О поклонниках и бачках

У меня появился поклонник. Настоящий. Из прынцев. Потомок аристократов Глазовского района. Пришёл в джинсах с отутюженными стрелками и накрахмаленном пуховике Маде ин Чина. Не один пришёл, с розой. В целлюлозной бумажке.
А мне не надо розу, у меня бачок в туалете капает. Моей сантехнической смекалки хватает максимум на то, чтоб подставить под водопад майонезное ведёрко.
Коты теперь воду из мисок не пьют, даже собачьих. Настойчиво мяукают, чтоб пустили в туалет опохмелиться.
Спрашиваю: «Унитаз починишь?»
Аристократ мнётся. Делает неловкие попытки сбежать. Он-то надеялся, что у меня минимум трёшка в центре, миллион под подушкой и дачка под Москвой. А у меня сожранный линолеум, содранные обои и капающий бачок.
Пытаюсь прикинуть без калькулятора, хватит ли и на кроссовки ребёнку, и на ремонтника из ЖЭКа. Без калькулятора сложно, я — гуманитарий.
Вообще, на литературном поприще можно заработать при условии, что ты либо продаёшь книги в интернете вагонами, либо снимаешься в рекламе МТС.
Если даже объединить все мои опусы в один большой, помножить на два, потом на три, да ещё по ошибке напечатать по два раза, всё-равно и половины авторской страницы не наберётся. А страниц таких надо не меньше шести. Я же не Толстой, я так не умею. Это Лев Николаевич одним описанием дуба сломает любую издательскую платформу.
И в рекламу не зовут. Говорят: «Евгения, с Вашим удмуртским лицом рекламировать разве что Глазовский завод металлоконструкций. И то при условии, что завод отольёт монолитный двухметровый забор и поставит его между камерой и Вами».
Се ля ви. Стоим с розой над унитазом и пытаемся вычислить, откуда капает и каким скотчем это можно починить.