Три ступени восхождения в поэзию

Когда я задумала эту публикацию, мой друг, очень уважаемый и популярный литературовед и критик, мнению которого я доверяю, усомнился в справедливости моих выводов.
- Лейтмотив твоей теории понятен, – сказал он, – и сама теория имеет место быть, логически она вполне себе стройная и даже в каком-то смысле идеальная... чтобы быть реальной. Особенно, что касается первой ступени.
- Но как же я соберу необходимые доказательства? Материал с подготовительной и первой ступеней обычно отправляется в помойку или сжигается, – огорчилась я. - Большие поэты не сохраняют свои юношеские ляпсусы.
- Почему не сохраняют? Очень даже сохраняют. Например, Пушкин почти всё сохранял. Но там непохоже на первую ступень. Это только предположение, что не сохраняют. Надо убедиться. Есть целый раздел литведа, изучающий черновики. Это только Пастернак сознательно и последовательно уничтожал их. И если ты практик, как ты сказала, так и надо показывать эту практику. Во всяком случае уж путь одного поэта, подтверждающий твою теорию, ты должна показать. Иначе это чистое умозрение. Кстати, вот информация к размышлению по твоей теме. Вспомнил. Может быть, и используешь.
Первое стихотворение Есенин опубликовал в 19 лет. Оно было напечатано в детском журнале “Мирок” под псевдонимом “Аристон”. Мы его уже в школе учили. Помнишь, “Берёза”:
Белая берёза
Под моим окном
Принакрылась снегом,
Точно серебром... и т.д.

В девятнадцать лет!
А в 15 лет известные стихи – классика:
– Вот уж вечер. Роса...
– Там, где капустные грядки
– Поёт зима – аукает
– Выткался над озером
– Сыплет черёмуха снегом...

Вот где нам искать у Есенина первую ступень? Когда он сразу сиганул на вторую, имея природный дар слова.
Я предполагаю, что у всех больших поэтов был такой скачок. Просто поделился мыслями...))
… И я засела за поиски “фактов”...


ВЕЩДОК № 1 или “Квитанции из прачечной”

Гоголь был крайне разочарован своим первым сочинением, романтической поэмой “Ганс Кюхельгартен”. Масла в огонь подлили и критики, крайне негативно оценившие ранний опыт писателя. Эмоциональный 18-летний Гоголь обежал все магазины, чтобы скупить тираж, а затем уничтожил его.

Десятая глава “Евгения Онегина” была оставлена Пушкиным только в виде зашифрованных четверостиший. От поэмы “Разбойники” уцелел только сюжет, который лег в основу “Бахчисарайского фонтана”. Погибли и второй том “Дубровского”, а также рукопись “Гавриилиады”. Уже почти в конце работы над “Капитанской дочкой” были уничтожены ее черновые автографы к заключительным главам.

Сохранились не полностью и рукописи романа “Мастер и Маргарита”, при этом первая версия романа была уничтожена автором целиком. Булгаков уничтожал отдельные листы, пачки листов и целые черновые тетради со своими произведениями. Он даже признавался в переписке одному из своих друзей, что печка стала его любимой редакцией, потому что с одинаковой охотой “поглощает и квитанции из прачечной”, и стихи. Он сжег много своих дневников, черновики 2 и 3 тома “Белой гвардии” и многое другое.

Пастернак не имел привычки хранить черновики, особенно те, которые содержали слабые опыты его работы со словом. Писатель уничтожал рукописи, словно заметая следы своих неудач. Поэтому-то современные исследователи творчества Пастернака знают сравнительно немного о его творческом методе. Ликвидации подвергались не только рукописи, но и готовые произведения. Так, написанная по заказу МХАТа пьеса “На этом свете” была жёстко раскритикована Фадеевым. Произведению присвоили статус «неудобного для нашего времени». Оно было уничтожено автором. Правда, ряд сцен Пастернак в дальнейшем использовал в романе “Доктор Живаго”.

Ахматова тоже сжигала свои стихи, но больше по политическим мотивам.


ВЕЩДОК № 2 или “Кто куда сиганул”

Исследуя биографии и библиографическое наследие известных поэтов прошлого, необходимо помнить, что век назад человек становился взрослым намного раньше, чем сейчас, а о “Золотом веке” и говорить не приходится. Кроме того, огромную роль играло культурное пространство, в котором взрастали юные таланты и, несомненно, уровень домашнего и пр. образования.

Пушкин родился в 1799. Первые стихи написал в 6 лет на французском языке:
Dis moi, pourquoi l'Escamoteur
Est-il siffl; par le parterre?
H;las! c'est que lepauvre auteur
L'escamota de Moli;re.

В шестнадцать (1815) он – уже состоявшийся поэт:
Румяной зарею
Покрылся восток,
В селе за рекою
Потух огонек …

В 1803 г. родился Тютчев. В 7 лет, в 1810 г. он пишет своё первое стихотворение:
Всесилен я и вместе слаб,
Властитель я и вместе раб,
Добро иль зло творю – о том не рассуждаю,
Я много отдаю, но мало получаю,
И в имя же свое собой повелеваю,
И если бить хочу кого,
То бью себя я самого.

В 12 лет переводит с латыни оды Горация, а в 14 лет начинает посещать лекции Московского университета в качестве вольнослушателя.

В 1814 г. родился Лермонтов. Его первым ст-ем считается “Осень”, написанная в четырнадцатилетнем возрасте (1828):
Листья в поле пожелтели,
И кружатся и летят;
Лишь в бору поникши ели
Зелень мрачную хранят.

Под нависшею скалою,
Уж не любит, меж цветов,
Пахарь отдыхать порою
От полуденных трудов.

Зверь, отважный, поневоле
Скрыться где-нибудь спешит.
Ночью месяц тускл, и поле
Сквозь туман лишь серебрит.

Поэты XX века в основном начинали чуть позже, будучи, как мы сказали бы сейчас, тинейджерами.

Ахматова родилась в 1889 г. В восьмилетнем возрасте (1907) она пишет свои первые стихи:
На руке его много блестящих колец –
Покоренных им девичьих нежных сердец.
Там ликует алмаз, и мечтает опал,
И красивый рубин так причудливо ал.
Но на бледной руке нет кольца моего,
Никому, никогда не отдам я его.
Мне сковал его месяца луч золотой
И, во сне надевая, шепнул мне с мольбой:
«Сохрани этот дар, будь мечтою горда!»
Я кольца не отдам никому, никогда.

Пастернак родился в 1890 г. Предположительно в 1909 (опубл. 1913 ) он пишет одно из ранних, дошедших до нас стихотворений:
Сумерки... Словно оруженосцы роз,
На которых их копья и шарфы.
Или сумерки их менестрель, что врос
С плечами в печаль свою арфу.

Сумерки оруженосцы роз
Повторят путей их извивы
И, чуть опоздав, отклонят откос
За рыцарскою альмавивой.

Двух иноходцев сменный черед,
На одном только вечер рьяней.
Тот и другой. Их соберет
Ночь в свои тусклые ткани.

Тот и другой. Топчут полынь
Вспышки копыт порыжелых.
Глубже во мглу. Тушит полынь
Сердцебиение тел их.

Мандельштам родился в 1891 г. В 1906, в возрасте 15-ти лет, в Тенишевском училище, он пишет свои первые стихи:
Среди лесов, унылых и заброшенных,
Пусть остается хлеб в полях нескошенным!
Мы ждем гостей незваных и непрошенных,
              Мы ждем гостей!
Пускай гниют колосья перезрелые!
Они придут на нивы пожелтелые,
И не сносить вам, честные и смелые,
              Своих голов!
Они растопчут нивы золотистые,
Они разроют кладбище тенистое,
Потом развяжет их уста нечистые
              Кровавый хмель!
Они ворвутся в избы почернелые,
Зажгут пожар – хмельные, озверелые...
Не остановят их седины старца белые,
              Ни детский плач!
Среди лесов, унылых и заброшенных,
Мы оставляем хлеб в полях нескошенным.
Мы ждем гостей незваных и непрошенных,
              Своих детей!

Есенин родился в 1895 г. В 1911-1912 гг., уже после известных нам стихов, датированных им самим 1910-м годом (“Вот уж вечер. Роса...“, “Там, где капустные грядки...“ и др.) в 16-17-летнем возрасте он пишет такие стихи:
Я ль виноват, что я поэт
Тяжелых мук и горькой доли,
Не по своей же стал я воле –
Таким уж родился на свет.

Я ль виноват, что жизнь мне не мила,
И что я всех люблю и вместе ненавижу,
И знаю о себе, чего еще не вижу, –
Ведь этот дар мне муза принесла.

Я знаю – в жизни счастья нет,
Она есть бред, мечта души больной,
И знаю – скучен всем напев унылый мой,
Но я не виноват – такой уж я поэт.

И такие стихи:

Уж крышку туго закрывают,
Чтоб ты не мог навеки встать,
Землей холодной зарывают,
Где лишь бесчувственные спят.

Ты будешь нем на зов наш зычный,
Когда сюда к тебе придем.
И вместе с тем рукой привычной
Тебе венков мы накладем.

Венки те красотою будут,
Могила будет в них сиять.
Друзья тебя не позабудут
И будут часто вспоминать.

Покойся с миром, друг наш милый,
И ожидай ты нас к себе.
Мы перетерпим горе с силой,
Быть может, скоро и придем к тебе.

Евтушенко родился в 1932 г. Первое опубликованное стихотворение датируется 1949 г. и называется “Два спорта”:
Под грохот трещоток дробный,
В залах, где воздух спёрт,
Ломаются руки и рёбра –
И это у них спорт!
Здоровье допингом вынувши,
Спортсмену приходится там
Тело своё до финиша
Тащить в угоду дельцам.
Дальше шло бодрое:
А наш спорт вошёл в будни,
Любят его везде.
Спорт – это верный спутник,
Лучший помощник в труде.
С ветром спор,
Бой с холодом –
Это наш спорт,
Наша молодость!

Как можно заметить, в “Золотом веке” начинали писать с шестилетнего возраста, в “Серебряном” – примерно с десятилетнего,  в прошлом веке (назовём его “Титановым”) стартовали в ешё более позднем возрасте, а в наше (“Мельхиоровое”) время стихи начинают писать тогда, когда есть на это время, т.е. в любом возрасте.

Теперь о качестве первых дошедших до нас опытов.
Пушкин, Тютчев, Лермонтов и не вполне “оперившийся” Есенин уже в начальных опусах демонстрируют свою исключительную одарённость.
Ахматова, Мандельштам и, в меньшей степени, Пастернак стартуют со слабых стихов, но довольно быстро (1-3 года) набирают поэтическую высоту.
Юного Есенина “шатает”, и наряду с хрестоматийной классикой он пишет слабые неудачные стихи.
Что из себя представляют первые опубликованные стихи Евтушенко, надеюсь, вы сами разберётесь. ;

А дальше, собственно, та самая теория, которую я разрабатывала применительно к современным поэтам, но с помощью моего друга она оказалась протестирована и на поэтах другого времени.


ТРИ СТУПЕНИ ВОСХОЖДЕНИЯ В ПОЭЗИЮ

В становлении поэта мы наблюдаем несколько основных этапов.
ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЙ. В большинстве случаев это безудержный речевой поток, когда поэзия только знакомится с ментальной и физической оболочкой своего счастливого “носителя”, прощупывает его, примеряется к нему, изучает свой возможный инструмент и перспективы владения им. Новоначальный ощущает одержимость поэзией, её гармонией, музыкой и ритмом, не будучи в состоянии их контролировать и подвергать тщательному анализу. Если повезёт, на этом этапе могут случиться стихи и даже поэзия как проблеск, вспышка необъяснимого. Но не более. При достаточной степени одарённости некоторые единичные произведения подготовительного периода можно сохранить.

; Представленная здесь теоретическая конструкция на практике оказывается довольно гибкой. Так, например, при определённых обстоятельствах человек способен начать сразу со следующей позиции или, перескочив через неё, стартовать со второй и в исключительных случаях – даже с третьей ступени. При этом, начав с середины, поэт может не добраться до последнего уровня, а так и остаться на том месте, с которого он начал.

ПЕРВАЯ СТУПЕНЬ, на которой после «взахлёб» наступает  отрезвление и возникает желание освоить поэтическое ремесло относительно профессионально. Либо неофит (а после подготовительного периода в основном достигается лишь такой статус) отправляется в ЛИТО, либо поступает в высшее учебное заведение на факультет русского языка и литературы. Либо никуда не поступает и не обращается, а усердно занимается самообразованием, делая основной упор не на свою писанину, а на чтение написанного другими до него. Этот период может продолжаться десятилетиями, но, конечно, официальное образование несколько его сокращает и упрощает, вкладывая в голову учащегося необходимые знания в концентрированном и систематизированном виде. Впрочем, в литературном образовании таится и немалая опасность подвергнуться влиянию окружающей литературной среды и так и не обрести впоследствии свой собственный голос. При самообразовании опасность эта не упраздняется, но значительно приуменьшается хотя бы потому, что самоучка всегда чувствует себя менее уверенно, чем дипломированный специалист. Неуверенность самоучки – на самом деле положительный фактор для самокритики и желания роста. В это время происходит определение границ доступной свободы в рамках общей несвободы, то есть начинающий поэт всё ещё зависим от всемирного литературного наследия и мнения читателя и дальше общепринятых норм и правил заглянуть боится и/или не способен. Это настоящий цех по выявлению графоманов и эпигонов всех мастей и калибров. Любопытно, что обычный графоман, при наличии у него некоего литературного таланта, на первой ступени запросто может “переквалифицироваться” в изощрённого графомана (о таковых мы расскажем в отдельной публикации). Человек без клинических психических отклонений, набрав первую высоту, перевоплощается в поэта (но чаще – в стихотворца) среднего уровня. Необходимо предупредить, что именно в это время поэта поджидает немалое искушение так и остаться «падальщиком классики» (определения принадлежат В. Кальпиди, – прим. авт.), создающим «лирические консервы» (эпигоном, другими словами), но уже вполне профессионально. Основная масса пишущих не способна продвинуться дальше первой ступени.

ВТОРАЯ СТУПЕНЬ характеризуется творческим поиском и попытками выйти за границы дозволенного (во всех смыслах). Свобода в рамках несвободы перестаёт устраивать поэта, он начинает прокладывать собственные пути, создавать собственные правила и т.д.
Здесь крайне важно ни на кого не оглядываться, а идти вперёд, вернее, вглубь своего дарования. Настоящий поэт не останавливается, он всегда в движении, в поиске, в неутолимой жажде необъяснимого вещества поэзии.
Второй этап (как правило, самый плодотворный в творческом аспекте) является также этапом самоутверждения в литературной среде, временем, когда следует пробиваться в «большую литературу», участвовать в конкурсах, читать со сцены, не брезговать публикациями в периодике и Сети и изданием собственных книг пусть даже за счёт автора.
Тех, кто осваивает вторую ступень целиком, обычно называют не просто «поэтами», а «большими поэтами», что означает обретение человеком своей неповторимой манеры письма и поэтической системы, ярко контрастирующей с общей литературной массой.
К сожалению, на второй ступени нередко “свивают гнёзда” изощрённые графоманы, которые умело маскируются под поэтов в то время, как мастерство последних на данном временном отрезке достигает высокого уровня и отходит на второй план, постепенно высвобождая энергию и место для чистой нерафинированной поэзии.

ТРЕТЬЯ СТУПЕНЬ при восхождении в поэзию –  бесконечный полёт. Отсутствие границ и правил, отсутствие страха быть непонятым или освистанным, максимальный уход от собственного эго и добровольное служение лире. Поэзию иногда сравнивают с религией, и это справедливо. И, как в религии, поэтическое восхождение сопровождается не только приобретением навыков справляться со своим внутренним «я», но и укрощением плоти (отказ от увеселений, уединение, воздержания разного рода и т.д.), – в некоторой степени это отказ от мира. Здесь поэт ВСЛУШИВАЕТСЯ и ВГЛЯДЫВАЕТСЯ, не обращая внимания ни на что постороннее. Это свободное движение дарования по траектории, которая дана ему Свыше, путь, возвращающий создание своему Создателю. Поэт может делать что угодно и как угодно, но всё, что он делает, имеет только одну цель – единение с поэзией. Достигшие этой высоты могут стать «великими поэтами», если устоят в своём, не побоюсь высокопарности, подвиге.