Азим и Чёрный рубин - Глава 45

«Даже с чесночным лекарством, масками и свечами султан Ахоруна больше не позволял проводить вскрытие тел. Хранители знаний оставили исследования, не получив ответ об истинном происхождении Зелёной хвори. К счастью или нет, спустя годы, независимо от тайных исследований молодых энтузиастов, ответ был раскрыт признанием колдуна. Тем не менее Хранители знаний задались новым вопросом: «Как Расиму удалось создать Зелёную хворь?»
Чтобы получить ответ, Мастоне было велено найти, украсть и доставить в Нордан книгу, которую Расим тщательно прятал от ведьм».
Хранители знаний: «Исследования Зелёной хвори».

Разбивающаяся вдребезги обугленная голова Орзу до сих пор появлялась перед глазами Латифа. Он представлял себя на его месте, каждый раз думая о том, что колдун сделает с ними то же самое, узнав о его решении. Командиры отрядов, большинство которых Латиф сам назначил из числа тех, кто ходил с ним в поход за Чёрным рубином, поддержали это решение. Никто из копейщиков не хотел воевать с Арружом и со всем Ахоруном.
Первые три дня похода были спокойными, всё шло хорошо. Затем начались волнения среди копейщиков, а точнее они больше не могли сдерживать обеспокоенность в себе. Командиры опасались, что Расим может следить за ними и, узнав, что они продвигаются медленнее улитки, может заподозрить их в предательстве.
Предательство действительно имело место, пока они не получили письмо из Расулабада. Латиф и его войско копейщиков покинули столицу на второй день после событий во дворце. Хоть он и склонился перед падишахом, в душе Латиф не подчинился колдуну. Он не хотел кровопролития и потому задумал сбежать со всеми. Единственной проблемой были их семьи, оставшиеся в Расулабаде.
Они договорились, что через пару дней после их ухода, их семьи начнут покидать Расулабад. Они ещё не решили, куда отправятся, но Латиф надеялся договориться с султаном Ахоруна. Возможно, он предоставит им и их семьям убежище.
Эти надежды растворились, как только Латиф прочёл известие о последних событиях, произошедших в Расулабада. На пятый день похода к Латифу прилетела птица с письмом от Вохида, который по воле падишаха занял место Орзу. Весть о восстании в столице, смерти военачальников и порабощении воли солдат не обрадовало ни Латифа, ни его командиров.
– Вохид ибн Маджид велит нам взять Арруж раньше, чем султан придёт к ним на помощь, – огорчённо сообщил Латиф.
Он собрал командиров отдельно от остальных копейщиков под открытым небом на зелёном поле и прочитал им письмо.
– Думаете, султан уже выступил на защиту Арружа со своей армией? – негодовал Джалил.
Всего у Латифа было двенадцать командиров, возглавлявших отряды из сорока пяти копейщиков каждый.
– О чём только думал этот колдун, когда отправлял нас? Пятьсот человек против целого города? – недоумевал и Маздак.
– Вохид же говорит, что отправит нам трёх тысяч солдат. Нам следует подождать их, – предложил Носех.
– Я не стану развязывать войну даже с тремя тысячами, – упорствовал Латиф.
– Война уже развязана, Латиф, – возразил Носех.
– Да, Латиф, мы больше не можем бежать, – поддержал Джалил. – Наши семьи будут в опасности, если мы не исполним приказ.
– У всех нас есть родственники в Арруже, – озадаченно сказал Латиф.
– Какая разница?! – заявил Осаф. По возрасту он был старше всех командиров. Ему было пятьдесят девять лет. – Мы уже мертвы, – сказал он, когда на него посмотрели с изумлением. – Так какая вам разница, от чьих рук умереть? Мы либо будем убиты от рук наших братьев в Арруже, либо этот колдун испепелит нам головы.
Посмотрев в сторону, Осаф прослезился, ибо в Арруже у него действительно жил младший брат. Его слова снова заставили Латифа увидеть ту самую картину в аудиенц-зале, но вместо Орзу с обугленной головой падали он и его командиры.
– Кем бы ни был падишах, мы обязаны исполнить его волю, – призвал Дилшод, бесстрастно посмотрев на слёзы Осафа. – Мы давали клятву...
– Мы присягали Нодиру, – отрезал Латиф. – Я не обязан подчиняться тому, кто самовольно объявил себя падишахом, убив предыдущего.
– Он же и назначил тебя нашим военачальником. Почему же мы обязаны подчинятся тебе? – поспорил Фархат. Как и Осаф, он был одним из старых командиров.
В ответ Латиф лишь гневно смерил его взглядом.
– Успокойтесь, – призвал Джалил. – С одной стороны, Фархат прав, Расим теперь наш падишах. С другой стороны, война – это не лучшее решение, даже если и его обвинения против султана верны, – покачал он головой.
– Кто вообще верит его обвинениям? – оглядев всех, спросил Маздак.
– Не удивлюсь, если за всем этим Расим сам и стоит, – предположил Осаф.
– Зачем ему это надо? – недоверчиво спросил Фархат.
– Он хочет править всем Рахшонзамином, – ответил Латиф. – До того, как объявить себя падишахом, Расим использовал меня и вас, – он оглядел тех, кто был с ним в походе. – Мы помогли ему украсть яйца существа, о котором нам рассказывали в сказках. И одно такое существо уже давно заточено в темнице Расима. По дороге назад из этих яиц вылупились три птенца симурга. Расим хочет подчинить их своей воле. Мы выдели тот ужас, на который способна одна такая птица. А с четырьмя Расим утопит Рахшонзамин в крови. Скажите, разве безмерное коварство одного шакала стоит жизни тысячи невинных? – Латиф выжидательно посмотрел на своих командиров и остановил взгляд на Осафе. – Вы правы, Осаф-ако. Я сам слышал, как Расим признался в запланированном убийстве Нодира и его сыновей. – Пока остальные переваривали эту новость, Латиф перевёл взгляд на Фархата. – Мы придём в Арруж, сложим наше оружие и попросим о помощи.
Командиры согласились со своим военачальником и на следующий день продолжили поход. Однако не все разделяли уверенность Латифа и готовились к худшему раскладу. Потому, с каждым привалом копейщики тренировались и готовились.
Небольшое войско Латифа нарочито передвигалось медленно. В день они преодолевали от пяти до десяти фарсангов. Тем не менее Арруж был уже близко, и с каждым шагом сомнения Латифа относительно благоразумия султана усиливались. Он велел устроить привал и разбить лагерь в пяти фарсангах от Арружа. На совете командиров Латиф поделился своими сомнениями и опасениями, которые сегодня утром лишь подтвердились. Латиф получил письмо из Арружа. Его принёс бурый ястреб. Прочитав сообщение, он окончательно разочаровался.
– Что они пишут? – поинтересовался Джалил, когда Латиф собрал их на очередной совет.
Они сидели на закате и готовились к ужину. Военачальник, командиры и рядовые копейщики – все рядом под открытым небом. Местами горел костёр, повара-копейщики готовили ужин.
– Помощи не будет, – расстроенно ответил Латиф, небрежно выронив свёрток с рук.
– Что? – потребовал разъяснений Фархат.
– Султан прибыл в Арруж со своим войском. Он знает о нас и назначил место встречи...
– Для переговоров? – поинтересовался Осаф.
– Для сражения, – мрачно ответил Латиф.
– А ты надеялся на его благоразумие, – Фархат раздосадовано отбросил чашу с водой.
– Нужно было остаться и дождаться подкрепления Вохида, – негодовал Дилшод.
– Они уже давно должны были догнать нас, если, как и мы, не сговорились сбежать, что мало вероятно. Расим не отправит нам подкрепление, он пустил нас в расход, – насупился Латиф. – Он хочет узнать на что способен султан. И пока нас будут рубить на куски, он соберёт многотысячную армию и разработает свою стратегию. Мы для него лишь пробная кампания... проверка.
– Тогда давайте покажем на что мы способны! – призвал Дилшод.
– Султан не станет нам помогать, Латиф, – поддержал Фархат. – Он и слушать даже не станет. Бузург ибн Махмуд алчен не меньше Расима.
– Значит, кровопролития не избежать? – расстроился Осаф.
Латиф с серьёзным видом встал с места и оглядел всех, кто был вокруг него и рядом.
– Я не подниму своё копьё против ни одного ахорунца, и вы не посмеете без моей команды! Слышите?!
Все вокруг опустили глаза и потупились.
– Мы вторглись на его земли с оружием. Султан видит в нас угрозу, – проговорил Джалил.
– Именно это он и написал в своём письме! – громко сказал Латиф. – Но мы докажем ему обратное! Они вызвали нас на бой, но мы не бросим в них свои копья и не обнажим наши мечи. Завтра мы выступим на поле брани, но не начнём сражение. Пусть нападут сами, а мы дадим отпор!
– Может, ты всё же попробуешь договориться с султаном, – негромко предложил Осаф. – Они всё же нам...
– Никто из нас не хочет войны! – громко заявил Латиф. – Но завтра мы узнаем, братья мы или враги.
Это завтра наступило в одно мгновение. Копейщики выстроились в двенадцать фаланг в двух фарсангах к юго-западу от Корявого леса. Они прибыли на поле брани, когда солнце на два копья поднялось из-за восточного горизонта. Однако их противника до сих пор не было.
Копейщики, все как один, были одеты в белый кафтан с рукавами до локтей и белые шаровары, заправленные в высокие кожаные сапоги. Поверх кафтана на них была кожаная безрукавка с медной пластиной внутри. Поверх шаровар у них была кожаная юбка с плотными свисающими ремнями для защиты бёдер. На головах повязаны белая короткая чалма со свисающими на плечи хвостами.
Вооружение копейщиков состояло из копья, длиной в три газа с наконечником из бирюзовой стали, короткого изогнутого меча для ближнего боя и треугольного щита с сужением в вогнутой главе. Края их щитов были также остры, как их мечи.
В ясный солнечный день, который близился к полудню, Латиф и его войско в ожидании противника стояли на ровном поле, шириной в три стадии. Отсутствие султана с его войском снова вселяло в Латифа надежду, что ахорунцы тоже не жаждут на них нападать. Это значит, с Бузургом ибн Махмудом всё же можно будет договориться.
Где же он?
Наступил полдень, и их ожиданиям пришёл конец. На том конце поля показался всадник на чёрном коне. С его появлением послышался басовитый грохот, повторяющийся после каждого девятого удара сердца. Вскоре за всадником показалось пешее войско, превосходящее числом копейщиков.
Латиф никогда не видел Бузурга ибн Махмуда в лицо, но ему было несложно догадаться, что на коне сидел именно он, а его пешее войско шло в двадцати газах позади в сопровождении трёх барабанщиков.
Впереди войска ахорунцев двигалось ещё что-то. Присмотревшись, Латиф заметил, что это были белые львы. Они не были в цепях, и никто не держал их на привязи. Двадцать один белых львов заревели разом, словно гром сред ясного неба, когда султан поднял руку и его войско остановилось в одной стадии от копейщиков.
Латиф оценил войско султана, вышел вперёд на несколько шагов и повернулся к своим копейщикам.
– Готовьтесь! – призвал он. – Готовьтесь принять бой. Не бойтесь их превосходства, друзья мои. На то у нас есть копья, щиты и мечи. Нас послали сжечь Арруж, но мы не станем исполнять скверную волю падишаха. Пусть нас посчитают предателями, но, если те, кого мы считаем братьями, нападут на нас, мы будем сражаться за нашу честь, не за Расима!
– Да! – копейщики хором поддержали своего военачальника.
– Бейтесь до последнего в надежде, что с нашей семьёй всё будет хорошо, – продолжил Латиф, зная, что, если они не дадут бой Бузургу, падишах об этом узнает и взыщет наказание с их родных. – Бейтесь за наш дом! – он с призывом поднял своё копьё над головой.
Взревев, копейщики тоже подняли свои копья.
Латиф повернулся к войску Ахоруна и, опустив копье, начал ждать. Он пришёл сюда в поиске надежды, но скорее всего получит окровавленный меч.
Бузург стоял в больше двухстах газах от копейщиков и едва ли мог слышать к чему призывает их воевода. Вряд ли к тому, чтобы сложить оружие, раз они разом взревели и подняли свои копья над головой. Очевидно, что они готовы к битве. Их воевода только что произнёс ободряющую речь. Может и ему произнести речь?
Султан обернулся на своё войско. Они были готовы защищать свою родину, и не нуждаются ни в какой речи перед сражением. Тем более, он уже переговорил с ними перед походом на поле брани и объяснил ситуацию. Потому у воинов Ахоруна были встревоженные лица, замершие в ожидании чуда.
Десять дней воины готовились к этой битве, но никто из них не хотел проливать братской крови, и это тоже отражалось в их глазах. На протяжении многих веков Зебистан и Ахорун были друзьями. Их народы не раз заключали брачные союзы, не говоря уже о правящей знати. Они всегда считались братьями, но сегодня в один момент могут стать врагами. Этого нельзя допускать. Потому султан медлил с походом на поле брани. Бузург хотел дать Азиму время. Юноша отправился за помощью, но полден миновал, а его всё ещё нет.
– Где же ты, Азим? – Бузург посмотрел по сторонам.
Солнце медленно отдалялось от зенита, вокруг стояла тишина, даже ветер замер в ожидании. Напряжение в воздухе росло вместе с температурой. Перед Бузургом встала сложная задача. Копейщики вторглись на его землю со злым умыслом. Будь это иначе, они давно отправили бы к ним гонца доброй воли. Вместо этого их воевода подбодрил своих воинов, и теперь они готовы напасть. Бузург и его войны тоже готовы защитить Арруж и весь Ахорун, а лучшая защита – это нападение. Если Азим вскоре не появится, султан отдаст команду.
– «Прости, Азим, но ты был не прав», – думал Бузург, видя, как копейщики подняли перед собой щиты и выставили копья вперёд.
Султан посмотрел на барабанщиков позади себя и молча кивнул им. Получив команду, молодые и крепкие барабанщики в белых туниках без рукавов и светло-зелёных камзолах, расшитыми виноградными лозами, начали поочерёдно и ритмично по три раза быть по своим барабанам. С последним ударом войско Ахоруна сделало три шага вперёд. Барабанщики повторили свою дробь, и воины продвинулись ещё на три шага.
Таким образом, султан на чёрном коне, саруны и его пешее войско продвигалось вперёд после каждой барабанной дроби. Бузург всё ждал, что копейщики нападут на них, однако те даже не сдвинулись с места.
– «Может, Азим всё-таки прав?»
Бузург поднял руку и его войско остановилось после пятидесяти шагов. Их численность составляла тысячу пятьсот тридцать, включая пятьсот лучников из Арружа. У них были длинные чёрные луки, способные выпускать стрелы до трёхсот газов. На каждом луке вырезано имя лучника. По одной лишь команде султана они могли бы обрушить на копейщиков град из стрел, и делу конец, но Бузург временил с этой командой.
Воины же были вооружены мечами с сужающимся клинком и гардой в виде серпа луны с острыми рогами вниз. Похожие короткие мечи были и у лучников. Все они, за исключением лучников, были одеты в бежевые туники с короткими рукавами поверх медных кольчуг и в коричневых штанах, заправленных в короткие сапоги. На поясах у воинов были широкие ремни со свисающими хвостами, защищающими перед и зад. У лучников же были кожаные распашные безрукавки поверх коричневых рубах. На их плотных безрукавках с наружи нашиты медные пластины. На головах у лучников были чёрные тюбетейки с белыми узорами, вокруг которых повязаны бежевые льняные платки. У воинов тюбетеек не было. На свои головы они повязали короткие бело-зелёные чалмы.
Султан был одет в длинную белую тунику с белыми шароварами. Поверх туники на нём была серебряная кольчуга и короткая безрукавка с серыми полосками. На Бузурге ещё был и тонкий белый халат с рукавами до локтей, украшенный золотым орнаментом. Под халатом был золотистый широкий пояс с привязанным к нему мечом в золотых ножнах. Его меч похож на мечи воинов, но выполнен из бирюзовой стали и золота.
Бузург опустил руку и ещё раз огляделся – он не заметил ничего, кроме маленького белого облака где-то над западной опушкой Корявого леса. Он не стал обращать на него внимания и посмотрел на войско впереди.
– «Почему они не нападают?» – гадал султан. – «Может, отправить к ним гонца?»
Этот вопрос тут же нашёл себе отрицательный ответ, когда копейщики начали стучать своими копьями о щиты. Первым начал их воевода, а войско повторило за ним.
Латиф думал, что, начав продвижение, войско султана начало наступление и вот-вот они перейдут на бег. Он был удивлён, когда султан остановил их. Латиф недоумевал, зачем султан сделал это. Султан высматривал что-то, но что? И чего он ждёт?
Прошёл первый час после полудня и близился второй, а войны двух братских государств всё смотрели друг на друга издали и ждали, когда же свершится их судьба, и кто сделает к ней первый шаг?
Нельзя с этим тянуть, думал Латиф. Они всё равно умрут, либо от рук братьев, либо от рук Расима. Второй вариант нежелателен, а от первого они хоть умрут с достоинством.
Или нет?
Латиф сомневался в том, что поднять руку на брата – это достоинство.
Смерившись со своей участью, Латиф начал стучать своим копьём по щиту. Его копейщики почти сразу же повторили за ним. Они ритмично стучали по своим щитам, провоцируя ахорунцев на атаку.
Бузург понял намёк, но не решался. Он до последнего ждал Азима, но копейщики сделали к ним шаг вперёд, и он принял решение.
– Прости, Азим, сражения не избежать, – тихо прошептал Бузург и обнажил свой меч.
Воины тоже обнажили мечи, а лучники позади них достали стрелы из колчанов и приготовились.
Султан поднял левую руку. Он должен отдать приказ. Он должен сделать это во благо Ахоруна, но спасёт ли это Зилолу? Вот, что заставляло его колебаться. Но если не сразиться с копейщиками сейчас, к ним на подмогу придёт многотысячная армия.
– «Где же ты, Азим?»
У султана не было больше сил ждать и надеяться. Он ощущал, как среди его войска растёт молчаливое напряжение. Он решился и в отчаянии чуть было не отпустил руку в знак команды на атаку, как вдруг он услышал хищный птичий крик. Султан посмотрел направо и услышал ржание лошади, доносившееся издалека. Он присмотрелся и заметил жеребца Азима в четверти мила.
– «А где же сам Азим?» – задался вопросом Бузург, как вдруг над ними пролетела тень.
Буквально все посмотрели наверх. Над ними с криком пролетела огромная, на вид хищная, птица с длинными хохолками на голове, шее и в крыльях. Эта сказочная птица расправила крылья, устремилась вниз и снова пролетела над копейщиками, заставив их съёжится и встрепенуться.
Рудоба развернулась по дуге и полетела вверх. Издав громогласный крик, она резко села между двумя войском и повернулась к султану.
Потрясённый Латиф получше присмотрелся к этой огромной белой птице и, к своему ещё большему удивлению, заметил на её шее человека в чёрном одеянии.
В момент, когда к ним прискакал Катрон, Рудоба опустила шею и Азим спрыгнул вниз.
– Ты продул! – юноша ухмыльнулся, ткнув пальцем по воздуху в сторону Катрона и побежал к султану. – Прошу вас, светлейший господин, уберите свой меч, и вы спрячьте их в ножны! – призвал Азим, посмотрев на воинов.
– Это и есть помощь, о которой ты говорил? – спросил султан, не отводя изучающий и изумлённый взгляд от симурга.
– Я уверен, что смогу договориться с ними, – Азим кивнул назад.
– Как моя дочь? – султан опустил взгляд на зятя.
– Она говорит, что Зилола в порядке и ни в чём не нуждается, – ответил Азим, указав на симурга.
– Так я и поверил, – недоверчиво сказал Бузург, бросив осуждающий взгляд на симурга.
– Я верю ей, – заручился Азим. – Прошу вас, отец, уберите свой меч. Я поговорю с копейщиками и убежу их встать на нашу сторону.
– Ты думаешь, они станут слушать тебя? – сомневался султан.
– Вы уже давно должны были перебить друг друга, но, как я вижу, вы все живы и здоровы, – Азим обвёл войско взглядом. Для него это было огромным облегчением. – Они не хотят войны...
– Ты был прав, – поддержал Бузург, расслабившись. – Я доверяю тебе, сын мой, – убрав меч в ножны, Бузург одобрительно кивнул.
Чуть ли не подскочив от радости, Азим развернулся и побежал к копейщикам, восстановивших строй. Юноша пробежал под правым крылом Рудобы и остановился в десяти шагах от копейщиков. Он обвёл их взглядом и посмотрел на светловолосого человека, который в отличие от остальных держал копье в левой руке, а щит в правой. Он был их воеводой, понял Азим, так как тот стоял во главе войска. Глядя на него, Азим медленно развёл руки, показывая, что он безоружен.
– Бравые господа Зебистана! – обратился он ко всем копейщикам. – Прошу вас, опустите свои копья остриём вниз.
Рудоба чуть приблизилась и опустила грозный взгляд, насторожив копейщиков. В случае чего, она была готова прикрыть Азима своим крылом.
Копейщики пребывали в замешательстве. Кто этот юноша, оседлавший эту сказочную птицу? Они неуверенно и ошеломлённо смотрели то на симурга, то на юношу. Опасаясь нападения, они нервно сжимали древки своих копий.
Латиф присмотрелся к Азиму. Это был молодой статный человек с короткими и слегка кудрявыми чёрными волосами, и синими глазами. Вид его не был враждебным, но глаза выдавали сомнения и тревогу юноши. Латиф расслабился и сделал шаг вперёд, дав понять, что готов выслушать его.
– Мы не хотим сражаться с вами, – громко заговорил Азим. – Нам не нужна война с Зебистаном. Вас обманом заставили выступить против нас, но мы вам НЕ враги! – Азим покачал головой. – Наш враг там, – он уверенно указал на юг в сторону Расулабада. – Алчный шакал захватил львиный трон, и теперь этот подлый колдун натравил вас на нас своими гнусными обвинениями, но мы не желаем вам зла и никогда не желали! Вы наши соседи. Вы наши друзья... – Азим подвёл руку к сжимающемуся сердцу. – Вы наши братья, – к его глазам подступали слёзы, но он держался стойко. – Так зачем нам братоубийственная война, навязанная бесчестным предателем? – с теснением в груди Азим посмотрел копейщикам в глаза. – Объединимся, – Азим протянул руку их воеводе, – и я, Азим ибн Аъзам, даю вам слово, свергнуть узурпатора и освободить ваш город от его гнёта.
Азим знал, что не ладит со своими обещаниями, но искренне верил, что с помощью копейщиков и Рудобы он сдержит своё слово. Потому юноша отчаянно тряхнул рукой, чтобы воевода копейщиков подошёл и пожал её.
Латиф неуверенно смотрел на юношу перед ним. Его слова звучали искренно, но сможет ли он одолеть колдуна, с которым не смогла совладать могущественная ведьма? Сможет ли эта птица противостоять Расиму, когда у него в плену четыре таких же?
Латиф обернулся на своё войско – те ожидали его решения. Он опустил взгляд и задумался. Этот юноша прилетел верхом на симурге и говорит уверенно. Может, он – та надежда, за которой Латиф явился сюда и о которой молил Всевышнего? С войском Ахоруна и этой сказочной птицей возможно у них будет шанс. Он должен попытаться... ещё один раз.
Отбросив сомнения, Латиф подошёл к Азиму. Он поднял перед собой копьё, три раза повертел им и резко воткнул его остриём в землю. Латиф опустил свой щит и отбросил его в сторону, сделав то же самое со своим мечом на поясе.
– Меня зовут Латиф ибн Маъруф, – представился он. – И я принимаю твоё слово, – Латиф крепко пожал руку Азима до предплечья, а копейщики за ним радостно заревели, высоко подняв свои копья.