Фиктивный брак по-московски

   О чём эта историческая повесть?
 Александр Сухоруков по предложению соседа поехал в Москву и заключил там с его племянницей договор о фиктивном браке. Это помогло ему закрепиться в столице и поступить в политехнический институт. Он был свидетелем мятежа ГКЧП в 1991 году.Затем в 1993 году участвовал в освобождении Верховного Совете России. Был ранен и попал в тюремный госпиталь. В повести 27 глав. Я начал писать продолжение в виде детектива под другим названием.

       Продолжение. Начало на странице   http://proza.ru/2024/02/04/381

              Глава 16.  Игра в шахматы с генералом
Через несколько дней, в воскресение, Саша решил навестить Поповых. В тот период, пока он у них жил, супруги Поповы очень хорошо к нему относились и часто звали его, и  мать с дочкой Воскресенских, к ним в гости. Анна Михайловна особенно зачастила к ним ходить, засиживалась с Полиной Ивановной в беседах по нескольку часов. Александру нравилось играть с Николаем Арсеньевичем в шахматы. Во время игры они беседовали о политике. Информация в газетах излагалась противоречивая, и он решил поговорить обо всём с генералом. Он наверняка, знал всю подноготную в политике,  потому что служил в штабе Московского военного округа.
Предварительно Саша позвонил ему вечером, и сам пригласил Николая Арсеньевича к себе, чтобы поиграть в шахматы.
- У тебя не хватает в шахматах двух фигур, - возразил генерал, - лучше сам приходи ко мне. У меня всё шахматное войско цело.
И Сухоруков пошёл к Поповым в гости, с ощущением, будто возвращается домой. С тех пор, как он ушёл от них к Даше, больше здесь не бывал, но в их квартире ничего не изменилось.  Хозяева радушно его приняли и пригласили на кухню попить чайку, где сами в этот момент ужинали.
- Спасибо, я только что поел, - отказался он.
- Ну, просто за компанию, съешь бутербродик и выпей чашку чая, - уговаривали Поповы.
И он согласился. После ужина, они, здесь же, на кухне расставили шахматы и начали играть. Первую партию Саша быстро проиграл. Сказывалось отсутствие тренировки. Но во второй партии он более сосредоточенно думал, и игра затянулась. Как начать разговор о последних событиях в стране, он не знал. Спросить Николая Арсеньевича прямо -  постеснялся. Но тот сам начал разговор. Сделав ход ладьёй, он спросил:
- Саша, как у вас на заводе люди отнеслись к поражению ГКЧП?
- По-разному, - ответил он, - большинство ничего не говорят, отмалчиваются. А наш партийный секретарь очень переживает. Я тоже был за ГКЧП, но что я мог изменить, если военные их не поддержали.
- Я тоже, как и весь наш штаб, был на стороне ГКЧП, - сказал Николай Арсеньевич. – Но беда комитетчиков в том, что у них не было лидера. Никто не захотел отдать военным приказ, штурмовать Верховный Совет РСФСР, заседавший в Белом доме. Вернее приказ был устный, отданный командующему десантными войсками генералу Грачёву. Однако он попросил дать ему письменный приказ. А письменного приказа никто не дал. Ведь при штурме Белого дома планировалось иметь жертвы среди гражданских лиц, не менее тысячи человек. Конечно, Грачёв не захотел взять на себя такую ответственность. Уже двадцать второго августа с критикой и осуждением ГКЧП начали выступать многие высокопоставленные военные. Например,  главнокомандующий ВВС Шапошников, главком ВМФ Чернавин. Но, наверное, главную роль сыграли командиры подразделений, отказавшиеся выполнять приказ штурмовать Белый дом. Поэтому Язову пришлось принять решение о выводе войск из Москвы. А после неудачной попытки заручиться поддержкой Горбачёва, вице-президент Янаев подписал указ о роспуске ГКЧП.
После такого объяснения, Саше стало понятно, почему ГКЧПисты проиграли. Но у него были и свои предположения, которые он высказал Николаю Арсеньевичу.
- Я был на некоторых митингах, а также пытался пробиться сквозь толпу к Белому дому. И видел людей, которые там собрались. Это в большинстве были любопытные граждане, пытавшиеся получить информацию о том, что происходит. Ведь по телевизору не было правдивого объяснения.
- Я, Саша, с тобой согласен, - переставляя шахматы на доске, произнёс Николай Арсеньевич. – Скопление народа возле Верховного Совета очень повлияло на военных и их командиров.
- Даже генерал Лебедь перешёл на сторону Ельцина, - добавил Сухоруков.
- Я с Лебедем вместе воевал в Афганистане, - стал рассказывать генерал Попов, - и хорошо его знаю. Думаю, что он выполнил бы любой приказ, если бы получил в письменном виде. У него любимой была фраза: «Приказы не обсуждают, а выполняют».
На шахматной доске складывалось положение в пользу Сухорукова. Генерал, видимо, отвлёкся разговорами и упустил ситуацию из-под контроля.
- Что же стало с членами ГКЧП? – спросил Александр.
- Министр внутренних дел СССР Пуго застрелился, ожидая ареста, а остальных по приказу Ельцина арестовали, - пояснил Николай Арсеньевич. – Будем ждать развития событий дальше.
Саша сделал ход ферзём и объявил: «Вам мат».

        Глава 17.  Черкизовский рынок.

  Наступил сентябрь. Первая половина месяца была тёплая, а вторая половина дождливая и холодная, всё повторялось, как и в предыдущие годы. Александр приступил к учёбе в своём университете на втором курсе, а Даша на третьем курсе МГУ. Она училась очно, а он продолжал учиться заочно и работать на заводе ЗИЛ.
Жизнь продолжалась, хотя у Сухорукова остался на душе тяжёлый осадок после поражения ГКЧП. С Дашей у них любовь проходила по-разному, иногда ссорились по мелочам, часто спорили, но в целом жили мирно.
Она перед тем, как они вечером ложились спать, спрашивала: «Ты меня любишь?» «Конечно», - отвечал он.
- А я тебя нет, - с издёвкой, шутя, говорила она.
Саша на её слова не обижался. Он думал: «Пусть ты меня не любишь, так, главное, что я тебя люблю». Иногда эти мысли высказывал вслух.
В магазины за продуктами обычно ходила Анна Михайловна, но в выходные дни молодые супруги ходили сами. Саше нужно было купить на зиму пальто, его он привёз из родительского дома. Это пальто уже плохо смотрелось, стало  потёртым, а спереди красовалось едва заметное пятно.
- Давай съездим сначала в ГУМ, - предложил Александр.
- Да ну, там много бывает приезжих, - возразила Даша.
Она предложила ехать сразу на Пушкинскую площадь, где рядом был специализированный магазин одежды. Саша не стал настаивать на своём варианте, и они сели в троллейбус. На улице шёл осенний мелкий дождь. У Даши имелся зонтик, а он рассчитывал на свой плащ и фетровую шляпу, которая ему досталась после покойного тестя. Приехав в нужный магазин, они стали искать зимнее пальто по пятидесятому размеру, второй рост. Померяли несколько пальто, но всё не удачно. Они были великоваты или тесны. Цена устраивала: от ста шестидесяти рублей до двухсот. Молодая продавщица посоветовала:
- Поезжайте на Черкизовский рынок, там много всякой одежды. Мой брат там торгует и сам возит одежду из Польши.
Она подсказала, что надо ехать до станции метро «Измайлово» или «Партизанская». Побывав ещё в двух магазинах одежды, они поехали на рынок. Даша плохо ориентировалась в этом районе.
- Я бывала здесь с отцом, лет пять назад, - говорила она. – Поэтому будем спрашивать прохожих.
Выйдя из метро, она огляделась вокруг. Кругом стояли городские здания. В стороне, через дорогу находилась автобусная остановка. Супруги перешли дорогу, и подошли к людям, ожидавшим автобус.
- Подскажите, пожалуйста, как пройти на рынок? – обратилась Даша к пожилой женщине с хозяйственной сумкой.
- Поверните за угол, и там будет изогнутое такое здание Университет физической культуры, - показала она рукой, - и к этому зданию примыкает рынок. Вон, люди туда идут.
Увидев поток людей в нужном направлении, супруги направились туда.
За многоэтажными домами открылось огромное пространство между Щёлковским и Измайловским шоссе. С краю этого пространства возвышалось здание университета, о котором говорила женщина.
Рынок состоял из хаотичного скопления, каких-то ларьков и прочих самодельных строений. Между ними толпились покупатели, словно в муравейнике.
К Александру перед рынком подошёл парень лет тридцати:
- Друг, купи у меня доллары, - предложил он. - Меняю доллары на рубли.
- Нам доллары не нужны, - вставила своё слово Дарья, державшая мужа под руку.
Для ориентира они стали искать вывеску «Кооператив одежды». Так объяснила им продавщица из магазина одежды возле Пушкинской площади. Нашли этот магазинчик быстро. Он был не далеко от университета. Вновь пошёл дождь, но супруги  успели втиснуться в переполненное людьми тесное помещение. Даша назвала имя брата той девушки, и к ним подошёл молодой мужчина:
- Вы что хотите купить? – спросил он, и, выяснив, какой нужен размер, вынес  пальто с каракулевым воротником. – Вот, померяйте, -  предложил он.
Саша не успел примерять, как жена поинтересовалась ценой. За это пальто продавец просил двести рублей.
- Ну, тогда, Саша, меряй, - согласилась она.
Пальто оказалось в самый раз по размеру, и очень нарядно на нём смотрелось. Дарья со всех сторон осмотрела мужа в этом пальто, и с довольным видом расплатилась с продавцом.
Домой они вернулись ещё засветло. В этот период сумерки наступали уже в восемь часов вечера. Анна Михайловна радостно встретила молодёжь и повела их на кухню обедать и ужинать одновременно, так как обед они пропустили и были очень голодные. Даша рассказывала о своих впечатлениях, о Черкизовском рынке.
- Мама, ты бы видела, в каких ужасных условиях торгуют там люди: многие стоят под дождём, кругом грязь. Но мы купили пальто в ларьке и очень удачно.
После ужина Саша померял обнову, а женщины ходили вокруг него, как вокруг новогодней ёлки.
- Всё, хватит смотреть на пальто, - спохватился Саша, - сейчас будут по телевизору показывать новости. Он повесил в гардероб обнову, ещё зима не скоро. Затем включил в большой комнате телевизор и сел на диван. Рядом с ним села Даша и прижалась к нему, а мать села в кресло. По телевизору уже началась программа «Время». Даша заглянула в глаза мужа и спросила: «Ты доволен покупкой?»
- Конечно, доволен, - ответил он и со всем вниманием уставился в телевизор. Там сообщили, что Президент США Джордж Буш заявил об односторонней ликвидации тактических ядерных ракет наземного базирования и о снятии ядерных крылатых ракет с кораблей и подводных лодок, а так же о  снятии стратегических бомбардировщиков с боевого дежурства.
- Надо же, какой американский президент хороший, удивилась Анна Михайловна.
- Значит, ядерной войны не будет, - подтвердила Даша. – Это Горбачёв так на него хорошо повлиял.   
Затем диктор прочитал: «На фоне общего кризиса в стране растёт популярность демократов во главе с Борисом Ельциным, они имеют максимальную поддержку в Москве и Ленинграде». После программы «Время», шла трансляция заседания Верховного Совета РСФСР, под председательством Руслана Хасбулатова.
Теперь их заседания почти каждый день транслировали в открытом эфире, а вечером эту трансляцию повторяли. Перед сном, в спальне, Даша вновь показала мужу свой живот:
- Посмотри, я уверена, что там ребёнок.
- Сходи завтра же в амбулаторию и проверься, - посоветовал муж.

              Глава 18.  О правилах РНЕ. Даша беременная.
На заводе ЗИЛ продолжались трудности со сбытом грузовых автомобилей. Страны восточной Европы перестали их покупать. На заводской площади уже не хватало мест для готовых автомобилей, и сборочный цех почти полностью встал из-за перепроизводства. Продолжали работать только цеха по выпуску холодильников и легковых автомобилей представительского класса «Чайка». Вспомогательные цеха тоже работали, в том числе ремонтный цех, где трудился Сухоруков. Недавно ему повысили оклад до 150 рублей в месяц. И не только ему, зарплату повысили всем, после забастовки. 
В конце рабочего дня, в раздевалке шёл разговор на разные темы. Соседи по шкафчикам обсуждали текущие дела и проблемы.
- Андрюха, ты давно работаешь на заводе, - спросил один сосед другого.
- Уже скоро десять лет будет. А почему спрашиваешь?
- А за это время ты холодильник с нашего завода покупал?
- Только два года назад купил с помощью заводского профсоюза, - пояснил собеседник, надевая чистую рубашку.
- Вот и мой холодильник марки «Морозко» сломался. Он у меня отработал около двадцати лет. От родителей достался. И  я подал заявление в профком. Там мне сказали, что надо ждать очередь несколько месяцев. 
На другой стороне раздевалки люди обсуждали завтрашнюю демонстрацию, посвящённую Октябрьской революции, седьмое ноября. Многие голоса утверждали, что надоело ходить на демонстрации, когда заставляют. «Теперь демократия, могу и не ходить», - заявил кто-то.
- А если тебя лишат путёвки в санаторий за это? – сказали ему в ответ.
День был предпраздничный, короткий. Работу закончили   в  шестнадцать часов. Спортивные занятия по каратэ тоже сегодня начинались раньше обычного, с пяти часов вечера. Но зал для занятий поменяли. Он теперь находился на улице «Марксистская». Саша до метро доехал на заводском автобусе, и со станции «ЗИЛ» поехал на станцию метро «Марксистская», названную в честь улицы.   
Последние два занятия Саша пропустил, поэтому, тренер Никита Семёнов ему сделал замечание:
- Мы теперь ввели правило, - сообщил он, - за опоздание будешь платить штраф три рубля. Эти деньги пойдут в кассу РНЕ. Так что с тебя шесть рублей. Это за два пропущенных занятия.
Саша с недовольным видом достал из своего кошелька две трёшки и подал Никите.
- Я, кстати, не обязан финансировать вашу партию, - возразил он.
Никита взял деньги и спокойно стал убеждать своего спортсмена: «У нас не партия, а общественное движение Русское Национальное Единство. Нас никто не финансирует, но мы собираем добровольные взносы. На эти деньги мы делаем свои расходы на ведение документации, на юридические услуги, на канцелярские товары и тратим их на прочие нужды. Тебя я могу принять кандидатом в наше общество. Так что первый взнос ты уже сделал».
- Я вообще не хочу вступать в это РНЕ, - стал отказываться Сухоруков.
- Наш руководитель Александр Баркашов велел исключать из спортивной секции тех людей, которые пропускают занятия, - сказал Семёнов. - Но это лишь предлог. Мы будем исключать тех, кто не состоит в нашем обществе. Не упрямься, подумай. Ты можешь числиться «сторонником». То есть сочувствующим. Не обязательно тебе носить нашу форму, маршировать строем. Пока будешь ежемесячно платить по три рубля взнос и всё. В конце тренировки по каратэ у нас будет идеологическая подготовка. На этом занятии тебе тоже надо быть, - приказным тоном произнёс тренер.
Саша молча кивнул головой в знак согласия. Такой расклад его пока устраивал. Ему не хотелось бросать спорт. А три рубля не велики деньги. В Советском государстве спортивные секции финансировались государством, и Саша это знал. Тренер получал за свою работу официальную зарплату.
После этого разговора, к семнадцати часам, собрались все участники спортивной секции. Их насчитывалось двадцать один человек.
- Начинаем разминку! – громко произнёс тренер, и все побежали по кругу большого спортивного зала. Затем, после разогрева, как обычно, садились на шпагат, а уж потом делились на пары и отрабатывали приёмы рукопашной борьбы.
Тренер ходил между дерущимися спортсменами и подсказывал ошибки, делал замечания и давал наставления. Александру нравился Никита и, как тренер, и, как человек,    влюблённый в каратэ, до фанатизма. Спиртное употреблял редко, был серьёзным и далеко не глупым человеком.
После двух часов тренировок, Никита объявил перерыв, а потом начал зачитывать тексты, которые дал ему Баркашов. Саша торопился домой. Ему не терпелось узнать результат медицинского обследования Даши по поводу беременности. Но отпрашиваться было неудобно, и он остался слушать идеологические основы общества РНЕ.
Из текстов, прочитанных тренером вслух, стало понятно, что «соратники» – это главные члены общества, в основной своей массе, состоящие в военизированных отрядах. Другими словами – бойцы. Для них было обязательно посещать идеологические занятия, стрелковый тир, тренировки по рукопашному бою и тактические занятия на местности. Для милиции это было оформлено в качестве военно-спортивного клуба по подготовке молодёжи к службе в армии.
Новичку, чтобы стать «соратником», требовалось пройти испытательный срок, в ходе которого, он должен подчиняться бойцу. И он становился «сподвижником» - кандидатом в члены общества.
В третью категорию желающих примкнуть к РНЕ относятся «сторонники». На них не распространяется дисциплина. То есть, они сочувствующие движению Баркашова.
Поэтому Никита и предложил Сухорукову быть «сторонником». Формирование идеологии в РНЕ строилось на чувствах патриотизма русских людей.
Эти занятия по идеологии прошли быстро, и Саша приехал домой к восьми часам вечера. Даша встретила его радостная и счастливая.
- Врач сказала, что я беременная на шестом месяце, - сообщила она.- Снимай пальто, мой руки и проходи на кухню. У нас будет праздничный ужин.
Тёща тоже была рада, что скоро появится внук или внучка. Определять пол будущего ребёнка врачи ещё не умели. Анна Михайловна обещала после праздников начать искать всё необходимое для малыша: пелёнки, подгузники, одеяльца….
Александру не верилось, что он скоро будет отцом. Он стремился к этому, но трудная ситуация в стране с продовольствием и всеобщий товарный дефицит, пугали его. С грустным лицом он сидел на кухне, а Даша накладывала ему в тарелку селёдку «под шубой».
- Ты разве не рад, что у нас будет мальчик? – взглянула она на него. 
- Рад, но меня пугает ответственность в этот тяжёлый период, - вздохнул он и начал есть красный от свёклы кулинарный шедевр.
- Ой, подожди, Саша, - остановила его Анна Михайловна, - я совсем забыла подать вино. Мы сейчас с тобой выпьем по рюмочке. А Даше пить вино теперь нельзя.
Выпив с тёщей вино, они пошли смотреть по телевизору программу «Время», где сообщили о запрете Коммунистической партии Советского Союза.
               
                Глава 19.    Праздничная демонстрация.
Седьмого ноября Сухоруков по привычке проснулся пол шестого и валялся до шести часов.

                Продолжение следует. Можете скачать эту повесть на моём сайте. https://project1968320.turbo.site/kn2022