Небесные врата. Глава 2

Пламя свечи колыхнулось, и страницы памяти зашелестели вновь…

Мне восемнадцать, и мы с подругами идём на большой праздник в храм-лес. На мне белое платье изо льна. Я вышивала его не один месяц! Волосы, как и у всех дев, рассыпаны свободно до бёдер. На голове волшебный венок из вербены. Девицы испокон веков надевали такой в эту единственную такую священную ночь, дабы увидеть вещий сон о суженом.

Это наш первый Купала-хоровод. Вот и большая поляна. Все собрались, заиграла обрядовая музыка, мы запели и, взявшись за руки, пошли по кругу, ощущая всеобщее братство, наше единство, взаимопонимание и равновесие всего и вся на земле. Мы двигались вокруг огромного костра, словно планеты вокруг солнца, сначала медленно, потом всё быстрее, быстрее. Праздник только набирал обороты. И вот настало время прыгать через огонь. Страшно и безумно смело! Я думала, вспыхну, но лишь перескочила через язычки пламени во тьму. Меня сразу подхватили и направили к тем, кто уже совершил прыжок. Старые болезни сгорали в искрах костра, дурные мысли и поступки, костёр — очищение и экзамен на прочность, старое вместе с тем отмирало, а новое вот-вот должно было родиться. Теперь нужна была вода. Мы взялись за руки и с песнями двинулись к реке. Было очень празднично: везде развевались шёлковые ленты, горели огни, а у реки было столько свечей, сколько звёзд на небе!

Каждая частичка воздуха была наполнена волнением и страстью! Юноши отделились от нас, ушли по течению реки, чтобы словить венки, а мы с тем же протяжным пением стали заходить в студёную воду. Река остужала наши разгорячённые головы, освобождая от жара костра. И вот мы с подругами уже по пояс в воде. Я сняла с головы венок и так же, как и мои девы, отпустила его плыть по течению. Веночек поплыл вместе с другими, покачиваясь в отражении Млечного пути навстречу переменам в моей жизни.

Назад шли окрылённые надеждой. Мила, моя подружка, как и все мы, мечтала выйти замуж, и у неё уже был её Соловей, как она игриво его называла. Чернобровый, курчавый парень с белоснежной кожей и румянцем на щеках. Жгучий, весёлый, он уже год не пропускал мимо нашу Миланью. Родители их дружили родами, и заранее было понятно, какое будущее ждало Милашу и Ярослава. Ждали только дня его совершеннолетия, когда он сможет доказать перед Советом Старейшин, что стал мужчиной. Мы, конечно, завидовали Миле и тоже мечтали, но о своём.
Веселина, другая моя подруга, ещё не знала своего жениха и строила глазки всем парням, боясь, что кому-нибудь не по нраву придётся, и именно тому, кто жениться надумает. Личиком она была попроще, но зато такая заводная! С ней не соскучишься!

Ладушка, сестрица моя, была ещё совсем юна, ещё под покровительством Весты училась готовить, шить, мастерить по-женски, но хоть и молода, да взяли мы её в эту ночь с собой — уж больно просилась, молила.

Пока мы шли по тропинке, озарённые полной тяжёлой луной, мечтая о женихах, поймавших наши веночки, слыша в отдалении визг и хохот пробегающих пар, мне показалось, что я видала во тьме леса идущего вровень с нами человека.
— Там кто-то движется, — настороженно сообщила я девушкам.
— Где? Я не вижу! — Лада стала всматриваться во тьму, но никого не заметила.
— Рада, тебе мерещится. Пойдём скорее! — засмеялась Веселинка и, схватив меня за руку, побежала вперёд.
— Весёла, стой! — закричали позади какие-то парнишки, и мы, рассмеявшись, ещё быстрее помчались прочь. Казалось, сама тьма гонится за нами, а нам щекотно!
Лада первая добежала до дома, наверное, потому что ей действительно было страшно. Я видела её удаляющийся силуэт, мелькающий уже около дома. Миланья узнала сладкий голос своего возлюбленного, и ноги её то и дело стали спотыкаться и цепляться за траву и камни, пока она совсем не отстала. Веселина смешила меня до слёз так, что не было сил бежать. И вот нас настигли. Весёлу обнял кто-то здоровый и лохматый, я услышала, как она засмеялась ещё шибче. Я не хотела той же участи и, собрав все силы, рванула в сторону леса, решив пробраться по краю под защитой деревьев, мой рывок только всё ухудшил. Я стремглав налетела на корень, споткнулась и полетела куда-то в траву. Упав, перевернулась и с ужасом увидала над собой склонённую фигуру. Мужчина стал приближаться ко мне, и нежный травяной аромат застал меня врасплох. Я никак не могла разглядеть его и лежала в оцепенении, растерявшись. Он коснулся меня губами, и я ожила, я оттолкнула его со всех сил и бросилась наутёк.

Дома я не могла уснуть, как будто какая-то странная птица проснулась внутри меня и хочет лететь. Я всю ночь вертелась, и только солнце первыми лучами окутало меня и успокоило, убаюкало своей материнской любовью.
На следующий день мы с девушками работали в поле и, разговорившись, решили, что вчерашняя ночь была для нас волшебной и понесёт за собой судьбоносные события.
— Девчата, наконец-то он меня поцеловал! — хвасталась Миланья, вспоминая своего соловушку Ярослава.
— Мне показалось, что все звёзды посыпались с небес! Я так его люблю!
— Милаша, ты такая счастливая, мы так рады! — воскликнула, обнимая её, я.
— А я так шибко бежала, аж пятку содрала! — хныкала сестрёнка.
— Весёла, а что там за верзила тебя схватил и что было-то? — загалдели все мы, кинувшись к подруге. В её глазах засверкали бешеные огоньки.
— Это ж Колька из Осинки! Жениться хочет!
— О-о-о!!!
— Вот-вот! Буду первая!
Все знали, что «первая» — значит, замужняя жена! Никто не завидовал, просто приятно, подруги взрослеют, значит, и ты скоро, и у тебя жизнь изменится, всё будет по-новому.
— А тебя, Рада, кто-то, признайся, тоже поймал, а? — не унималась Веселина.
— Поймал, — раскраснелась я. Мне страшно захотелось всё оставить себе: свои волнения, птицу, что затаилась в груди, страхи и надежду на счастье, но подруги были беспощадны:
— Кто? Поцеловал? Что было? Признавайся сейчас же! — кричали они наперегонки.
— Да я ж ничего не знаю — ни его, ни его имени. Ничего не было, просто поцелуй...
— Ха, «просто поцелуй»! — застрекотала Весёла.
— А краской залилась!
— Ага, и личико такое мечтательное сделалось! — засмеялась Мила.
— Так ты не знаешь, кто он? — расстроилась Ладушка.
— Ну, мы знаем точно, что это не Коля, не Ярослав, а больше красавцев у нас поблизости нет. Может быть, кто-то издалече? — предположила Мила.
— Не знаю, — вздохнула я, уловив аромат зацветающей полыни, и горечь возможной потери наполнила моё сердце. «Вдруг я этого никогда не узнаю?!» — пронеслось в голове.
— Не грусти, Рада, всё скоро станет ясно, — заключила Миланья, обнимая меня за плечи.
— Смотри, что я для тебя смастерила! — Мила развязала на своём поясе лакомник и протянула мне удивительной красоты браслет из бисера. На нём среди маленьких розочек красовалась лазоревого цвета звезда матушки Лады.
— Ах! — только и вымолвили мы все.
— Благодарю, Милашечка! — я кинулась целовать её и скорее примерила браслет.
— Как раз впору! — воскликнула я.
Целый год потом, надевая этот великолепный подарок, я вспоминала тот поцелуй на краю леса, аромат, доносившийся то ли с лугов волшебной ночи, то ли от таинственного незнакомца.

Как-то через год я, гуляя в лесу с грустными песнями, вышла на земляничную поляну. Ягоды приглашали меня, и манили, и звали их отведать. Опустившись на колени, я собрала пригоршню и насыпала в рот. Земляника — ягода всех ягод — одарила меня вкусом летних цветов и ароматом горячей неги. Откинувшись на берёзку, я задремала. Сон окутал меня туманом и унёс в облака. Я была рядом с Ним! С тем прекрасным юношей из моего детства. Сны, которые вспоминались как явь и которые заставляли мечтать...

Вот мы идём куда-то по длинному коридору, он держит меня за руку. Он такой восхитительно мужественный, статный! В русые волосы вплетены красные и синие нити. Одежда белая, расшитая золотыми узорами.
— Как тебя зовут? — торопливо, боясь, что сон закончится, спрашиваю я.
— Велес, — он останавливается и улыбается. Мы смотрим друг другу в глаза, и я чувствую, как души наши переплетаются, как вьюнки, сливаются воедино. Меня озаряет воспоминание — мы знаем друг друга очень давно, много жизней, много раз, и я вижу, он тоже знает это!
— Скажи, этот сон — явь? — спрашиваю я.
Он задумался, прищурил глаза и ответил:
— Этот сон — такой же сон, как и твоя явь.
— Боже! — воскликнула я, поражённая истинностью его слов.
— Велес, а ты мог бы появиться в моей жизни?
— Разве я ещё не в ней? — спросил он лукаво, всё ещё продолжая держать меня за руку.
— Я говорю про мою простую жизнь... там, — поправила я себя.
— В твоём мире я буду выглядеть по-другому, так же как и ты сейчас выглядишь иначе. Ты, скорее всего, не узнаешь меня там, милая Рада. Не сможешь полюбить.
— А каким ты будешь, как мне тебя узнать?
— Этого я не знаю. Уверен в одном: я, как и ты, уже живу в твоём мире и ищу тебя.

Мы, наконец, миновали коридор и вышли из огромной горы прямо в Солнечный город. С детства я не забыла, сколько здесь света! Он везде: потоками льётся с небес, отражаясь в озёрах, ручьях, поблёскивая в золотых колокольчиках среди ветвей, играет разноцветной керамикой в облицовке арок и домиков, искрами рассыпаясь по жёлтому песку, радугой светясь в брызгах фонтанов! Я снова видела утопающие в цветах небольшие радующие глаз хижины из песчаника с соломенными крышами, окна без стёкол, дверные проёмы без дверей. Воздух сух и пронзительно чист! Благоухают розы, и чувствуется сладковатый запах свежеполитой земли. Тишина прерывается лишь переливами нежных колокольчиков и мелодичным пением птиц.
Мы пошли по дорожке между домов, и я смогла внимательнее оглядеться кругом. Многие жители просто гуляли, и их взгляды говорили: «Как здорово, что вы здесь!» Некоторых можно было увидеть в садах с книгами или красками, а кто-то просто лежал в траве с открытыми глазами, размышляя или распевая песни. Некоторые танцевали под лёгкую дудочку. Дети — созерцатели этого мира — рассматривали облака, удивительных бабочек, появляющихся ниоткуда, чашечки огромных нежных цветов...

— Как чудесно вокруг! — не выдержала я.
— Это наш город, Нея!
— Почему ты так назвал меня, Велес? — удивилась я.
— Нея — это твоё имя, ты забыла?
— Нея... — произнесла я, всё ещё поражаясь.
— А как твоё имя в моём мире, Велес?
— Я не знаю пока.
— Как это?
— Понимаешь, я больше здесь, чем там, вот и реальность эта моя, а ты больше там, поэтому всё знаешь больше о том мире.
— Значит, для тебя ничего не имеет значения в том, моём мире? — испугалась я.
— Называй свой мир миром людей. В большинстве народ ваш — это люди. Есть, правда, и нелюди, и даже бесы, и очень мало кого можно назвать настоящим человеком. В основном это деды ваши, живущие по законам космоса, а значит, и по законам нашего мира.
— А как называется ваш мир?
— Наш мир — человеческий. У нас если не человек, то только выше.
— Бог?
— Полубоги-леги. — Я тонула в его искренних лучистых глазах, и чувство безграничного космического пространства наполняло меня.
— Из ваших многие к нам перешли, — продолжил Велес, — правда, каждый второй — через перерождение. Очень редко, примерно раз в сто-двести лет кто-то переходит сюда в теле.
— А кто? Кто это был, скажи?! — воскликнула я, и мир замерцал... Я как будто стала выпадать из него, возвращаться. Велес взял моё бледнеющее лицо в ладони и стал выкрикивать:
— Нея, не уходи! Остановись! Дыши медленнее, наблюдай тишину и спокойствие. Нея! Нея! Не-е-е-е-ея...

И вот я опять среди людей.

Земляничная поляна уже погружалась в вечернюю расслабляющую розовую дымку.
Косые лучи малинового солнца ласкали каждую травинку, и голубые мотыльки, словно эльфы, купались в волнах света.

Я шла домой очень медленно, вслушиваясь в тишину нашего мира. Вдали кто-то пел очень красивую песню, стрекотали кузнечики, птицы молчали, но зато деревья хлопали листочками на ветру. Небеса, будто опалённые солнечным огнём, кричали: «Возвращайся к нему!»

Дома я, как всегда по вечерам, готовила с мамой ужин на всю семью: на прабабушку, прадедушку, бабушку, дедушку, папу, маму, сестру, трёх братьев и себя. Это помогло не думать какое-то время о мире Велеса. Потом мы с мамой купали малышей братишек и, уложив и помывшись, долго сидели с бабушками на крыльце, обсуждая завтрашние дела и просто беседуя. Дедушка, сидя рядом за столом, прищуриваясь от горячего пара, идущего от чашки, пил ароматный чай с какой-то травкой и время от времени шутил так, что мы с сестрицей покатывались со смеху. Лада вскоре отправилась спать, да и я вслед за ней. Сверчки включили свои трели. Ночь пришла, рассыпав по плечам звёзды, и бархат её ночной рубашки застелил всё вокруг. Я долго расчёсывала свои волосы и всё думала и думала о Нём. После уснула в своих мягких пуховых перинах, как в облаках, и сны опять понесли меня к Нему в заоблачные дали... Вернее, не сны, а новая явь.

Где мы находимся, когда летаем во сне? Мы не ощущаем себя на земле, в постели. Где мы существуем, когда бежим по цветущему лугу? Мы не осознаём себя в другом мире спящими. Как же так? Что правда, а что сон? Может быть, всё это лишь игра воображения и на самом деле мы находимся со Всевышним, безмятежно лёжа у Него на коленях, в то время как Он сотворяет эти удивительные миры, и каждое мгновенье, пережитое ЗДЕСЬ, является единственной действительностью?

Вот моё мгновение «сейчас»: я бегу с пологого холма, сплошь покрытого ароматными незнакомыми сиреневыми цветами. Я бегу, как ребёнок, радуясь непрерывному крылатому чувству, наполняющему грудь восторгом жизни! Я бегу вниз, туда, где меня ждут любимые глаза! Велес обнимает меня, и мы кружимся, кружимся, смеясь, падаем в цветы и кубарем катимся вниз! Я чувствую, как вся словно переполняюсь нежностью и таю, таю, та-а-а-ю...

— Не исчезай! Не исчезай! — кричит любимый, но я опять уплываю от него.
Я проснулась разочарованная столь быстрой разлукой. Наверное, я, поддаваясь страсти, выпадаю из мира Велеса, ведь и сейчас, и прежде я переживала порыв чувств и сразу покидала тот мир. Надо научиться держать равновесие, лад внутри себя, у-мира-творение.

Я вновь прилегла и постаралась уснуть. Я видела вересковые степи и ромашковые поляны, я летала над рощами и поднималась в облака. Я опускалась к земле и всё искала что-то и не могла вспомнить, что или кого должна отыскать. И вдруг чудом я оказалась рядом с Ним! Мы сидели на холме и держались за руки.

— Я звал тебя, и ты пришла, Нея!
— Мне нельзя волноваться, чтобы опять не уйти, — промолвила я, борясь с желанием поцеловать его.
— Когда почувствуешь волнение, дыши медленно, ровно, замедлись. Волнение пройдёт, — молвил он и вложил в руку букетик лаванды.
— Велес, расскажи, пожалуйста, ещё про твой мир, — попросила я, пытаясь отвлечься от налетевшего порыва чувств в груди, сжимавшего сердце, кричащее о своей страсти, о радости, которую давала мне эта встреча, о страхе больше не увидеться, о желании обладать этим лучезарным мужчиной!
— Ты хотела знать, кто перешёл в этот мир из вашего в теле?
— Да.
— Это те, кого вы называете богами: Коляда, Купала, Перун, Лада, были и другие, те, которые перешли из нашего мира в ваш, чтобы помочь и направить. Это Крышень, Сварог, Жива, Макошь и ещё. Они позже вернулись и сразу оставили тела. Очень непросто им было. Но они очень помогли вашему люду. Видели их после в мире Верховном — Божьем. Далеко простёрлись их деяния, на много поколений вперёд! Чудо сотворили! В кровь вашу вписаны теперь мудрые заветы, клетки тел содержат знания богов, и голос совести никогда, покуда свет отделён от тьмы, не устанет гласить божественное!
— Вот это ДА! — я заворожённо слушала.
— Тише, спокойно, милая. Здесь в страстях стараются не жить. Благость — это наш мир. Тут тишина и всё сглажено: и цвета, и звуки, и линии. Ты не найдёшь кричащих оттенков красного или оранжевого, так же как и не услышишь громких выкриков толпы. И сильные эмоции у нас не в ходу. Всё поверхностное уходит, глубина остаётся.

Говорить стараются мало, так как никто никого не учит. Знания распространяются сразу между всеми мысленно.
Дети, милая моя, тебя тоже удивят: они не кричат и не шалят, а лишь больше исследуют мир, чем взрослые. До двенадцати лет они даже не говорят. Всё и так понятно.

— А как же дитя есть просит? — недоумевала я.
— Мы не едим. Это осталось в далёком прошлом. Нам не нужна грубая подпитка — человек уже при рождении имеет огромный резерв энергии на всю жизнь. Ребенок сосёт молочко мамы примерно до пяти лет, иногда дольше, чтобы напитать себя материнской любовью, а потом просто включаются внутренние резервы.
— А воду вы пьёте?
— Нет, не пьём, не едим и не пачкаем землю. А когда приходит время уходить, мы уходим, а тело как бы тает в воздухе или сгорает в лучах заката.
— А следующий мир какой? Куда вы уходите?
— Разные миры есть. Можем к вам прийти, помогать людям расти в человеков. Можно к богу Вышню. Можно в геометрические миры, создавать вселенское равновесие. Можно в прошлые времена шагнуть. Знаешь, милая Нея, всё можно, всё реально!
— А что главное?
— Главное — Бог! Любовь — главное.
Я услышала, как забилось моё неспокойное сердце, постаралась совладать с дыханием. Спокойно, спокойно...

Велес наклонился и коснулся меня своими тёплыми губами, и всё закружилось, сердце выпрыгнуло на свободу и застучало, загрохотало!!!
Я летала в облаках белой лебёдушкой и плыла под синею водой серебристой рыбицей, я бежала по горам дикой козочкой, я бежала по болотам соболем. Разбудила меня сестрица Ладушка.
— Радочка, просыпайся! Вставай! Рада! Утро, пора! Радуйся!
— Иди ко мне! — я обняла хохочущую сестрёнку и завалила к себе в кровать. Мы шептались о своих снах и мечтах. Я поведала ей о Велесе, но она, конечно, не поверила, что то была настоящая реальность.