Мертвая тишина

Сегодня я расскажу тебе о том, что может быть скрыто в простых и казалось бы знакомых вещах.

Когда-то давно мне рассказали об этом, но я не поверил. Как оказалось, зря.

Я теперь всегда вздрагиваю, когда смолкает музыка, и поспешно включаю радио, телевизор, что угодно - лишь бы не было тишины.
Началось это пару лет назад. Со мной в одной группе учился парнишка, тихий, немногословный, застенчивый и очень умный. Все то, что мне давалось месяцами зубрежки и корпения над чертовыми талмудами в библиотеке, он с легкостью щелкал как орешки. Ну и списывать давал, само собой, а еще мы часто бухали вместе. Вернее, это я бухал, а он так с одной бутылкой пива и сидел целый вечер. И часто еще и недопивал ее, чего я никогда, сказать по правде, понять не мог.

И вот однажды на лекции по физике он таинственно косится на меня и пишет что-то на бумажке, потом складывает ее и кидает мне.

А препод в это время заливаетя соловьем про соотношения сигнал-шум, децибелы и все такое, я судорожно записываю и мне особо некогда.

Краем глаза смотрю на бумажку, а там три слова только "тишина - это ужас".
Вот же придурок, думаю я и решаю вместо пива угостить его хорошим транквилизатором. В общем после лекции волоку этого шкета в парк, где мы обычно прогуливали пары и начинаю полоскать ему мозг. Под пиво, как у нас заведено было.

Санька отшучивается, но по глазам..., да и вообще по всему вижу, что его распирает, ну и расспрашиваю.

В конце концов он не выдерживает и рассказывает мне, такое, чему я не сразу поверил. Он-то по-умному говорил, слова всякие научные употреблял, половину я и не знал вовсе, а о значении остальных смутно догадывался, и смысл вкратце такой был: то, что мы считаем сигналом, на самом деле не сигнал вовсе, а что-то более сложное. И то, что мы называем тишиной - тоже не такое, как кажется. Я над ним сперва стебаться стал, говорю, дурак ты Санек и не лечишься, он такой хвать меня за рукав и потащил куда-то. Как оказалось, к себе в общагу, я там у него раньше и не был никогда. Зашли, я головой кручу по сторонам, комнатка у него маленькая, везде порядок, не то что у меня, трусы всякие и носки чуть ли не на люстре болтаются, гы.

А на столе стоит этакая помесь кофемолки шестидесятых годов, айфона и велосипеда, собранного из гаек и консервных банок от сгущенки, и Саня мне эту хрень демонстрирует и говорит - это, блять, суперпозитор и он нам сейчас глаза откроет. То есть на самом деле он посложнее выразился, но я только так запомнить сумел. А чего говорю, делает твоя кофемолка эта? он и объясняет, что кофемолочный суперпозитор отсеивает ложные сигналы и показывает истинные, а достигается это каким-то странным способом, ну как будто он человеку еще одно чувство добавляет временно, вроде телепатии или там инфракрасного зрения.
В общем смысл такой что мы живем в трехмерном мире и неспособны видеть четвертое измерение, ну наподобие как червяк ползет по листу бумаги и не догадывается что над ним еще что-то есть.

И вот эта значит скороварка с клавиатурой от пылесоса нам может скрытое показать, ну тут я и заржал в голос.

Саня тут бледнеет, и ругается на своем языке, потом прыгает этак шустро к своей кастрюле пневматической и врубает ее.

Господи.

Все бы отдал, чтобы забыть навсегда, но я это слышал.
Все эти голоса, на которые распалась тишина, все эти вопли, мольбы и стенания.
И то, о чем они говорили, шептали, кричали, визжали.
Просили, требовали, о боги, это невыносимо.

Сашка свою штуку вырубил и затрясся весь, и говорит - слушай ка, а оно усиливается. И смотрю, а он перепуган то не на шутку, да что говорить, и у меня тоже от услышанного весь хмель вылетел напрочь. Выясняется, что при первых включениях мегазакаточно машинки звук был гораздо тише и не такой пронизывающи штоли, и вот значит Санька роется в своих записях, а там и вовсе ни слова по русски нету - одни блеать закорючки математические, в которых я не волоку ни ухом ни рылом.

Я пью пиво и пытаюсь себя убедить, что все мне послышалось или машинка эта педальная не так работает и все такое.

В общем отхожу помаленьку.

На следующий день Сашка в универ не пришел, я то поначалу не обеспокоился никак, просто не до того мне было. Тогда как раз я кадрил одну цыпу, и вроде получалось, так что был я вроде как плотно занят и все в таком духе, а вот когда Санек и на следующие дни не появился, я малость занервничал.

Пошел я значит искать этого дурака. Ребят спрашиваю - никто его не видел, в общаге его нет, и дверь закрыта, проходит так дня три и я начинаю психовать уже всерьез. Опросили всех, и выяснилось, что в тот день последним Сашку видел только я, и еще тогда ночью пробки выбило в корпусе, и до утра света не было.
Я со всех ног бегу в общагу, выносим дверь к чертям, комната пуста. На столе остатки какой-то обугленной штуковины, в которой я узнаю давешний суперагрегат, в углу куча бумаг и все. Я под кровать заглядывал даже. Нету Сашки. Куда делся - хрен знает. И тут мой взгляд падает на один листок, скомканный и рваный, вижу там мое имя и читаю.

О боги.

С тех самых пор я не пью ни капли.

"Макс, я был не прав. Прибор не показывает нам скрытые уровни мироздания, он просто меняет дискретную размерность в определенной области континуума, и то, что для нас невидимо и неслышимо - становится доступным для наших несовершенных органов чувств на некоторое время, однако, вместе с тем, и мы, скрытые до времени, становимся видимы - для тех, иных. Ты понимаешь это, Макс?! Они теперь знают о нас. Я слышу их голоса и шаги, они идут, идут за мной, и мне страшно. Бойся тишины, никогда не..."

Дальше извилитый росчерк, и угол записки оторван.

С тех пор я и не выношу тишины, всегда у меня играет музыка, и больше всего я боюсь одного - что внезапно у меня разрядятся все батарейки и отключат свет.

И я услышу тишину.

И тишина услышит.

Меня.

И придет за мной.