Абсолютное оружие

                рассказ, глава первая

                В этом мире глупцов, подлецов, торгашей,
                Уши, мудрый, заткни, рот надежней зашей,
                Веки плотно зажмурь, позаботься хотя бы
                О сохранности глаз, языка и ушей.
               
                Омар Хайям

     Уже три часа я пребываю в кабинете заместителя начальника 2-ого отдела нашего Института, а до этого я провел целый день в кабинете его руководства. Воспоминания от такого «общения» у меня остались самые пренеприятнейшие
     Конечно, нельзя сравнить такие беседы с допросами 37-го года, но что-то общее, безусловно, имеется. Не могу пожаловаться на то, что меня «били» или оказывали на меня иное «физическое» воздействие. «Нет», и еще раз «нет», но… «психическое» насилие над моей личностью имело место, причем самым непосредственным и активным образом.
     Ничего не скажешь – это «старая» школа. Можно сказать – бойцы «совсем невидимого фронта».

    Возвращаемся к описанию тех событий.
      Один из «приемов» таких допросов заключается в «цикличности», во все повторяющихся в различных вариантах одних и тех же вопросов.
     Смысл такой методики заключается в том, чтобы «зацепиться» за несколько неточностей, различий моих ответов на поставленные вопросы.
     А потом,…..потом начинается самое «интересное» (с точки зрения дознавателя, т.е. лица, которое ведет такой допрос-«беседу»).
     Из «отдельных неточностей» под чутким руководством «дознавателя» вырастал целый «роман».
     Вы даже не можете себе представить – несколько неточностей в результате «ловкости» рук» и/или  «ловкости» ума, фантазии»), могут быстро из инженера, кандидата наук, профессора или даже из академика сделать простого «ЗЕКа»

    В тот день наша «беседа» продолжалась почти 10 часов, и без перерыва на обед.  По поведению моего собеседника я понял, что мы оба сильно устали и «вымотались» друг от друга,… и от этой «милой» продолжительной беседы».
     Причем в одинаковой степени нам обоим надоела эта беседа, да так надоела, что стало неприятно просто смотреть на своего собеседника.

    Как я это понял?
     Очень просто – по внешнему виду и по поведению моего собеседника.
      Если в начале беседы он (иногда) даже улыбался, то потом (спустя всего 5 часов), каждый взгляд в мою сторону сопровождался «угрюмой агрессией» и ярко выраженной ненавистью.
       Ну, что здесь скажешь – в то время люди (даже из специальных органов) еще не научились скрывать свои эмоции, которые ярко отсвечивались на их лицах.
    То есть, что думал человек, то именно это можно было прочитать на его лице. Конечно, это было грубо (а порой даже ужасно), но зато… честно.

     Вы спросите, чем закончилась наша беседа?
     Да, ничем, никакого результата. Мы разошлись оба недовольные этой беседой и друг другом.

     На удивленный вопрос читателя, когда, где и что это было? Ответить могу только в самых общих чертах, так как все материалы по этому делу так до сих пор не рассекретили.

     Парадокс нашей работы заключался именно в том, что мы все хорошо знали друг друга, и не только по фамилиям и именам.
    Часто мы собирались в своем «тесном кругу», отмечали те или иные праздники и праздничные события, обмывали очередные звезды на погонах.
     Порой наши «скромные» посиделки заканчивались далеко за полночь, и мы все вместе (порой крепко держась друг за друга, и стараясь не особо сильно качаться) выходили через проходную, на которой стояли всегда бодрые и здоровенные прапорщики в штатском, которые смотрели на нас всегда «голодным» и «недоброжелательным» взглядом, сопровождая нас  до самой двери из проходной.

    Пожалуйста, не подумайте ничего особенного плохого про наших «охранников», так как они тоже были простые и приятные вне служебного времени, люди. Но на службе – это были настоящие «церберы», доберманы», готовые один на один схватиться с целой дюжиной «врагов».

     Уже тогда мы понимали, что некоторое недоверие между нашими «службами» создавалось специально (что всегда поддерживалось «сверху») только для того, чтобы создать целую систему «сдержек и противовесов».
    Именно эта система позволяла удерживать все наши службы в рабочем состоянии, и не позволять «братскому сплочению и единению» на поприще потребления спиртного, спорта, дружбы и…даже любви.

     Хотя, мы, русские люди, всегда найдем «приключение на свою «ж-пу», отчего (как сказал наш командир, обращаясь к нам на очередном оперативном совещании, когда шла полная разборка «полетов и «залетов)»:  «Если бы вашу «неуемную» энергию и «огромный» энтузиазм обратить на благие цели, то все разведчики запада остались бы без работы или работали бы на стройках нашего «народного хозяйства».

     Со своим начальством мы никогда не спорили, ибо даже самая отдаленная перспектива поменять обычную «хрущевку» в столице на многокомнатную квартиру даже со всеми удобствами где-нибудь в «закрытом» городе на севере нашей необъятной Родины, нас совсем не устраивала.
     Думаю, что именно для создания у каждого из нас реального образа возможного «нового места» службы, нас всех регулярно отправляли по командировкам в дальние (а иногда в самые дальние) гарнизоны.

     Вы спросите: «Как там?»
     Отвечу, что жить можно везде, вопрос только в одном - «КАК ЖИТЬ?»
     Не буду возводить «поклеп» на нашу службу обеспечения, т.к. с продовольствием, одеждой и с жильем всегда у нас было нормально.
     Иногда нас поселяли в ведомственные гостиницы или в «спецквартиры» в обычных жилых домах, откуда открывался великолепный вид на окружающую нас природу.

     До сих пор не могу забыть «фиолетовые», чисто «рериховские», закаты в горах, или «белоснежные пейзажи» бескрайней тайги.

     Всегда смущало лишь то, что периметр города (или поселения) окутывала колючая проволока (в несколько рядов) и КСП (контрольно-следовая полоса).
     Положительным моментов было лишь то, что периметр города всегда ярко освещался, отчего не только враги, но и звери пройти в город не могли.
    
    Регулярно в местной столовой подавали блюда, приготовленные из самых разнообразных диких животных, начиная от зайцев и кончая кабанами и медведями.
     Что делать - очень высокое напряжение не все могли перенести без вреда для жизни и здоровья.

     Мы были благодарны нашим архитекторам и строителям, которые строили такие замечательные города, предполагая, что они (архитекторы и строители) были просто «волшебниками».
     Хотя потом, много лет спустя, когда я сам был одним из руководителей такой строительной организации, по проектам которой строились эти многочисленные города, я понял, что «волшебников» среди строителей нет. А необычайная красота проектов, порой создавалась за счет огромных (очень больших) денег, которые частично (в большей части) оседали в карманах некоторых руководителей.


     Но, вернемся к нашему повествованию.
     После беседы с дознавателем из «соседней» структуры, я вернулся в свой рабочий кабинет, после чего сразу же отправился на доклад к своему руководству.
     Хотя честно сказать, руководство у всех наших «служб» было общее, и руководитель был общий, которого мы очень сильно уважали и который держал нас всегда в «тонусе».

     Что говорить – мне очень повезло в жизни с умными и интересными людьми. Может быть в чем-то другом мою жизнь нельзя назвать «везением», но, что касается встреч, общения и работы с «выдающимися» людьми, мне очень повезло. Многих людей, о которых пишут только в энциклопедиях или в закрытых справочниках, я знал лично, чем очень до сих пор горжусь.

     Руководитель нашей «службы» относился именно к таким людям. Это был человек - легенда, которого ФБР и другие службы за многие годы его работы на их земле, так и не смогли поймать.
     Небольшого роста, обычная ничем не запоминающаяся внешность, спокойная речь, но….огромного ума человек. Огромного ума и феноменальной памяти.

     Все его подчиненные понимали, что работать с «таким» человеком и под его руководством – это «подарок судьбы», т.к. много, очень много можно было получить (причем бесплатно) от него.
     Но, характер командира,….характер нужно было «выдержать»,… хотя не у всех это получалось.

     В тот день я зашел в кабинет своего руководителя и доложил о проведенной со мной беседе.
     Во время доклада начальник задумчиво кивал головой, потом поднял свою голову, внимательно сквозь свои очки посмотрел на меня и спросил: «Значит беседа была безрезультатной»?

    Я пожал плечами и подтвердил, что у меня нет никаких результатов.
     Руководитель (назовем его Игорь Александрович) – «Вы сообщили ему что-либо по этой теме?»
     - Я: «Нет, так как я сам ничего не знаю об этих работах. Я ему так и сказал».
     Игорь Александрович: «А, он Вам поверил?»
     - Я: «Думаю, что поверил, хотя очень был недоволен нашим разговором».

     Игорь Александрович: «Ваше мнение – «2 отдел знает о проводимых работах по этой теме?»
     Я, растерянно пожав плечами: «Понятия не имею…»
     Игорь Александрович: Вы же говорили с ним 10 часов, неужели из вопросов, которые были поставлены перед Вами, нельзя было понять об осведомленности сотрудников этого отдела?»

     От этих слов я стушевался, как-то сразу обмяк, сник и густо покраснел: «Я не успел проанализировать нашу беседу…»
    Игорь Александрович вдруг взорвался и превратился из «спокойного» мягкого, очень интеллигентного пожилого человека в нечто «бешеное и истеричное».
      «Ор» стоял такой, что вскоре в кабинет постучался секретарь и спросил, все ли у нас в порядке.

     Игорь Александрович, сверкая во все стороны своими очками, обращаясь к секретарю: «Брысь, ….брысь,… тебе говорю, ….а иначе….
     Игорь Александрович не успел договорить, но секретарь быстро все понял,  сразу же «вытянулся по струнке» и четко произнес: «Слушаюсь», повернулся, как по команде, и вышел.

    Я невольно приподнялся, ожидая аналогичной команды от начальника, но он бросил на меня свой внимательный «колючий» взгляд из-под своих очков, и рявкнул в мой адрес: «Сидеть»…..
     Я буквально рухнул на стул.
    Игорь Александрович: "Соберись, … подумай и сообщи, что известно второму отделу о разработках по «данной» теме.
    Я последовал примеру секретаря, вытянулся в струнку, и отчеканил:
    «Товарищ командир, ничего путного и конкретного доложить не могу. Готов нести ответственность за ненадлежащее исполнение задания».
     Игорь Александрович очень жестко, но спокойно произнес: Ты мне дурочку не пой, а сделай доклад сейчас и немедленно в устной форме.

    Мы все знали любимое выражение командира, которое он часто говорил нам:: Ты мне дурочку не строй (не пой). А на вопрос, какую именно дурочку, Он неизменно отвечал: "А как в песне: «Ох, и дура, дура я, дура я проклятая, у него четыре дуры, а я дура пятая»…

     От слов начальника меня такая тоска меня вдруг объяла, что я ясно представил Качканар, сопки, тайгу и горы снега, через которые мне придется каждый день с лопатой в руках прокладывать себе дорогу до работы.
     Я машинально спросил у командира: «Разрешите идти?»

    Игорь Александрович вернулся из своих мыслей, будто очнулся, и спросил меня: «Куда?»
     Я переспросил: «Что куда?»
     Игорь Александрович уточнил «Куда идти собираешься?»

     Я растерялся и ответил: «На гауптвахту….»

     Игорь Александрович рассмеялся и в ответ мне полетело: «Дурак, ….дурак,….тебе дается всего сорок минут,…всего сорок минут. Потому что через час я должен поехать в Главк для доклада к Руководству «Службы».
     Если успеешь – тебе повезло., если нет… пакуй чемоданы для поездки на ПМЖ (постоянное место жительства) на самый Дальний Восток.

     Я понял, что Качканар я не увижу еще очень долго, так как на самом-самом Дальнем Востоке в районе Чукотки кругом раскинулась тундра, и тайги там нет…
     Я тяжело вздохнул и тоскливо подумал про себя: «Тундра, конечно это не тайга, но….с девушками-чукчами я еще не общался.»
т
     Будто услышав мои мысли Игорь Александрович взревел: «Ты еще здесь? Как жаль, что я вас не могу на Луну отправить, т.к. там ПОКА нет нашего гарнизона»!!!

    Я выскочил из кабинета руководства, ворвался в кабинет нашего отдела и сел быстро «строчить» отчет. Все ребята сидели тихо и не мешали, т.к. видимо и до них донесли «раскаты» грома из уст нашего руководителя.
    Поэтому все сопережевали мне, сочувствовали мне и старались ничем не мешать, т.к. все понимали, что в эти минуты решается не только моя личная судьба, но и судьба всего нашего отдела.



    Справка. «Второй отдел» - это специальная структура, (аналог» особого» отдела в армии), которая занимается вопросами сохранения секретности и обеспечения «безопасности» так называемых «носителей» секретности.
     В отличие от «первого» отдела, который занимается вопросами соблюдения режима секретности в документах, «второй» отдел занимается исключительно людьми.

     Мы же – это «аналитики» и «системщики».
     Отдел, в котором я работаю – это структура, которой "официально"  «нет», «никогда не было», …. и никогда «не будет»….

      Мы числимся кем угодно и где угодно. В наших документах мы проходим как «дворники, техники, слесари, инженеры, конструкторы, инспекторы, полицейские, прокуроры, судьи, адвокаты, депутаты, фермеры и т.д.….
     Мы можем быть,… называться кем угодно, вплоть до художников, поэтов, товароведов, и т. д…..но нас нет, и никогда нигде не было…по крайней мере официально….

     Странно и не всегда приятно ощущать себя человеком «ниоткуда».


       (события основаны на реальных событиях, …продолжение следует)





10.02.2024 года,02-05