Когда Вадя был маленький. Новая мама

Один раз, когда Вадя был маленький, он пошёл вместе со своей мамой в парикмахерскую. Сначала его там посадили в бо-оо-ольшое кресло и зачем-то накрыли огромной клеенкой. Он подумал - что это, наверное, от пыли. Что бы он, Вадя, пока тут сидит, не успел бы совсем запылиться. А значит, подумал он, сидеть ему здесь придётся ещё очень долго. Где-то наверное с месяц. И от скуки он начал во всю болтать ногами и тарабанить руками по креслу. А потом и совсем расстроился и чуть даже не заплакал. И мама сказала ему:

- Не балуйся!
 
 А потом поцеловала и сказала ещё:

- Сейчас ты у нас будешь кра-ааси-вый!..

 И Ваде захотелось заплакать ещё больше, от того, что его мама, оказывается, до этих пор считала его некрасивым совсем, да ещё и предательски это скрывала!..

 Но совсем сильно ему захотелось заплакать тогда, когда какой-то незнакомый бородатый дяденька подошёл к нему с громко ревущей машинкой и огромными ножницами, а мама, желая, наверное, подбодрить своего сына, опять наклонилась к нему и сказала:

- Во-оо-от!.. Сей-час тебя сделают кра-си-иивым!..

 И Вадя так испугался, что сейчас его будут делать красивым совсем не так, как ему нравится, совсем неизвестно как (ведь, может быть его красоте, по мнению мамы и мужчины с бородой  мешало, к примеру, его ухо, над которым жужжала оглушающе грозно эта непонятная машинка, или, скажем, нос... и что-нибудь из этого хотят сейчас подровнять или отрезать!)... Так испугался Вадя, что начал плакать и кричать так громко, что даже гудящую машинку совсем не стало слышно! А ещё начал так сильно вертеться, и вырываться, когда мама его попыталась взять за руку и успокоить, что, кажется - под ним вот-вот сломалось бы кресло. Машинка замолчала - видимо  она сдалась, ведь поняла, что с таким громким мальчиком ей тягаться нечего, а бородатый мужчина чуть-чуть отошёл, потом отложил в сторону ножницы и снова подошёл к Ваде и присел рядом с ним, так же, как и мама - на корточки.

- Да ты не бойся. - сказал мужчина с бородой, улыбаясь, - Я же тебя не съем! - так, почему-то, всегда говорили все, к кому бы он только не приходил в кабинет - хоть взять медсестру, которая кусала комариком и так брала у него кровь, а в замен отдавала печеньку с чаем... Хоть стоматолога, которого почти что не видно было за ярким-ярким светом лампы, которую включали, чтобы лучше увидеть все Вадины замечательные, шатающиеся так, что любой эквилибрист в цирке позавидовал бы, молочные зубы... хоть даже и странную тетеньку логопеда, которая любила почему-то, как маленькая совсем, говорить отдельные, несвязные слова, очень чётко их, при этом, проговаривая, и подстрекая то же самое делать и Вадю... Ну или, ещё иногда любила рычать на него, как настоящий тигр... Все это говорили. И Вадя не удивился. Его, вообще, больше всего удивляло в такой ситуации то, что взрослые, вроде бы, люди, вдруг каждый раз додумываются до того, чтобы решить за него, что он боится что его съедят или укусят!.. И даже сказать ему это! Такая бессмыслица! Ведь такие глупости он давно уже не думал. Ему так кажется, что с самого даже рождения!.. А вот, взрослые люди все, лишь только встречают его, так сразу и думают, что он так молчит и смотрит серьёзно и надувшись, и держится всё поближе к маме - совсем не из приличия и вежливости в общении с незнакомыми людьми, а из-за того только, что он боится - как бы его этот дядя в халате, или эта тетенька в бусах и причёске вдруг всего не съели!..
  Иногда Ваде совсем становилось обидно. Ведь, мало того что этим ему незнакомые дяди и тёти в лицо говорили, что он выглядит каким-то совсем невкусным, так и ещё и, выходит что, несмышленным.
 И вот опять ему это сказали!..
На этот раз - страшный дяденька с бородой. И Вадя от обиды ещё немного подрыгал ногами. Но потом перестал. Потому что дядя с огромной своей бородой взял и вручил ему конфету! А это уже другой разговор. Но всё равно, Вадя ещё пару раз всхлипнул им всем в назидание, а потом уж только успокоился и принялся жевать ириску. А страшный дядя в это время стал делать его наконец красивым.
 Вадя подумал что как-то странно он представляет себе красивого мальчика! Красивый мальчик в его представлении выходил таким, что на голове у него становилось всё меньше волос, а на плечах и коленях, прикрытых прозрачной плёнкой - всё больше. Это было очень странно, ведь Вадя раньше такого ни у кого не видел. Ни у одного мальчика в саду и на площадке. Выходит что все они, кроме него, были просто некрасивыми, а вот он-то теперь и красивый!
  Хотя после того как бородатый дядя наконец выключил свою машинку, он для чего-то забрал у Вадика всю ту часть красоты, что была у него на коленях и плечах, и остался наш Вадик лишь только головою красивым. Но мама всё равно очень радовалась, ведь Вадик был теперь совсем какой-то новый,когда отражался в зеркале... А старый ей, видимо уже успел поднадоесть. Вот потому она и радовалась. Так Вадик решил и решил он ещё, что: "ладно! Пускай уж радуется моя мама!" Главное только чтобы нового Вадика кормили дома точно так же как и прежнего. А не так что - как-нибудь там поменьше. Ведь тоже может быть, что ему теперь скажут: "Вот, нет!.. Нельзя тебе теперь, Вадичка, столько же кушать, сколько и раньше! Ведь у тебя, вон насколько волос теперь стало меньше! А на другую массу тела и рацион должен приходиться соответствующий."
 А когда Вадя слез с того кресла, где он сидел, и где его сделали только что красивым, так оказалось, что мама его тоже туда хочет садиться и делать красивой ещё и себя.
 И Вадя подумал, что это странно, что мама не плачет и не болтает ногами. Ведь к ней даже никто не садится рядышком на корточки, и не даёт конфету, и не говорит что нужно чуть-чуть посидеть смирно. Она совсем какая-то скучная. И Ваде стало так скучно смотреть на то как мама сидит и ничего такого интересного не делает, что он аж начал ходить и маршировать кругами по комнате, и бить руками в воображаемый барабан, и ещё и петь во весь голос. А мама не поняла что это он так поёт, как соловей академический, а взяла и сказала ему: "Не кричи", на что Вадя начал ещё чуть-чуть погромче петь, чтобы мама уж точно его песню расслышала. И похвалила.
 Но тут вдруг пришла к нему девушка, которая работала в парикмахерской и сказала: "А пойдём пока в детский уголок - и там поиграешь, да?.. Там у нас игрушки есть... И машинки!.."
 И Вадя взглянул на маму свою, чтобы узнать - как решится теперь-то его судьба. И мама решила ему судьбу, сказав: -"Ну если хочешь - пойди поиграй. Но только веди себя тихо! И ни с какими незнакомыми людьми на улицу не выходи!"
 И Вадя очень обрадовался, что он теперь поиграет чуть-чуть в чужие игрушки, а это всегда гораздо веселее, чем играть в свои. Ведь свои ты уже все знаешь, а чужие ещё бля тебя новый мир. И он, как послушный ребёнок, стал вести себя в детском уголке очень тихо... И только петь громко. А вести себя - очень, очень тихо, уж это да.
 Но только вот, тех самых игрушек, что девушка ему обещала, здесь оказалось совсем и немного. Зато очень интересные. Например был лабиринт, где нужно было рукою водить медный шарик по дорожке такой, в дереве вырезанной. И это такая игра, которая мало когда надоедает. Ведь можно так бесконечно катать шар туда-сюда. А ещё там была такая интересная игра, как стол. На столе были листы бумаги, которые уже были порядком разрисованы другими детьми, а ещё - сколько хочешь карандашей!.. Правда те все почти не писали. Будто бы они и не карандаши, которые вообще-то должны писать всегда, а какие-то выдохшиеся, уставшие от жизни фломастеры.
 И Вадя долго тут играл. Ведь мамы долго не было. Должно быть - это от того, что у мамы гораздо больше было волос в голове, чем у прежнего некрасивого Вадика, и чтобы её сделать красивой требовалось куда больше времени.
 Мамы всё не было и Вадя даже представил себе, что мама там без него совсем вышла из-под контроля и уже во всю дрыгает ногами и плачет и орёт... А бедный дяденька уж и не знает, что делать. Ведь мама большая и сильная. И кресло под нею так быстро сломается.
 И только было подумал Вадя направиться на помощь к страшному мужчине и успокоить свою маму тем что скажет, как это обычно делала она сама: "Ты посиди чуть-чуть спокойненько, а потом я тебе пряников в магазине куплю! ", как вдруг!..
 Случилось то, о чем предупреждала его мама. Ведь мама сказала, чтобы он никуда не уходил ни с какой незнакомой тётей и ни с каким незнакомым дядей. А тут вдруг к нему подошла незнакомая тётя со странной причёской яркой раскраскою на лице, и стала звать его с собой. Но Вадя подумал и стал сопротивляться изо всех сил, ведь и правда - зачем уходить с какой-то незнакомой тётей, от которой и вообще не знаешь, чего ожидать?.. А вдруг она и вообще никогда в жизни не купит тебе пряников?.. Ведь тёти - они же не все как мама добрые. И Вадя так сопротивлялся, что к нему уже сбежалась почти что вся парикмахерская, посмотреть, кто же тут так кричит и топает ножками. Но только его мамы всё никак не было. Наверное она ещё стала не до конца красивой и не хотела в таком виде показываться своему Ваде. Наверное боялась что он её, чего доброго, разлюбит. Совсем как сам Вадя боялся что мама разлюбит его, если он скажет ей что сломал своего динозавра, и потому не говорил.
 Вадя кричал и топал и ждал свою маму. И тетенька, что звала его поиграть в детский уголок уже была здесь, и страшный дяденька с бородой - тоже. И даже ещё несколько человек тоже..! А мамы - всё нет.
 И тогда странная тетенька с красивой прической, которая пыталась увести Вадю с собой, в очередной раз спросила у Вадички: "Ну почему же ты не хочешь идти со мной, Вадя?.. Что случилось?.."
 И Вадя чуть-чуть меньше стал кричать, чтобы сказать от чего он не хочет идти. Ведь если бы он продолжал кричать и при этом стал говорить, то что он говорит, точно никто бы не услышал.
 И Вадя сказал:

- Я не пойду с чужой тётей никуда! Мне мама запретила!

 И тут все вокруг стали смеяться, и женщина с прической тоже. И все долго смеялись, а женщина ещё и спросила:

- Ты, что, меня не узнаёшь, Вадя?..

 А Вадя только надулся в ответ на это. Ведь с чего он должен узнавать эту странную тётю? Конечно - она так накрашена и причесана, словно вот только из телевизора. И наверное - она знаменитость какая, и ей очень хочется чтобы все её узнавали. Но Вадя не знал как её узнать, ведь с ней он передач по телевизору ещё не видел.
  И тут все подряд начали наперебой объяснять Вадичке, что это и есть его мама - та женщина, что хотела быть тут знаменитой.
 И Вадичка сперва не поверил. Ведь мама его была очень красивая и с кожей на лице, а не с пудрой как эта странная тетя.
 Но наконец Вадя заметил на новой тёте, которая всё звала его пойти с собой, мамину одежду и удивился - как это она так ходит точно в такой же одежде как и мама? Ведь это же невозможно!
  И тогда он наконец-то поверил, что эта тётя, наверное уж, действительно и есть его мама, а не кто иной. И наконец пошёл со своей мамой домой.
  Но он всё ещё переживал по пути - как бы это не оказалась всё-таки какая-то чужая тетенька, и не оказалось бы так, что она вообще никогда больше его не станет кормить, и ходить с ним гулять на площадку, и делать вид что кушает пирожки Вадика сделанные из песочка, и говорить "ням-ням!" и что они очень вкусные. Ведь без этого жизнь бы стала совсем невыносимой!

  Но вот когда они с мамой-тетей вернулись наконец домой и мама-тетя накормила Вадика вкусными мамиными котлетками с пюрешкой, и даже сказала ему чтобы он не чавкал, ну совсем как мама - тогда уже Вадя уверился в том, что это, и правда, его собственная, настоящая мама!

  А когда вечером папа вернулся с работы Вадик первый побежал к нему навстречу в прихожую чтобы предупредить. И Вадик очень громко предупредил своего папу:
- Папа! Ты только не пугайся!.. Это наша мама, старая, просто её сегодня сделали красивой - такой, что и не узнать!