Мокроус. Разъезд Ветерок

        - Неужели ты хочешь пойти в такую даль! – спросила  мать с напором, окинув взглядом сверху до низу без всякой надежды на вразумительный ответ.
        - Спроси хотя бы у старших - сколько туда километров.
         Узнав,  около десяти, не опечалился, так как никогда далеко не отлучался    и понятия не имел - по силам ли преодолеть такой марш-бросок. Вот и  попробую!
         На разъезде Ветерок – постоянно живут и работают железнодорожники. И отец, имея контакты  по  службе, договорился  на лето отдать в их личное стадо шесть наших  овец, пусть нагуляют вес на воле. Если много зелени, сочной и разнообразной - совсем другой расклад.
         Бабушка  регулярно вязала носки и варежки и, самое главное,  у нее -  своя пряха, старинная, еще дореволюционная, привезенная  из деревни.  На ней  работала  быстро и  умело,  занималась   с малолетства, приобретя бесценный опыт за долгие годы "коротания" суровых зимних месяцев.
        Целый день ушел на сборы и осмысление предстоящего маршрута. Ну, во-первых, надо же найти старые сандалии, чтобы не натереть ноги до волдырей, а то потом вообще неделю ходить не сможешь. Во-вторых, панаму от солнечного удара, и рубашку с длинным рукавом - не заметишь, как  и руки  сгорят. Ничего не забыл? А,  куда воду налить?  Дали пластиковую фляжку, которую использовали лишь в крайних случаях. В  стеклянную бутылку нельзя – можно разбить, да и жидкость при случае разольется. Всякое  случается.
        Предупредили сразу - вставать придется рано,  путь не близкий, и лучше добраться,  когда  нет полуденного зноя.
       - А рано, приблизительно во сколько? – переспросил я с показным равнодушием,  будто часто приходилось  совершать такой подвиг и в данный момент интересуют лишь незначительные детали.
       - В шесть часов утра пора отправляться, а подъем где то за сорок минут, не передумаешь?
       Без волнения ответил: «Нет!» Просто повезло, вдруг  не пригласят еще  в интересное путешествие – кусай потом  локти.
       Захватили с собой огромные старинные ножницы связанные проволокой, два мешка для шерсти и в сумке съедобные припасы.
       Будильник зазвенел как сумасшедший, не давая никаких надежд на сострадание.
      - Ну, а  что? Сам вызвался, по - другому нельзя.
       Бабушке  74 года, и не такое в своей судьбе испытывала,  подобный переход – обыденность. На всякий случай взяла палочку, на которую лучше опираться, перекрестилась по обычаю, и  тихо произнесла:
      - С Богом!
       Уже пройдя какое - то расстояние,   с удивлением заметил, что родители, стоя у калитки,  пристально провожают нас  добрым взглядом  с пожеланием успеха  в добрых намерениях.
       Настоящее наслаждение – непринужденно пообщаться с  близким человеком. Невероятно много знает о  прошлом, а главное - умеет поведать   обстоятельно, совершенно  по-другому, чем описывают  в детских книжках: про революцию и  Гражданскую войну, жестокость вступления в колхоз, и, сдерживая слёзы, о закрытии церкви в селе. Говорила без особой охоты - соприкосновение с воспоминаниями из личной судьбы приносило  боль и не желательное страдание. Но, если  сложится, тогда  без остановки начинаются повествования, которые не удалось записать, но запомнить в свои  девять лет – самое что надо. Потом  и с друзьями не зазорно на улице поделиться, только им не интересно, да и не поверят.
      Мы идем вдоль железной дороги: я вприпрыжку, моя спутница - степенно, рассчитывая каждый шаг, чтобы не споткнуться, сберегая силы, болтаем о том, о сем.  С любопытством рассматриваю окружающие пейзажи,  впервые же здесь. Из лесополосы, задавая  тон нашего похода, звучат возбуждающие воображение птичьи голоса. 
      Какое же обилие цветов - просто глаза разбегаются: яркие, манящие, ароматные. Около магистрали всегда низина, а влага дает возможность для богатого разнотравья.  Кроме одуванчика и подорожника, ничего не знакомо,  разве, вдобавок,  полынь. От радостного настроения спрашиваю:
      - Что это? А  рядышком? 
      У бабули в голове целая энциклопедия, просто диву даешься: и названия, и  былины всякие про  растения, но самое главное - практическое применение в обыденности.
      - Вот те листья   используют в салат  только в мае, иначе возникнет горечь.  В ямке растет  мать - и – мачеха – от кашля,  заваривать придётся на медленном огне и пить неделю до еды в теплом виде.  У камня высокая  колючка, присмотрись, - пойдет для окраски ткани, только ее много надо, и еще добавить в определенной пропорции квасцы.
      - Как у тебя  все  в голове уместилось, родимая? Откуда?
       Она пожала плечами и после минутного молчания заметила:
      - Голод и бедность навещали часто, главные  учителя.
       Как здорово забраться на железнодорожную насыпь! Видимость вокруг завораживающая, а стальная лента вьется  далеко - за самый горизонт. Неужели и там  продолжается? Тогда где заканчивается? Не спрашиваю, чтобы никого  не озадачивать. Вернусь - прочитаю, в шкафу  целая библиотека,  покопаться - можно найти.
       А если попробовать наклониться и, положив левое ухо на рельс, узнать:  поезд скоро придет или нет? Ничего не услышал, только вымазал лицо. Теперь попадет за неряшливость.
       Время дает о себе знать, ноги устали, хочется присесть и  даже  прилечь, чтобы расправить спину. Возражений не последовало. Открыли котомку с припасенным провиантом, меню обычное: вареные яйца, сало, картошка, соль. Зато сказочно вкусно. Вокруг летают шмели, гудят мелодично, словно звук оркестра.  Интересно, а сколько им лет? Давно ли обитают на планете? Бабушка молчит и даже не пытается ответить. Однажды похвалилась, что окончила церковно-приходскую школу, четырехгодичную! Но таких предметов не преподавали. Зато как умела петь, весь репертуар из дореволюционного  детства.
       Появился состав длинный предлинный, даже сбился, считая вагоны. Чего там только нет: и техника, и доски, и цистерны,  а в  крытых – зерно. Спонтанно попахал панамкой машинистам, ответили  короткими гудками и тоже поприветствовали, выглянув в окно. Наверное, решили, что мы заблудились и пожелали скорее выбраться к людям. Ничего подобного, просто у нас дело и  идем своей дорогой.
       Как - то незаметно стали приближаться к намеченной цели, в небольших овражках огромные заросли шиповника, но пока еще зеленого и  не съедобного. Пусть осенью  пернатые полакомятся: им полезно подкрепиться витаминами перед дальним перелетом.
       Наконец - то и   Ветерок. Явно назвали из-за  перекрестка ветров. А иначе почему?  Два здания из шпал – в них живут рабочие. Есть еще и  сараи для инвентаря. Зачем то  увиденное  маленькое поселение называют казармой. Отец рассказывал, что раньше  указывали номер разъезда и всё, а в начале 50-х годов  дали имя, чтобы не путаться.
       По близости размещался загон для скота, в котором  с утра оставили наше «лохматое богатство», и бабушка, не тратя время зря,  приступила к тому, зачем сюда шла. Какой - то  крепкий на вид мужчина помог связать ноги животным, чтобы не убежали. А те   издавали  звуки недовольства, наверное, чувствовали, что их пришли резать. Глупые! Разве в жару такое возможно? Один убыток. Захотелось по присутствовать - не разрешили, вдруг скотина вырвется и собьет с ног. У людей опыт и  знают как себя вести. А с меня что спросить? Первый раз вижу,  как стригут овец.
       Пойду, погуляю, гляну на окрестности.  Сказал, что скоро вернусь, может быть,  часа через полтора, хотя за это время, подумал,  еще не управятся.
       За пригорком удивительные вещи: живописная балка наполненная водой и огромный мост,  красивый, никогда такого не встречал, наверное, старинный.  Вокруг среди деревьев и кустарников растет много диковинных ягод. Так захотелось попробовать, не ядовитые? Рискнуть? Очень даже вкусные, нарвал  пригоршню и положил в кулек, обратно обязательно пригодятся. Трудно устоять, а, ведь, предупреждали - не есть ничего лишнего!  Совсем недалеко  пруд с  желтыми  оттенками от солнечных бликов. Как зеркало и  большой, так и кажется, что зазывает к себе. Нельзя, дал честное слово вернуться живым и здоровым, да  и плаваю пока  плохо, мало ли что: один  в поле, кричи не кричи – ждать помощи не откуда.
        Нарвал  букет ромашек для матушки, а в него воткнул один василёк. Не просила, надо же её чем - то порадовать.
        После полудня стрижка закончилась.  Шерсть, уложенную в мешки,  предстояло нести на палке. Груз  оказался легким, но и до дома далеко.
        Обратно передвигались с остановками, раскаленный  воздух  обжигал кожу лица. Незаметно выпили припасенную воду, даже не хватило. Тело  устало и  гудит, а любопытство уже не  с такой пытливостью восприимчиво к обаянию природы. От жары спрятались мухи и осы, и птицы куда то подевались, умные, наверное, где-нибудь в тени нашли утешение.
       Сколько  уже «отмахали»? Не задумывались. Зачем? Потому что надо! Существовала эпоха, когда  активно передвигались, не находя  ничего страшного и унизительного, успевая увидеть мир вокруг себя,  и еще - возможность   удивляться.
      А потом бабушка мыла шерсть в ванной, сушила на проволоке для белья и  какими - то  щетками  обрабатывала, делала без восторга, помня обо всех премудростях старого крестьянского навыка.
     Первого августа у нее день рождения, всегда поздравлял. Не забываю и сейчас о своей доброй наставнице - Марии Максимовне. И о том, как  вместе оказались  на разъезде Ветерок в радостное и счастливое время, в год тысяча девятьсот шестьдесят пятый.