Глава 29. Поражение

Не прошло и пяти минут от начала пути в поисках замка Имир, как Василиск остановился, чем насторожил Райнера.

- Нашёл что-то? - тихо сказал он, внимательно глядя то на своего спутника, то на дорогу впереди без признаков хоть какого-нибудь ограждения, которые по обыкновению окружают крепости. Чрезмерно сосредоточенный в себе, маг едва протянул руку вперёд и, закрыв глаза, зажмурился от боли, проникающей через его пальцы, горячим потоком расползаясь по руке. Отдёрнув её, он чуть расслабился и, обернувшись к Райнеру, с явным недовольством в глазах, так непривычным для его красивого драматичного лица, ответил:

- Боюсь, я потеряю много силы, снимая это...

- Что если Имир нападёт на нас? Ты ослабеешь и тогда нам не справится. Должно быть, там целая орава орков. Или кого похлеще, - возмутился Райнер, пренебрежительно глядя на мага, которому не понравился взгляд и колючий тон юноши, что он словесно подтвердил:

-  Поумерь свой пыл, юнец. Имир не станет нападать на нас, поверь мне. Она пойдёт на разговор, я уверен, - неутешительные речи Эдмона пустым звуком отозвались в Райнере, заставив ещё больше усомниться в нём, несмотря на видимую и столь правдивую серьёзность, с коей он говорил о своей жене.
Райнер был более чем уверен, что появись он перед Имир, она без сомнения попытается избавиться от него. Ведь единственной целью, приведшей юношу сюда, является Хистория, которую девушка не собирается отпускать по словам Эдмона. Учитывая и тот факт, что Имир всегда ревностно и с явно недоброжелательностью относилась к присутствию Брауна рядом с Райс, с самого первого дня его появления. Да и все намерения бывшей служительницы гильдии говорят о внушительной угрозе, которую та из себя представляет.
Бросив обречённый взгляд на Эдмона, Райнер отошел немного назад, наблюдая за тем, как маг накапливает большой сгусток светлой энергии в руках, из-за чего перед ним, словно он был центром, во все стороны расползались мерцающие молнии, своей мощью, образующей ветер, подымающие пыль с тропы.
Отвернувшись совсем, прежде прикрывая глаза рукой, Райнер отошел на несколько метров, едва противостоя силе, пытавшейся сбить его с ног, и встал подле своего коня.

Его переполнял страх за свою жизнь и борющееся с этим желание вернуть Хисторию. Раньше он мог пожертвовать собой не раздумывая, теперь же судьба даровала ему возможность быть с любимой по её собственной воле. Из-за этого смерть виделась для него совершенно бессмысленной и ужасающе несправедливой. Казалось, совсем недавно он был на пороге счастья, но теперь его ждала неизвестность, к тому же крайне опасная и непредсказуемая.

Погладив жеребца, он на несколько секунд прислонил голову к его шее и, с горечью в сердце закрыв глаза, сам себе, дрогнувшим голосом прошептал:

- Будь что будет, - возникший со стороны резкий треск привлёк внимание Райнера - Василиск, сгорбившись сидел на коленях, а впереди него, на расстоянии нескольких метров, открывался вид на высокую черную крепость, огражденную массивной стеной с воротами по середине, за пятьдесят с лишним шагов до которых тропа сворачивала в правую сторону, а путь до входа в замок порос травой, словно его давно никто не посещал.
Отрешенно глядя на мага, Райнер неспешно подошёл к нему и, ещё более усугубившимся разочарованным взглядом взирая на него, сказал:

- Посмотри на себя. Ты не сможешь сражаться...

- Умолкни. Она не станет нападать. Не посмеет, - болезненным тоном прервал его Василиск и, с трудом встав на ноги, неуверенной походкой направился в сторону замка, словно пьяный крестьянин, перебравший эля. Осознавая бесполезность попытки остановить его, гильдиец вынужденно побрёл следом, перед тем привязав коня к дереву и забрав самое нужное оружие, которое, как он отчаянно понимал, будет ничем в столкновении с Имир.
Велика вероятность того, как уверил себя Райнер, что девушка примет другое средство для избавления от него, нежели станет марать руки сама. Он не хотел верить Эдмону, а его слепое стремление встретиться с Имир подсказывало гильдийцу, что, возможно, он тоже находится под заклятием, которое девушка теперь использует как возможность приманить и убить обоих.

Медленно следуя за Василиском, Райнер всё больше ощущал нарастающее волнение и, как только они подошли к воротам, те открылись будто по собственной воле. Со стороны Эдмона донёсся непонятный шепот, говорящий о том, кто открыл путь к замку. Простирающийся перед ними двор выглядел настораживающе пустым и беззвучным, без присутствия птиц или хотя бы шума ветерка. Деревьев не было, за исключением одинаковых низкорослых кустарников и скромных однообразных цветов с мелкими лепестками. Пройдя ещё немного вперёд, Василиск неожиданно громко позвал владелицу крепости:

- Имир, душа моя! - мгновенно встревоженный, Райнер молниеносно достал свой меч, услышав как ворота с грохотом закрылись, пока Эдмон произносил свою короткую речь, которой, как оказалось, стало более чем достаточно, чтобы быть услышанным и поймать обоих в западню.
Из-за двух боковых сторон имения выбежало несколько десятков уродливых орков в снаряжении, выглядевших весьма сильными и проворными, что, остановившись поодаль непрошенных гостей, они пока лишь только огрызались, рыча от злости, готовые порвать их на части сию же минуту. Лохматые, с исковерканными перекошенными лицами и кривыми зубами в оскале, усовершенствованные создания выглядели как жалкое, чем-то отдалённо напоминающее людей подобие их. В этот раз они не пытались говорить, в безумной злобе позабыв язык, способность к которому в них вложила Имир, одержимая желанием создавать человекоподобных существ, а именно - дать им право на существование, в противовес запрету короля.
Ошеломленный происходящим, Эдмон не мог поверить, что ему открыто угрожают, а именно человек, стоявший за этим, которого он любит всем сердцем. Будучи не в силах даже моргнуть от потрясения, он едва оглядел существ, ожидающих приказа хозяйки, что единственной фразой, вылетевшей из его рта перед внезапной атакой стало:

- Как же это? - несколько впереди стоявших орков ринулись на Райнера и Василиска, ужасающими голосами крича в гневе, что Браун возопил грозным рыком, в попытке сбить страх, прежде заполонивший сознание и всё его тело.
Отбиваясь мечом, что есть силы, он сокрушал чудовищ одного за другим, видя лишь очертания вспышек того, как Василиск уничтожает их магией, сверкающей смертельными шаровыми молниями и всполохами огненных стрел. Бесстрашные и совершенно безжалостные, орки то и дело пытались ранить оборонявшихся против них, что им пока не удалось, однако слабеющий с каждой новой атакой маг, едва держась на ногах, воскликнул, усиленно дыша, обращаясь к гильдийцу:

- Прости меня! - схватив край накидки, он закрыл ею себя и в мгновение ока обернувшись вокруг своей оси, обратился ястребом, что поток воздуха, образовавшийся при этом, разнес по сторонам всех присутствующих рядом орков и самого Райнера. Взмахнув крыльями, он спешно поднялся над землёй и исчез из виду. Широко открытыми глазами взирая на произошедшее, Райнер поспешил встать, пока его враги поднимались на ноги, чтобы продолжить свою жестокую миссию.
Понимая, к чему приведёт случившееся, юноша чрезмерно громко воскликнул единственное, что пришло на ум, едва не срывая голос, в отчаянной надежде быть услышанным:

- Не верь ей, Хистория! Вернись! - осознавая неизбежный конец своей жизни, читаемый в уродливых лицах орков, заносящих над своими головами топоры и мечи, в безумии несущихся на него, Райнер успел сокрушить лишь троих, после чего тело юноши пронзили два раза, которых хватило, чтобы заставить его упасть на колени.
Вскричав от нестерпимой боли, он нанёс смертельный удар ещё одному чудовищу, но рассекший его спину клинок позади, окончательно лишил воина силы.
Повалившись вперёд, Райнер упал без чувств, что жёстко ударившись лицом о каменистую поверхность земли, без того испытывая неимоверные муки от кровоточащих ран и теряя сознание, он едва успел расслышать посреди гама ликующих в честь победы тварей до боли знакомый голос, пронзительно кричащий его имя.