Наши преподаватели. Панн И. А

   Панн Израиль Абрамович, наш преподаватель сопромата.

   В то время (средина 70-х) ему было за 40 лет. Приятная внешность, чем-то он напоминал космонавта Севастьянова, подтянутая фигура, безупречный костюм, начищенная обувь, словом образец внешнего вида. Прекрасно читал лекции, вел практические занятия.
 
   К нам студентам относился ровно, доброжелательно, но принципиально. Спрос со всех был одинаково требовательный. Израиль Абрамович обладал легким, понятным и приятным чувством юмора. На первом же занятии он напомнил нам известную формулу: «Студент имеет право жениться, только после сдачи экзаменов по сопромату».
И тут же улыбнувшись, добавил, что на самом деле предмет вполне постижим, но надо не запускать его, изучать системно, шаг за шагом.

   Кроме того Израиль Абрамович объяснил, что экзамены у нас станет принимать не просто, как преподаватель, а будет оценивать наши знания, как представитель государства. Поэтому сделает все, что бы мы успешно освоили сопромат.
И, действительно, сделал многое, что бы мы хорошо или отлично знали его предмет. Причем делал это без лишнего применения «кнута». А мы понимали Панна, уважали и старательно «впитывали», тот материал, который давал нам наш преподаватель.

   В результате мы все, ну или почти все, действительно, успешно постигали сопромат, шагая на занятиях от простого к сложному, вперед и вперед.
 
   Панн часто одаривал нас интересными истинами, которые пригодились нам и в инженерной практике, и в обычной жизни.
 
   Например: «При расчетах конструкции у вас должна быть в голове «Звенящая ясность».

   Как же потом это мудрое правило напоминало о себе!

   Или: «Помните, конструкция, которую вы проектируете, не знает, как вы ее рассчитываете! Она живет своей жизнью, и не подскажет вам про ваши просчеты!»

   Или на вопрос, с какой точностью надо вести расчеты, Панн сообщил:

- Запомните, инженерная точность это +/- 5%.-

Всегда потом следовал в своей инженерной и научной практике этому правилу, и никогда, ни от кого, не слышал опровержения или возражения такому подходу.
 
   Правда, мне самому вначале с Израилем Абрамовичем не везло. Хотя предмет я любил, хорошо успевал по нему, но …

   Выполняю курсовое задание по сопромату. Несложная, хотя и объемная задача, которую надо было решить, а затем защитить на сдаче. Все начертил, написал, посчитал, и понимаю, что решил неправильно. У меня получается, что наиболее выгоден для передачи крутящего момента, вал квадратного сечения, но по теории и по здравому смыслу - трубчатый. Решаю и так и сяк, но не получается. Вот ведь зараза!

   А время поджимает, поехал сдавать, думаю, на сдаче добью, найду ошибку. Приехал, зашел в аудиторию, сижу перерешиваю, а оно не получается, ни в какую!

   Панн пригласил меня на защиту раз, другой, а я сижу и долблю этот квадратный вал! В третий раз преподаватель уже директивно вызвал меня, при этом с легкой улыбкой заметил:

   - Похоже, вы задание здесь с нуля всё сделали... -

   А мне не до смеха, ум за разум зашел!
 
   Ладно, сел, рассказываю. Панн кивает головой, мол, все правильно, все верно. Под конец спрашивает:

- Итак, самая оптимальная форма вала - трубчатая? -

   Мне бы согласиться, но я ему честно говорю, что нет, по моим расчетам - квадратная!
 
   Преподавателя передернуло:

- Но это, же не так!! -

   Говорю, мол, знаю, что не так, но получается, именно квадратная!
 
   Панн углубился в проверку моего опуса. Все вроде бы правильно, а результат опровергает теорию! Он на несколько раз проверил мои расчеты, но ничего крамольного не нашёл. Сидит озадаченный, грустный.
 
   И тут меня, как током ударило! Бог ты мой! Я же площадь сечения трубчатого вала неправильно подставил в конечную формулу. Надо Пи*Дэ квадрат деленные на 4. А я, балбес, про четвёрку то и забыл!

   Обрадовался, объяснил Панну. Он, остолбенело посмотрел на меня, и, скорее жалобно, чем строго произнес:

- Товарищ Л., ну, надо же внимательнее быть! -

   Но пять баллов поставил! Видимо за честность.
 
   И что интересно на первом экзамене зимой все повторилось! И опять с задачей, причем довольно простой! Я такие, в течение семестра нарешал, наверно, под сотню, но здесь…

   Пришел на экзамен в первой пятерке, что бы быстрее «отстреляться». Теоретические вопросы даже расписывать не стал, думаю, сейчас решу быстренько задачку, и вперед, отвечать раньше всех. Решил задачку и понимаю, что ответ, явно не тот!

   Черррт!
 
   Снова решаю с нуля, опять не получается. И снова, как заколодило. Ребята отвечают, сдают, а я, как пень сижу в тоске, и ничего не понимаю…

   Пан меня пригласил отвечать, я кое-как отбоярился, мол, навожу последний «марафет». Но какой там «марафет», нерешенная задача, это максимум «трояк»!

   Обидно! Предмет то я знал, и он мне нравился, а тут…
 
   Таска, зеленая таска! (Именно через «а»!)

   Но неожиданно мне повезло. В аудиторию на помощь Панну пришел преподаватель. У нас он не вел занятий, но по стенду кафедры, где висели фото преподавателей, мы знали его фамилию – Маскименко. Было ему лет 50, солидный, бритая под «ноль» голова, золоченные профессорские очки. Мы знали даже его прозвище - «Фантомас».

   Панн кивнул ему в мою сторону, мол, засиделся товарищ, пора принимать у него экзамен. Максименко сел рядом со мной, и стал спрашивать теорию. Ну, тут я все знал, бодро ответил.

   Перешли к задаче. Я не стал сознаваться, что решение не получилось, сказал, что вот доделываю задачку. Начал писать решение с начала, комментируя свои действия. Преподаватель кивает головой, мол, да, правильным путем идете, товарищ студент.

   И надо же! Случилось просветление, нахожу ошибку! Раскрывая скобку, проигнорировал железное правило алгебры «минус на минус дает плюс»!
Ну, я тут уже с ходу написал правильное выражение, еще пара действий, и задача решена, причем верно.

   Максименко с удивлением посмотрел на меня, а дальше стал гонять по всему материалу курса. Но гонял очень гуманно. Он ставил мини-пректную задачу, и спрашивал, что и как я собираюсь делать. Мне такой способ понравился, я бодро отвечал. Уже, где-то после шестого по счету задания, преподаватель снял очки, крутанул их на пальце, а затем произнес:

   -Абсолютные знания!-

   Подошел к Панну, что-то ему сказал, тот удивленно вскинул на Максименко глаза, потом посмотрел на меня. А я уже сижу в полном кайфе. Панн переспросил Максименко, тот решительно кивнул, и …
 
   Все! Экзамен я сдал!
   
   Ради собственного оправдания могу сказать, что второй, заключительный экзамен сдал без сучка и задоринки, реабилитировался и перед собой, и перед Панном. Сдавали мы экзамен досрочно, небольшой группой, что бы улететь в стройотряд на Сахалин квартирьерами.

   Панн пошел нам на встречу, выделил время, и мы на «хорошо» и «отлично» сдали экзамен.

   Кстати Израиль Абрамович оказался прав, после окончания сопромата и второго курса пошли свадьбы в нашей группе.

   Еще вспоминаются любопытные моменты, связанные с Панном. Израиль Абрамович производил впечатление корректного, доброжелательного человека. И это действительно было так. Но кое-кто попытался сыграть в свою пользу на этих качествах нашего преподавателя.

   Как-то один «товарисч», любивший разыгрывать из себя «ну очень простого человека», этакого «дитя природы», Иванушку Дурачка, попытался разжалобить преподавателя. На одном из занятий этот студент «честно» глядя в глаза Панну, выдал:

- А я вот ничего по этой теме не понял, совсем, совсем…-

   Расчет был, явно, на мягкосердечность преподавателя. И тут же получил доброжелательный, но твердый ответ:

- Тогда, вам здесь, в НЭТИ, видимо, не место! Постарайтесь перейти в более простой ВУЗ.-

   Или.
 
   Учился в нашей группе студент К., которому, практически, все науки давались с трудом. Вернее, труда от него науки дождаться не могли. Зато К. обладал каллиграфическим почерком, и прекрасно оформлял свои конспекты, написанные красиво, хотя и бездумно.

   Некоторые преподаватели устраивали конкурсы на лучший конспект, иногда за хорошую оценку, иногда за дополнительный балл на экзамене. Так было и у Панна.
За лучший конспект полагался на экзамене один балл к общей оценке.

   К. пришел на экзамен, толком ничего не сообщил по теории, задачку списал, но тоже не смог ничего объяснить преподавателю. Панн поставил К. «уд», студент возмутился:

- Вы же мне обещали добавить балл за конспект!-

   И получил хладнокровный, корректный ответ:

- Я вам его и добавил.-

   Так что, несмотря на всю свою доброжелательность и интеллигентность, Израиль Абрамович в действительности, был принципиальным и твердым человеком!

   Закончив изучать сопромат, встречая в коридорах ВУЗА Израиля Абрамовича, мы с удовольствием раскланивались с ним, поскольку в памяти остались самые приятные воспоминания о преподавателе и предмете, который он вел.

    Мне же случилось встретиться с Израилем Абрамовичем уже после получения диплома. Ехал я в набитом автобусе, увидел Панна, он меня, кивнули друг другу, и синхронно двинулись навстречу. Поговорили, я отчитался за всю нашу группу, Панн спросил, куда я распределился, ответил - на авиазавод. Израиль Абрамович, слегка огорчился, мол, вам бы надо было куда-нибудь в НИИ или КБ на проектную работу. И надо сказать, что он угадал, после завода я более 10 лет трудился разработчиком именно в НИИ.

   Поговорили на общие темы, Панн сообщил, что ходил на выступление американской джаз-группы, гастролировавшей в нашем городе.
 
- Представляете, в финале две девчушки прыгнули попами на клавиши рояля! Я читал раньше, что это пошло и вульгарно, но здесь получилось так весело, так непринужденно, что зал просто взорвался!-

   Да, я тоже слышал про это действо, причем люди в старшем возрасте клеймили такой финал, а молодежь была в восторге. И Израиль Абрамович, человек старшего поколения оказался молодым в душе!

   Приятный и интересный штрих к портрету нашего преподавателя!