4

Проснувшись, предположительно, в третьем часу дня, Хистория пошла на поздний обед в столовую для прислуги в компании нескольких девушек, которые спокойно приняли её в свой небольшой круг.

Сидя за большим низким столом на полу, она почти доела рис и отварную рыбу, как в зал вошёл Сенкан, темноволосый мужчина, которого Райсс уже видела, и невысокая светловолосая девушка с безразличным взглядом. Они устроились за маленьким круглым столом отдельно ото всех, что как только им принесли еду, принялись есть.

Будучи спиной, Сенкан практически не разговаривал с людьми, разделявшими его трапезу, в отличие от тех двоих – брюнет охотно обращал глаза к девушке, которая лишь казалась равнодушной, судя по лицу, но, тем не менее, отвечала на его вопросы и не скупилась на слова.

- Кто они такие? – тихо спросила Хистория соседку по столу, которая швыркая горячим бульоном, сразу поняла о ком речь.

- Прихвостни Зика. Элита прислуги. Они управляют всеми нами, - неохотно ответила та, увлечённая приёмом пищи.

- Зик – это Господин, верно? – добавила Хистория, согласием с чем стал немой кивок.

Засидевшись в обеденной слишком долго, Райсс поспешила уйти из помещения, понимая, что времени до очередного сна остаётся всё меньше. Ей хотелось побыть на свежем воздухе наедине с собой, чтобы сполна всё обдумать.
Проходя мимо стола, за которым находился Сенкан, она с лёгкостью удержалась от взгляда на него, но не случайно встретилась глазами с брюнетом, который смотрел на неё вплоть до исчезновения девушки из поля зрения. Позже он заметил пристальное внимание своего напарника вслед уходящей, которая продолжительное время виднелась в длинном коридоре, а потом и вовсе пропала из виду. Блондин сперва вздохнул с облегчением, поняв, что её отпускает, и вместе с тем сожалел, что больше не увидит любви к себе в её незабываемо красивых очах.



Несколько минут размеренно шагая вчерашним путём по воображаемым следам Сенкана, Хистория свернула на другую, едва различимую тропу, почти заросшую травой.

Вскоре она привела её на открытое пространство, с которого можно было наслаждаться видом размахнувшегося на долгие мили моря, благо позволяла ясная погода. Вдалеке виднелся подобный такому же высокий холм другого островка с большим особняком на возвышенности. Позади него Хистория сумела разглядеть очертания крыш домов, уходящих ниже и вовсе скрываемых от глаз по мере спуска со склона холма.
Местность, в коей теперь находилась Хистория, была явно отделена от той другой.

Боясь подходить слишком близко к обрывистому краю, девушка присела на мелкую, примятую зелень поодаль, не заострив внимание на том, кто мог быть здесь до неё. Перекрестив ноги, она поджала их к себе и, едва сгорбившись, устремила потерянный взгляд вдаль.
Ощутив свободу от болезненной привязанности к Сенкану, Хистория на мгновение закрыла глаза, в попытках найти истину в глубине своей души.
С одной стороны она отказывалась верить, что её любовь лишь влияние магии, а с другой – убедительные слова мужчины жестоко опровергали истинность её чувств.

Спокойно дыша, чувствуя дуновение ветра на лице и вдыхая свежий аромат морского воздуха, сквозь завесу век она вскоре увидела пронзительно яркое мерцание света и распахнула их – впереди, с самого верха здания на другом холме сверкал блик, словно кто-то направлял маленькое зеркало на солнце, намеренно добиваясь такого эффекта. Это продолжалось до тех пор, пока Хистория внезапно не вспомнила, что хранит у груди своё настоящее имя. Поняв, что игра со светом прекратилась, она проникла рукой за ворот рубахи и, вскоре найдя обрывок бумаги, достала.

- Хистория… - вслух произнесла она и застыла на несколько секунд.
Непрестанно взирая на небрежный, в спешке нанесённый почерк, она отчётливо вспомнила каждое движение карандаша в руке Сенкана и его максимально сосредоточенное, встревоженное лицо, с которым он пытался запечатлеть столь многозначительную деталь, жизненно важную для девушки.
Чувствуя, как к горлу подступил ком, сдавливая до боли, а по телу пробежала холодная дрожь, она увидела, как перед глазами всё расплылось от слёз, которые вскоре хлынули по щекам. Содрогаясь в набирающем силы плаче, Хистория повалилась на землю, сжав в ладони бумагу с напоминанием о себе настоящей. Однако причиной такого эмоционального взрыва было вовсе не имя, а понимание, что и он, Сенкан, вероятно, является кем-то другим. Долгие годы служит своему хозяину, не имея возможности выбраться отсюда, потому что забыл, как его зовут.
Хистория не могла удержать воплей, разрывающих её нутро на части, до красноты впиваясь ногтями в кожу ладоней и рьяно сжимая одежду на груди. Жмурясь от слёз, она сворачивалась в клубок и вновь расправлялась, не в силах избавиться от страдания, которое, как оказалось, тесно связано не только с ней самой, но и с человеком, которого она всё-таки любит.
Хистория вспомнила о матери и о всей той непроглядной пустоте, которая разделяла их. И о бесконечной полноте любви, что через край наполняла её каждый миг, с момента встречи с Сенканом. Теперь же, когда магия практически перестала влиять на девушку, Райсс переживала её последнюю агонию, как отчаянное нежелание покидать сознание порабощённой.
Воспоминания из прошлой жизни и последних событий жестоким бичом хлестали по уму девушку, доставляя невыносимые муки. Сквозь зубы пропуская подобные животным стоны, Хистория изрядно выгнула позвоночник и ощутила, как чьи-то крепкие мужские руки подняли её с земли. Подхватив одной рукой под колени, другой поддерживая спину, Сенкан усадил девушку себе на колени и обнял, прижимая голову Хистории к своей груди. Чувствуя, как она мучается, мужчина первые секунды наблюдал её неистовое напряжение всем телом, что не выдержав такого зрелища, зажмурился, сильнее сжимая в объятиях хрупкое тело Райсс. Волнительно дыша, он терпел её цепкие пальцы, неприятно скребущие по телу сквозь преграду из ткани кимоно, что она даже невольно умудрилась ногтём мизинца поцарапать кожу под его ключицей до крови.
Заглушая своей грудью болезненные стоны Хистории, Сенкан не выдержал и проговорил отчаянно:

- Сейчас всё закончится… Уходи, уходи, пожалуйста… Отпусти её… Пусти… - претерпевая последние, самые непредсказуемые выворачивания тела школьницы, Сенкан моментально обратил взор на неё, ощутив, как она выгнулась, превозмогая недюжинную силу мужчины, сдерживающего её. На несколько секунд застыв, Хистория испустила протяжный вздох, широко раскрыв глаза, что постепенно угасая, огонь мучения вовсе покинул их, а она обмякла всем телом, без чувств повиснув на руках Сенкана.
Подвинув девушку плотнее к себе, он поддержал её голову, пытаясь понять, дышит ли она.
Взволнованный неподвижностью Райсс, он до последнего терпел наперекор страху, что она умерла, но один вид вздымающейся груди помог ему немного успокоиться. Не сдержав улыбки, мужчина с искрящейся радостью в глазах лицезрел, как Хистория слабо раскрыла веки, первые мгновения не осознавая, что с ней произошло. Бережно держа её в руках, словно дитя, он наблюдал, как она приходит в себя и постепенно собирает внимание на лице Сенкана.
Видя, как она разглядывает его и позже касается пальцами руки, которой он держит её за плечо, мужчина замирает от незнания, что произойдёт в следующее мгновение, скованный невозможностью разгадать пристальный взор больших глаз.
Подавшись вверх, Хистория потянулась к Сенкану, но ввиду полнейшего бессилия остановилась на полпути. Отчаянно глядя, она безмолвно умоляла помочь ей дойти до конца, чему он не смог противиться. Мгновенно, с лёгкостью приподняв девушку за спину, он попал в её слабое, но трепетно нежное объятие.
Уткнувшись лицом в шею мужчины, Хистория ощутила его теплые ладони на своём теле сквозь одежду, вместе с тем чувствуя глубокие ритмы дыхания, побуждающие безуспешно охватить как можно больше поверхности широкой мужской спины своими маленькими ладонями.
Прижимаясь щекой плотнее, Райсс улыбнулась, осознавая, как Сенкан отвечает тем же, и услышала тихое:

- Что ты со мной сделала? Я пропал… - рукой скользнув по спине девушки, он позволил ей отстраниться, но не избавить себя от цепких рук. Внимательно вглядываясь во всё ещё взволнованные глаза мужчины, она ощутила, как он стянул почти спавшую с разлохматившихся волос девушки, забранных в хвост, повязку, и бережно поправил их, прочёсывая пальцами. Все эти секунды глядя на его красивое лицо и ощущая заботливые руки, она дождалась, когда он закончил, скованный неотступным взглядом, и приблизилась. Задержавшись в сантиметре от его губ, она вновь заглянула в глаза Сенкана и блаженно закрыла их, довольствуясь тем, что не она стала виновницей их случившегося поцелуя. Прильнув к губам Хистории, мужчина запечатлел на мгновение их трепетную нежность и сладость, что пару коротких раз несмело соединив их вновь, едва отринул, краснеющий в смятении, со словами:

- Идём отсюда. Нас могут заметить, - озарив улыбкой довольное лицо девушки, он поцеловал её в лоб и добавил:

- Сможешь идти? – согласно кивнув, Хистория ухватилась за поданную ей руку и, поднявшись на ноги, поспешила вслед за Сенканом.
Всё это время наблюдая сквозь густые заросли кустарника, молодой брюнет дождался, когда те удалятся на достаточное расстояние и пошёл по другому пути, с горечью сознавая, что его друг поддался легкомысленному влечению плоти. Такое падение грозило обоим смертью, однако он решил для себя повременить и не докладывать Господину о произошедшем из жалости к Сенкану.



По пути к чёрному ходу башни Зика, Сенкан свернул на то место, где с Хисторией скрывался вчера.
Присев на землю, он обернулся к девушке, которая устало опустилась напротив, и, вглядываясь в расслабленное лицо заботливо поинтересовался:

- Как ты? – отвечая проникновенным взглядом, Райсс коснулась его щеки горячей ладонью и облегчённо сказала:

- Хорошо. Я чувствую себя гораздо лучше, чем прежде. Словно гора с плеч упала. Только не спрашивай меня больше – как я к тебе отношусь. Я люблю тебя. Ты нужен мне. Теперь я понимаю это совершенно точно, - слова, произнесённые девушкой, коснулись сердца мужчины, от чего он заметно обомлел. Непривычно потерянный вид его лица вызвал ухмылку у школьницы, позволив напряжению схлынуть. Не веря собственным ушам, Сенкан хотел было что-то сказать, но Хистория его опередила, явно переменившись во взгляде, который приобрёл особенно серьёзный вид:

- Сенкан, это имя тебе дал Зик? – услышанное никак не подействовало на мужчину, но и не побудило избегать разговора на подобные темы, которые, как правило, были издавна запрещены здесь.

- Да. Так и есть, - монотонно произнёс он и услышал очередное:

- А как давно ты служишь ему? Ты помнишь свою прошлую жизнь, до того, как попал сюда? – вновь спросила девушка, неотступным вниманием располагая Сенкана к завязавшемуся разговору. На миг задумавшись, он посмотрел в сторону и, как итог, поник во взгляде.

- Я ничего не помню. Будто я вечно здесь. Мои знания ограничены обязанностями, правами и секретами моего Хозяина, которые я поклялся хранить в тайне ото всех. Наверняка это сделал он, - сперва снисходя на обречённый, Сенкан сохранил твёрдый тон, тем самым противясь отчаянию, и заметил сострадание в глазах Хистории, от чего засмотрелся.

- Я хочу, чтобы ты вспомнил своё настоящее имя. Я верю, что это возможно. Тогда мы вместе уйдём отсюда, - искренне, но немного наивно проговорила она, чем зажгла в глубине его души малый огонёк надежды на избавление от рабства. И пусть раньше оно не тяготило, пустым бесконечным колесом повторяясь изо дня в день, счёт которым он утратил со временем, это продолжалось до той поры, пока Хистория не появилась здесь. Чувствуя связь даже теперь с ней, не одержимой магией, и воодушевлённый зрелым, осознанным признанием в любви, Сенкан хотел быть рядом, но не здесь, в этом мире, в котором нет будущего. А для девушки ещё имелась возможность сбежать, пока её имя хранилось на двух кусочках бумаги. Оставалось только дождаться момента и вызволить друзей Райсс из плена, чтобы она вместе с ними покинула злосчастное место. Однако намерение девушки забрать Сенкана с собой разрывало его между своей рабской принадлежностью с необъяснимой привязанностью к Зику, и взаимной любовью к Хистории, происхождение которой для него тоже было загадкой, но неимоверно ценной.

С нескрываемой печалью в глазах взирая на девушку, он не находил слов, понимая, что поиск его настоящего имени будет тщетен. Расстроив Хисторию своим молчанием и явной удручённостью, он принял заботливое объятие и ощутил кожей протяжный вздох.

- Что-нибудь придумаем, не переживай, - утешительным бархатным голосом проговорил он, крепко обнимая Хисторию в ответ.



Стирая пыль, которой практически не было, с книжной полки, невысокий темноволосый мужчина с тяжёлым взглядом был явно погружён в себя. Двумя часами ранее наблюдая вдалеке девчонку, по-видимому ставшую очередной рабыней его давнего врага, он стал свидетелем сбывшейся надежды в, казалось бы, безнадёжном месте потерянных душ.

Наблюдая за ней в свой бинокль, он увидел в глубине сердца девушки острую нехватку любви и остаточную магию, которая попросту её извращала. Поняв, что кто-то хотел помочь ей избавиться от заклятия, мужчина воспользовался возможностью ускорить процесс с помощью одного единственного зеркала, которое, отразив солнце, вкупе с силой этого человека, пробудило в Хистории память о существовании себя настоящей. И в то же время он узнал о причине, ради которой эта несчастная попала туда.

Отвлечённый шорохом позади, мужчина обернулся на его источник и пронаблюдал, как слуга поставил ведро с водой на пол и, смочив тряпку, встал на колени с намерением начать мыть пол.

- Эрен, - вернувшись к уборке, произнёс хозяин поместья и услышал незамедлительное:

- Да, Господин, - навострив уши, молодой человек приступил к мытью, а в комнате вскоре раздался томный голос:

- Тебе придётся наведаться к Зику завтра. У него служит девочка. Йои. Как бы её не убили прежде. Отдашь ей это, - на последних словах не глядя кинув шарик запечённого теста, до того хранимый в кармане кимоно цвета сливы, он не увидел, как его слуга с лёгкостью поймал брошенное, и лишь закончив стирать пыль с полки, обернулся, договаривая:

- Скажешь, чтобы съела и уходила в ту же ночь. Если нет - другого шанса не будет. Я пошлю кого-нибудь к её друзьям. Они будут ждать у входа в тонель, - ненадолго задержав озадаченный взор на подчинённом, он не успел заметить, как тот в почтении склонил голову, послушно согласившись, и принялся за следующую полку с книгами.

Думая о прислужнике, к которому девушка испытывает без сомнения искренние чувства, мужчина не стал вмешиваться в его судьбу, предполагая, что она, уже будучи причастной, станет виновницей кардинальных перемен в жизни Сенкана. Но каков итог – для него остаётся неизвестным.