Моя очуменная и упупительная

Рядом с нами заселилась молодая семейная парочка – Толя и Жасмин. Фамилия у них Пелькины.

Толя – работящий простоватый парень. Глаза добрые, улыбка чистая. А вот Жасмин не в моём вкусе. Чересчур громко говорит, чересчур визгливо смеётся. Ластится к своему Толику, будто напоказ. Есть в ней какая-то развязность.

Я тоже женщина не из святых, но такого поведения не одобряю. Есть у меня незамужняя подружка Юлёк, своя в доску. Иногда я думаю, что Юлька бы составила Толику куда лучшую пару… конечно, не будь он женат.

Шустрячка Жасмин с нами только здоровается. Головой кивнёт и пробежит. А Толик – тот открытый, разговорчивый. В первые же дни знакомиться пришёл.

- Будем соседями? – говорит. – Я Анатолий, можно просто Толик. Мою жену зовут Жасмин. Она у меня знаете какая? Самая чудесная на свете!

Эх, ностальгия! Да, в их годы мужья и жёны кажутся друг другу самыми чудесными на свете. Но стоит пару лет вместе покопаться на даче – и розовые очки куда-то испаряются.

- Это правда, - повторил Толик, переполненный новобрачным счастьем. – Моя Жасмин очуменная и упупительная... Она сама так говорит. Вы обращайтесь по-соседски, если что. Буду рад помочь.

Однако помощь вскоре потребовалась самому Толику. Двор у нас весь на виду. И день за днём я подмечала, что Жасмин не грустит в отсутствие мужа. Пока Толик дома – у них тишь да гладь. Но если в квартире Пелькиных стоит шум-гам, бурлит тусовка и ревёт музыка – это верный признак, что Толик сегодня на смене.

Едва муж за дверь – в дом Жасмин тут же тянутся бесконечные гости, все орут и веселятся, причём компании больше чем наполовину состоят из мужчин… Странная мода для молодой жены, впрочем, это не моего ума дело.

Но недавно подхожу к дому, а Пелькин скучно курит на скамейке. Глаза грустные. Спрашивает меня:

- Полина Александровна, мне бы совет из области семейной жизни. Вот моя Жася очуменная и упупительная девчонка. Я её обожаю и всё такое. Приходят к нам гости – пусть приходят. Я сам гостей люблю. А вчера прихожу домой – везде бардак, есть нечего, а пьяная Жася сидит на коленках у Витьки и хихикает. Да ещё и рубашку ему расстёгивает.

- Это подозрительно, - сказала я глубокомысленно. – Весьма подозрительно. Наталкивает на размышления.

- И я хочу спросить вас, как замужнюю даму, - говорит Толик. – Что бы ваш муж сказал, если бы вдруг увидел вас сидящей на коленях у Витьки?

- У-у-у… - говорю я. – Во-первых, меня не каждый Витька выдержит. Во-вторых, в таких вещах мой благоверный довольно консервативен. Думаю, после этого я долго не смогла бы сидеть ни на чьих коленках… а также лежать, ходить … и, возможно, даже жить.

- Я сказал Жаське: «Что за беспредел?» - говорит Толик. – А она тут же в слёзы ударилась, кричит: «Мне очень больно, что ты меня такой видишь! Неужели ты забыл, что я очуменная и упупительная жена?» Теперь я думаю, может, у меня со зрением что-то не то?

Успокоила я Толика как могла. Посоветовала всяких Витек с коленками от дома напрочь отвадить, а очуменную Жасмин – полезным делом занять.

Компании у Пелькиных стали появляться реже. Однако и Жасмин стала уходить из дома чаще. Проводит Толика на работу – и ушмыгает куда-то. Наверное, её очуменность и упупительность требовали постоянного движа.

И через недельку-другую что-то произошло – Толик снова мрачно курил на лавочке. 

- Полина Александровна, - говорит. – У меня новый вопрос: как вообще женатые люди годами живут? Чёрт бы драл эту запутанную жизнь. Намедни выловил свою Жаську в кабаке. Плясала полуодетой и приставала к бармену.

- Это подозрительно, - сказала я. – Весьма возмутительно.

- Я тоже возмущён, - говорит Толик Пелькин. – Интересно, что бы ваш муж сказал при таком зрелище? Мне бы для общего развития…

- У-у-у… - говорю. – Боюсь, мой консервативный супруг ничего бы не сказал. Он бы просто написал на ленточке всё, что обо мне думает, и прикрепил эту ленту к венку на моей могилке.

- А я высказал Жаське кое-что, - говорит Толик. – Она в ответ заявила: «Ты всегда замечаешь во мне только плохое! А мою очуменность и упупительность совсем не замечаешь!» Вот же блин! Вроде как я и виноват.

Я высказала какие-то нейтральные советы, мягко велела Толику уделять жене побольше внимания (так и подмывало добавить: «…и хороших звездюлей тоже побольше»). С тем мы и расстались.

Жалко парня. Славный такой, а мается с этой упупительной оторвой Жасмин. Действительно, наша Юлька смотрелась бы с Пелькиным намного гармоничнее. Она и готовит, и шьёт, и привнесла бы в его жизнь что-нибудь получше кабаков и продувных Витек с коленками.

Два раза было – третьего не миновать. Так и вышло. В третий раз Толик вновь спрашивал моего совета на лавочке.

- Не знаю уже, что и делать, - ворчал он беспомощно. – Гостей мы приводить перестали. Кабаки я Жаське запретил. Всё равно неймётся! Вчера вытащил её из чужой машины – опять бухую и почти голую! 

- Это упупительно, - привычно вздохнула я. – Ой!… э-э-э… то есть я имею в виду – возмутительно и подозрительно.

- Выволакиваю её из тачки, - говорит Толик. – А она кричит: «Прости меня, я не хотела! Это они хотели!... Но не забывай, что я при этом очень переживала! Ты же помнишь, какая я верная и очуменная жена? Не забыл?»

- Уже не знаю, что и советовать в вашей ситуации, - говорю я. – Если бы мой консервативный муж застал меня голой в чужой машине… где моя валерьянка?... это было бы для него о-о-о-очень подозрительно! А для меня просто смертельно.

Семейная эпопея Пелькиных закончилась тем, что добряк Толик всё же собрался с духом и вытурил Жасю на вольные хлеба – вместе со всей очуменностью и упупительностью. И стал жить один. Наконец-то прозрел мужик!

***

Долго ли коротко ли времени прошло, а совпало так, что явилась ко мне в гости неотразимая Юляха – вся в ногах, груди и зелёных глазищах. И Толик разведённый в аккурат на лавке скучал. Тут-то я и представила их друг дружке.

- Знакомься, Анатолий, - говорю будто невзначай. – Это моя лепшая подруга Юлия. Не рычит, не кусается, вся кругом положительная… да, Юлёк?

Толик расцвёл, улыбнулся, посмотрел на Юльку заинтересованно – она реально симпатичная девчонка.

- Да, я такая! – с ходу пустилась кокетничать Юляха. – Вся положительная, а также очуменная и упупительная…

Ара-ра-ра! Только не это! Ну почему? Почему из миллиона слов, которые говорят при знакомстве, Юлька выбрала именно эти? Я же предупреждала! Или нет?

Услышав про «упупительную», бедный Толик изменился в лице и исчез – только пятки сверкнули. Даже ботинки, по-моему, на месте стоять остались.

Ну и дура Юляха. Спугнула парня с ходу. Ума не приложу, сколько времени понадобится Пелькину на моральную реабилитацию… 


(использована иллюстрация из открытого доступа)