Полигон судеб. Крепкий тыл

          Уважаемые читатели!
Хочется вам представить четвертую книгу из серии «ПОЛИГОН СУДЕБ».  В 2018 году была задумана серия    книг о людях первого советского космодрома, ныне полигона Капустин Яр. В рамках серии планировалось написать четыре книги. Первой задумывалась книга про испытателей вооружения и военной техники, затем о военных контрразведчиках, женах офицерах и детях, рожденных в Знаменске. Но жизнь внесла коррективы. Первой была написана книга «ПОЛИГОН СУДЕБ. Особист». Потом в серии «ПОЛИГОН СУДЕБ» увидели свет «Наше небо», «Дочь центра». Авторы не могли не отдать должное женам офицеров, чья жизнь так или иначе связана с полигоном. Поэтому они объединили свои творческие усилия для написания последней книги из этой серии «Крепкий тыл». В России немало достойных женщин. Но путь жены офицера – особый путь. Об этом пути, о роли жены в судьбе офицера написанная история. Авторы намеренно старались в этой книге меньше уделять внимания профессиональной деятельности офицеров, а больше их отношениям с любимыми женщинами. Насколько авторам это удалось, судить вам.
Приятного чтения.
Нефедьев А.М., Голышев А.В.













ПОЛИГОН СУДЕБ.
Крепкий тыл.

Менялись города и гарнизоны.
И ты привыкла жить на чемоданах.
А в каждой звездочке, что на моих погонах,
Частичка есть твоей любви и ожиданий…




Шереметьево.

Заканчивался октябрь. На улице стояла сырая и туманная погода. В аэропорту Шереметьево было много пассажиров. Не всем даже хватало мест в зале ожидания. Из-за погодных условий аэропортов прибытия много было задержанных рейсов. Причем, откладывались рейсы на 2–3 часа, поэтому пассажиры не уезжали из аэропорта. Правда многие рейсы через пару часов задержки еще раз откладывали вылет   часа на три. Откладывался вылет рейса и в аэропорт Гумрак города Волгограда. У волгоградского аэропорта была своя особенность – каждую осень, зиму и весну районе расположения аэропорта окутывали туманы. И туманы эти держались не час или два, а двое и более суток, соответственно самолеты не летали.  Причем, в самом городе Волгограде тумана могло в это время и не быть.  Капитан Павел Пахомов, возвращаясь из командировки не позвонил в аэропорт в Шереметьево, а приехав узнал крайне неприятную новость о задержке рейса. У Пахомова был выбор: смириться и ждать, когда туман рассеется, и его рейс полетит, или же попробовать уехать поездом. Но Пахомов, уроженец Саратова и военнослужащий полигона Капустин Яр, в Москве был второй раз и, по своей неопытности, о билете на поезд не задумался заранее. Позвонив из Шереметьево на Павелецкий вокзал, он узнал плохие новости – билетов на поезд нет на несколько дней вперед, так как люди, знающие особенности волгоградского аэропорта, раскупили эти билеты задолго до планируемой поездки. Таким образом ему оставалось только сидеть в зале ожидания. Благо для него нашлось свободное кресло. 
Павлу оставалось только разглядывать пассажиров и ждать. Было уже почти двадцать два часа. На улице ночь. Последний раз он ел в какой-то пельменной около Павелецкого вокзала примерно в полдень. И пустой желудок через десять часов давал о себе знать. Хорошо, что в дорожном портфеле у него была армейская фляжка с водой.  Достав ее из портфеля и сделав глоток, Пахомов ощутил, что воды больше внутри фляжки нет. Но он по привычке потряс ее в руке прислушиваясь. Нет, чудес не бывает, фляжка пуста.
- Совсем без воды плохо. – Произнесла сидевшая рядом девушка и потянулась к своей сумке. Она достала из сумки бутылочку с водой и протянула ее Павлу.
- Вот, попейте. - Предложила девушка, протягивая ему бутылку. Но в бутылке было совсем немного воды.
Павлу неудобно было брать бутылку у девушки, сколько ей еще сидеть, одному Богу известно.
- Вы знаете, глоток вашей воды меня не спасет, а вам еще пригодится. – Стал он отказываться.
- Не волнуйтесь за меня. Скоро объявят уже посадку на рейс в Волгоград, а на борту самолета воду дадут. – Отвечала ему девушка.
- Вам тоже в Волгоград? – Оживился Пахомов.
- Да, и вам? – Отреагировала она.
- И мне. И я вас разочарую, что самолет может задержаться и дольше с вылетом, может быть даже до утра. – Сказал Павел. Далее он рассказал ей об особенностях аэропорта Гумрак, которые сам узнал совсем недавно.
Девушка задумалась. Павел смотрел на нее. У девушки были правильные черты лица, русые волосы. Но мало ли в России симпатичных девушек? Что-то другое в ней было привлекательным для Павла. Еще раз окинув ее взглядом, он понял, что именно в образе девушки привлекало его. Это была какая-то сбалансированность ее образа. Укороченная кожаная куртка на ней была ярко-коричного цвета, но не рыжая. Она, пожалуй, была самой яркой деталью в ее образе. Черные джинсы и под цвет джинсам блузка. А короткие сапожки и дорожная сумка были в цвет куртки. Но самое удивительное, что макияж и маникюр были тоже под цвет ее куртке. Непривычно для мужского глаза, но привлекательно.
- А чего мы собственно ждем милости от природы и «Аэрофлота», можно пойти в буфет купить еды, воды и спокойно дождаться вылета. - Оживилась девушка.
- Как только мы отойдем от своих мест, их сразу займут сидящие на чемоданах. Прикупив воды и еды можем не найти места, где присесть. Мой портфель и ваша дорожная сумка даже не чемоданы, но которых сидят люди. - Возразил Пахомов.
- Ну тогда вы посидите здесь с сумками, а я схожу и куплю. Что бы хотели из буфета? – Предложила девушка.
- Ну уж нет. Негоже, когда российский офицер сидит, а девушка за ним ухаживает. Все должно быть наоборот. Я принимаю заказ и иду в очередь у буфета, а вы дожидаетесь. – Тоном, не терпящим возражения, сказал Павел.
- Слушаю и повинуюсь, буду ждать вас с едой и сторожить ваши вещи. А вы, пожалуйста, купите мне бутерброд с сыром, чашечку кофе и бутылочку воды без газа. Сейчас дам вам деньги. – Она полезла в сумочку за деньгами.
- Ну зачем вы меня позорите? Неужто капитан Российской армии не может угостить девушку бутербродом и кофе. – Он встал уже чтобы двинуться к кафе. Но тут раздался голос, в громкоговорителях который известил пассажиров, что вылет рейса в Волгоград откладывается до восьми утра по метеоусловиям Волгограда.
- Ну вот, день рождения не удался. Ну что же делать, раз день не задался с утра. И закончу я этот день в аэропорту. - Грустно произнесла девушка.
- Вы ходите сказать, что у вас сегодня день рождения? - Уточнил Пахомов.
- Именно так. И не просто день рождения. Мне сегодня исполнилось тридцать лет. Говорят, что не стоит отмечать сорок лет. А я и тридцать не отметила. Утром на работу с вещами, а потом в аэропорт. И вот полдня просидела в Шереметьево. – Было видно, что ей очень грустно.
- Ого, сегодня 23 октября. Значит вы родились в последний день знака Зодиака Весы. Поздравляю с днем рождения. И сразу же приглашаю на свой. Мой день рождения тоже начнется в аэропорту Шереметьево. – Бодрым голосом сказал Павел пытаясь приободрить девушку.
Девушка подняла на него глаза и непонимающе смотрела.
- Вы, о чем, о каком дне рождения в Шереметьево? – Спросила она.
- О своем. Мой день рождения 24 октября. Завтра. В первый день эры Скорпиона. И мне, по странному стечению обстоятельств, тоже исполняется тридцать лет.
- Вы шутите?
- Какие шутки, сейчас документ покажу. – Он полез в нагрудный карман кителя за удостоверением личности офицера.
- Не надо, не надо, я вам и так верю. – Запротестовала она.
- Ну почему нет? Заодно познакомимся. – Сказал Павел, протягивая ей удостоенные личности в развернутом виде.
- Пахомов Павел Алексеевич. Действительно, родился 24 октября. Ну бывает же такое. – Удивилась девушка.
Она открыла сумочку и, достав оттуда паспорт, открыла его перед Пахомовым. Павел явно не ожидал от нее такого «ответного хода». «Русина Нея Андреевна»- прочитал он. А в голове его пронеслась мысль: «Сейчас бы пролистать ее паспорт до отметки о семейном положении. Красивая чертовка».
- Ну вот и познакомились. Теперь надо это дело отметить бутербродами. Пойду в буфет.  – Встрепенулся Павел.
- Знаете, что, ну раз уж так сложились обстоятельства, я предлагаю отметить это дело по нормальному. Может это и неприлично, но в сложившихся обстоятельствах я вас приглашаю к себе. Вы явно неместный, а я москвичка. Ну и потом, зачем маяться ночь на кресле в аэропорту, когда у меня дома есть пустой диван. – Сказала Нея.
Предложение Неи явно озадачило Павла. Ему совсем не хотелось сидеть всю ночь в Шереметьево. С другой стороны, его явно насторожило, что женщина приглашает его, незнакомого человека, к себе. Нея почувствовала его нерешительность.
- Вас что-то смущает? – Спросила она.
- Просто вы так легко приглашаете в дом незнакомого человека.
- Почему же незнакомого? Я ваш документ видела.
- Ну а как там дома? Никакой ревности не будет? Неудобств вам не причиню? – Все еще колебался Пахомов.
- Ревность? Если вы о мужчине, то я не замужем. Неудобства? Я одна в двухкомнатной квартире, родители в санатории. Постелю вам на диване в одной комнате, сама в другой.
- А вы не боитесь, что я ночью перепутаю комнаты? - Все еще колебался Павел.
- Ну, пожалуй, это вам надо бояться. Я же не смогу дать справку для вашей жены, что в ночь с 23 на 24 октября вы были честным мужем. -Хихикнула Нея.
- Ну и потом. Я не верю, что советский офицер может быть насильником. – Добавила она уже серьезно.
Прошло уже несколько лет как прекратил существование Советский Союз. Не было уже и Советской Армии. Но люди по привычке продолжали так называть военных.
- А справка и не нужна. Я не женат. И вообще, чего мне отказываться от предложения поспать на диване, а не в кресле аэровокзала. Поехали. – Махнул рукой Павел.
Взяв ее дорожную сумку и застегнув бушлат, он двинулся к выходу. Нея со своей дамской сумочкой следовала за ним. К ним подбегали навязчивые таксисты с предложениями отвезти подешевле. Павел даже хотел согласиться на предложение одного немолодого таксиста. Но Нея толкнула его в плечо и шепнула: «Нет, идем на выход». Выйдя на площадь перед аэровокзалом, она взяла его под руку и отвела подальше, где частники привозили и высаживали знакомых. Пока шли она пояснила, что таксисты обманывают, что подешевле, а на самом деле у них дорого. Частник, которому будет по пути, обойдется значительно дешевле. Конечно же, после жизни в Капустином Яре, Павел плохо ориентировался в московской суете. А уж про разницу цен у таксистов и частников, ему мысль даже не пришла. Все же был далек российский офицер с советским воспитанием от коммерции.
Нея подходила к частникам, высадившим пассажиров с одним и тем же вопросом: «До Новогиреево захватите?» Лишь шестой согласился взять их. Но так как машин подъезжало и отъезжало много, то поиск извозчика занял сущие минуты. Немолодой мужчина открыл багажник своих «Жигулей» пятой модели, Павел с Неей поставили туда свои вещи. Павел открыл переднюю правую дверь чтобы Нея села рядом с водителем.
- Нет, нет, я сзади за водителем. Если хочешь сам садись на переднее сиденье - сказала она.
- Тогда я тоже на заднее, не против?
Нея лишь пожала плечами.
- Мы уже на ТЫ? -шепнул Павел, когда машина тронулась.
- Ты против?
-  Я ЗА двумя руками.
Пока машина ехала, Нея разговаривала с водителем. Говорила что-то про тяжелые времена, про задержки зарплат. Рассказывала про то, как они молодожёны собрались слетать к бабушке. Она хотела показать своего молодого мужа бабушке. Но рейс отменили до утра. Павел молчал и думал: «Какую чушь она несет. Главное, зачем она несет эту чушь?»  Но находится рядом с этой молодой привлекательной женщиной ему было приятно и потому он не очень-то придавал значение ее словам. Потом она подсказала водителю, как подъехать к ее дому. Павел полез в бумажник чтобы отдать водителю оговоренную сумму. Но мужчина замотал головой.
- Нет, нет. Денег не надо. Вы молодожены, вам начинать жизнь. Сейчас времена тяжелые. А у нас хоть какие-то накопления оставались. Тем более сейчас военных так опустили, такие маленькие заплаты у них. А ты, дочка, молодец, что мужа не по кошельку выбирала, а по любви. И мне ведь было с вами по пути. Мне тут до Выхино рукой подать. – Говорил водитель.
Распрощавшись с водителем и забрав вещи из багажника, Нея и Павел поднялись на лифте на четвертый этаж. Войдя в квартиру и разувшись, сняв бушлат, он задумался, куда его повесить. Нея подхватила бушлат и повесила его на плечики в шкаф.
- Какая тяжелая у тебя куртка. – Сказала она.
- Это не просто куртка, это бушлат. А тяжелый, потому что на вате. Зато теплый.
- А почему у тебя вся форма просто зеленая, а бушлат пятнистый. Это же не сочетается? – Поинтересовалась она.
- Эта вся форма повседневная. А бушлат от полевой формы, он камуфлированный. Чтобы в полях и лесах быть незаметным для врага.
- А что,  можно, носить элементы разной  формы одновременно?
- Не запрещено. Да и не до красоты пока военным.  – Терпеливо пояснял Пахомов.
- Ну ладно, сейчас в душ и перекусим. – Сказала Нея.
Она завела Павла в ванную и показала каким полотенцем пользоваться ему. Пока он принимал душ, Нея достала из холодильника салат Ольвье и смешала его с майонезом. Потом достала куриные окорочка, которые народ называл «ножки Буша» и пожарила их на сковороде. Когда Павел вышел из душа, Нея со словами «я сейчас быстро и поедим» шмыгнула в ванную комнату. Действительно, вышла она достаточно быстро. Она уже была без макияжа и в домашнем халате чуть выше колена.
«И без макияжа она красивая. А какие у нее стройные и красивые ноги» - пронеслось в голове Пахомова. В холодильнике нашлась и бутылка «Амаретто». Выпили по рюмке за день рождения Неи. Она Оливье есть не стала. Только стакан кефира выпила и пощипала мяса с куриной ножки. А Павел съел и Оливье, и курицу, и приличный кусок серого хлеба. Запив все это очень сладким чаем, он выдохнул и расслабился.
-Ну все? По кроватям? Завтра в 6 часов такси. То есть уже сегодня.  В 5.00 подъем, час же на сборы хватит? – Сказала Нея.
- Мне точно хватит. Но меня весь вечер мучает вопрос, зачем ты таксисту сказала, что мы молодожены?
- Психология. Пожаловалась на тяжелые времена, сказала, что мы молодожены, что у нас проблемы с вылетом, дяденька и довез нас бесплатно.
- Ты часто лжешь? - Спросил Павел.
Нея задумалась.
- Паша, не знаю. Пожалуй, крайне редко. Просто сегодня настроение было такое хулиганистое.  Все спать.
Павел лег на диван. Он думал о Нее. Она ему явно нравилась. Что-то ее отличало от всех знакомых ему девушек. Пожалуй, этим отличием была ее легкость общения, но при этом она вроде и не проявляла инициативу, но он, почему-то, следовал за ее действиями, принимал ее инициативы. Он и понятия не имел, что мужчины любят глазами, и если девушка понравилась визуально, то мужчина готов развивать отношения с ней, следовать ее воле, и даже становиться безумным. С этими мыслями он и уснул. Павел вроде и не спал. Так быстро пролетели несколько часов, когда Нея включила свет в его комнате и громко скомандовала: «Лежебока, подъем!».
Нея уже была умыта. Пока умывался Павел, она в комнате на скорую руку нанесла макияж, но вроде он получился неплохо. Потом они выпили по чашке кофе.  Из таксопарка позвонили и сообщили номер машины, которая их ждет.  Они побежали вниз. На этот раз они сидели опять рядом на заднем сиденье. Нея молчала.
- А почему у тебя такое необычное имя? – Прервал тишину Пахомов.
- Обычное. Только редкое. Итальянское. От слова новая, молодая. А еще папа служил в молодости в городе Нея Костромской области. Вот и назвали меня так.
Расплатившись с водителем и войдя в здание аэровокзала, они увидели на табло, что их самолет полетит не в восемь, а в девять утра.
- Напрасно так спешили. - Сказала Нея.
- Лучше раньше приехать, чем опоздать.
- Ну да, только теперь лишний час ноги мять, свободных кресел нет.
И тут Павел увидел, что у буфета освободился столик. Он схватил Нею за руку и потянул к этому столику. Плюхнувшись на стулья, они переглянулись и засмеялись.
- Ну раз мы в кафе, то может по мороженному? - Спросил Пахомов. Нея согласилась.
Он взял в буфете два мороженных и два стакана лимонада.
-   Паша, с днем рождения! - Сказала Нея, и они чокнулись стаканами с лимонадом.
Молодые люди съели мороженное достаточно быстро. Но сидели они за столом до начала регистрации на рейс. Они рассказывали друг другу о своей жизни, детстве, работе.
Регистрация и посадка в ЯК-42 прошла быстро. На регистрации Павел попросил, чтобы ему дали место рядом с Неей. Девушка за стойкой, понимающе улыбнувшись, дала им такие места.
Почти весь полет Павел молчал. Нея читала какую-то книгу. Но ему было приятно ощущать близость этой девушки. Он даже, как бы невзначай, коснулся несколько раз ее плеча своим.  Выйдя из самолета и помогая нести ей дорожную сумку Павел оказался на привокзальной площади. Нея шла за ним. На привокзальной площади Павлу нужно было садиться на автобус до центра Волгограда. А Нея собралась взять такси до Красноармейского района, в самый конец Волгограда. Молодые люди остановились, их взгляды встретились.
- Ну что, отдавай сумку, и я пойду ловить такси. - Сказала она.
- Я, наверное, вчерашний день, эту ночь и наши дни рождения не смогу забыть. Спасибо тебе за них, ну и за гостеприимство. – Невесело ответил Пахомов.
- И в моей памяти останется этот необычный день рождения.
- Можно я тебе позвоню как-нибудь?
- Мне будет приятно услышать твой голос.
В душе Павла что-то шевельнулось, и он осмелел.
- Тогда продиктуй мне свой московский номер.
Нея продиктовала. А Павел несколько раз повторил его чтобы запомнить.
- А как тебя родители в детстве называли? – неожиданно спросил он.
- Нея или Нейчик.
- Можно я тебя тоже буду называть Нейчик?
- Я не возражаю.
- Тогда до созвона.
- Счастливо.
Павел побежал к отъезжающему автобусу, а Нея двинулась к таксистам поторговаться о цене.

Нея.

Нея была впервые в Волгограде. Она внимательно смотрела в окно «Волги». Сначала пейзаж напоминал ей привычные промышленные зоны Москвы. Затем появились жилые дома. Ехали достаточно долго, за окном виднелась осенняя степь. Она подумала: «Город закончился, где же располагается Волго-Дон?» Но вскоре машина заехала на мост. И Нея увидела известную по фото Триумфальную арку Волго-Донского канала. Машина повернула налево и проехав еще немного остановилась у серого здания. «Улица Фадеева 35, приехали»- объявил таксист. Она расплатилась и вышла.
Нея Андреевна Русина была юристом в компании «ГидроСтройСервис». Компания имела солидную историю. Она была образована еще в пятидесятых годах как специализированная организация для строительства и обслуживания гидротехнических сооружений. С распадом СССР и началом приватизации компанию приватизировал честными и не очень путями директор Осипов Перт Фомич. Он был заслуженным строителем и активным коммунистом, а после 1991 из активного коммуниста превратился достаточно успешного бизнесмена. В 1994 году «ГидроСтройСервис» или «ГСС», как его называли сокращенно, стала Акционерным обществом. Правда акционерами были все тот же Петр Фомич и два его взрослых сына. Нея пришла в ГСС еще будучи студенткой Московского института водного транспорта. Там у нее проходила практика как студентки факультета «Гидротехническое строительство». Но студентам с середины 80-х уже не очень много уделяли внимания. Поэтому, кто хотел чему-то научиться, тот усердно учился и практиковался, проявляя личную инициативу.  А кто не хотел, то просто отбывал часы. Она хотела и потому попросилась в сметный отдел.  После окончания института туда же и пришла работать. Почему она выбрала этот институт и этот факультет, она и сама не смогла бы ответить. Мало кто в семнадцать лет понимает, чем хочет заниматься в жизни. Но училась она в школе хорошо, точные науки ей давались легко, вот и выбрала строительную специальность. Сметное дело Нея освоила быстро, а освоив, охладела. Просто повзрослев и поработав, она осознала, что это не ее. Пропал у нее интерес к работе. Но, как человек добросовестный и ответственный она продолжала ходить работу и кропотливо считать сметы, каждый раз заставляя себя делать это. Но однажды в разговоре с начальником юридического отдела Натальей Юрьевной она коснулась правил правописания отдельных слов, Наталья Юрьевна как раз работала с каким-то документом и обратилась к словарю. А Нея ей и без словаря сказала, как правильно писать. Позже они сдружились с Натальей Юрьевной, Нея увлеклась юриспруденцией и решила получить еще одно высшее образование – юридическое. А Наталья Юрьевна, стала ей подбрасывать некоторые документы для практики. Поэтому получив диплом о втором высшем образовании Нея имела уже некоторый опыт юриста. И когда одна из подчиненных Натальи Юрьевны ушла в декрет, Нея попросилась к ней в отдел, написала заявление на перевод. Директор поговорил с Неей, мол зачем тебе это надо, тебя начальник сметного отдела ценит, да и должность у юристов временная. Вернется работница из декрета, тебя придется уволить. Но она была непреклонна, и директор подписал заявление на перевод. А случившийся развал СССР, приватизация, рэкет показали, что даже в условиях беззакония нужны толковые юристы, да еще умеющие договариваться с оппонентом. Наступивший капитализм показал еще и необходимость иметь в компаниях людей, могущих «приносить заказы». А Нея с общительным характером, правильным языком и неким чувственным восприятием людей оказалась нужной компании и лично Петру Фомичу в качестве переговорщика. К ее характеру прикладывались еще знания экономики строительства и юридических вопросов.
Вот и сейчас, Нея приехала в Волго-Дон чтобы решить вопросы по закрытию выполненных работ и их оплате. Заказчик предъявлял претензии и не хотел принимать работы.  В этот день она встретилась с руководством Волго-Дона договорилась о выезде на завтра на Цимлянский гидроузел с представителем заказчика и пошла размещаться в гостиницу «Волго-Дон», находящуюся на той же улице.
Вечером прогулявшись по набережной и вернувшись в номер гостинцы Нея хотела пораньше уснуть. Но лежа в постели ей вспоминались прошедшие сутки, Павел, ее прошлая жизнь. Ей понравился этот капитан. Он отличался от тех мужчин, что были в ее жизни. Хотя к 30 годам можно сказать, что любовные отношения были у нее с одним. Как нередко бывает в жизни, умница и отличница Нея в последнем классе влюбилась в разгильдяя и драчуна Колю из параллельного класса. Банальная история, когда этакая правильная девочка «западает» на плохого мальчика. Но и Коле она нравилась. И как бы ей окружающие ни говорили, что он ничего ей в жизни не даст, только будет мучать, но Нея и Коля были вместе. Она пыталась вложить ему в голову, чтобы он серьезнее относился к жизни. Но он этого не воспринимал. Нея поступила в институт, а Колю забрали в ноябре в армию. Перед армией они даже договорились, что после возвращения из армии они поженятся. И вот в качестве клятвы в любви и этого обещания у них состоялся первый секс. Но первый он был для Неи, а не для Николая. Она писала ему письма в армию, даже дважды ездила в часть. Ну а когда Коля вернулся из армии, то оказалось, что привез с собой и беременную девицу из ближайшего к воинской части поселка. Он собирался на ней жениться. А виноватой в том, что он не сдержал клятву, данную Нее перед армией, оказалась сама Нея. Она приехала к нему в часть лишь дважды и без ночевки, соответственно он ее любил, мучился, хотел с ней близости. Но ведь на КПП части, где они встречались, сексом не займешься, вот он и взорвался, когда увидел деревенскую и доступную.
Это с виду Нея была сдержанной. В душе она была обычной девушкой, эмоциональной и плаксивой. Но эмоции эти видели и понимали только родители, а слезы она проливала в подушку.  Папа ее, работавший электриком в ЖЭКе, как-то стукнул кулаком по столу и сказал, что, если у нее от учебы остается много времени на грусть и слезы, значит надо ее занять работой. По указанию отца она написала заявление на свободное посещение института и ей пошли на встречу. Теперь она буквально разрывалась между учебой и работой. Ведь папа устроил ее в свой ЖЭК своим же подмастерьем.  И она помогала ему менять звонки, светильники и даже штробить стены для проводки. В ЖЭКе работали и другие мужчины. Они делали комплименты ей. А чего бы ей не делать комплименты, ведь девочкой она была симпатичной и трудолюбивой.  Так она постепенно отошла от своих страданий.
Уже работая в «ГСС», в коллективе, где преобладающее большинство мужчин, Нея неоднократно ловила на себе заинтересованные взгляды коллег мужского пола. Но они инициативы не проявляли, а ей, как девушке негоже было навязываться. Да и не было в ее окружении таких, к которым она испытывала такие яркие и страстные чувства как в школе к Николаю.
И жила бы она спокойно, если бы директор не решил, что его младшему сыну пора уже образумиться. Оба сына Петра Фомича работали у него заместителями. Если старший сын действительно пошел по стопам отца и достойно исполнял обязанности главного инженера, то младший сын Сергей, числящийся на должности заместителя директора по общим вопросам, не занимался никакими вопросами. Он и на работе появлялся не каждый день, а если и появлялся, то после ночных гулянок, то с запахом спиртного. И вот отец решил, что если Сергей женится, то он образумится. И в качестве невесты выбрал Нею. Нравилась она Петру Фомичу и внешне, и характером, а главное своей надежностью. Вот только о своем выборе директор «забыл» сказать Нее. Неизвестно, какой разговор был у отца с младшим сыном, но на переговоры на реку Каму он отправил Нею и Сергея. Сергей изрядно подпил, и на переговорах только молчал. Ну а когда после переговоров они оказались вместе в гостинице он силой хотел затащить Нею к себе в номер. Но она вырвалась и закрылась в своем номере, который был, напротив. Сергей несколько раз пнув дверь и выматерившись ушел к себе отсыпаться. На следующий день, пока они возвращались в Москву на самолете, Сергей все время молчал. А дома ему досталось от отца что, пришел на переговоры пьяным. Сергей почему-то решил, что жаловалась отцу Нея. На самом же деле Петру Фомичу звонил руководитель Камского государственного бассейного управления водных путей, с которым они дружили не один год, и высказался по поводу неуважительного поведения сына Петра Фомича. Именно так был им воспринят приход Сергея к нему пьяным. И Сергей решил отомстить Нее. Он рассказал своей секретарше, что она соблазняла Сергея, а потом напоила его и отдалась, а наутро требовала от Сергея чтобы он женился. Но самая главное, что Нея его так активно соблазняла, но в постели оказалась никакая. Хотя женщин в компании было немного, но сплетня распространилась быстро. И, как обычно бывает в таких случаях, такие «новости» о себе она узнала последней. С тех пор к ней приклеилось это слово «Никакая».  За глаза ее так многие и называли. И хотя внешне она никак не выдавала своих переживаний, опять были слезы в подушку, и обиды на всех мужчин, что они видят в ней только «рабочую лошадь» или объект для разового секса. А она хотела любить и быть любимой, быть преданной женой и любящей мамой. Но в свои тридцать лет ничего такого у нее не было.
И вот после этого произошло случайное знакомство в аэропорту с Павлом. Он ей не просто понравился.  Нея почувствовала в Павле некую силу и надежность. Такое чувство в ней с детства вызывал только папа. И потом, она искренне верила, что для офицера слова честь и порядочность не пустой звук, значит Павел никогда не поступает и не поступит так как сын директора.
С этими мыслями она уснула. На следующий день она проехала на Цимлянский гидроузел, решила проблемы с заказчиком. И улетела в Москву.
Каково же было ее удивление, когда в выходной зазвонил телефон и она услышала в нем голос Паши.
- Привет, Нейчик!
- Здравствуй, Паша, неожиданно.
- Да я просто хотел сказать тебе спасибо.
- Ну и еще услышать твой голос. – После небольшой паузы добавил Пахомов.
- И я рада слышать тебя.
- Как ты слетала в командировку? Все решила?
- Все решила.
- Ты знаешь, Паша, а я тебя и не спросила, в чем заключается твоя служба. Времени не было. Мне было бы это интересно. Надеюсь, это не военная тайна?
- Ну если и тайна, то не все. Я могу тебе написать об этом. Но только при условии, что ты ответишь.
- Отвечу. Честное слово. Честное пионерское. – Полушутя отвечала Нея.
Так и закутился их роман в письмах. Писали они друг другу каждую неделю по письму, а то и несколько писем. Когда была возможность Павел звонил по телефону.

Павел.

Паша Пахомов родился и жил в Саратове. Папа его был портным в ателье, мама работала в бухгалтерии.  Рос он обычным мальчишкой. Учился неплохо, но отличником не был. Зато отлично играл в футбол и дрался отчаянно до крови. При этом у него было очень высокое самомнение и желание быть защитником и покровителем слабых. Поэтому, если он видел, что кто-то обижает младшеклассника или нахамил женщине, то, не раздумывая бил обидчика. Если верить во влияние знаков Зодиака на характер человека, то Скорпион в нем проявлялся отчетливо. Паша был чувствителен, эмоционален, невероятно проницателен, наделен истинным состраданием и интуицией. Несмотря на горячее сердце, он старался руководствоваться холодным умом. Он прятал все свои чувства за маской холодной безмятежности. Так он защищал себя от ненастоящих, по его мнению, людей. Ведь доверие для него было проблемной темой.
Учитывая такие черты характера, решение Павла поступать после школы в военное училище было вполне логичным и понятным. В Саратове находилось высшее командно-инженерное Краснознамённое ордена Красной Звезды училище ракетных войск. Именно туда он и подал документы. Все же возраст брал свое, да и воинская дисциплина не позволяла мордобой. Поэтому Пахомов сосредоточился на учебе. Свои амбиции он решил реализовывать через хорошие оценки. Поэтому вполне логично, что он закончил училище с отличием.
Как для мужчины-Скорпиона – симпатии женщин — это то, ради чего стоило жить, ради чего стоило умирать.  Любовь для него была как высшая награда. Паше Пахомову нравилось испытывать эти чувства, а делать ради их развития или сохранения что-либо он не был намерен. Поэтому каждая его влюбленность увядала быстро, а ее место занимали иные чувства в девушке, и не всегда положительные. За каждый курс обучения у него была новая пассия. А на третьем курсе у него случились страстные чувства с Ксенией. Именно с ней у него случилась первая близость. Но если первая близость была у него, то у нее он был не первым. И потому это резко охладило его чувства к Ксюхе. А когда же она заговорила о том, что он теперь должен жениться, то это вызвало в нем такую неприязнь и чувство противоречия, что он навсегда ее вычеркнул из своей жизни. И с другими девушками стал строить отношения осторожнее, понимая, что страсть скоро пройдет, а ответственность останется. Поэтому он решил, что никакой близости до той поры пока не женится.
При распределении ему, как краснодипломнику, предложили в/ч 42202, 60-й ордена Красной Звезды Учебный Центр боевого применения Ракетных войск Сухопутных войск. Он, не раздумывая согласился. Эту воинскую часть еще называли «Полевая академия ракетчиков».
Жизнь в городе Капустин Яр все же не жизнь в каком-то небольшом гарнизоне. Определенные блага цивилизации были. Были и девушки. У него опять случались чувства. Но он как-то не стал ничего делать для их развития. Павел прекрасно знал, что это ненадолго. Но когда к нему стала проявлять взаимный интерес дочь подполковника Наташа, и не просто интерес проявлять, а пытаться сблизиться с ним, он не стал сопротивляться. Павел даже договорился, что ему дадут комнату в общежитии. И в эту комнату перебралась к нему Наташа. Прожили они вместе полгода, пока отец Наташи не встретил его и не завел разговор, когда он думает оформить с ней отношения. А он и не думал. Просто с ней ему было комфортнее, чем без нее. Но быть ее мужем? Это же на всю оставшуюся жизнь! Нет, не с ней. Он прекрасно осознавал, что симпатии и даже комфорт с Наташей, это не та любовь, которую он себе представлял.
И вот теперь он встретил в Москве Нею. Она не просто понравилась ему. Она просто была другая, не такая как все девушки, с которыми у него были чувства.  Все же по поведению, они были девочками, да и он рядом с ними Павел чувствовал себя большим мальчиком. А вот Нея… Она вроде ничего особенного не делала.  Но он чувствовал ее женщиной. И, соответственно, рядом с ней он почувствовал себя мужчиной.
Паша ударился в поэзию. Он в письма Нее вставлял не только отдельные четверостишья о любви. Целые стихи. После нескольких месяцев переписки у него было такое чувство, что знает ее целую вечность. И хотя говорят, что женщины любят ушами, но красивые слова, изложенные на бумаге, тоже женщине приятны. И хотя Нея Андреевна Русина была уже взрослой жениной, ее даже можно было смело назвать бизнес-леди, письма Павла трогали ее душу. А минуты разговоров с ним по телефону стали для нее маленькими праздниками.
Поэтому, когда он позвонил и сказал, что его отпустят на трое суток в Москву и они смогут встретить новый год вместе, она обрадовалась, как маленькая девочка. Включила магнитофон в своей комнате и начала танцевать. В комнату заглянула мама.

- Доча, что случилось? - Поинтересовалась мама.
- Просто хорошее настроение.
- А кто тебе звонил?
- Один мужчина, настоящий мужчина.
Мама присела на диван и добрыми глазами смотрела на радость дочери. Она крайне редко видела ее радостной. Нея жила в режиме дом-работа-дом, и практически всегда была серьезна и сосредоточена.
- Не влюбилась ли ты?
- Не знаю. Мы виделись только один раз в жизни. Но он особенный. – И Нея рассказала, как приютила Павла на одну ночь, пока они с отцом были в доме отдыха.
- Значит у вас уже все было. - Сделала заключение мама.
- Мама, ты, о чем?  Ничего не было. Я же у тебя не гулящая. И не могу позволить мужчине близость при первой встрече.
- А он офицер, он никогда против воли и чувств женщины не поступит. - Добавила Нея после паузы.
Во время обеда она завела следующий разговор.
- Мама, папа, а какие у вас планы по встрече Нового года?
Родители переглянулись.
- Да никаких. Вечером поздравим бабушек и потом дома, в семейном кругу, встретим втроем новый год.
- А если вчетвером?
Родители опять переглянулись.
- Ты хочешь кого-то пригласить? – Спросил отец.
- Да, ко мне приедет мужчина из другого города.
- Ну уж, конечно, не выгоним на мороз. – Пошутила мама.
  31 декабря утром Нея встретила в аэропорту Пашу. Выйдя в зал и увидев Нею, он остановился в нерешительности. Она тоже замешкалась. Тогда, сделав шаг вперед, и обняв ее он поцеловал Нею в губы. Поцелуй был недолгим, но таким чувственным. Это было впервые в его жизни. Раньше он плыл по волнам чувств к девушкам. А вот с ней он хотел стать ведущим в отношениях. Пахомов намеревался поехать искать место в гостинице. Но она настояла, что он будет жить у нее. Да Павел и не особо сопротивлялся ее предложению.
Дома она познакомила Пашу с родителями. Потом они долго сидели в ее комнате. Держались за руки. И, конечно же целовались и целовались. Родители их не тревожили.
- Ой, ну что же я сижу! – Встрепенулась Нея.
Она накормила его обедом и уложила спать. Ведь он так рано встал чтобы успеть на самолет к ней. А впереди была бессонная ночь. Первого января они отсыпались и гуляли. Паша в комнате Неи, а она в комнате родителей на раскладушке. А второго января она его уже проводила. И продолжился их телефонно-письменный роман.
Накануне майских праздников Паша позвонил Нее и предложил приехать к нему. У него один наряд выпадал на праздники, а в другие дни он был свободен. Нея молчала. Ей безумно хотелось к Паше. Но как-то неприлично ей быть ему никем и жить с ним в комнате общежития.
Пахомов был умным человеком, и имел опыт отношений с девушками, потому он просто ей сказал: «Нея, я тебя люблю. И, видимо, понимаю твои сомнения. Поэтому обещаю тебе- все только будет так, как ты захочешь». Эти слова сняли все ее сомнения. И она помчалась покупать билет на самолет.
Павел с сослуживцем встретили ее в аэропорту Волгоград. Желтый жигуленок товарища Пахомова был в эксплуатации много лет. Но его внешний вид не играл никакой роли.  Главное, что он ехал, вез на заднем сидении двух любящих друг друга людей. А эти влюбленные, прижавшись к друг другу плечами, нежно держались за руки. Вот они пересекли границу Астраханской области. Вот они проехали Волгоградское КПП. И оказавшись вдвоем в комнате Пахомова, молодые люди отдались обуревавшей их страсти.
Конечно же, Павел не обманул любимую женщину. Все произошло так, как она хотела. А она хотела быть с ним, обладать его сердцем и душой и отдавать ему свои душу и тело. А утром, проснувшись и любуясь спящей рядом любимой женщиной, он не удержался и стал нежно целовать ее плечо и шею. В окно светило яркое астраханское солнце. Она открыла глаза жмурясь от яркого солнца. Сев в кровати и смотря в глаза Неи, Павел сказал: «Ну что же, сударыня? Теперь после этой ночи я просто обязан на вас жениться».
- Я не хотела бы, сударь, чтобы вы это делали потому что считаете себя обязанным. Мне очень хотелось по любви. В эту ночь было столько слов о любви. Или те ночные слова днем ничего не значат?  – В том же тоне ответила Нея.
- Имеют, еще как имеют. Первый раз в моей жизни я произношу эти слова. Я люблю тебя и хочу быть с тобой. И не просто быть рядом. Я хочу быть твои мужем, хочу быть отцом нашим детям. Но ты москвичка с хорошей зарплатой. А я капитан, который не получает зарплату по несколько месяцев. И что я тебе могу предложить? Только свою любовь и жизнь в военном городке.
В этот момент его не надо было толкать к словам о женитьбе, как это делала Ксюха или отец Наташи. Он сам этого хотел и его слова были чистейшей правдой.
- Паша, а разве твоя любовь - это мало?
- Наверное, не мало. Но достаточно ли это тебе?
- Конечно же недостаточно. Мне к этому еще нужна семья и ребенок.
- Тогда я тебе предлагаю свою руку и сердце и конечно же создание семьи. Но для начала жизнь в этой комнате общежития. Ты согласишь покинуть Москву и стать моей женой?
- Паша, я так тебя люблю. И я так мечтала втайне о семье с тобой! Семья мне дороже Москвы и всего остального.

И этот день стал первым днем существования их семьи. Пусть у них еще не было свидетельства о браке, но самое главное, что они теперь считали, что теперь они муж и жена. По крайней мере перед Богом. Нея написала заявление об увольнении с работы и оправила его почтой.
Вскоре состоялась свадьба Павла и Неи. На свадьбу в Знаменск приезжали их родители. Гостей было немного и потому свадьбу отмечали в кафе «Любава» что возле гарнизонного дома офицеров.
Но безоблачная счастливая жизнь семьи Пахомовых длилась недолго. Как-то сослуживец Павла, только что сам переживший развод, будучи изрядно пьяным высказался ему о Нее. Мол Пахомов дурак, что на ней женился. Какая женщина поедет из Москвы в Знаменск. И что она такая красивая, не могла найти себе пару в Москве? Такого быть не может. Наверняка, там «трахалась» с кем попало, поэтому никто ее и замуж не брал. А тут появился простак Паша Пахомов, а ей по годам пора уже замуж выходить, вот она его и окрутила. И вообще все женщины лгуньи, изменщицы и предательницы. Такая же и его Нея. И имя у нее даже дурацкое.  Павлу бы «заткнуть рот» этому обиженному из-за одной женщины на весь женский род. Но Пахомов этого не сделал. И напрасно. В его подпорченное созвездием Скорпиона сознание и неоправданное желание быть первым запали, как ядовитые зерна, слова товарища. И хотя перед свадьбой они рассказали о своей предыдущей жизни друг другу, в его голове начали крутиться мысли. А вдруг у нее был не один мужчина, а много. А вдруг она действительно лгунья, ведь она тогда наплела подвозившему их мужчине, что молодожены. А вдруг, ей действительно хотелось замуж, но ее никто не брал. Только он простак на ее удочку попался. Но тут же его сознание спорило с самим собой- нет она не такая. Он же это видел и чувствовал. Он чувствовал ее любовь. Он пытался отгонять тяжелые мысли, но они как назойливый комар «жужжали» в его сознании. Нея видела, что с мужем происходит что-то неладное. Но не понимала что. Она пыталась с ним поговорить. И в один вечер, когда он пришел подвыпивший, он на ее расспросы высказался, что она виновата во всем. Что если бы он был ее первым мужчиной, то у него бы не было переживаний. Нея пыталась оправдываться, говорила, что она в юности искренне любила парня, но он так поступил с ней нечестно. И она ничего от него не скрывала. Выплеснув негатив на Нею и услышав ее оправдания, Павла «отпустило». Но тяжелые мысли возвращались, и он своим поведением вынуждал жену опять и опять оправдываться. Он сам не замечал, что ее оправдания становились для него как наркотик. А когда она нашла работу по строительной специальности в коммунально-эксплуатационной службе и сказала ему об этом, то Павел закатил скандал, что он напрасно на ней женился на такой красивой, теперь она будет там «задом вертеть перед мужиками» а он сходить с ума. Договорился он до того, что, если она ему изменит, он убьет и ее и ее любовника. Она обязана не работать, а сидеть дома для его спокойствия.
Для морально измотанной частыми оправданиями и слезами в подушку Неи, это было последней каплей. Она и мысли не могла допустить об измене. Не такой она была человек. И она твердо сказала: «Я тебя ни разу не упрекнула в том, что у тебя до меня были женщины. Я была с тобой честна. Но если ты мне не веришь, как мы сможем дальше быть вместе.  Давай разводиться!».
Нет, на развод Пахомов был не готов, он ничего не ответил. Он ее любил и не был готов к разрыву отношений.  Павел просто лег на пол и уснул. А Нея проплакала всю ночь глядя на него. Она ведь его любил. Любила такого дурного, с исковерканным самолюбием. Но он ее так обидел своим недоверием, так измучал своей ревностью. Нет, она, хоть и сказала в порыве эмоций про развод, тоже не хотела этого развода.
Ну а вскоре стало известно, что идущая Чеченская война потребовала замену комплексу «Точка-У». Фронт отодвинулся и боле ракеты этого комплекса не обеспечивали дальность поражения. Да и боевая часть в сто килограмм тротила не обеспечивала нужную поражающую способность. Потому-то вспомнили тогда в штабах про снятый с вооружения ракетный комплекс 8К14 «Эльбрус» способный поражать цели на дальности 300 километров и нести боевую часть в тонну тротила.  На площадке 71 полигона был сформирован ракетный дивизион и готовился к отправке в зону боевых действий.
Пахомов, вспомнил мудрость что «время и расстояние все расставляют на свои места». Поэтому, не доводя дело до развода, он написал рапорт о включении его в штат вновь сформированного дивизиона. В конце декабря дивизион тронулся в путь. Нея осталась одна в комнате общежития. И решила пойти на работу в КЭС, как бы это не возмущало Павла. Ей, конечно, нужно было жить на какие-то средства. Но ей нужно было и простое общение с людьми.

Боевые действия.

Дивизион прибыл на место дислокации. Здесь когда-то была машинотракторная станция. От нее остались боксы. И небольшое здание диспетчерской. Но как в боксах, так и в здании не было ни окон, ни дверей. Сначала развернули палатки и начали восстанавливать бокс и здание. Как смогли, забили досками двери. На улице было холодно, топили буржуйки.  Приданный для охраны мотострелковой батальон рыл окопы и землянки. Саперы устанавливали вокруг позиции сигнальные мины. Затем с авиабазы в Моздоке привезли боевые части к ракетам и началась боевая работа. Первые две ракеты накрыли цели. Это вызвало шок в стане международных террористов.  В условиях развалившегося СССР и падения морали, когда богом россиян становился зелёный американский доллар, они находили агентуру, которая сообщала боевикам, когда и в какую сторону с аэродромов вылетела боевая авиация. Самолеты и вертолеты можно было отследить визуально, и боевики успевали спрятаться в укрытие. Баллистическая ракета- совсем другое дело. Огонь, грохот. Ракета несется вертикально вверх. Когда горючее не выработано, ее как-то видно. А дальше она летит тихо как камень. Без радиолокации ее не обнаружить. И куда упадет эта тонна тротила- одному Аллаху известно. А он террористам не сообщал о месте падения. Видимо, поклонялись они ему для вида. А настоящим их божеством, был тоже доллар.
Если после первых стрельб террористы еще не очень понимали, что и откуда прилетело, то последующие дни принесли им ясность и место расположения дивизиона. Но к этому времени вокруг позиции уже стояли сигнальные мины. Четыре танка были готовы к отражению нападения на дивизион. Кроме того, дивизиону придали батарею гаубиц Д-30 и минометную батарею. Артиллеристы, выбрав позиции и окопавшись стразу же пристреляли точки. Кроме того, ночью гаубицы каждый час стреляли осветительным снарядом, освещая округу. И каждые полчаса осветительным боеприпасом стрелял гранатомет. Но и этим не ограничились меры безопасности. У мотострелков было два МТ-ЛБ (многоцелевой транспортёр-тягач лёгкий бронированный). На их броню приварили станковый гранатомет. И каждый час один МТ-ЛБ объезжал позицию со стороны лесополосы и, останавливаясь в контрольных точках, давал очередь из гранатомета и пулемета по кустам.
Так что сон под такую стрельбу был неспокойный.  Хотя уставшие смены спали и так. Хуже всего было пехоте. На улице стояла температура около ноля. В окопах грязь и жижа. В землянках также. Хорошо, что еще пригнали инженерные машины чтобы выкопать окопы и землянки. Опыт построения землянок с Отечественной войны был утерян. Потому в некоторых землянках не предусмотрели водосток. Пришлось подкладывать чурбачки по доски.  Как только начались пуски ракет так появилась тара от гермоукупорок гироскопов. Она была из металла и по форме напоминала таз. Так вот из этих тазиков и стали мыться. Еду на всех- офицеров, солдат, ракетчиков, артиллеристов, мотострелков готовили одинаковую в полевых кухнях. Но тылы Вооруженных Сил России, это не тылы ВС СССР. Плохо было с обмундированием. А имеющееся, в такой погоде, было всегда мокрым. Подменного обмундирования не хватало. Солдаты и офицеры простывали. Медикаментов тоже не хватало.  Вот чего было в избытке, так это осетинской водки и стоила она копейки. Но пьянства не было. Хотя водку и потребляли свободные от дежурства. Но это было прежде всего для согрева. Еще одной напастью стали полевые мыши. Как только появилось тепло в боксах и землянках, так их стали массово посещать мыши. Мыши не боялись людей. Они грызли все, даже сапоги. Поэтому, засыпая, прятали свои вещи и обувь в деревянные ящики от боеприпасов. Тогда командир дивизиона отрядил двух прапорщиков с мешками в ближайшую деревню. Они должны были найти бездомных кошек, поймать, рассадить в мешки и привезти. Прапорщики привезли шесть кошек. Уж все они были бездомные или чьи-то, но гулявшие по деревне, неизвестно. Кошек не кормили. Только поили. Им разрешалось гадить в помещениях. Это был меньший вред, чем жор мышей. Потом сколотили лотки из фанеры и постепенно кошек приучили к лоткам с песком. Количество мышей значительно уменьшилось, да и стали мыши как-то поосторожнее.
Через месяц командир дивизиона отправил в Знаменск две машины. На одной старшим был Пахомов, на другой прапорщик Лейкин. До Знаменска добрались к ночи.
Опустив контрактников водителей машин по домам в село Капустин Яр, Пахомов пошел к себе. В дороге он много думал, как он встретится с женой, какие слова скажет. Подойдя к двери своей комнаты в общежитии, он на несколько секунд остановился. Потом попробовал толкнуть дверь. Она была заперта изнутри. Павел тихо постучал. Дверь открыла Нея. Она, видимо, уже готовилась спать. От неожиданности она замерла. А потом бросилась к нему на шею шепча: «Паша, родной. Приехал».
Перешагнув через порог, Павел прикрыл дверь и их соединил долгий нежный поцелуй. Его бушлат, пропахший дымом костра и машинными маслами, был брошен в угол. А сам он был отправлен в душ, единственный на этаже, отмываться от полевой грязи. Нея же засуетилась с ужином. У их молодой семьи еще не было таких долгих разлук. И, хотя он в дороге устал, ночь после расставания стала страстной. Они нашептали за эту ночь друг другу столько слов о любви. Нея встала утром пораньше чтобы приготовить мужу завтрак и собираться на мотовоз. Но Павел подошел к ней сзади, взяв за плечи повернул к себе.
- Нейчик! Я так тебя люблю. Я не хочу разводиться. Я вообще не представляю, как мне жить без тебя. – Он говорил это медленно твердым голосом. За этот месяцы Павел побывал на авиабазе в Моздоке. Там был пересылочный пункт погибших военнослужащих. Видя реальные смерти, понимаешь, что нет ничего важнее жизни. А еще он осознал, что непоправима только смерть. И потому он был готов делать все, что угодно, лишь бы сохранить семью. Умом он понимал, что Нея его любит, что нет ее вины, в прошлой ее жизни. Да, этот надоедливый комар иногда противно пищал в его голове: «Ты у нее не первый. Какой ты мужчина. Настоящий мужчина должен быть у женщины первым и единственным». Он же гнал этого комара. Павел для себя уже решил: «Раз нет ничего важнее жизни, значит буду жить и жить со своей любимой женщиной. Да, я не первый, но единственный и любимый. И только это важно».
- Паша. Я тоже не хочу никакого развода. Но я и не хочу все время оправдываться. И не хочу видеть тебя выпивши и злым из-за твоей ревности. Я люблю только тебя. Я только твоя.
И их губы опять слились в поцелуе. А в голове Пахомова пульсировала мысль: «Она моя, моя. Только моя».
Женсовет организовал сбор теплых вещей для солдат и офицеров, воюющих с террористами. Жены офицеров имели запасы солений и маринадов. Стали их упаковывать в коробки чтобы они не побились по дороге. В автомастерских полигона сварили специальные держатели, чтобы греть воду в ведрах и тазах с помощью паяльных ламп. Солдат в окопах заедали вши, и они вынуждены были кипятить белье.
Не было у Неи ни солений, ни маринадов. Не обжилась их семья пока огородом, да и квартиры у них еще не было. Зато у нее был опыт общения с бизнесменами, партнерам и лицами, принимающими решение. Поэтому она позвонила своему бывшему директору в компанию «ГСС». Петр Фомич ее узнал, долго расспрашивал о жизни. Ну а когда все вопросы были заданы, она перешла к главному.
- Петр Фомич, обращаюсь к вам как к коммунисту в прошлом, но патриоту на всю оставшуюся жизнь.
На другом конце провода было молчание. Она понимала, что директор напрягся.
- Петр Фомич, вы же знаете, что сейчас наша армия борется на Кавказе с международным терроризмом. – Продолжала Нея.
- Нея Андреевна, мы с тобой не один год работали. Тебя я знаю. Ты хитрая лиса. Говори сразу, чего хочешь. – Ответил бывший шеф.
- Пятьдесят пар резиновых сапог, размеры с 42 по 45.
Сказанное явно не укладывалось в сознании Петра Фомича.
- Зачем тебе столько резиновых сапог? – Наконец прервал он молчание.
- Пацаны в Чечне в окопах. На дне окопов грязь, жижа. Кирзовые сапоги быстро промокают. Да и сушить их негде. Поможете?
- Нея, а компании какая от этого выгода? Одни затраты!
- Петр Фомич, ну вы на рекламу все равно деньги вкладываете. А тут вам будет благодарственное письмо за подписью генерала. Будете его показывать, тоже реклама.
- Подумаю, перезвони завтра.
Нея вечером стала проситься у мужа на прием к командиру его части, генералу Колесникову. Павел ни в какую не хотел. Но женские чары и умение убеждать одолели любящего мужа. На следующее утро они вместе поехали на площадку 71. Прибытие жены офицера в часть было явно незапланированным. Но командир все же с ней встретился. Нея рассказала о себе, о своей бывшей работе. Потом рассказала, что ведет переговоры с разными организациями о помощи военнослужащим в Чечне. И от него лишь потребуется за все это подписать благодарственные письма руководителям организаций.  Ну разве мог командир отказать просьбе симпатичной женщин? А ведь эта женщина еще и делала благое дело. И, конечно же, Колесников Юрий Семенович согласился подписывать благодарственные письма.
  На следующий день Колесников встретился с Павлом на территории части и сказал ему: «Хорошая жена у тебя, Паша! Красивая, умная, деловая. Главное, тебя любит. Вижу я это невооруженным глазом».  Конечно же Пахомову это было приятно слышать. А она в этот день еще и получила согласие Петра Фомича закупить и поставить резиновые сапоги и уже отбивала ему телеграмму с адресом, куда их доставить. Вечером, Нея накрывала стол для ужина в их комнате. Павел смотрел на нее и думал: «Как же она мне нравится. Господи, если ты есть, то спасибо, что свел меня с этой женщиной». На следующий день все собранное жителями Знаменска для своих защитников, грузили на машины. А Нея отпросилась с работы и пошла к местному предпринимателю Диме Челядинову. Пока она еще нашла работу, она как-то гуляла по городу, забрела в магазин и там познакомилась м Димой. Дима сам закончил военное училище в Саратове. Но в эти смутные для России годы, служить ему не довелось. Вот он всю свою энергию и бросил на создание бизнеса. А в ходе разговора с ним Нея узнала, что у Димы тесть тоже служит в войсковой части 42202. А вот сейчас она обратилась к Челядинову за помощью и он, не раздумывая, помог. Набрав несколько коробок моющих средств и средств гигиены, он их лично упаковал и на своих «Жигулях» десятой модели отвез к машинам, которые грузились в Чечню. А пока они ехали вместе в его машине, Нея рассказала, что хотела бы познакомиться с другим предпринимателем города Знаменска Евгением Жаданом. Солдаты и офицеры в окопах, в промокшем обмундировании простывают. Им бы противопростудных средств, а Жадан содержит аптеки. На обратном пути Дима завёз ее в аптеку к Жадану. Женя, услышав просьбу, не задумываясь собрал, все, что у него было противопростудное. А вот пипеток для капель в нос не оказалось. И тогда Женя со словами «тоже пригодится в качестве пипеток», положил в коробку одноразовые шприцы.
Вот так город Знаменск поддерживал своих мужей и отцов, которые сражались с международным терроризмом.
Вечером Нея передала Паше четыре пары теплых носков.
- Вот, Паша, первый раз вязала. Вроде получилось. Носи, не простывай. Поделись термя парами с друзьями. А так мне больше нечего передать нашим парнями в окопах.
Пахомов обнял жену.
- А сапоги, медикаменты, бытовая химия для мытья котелков в холодной воде, не в счет?
- Так это же не мое. Я только договорилась.
Павел держал ее в объятиях и думал: «Как в моей голове могли появляться дурные мысли про нее?»
Утром машины двинулись в путь. Теперь быт ракетчиков, артиллеристов и мотострелков был хоть как-то налажен. Потом такие машины стали отправлять ежемесячно. С момента последней встречи с мужем прошло немногим более месяца и Нея поняла, что она, видимо, беременна. В тот же день она посетила городскую больницу и ей подтвердили беременность. Внутри нее зародилась новая жизнь, это совсем еще крохотное существо-плод их любви. Она как будто парила на крыльях от такого радостного события. Только одно омрачало ее радость, что Паша не знает, и пока не узнает, о ребенке.
Ракетный дивизион вел боевую работу не каждый день. Но уж если вел, то по заранее разведанным целям, да не по одной. Меньше двух ракет в эти дни не улетало в сторону террористов.
Но «шило в мешке не утаишь», а ракетный дивизион не шило. Тем более, ни артиллерия, не авиационные бомбы такого ущерба боевикам не наносили как тонна тротила, прилетавшая с неба. А так как дальность стрельбы не была максимальной, то в топливных баках ракет еще оставалась и топливо, которое разливалось и горело.
Террористами был спланирован удар по ракетному дивизиону. Расчет был на неожиданность, а также на то, что мотострелки в окопах- это необученные солдаты срочники. Прежде всего неожиданность, ведь ни минометы, тем более другое тяжелое вооружение не пронесешь в тылы Федеральных войск.
Но командир мотострелкового батальона, как и командир ракетного дивизиона еще лейтенантами пошли Афганистан. Поэтому все точки были пристреляны, а неоднократные тренировки дали солдатам определенный навык. В ту ночь капитан Пахомов был дежурным по объекту. Он пошел проверять посты, когда сработала сигнальная мина. Срабатывания сигнальных мин были и раньше. Обычно это были дикие животные. На каждое такое срабатывание выезжал МТ-ЛБ с расчетом. Вот и сейчас, расчет поехал в ту сторону. Но вскоре все увидели вспышку и прилетел доклад командира взвода из МТ-ЛБ: «Чехи. Мы подбиты!». Услышав по рации такое, Пахомов объявил тревогу. Натренированные боевые расчеты первым выстрелом из гаубицы и миномета осветили окрестность. Далее артиллеристы начали работать по точкам. К ним подключились и танки. Командир дивизиона не дал танкам двигаться под огонь противотанковых гранатомётов. Они были за обваловкой и только поддерживали бой артиллерийским огнем. На территорию объекта прилетело несколько гранат из подствольных гранатометов. Две противотанковые из РПГ попали в бокс с техникой. Но техника не пострадала. Вскоре стрельба утихла. В бою был ранен один солдат. Об был на момент начала боя на броне МТ-ЛБ, управлял станковым гранатометом. Из РПГ попали в трак. Повредили гусеницу МТ-ЛБ. Но ни командир взвода, ни механик водитель не пострадали. А когда наступил рассвет, в лесопосадке нашли шестерых мертвых бородачей. Оружия при них не было.  Видимо, его забрали отходящие боевики.
Второе нападение было предотвращено благодаря особистам. Военная контрразведка через свою агентуру получила информация о подготовке. Поэтому двигавшиеся к ракетному дивизиону террористы попали в засаду, не дойдя до дивизиона.
Последней каплей терпения террористов было уничтожение их тренировочного центра. Тренировочный центр располагался в бывшем пионерском лагере. Там Шамиль Басаев готовил своего рода спецназ. И когда туда прилетела ночью 8К14, то в поврежденном и горящем здании погибло не менее сотни спящих боевиков. Басаев поклялся отомстить ракетчикам в Знаменске и летчикам в Ахтубинске. Началась разработка плана террористической атаки на эти города Астраханской области.

Ярослав.

Ярослав или Ярик, как его называли окружающие, всего несколько месяцев был оперативным работником. Он закончил Высшие курсы военной контрразведки в Новосибирске и вернулся на полигон. Вернулся потому что он уже служил в этом соединении. После окончания военного училища он попал служить в испытательный центр ЗРК на площадку 31. Поставили его на должность в службе главного инженера. Так и начались его лейтенантские будни. Через неполный год офицерской службы он поехал в отпуск к маме. Родительский дом его был в небольшом поселке на берегу Азовского моря. Отца у Ярослава не было, умер, когда ему было всего шесть лет. Поэтому отца он плохо помнил. А все, что было хорошего в его жизни, он связывал в своем сознании с мамой. В том отпуске Ярослав познакомился с девушкой Аней из соседнего поселка. Случились между молодыми людьми взаимные и страстные чувства. И потому он, не сильно задумываясь о последствиях, сделал Ане предложение. И она предложение руки и сердца приняла. В Знаменск из отпуска он вернулся уже с ней. Свадьбу сыграли через пару месяцев. Приезжала его мама и ее родители. Поселились в офицерском общежитии.  Получил Поминов звание старшего лейтенанта и ключи от однокомнатной квартиры почти одновременно.  Поэтому он считал, что служба его удалась, семейная жизнь складывается. Видел он свою службу на ближайшие лет двадцать в испытательном центре. Рвался Ярик в любой испытательный отдел. Там бы он гарантированно получил подполковничьи погоны. Но в его понятной и распланированной на пару десятилетий жизни появился особист, обслуживающий испытательный центр- майор Смирнов Арсений Андреевич.
К особисту в части относились двояко. С одной стороны, он был как бы свой парень. Его с радостью встречали в любом подразделении. Смирнов мог рассказать что-то интересное или «затравить» анекдот. У него в кабинете можно было посидеть и покурить пока ждешь машину на испытательную площадку. С другой стороны, слушая его байки, народ опасался сболтнуть лишнего. Ведь у многих были недочеты по службе. Но не о всех своих промахах и недочетах докладывали по команде.  А особист был в прекрасных отношениях со всем командованием испытательного центра и мог рассказать об этом. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что никто не помнил, чтобы Смирнов или его предшественники выносили вопросы недочетов в службе наверх, но опасения все равно были. Да и Особых отделов КГБ СССР уже давно не было, но офицеров отдела военной контрразведки ФСБ по-прежнему называли особистами. С другой стороны, было не совсем понятно, чем он занимается, не участвуя в испытаниях и повседневной боевой подготовке. Но ведь чем-то он занимался. А неизвестное и непонятное всегда напрягает.
В один день Ярослав зашел к Смирнову в кабинет попить чаю. Чай в службе главного инженера был и свой, но у Арсения Андреевича, был какой-то особенный, с разными вкусными добавками. Да и вход в кабинет особиста был удобный- из мужского туалета. Вроде пошел по нужде, а зашел к особисту. Чаю попил, новости части обсудил.
Арсений Андреевич сидел за массивным столом в большом кожаном кресле. Было видно невооруженным взглядом, что столу с обитой сукном столешницей и креслу было много лет. Но смотрелись они солидно. Не менее солидно смотрелся диван обитый темно красной кожей. На нем любили сидеть гости кабинета. Хотя вокруг приставного стола еще стояли пять стульев, но диван был любимым местом посетителей.
- О, Ярослав, привет! Заходи. - Пригласил его Смирнов указывая на стул у приставного стола. Стул это был ближайший к хозяину кабинета.
- Здравствуйте, Арсений Андреевич! – ответил Ярик и на секунду задержался у входной двери. Ему хотелось плюхнутся на уютный диван с высокой спинкой. Но Смирнов показал на стул, и Поминов последовал за его жестом.
- Ой какая погода сегодня. Вроде скоро Новый год, а на улице дождь и грязь. – Начал разговор Смирнов.
- Ну да, вроде на юге России служим. Но не тепла, ни снега нет. – Поддержал тему Ярик.
Поговорили они о рыбалке, вроде бы уже надо льду на Ахтубе стать, но погода не позволяет. А в Знаменске рыбалка и огороды были любимыми развлечениями жителей. Как-то незаметно разговор перешёл на жизнь и планы. Ярослав рассказал о своем намерении перейти в испытательный отдел. Хотя он и закончил не училище зенитных ракетных войск, но все же у него было инженерное училище. А вопросами испытаний он занимается вплотную. Нюансы же, связанные с основами радиолокации и стрельбой зенитными управляемыми ракетами, Поминов изучает самостоятельно по открытым изданиям Ф.К. Неупокоева «Стрельба зенитными неуправляемыми ракетами» и М.И. Финкельштейна «Основы радиолокации». Любит читать их ночами, когда заступает в наряды.
Арсений Андреевич оживился. Стал спрашивать Ярика о методах наведения ракет. Обсудили методы, применяемые в телеуправляемых системах- метод трех точек и метод упреждения. Потом поговорили о дальности прямой видимости в радиолокационных системах и понятии «скважность импульсов».
- Что-то мы совсем заболтались, а чай уже остыл. – Неожиданно прервал разговор Смирнов.
- Ой, да, заболтались. – Согласился Ярослав и одним большим глотком выпил оставшийся в стакане чай.
- Надо бежать. А то меня уже, наверное, потеряли. Сейчас помою чашку и побегу. - Засуетился Поминов.
- Да ты беги, я помою. Умывальник вон за стеной. - Улыбнувшись сказал Арсений.
Ярик опять замялся, вроде неудобно оставлять стакан с плавающими в нем чаинками.
- Иди, иди. - Сказал Смирнов, понимая его сомнения.
Арсений Андреевич в этот раз удивил Ярослава.  Бытовало мнение, что особисты ничего не понимают в технике и в испытаниях. А Смирнов так легко общался на профессиональные темы.
В обеденный перерыв Ярослав и заместитель начальника его службы подполковник Краснов стояли с подносами в офицерской столовой, ожидали своей очереди. В командирский зал офицерской столовой прошел командир их части и начальник штаба.  С ними в тот зал прошел и Смирнов. Они что-то оживлённо обсуждали.
- Сергей Иванович, а почему особисты, обслуживающие другие части, обедают в зале со всеми офицерами, а наш особист в зале с командирами частей? – Поинтересовался Ярик у подполковника Краснова.
На площадке 31 располагались штабы и все, что при них, еще двух воинских частей- испытательного центра средств радиолокации и испытательного центра средств измерений. Их, соответственно обслуживали офицеры отдела военной контрразведки майор Медяков и капитан Анисимов.  Медяков и Анисимов уже сидели за столиком в общем зале офицерской столовой поглощая свой обед.
- Ну у Смирнова особые отношения с командованием нашей части. Почему-то наш командир, полковник Лаврищев, когда только появился Смирнов, привел его в командирский зал, представил командирам испытательных центров. С того момента так и повелось, что Арсений с ними обедает.
- Интересно, чем же он это заслужил? - размышлял Поминов.
- Ну хотя бы тем, что в отличии от других, он с нами ночами остается на спецработы, что помогал нашим инженерам-испытателям искать неисправности на технике. – Ответил Краснов.
- Но лучше бы он ничего не понимал в нашем деле, как другие особисты. А то лезет везде. Все чего-то вынюхивает. – После небольшой паузы добавил Краснов.
Но эта необычность Смирнова почему-то импонировала Ярославу. «Как-нибудь спрошу у Арсения, откуда он все это знает»- подумал Поминов.
Прошло несколько дней. Готовились очередные спецработы ночью. В этот день Смирнов увидел в коридоре штаба Ярослава.
- Ярослав, ты сегодня на ночные работы остаёшься? - поинтересовался Арсений.
- Ну а как же. Чтобы работы прошли без нашей службы, как такое невозможно. – Ответил Ярослав, пожимая руку особисту.
- Тогда есть предложение. Ты же на улице Янгеля живешь, и я тоже. Готов подвезти тебя до дома, заодно поболтаем. Ты не против? – Предложил Смирнов.
- Ну я не против.
- Тогда после окончания работ заходи ко мне в кабинет. – Сказал Арсений Андреевич и повернулся к проходящему мимо капитану Дьякову, начальнику отдела кадров и строевого чтобы пожать ему руку.
Ярослав понял, что разговор окончен и пошел в сторону секретной части.
Уже во втором часу ночи расчеты приехали с испытательных площадок чтобы дозаправить машины, сдать секретные документы и двинутся в город. Поминов зашел в мужской кабинет и дернул дверь в помещение особиста. Дверь легко открылась. Внутри горел свет. А за столом сидел Арсений Андреевич и читал какую-ту книгу.
- Доброй ночи, Ярик. Проходи, присаживайся. - Пригласил особист.
Поминов c удовольствием сел на мягкий кожаный диван, а Смирнов достал из стола банку растворимого кофе, баночку с сахаром, два стакана и две чайные ложки. Потом он включил в розетку электрический чайник.
- Ну вот, Ярик. Сейчас кофе попьем, поговорим и поедем по домам. – Сообщил особист.
-О сегодняшнем эксперименте поговорим? - поинтересовался Поминов.
- Об эксперименте чего говорить. Я и так все знаю. Давай о планах на жизнь продолжим разговор. – С улыбкой ответил Арсений Андреевич.
Чайник достаточно быстро закипел, Смирнов налил кипяток в стаканы с кофе и сел к приставному столу чтобы быть напротив Ярослава.
- Я так понял, Ярослав, что ты мыслишь всю офицерскую службу провести на полигоне. Более того, в этой части. - Продолжил разговор особист.
- Ну а что. Сама служба мне нравится. Живем в небольшом, но уютном городе. Для детей есть детские сады, школы. Есть ещё школа спортивная и музыкальная. Жена мои взгляды разделяет.
- А в академию ПВО поучиться или научной работой заняться, мыслей нет? – Поинтересовался Смирнов.
- Наукой точно не буду заниматься. А вот в академию может быть и буду поступать. Но пока это очень далекие планы.
- А как насчет детей? Такие планы с женой обсуждаете?
- Обсуждаем. И планируем. Но не сейчас. Сейчас я только Ане работу нашел продавцом в магазине.
- Ярослав, а если я тебе предложу продолжить службу в качестве офицера ФСБ России? - Поинтересовался Арсений.
- А чем мне там заниматься? Я по образованию инженер-энергетик. - Не понял Ярослав.
- Образование можешь получить и другое. А заниматься будешь тем, чем занимается вся военная контрразведка. Ну ты же видишь, чем я занимаюсь.
Ярослав недоуменно смотрел в лицо Арсения.
- Ну вижу я вас не часто. А когда вижу, то не понимаю, что вы делаете. - Смущаясь признался он особисту.
- Ну значит с конспирацией у меня все нормально. – Улыбнулся Смирнов. Затем еще минут сорок Арсений Андреевич рассказывал о буднях военной контрразведки. Понятно, что говорил он о своей работе в пределах допустимого.
Ярослав слушал рассказ Арсения Андреевича о е профессии контрразведчика и в его сознании формировалась картина работы особиста.  Да, пока он не мог собрать картину целиком, в ней оставались еще белые пятна. Но офицер военной контрразведки ему уже не представлялся праздно гуляющим по части бездельником.
- Ну мы заговорились. Кофе уже совсем остыл. Давай выплеснем его в раковину. Завтра утром я стакан вымою и поедем по домам. – Неожиданно прервал рассказ Смирнов. 
- Нет, я мигом. – Поминов в один глоток допил холодный кофе и поспешил за стенку помыть стакан в умывальнике.
Вернулся Ярик с чистым стаканом, Смирнов уже был собран. Они прошли на крыльцо штаба рябом с которым стоял УАЗик отдела ФСБ, на заднем сидень дремал водитель.
- Детинин, запрягай лошадей! - Скомандовал Смирнов водителю. Рядовой Детинин встрепенулся и, свернув синее армейское одеяло, которым укрывался, перешел на место водителя.
- Детинин, дорогу знаешь? Тогда вперед! - Сказал Смирнов и сел на заднее сиденье рядом со Ярославом.
УАЗ медленно ехал по ночной дороге в сторону Знаменска. По ней из-за выбоин и днем не особо разгонишься, а ночью тем более.
Смирнов и Поминов ехали молча, каждый был погружен в свои мысли. Ярослав прокручивал в своем сознании все сказанное Арсением Андреевичем, мысленно представляя себя в должности военного контрразведчика. Потом его мысли переключились на предстоящий разговор с женой Аней о возможном переходе на службу в органы военной контрразведки.
Когда проезжали площадку 30, Ярослав прервал молчание.
- Арсений Андреевич, вам же не положено по должности заниматься ремонтом и обслуживанием военной техники. А мне сказали, что вы помогали ремонтировать ЗРК. Зачем?
- Видишь ли, Ярик, я же тоже не всегда был офицером КГБ-ФСБ. Я начинал службу в Зенитных ракетных войсках начальником расчета. Служил в Московском округе ПВО. В округе ежегодно проходил конкурс на лучшего специалиста в различных номинациях. В 1987 году я стал лучшим специалистом по ЦВК «Пламя-КВ» и спецвычислителям. Были такие на ЗРК С-200. И иногда мне хочется «тряхнуть стариной». – Смирнов умолчал, что на небольших испытательных площадках, где все на виду, участие в регламентных работах он использовал как возможность встречи со своим негласным помощником.
- Ого. А я, когда жил в офицерском общежитии, со мною в комнате жил капитан Кузьмин. Он тоже начинал служить на С-200, и тоже был мастером боевой квалификации. А сейчас он служит на площадке 59. – Видимо для поддержания разговора произнес Ярик.
Смирнов улыбнулся. Даже в слабом свете от приборной доски Ярослав заметил улыбку особиста.
- И что он тебе еще рассказывал о службе до полигона? – Поинтересовался Арсений.
- Рассказывал, как нес боевое дежурство. Как пускал боевые ракеты в Ашулуке и Сары-Шагане. Как помогал молодым лейтенантам осваивать боевую технику.
- Ты, когда его увидишь, то спроси, что значит «мероприятие на такое-то время выполнено», а также кто такой 813-й? - Посоветовал Смирнов.
Видя улыбку на лице особиста, Ярик заподозрил какой-то подвох в его вопросе.
- А что это значит? Это какой-то профессиональный сленг ПВО? - уточнил Поминов.
- Можно сказать и так. Просто Саша Кузьмин никогда не пускал ракет. Это не была его обязанность.
- Ого. ФСБ даже знает, что было много лет назад с каждым! - Восхитился Ярослав.
- Ооо, ФСБ много чего знает! – Засмеялся Арсений Андреевич.
- Но вот в чем Кузьмин не соврал, так это в том, что он помогал становлению молодых лейтенантов. - Продолжил Смирнов.
Поминов с восхищением смотрел на особиста. Получается, что про всех офицеров испытательного центра ЗРК он знает так много.
- Ярик, не смотри на меня так. Я тебя сейчас разочарую. Теми лейтенантами были, в том числе, я и майор Теплов из науки. Ты его не раз видел на пусках. - Наукой Смирнов назвал первое научно-исследовательское испытательное управление полигона. Конечно же Ярослав видел неоднократно того майора. Он не раз приезжал с офицерами испытательного центра на дальние площадки для подготовки и проведения испытаний.
- Значит вы вместе служили! Почему же Кузьмин никогда не говорил об этом? - не понял Поминов.
- Ну вот так. Это еще одна из сторон жизни офицеров военной контрразведки. Показывать близкое знакомство, тем более дружбу с офицером ФСБ многие опасаются, чтобы их не заподозрили в «стукачестве». Хотя в отношении Димы Теплова и Саши Кузьмина такие опасения глупы. С Тепловым мы учились в одном взводе в училище, потом служили в одном дивизионе. Саша Кузьмин был уже старшим лейтенантом в том дивизионе. Помогал нам неопытным новичкам становиться настоящими офицерами. После развала СССР и расформирования нашей зенитной ракетной бригады, им грозило увольнение в запас. Но они хотели служить. И я просил командование испытательного центра взять их на службу. Вакансии на тот момент были. Так что командование центра все это знает. С Тепловым было просто. Он отличник, его готовы были взять без проблем. А Кузьмин троечник. Но все получилось. То, что они боятся подозрения в «стукачестве», я могу понять. Потому у них ничего о жизни части и научного управления не спрашиваю.  Прежде всего потому, что не вижу угроз государственной безопасности от того, что кто-то на службе выпил рюмку водки или с интересом посмотрел на чужую жену. А большего они рассказать и не могут. Ну и опять же, чтобы им жизнь не осложнять.
Этим откровением Смирнов открыл Ярославу еще одну сторону службы в военной контрразведке. Ну и в его глазах особист стал еще выше, ибо думает о своих друзьях.
Водитель довез Ярика до его дома. Потом повез к дому Смирнова. В ту ночь Поминов, можно сказать, не спал. В его сознании всплывали образы Смирнова, Теплова, Кузьмина. Ну и разговор с особистом очень его взволновал.
Потом был разговор с женой. Он сообщил Смирнову о своем согласии служить в военной контрразведке. Были долгие месяцы специальной проверки Ярослава Поминова, обучение в Новосибирске на высших курсах военной контрразведки. И вот он прибыл назад в Знаменск. В тот же самый отдел военной контрразведки, который оформлял его на службу.  За те полгода, пока он учился в Новосибирске, в Знаменске произошли изменения. Все время Смирнов и друзья Ярослава берегли его спокойствие и не сообщали о неприятностях. Оказывается, его жена Аня, которая и раньше была не прочь выпить, связалась с компанией из поселка Капустин Яр, где она работала в магазине. Выпивки, компания, прогулы на работе. С работы ее выгнали. Друзья и Смирнов пытались остановить Аню, как-то вразумить ее. Но женский алкоголизм прогрессирует быстрее мужского.  Смирнов даже пытался лечить ее от алкоголизма. Но, чтобы лечиться, человек должен сам признать для себя, что у него есть зависимость и захотеть лечиться. Аня этого не хотела.
Когда на станции «Разъезд 85 км.» Ярослав сошел с поезда, то был удивлен, что его встречала машина отдела ФСБ, но его любимой жены не было. А ведь он давал Ане телеграмму. Сердце Ярика учащено забилось. В голове закрутились мысли: «Что же случилось, почему нет Ани? Может она так шутит, спряталась за машиной или в здании вокзала?».  Ярослав прошел в здание железнодорожного вокзала. Но вокзал был пуст. Только в окне кассы дремала женщина кассир. Он обошел вокруг вокзала, не увидел Аню и, ничего не понимая, подошёл к машине.
- Я старший лейтенант Поминов!
- Здравия желаю, товарищ старший лейтенант! Рядовой Рябинин. Приказано вас встретить и доставить в отдел. Давайте чемодан.
Ярослав передал чемодан. Рябинин положил его на заднее сиденье, и они тронулись в сторону площадки 30. В голове Пронякова появилась догадка, что видимо офицеры отдела ФСБ решили устроить ему сюрприз, а Аня прямо в отделе накрыла стол. УАЗик подъехал к отделу. На высоком крыльце отдела его ждали Смирнов и Женя Чернов. Чернов ранее служил с ним в испытательном центре ЗРК. Чернова на полгода раньше взяли служить в органы военной контрразведки, он прошел Новосибирские курсы и уже был оперуполномоченным в отделе.
- Здравствуй, Ярик! - Женя Чернов бросился вперед и обнял его.
С крыльца спустился Смирнов и пожал руку Ярославу.
- Поздравляю с окончанием курсов. Рад, что ты снова с нами. Пойдем в отдел, а чемодан можешь оставить в машине.
Они зашли в отдел и прошли в кабинет заместителя начальника. Оказывается, пока Ярослав учился, Смирнова назначили на должность заместителя начальника отдела. Когда они шли по коридору, Ярослав все смотрел по сторонам. Но ни накрытого стола, ни Ани не увидел.
Пока Смирнов и Чернов рассказывали новости полигона в душе Ярика росла тревога. Его не оставляла мысль: «Где Аня? Что с ней?». Когда Смирнов предложил зайти к начальнику отдела чтобы доложить о прибытии и уже поднялся со стула, Ярослав не выдержал.
- Арсений Андреевич, а что с моей женой? Где Аня? - Спросил Ярослав.
Смирнов снова сел на стул. А Чернов напрягся.
- Видишь ли, Ярослав. Так в жизни бывает, когда люди совершают ошибки и выбирают не тот путь. – Начал Арсений Андреевич.
- Где она, она жива? - Нервно вскочил со стула Поминов.
- Жива, жива. Сядь, успокойся и выслушай! - Строгим тоном произнес Смирнов.
Ярослав подчинился и сел, но нервно крутил в руках лежавший до этого на столе скоросшиватель документов.
- Аня жива. Но состояние ее не очень хорошее. В твое отсутствие она связалась с неправильной компанией, стала злоупотреблять спиртным. Забросила работу. Мы пытались с ней поговорить. Даже моя жена пыталась поговорить. Более того, мы уговаривали ее полечиться от алкогольной зависимости. Но она отказалась. Потом она стала выносить вещи из вашей квартиры. Я приказал найти ее, отдать ей документы и вещи. А в вашей квартире заменили замок. – Спокойным голосом рассказывал о ситуации Арсений Андреевич.
- А где? Где она сейчас?
- Мы знаем дом в селе Капустин Яр, где она находится с собутыльниками. Вот Чернов тебя отвезет сейчас домой, а потом, если захочешь, проедет с тобой в село. – Говоря это, Смирнов достал из ящика стола ключи от квартиры Поминовых и положил их перед Ярославом.
- Так вот почему она мне не отвечала на письма последний месяц и не пришла по вызову на переговорный пункт. – Произнес негромко Ярослав, опустив голову.
Душу его сжимала боль. Ведь он знал, что Аня не прочь выпить. Но она никогда не пила до беспамятства или непристойного поведения. Ему бы озаботится ее любовью к горячительным напиткам. Но нежные чувства к жене и безграничная вера, что она самая лучшая на свете, глушили его тревогу.
В кабинете Смирнова стояла тишина. Поминов был погружен в свои мысли и переживания. А Арсений Андреевич и Евгений Чернов с сочувствием смотрели на него. Неожиданно, Ярик поймал себя на мысли, что вот он сидит, переживает, а Аню надо спасть.
- Арсений Андреевич, разрешите я поеду! – Вскочил он со стула.
- Поедешь. Но давай доложим начальнику отдела и все же старшим машины поедет Чернов. – Согласился Арсений.
Они зашли к начальнику отдела подполковнику Мощагину, доложили о прибытии. Мощагин, зная о ситуации в семье Поминова дал ему три дня на решение личных вопросов. Поминов и Чернов сели в машину, Евгений Чернов предложил Ярику заехать домой, оставить вещи, потом ехать в село искать Аню.
- Нет, нет! К Ане, в село. - Замотал головой Ярослав.
- В Капустин Яр! -  скомандовал Чернов водителю.
По дороге Евгений задавал вопросы об учебе и Новосибирске чтобы как-то снять напряжённость Поминова. Смирнов проинструктировал Чернова чтобы он контролировал Ярослава и не давал ему делать глупости.   Но Ярик был погружен в свои мысли и переживания и лишь отвечал односложно, а то и не в попад. 
Уже при подъезде к КПП «Железнодорожное» города Знаменск, Евгений перестал мучать Ярослава вопросами. Проехав город и выехав в село Капустин Яр, машина сделала пару поворотов и остановилась у старого покосившегося дома.
- Выходим! - Скомандовал Чернов.
Они прошли во двор без всяких препятствий, ибо некогда деревянная ограда и калитка давно упали. Чернов постучал в дверь. Никто не открывал. Тогда Евгений толкнул дверь. Дверь открылась. Они прошли в сени, где на полу лежала и извергала неприятный запах изрядная гора мусора. Как будто его выбрасывали из комнат в сени и не выносили на улицу уже несколько дней.  Ярослав брезгливо посмотрел на этот мусор. Чтобы не вступать на мусор перешагнул через эту кучу. Мусор не дал возможности полностью открыть дверь из сеней в комнату, поэтому Евгений и Ярослав протиснулись в дверь боком. В комнате им открылась неприглядная картина. На полу в растянутом трико и грязной майке непонятного цвета спал мужик. На видавшем виде диване с порванной обивкой спали две женщины. Грузную бабу в засаленном халате Евгений и Ярослав никогда раньше не видели. Другой женщиной была худенькая Аня. На Ане был ее розовый спортивный костюм Adidas. Когда-то Ярослав купил этот костюм жене. На столе стояла банка с остатками недоеденных соленых огурцов и валялись корки зачерствевшего хлеба.  Тут же на столе лежало несколько окурков и пепел от них. Под столом валялись пустые бутылки. В комнате стоял смрадный запах спиртного, гниющих тряпок и пропавшей еды. Ярослава почувствовал спазм рвотного рефлекса и, отвернувшись к стенке, зажал рукой рот. «Дыши ровно, спокойно, спасай Аню»- пронеслась мысль в его сознании.
Отдышавшись он медленно подошел к дивану. Нагнувшись посмотрел в лицо своей жены. Это было его Аня, и в то же время не его. Отекшее лицо много дней не видевшее воды. А косметики лицо Ани не видело еще дольше. Запах перегара. Под щеку она положила руки. Маникюр ее ногти забыли. Под обгрызенными ногтями забилась грязь. Нет! Его Аня была всегда ухожена. Даже выходя в магазин из дома подводила брови, накладывала тени, красила губы. Как? Как она могла так измениться? Ведь времени прошло чуть больше полугода?
Ярослав потряс ее за плечо. Она не отреагировала. Он стал трясти ее сильнее.
- Аня, Анечка, просыпайся. - Говорил Поминов.
- Слышь, выпить у тебя есть? – Пробормотал очнувшийся на полу мужик.
- Лежи и молчи! А то сейчас я тебе морду подравняю об пол. – Грозно произнес Женя Чернов до этого молча созерцавший все происходящее.
Мужик замолчал. Ярослав попытался поднять спящую Аню и посадить ее на диване. Она открыла глаза и непонимающее смотрела на него.
- О, Ярикик, ты мне снишься. - Пробормотала она заплетающимся языком.
- Аня, не снюсь я тебе. Я приехал, приехал! А тебя нет дома. Поехали домой. – Эмоционально говорил Ярослав, пытаясь поднять ее с дивана и поставить на ноги. Но Аня еще плохо осознавала происходящее.
Дремавшая с ней на диване баба проснулась и тоже непонимающим взглядом уперлась в Поминова.
- Ты кто? - пробормотала баба.
-  Муж я ее. – Буркнул Ярослав.
Баба встрепенулась.
- Анька, муж твой приехал! Очнись. – Она толкнула Аню в бок.
- Нее, он далеко. - Ответила Аня бабе.
- Да ты что не узнаешь меня? Тут я. – Уже начал эмоционально заводиться Поминов.
До Ани что-то начинало доходить. Она посмотрела в лицо мужа.
- Почему ты не сообщил, что едешь?
- Аня, сообщал я! Телеграмму прислал. На переговорный пункт тебя вызвал. Но ты же дома не живешь! - Возмущенно заговорил Ярик.
- Анька! Очнись! Тут он. Сейчас за вашу встречу выпьем. - Сообразила баба и ногой толкнула лежащего на полу мужика.
- Колька, выпить че у нас есть? - Обратилась она к мужику.
Мужик посмотрел на валявшиеся пустые бутылки, перевел взгляд на бабу и попытался встать.
- Лежи, прибью! – Опять рявкнул на него Чернов и мужик остался лежать на полу.
- Все выпито. Нет ничего. – Ответил он бабе.
- Слышь, ты. Че орешь. Сгоняй за водкой. Потом вместе выпьем. - Обратилась к Евгению баба.
Чернов только злобно зыркнул на нее. Баба осеклась.
Ярослав взял на руки еще плохо понимающую ситуацию Аню и понес ее к двери. Чернов пнул дверь чтобы она шире открылась. Потом пинками сделал проход в куче мусора и, открыв дверь на улицу, придержал ее чтобы Ярослав с Аней вышел. Потом он приоткрыл заднюю дверь УАЗа, Ярослав посадил туда Аню, рядом сел сам. Расположившись на месте старшего машины Чернов махнул рукой вперед, давая сигнал водителю двигаться.
Аня постепенно приходила в себя. Она положила голову на плечо Ярослава.
- Ярикик, ты здесь! Я так рада! - Прошептала она.
- От радости напилась? - Язвительно спросил Поминов.
- Я скучала.
- Значит водкой скуку заливала. Так заливала что с работы выгнали.
- Зачем ты так. – Недовольно сказала Аня.
- Потом, дома поговорим. - Отрезал он. Поминов не хотел обсуждать семейные проблемы в присутствии Чернова и солдата водителя.
Когда они зашли в квартиру, то у Ярослава промелькнула такая мысль, что Аня не убиралась очень давно. На деревянном полу были видны грязные следы ее обуви и еще чьи-то. Пыль лежала на телевизоре. Постель не заправлена. На кухонном столе были какие-то крошки, в раковине лежала немытая посуда, которая не видела давным-давно мыла и губки. Картину завершил пробежавший по стене таракан. Поставив чемодан и обойдя квартиру, он скомандовал Ане: «Ты на кухню, я в комнату и санузел! Все отмываем». В его груди кипел гнев и его душило разочарование в ней. Он, как и многие влюбленные мужчины, сам себе придумал Аню. Придумал именно такой, какой ее хотел видеть. Если возникали в жизни какие-то несовпадения с придуманным идеалом, то он списывал это на случайности и просто отметал в своем сознании. Но сегодня он столько услышал и увидел негативного про его любимую жену, что придуманная им модель идеальной жены Ани рушилась.  Нет, она даже сейчас после нескольких дней пьянки была чем-то привлекательна. Аня была высокой девушкой со стройной фигурой. Черты лица у нее были правильные. Именно на ее внешность обратил внимание Ярослав при первой встрече. Не зря же говорят, что мужчины любят глазами. Но вот в сейчас он начинал осознавать, что его избранница далеко не идеальна. Гнев его был прежде всего от осознания своей «слепоты» и наивности. Но злился он и на Аню, что она вот так позволяла себе жить. Сколько грубых слов он хотел бы ей сейчас сказать. Но это бы не изменило то, что уже Аня сделала. И поэтому он решил поговорить с ней, когда его эмоции немного улягутся.
Сняв форму и одев видавшее виды трико, он приступил к уборке квартиры. Аня делала тоже самое на кухне.  Когда он переходил к уборке санузла, то увидел, что Аня сидит в кухне на табурете.
- Не хочешь убирать ту грязь, которую накопила? – съязвил Ярослав.
- Я уже все. -Огрызнулась она.
Ярослав зашел на кухню. Да, посуду помыла, пол помыла. Он показал Ане на капельки застывшего жира на шкафу и холодильнике.
-Это же тоже надо отмыть. - Сказал он.
- Раньше ты их не замечал. А теперь просто придираешься. - Обиженно произнесла Аня.
- Философская категория о переходе количества в качество. Тысячу раз я смотрел на эти капли застывшего жира. А на тысяча первый раз решил, что их надо смыть. Давай не ленись. – Сказал он тоном, не терпящим возражения.
Аня опять взялась губку с моющим средством. Ярослав начал чистить раковину, ванную и унитаз.
Когда он закончил уборку и смыл с себя дорожную грязь и трудовой пот в душе, то вышел из санузла. Аня опять сидела на табурете и смотрела в кухонное окно.
- Я сейчас пойду вынесу мусор и схожу в магазин. А ты запусти стиральную машину и начни стирать белье. - Также строго сказал он.
- Угу. – Ответила Аня.
- И сама отмойся в душе от грязи, в которую ты влезла.
- Зачем ты меня оскорбляешь? - Обиженно произнесла она.
Ярослав опять хотел вспылить. Но он сдержался и только стукнул кулаком по стене, чтобы как-то выпустить эмоции. Собравшись, он пошел с мусором на улицу.
Купив продуктов, как минимум на неделю, он вернулся домой.  Аня еще плескалась в душе. Разобрав пакет и сложив все продукты в холодильник, он вышел из дома и двинулся в сторону офицерского общежития. На душе было мерзко, и он сейчас никого бы из знакомых не хотел встретить. Наверняка многие знают, как Аня куролесила. Либо начнут сочувствовать, либо расспрашивать. Он же готов был обсуждать свои проблемы только с Сашей Кузьминым. Раньше они жили в одной комнате с Сашей и сдружились. Саша был старше и уже дважды был женат и дважды разведен. В одном браке у него родился ребенок. «Он меня поймет»- думал Ярик.  Уже наступил вечер и многие вернулись с испытательных площадок в город. Саша был в своей комнате. Он разогрел на сковороде гречневую кашу с тушенкой и не спеша ее поедал, смотря телевизор.
Ярик без стука вошел в комнату. С тех пор, как он получил служебную квартиру, к Саше никого не подселили. Кузьмин вскочил и ринулся навстречу другу.
- Ну здоров, путешественник! Вернулся! Рад тебя видеть! - Саша действительно был рад видеть Ярослава. 
- Здоров, Саня! – Ярик заключил Сашу в объятья. Небольшого роста и худенький Кузьмин, даже если бы захотел, то в этот момент не смог бы вырваться из объятий друга.
Выразив эмоции, друзья сели на кровать. Перед ними был небольшой импровизированный стол из двух табуретов.
- Кушать будешь? - Спросил Кузьмин. Только сейчас Ярослав осознал, что не ел весь день.
- Накладывай своей гречки и побольше! - Отозвался Поминов.
- Сала нарезать?
- А давай!
Саша щедро наложил гречневой каши. И поставил на стол тарелку с нарезанным салом и луком. Сверху на кашу положил большой кусок черного хлеба. Сначала друзья ели молча. Потом Саша встрепенулся и полез куда-то за кровать. Он извлек оттуда бутылку водки.
- Мы что, не русские? -  Съязвил Кузьмин, разливая водку в рюмки.
- Русские! За встречу! – Подтвердил Ярослав, поднимая рюмку.
- За настоящего особиста! Теперь дипломированного. - Добавил Саша.
Опрокинули друзья вторую и третью рюмку. Ни один, ни другой не были любителями спиртного.  После третий рюмки они уже не пили водку. Опять возникла пауза.
- Про свою Аньку знаешь? – Нарушил молчание Кузьмин. Город Знаменск был небольшим. Многие знали друг друга лично. А особистов, прокуроров, милиционеров было в городе совсем немного. Потому к их семьям было обращено особое внимание.
- Знаю.
- Будешь ее искать? Она куда-то пропала.
- Уже нашел.  Дома она.
- Ты чего? Запер ее? – Удивился Саша.
- Даже мысли такой не было.
- Что будешь делать?
- Не знаю пока.
Далее Ярослав начал изливать другу душу. Рассказал, как ему сейчас тяжело. Саша сочувственно кивал. После второго развода он стал женоненавистником. Он неоднократно рассказывал Ярославу, какие все женщины лживые, меркантильные, продажные. Завел Кузьмин эту тему и сейчас.  Ярослав слушал старшего товарища. Но в какой-то момент времени он закачал головой.
- Нет, Саня! Не все, не все! Я это точно знаю.
- Я помню, как ты свою привез. И говорил, что она самая лучшая.
- Мне просто не повезло.
- Просто все женщины, когда хотят понравится мужчине, включают режим доброй волшебницы. А потом, став женой, этот режим выключают и показывают свою суть злой ведьмы.
- Ну не все же! - Смотри сколько у нас офицеров счастливо живут со своими женами.
- Это просто женщины лживые и хитрые. Дурят мужиков. А мужья думают, что счастливы.
- Я не хочу, чтобы это было так. Я не верю тебе! - Не соглашался Ярослав.
Кузьмину не хотелось дальше убеждать друга, что все женщины дряни. Он подумал: «Пусть верит, что есть приличные и верные женщины. Может быть так ему будет легче жить».
За окном уже была ночь. Ярослав хотел заночевать у Саши на своей бывшей койке. Но Кузьмин настоял, что если есть дом, есть жена, то надо идти домой и как-то разруливать проблемы.
- У Ани нет чистого постельного белья. У тебя есть? - Спросил пред уходом Поминов.
- Совести у твоей Аньки нет. А постельное белье возьмем у вахтерши, под мою ответственность.
Действительно, Саша взял у вахтерши постиранное постельное белье со штампом в форме звездочки и буквами ВС и вручил Ярославу. Потом он проводил Ярика до дома. Ярослав тихо вошел в квартиру, думая, что Аня спит. Но она сидела на диване и смотрела телевизор. Он молча достал из угла свернутый солдатский матрац и понес его на кухню чтобы расстелить.
- Тебе яичницу пожарить? -  Спросила Аня.
- Нет.
- Ты хочешь на полу спать на кухне?
- Да.
- Разве ты меня не любишь и не соскучатся по мне? – Допытывалась Аня.
Ярослав посмотрел на нее грустным взглядом.
- Я сегодня водки выпил и лук ел. Посплю отдельно. – Нашел отговорку Ярик.
Умывшись и почистив зубы, он лег на матрац укрывшись простыней. Но Ярославу не спалось. В голове крутились разные мысли. Вскоре Аня выключила телевизор. Она зашла к нему на кухню. В падающем свете уличных фонарей он увидел, что она вообще без одежды. Ярослав зажмурился и сделал вид, что спит.
Аня наклонилась над ним и начала шептать: «Ярикик, любимый! Не сердись на меня. Я так тебя люблю, я так скучала без тебя. А эти люди поняли меня, позаботились обо мне. Да, они пьющие. Но я поняла свою ошибку. Зря я с ними стала выпивать. Ну, любимый, обними же меня». Он шептала и целовала его. Тем более она знала, где у Ярослава, та «кнопка» которая превращает его из спокойного уравновешенного мужчины в агрессивного альфа-самца. И Ярослав не выдержал. Да и мало какой мужчина выдержит испытания нежными прикосновениями и горячими поцелуями любимой женщины.  Тем более, когда не видел любимую женщину больше чем полгода.
Эта ночь у них была страстной. Были страстными и последующие два дня. Аня клялась, что пойдет в больницу и избавится от этой слабости к спиртному. Ярослав ей верил. Да и как не верить любимой женщине с которой живешь? Тем более он хотел ей верить. Ведь еще А.С. Пушкин писал в 1826 году:
 «Но притворитесь! Этот взгляд
Все может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!»
В оперативное обслуживание Поминов получил отдельный батальон связи и 31 военный совхоз. Это его расстроило и давило на самолюбие. Вот они с Женей Черновым служили в испытательном центре ЗРК, и ему этот же центр достался в обслуживание. Там у контрразведчика реальные секреты, настоящая контрразведка. А что в батальоне связи? Только ключи от аппаратуры засекреченной связи. А в военном совхозе вообще шпионов не может быть по определению. Но решение начальника надо выполнять. И Поминов начал изучать личные дела агентуры. Но не пришлось ему долго сидеть в кабинете. На следующей неделе начались испытательные работы. ЗРК С-300 должен был поразить аэробаллистические ракеты Х-15, которые сбрасывали ТУ-22. Обычно С-300 стрелял по целям с юга на север боевых полей. Но в данном случае, в целях безопасности, ТУ-22 сбрасывали ракеты с юга, а группировку ПВО развернули на севере. На север боевых полей выдвинулся и батальон связи и с ними поехал Поминов. Разумеется, что поехал туда и Женя Чернов.  Ну а так как у Поминова не было опыта практической работы вообще, а у Чернова немного, то с ними поехал и Арсений Андреевич Смирнов.
В ходе этого выезда Смирнов учил молодых оперативных работников агентурной работе в полевых условиях. Это были очень полезные для них занятия. Через неделю они вернулись в город. Смирнов договорился с командованием, и Ярослав не стал дожидаться, когда свернут технику и колонной вернутся к месту постоянной дислокации. С командованием полигона он улетел в город на вертолете. Ярослав купил букет цветов, его сердце часто билось, когда он бежал к себе домой чтобы обнять Аню. Открыв ключом дверь и шагнув в прихожую, он наткнулся на валявшиеся на полу чьи-то ботинки.  Пройдя в комнату, он обомлел. На диване лежала в чем мать родила Аня, а какой-то мужик сверху ее наслаждался телом Ани. Возле дивана валялись два стакана, пустая бутылка. Вторая бутылка, практически опустошенная стояла рядом. И тут Ярослава обуяла ярость. Он, схватив мужика за волосы и приподняв его лицо, со всей силы ударил. Из разбитого носа мужика брызнула кровь. Губы его тоже были разбиты. Стащив мужика за волосы с кровати и повалив на пол, Поминов начал бить его ногами. Мужик, укорачиваясь от ударов пытался ползти к входной двери. На какую-то секунду Ярослав замешкался. Мужик, находившийся у входа в квартиру вскочил, дернул не запертую входную дверь и вывалился в коридор. Ярослав нецензурно ругаясь бросил вслед мужику его вещи и ботинки. Часто дыша со сжатыми кулаками, он подошел к дивану. Нет, ударить Аню он не смог бы. Тем более она была настолько пьяна, что ничего не понимала. Но он испытал жуткое желание сейчас схватить ее за шею и задушить.  Он даже нагнулся к ней. Его руки потянулись к шее Ани. Но, посмотрев на свои дрожащие руки и находящую в полуобморочную жену, он спрятал руки за спину и пошел из квартиры.
Станислав долго гулял по городу. Его мозг рисовал страшные картины. Ему виделось, что за время его отсутствия к Ане приходили всякие мужчины, поили ее спиртным до полузабытья и пользовались ее телом. Эти картины разожгли в нем чувство огромной брезгливости к Ане. Пьяная женщина- это не самое приятное зрелище. А когда эта женщина тобою любима, но она упивается до того, что становится не хозяйкой своему телу… Эти страшные картинки раскрашивал в яркие цвета инстинкт самца. За то, чтобы самка допустила к телу, самцы бьются. Бьются иногда до смерти. А он за свою женщину уже биться не может. Ведь все это состоялось в прошлом, а прошлое он изменить не в состоянии.
Нагулявшись и замерзнув Ярослав пошел опять в общежитие к Саше. С порога, не здороваясь, он спросил: «У тебя водка есть?». Кузьмин лишь кивнул головой и сделал рукою жест, приглашая войти. Он достал водку, то же сало с луком. Нашлось у него и несколько отварных картофелин. Все происходило без слов. Молча почистили картофель, порезали сало с луком, выпили по рюмке. Молчание нарушил Ярослав. Он эмоционально рассказывал все Саше.  А от бессилия изменить прошлое, ему хотелось расплакаться как мальчишке. Но он прогладывал комок в горле и говорил, говорил изливая душу. Кузьмин не перебивал, давая ему выговориться. Наконец Ярослав замолчал.
- Ярик, ты не сказал главного?
- Ты что имеешь в виду? - Уточнил Ярослав.
- Вот ты сейчас все высказал. Далее у тебя только два пути. Или ты оставляешь все как есть и ждешь очередного алкогольного загула своей Аньки, или ты намерен что-то менять.
Опять повисло гробовое молчание. Поминов задумался, опустив голову. Он все же любил Аню. Но любить одно, а знать о ее проблеме, о том, что она изменила ему и жить дальше с ней? Можно ли изменить Аню, вылечить ее от пристрастия к спиртному? Возможно, если она этого захочет. Но как жить, когда ты видел ее в постели с другим, когда уже нет ей доверия?  Он не готов был ответить на этот вопрос даже самому себе.
- Я знаю, что в твоей голове сейчас каша, а в душе сомнения. Давай ложится спать. Или ты пойдешь домой? - Решил подвести черту сегодняшней задушевной беседе Кузьмин.
- У тебя заночую. - Буркнул Ярослав. Он не готов был идти домой и видеть тот бардак и непротрезвевшую жену.
Саша развернул солдатский матрац, положил его на армейскую пружинную кровать, заправил подушку в наволочку и показал рукой Ярику на его лежбище. Вот одеяла второго у Кузьмина не было. Он отдал другу свое, а сам, выключив свет, лег в постель и укрылся офицерской шинелью. Лег и Ярослав. Вот только Кузьмин быстро уснул. А Поминов периодически проваливался в какую-то дрему. Ему виделись картины из его детства, его мама. Потом ему виделось, что он идет по городу, а все показывают на него и смеются, что он связал свою жизнь с алкоголичкой и изменницей.  Потом его грезы о уносили в курсантские годы. Ему виделось, что он в увольнении. Опять гуляет в Пушкине по Екатерининскому парку. С ним под руку хорошая милая девушка Оксана. Он чувствует, он понимает, что Оксана испытывает к нему чувства. А он идет рядом с ней и корит себя, что не может ответить ей взаимностью. Ну вот нет у него к Оксане взаимных чувств, и все. Затем опять его сознание возвращало к знакомству с Аней и его страстным чувствам к ней. 
Очнулся Ярик по звонку будильника. Голова его была тяжелой. Подташнивало. Саша уже достал из заначки новую зубную щетку и протянул другу.
- Иди умывайся, будем пить чай и на службу.
Ярослав подчинился его команде. Потом выпили чай с бутербродами. Вроде бы самочувствие Поминова улучшилось. И они поспешили с Кузьминым к колоннам. Саша к колонне, которая шла на площадку 31. А Ярослав сел в ГАЗ-66 с КУНГом отдела ФСБ.  Весь день у него было нерабочее настроение. Вечером, вернувшись в город, он долго топтался возле дома быта. Не спешил домой. У него было внутреннее опасение, что может застать там нетрезвую жену или, того хуже, вчерашнюю картину. Но он никогда бы вслух не признался, что это опасение жило в его сознании. Однако ноги сами привели его к своему подъезду.  Поднявшись на этаж, он замер на секунду, а потом повернул ключ в замке и шагнул в прихожую. В квартире было тихо. Навстречу ему из комнаты вышла Аня и, как ни в чем не бывало, потянулась к нему чтобы его обнять.  Он отстранился.
- Привет, я тебя так ждала! Наконец-то ты вернулся с испытаний. Я так соскучилась. – Заговорила она о пять потянулась чтобы его поцеловать.
- Ну как ты меня ждала и с кем ты скучала, я видел вчера.
- В смысле?
- В смысле, что я приехал вчера.
- А где же ты был.
- Сначала я был здесь, любовался твоей пьяной оргией с каким-то подвыпившим мужиком. Потом набил ему морду и спустил с лестницы.
- Ты, о чем? Не понимаю. – Насторожилась Аня.
Ярослав прошел в комнату. Следов вчерашней попойки здесь не было. Потом он зашел на кухню и увидел цветы, которые вчера он в порыве злости бросил на пол.
- Это что.
- А это знакомая девушка вчера заходила, принесла мне для поднятия настроения. Я ведь так грустила без тебя. - Говорила Аня вполне убедительно. «Актриса»- подумал про себя Ярослав.
- Дурака из меня не делай. Подругу с волосатым членом я вчера видел. И видел, как ты тут валялась пьяная в дым, а он это член в тебя пристроил.
Лицо Ани отразило ее замешательство. Видимо только сейчас она начала осознавать, что Ярослав действительно приехал вчера и все видел.
- Давай не будем горячиться, а сядем и все обсудим. – Предложила она.
Ярослав снял бушлат, разулся и сел в комнате на диван.
- Готов к обсуждению.
Аня не знала где сесть, для разговора. Сесть рядом, но тогда не увидишь лица мужа. А ей хотелось видеть его реакцию на оправдания. И она, взяв солдатский табурет, села напротив него.
Сначала они оба молчали. Она соображала, как лучше выстроить линию защиты. А он смотрел на жену и думал, что у него появилась какая-то брезгливость после увиденного и пережитого. Ему даже не хотелось, чтобы она касалась его и, уж тем более, целовала.
- Так какая подруга или друг вчера принесли цветы? - Спросил Ярик.
- Не помню. Я вынуждена тебе признаться, что тосковала без тебя и сорвалась. А когда пришли знакомые, мы выпили по рюмке, я уже не смогла остановиться.
- Ну знакомого я видел только одного. И тебя пьяную до беспамятства. А эта мразь занималась с тобой сексом. – Ярослав говорил это пытаясь не сорваться на эмоции.
- Я этого не помню.
- Видел я тебя в таком скотском состоянии уже дважды. А сколько таких мужиков пользовались твоим телом? Я могу только предполагать.
- Я не помню, чтобы это было вчера. Но раньше никогда ничего не было. Это точно.
- Да как же ты говоришь, что «точно» если не помнишь?
- Я помню, что такого не было.
- Избирательная у тебя память. Про секс ты помнишь, а про то, что я вчера принес любимой жене цветы не помнишь.
- Я клянусь тебе, раньше ничего не было! - Начала заводиться Аня.
- Я тебя брал в жены не спрашивая, что было у тебя до меня. Я тебе не задавал вопросов, кто был первым твоим мужчиной и сколько их было до меня. Я любил тебя такой и принимал тебя такой. Я верил тебе. А ты растоптала мою веру. А мою любовь, как те цветы, переломила и выбросила в мусорное ведро. Как же нам теперь вместе жить? - Говорил он это медленно. Каждое слово пытался донести Ане, вбить в ее сознание.
- Почему ты говоришь со мной таким тоном! Ты должен меня уважать! – Крикнула Аня.
- Уважаю твои права. Уважаю твою независимость и мне нравится твоя независимость.
- Но… - Ярослав замолчал и посмотрел в глаза жены. Она их опустила.
- Но я хочу еще честности в наших отношениях и обязательности. Чтобы если ты мне обещала не пить и сходить к врачу, то обязательно это исполнила. А ты не исполняешь. Значит тебе нельзя верить.
- Ты о-бя-зан мне верить! Обязан! Я твоя жена! Иначе как нам вместе жить? Меня, можно сказать, тот парень изнасиловал. Воспользовался моей слабостью к спиртному! - Закричала Аня и из ее глаз потекли слезы.
«Актриса в ней умирает»- подумал Поминов.
- Мы сейчас идем в милицию, ты пишешь заявление, что он тебя изнасиловал. И это основание для меня верить тебе и попытаться нормализовать наши отношения.
- Ты меня не любишь. Завтра весь город будет знать, что меня изнасиловали. И будут на меня пальцем показывать, мол сучка не захочет… Ну ты сам знаешь! - Говорила Аня всхлипывая.
- Давай мы пойдем в милицию, потом все это переживем, сохраним наши отношения и со временем все забудется! – Настаивал Ярослав.
- Нет! Нет! Ты совсем меня не любишь. - Замотала головой Аня.
- Ну раз я тебя не люблю, у меня больше нет веры тебе, мы вместе жить не будем. Завтра утром идем в ЗАГС и подаем заявление на развод. – Твердо и спокойно сказал Ярослав.
Слезы из глаз Ани перестали течь, и она разразилась таким отборным матом. Поминов узнал, что он сволочь. Привез ее в город Задрищенск. Сам постоянно на службе. Внимание ей не уделяет, праздников и дней радости ей не устрашает. Она от скуки и стала пить.  И денежное содержание маленькое, и получает он содержание не каждый месяц.  А она мечтала о жизни с состоятельным мужчиной в большом городе. В ЗАГС она не пойдет, а уедет ночным поездом в Москву. Потом он «будет» локти кусать, искать ее, а она будет счастлива в Москве.
- Делай как хочешь! - Не выдержал Ярик и хлопнул дверью в квартиру.
Он шел в общежитие к Саше Кузьмину и не мог избавиться от чувства, что все, сейчас произошедшее было не с ним. Это был какой-то непонятный спектакль, который устроила его жена и человек похожий на него. А он как бы наблюдал спектакль со стороны сопереживая и Ане, и парню, похожему на него.
- Ужинать будешь? - Спросил Саша.
Ярик отрицательно мотнул головой, разделся и лег спать. Кузьмин не приставал к нему с вопросами.
- Все, не будет у меня больше никогда ни жены, ни детей! - Пробормотал Ярослав засыпая. Но на душе его стало как-то спокойнее, как будто он решил большую проблему. На самом деле он просто разрубил узел сомнений о своих отношениях с Аней. Этот узел как будто был на его груди и не давал ему вздохнуть на полную. Спал в эту ночь Ярослав спокойно. Утром проснулся рано, умылся, тихо собрался чтобы не будить Сашу и пошел к своему дому. Дверь в квартиру была не заперта. Зашел в квартиру, Ани не было. Не было ее вещей и чемодана.  Ярослав разделся, зашел в санузел. На зеркале красной помадой Аня написала «Мудак!» Ярик почему-то улыбнулся, пожал плечами. Потом налил холодной воды в ведро и стал мыть пол. По народному обычаю мыть пол не за трупом – грех. Но Ярославу так не хотелось, чтобы Аня когда-нибудь вернулась. Потом он сел на диван, окинул взглядом опустевшую квартиру. Затем собрался, снял в санузле зеркало. По пути к колонне на площадки он выбросил зеркало в мусорный бак. Ах, как бы ему хотелось выбросить в тот бак все воспоминания об Ане и выкорчевать из сердца все переживания по ней.

Военные совхозы.

Военные совхозы в Вооруженных Силах СССР, а затем и Вооруженных Силах Российской Федерации – это военные сельскохозяйственные предприятия. Первые военные совхозы был созданы в 1919. Военные совхозы базируются на землях, принадлежащих Министерству обороны. Эти сельхозпредприятия представляют собой крупные механизированные хозяйства. Военные совхозы могут быть   многоотраслевыми или специализированными хозяйствами. Основные подразделения военных совхозов - производственные бригады, которые могут объединяться в отделения (фермы). Возглавляются начальником (директором). Общее руководство военными совхозами осуществляет Центральное продовольственное управление Министерства обороны через продслужбы видов Вооруженных Сил, родов войск, военных округов и флотов. Продукция военных совхозов реализуется на плановое обеспечение войск.
На территории Капустиноярского полигона дислоцировались два военных совхоза, четвертый и тридцать первый. Центральная усадьба тридцать первого военного совхоза была всего в полутора километрах от площадки № 30, где дислоцировался штаб полигона ПВО, и, соответственно, отдел ФСБ по полигону ПВО.  Оперативное обслуживание тридцать первого совхоза вел оперуполномоченный этого отдела старший лейтенант Ярослав Поминов.
Подполковник Цветков, который обслуживал контрольно-испытательную испытательную базу уже познакомил Ярика с директором совхоза. Объект Цветкова находился ближе всего к совхозу и во время отсутствия опера, обслуживающего совхоз, его передавали Цветкову.
Ярослав смотрел в окно. Сразу за окном отдела ФСБ был бетонный забор площадки 30, автомобильная дорога в объезд площадки. Транспорта на дороге не было. Зато моросил мелкий осенний дождь. Степь раскисла. Настроение Ярослава было под стать погоде. Как бы он не храбрился, что «баба с возу, кобыле легче» но душа его ныла после разрыва с Аней. Отец его умер, когда ему не было и шести лет. А год назад умерла и его мама. Но тогда еще была рядом с ним Аня. А сейчас он один. Ярослав опять почувствовал себя сиротой.  Он мечтал о семье, о детях. Но все получилась не по его плану. После разрыва с Аней он не хотел заходить в свою опустевшую квартиру. Продолжал жить в общежитии у Саши Кузьмина. Вроде бы ему было не так тоскливо с Кузьминым. Но Ярослав пока не отдавал себе отчета, что вечерние разговоры Саши, мол в каждой женщине живет злая ведьма, забирающая у мужчины силы и здоровье, что все бабы меркантильные стервы, все зло в жизни от женщин, отравляли душевное здоровье Поминова, и без того травмированное расставанием. Кроме того, эти разговоры вносили сумятицу в его сознании. Он верил старшему товарищу, дважды попробовавшему семейную жизнь. С другой стороны, он видел вполне удавшуюся семейную жизнь сослуживцев. И его порой посещала мысль, что он просто невезучий в плане семьи человек.
Еще больше портило настроение задетое самолюбие. Вот Женя Чернов обслуживает испытательный центр ЗРК, где они ранее вместе служили. Ну ладно Женя, он хоть закончил зенитное ракетное училище. Но Юра Ананьев закончил военно-политическое, а обслуживает испытательный центр средств измерений. Леша Федьков, закончивший автомобильное училище, получил в оперативное обслуживание испытательный центр средств радиолокации. А он хоть и закончил не профильный ВУЗ, однако прослужил не один год в испытательном центре ЗРК. Но почему-то ему дали военный совхоз, где контрразведчику делать нечего и отдельный батальон связи, где, максимум, что может случиться, это аморалка контрактников и котрактниц. Но аморалка не контрразведка, этим должны заниматься замполиты. Да, есть там аппаратура засекреченной связи. Так все, кто с этим связан на виду. Любой подход к ним иностранных разведок будет зафиксирован. Более того, аппаратура ЗАС стоит в воинских частях по всей стране. Скорее всего шпионы будут исткать источники информации по ней в Москве или Подмосковье, чем на полигоне.
Сегодня начальник отдела выделил один автомобиль трем оперативным работникам. По пути УАЗ должен был завести Ярослава в совхоз, Женю Чернова на площадку 31, а потом Юру Ананьева повезти на измерительный пункт где-то в боевых полях. А потом обратно собрать. Пока Юра и Женя готовились, Ярик грустил у окна.
- Дружище, мы едем? - Заглянул в его кабинет Юра.
- Угу. - Поминов взял плащ-накидку и поплелся на крыльцо.
Юра уже сидел в УАЗе рядом с водителем. Ярик сел за ним.  Женя последним сел в машину и Юра махнул водителю, мол едем.
Ярослава высадили возле конторы совхоза. Он постоял под моросящим дождем, потоптался и, вспомнив, что работа- это лучшая таблетка от душевных мук, вошел в контору. Директор совхоза был полковником запаса, тыловиком. С особистами за службу ему приходилось взаимодействовать много. Он не испытывал к ним большой симпатии, но к их деятельности относился с пониманием.
В кабинете директора всегда были разные чаи. Он знал чайные церемонии, любил угощать гостей чаями с медом, с ягодами, с другими добавками. Вот и сейчас, он встретил Ярослава как дорого гостя, угостил зеленым чаем, выслушал. По просьбе особиста он выделил кабинет, где Поминов планировал провести беседы с работниками конторы о бдительности. Директор также озадачил какую-то грузную женщину Антонину Васильевну тем, чтобы она вовремя направляла людей на беседу к Ярославу.
«Беседа о бдительности!»- хмыкнул Ярослав. Он действительно не верил, что шпионы могут оказаться в совхозе. Нет здесь и боевого оружия, сохранность которого надо обеспечить.  Но ему надо было встретиться с негласным источником из числа работников конторы и установить с ним связь, скорректировать способы срочной связи. Одного его не вызовешь. Вот и пришлось Поминову до вечера беседовать со всеми. Зато поставленную задачу решил.
Следующий выезд Ярослав запланировал в гараж совхоза. Там тоже работал негласный помощник. Несколько дней он не мог придумать предлог чтобы встретиться с нужным ему водителем. И, ничего не придумав, он опять провел в гараже беседу о бдительности. Только преподнес это по-другому. Он рассказывал водителям, что они ездят по границам полигона, а иногда и боевым полям полигона. Рассказывал о признаках поведения подозрительных лиц, которые могут выдавать злоумышленников. Потратил много времени, но связь с негласным источником восстановил. Потом была поездка в земледельческую бригаду с той же целью. А объезд кошар, где жили скотоводы и пасли скот заняли у Поминова еще не один день. Результатом этих поездок стало и изменение мировоззрение Ярослава. Он осознал важность работы в окружении военного объекта. Восстановив все ранее имевшиеся связи, Поминов начал плановую работу с конфиденциальными источниками. Стала появляется оперативная информация и Ярослав начал постепенно ощущать себя оперативным работником. 
Регулярные встречи, обучение агентуры признакам противоправной деятельности не заставили долго ждать результата. По способу срочной связи Поминова вызвал на встречу агент Малой, который развозил на совхозном автомобиле грузы по кошарам.
Малой прибыл в город в воскресенье якобы для закупок на рынке в селе Капустин Яр. Он действительно закупил запасные части для своего старенького «Москвича», купил жене новое ведро. Затем, как учили его оперативные работники, проехал через город, остановился возле нужного дома на улице Комсомольской, удостоверился, что нет «лишних глаз» и позвонил в дверь явочной квартиры дважды- коротким и длинным звонком. Дверь открыл содержатель и, увидев знакомое лицо, сделал знак рукою проходить.
Ярослав сидел в кресле. Напротив него, в таком же кресле разместился Малой. Они поприветствовали друг друга рукопожатиями.
- Ну я пойду собачку прогуляю. Если что, то просто захлопните дверь. - Сказал содержатель.
Ярослав лишь кивнул головой в ответ.
- Ярослав Иванович, я вот чего вас вызывал. – Начал Малой.
- Николай Николаевич, вы сильно спешите? - уточнил Ярослав. Малой был совсем не маленьким. Он значительно был выше Поминова, да и в объёме не мал. Скоро ему должно было исполниться 48 лет, почти вдвое старше Ярика, поэтому он разговаривал с агентом по имени и отчеству.
Малой помотал головой, мол не спешит.
- Ну а раз не спешите, то давайте все спокойно и по порядку. Вы без проблем добрались сегодня на встречу?
- Да, все хорошо.
И так получив три «да», как учили его на оперативной психологии, Поминов задал вопрос о причинах срочного вызова на связь. Оказалось, что Николай Николаевич отвозил груз на одну из кошар совхоза. Там мелькнули двое неизвестных. Крепкие бородатые кавказцы лет 35-40. Но что бросилось агенту в глаза, это то, что у одного рука была на подвязке. А другой ходил с костылём. Хозяин кошары сказал, что братья из Чечни приехали в гости. Помня инструктаж Поминова о бдительности и, что идет война в Чечне, Малой счел этих братьев подозрительными и вызвал на связь особиста.
Поминов поблагодарил Малого за внимательность и сказал, что это надо изложить письменно. Малой работал с органами безопасности много лет, все знал, потому лишь попросил листок и авторучку.  У Ярослава всегда была в папке бумага и ручка. Обученный предшественниками Поминова, Малой начал размашисто писать «Источник сообщает…». Ярослав смотрел на него и душа его ликовала. Это было первое в его новой оперативной деятельности сообщение, которое он получал от агента.  Малой писал размашисто. Почерк у него был так себе. Строчки были неровные. В тексте были даже орфографические ошибки.  Но это уже были мелочи.
В конце встречи Ярослав отработал новое задание агенту, проговорил с Малым и способы его выполнения.
Несмотря на то, что был выходной, Поминов вызвал УАЗ и поехал в отдел оформлять сообщение. Оформив и перечитав сообщение не один раз, он положил документ в сейф и в прекрасном настроении поехал домой. Он решил заехать к Смирнову Арсению Андреевичу, который жил недалеко от общежития на улице Янгеля. Во дворе своего дома Арсений играл в футбол с сыном. Жена его сидела рядом на скамейке, смотрела на мужа и сына и улыбалась. Ярослав поздоровался. Жена Смирнова ответила. Он присел рядом чтобы не мешать Смирнову, уж очень они азартно играли в футбол. Но Арсений Андреевич его заметил и подошел, пожал руку.
- Арсений Андреевич, мне бы поговорить. – Несмело сказал Ярослав.
- Да нет проблем. - Ответил Арсений, передал мяч жене и отвел Поминова в сторону.
Когда Ярик рассказал о встрече и сообщении, о планируемых мероприятиях по сообщению то Арсений обнял его.
- С почином, Ярослав! Рад за тебя. В понедельник доложим начальнику отдела. – Смирнов искренне радовался успехам своего «крестника». Но более всего его радовало, что подавленное настроение, которое у Поминова было последнее время, меняется на нормальное, рабочее.
- Ну я пойду. - Сказал Ярик.
- Опять к Кузьмину?
- А куда же.
- У тебя есть служебная квартира.
- Но вы же знаете, там все напоминает о ней.
- А ты сделай ремонт, поклей новые обои. Купи что-нибудь из мебели. И не будет уже так напоминать.
- Да я никогда этим не занимался. Не умею. - Потупил взгляд Ярик.
- А ты зови того же Кузьмина. Мы с ним в дивизионе свою общагу оклеивали, он умеет. Ну меня зови. А Цветков или Андропов Николай Константинович знаешь сколько ремонтов за свою службу переделали? Позовешь их, они не откажут в помощи. – Наставлял Смирнов.
- Ну, наверное, это хорошая идея, подумаю. – Ответил Ярослав.
На том они и расстались.
В понедельник начальник отдела подполковник Мощагин рассмотрел сообщение и одобрил мероприятия. Началась подготовка к выезду на кошару. Задействовали две машины отдела. Задействовали четырех офицеров отдела ФСБ и трех офицеров спецмилиции. Старшим назначили подполковника Цветкова. Он прошел Афганистан и Чернобыль, имел реальный опыт боевых действий. Цветков провел тренировки с операми и водителями. Водителями в отделе служили контрактники - мужики из поселка Капустин Яр. Они были взрослые и добросовестные люди. Но тоже не «нюхавшие пороха». Поэтому Цветков, одев их в армейские бронежилеты и каски, учил ведению ближнего боя. Хотя расчет был на внезапность и то, что все посетители кошары не злоумышленники, но решили готовится серьезно. Мощагин оставил в отделе за старшего Арсения Смирнова, а сам, как выпускник Рязанского училища ВДВ, выехал с группой на бомбодром в сторону Ахтубинска. Там осваивали стрельбу из подствольного гранатомета и АГС «Пламя».  Все тренировались с отдачей- стреляли на бегу, с колена, бросали ручные гранаты.  И вот в воскресенье рано утром офицеры и контрактники отдела ФСБ собрались на площадке 31. Сюда же подъехали сотрудники спецмилиции.  Увидев их, Цветков лишь покачал головой.  Мощагин уловил это его движение.
- Что-то не так? – Тихо спросил он Цветкова.
- Без броников, в шапках и автоматы АКСУ. Пукалки если придется бой вести на степных просторах. – также негромко ответил Цветков.
Все из отдела ФСБ были в армейских тяжелых бронежилетах, касках, в руках АК-74 с подствольными гранатомётами.  Мощагин остался на площадке 31 и руководил операцией. В каждой машине было по радиостанции. Как и отрабатывали на тренировке, к кошаре подъехали на большой скорости с двух сторон и выскочив из машин, залегли, окружив кошару. Цветков крикнул в мегафон: «Всем выйти, руки вверх!»  Из кошары вышел ее обитатель Заман, его жена и трое детей. Все держали руки вверх. К ним подбежал Ярослав и старший лейтенант Федоров.
- Кто внутри? – Рявкнул Смирнов.
- Никого, никого. - Замотала головой жена Заман.
- Здесь никого, там бараны. - Показал Заман на глинобитную пристройку.
Цветков сделал знак рукой и в дом, и в пристройку забежали милиционеры. Там действительно никого не оказалось. Но нашлись бинты. Один был окровавленный.
- Кто здесь был? - Грозно спросил Цветков.
- Никого. - Негромко, но твердо ответил Заман.
- Чья кровь?
- Сын поранился.
- В дом, заходите. – Приказал Цветков.
В доме он приказал раздеть детей. Никто из детей не имел порезов и травм.
- Чья кровь? - Опять спросил Цветков.
Заман молчал.
- В машину его. - Скомандовал Цветков.
На обратном пути забрали с площадки 31 подполковника Мощагина и проследовали в отдел милиции для получения показаний от Замана.  Но Заман утверждал, что в доме никого, кроме его семьи не было. Ночевал Заман в камере. В понедельник он держался той же линии поведения. Цветкову это надоело, и он попросил машину, сопровождающего милиционера и они выехали с Заманом на аэродром. По указанию Цветкова Поминов доставил еще двух обитателей соседних кошар 31 военного совхоза. Мужики поначалу не понимали, зачем их оторвали от дел. Но налитой водки и обещания прокатится на военном вертолете вполне хватало чтобы они не задавали лишних вопросов.
Высокий и широкоплечий Цветков действовал по согласованию с начальником отдела используя боевой опыт Афганистана. На Замана и двух мужиков одели наручники. Поставили перед вертолетом. Капитан, командир вертолета доложил Цветкову и прибывшему сюда же командиру авиаполка о готовности к вылету. Командир дал разрешение на вылет. Он не был посвящен в детали, но зная Цветкова, был заинтригован действиями особистов.
Цветков, заложив руки за спину, несколько раз пришёлся вдоль стоящих перед вертолетом работников совхоза. Затем остановился возле каждого из троих и по паре секунд пристально смотрел им в глаза.
- Значит так, брандахлысты! - Начал Цветков и опять сделал паузу.
- Значит так, Челентаны недоделанные! Сейчас вы говорите мне, кто из посторонних был у вас на кошарах. Говорите, и мы вас отвозим по домам. Не говорите, мы садимся в вертолет, поднимаемся на вертолете, и я вам задаю тот же вопрос. Каждый из вас, кто скажет, вернется на землю в вертолете. А кто не скажет, тот вернется на землю в свободном полете, выйдя в дверь вертолёта. Мужики заговорили, как их и учил Поминов.
- Ко мне сборщики цветного металлолома заезжали. Но я от них ничего не получил. Они только воды попили и уехали. - Сказал один.
- Остается на земле. - Скомандовал Цветков.
- Ты, что скажешь? - Спросил он у следующего.
- Никто не заезжал из посторонних. – Ответил мужичонка, следуя отработанной Поминовым линии поведения. Был у него и стимул соблюдать эту линию. Мужикам пообещали по три бутылки водки с собой, если они все сделают по инструкции.
- Взлетаем!
Командир полка, наблюдавший за всем этим, сделал знак рукой подтверждая разрешение на взлет.
Цветков, Поминов, милиционер, мужичонка и Заман сели в вертолет. Вертолёт, набрав обороты, взлетел, сделал круг над аэродромом и полетел в сторону площадки 34. В районе площадки 34 в салон вертолета вышел техник и открыл дверь вертолета.
- Теперь смотрим в дверь и думаем о высоте, с которой полетите вниз. - Перекрикивая шум двигателя скомандовал Цветков.
- Не надо. Боюсь! У меня племянник жил, он от призыва в армию прятался. – Закричал второй привлеченный к операции мужичонка.
- Вернёшься с нами на землю! – Крикнул Цветков.
- Ты? - Цветков поднял с бокового сиденья Замана.
- Никого не было!
Цветков схватил его за воротник и подтолкнул его к двери. В проеме двери проплывала осенняя степь. Заман так много раз видел эту степь. Но никогда не отрывался от земли. А тут высота и грохот двигателя вертолета сделали свое дело.
Цветков, держа Замана за воротник, подтолкнул его ближе к двери.
- Брат, был! Брат! Брат из Чечни приезжал! – Закричал Заман.
Цветков дал сигнал технику и тот закрыл дверь. Вертолет развернулся и пошел в сторону аэродрома.
На земле, в помещении отдела ФСБ на площадке 30 Заман рассказал, что к нему приехал брат и его друг. Они воевали в Чечне против федеральных сил. Осколки из них извлекли, и они приехали к Заману на кошару долечиваться. Перед тем, как приехать особистам, к кошаре подъехал автомобиль «Тойота». Из нее вышли двое, и сказали гостям Замана, что срочно надо уходить. На этой же «Тойоте» их увезли. Кто приезжал и где сейчас гости Заман не знал.
Началась работа по выявлению канала утечки информации. В работе задействовали оперативных работников отделов ФСБ по полигонам РВСН и ПВО. Хотя конкретных доказательств не было найдено, но все указывало на то, что утечка произошла из отдела милиции. А уж кто конкретно предупредил гостей Замана, узнать не удалась. В один из вечеров профессиональный интерес одолел Ярослава, и он пригласил к себе Цветкова. Предлогом он избрал ремонт своей квартиры. Виктор Федорович не отказался и после службы заехал к Поминову. Они обошли всю квартиру, Цветков поковырял штукатурку, потрогал стыки труб в санузле, не подтекают ли. Узрел он и назревающий свищ на трубе с горячей водой. Затем выдал конкретные советы. Ярик добросовестно все записывал. Ну а потом предложил Цветкову выпить и закусить «ножками буша», которые сам готовил по рецепту знакомой продавщицы из ближайшего магазина. Виктор Федорович не отказался. После нескольких рюмок дневная усталость ушла, возрастная преграда в общении межу Ярославом и Цветковым перестала существовать, Цветков разрешил обращаться к нему на ты. В добавок к этому Поминов стал его называть «Федорыч». Федорыч ударился в воспоминания своей оперативной молодости. Ярослав слушал, ему действительно было интересно. Ярик, помня азы оперативной науки все пытался навести его на тему совместного полета на вертолете. Когда Цветков дошел до своей службы в Афганистане, он коснулся вопроса получения информации у пойманных душманов. Рассказал, как особо стойких душманов сажали в металлические бочки от нефтепродуктов, закрывали и выставляли на солнце. Пары нефтепродуктов, спертый воздух, жара в стальных двухсотлитровых бочках делали свое дело. Душман начинал говорить.
- Федорыч, а вот на вертолете мы летали? Это тоже оттуда? – Поинтересовался Ярик.
- Я же там обслуживал аэродром. Когда ловили душманов и начинали их допрашивать, многие упирались до конца. Тогда привозили ко мне на аэродром. Сажали в вертолет троих. Поднимались в воздух. Иногда они пугались высоты, и сразу все рассказывали. Но чаще приходилось выбрасывать первого из вертолета. Тогда второй и третий начинали говорить. Но припоминается пара случаев, когда пришлось выбрасывать из вертолета и другого. Третий всегда все рассказывал.
То ли от духоты в квартире, то ли от картин, вылетающих из вертолета душманов, которые рисовал мозг Ярика, на его лбу появилась испарина.
- Федорыч, это же бесчеловечно.
- А ты думаешь они наших жалели? Пытки и издевательства над нашими бойцами в плену отличались первобытной жестокостью. Так что разбиться при падении и мгновенно умереть- это очень гуманно. На войне, как на войне.
- Так ты мог и совхозных мужиков из вертолета выбросить? – Изумился Ярослав.
- Не, не мог бы. Они не враги. Поэтому я и затеял весь спектакль. Поэтому и сказал тебе, чему надо научить подставных мужиков и дал водки из оперативного запаса.
- Ну а если бы Заман не заговорил? – Не унимался Ярослав.
- Посыпал бы голову пеплом, признал свои ошибки и стал бы что-то иное придумывать.
Расстались они поздно вечером. А Поминов для себя еще долго не мог решить, правильно ли поступали его коллеги в Афганистане, или нет. Это решение он принял, спустя месяцы. А пока он ложился спать с мыслями о ремонте квартиры и поимке террористов где-то на границе боевых полей полигона.
Дальнейшая работа в этом направлении велась двумя отделами ФСБ полигонов. Включили в регулярные проверки и кошары четвертого военного совхоза. А вот о рейдах в известность милицию не ставили, в команды не включали. Подключили к рейдам военную прокуратуру. Задействовали и комендантский взвод полигона РВСН. В этом взводе были собраны офицеры и контрактники физически, морально и технически подготовленные для борьбы с диверсионными группами. Были рейды успешные, были рейды и провальные.
Поначалу попадались раненые чеченские боевики. Потом заметили особенность, что если на первой кошаре по полученным оперативным данным кого-то задерживали, то на последующих нет. Опять же оперативным путем узнали, что между кошарами организовали голубиную почту. Поэтому, с первой проверяемой кошары летели голуби на другие и лечившиеся боевики оттуда уходили. Стали задействовать одновременно группы на вертолетах и машинах. И постепенно боевики перестали появляться в пределах боевых полей.
Во всех рейдах участвовал и Ярослав Поминов. Но все равно его посещали мысли, что он мог бы большее. И потому, когда формировался ракетный дивизион 8К14 для отправки в Чечню, а с ним должен был ехать и сотрудник военной контрразведки, Ярик решил, что это его шанс.
Предполагалось, что с дивизионом поедет майор Антропов. Антропов служил последний год, готовился к пенсии. И он особо не возражал. Ему для выслуги было бы и неплохо съездить в зону боевых действий. Там один день выслуги шел за три.
 Поминов зашел к Смирнову.
- Арсений Андреевич, здравия желаю!
- Здравствуй, Ярослав! Присаживайся. Что тебя привело?
- Арсений Андреевич, обращаюсь к вам как к крестному отцу на контрразведывательном поприще. Помогите поехать вместо Антропова в Чечню.
- Не понял. Зачем?
- Хочу быть причастным к важному делу.
- А разве здесь неважное?
- Важное, но не настолько.
- Но разве можно сравнивать твой опыт оперативной работы и Антропова?
- Арсений Андреевич, но там совсем другое. Там война. А Антропов, как и я, на войне за всю службу не был.
- Тоже довод. Я подумаю и доложу начальнику.
Ярослав ушел в расстроенном состоянии. Он воспринял слова Смирнова как недоверие его профессионализму. Но буквально на следующий день Перминова вызвал начальник отдела. В кабинете начальника были еще Смирнов и Цветков.
- Ярослав Иванович, мне передали ваше желание поехать в зону боевых действий. У вас еще не изменилось это желание? - Начал подполковник Мощагин.
- Желание не изменилось.
- Можете пояснить мотивы своего желания?
- Так точно. Я за время службы в отделе приобрел знания и определённый опыт. На тех объектах, которые у меня есть в обслуживании, я этот опыт не реализую.
- Но объекты могут и поменяться. В следующем году уходит на пенсию Виктор Федорович, например. – Возразил Мощагин.
- В следующем году я могу вернуться и принять объекты у подполковника Цветкова. А пока считаю, что мой опыт и желание принести пользу, будут более ценны в зоне антитеррористической операции.
- Ты понимаешь, что там война. Ты понимаешь, что можешь оттуда и не вернуться! – Включился в разговор Смирнов.
- Понимаю. Именно поэтому и предлагаю свою кандидатуру вместо Антропова. У него жена, трое детей.  А я сирота, не женатый, бездетный.
В кабинете воцарилась пауза.
- Я все же считаю, что майор Антропов намного опытнее. – Нарушил молчание Смирнов.
- Арсений Андреевич, я вам уже докладывал свое мнение. Опыт службы Антропова получен в мирное время. А там война. Там нужен другой опыт. Мне об этом Виктор Федорович рассказывал.
Смирнов и Мощагин обернулись к Цветкову. В воздухе повис немой вопрос: «Поминов ничего не придумывает?»
- Да, Ярик. Мы с тобой об этом говорили. Но все же я хотел бы чтобы ты это решение принял разумом, а не в порыве чувств и амбиций. – Ответил Цветков, глядя в глаза Ярославу.
- Виктор Федорович, амбиции у меня есть. Но решение мое выверено и принято на холодную голову.
- Ну раз так, то готовьтесь в командировку. Подполковник Цветков вам поможет правильно подготовиться. И держите связь с Пастушко из отдела по 4 полигону. Это с его объекта формируется дивизион.
- Разрешите идти?
- Идите.
Выходящего из кабинета начальника Ярослава Цветков перекрестил вслед.
- Виктор Федорович, вы разве верующий? - В один голос спросили Смирнов и Мощагин.
- Ну верю в какой-то высший разум. А от крестного знаменья еще никому хуже не было. - Сказал Цветков немного смущаясь.

Света.

Три месяца войны пролетели незаметно. Обустройство, налаживание быта, выстраивание оперативной работы. И вот на замену Ярославу приехал Женя Чернов. Что дали эти месяцы Поминову? Ну, прежде всего, веру в собственные силы как контрразведчика. Дали моральное удовлетворение от проделанной работы. Но важнее всего стало душевное спокойствие по поводу разрыва с Аней.  Он видел, как жены офицеров и контрактников ждут своих мужей с войны. Как они готовы отдать все, лишь бы их мужья вернулись живыми и здоровыми. Они снаряжали машины, слали посылки. Но, пожалуй, важнее всего были письма, которые сослуживцы получали от жен. Каждая весточка из дома несла в себе положительный заряд энергии и частичку тепла любимой женщины, которая писала это письмо. И это полностью убило доверие Ярослава к словам Саши Кузьмина, что «все бабы одинаковые». Нет. Они все разные. Есть, безусловно, такие как была его Аня. Есть и злобные, и стервозные. Но все же хороших женщин, верных и любящих жен больше чем плохих. А с этой верой Пронякову стало как-то светлее жить. Он ехал в свой город Знаменск, в свой одел, в свою квартиру, которую решил ремонтировать. Вот уже среди степи показались дома, вот уже бетонный забор вокруг города. Не доезжая до КПП, народ стал выходить из автобуса и потянулся к дыре в бетон заборе. «Ничего не изменилось»- подумал Ярик. Командование полигона старательно заделывало дыры, а обыватели, с настойчивостью маньяков, их делали. Просто здесь было короче выходить на трассу Астрахань-Волгоград.  Он шел не спеша. Прошел по улице Волгоградской. Свернул на проспект 9Мая. Светило теплое Астраханское солнце. Степь еще не успела выгореть. Ярослав жмурился от яркого солнца, глубоко вдыхал воздух астраханской степи и улыбался.  Вот и его дом. Он достал из полевой сумки ключ от квартиры, вставил его в замок и на секунду замер. В его памяти всплыло, как они с Аней подошли к этой двери. Как так же первый раз открыли дверь. Как они были счастливы, что теперь у них есть СВОЯ квартира. Своей она была лишь отчасти, все же это квартира служебная из фонда Министерства обороны.  Но она была. Все это в прошлом. Замок щелкнул, впуская хозяина внутрь. Все также как он и оставил. Ярослав сбросил на пол вещевой мешок и полевую сумку. Прошелся по квартире. Провел пальцем по телевизору. «А пыли-то накопилось изрядно. Надо убираться»- подумал он. Потом он открыл задвижки холодной и горячей воды и стал наполнять ванну. Пока вода наливалась, он разделся, бросил полевое обмундирование и нижнее белье в таз для стирки. После этого он сам погрузился в ванную. И какая мелочь, что из проржавевших городских труб текла желтоватая вода. Главное, что он дома, он в ванной, у него есть много теплой воды. Он долго нежился в теплой воде и только потом начал смывать с себя грязь войны.
После ванной он достал из шкафчика макароны, которые как будто ждали его всю командировку. Из вещмешка достал банку тушенки и смешал тушенку с отваренными макаронами. Затем он включил телевизор, наложил макарон, налил чай, поставив все это на табурет перед собой, включил телевизор. Совсем неважно, что там показывали. Он дома! Диван мягкий, макароны вкусные. Ярослав долго наслаждался этим чувством «я дома». Жир от тушенки застыл на тарелке. Его клонило в дрему. Но дрему он пересилил. Помыл тарелку, наполнил ведро водой и стал убираться в квартире.
Вечером Ярослав гулял по городку. Он глядел на небо и звезды и думал: «А здесь даже звезды не такие как в Чечне.»  Дойдя до общежития, Ярослав остановился, потоптался. Вроде надо зайти к Саше Кузьмину. Но, подумав, он развернулся и пошел к своему дому. Что-то внутри его изменилось. Не хотелось ему сейчас пить с Сашей водку, не хотелось разговоров про «неправильных баб». Поэтому Ярослав вернулся домой и в своей квартире с удовольствием растянулся на диване и вскоре уснул мирным сном ребенка.
Проснулся он по будильнику. Быстро подбрился, доел вчерашние макароны и побежал к автоколонне на площадки. Невдалеке от колонны стоял ГАЗ-66. Оранжевый КУНГ на нем ни с чем не перепутаешь. Ярик двинулся к нему. Точно, 37-17РБ! Машина отдела ФСБ. Возле машины стоял Арсений Андреевич и водитель Анатолий. Они ждали офицеров отдела. Анатолий курил.
- Здравия желаю, Арсений Андреевич!
Смирнов повернулся в его сторону.
- Ярикик, здорово! С прибытием! - Арсений заключил его в объятия.
Тут подошел и секретарь отдела прапорщик Кравцов. Потом подходили другие офицеры отдела. Все искренне радовались возвращению Поминова. Когда офицеры сели в машину, Смирнов сел за старшего, двинулись в сторону площадки 30. Белая «Волга» начальника отдела уже стояла возле отдела. Значит он на службе.
Поминов и Смирнов прошли в кабинет начальника. Мощагин уже работал с каким-то документом, потягивая из чашки кофе. Он был вообще любителем этого напитка. Дверь в его кабинет была приоткрыта.
- Разрешите войти? - Обратился Смирнов.
Мощагин поднял глаза и, увидев, стоящих Арсения и Ярослава, изменился в лице. Вышел из-за стола и, подойдя к ним, стал трясти руку Ярослава. Потом он сделал жест, приглашая их сесть.
- Ярослав Иванович, рад вас видеть. Кофе хотите? - Спросил начальник.
- Благодарю. Не откажусь.
- А вам, Арсений Андреевич?
- Нет, благодарю.
Мощагин дал команду дежурному и вскоре на столе стояла вторая чашка кофе.
- Вот теперь докладывайте, Ярослав Иванович.
Ярик рассказывал все обстоятельно и достаточно долго.
- Значит оставили Чернову боевой объект и рабочую агентурную сеть. Похвально. - Подытожил Мощагин.
- Надеюсь, что конфиденциальные источники все отработают. Об особенностях каждого и способах связи с ними я все Чернову рассказал. - Закончил доклад Поминов.
- Ну, а у нас, как видите, Цветков ушел на пенсию. Принимайте контрольно-испытательную стыковочную базу.  Вы же хотели «настоящей контрразведки»? – Хитро улыбнулся Мощагин.
- Есть. - Четко по-военному ответил Ярослав. Но Смирнов, подбиравший Поминова в органы безопасности и тщательно изучавший его, уловил в голосе Ярослава нотку разочарования.
- Ярослав Иванович, опять слышу в вашем голосе недовольство. Или я ошибаюсь? – Поинтересовался Арсений Андреевич Смирнов.
- Недовольства нет. Просто я мечтал о контрразведывательном обеспечении испытательного центра или научно-исследовательского управления. Там действительно есть секреты, к которым стремиться иностранные разведки, пояснил Поминов.
- Ярослав Иванович, мы учли ваше рвение в бой с иностранными разведками. Вы их скоро увидите рядом с собой. Греки-киприоты задумались о покупке ЗРК С-300. Скоро на назначенный вам в оперативное обслуживание объект приедут их специалисты для ознакомления и участия в боевых стрельбах. Теперь, как уже опытный контрразведчик, вы должны понимать, что Греция- член НАТО. Используют спецслужбы Греции возможность официально посетить полигон? - С долей ехидцы спросил Мощагин.
- Могут. - Не совсем уверенно ответил Ярослав.
- Могут, и должны. Так что вам, в отличие от многих, кто служил и служит в контрразведке, посчастливится увидеть рядом с собой реального шпиона. Я уже не говорю о настоящем противодействии иностранным разведкам.  -Назидательным тоном сказал начальник отдела.
- Я все понял. Разрешите идти? – Спросил Поминов.
- Да, идите. Арсений Андреевич вам поможет с приемом объекта.
Когда Смирнов и Поминов вышли в коридор, Арсений Андреевич сделал жест следовать за ним. Они прошли в кабинет Смирнова.  Арсений подошел почти вплотную к Ярославу. Несколько секунд он молча смотрел в глаза Поминова, а потом высказал накипевшее у него на душе.
- Ярослав, я тебя как контрразведчика породил и убивать не хочу. Я долго терпел твое настроение, твое «это хочу, то не хочу». Говорю первый и последний раз- вспомни, что ты офицер. Служи там, где тебя поставили. И начальник отдела и я хотели бы поехать сейчас в Чечню, но нас поставили здесь вести контрразведывательное обеспечение испытательных работ. А твоему желанию пошли навстречу. И что это за новшество, чтобы опер выбирал себе объекты контрразведывательного обслуживания? Начальнику отдела виднее, куда тебя поставить. Он знает о твоих желаниях и амбициях, по возможности идет навстречу. Поэтому, чтобы я больше не слышал твои жалобы, что тебя недооценивают, тебя не понимают.   Арсений говорил это не повышая голос, но все же достаточно эмоционально. Видимо, у него действительно накипело. Арсений Андреевич был человеком позитивным и очень уравновешенным. Ярослав ранее не видел проявление у Смирнова таких эмоций.
- Да я, только ради пользы дела хотел. -Начал оправдываться Поминов.
- Ради своих амбиций, а потом уже ради дела! – Прервал его Арсений Андреевич.
- Ну есть немного. -Признался Ярик, опустив голову.
- И еще тебе скажу. Ты давай выключай режим страдальца. Не у всех семейная жизнь складывается. Это больно- я понимаю.   Но демонстрировать всем, как тебе плохо и ставить на себе крест не надо.  Вон сколько вокруг женщин замечательных. Поэтому воспринимать россказни Кузьмина, что «бабы стервы и б...и» не надо.
- Да я не специально демонстрирую, так получается. А девушек вокруг меня просто нет таких чтобы думать об отношениях с ними. - Пытался возразить Ярослав.
- Тебе воспоминания об Ане взгляд застилают. Все, нет ее! Отпусти уже ее из своего сердца. Кстати, а ты почему развод с ней оформляешь?
- Да некогда и не знаю, где она сейчас.
- Разыскивай. Не найдешь, разводись через суд. А то встретишь девушку хорошую и будешь ей говорить: «Я вроде женат, а вроде и нет». Ну что это за подход? Хочешь серьезных отношений сам подходи к этому серьёзно. – Разговор об Ане и разводе Арсений Андреевич вел уже спокойным тоном.
- Да, я займусь этим вопросом.  -Побещал Ярослав.
- Я больше к этим темам возвращаться не буду. Делай выводы. Дела агентуры я тебе передам завтра. И завтра же в 15.00 я представляю командованию нового объекта. Все, иди работай.
Поминов вышел в курилку. Он понимал, что Смирнов прав. Но ему так хотелось, чтобы Арсений Андреевич не говорил с ним эмоционально и строго. А поговорил, как и раньше спокойно и задушевно. «Видимо завидует, что я был в Чечне, а его не отпускают»- думал Ярослав. Каждому человеку очень сложно признать, что он был не прав, совершил глупость или поленился. Всегда проще думать, что кто-то не прав. Кто-то не понял его, кто-то не оценил его достоинства. В этот самый момент Ярославу было проще думать, что заместитель начальника отдела ему просто позавидовал. Но, тем не менее, разговор с Арсением Андреевичем у него отложился и голове, и в душе.
Объект он принял, с агентурой связь установил. И тут на полигон приехали греки. Ярослава включили в группу сопровождения. Также в число сопровождающих включили и Смирнова Арсения Андреевича. Правда большая нагрузка легла на Ярослава. Арсения Андреевича представили, как заместителя командира стыковочной базы по тылу.  Он больше был в кабинетах. А Ярослав был и на площадках, и в гостинице, и даже в ночном ресторане. После первого дня работы группы греки запросились в «веселое место». По крайней мере так перевел их желание сотрудник «Росвооружения» Кося. Толком греки сами не могли объяснить, чего они хотят. Костя лишь понял, что им нужно много людей, и чтобы было «Пух-пух».  Наступала ночь. В небольшом городе Знамеске никто для греческой делегации не планировал собирать толпу людей и уж точно, никаких салютов для них не планировали. К разговору подключились и другие сотрудники «Росвооружения». Костя говорил с гостями на греческом, другие на английском. Просто греки сами не могли определиться, чего им нужно. Ну и когда несколько человек находятся вместе, то их желания зачастую различаются.  Командование полигона решило этот неурегулированный программой пребывания делегации вопрос возложить на отдел ФСБ. Тем более Смирнов был представлен делегации, как заместитель по тылу. Ярик вызвал его. А Смирнов вызвал еще и майора Пастушко из отдела ФСБ по полигону РВСН. После недолгого совещания Пастушко и Смирнов решили просто провести делегацию по всем «злачным» местам города Знаменска и показать их, мол пусть сами греки выберут.  Проехав по городу и осмотрев заведения, которые можно было перечесть по пальцам на одной руке, делегация выбрала кафе «Любава». Это кафе располагалось на первом этаже гостиницы «Уют». Кафе было небольшим, ассортимент выпивки и закуски был невелик, но зато там громко играла музыка, развлекалась молодежь.  Оказывается, именно небольшой зал с громкой музыкой и танцующими в давке людьми и означал на языке гостей «Пух-пух». Смирнов убыл домой спать довольный, что решил вопрос досуга делегации, а Поминов и Пастушко остались в кафе. Они были на службе, поэтому они не могли ни выпить, ни закусить, ни расслабиться.  Иногда они пили кофе, которым их щедро угощала хозяйка кафе. А делегация все скакала в танцах с молодыми девушками. Даже греческий генерал, руководитель делегации, «отжигал» в кругу молодых русских красавиц. Грохот музыки и табачный дым окончательно утомили оперов. Они вышли на крыльцо. Ночи уже становились прохладными. Ежась Ярослав смотрел на звезды. Ему сейчас вспоминались слова Арсения Андреевича, что вокруг много девушек. Действительно, в кафе были девушки. Были и очень симпатичные. Вот только ни одна из них не привлекала. Может быть с ним что-то не так? Его невеселые мысли прервал Стас Пастушко.
- Слушай, Ярик. Они может под каким допингом? Утром приехали, весь день в работе. Уже почти час ночи, сейчас кафе закроется. А они скачут как горные козлы. Даже старый генерал.
- Стас, мне пофиг. Я уже хочу домой, в душ и спать.
- К жене под бок? – Пошутил Пастушко.
- Нет у меня жены.
- Как нет?  Я же видел тебя с женой. И мужики говорят, что ты женат. – Удивился Стас.
- Была и больше нет.
- Так захватывай с собой какую-нибудь красотку из кафе.
- Не хочу. Не нравятся они мне. Да и знакомиться с девушкой в кафе-это не самая лучшая затея. Серьезная девушка в кафе до глубокой ночи «зависать» не будет.
- Ну ты суров. - Засмеялся Пастушко.
- Не суров. Просто не хочу повторять своих ошибок.
Тут к ним вышел греко-киприот и начал что-то объяснять на плохом русском. Его плохой русский и недоученный английский Пастушко, все же дали возможность собеседникам понять друг друга.  Оказывается, гости только «дошли» до нужной кондиции, а уже скоро час ночи и кафе закрывается. Иностранным гостям же хотелось еще порезвиться. Пастушко пошел на переговоры к хозяйке кафе. Вышел он довольно скоро со словами: «Кто же от дополнительной прибыли откажется. А эти друзья дорогое спиртное покупают». Ярослав понял, что Пастушко пообещал хозяйке, что гости будут гулять здесь еще неоднократно. И тут же расстроился. После рабочего дня смотреть трезвому человеку на подпитую веселящуюся компанию – не самое большое удовольствие. Зевнув и потянувшись, он пошел в зал ожидать окончания сегодняшнего веселья. Веселье закончилось уже в пятом часу утра. Иностранных гостей погрузили в автобус и отвезли в гостиницу в «старом квартале» города.  Пастушко попрощался и пошел домой. А Ярик уселся в кресло в холле и задремал. Но долго дремать ему не пришлось. Вскоре поднялся переполох, администратор кинулась звонить в скорую помощь. Костя- переводчик просил Ярика всем говорить, что он не виноват. Поминов спросонья не сразу понял, что случилось, и причем здесь Костя? Вскоре приехала скорая помощь, обработала и завязала бинтом большую кровавую ссадину на лысой голове греческого генерала. Какой уж тут сон. Только за завтраком Ярослав понял, что случилось.  Оказывается, генерал решил не ложиться спать. Через некоторое время он полез в душ чтобы освежиться после веселой ночи. Открыв вентили холодной и горячей воды, генерал замер в непонимании, почему нет ни той, ни другой воды.
- Костас, Костас! –позвал генерал переводчика Костю, проживающего с ним в другой комнате большого номера класса «Люкс».
Костя вбежал в ванную и увидел голого генерала, непонимающе смотрящего на смеситель. В это время смеситель издал звук похожий на плевок и из него тонкой струйкой потекла ржавая вода с неприятным запахом. Трубы в Знаменске давно требовали ремонта.  Надо было бы подождать чтобы застоявшаяся вода протекла. Но генерал этого не знал.
- Костас, что это за ужас? - Спросил генерал.
- Что вы имеете в виду? - Уточнил Костя.
- Это выглядит как кал и пахнет как кал.
Костя, по русской привычке, решил подшутить.
- Это и есть кал. - С улыбкой сказал Костя.
Генерал от неожиданности пошатнулся, его ноги подскользнулась на мокром кафельном полу. По закону подлости, падая, генерал зацепил головой настенную полочку с принадлежностями для мытья. Полочку он сорвал, а на голове образовалась ссадина. Хорошо, что он успел сгруппироваться и не ударился головой о кафель. А то бы было сотрясение мозга.  Костя чувствовал свою вину за неудачную шутку. Поэтому и просил Ярика никому не докладывать. Но спрятать от кого-то забинтованную голову генерала было невозможно. Поэтому Поминов о событии доложил, но о шутке Кости умолчал.
Утром он заехал в отдел. Доложил о происшедшем и его отпустили спать. Вечер у греков опять намечался веселым и все в том же кафе «Любава». Поминов отоспался, переделал домашние дела и бодрым подошёл к кафе «Любава» уже в девятом часу вечера. Вскоре подъехал автобус с иностранной делегацией.  Пока греки прошли в зал и рассаживались, к Ярославу подошел Костя.
- Ярослав Иванович, тут такой вопрос щепетильный. - Начал Костя.
- Говори!!! Какой?
- Ну, в общем, гости в прошлую ночь хотели снять кого-нибудь для секса, но ничего не получилось.
- А мы-то здесь причем? – удивился Поминов.
- Мы ни при чем. Но они спрашивают, где проституток снять.
От неожиданности Ярослав онемел. Да, после развала Советского Союза, европейские ценности и свободы очень быстро проникли в российское общество. В том числе и проституция. И обстановка в стране была такая, что девочки мечтали стать проститутками, а мальчики бандитами. Но за забором закрытого административно-территориального образования, в городе военных, конструкторов, испытателей текла своя жизнь. Если уж женщины и допускали мужчин к телу, то только на основе каких-то симпатий, а еще чаще в любовных отношениях. Но вот чтобы за деньги, с кем попало…
С другой стороны, как у зрелого контрразведчика, у него шевельнулась мысль: «А ведь можно было бы попробовать подвести к иностранцам своего агента- женщину». Женская агентура была у оперов отделов ФСБ полигонов - это точно.  Точно эта женская агентура работала по линии защиты секретов, точно работала по линии экономической безопасности. Но вот предлагать им интим с иностранцами- это пока в голове Ярослава как-то не укладывалось. Тем более, большинство женской агентуры- это жены офицеров полигона.
- Костя, ты в своем уме? Ты думаешь, что в отделах ФСБ служат не оперативные работники, а сутенеры? – Ответил Поминов, сделав вид, что возмущен.
- Ну у вас таких женщин нет. Но я подумал, что, может быть, их милиция знает.  - Стал оправдываться Костя.
- Ладно, замяли! - ответил Ярик.
Зайдя в кафе, Поминов прошел в поварскую и спросил, есть ли городской телефон? Одна девушка махнула рукой в сторону подсобного помещения.  Действительно, там был телефон. Он набрал номер Смирнова.
- На связи. - Услышал он голос Арсения Андреевича.
- Арсений Андреевич, я извиняюсь. Но вы можете подойти к «Любаве»?
- Что-то случилось?
- Ничего такого, но надо посоветоваться.
- Жди меня. Сейчас переоденусь и подойду.
Благо, что улица Янгеля, на которой жил Смирнов, была недалеко от кафе. И вскоре Ярик увидел спешащего Арсения. Ярослав пошел ему навстречу, отвел Смирнова к памятнику Королеву, чтобы не бросаться в глаза прохожим и вышедшим на крыльцо кафе грекам. Остановившись возле памятника, он доложил о ситуации и своих мыслях по поводу подвода агента.
- Ярослав Иванович, растешь профессионально! Правильно мыслишь. И еще нам надо узнать, кто из этой делегации сотрудник спецслужб. Ну а насчет женщин решим.  Пастушко подойдет, ваша задача поить спиртным от души тех дамочек, что сейчас есть в кафе. Затем им говорить, что они уже перебрали и надо бы домой идти. Пастушко подключит к этому хозяйку кафе и милиционеров патрульных.  Задача твоя такова, чтобы к окончанию работы кафе там остались только те женщины, которых я приведу и покажу тебе. Действуй.
Арсений спешно пошел в сторону одела ФСБ по полигону РВСН. А Ярик приступил к спаиванию девиц. Вскоре к нему подключился и подошедший Пастушко. Они подсаживались за стол к девушкам. Заказывали спиртное, травили байки. С каждой заказанной бутылкой спиртного Ярославу становилось все страшнее. В голове его крутилась мысль: «Если нам со Стасом Пастушко все это оплатить- наших месячных зарплат может не хватить». 
- Как мы за это расплатимся? - шепнул Ярик Пастушко на ухо.
- Не ссы, все решено. - С усмешкой ответил Стас.
Действительно, через некоторое время хозяйка кафе начала говорить некоторым девушкам, что, мол, пора домой. Не обошлось и без эксцессов. Две девицы выпив осмелели. А так как поведение греков не просто намекало, а кричало, что им хочется веселья, то девушки просто уселись к ним на колени и начали заигрывать. Когда хозяйка кафе сказала этим девушкам, что пора домой, они начали на нее кричать, мол они сами знают, когда и куда идти. Пришлось Пастушко пригласить патрульных милиционеров с улицы. А когда милиционеры стали выводить этих девушек из кафе, одна схватилась за скатерть, уронила на стол посуду и разбила ее. А другая стала махать руками на милиционеров. Но еще до этого пьяного дебоша, когда все было прилично, в кафе вошел Смирнов в гражданской одежде и сделал знак Ярославу пройти в мужской туалет. Они встали у писсуаров и имитируя, что справляют нужду, Смирнов шепнул: «Я тебе покажу пятерых девушек. Две уже пришли, твоя задача чтобы хоть одна из них уехала с делегацией в их гостиницу». Ярослав кивнул в ответ. Смирнов подсел к двум девушкам и заказал салаты и шампанское. Ярик понял, что это те две о которых сказал Смирнов. Периодически взгляды Смирнова и Поминова встречались. И пока Смирнов распивал шампанское, он также взглядом показал Ярославу еще трех девушек.  Потом Смирнов незаметно удалился. К четырем часам утра, когда кафе закрывалось, внутри остались указанные девушки и еще одна из посторонних. Когда греки стали заходить в автобус туда зашли и Поминов с Пастушко. На переднем сиденье дремала молодая женщина в форме старшего лейтенанта медицинской службы. Пастушко тронул ее за плечо. Женщина вздрогнула и открыла глаза.
- Вы как сюда попали? - Спросил Пастушко.
- Начальник медицинской службы войсковой части 15683 старший лейтенант Бодрова. По приказу начальника полигона дежурю сутки в группе сопровождения иностранной делегации.
- Зачем? – Не понял Ярослав.
- Приказано оказывать медпомощь падающим иностранцам, чтобы не было сотрясения мозгов. - Четко доложила Бодрова и улыбнулась.
- Да, да! - Подтвердил Пасушко. Шеф говорил, что сегодня в группу сопровождения включат медиков.
Когда греки расселись по сиденьям, в автобусе оказались и три девушки из тех пяти, что показывал Смирнов. «Все по плану» - подумал Ярослав.
Автобус заехал во двор гостинцы и иностранные офицеры стали из него выходить.  Двух девушек повел в свой номер немолодой полковник. А одна пошла с капитаном.
- А ему далеко за пятьдесят. Сразу с двумя харя у него не треснет? – Глядя вслед полковнику негромко сказала Бодрова.
- Вы такая злая или им завидуете? – Решил пошутить Ярик.
Женщина бросила на него недовольный взгляд, но промолчала. «С юмором у нее напряженно» - подумал Поминов.
- Ну нам до их подъема не спать. Пойдемте к дежурному, вас кофе угощу. – Предложил он Бодровой.
Она кивнула головой, взяла свой чемоданчик с наклеенным красным крестом, и они зашли в комнату дежурного администратора. Женщина- администратор сварила кофе, поставила перед ними корзинку с печеньем и пошла заниматься своими делами.
- Вы недавно в части? – Поинтересовался Ярослав.
- Пять месяцев.
- Поэтому мне и не довелось с вами послужить.
- А вы служили в 15683?
- И не один год. Может быть слушали про старшего лейтенанта Поминова из службы главного инженера?
- Ярик? - улыбнулась женщина.
- Ярослав Иванович.  -Поправил ее Поминов.
- А капитан Кузьмин всей части уже много раз рассказал, как вас воспитал и вырастил. Благодаря его воспитанию вас забрали служить в ФСБ. - Хихикнула Бодрова.
- Трепло он! – фыркнул Ярик.
- Не трепло. Он воспитатель высшего класса. Ведь он и Вашего начальника воспитал и вырастил. Смирнова.  - Улыбалась Бодрова.
- Смирнов не начальник, а заместитель начальника. И для него будет большим открытием, что Саша Кузьмин его воспитал - Поправил ее Ярослав.
- Как вас зовут? –поинтересовался Ярик.
- Светлана Алексеевна.
- А можно просто Света? – улыбнулся Поминов.
- Можно. Но тогда я вас буду называть Слава.  -Поставила условие Светлана.
- Слава? – удивился Ярослав. А в душе его что-то дрогнуло. Слава, Славик, так называла его только мама.
- Да, а то,  Ярик, как-то по собачьи получается.
- По-собачьи? - Еще больше удивился Поминов.
- Ну мне так кажется. Бобик, Шурик, Ярик.   -Смущено улыбнулась Светлана.
- Я не против, буду Слава. Но мое условие. - Мы общаемся на ТЫ.
- Идет.
И они продолжили пить уже остывший кофе. Общих знакомых в части у них было много. Были темы для обсуждения. Разговор шел легко. Неожиданно их беседу прервал истошный крик: «Помогите! Дедушке плохо!». В комнату влетела одна из девиц, которая ушла в номер с полковником. Она была абсолютно голая.
Света схватила свой дежурный чемоданчик и поспешила в комнату полковника. Поминов следовал за ней. В комнате они застали другую девицу и полковника на полу. Полковник лежал без сознания. Вторая девица, ушедшая с ним в номер, поднимала и опускала его руки вроде как имитируя искусственное дыхание или гимнастику. «Брысь отсюда!»- скомандовала ей Света и присела к полковнику чтобы проверить пульс. Девица, прикрывшись простыней, выскользнула в коридор. Пульс был очень слабый. Света измерила кровяное давление. «90 на 60» - прошептала она и, брызнув на ватку нашатырный спирт, поднесла его к носу полковника. Через пару секунд полковник приоткрыл глаза и что-то промычал.
- Будет жить! -Сказала Света.
- Что мне делать? – Уточнил Ярослав.
- Сначала помоги мне уложить его в постель.
Они вдвоем переложили его на кровать. Света вышла к дежурному администратору и расписала, чем поить и как кормить полковника. Потом позвонила дежурному по полигону и доложила. А Ярослав выпроводил девиц домой. Светлана откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. Было почти половина шестого утра.
- Мне бы детей сейчас в школу и садик собрать. А я здесь блудливого «дедушку» должна приводить в чувство.
- А муж? Не соберет? – Спросил Поминов.
- Нет у меня мужа.
- А кто-то может помочь?
- Соседка иногда помогает. Но у нее нет телефона.
- Тогда я сейчас вызову УАЗик из отдела. Съездишь к детям. - Предложил Ярослав.
- А вдруг ему хуже станет? - Сомневалась Света.
- Я думаю, что ему будет только лучше. Под мою ответственность. – Твердо сказал Поминов. И позвонил в отдел.
Вскоре подъехал УАЗ и Света уехала. А делегация стала просыпаться. На 7: 30 у них был назначен завтрак.
Света вернулась примерно через час.
- Старшую в школу собрала, младшего в садик сдала! Спасибо. – Отчиталась она.
- Старшей сколько лет? –Поинтересовался Ярослав.
- Первоклашка. Семь лет.
- А сколько же тогда младшему?
- Пять лет.
- Ты сама хоть что-то ела?
- Еще не успела.
- Я тебе тут бутербродов собрал пока иностранцы все не сожрали. Это не объедки. Это остатки, как говорили в каком-то кино. Ну, а чай и кофе здесь есть, -он протянул ей бумажный сверток с бутербродами.
- Спасибо, Слава.
- Я поеду на площадки с делегацией. А ты куда? Может подвезти? - Спросил Поминов
- Я дежурю с этими до вечера.  -  Останусь здесь с полковником.
На этом они расстались. Поминов поехал за автобусом с делегацией на площадку 60, где располагалась контрольно-испытательная стыковочная база. Там уже было командование полигона, Мощагин и Смирнов.  После вводных слов делегация пошла смотреть процесс сборки и настройки ЗРК С-300. А Мощагин, Смирнов и Поминов зашли в пустой кабинет командира базы. Тут Ярослав доложил все обстоятельства ночи.
- Ну что же, теперь мы знаем кто у них кадровый разведчик. Это капитан Георгиос Просалентис. Ему особое внимание. Проинструктируйте агентуру. «Вам и майору Смирнову объявляю благодарность», -сказал Мощагин.
- Служим России! –Ответили офицеры.
- Вам надо бы отоспаться.  - Обратился Мощагин к Поминову.
- Да я в норме.  -Ответил Ярослав.
- Не спорь. В отдел и отсыпаться в комнате дежурного. Пообедаешь и приедешь.  - Сказал Смирнов.
- Пока здесь с делегацией будет Арсений Андреевич.  А ночью сегодня с греками будет Пастушко. Я с соседями этот вопрос решил.  - Мощагин сел в свою «Волгу» и уехал.
- Арсений Андреевич, а как узнали, кто разведчик? – поинтересовался Ярослав.
- Одной из девочек вчерашних проговорился их полковник.
- Так девушки по-гречески вообще никак, а на английском языке говорят с большим трудом. А те по-русски с большим трудом? – Не унимался Ярослав.
- Их знаний языка вполне хватило. И ситуация была подходящая. 
- Какая ситуация? - Не унимался Ярик.
- Видишь ли, в момент оргазма мужчина плохо себя контролирует. В эти минуты нередко говорит лишнее.
Ярослав понял, что большего Арсений Андреевич не скажет. Они вышли из штаба части на улицу. Смирнов пошел в сторону делегации. А Поминов поехал отсыпаться в отдел.
После обеда Поминов сменил Смирнова. День закончился спокойно. Делегация уехала в гостиницу чтобы мыться после степной пыли, ужинать и опять ехать на «Пуф-пуф».  С ними в автобусе ехал и Ярослав. В гостинце уже был Стас Пастушко. Ярослав ему все рассказал, показал. А к 19 часам пришел и медик из другой части на смену Светлане. У выхода из гостиницы Ярослав ждал Свету.
- Привет! Как твой больной? Жив? – Поинтересовался он.
- Привет. Все хорошо. Прыгает как козел и собирается веселиться ночью в кабаке.
- Кто же ему запретит. -Улыбнулся Ярик.
- Ему никто, а ты сказал своим, чтобы ваши ****и не сильно с ним и другими старались. Не хватало чтобы кого-то из них до смерти утрахали. -Посоветовала она.
- Чего это они наши, да еще и ****и? -Сделал удивленное лицо Поминов.
- Кто бы посторонних пустил к ним на ночь в гостиницу. И какая порядочная женщина будет заниматься сексом с первым встречным за доллары?
- Ты сама видела, как эти доллары кому-то платили? – Уточнил он. А про себя подумал, что Света сообразительная и наблюдательная. Ну не мог же он объяснять ей, что и к помощи таких женщин обращаются органы безопасности. И, тем более, не мог сказать, что при помощи такой женщины контрразведка теперь знает, кто из членов делегации разведчик.
- Как давали доллары не видела. А когда одна выходила из гостиницы, то положила купюру американских денег в сумочку.
- Чего мы о них говорим? Домой пойдем? – Прервал ее рассуждения Святослав.
- Давно пора. А то еще надо дочке помочь уроки выучить. А ты где живёшь? – Поинтересовалась Светлана.
- Я на Комсомольской. - Ответил Ярослав.
- А я на Волгоградской. Значит по пути.
То, что она живет на Волгоградской, Поминов уже знал. Ему об этом сказал водитель УАЗика, который утром возил ее к детям. Поэтому-то он и заехал в гостиницу после службы. Очень хотелось продолжить общение со Светой и проводить ее домой. Нет, она не была красавицей на лицо. Лицо у нее было самое обычное. Фигура же, даже после родов двоих детей у Светланы была правильная, стройная. Но ни лицо и ни фигура привлекали в этой молодой женщине Ярослава. Это было что-то другое.  Для себя он назвал это харизмой. Наверное, это можно было назвать и женственностью. Но некая резкость в суждениях смазывали эту женственность.  Ярослав для себя определил, что это была некая энергия, которую мужчины не видят, а чувствуют. Эту энергию излучают не все женщины. Но очень многие мужчины, чувствуя эту энергию на каком-то животном уровне, тянутся к таким женщинам. И не так важно, абсолютно ли правильные у нее черты лица, стройная ли фигура, подобрана ли одежда в цвет и допускает ли резкость в своих суждениях.  Вот тянет к таким женщинам и все. И конечно же его подкупало ее поведение, ее забота о своих детях. Не так давно он осознал для себя, что Аня была бы никчемной матерью, если бы у них родился ребенок.
- Мне бы еще в магазин зайти за продуктами, а потом детям на завтра еды приготовить.  -Сказала по дороге Света.
- Ну это теперь только на пятачке.  -Ответил Ярослав. Пятачком называли место в городе где было сразу несколько разных магазинов.
После небольшой паузы он добавил.
- Ты ночь не спала, день не спала. Сейчас будешь делать уроки и готовить еду. Откуда у тебя столько сил?
- Да мало у меня сил. А порою вообще нет. Просто кто кроме меня?
- Мне неудобно спросить. А муж где? Почему не помогает?
- А вот тут мы с тобой друзья, по несчастью. Моего мужа водка сгубила, как и твою жену.
- Откуда ты знаешь про мою жену?
- А многие в части тебе сочувствовали и о тебе говорили. Просто я была новый человек и тебя тогда не знала.
«Вот ославила меня Анюта!»- подумал Ярослав. Ему было жутко неприятно, что в этом небольшом городе многие знали о похождениях его жены.
Они зашли в магазин, купили картошки, лука, «ножки Буша». Он донес сумку с продуктами до ее подъезда. На пороге они остановились и Света протянула руку чтобы забрать сумку с продуктами у Ярослава. Ярослав замялся.
- Давай я тебе помогу? - Смущаясь предложил он.
- В смысле?
- Ну ты будешь с ребенком уроки учить, а я картошку почищу, лук почищу, курицу запеку.
- Зачем?
- Что зачем? Зачем чистить и запекать? Чтобы вы поели.
- Зачем тебе это нужно?
- Ты же сама сказала, что мы друзья, по несчастью. А друзьям надо помогать.
Она стояла молча.
- Тебя что-то смущает? – Поинтересовался Ярослав.
- Вокруг меня много мужчин. Мне неоднократно предлагали встречи. Но всем мужчинам от меня нужно было только одно. Я не совсем понимаю почему ты мне хочешь помочь?  Но я точно знаю, что не хочу, чтобы ты оказался таким же как те.  - Грустно произнесла Светлана.
- Значит не хочешь разочароваться во мне. Значит считаешь меня чем-то лучше их. Это уже радует. Я могу клясться тебе, что я ничего такого не имел в виду. Но лучше докажу тебе это делом. Просто хочу помочь тебе. Пойдем чистить картошку? А как только ты скажешь мне удалиться, я уйду.  – Ярослав говорил это эмоционально. Видимо эта эмоциональность и пошатнула сомнения Светы.
Она повернулась и стала подниматься по лестнице. Ярик пошел за ней. На третьем этаже она вставила ключ в дверь и провернула. К распахнутой двери подбежали девочка и мальчик. «Мама, мама!»- обхватили они ее за ноги. Света погладила их по голове и присела чтобы обнять детей.  Через несколько секунд она обернулась к Поминову. 
- А это дети, дядя Слава. Он сегодня у нас дежурный повар. -Представила она Ярослава.
- Это Таня. С ней мы сейчас и сядем за уроки. Только я сначала все покажу на кухне.
- А я Штепа. - Представился мальчик и протянул Поминову руку.
- Степа? – уточнил Ярик.
- Степа, просто он еще не очень чисто говорит.  -Пояснила Светлана.
- Я буду тебе помогать. -Безапелляционно заявил Степа.
- Конечно будешь помогать дяде Славе. Только сначала мы все помоем руки. Мальчики идут первыми.  - Скомандовала Света.
Пока Света и Таня занимались уроками, Ярослав и Степа чистили картошку и лук. Степа неумело, но настойчиво работал овощным ножом, Поминов обычным.  Когда Ярик резал лук, у Степы из глаз потекли слезы, и он убежал в комнату к маме и сестре.
Поминов разложил картошку, лук, окорочка на противень, смазал остатками майонеза, найденными у Светы в холодильнике и поставил в духовку запекать.  Сам сел на кухонный стул в ожидании готовности.
Через некоторое время в кухню забежал Степа.
- А шамолетик умеешь делать? - спросил он Ярослава.
- Самолетик? Из бумаги? - Уточнил Ярик.
Степа кивнул головой.
- Неси бумагу.
Достаточно быстро самолётик был готов, Степа из коридора бросал его в кухню. Ярослав обратно. Тут и картошка запеклась. Вскоре в кухню пришли Света с дочкой.
- Ах как пахнет! – Взмахнула руками Света.
- Просто запечённая курочка с картошкой. К столу плиз.
В первую очередь Света накормила детей. Потом они поели со Ярославом.
- Мама, сказку почитаешь? - Выглянула из комнаты Таня.
- Ого, уже девять тридцать. Надо детям спать ложится. Пойдешь домой?
- Я еще посуду не помыл. Если можно, я помою и тебя подожду.
Света молча встала и пошла в комнату. А он взялся за посуду и еще раз подогрел чайник.  Минут через десять Света поплотнее закрыла дверь в комнату к детям и вернулась на кухню.
- Чай с сахаром или без? – Негромко спросил Ярик.
- Без.
Сидели они еще почти час. Света рассказала, как она училась в Астраханском мединституте, как влюбилась в однокурсника. Как женились, приехали по распределению в Знаменск. Она работала в детской поликлинике. Муж в городской больнице. Родилась дочь. А потом муж стал злоупотреблять спиртным. Отношения портились. Решили, что рождение второго ребенка укрепит отношения. Да и муж клялся и божился, что завяжет со спиртным. Родился Степа. Но стало еще хуже. Его раздражало, что Степа плакал. Продолжал пьянствовать. А когда он пьяный ударил Таню и хотел ударить Свету, она схватила со стола сковородку и стала бить   мужа сковородой, била долго. Пинками выгнала за дверь. Он буянил, ломал дверь. Соседи вызвали милицию. Потом развод. Денег жутко не хватало детскому врачу. Тут открылась вакансия на площадке 31. Она напросилась туда только из-за зарплаты.  Теперь ездит далеко на площадку. Детей видит редко. Дети скучают. Помогает соседка Маша. Забирает из садика свою дочь и Степу, присматривает за Таней.
После этой невеселой истории они долго сидели молча. Чувствуя, что Света очень устала, он засобирался домой. На пороге он остановился, на секунду задумался. Потом обнял Свету и приник к ее губам. Она не отшатнулась, не оттолкнула его. Поцелуй получился долгим. Потом она отодвинулась от Ярослава и прошептала: «Ты чего. Не-не. Дети могут проснуться».
Он тоже шепотом ответил: «Я же не такой как другие. Я сегодня пришел только накормить тебя и помыть посуду». Они опять слились в поцелуе. Оторвавшись от поцелуя Света открыла дверь. Он понял, что это сигнал «Пора тебе уходить».
Весь следующий день из его головы не выходила Света. Он пытался понять свои чувства к этой женщине и не мог их точно сформулировать. Он помнил свою первую встречу с Аней, помнил, что эти чувства вспыхнули как емкость с бензином. Они горели в его душе, и он совсем не прислушивался к своим мыслям. Это было какое-то сумасшествие.  Сейчас в его душе зажглись чувства к другой женщине. Только не было больше того пламени, которое все затмевало вокруг и отключало сознание. Но парадокс был в том, что огонь его нынешних чувств, не полыхал, а горел скромным пламенем.  И  пламя это не обжигало, но  давало тепла намного больше, и при этом создавало комфорт для души. Тянуло ли Ярослава к Свете? Еще как!  Тормозило ли его в этом порыве что-то? Да. Он понимал, что эта женщина тоже симпатизирует ему, но чувствовал, что Света почему-то держит его на дистанции. 
Вечером, когда они приехали в город, Арсений Андреевич пошел за сыном в детский сад, который был во дворе Ярослава. Ярика порывало выговориться кому-то понимающему, но у него был только друг Саша Кузьмин. А на объективность Саши в вопросах любви и отношения к женщине вряд ли можно было рассчитывать. И потому он пошел со Смирновым.
- Арсений Андреевич, вы сильно спешите? Есть у вас немного времени поговорить? – Обратился Ярослав.
- Что-то срочное? Не успели в отделе обсудить?
- Нет, я о личном хотел поговорить.
Смирнов остановился и посмотрел в лицо Поминова. Глаза Ярика сверкали.
- У тебя глаза прямо светятся. Ты что-то плохое затеял? – Улыбнулся Арсений.
- Нет, что вы!
- Значит влюбился?
- Не знаю. Но похоже.
- Ого! Это меня уже радует. Расскажешь?
Ярослава не надо было просить об этом. Его распирало поговорить. Он все рассказал Арсению Андреевичу.
- Любовь- это здорово. Я рад, что она тебя опять «накрыла».  Вон сколько в тебе положительных эмоций, вон как глаза светятся.
- Но я опасаюсь.  -Смущенно сказал Ярослав.
- Чего опасаешься?
- Ну Света вроде и не против, когда я ее обнимаю и целую. Но я чувствую, что она держит какую-то психологическую дистанцию.
- Конечно держит. Если у нее был развод, то это всегда больно. Она, как и любой человек, не хочет больше ошибиться и испытать снова боль. С другой стороны, если мужчины порывались строить с ней отношения, но отношениями называли просто секс, без взаимных чувств и дальнейших планов на совместную жизнь, то она должна увидеть и прочувствовать, что тебе интересна она как человек. Что тебе нужно не только ее тело. Ну и наконец, в нашем обществе разведенных женщин с ребенком, называют обидно РСП- разведенка с «прицепом». А у нее два таких «прицепчика». Если родной отец мог поднять на детей руку, то чужой дядя, тем более может. Она, как нормальная мать, переживает и за твое отношение к детям. Так что все вполне объяснимо.
- Ну и что же мне делать? –Невесело спросил Ярослав.
- Ярослав, вы так мало знакомы, так мало общались. Вот и продолжайте общаться. Наберись терпения, чтобы показать, что она тебе действительно интересна как человек. Что ты хотел бы строить с ней семейные отношения. И постарайся подружиться с детьми.  – Арсений Андреевич говорил неспешно, пытаясь донести до подчиненного главную мысль – будь честен с ней и собой, и наберись терпения.
- Арсений Андреевич, завтра опять Светлана дежурит в гостинице и на площадке, где работают иностранцы. Там дежурит завтра наш майор Антропов. Можно меня вместо него поставить?
- Я думаю, что майор Антропов будет рад этой замене. Но я бы не откладывал на завтра то, что можно сделать сегодня.
- А что можно сделать сегодня? – Не понял Ярослав.
- А можно и нужно поехать в село и найти букет цветов. На обратном пути заехать в магазин за чем-нибудь сладким. А потом к Светлане. Мол, для чая сладкое, а для души цветы. УАЗик можешь взять, чтобы съездить в село. Я разрешаю.
- Но какие сейчас цветы? Уже вечер.  -Хотел заартачится Ярослав.
- Сейчас осень, значит цветы осенние. А любая хозяйка за денежки тебе с грядок все цветы срежет. Действуй.  – Смирнов хлопнул его по плечу и пошел в сторону детского сада.
А Поминов решил не ждать машину и пешком заспешил в сторону КПП «Советское», что стоит на границе Знаменска и Капустиного Яра. Он действительно постучал в первый дом, и женщина нарезала ему цветов с грядки. Она даже не хотела брать деньги. Видимо поведение Ярослава, его глаза, его энергетика выдавала молодого мужчину, которого нашла любовь.
По пути к дому Светланы, он купил три шоколадки. Одну большую для Светы, две поменьше детям. Подойдя к их двери Ярик на несколько секунд остановился, чтобы отдышаться. То ли от быстрого движения, то ли от волнения, а, может того и другого, сердце его часто билось. Он нажал кнопку звонка. Щелкнул замок, дверь открылась. На пороге стояла Таня.
- Мама, дядя Слава к тебе пришел! - Крикнула она.
- Я к вам ко всем пришел.
- Мама он к нам ко всем пришел.
- Привет. Неожиданно.  - Сказала Света выглянув из кухни. Но ее довольная улыбка все же выдала, что она ждала его прихода.
- Пустите к вечернему чаю? Я вот шоколад купил.
- Проходи. Но только сначала поужинаем. Потом уж и чай попьем.
Он перешагнул порог и протянул ей цветы. Светлана взяла букет, понюхала, посмотрела в глаза Ярослава и обняла его. Ему безумно хотелось сейчас припасть к ней и целовать губы, целовать шею, целовать руки. Но как отреагируют на это дети? Да и Света не очень-то выражала свою радость его видеть.
Она поставила цветы в стеклянную вазу. Все сели за стол ели гречневую кашу с мясом. Ели молча. Потом Ярослав читал детям сказки, а Света в другой комнате гладила белье, затем хлопотала на кухне, видимо готовила детям еду на завтра.  После этого зашла в комнату и сказала, что пришло время сна. Ярослав ждал ее на кухне, пока Света уложила детей. Они молча пили чай. Но близость любимой женщины пьянит, поэтому Ярослав подошел к сидящей рядом Свете, опустился на колено и стал целовать ее руки, стоженные на ногах. Потом он распахнул полы ее домашнего халата и стал целовать ее ноги с каждым поцелуем поднимаясь выше. Света на секунду замерла, потом молча положила руку на голову Ярослава как бы сдерживая его порыв. Он поднял на Свету глаза. «Нет. Не сегодня. Дети могут услышать»- прошептала она. Ее жест и слова были как ушат холодной воды. Ярослав учащенно дышал. Потом он положил голову ей на колени. Света гладила его по голове. Он опять вопросительно посмотрел в ее глаза. В них он заметил грусть. «Слава, поздно. Иди уже домой»- так же шепотом сказала она.
Ярослав встал и не споря пошел к двери. На пороге Света сама подошла к Ярославу, обняла его, и они опять слились в поцелуе. Ярик шел домой. У него было такое чувство, что он разбежался и вдруг со всей силы влетел в бетонную стену. Было больно, было неприятно, было непонятно, откуда здесь взялась бетонная стена. Но он помнил слова Смирнова и потому готов был доказать Свете серьезность своих намерений.  Ярослав стал каждый вечер заходить к Свете. Они общались, ужинали, занимались с детьми. Особенно радовался его приходам маленький Степа. Ведь вечерами мама и сестра занимались уроками, а ему не хватало их внимания. А тут дядя Слава. С ним можно было поиграть в оловянных солдатиков, на дяде Славе можно было кататься как лошади. А в выходные они играли в футбол и запускали воздушного змея.
Тем временем иностранная делегация заканчивала свою работу. Военные готовили технику и проводили стрельбы, коммерсанты «дожимали» греков на покупку С-300. А военные контрразведчики взяли в плотную опеку уставленного разведчика. Его подходы к испытателям-секретоносителям были максимально ограничены присутствием кого-либо рядом. А через агентуру удалось зафиксировать как он замаскированной под пачку сигарет видеокамерой снимал процесс подготовки ракет мишеней и проезжавший по дороге между площадками ЗРПК «Панцирь».  Также был зафиксирован его необычный интерес к почве на испытательной площадке 62. В одни из дней он отлучился от работающей группы под предлогом сходить в туалет. Проходя мимо командного пункта С-300 с радиолокатором обнаружения, он зашел за угол кабины, достал фляжку и брызнул воду на грунт, затем потоптался по намоченному грунту и в маленький пакетик заранее приготовленной лопаточкой счистил намоченный грунт. Пакетик с грунтом положил в нагрудный карман.
По итогам работы делегации в Департамент военной контрразведки ФСБ   ушла шифровка.   
В день отъезда делегации в гостинице опять дежурили Ярослав и Света. Когда суета, связанная с отъездом, успокоилась, Ярослав со Светланой находились в одном из номеров. Ярослав подошел к двери и закрыл ее изнутри. Потом он обнял Свету и начал страстно ее целовать. Ярик прямо чувствовал, как его любимая женщина тает в объятиях и подхватив ее на руки уже сделал шаг к кровати.
- Нет, Слава. Нет! Не сейчас и не здесь? – Вдруг запротестовала Светлана.
- Ну почему? А когда и где? – Ярослав был явно недоволен. Он ощутил опять это чувство «с разбега в бетонную стену».
Света молча смотрела на него.
- Я не понимаю тебя. Вроде у нас все хорошо. Почему ты меня держишь на дистанции?  - Заводился он.
- Я не готова. Пока не готова. Ну и ты же сам говорил, что не такой, как все. - Грустно отвечала она.
- Да, я не такой, как все! Я очень тебя люблю. И потому как все влюбленные мужчины меня будоражит это чувство, меня сводит с ума твоя близость, запах твоих волос. И это нормально, что любящий мужчина хочет не только объятий и поцелуев с любимой женщиной.
- Ты сам сказал главное. Влюбленный. Эта страсть, которую называют влюбленность, проходит всегда и у всех. У кого-то раньше, у кого позднее. Но влюбленность еще не любовь. Мы же с тобой это прошли в первых браках.  – Света говорила спокойно.
- Я не понимаю. Я не хочу понимать, почему ты со мной так! - Ярослав был крайне раздражен. Он подошел к окну и отвернувшись от Светы уставился во двор гостиницы.
Света подошла сзади и провела рукой по его шее и плечу.
- Слава, мне так жаль, что ты меня не понимаешь. Я знаю, что ты сейчас обижен на меня. Но я не хотела тебя обидеть.
Ярослав ничего не отвечал. Света подошла к двери, открыла ее и пошла собираться домой. Ярослав смотрел во двор на уходящую Светлану. Он действительно чего-то не понимал.
В душе его затаилась обида на Свету. Но и влюбленность никуда не делась. Он перестал ходить к ней и детям. Неоднократно он подходил к ее дому. Смотрел в окна, топтался, его тянуло подняться и позвонить в дверь. Но обида давила и не позволяла сделать какие-то шаги.

«Укушенный войной».

Многих из тех, кто участвовал в боевых действиях «покусала война». Придя с неё физически, мысленно они остаются еще там. Им снятся их боевые позиции, быт, товарищи и яркие моменты той жизни. Приятные это моменты или нет, им не важно. Придя с войны, они не находят себя в мирной жизни. Мирная жизнь не даёт им того, что давала война, того эмоционального фона и чувства принадлежности к чему-то большему и важному, чего они не могут получить в мирной жизни. Те боевые задачи, которые они решали там, кажутся им интереснее и важнее, чем рутинные дела мирных дней.
 Их тянет изо дня в день могут перебирать снаряжение, смотреть новости, переписываться с товарищами, с которыми они были там. Это не что иное, как попытка откатиться к тому образу жизни к тем эмоциям, которые были тогда...
Ветеран афганской войны подполковник Цветков как-то сказал Поминову: "После войны, все мирские проблемы казались мне настолько незначительными, что вызывали у меня отвращение." Все, что случается с нами, оказывает влияние на нас. Поэтому люди, некоторое время рисковавшие своей жизнью, абсолютно иначе смотрят на обывательский мир. И здесь только вопрос времени, когда человек "укушенный войной" вернётся. Причём не важно, через что ему пришлось до этого пройти.
 Цветков говорил, что видел людей, которые кляли войну и боевые действия на чем свет стоит. А потом получал от них телеграмму: "Я уехал. Присмотри за квартирой". В момент, когда родные задают им, вполне логичный вроде бы вопрос: "От чего ты убегаешь?", то они не понимающие, что творится внутри этого человека, не могут осознать, что человек этот не убегает от проблем. Человек возвращается в тот мир, где ему все просто и понятно. Там осознает свою нужность. Там он может реализовать себя так как он хочет.
Все это жило и в душе Ярослава. Поэтому, когда пришла очередь менять на войне Женю Чернова, и оказалось, что все опера отдела вели какие-то важные сигнальные материалы или дела оперативного учета, Федьков молодой и неопытный, а Антропов в госпитале после инфаркта, то Ярослав пошел по уже пройденному пути. Он пошел к заместителю начальника отдела Смирнову и заявил о своем желании поехать в зону боевых действий. На удивление Ярослава, ни Смирнов, ни Мощагин его не стали отговаривать. Для них это оказалось решением кадрового вопроса в конкретной сложившейся ситуации. Просто они руководствовались принципом справедливости и не хотели направлять туда оперов, уже побывавших на войне. А тут Поминов сам попросился. Тем более с греками эпопея закончилась, а остальные иностранные делегации в ближайшие месяцы на объект Ярослава приезжать не планировали.  Начальник отдела дал одобрение на командировку и Ярослав поспешил оформлять документы.
Вечером он стоял и ожидал прибытия колонны с площадки 31. Когда увидел, что из одной из прибывших машин выходит Света, то пошел ей навстречу.
- Здравствуй, Светик!
- Привет, Слава.
- Я попрощаться пришел.
- В командировку едешь?
- Угу.
- Надолго?
- Месяцев на шесть….. а может навсегда.
- Что значит навсегда?
- Ну я туда опять еду.
- Почему опять ты?
Ярослав молчал.
- Понятно. Опять сам просился. – Хмыкнула Света.
Он продолжал молчать.
- От каких проблем бежишь?
- Ни от чего я не бегу. Просто понимаешь, я «укушен» войной. – Далее он стал излагать свои мысли про «укушенных» войной.
- А я уже было подумала, что ты от меня бежишь.
- Да я бы вообще всю жизнь хотел с тобой быть. Только…. – Он опять замолчал.
- Только что? Договаривай.
- Только я не понимаю, почему ты меня держишь на дистанции.
- Слава, тебе нужен секс? Пожалуйста, будем любовниками без взаимных обязательств. Но ты же сам говорил, что тебе этого мало. При этом ты сам всем рассказывал, что мы просто друзья, помогаем друг другу. Ты уж сам определись, кто мы друг для друга- любящие мужчина и женщина, просто друзья или просто партнеры для секса без обязательств. 
- Ладно, Света. Не клеится у нас разговор. Пойду я. Счастливо. – Он повернулся и пошел к своему дому.
Она стояла и смотрела ему вслед. Ей было бесконечно грустно, что ее любимый мужчина не может ее понять.
На ужин по-холостяцки Ярослав сварил покупные пельмени. А потом включил телевизор. Его совершено не интересовало то, что показывали. Он был в своих мыслях и переживаниях. Незаметно он даже задремал, сидя на диване. Разбудил его звонок в дверь. Он посмотрел на часы. Было 23:15. Обычно ночные приходы посыльных ничего хорошего не сулили. Он встал и пошел открывать дверь. На пороге стояла Света. Она молча шагнула через порог. Слава отступил на шаг. Светлана прикрыла дверь и обвив его шею руками стала целовать его губы. Вся эта немая сцена продолжалась несколько секунд. Потом она взяла его за руку и повела в комнату так и не сняв пальто и сапоги…
Комнату освещали лишь уличные фонари. Посреди комнаты, прямо на полу лежали ее пальто, сапоги. Прочая их одежда была в порыве страсти разбросана по комнате. Света положила голову на грудь Ярослава, и так они лежали достаточно долго. Молчание прервал Ярослав.
- Светик, я совсем ничего не понимаю. То ты меня держишь на дистанции, то вот так приходишь ночью.
- Ох, Слава. А как бы мне хотелось, чтобы ты меня понимал.
Опять повисло молчание.
- Нет. Я все же хочу понимать, что у тебя в голове, что между нами происходит. Я тебя очень люблю, и понимание мне очень нужно. - Заговорил Поминов.
Она немного приподнялась на руках, чтобы в полумраке хоть немного видеть его глаза.
- Слава, ну что тут непонятного? Я не хочу вставать между тобой и делом, которое ты любишь и которому служишь. Но я хочу, чтобы ты сколько сил и времени не отдал этому делу, но всегда возвращался ко мне. Я хочу, чтобы ты реализовывал свои планы, может быть даже свои амбиции. Но реализуя их ты помнил и обо мне. Чтобы тобой двигал не только эгоизм, а принимая какое-то решение, ты учитывал и мое мнение, и мои интересы. Неужели я так много хочу? – Света замолчала.
Немного погодя она прервала молчание.
- Хотя может быть я и многого хочу. Но на меньшее я не согласна. Меньшее у меня уже было. И ничего хорошего в результате. -Она опять замолчала.
И опять она же прервала молчание:
- Но в независимости от моих желаний, я тебя люблю. И хочу, чтобы у тебя была не пылкая влюбленность ко мне, а тоже любовь. Только на такое я согласна.
- Ну если мы любим друг друга, то почему не можем пойти в ЗАГС и связать свою жизнь навсегда? Почему у нас какое-то недопонимание. -Недоумевал он.
- Я тебя прекрасно вроде понимала. Но вот сейчас не поняла. Это такое предложение руки и сердца?
- Ну да!
- Ты вот живым возвращайся оттуда, и мы к этому вопросу вернемся. – Сказала Света. И после паузы добавила.
- А не вернешься, то этот вопрос не будет актуальным. Но я очень хочу, чтобы ты вернулся и буду ждать.
- И это у нас был последний секс. – Как бы продолжил ее мысль Ярослав.
Света приложила палец к его губам как бы говоря: «Не болтай глупостей». Вслух же она произнесла другое.
- Это не последний, это первый и пока прощальный. Чтобы ты знал, что я тебя люблю и жду.
- Ах, раз не последний, тогда продолжим. – И влюбленная пара опять отдалась дурманящем сознание чувствам.
Они так и не спали в эту ночь. Света пошла домой под утро. Ярослав проводил ее до подъезда. Они стояли там долго обнявшись. Потом Ярослав поспешил домой чтобы успеть на утренний автобус до Волгограда.
До точки стояния ракетного дивизиона из Моздока его довезла попутная машина. Поминов постоял на дороге вдыхая местный воздух. Все же он был какой-то не такой, как на Капустиноярском полигоне. Может быть это были придумки его и тех, кто здесь выполнял боевую задачу. Просто военнослужащие прибывшие сюда для выполнения боевой задачи из Знаменска, ощущали Знаменск домом, а эту точку стояния как нечто временное и сами себя убеждали, что «дома и воздух другой». Стоявший на КПП солдат-контрактник признал Поминова, ведь с момента его отъезда прошло не полных четыре месяца.  Ярослав нашел Женю Чернова, встретился с командиром дивизиона и приданного мотострелкового батальона. Чернов передал ему дела и потом с радостью убыл на машине до Моздока. За время нахождения здесь, в Знаменске у него родился сын. Теперь у Чернова «золотая пара» -дочь и сын. Ярослав смотрел вслед увозящей Чернова машине. Он немного завидовал Жене. Завидовал тому, что у него есть семья. В этот момент Поминов почувствовал острое желание тоже иметь семью.  Последующие три месяца пребывания здесь Ярослав жил мечтой о возвращении, мечтой о семье. Конечно же, в роли жены он никого не мог представить, кроме Светы. А еще, где-то в глубине души, у него зародилась робкая мечта, что Света согласится родить ему их общего ребенка. Неважно, девочку или мальчика.  Главное, что в их счастливой семье будет трое детей. Вот двое уже есть.
И все же львиную долю времени и мыслей Ярослава занимала оперативная работа. Уже достаточно опытный контрразведчик Ярослав Иванович Поминов прекрасно понимал, что угроза его объекту оперативного обслуживания   наиболее вероятна с позиций окружения. Территориальные органы безопасности, в силу географических особенностей и боевых действий не моги организовать эффективною работу. А ему никто и ничто не запрещает работать в окружении. И Ярослав стал приобретать оперативные позиции в населённых пунктах Русское, Уваровское, Бугулов и Медведев. Командир дивизиона оказался офицером понятливым и выделял ему машину, когда это было нужно. Тем более, работа по контрразведывательному обеспечению 31 военного совхоза фактически и была работой в окружении испытательного полигона. Она дала бесценный опыт Поминову. Сейчас он даже с сожалением вспоминал свои переживания, что в оперативное обслуживание военного совхоза не дает ему ничего в профессиональном плане. Главы администраций указанных поселений тоже с пониманием отнеслись к деятельности военного контрразведчика. Хотя Поминов и объяснил каждому из них, что не является сотрудником территориального органа безопасности, но главам это было особо и не нужно. Для них он был сотрудник ФСБ, а то что он в форме ходит, так идет война и вокруг так много людей, кто носит военную форму. Пытался он выстроить и отношения с работниками милиции. Однако во всех населённых пунктах сотрудники милиции относились к нему с осторожностью. Но однажды, на выезде из Уваросвкого его догнал милицейский УАЗик. Обогнав «Урал», на котором в кабине ехал Ярослав, УАЗ включил проблесковые маячки и остановился посреди дороги. Из него вышел милиционер и начал махать полосатым жезлом.
- Да ему жить надоело, ёб….й ананас!- Матерно выругался контрактник- водитель. Причем здесь ананас было совсем непонятно.
От резкого неожиданного торможения Поминов ударился головой о лобовое стекло.  Шла война, среди милиционеров тоже были предатели. Причем у этого было странное поведение. Поэтому Ярослав передернул свой ПМ, а водитель достал АКСУ, лежавший между сиденьями и снял его с предохранителя. Милиционер медленно пошел навстречу «Уралу». На его плечах были лейтенантские погоны.  Опустив стекло двери и немного высунув голову наружу, Перминов крикнул милиционеру.
- Что случилось лейтенант? Что за маневры на дороге?
- Старлей, поговорить надо! - Крикнул в ответ лейтенант милиции.
Ярослав посмотрел вокруг. Для засады вроде место неподходящее.
- Держи его на мушке! - Скомандовал он водителю и, открыв дверь, спрыгнул на дорогу.
Одну руку он держал в кармане, в руке был заряженный ПМ.
-  Надо поговорить! Я Баргиш. – Начал милиционер, находясь на расстоянии.
- Я старший лейтенант Поминов. Военная контрразведка. – Представился Ярослав.
- Знаю. Поэтому и поговорить хочу. – Его речь выдавала чеченский акцент.
- О чем?
- О твоем городе.
- Странная тема для случайного знакомства на дороге.
- Не случайное. Аксакалы сказали, что им надо встретится с тобой.
- Какие аксакалы? - Не понял Ярослав.
- Наши аксакалы. Мы хоть и живем здесь, но родственные связи поддерживаем со своими в Чечне.
- А о чем разговор? – Пытался выяснить Ярослав.
- О твоем городе Знаменск. О ваших женщинах. 
- А что о них говорить?
- Завтра в 18 часов на пересечении улиц Школьной, Речной и Заречной в Русском. Тебя будут ждать. Приходи один.
- И как я узнаю тех, кто ждет меня?
- Тебя там, возле Канала, будет ждать серый УАЗ таблетка. Сядешь в нее, тебе все расскажут.
- А где гарантии, что там не засада? – Поинтересовался Ярослав.
- Какие гарантии? Странный ты. Наш тейп не признает Дудаева и бешенных собак из его окружения. Мы против Дудаева и этой войны. Где гарантия, что ты нас не сдашь его шакалам? - Милиционер говорил твердо и уверенно.
- А почему ко мне обратились? – Поинтересовался Перминов.
- Аксакалы решили, что тебе можно доверять.
Они попрощались, и милиционер отъехал на УАЗе пропуская «УРАЛ».
Впервые в жизни пред Ярославом вставал столь серьезный вопрос: «Что делать в этой ситуации?». Он мог поехать в оперативную группу ФСБ России на аэродроме Моздок, доложить и снять с себя ответственность. А там, что скажут. Скажут, что надо идти навстречу, он пойдет.  Не скажут не пойдет. А вдруг он пойдет и там не окажется серьезной информации. Таким образом он покажет свою профессиональную несостоятельность. А если серьёзное? Тогда это его звёздный час. Ради этого он и рвался сюда чтобы проявить себя. Нет! Надо взаимодействовать с командиром дивизиона, не посвящая его в суть вопроса. Ну и конечно же надо принять меры безопасности. Где-то далеко в его сознании сидела заноза и колола, что он поддаётся эмоциям, а не здравому смыслу. Но он гнал эту мысль.  В успокоение, что все будет хорошо, он говорил мысленно: «Ну вот, Света тебя любит! Ее любовь- это твой оберег». Он также вспомнил присказку, что победителей не судят, а судят победители. И все равно было определенное волнение.  Все эти мысли пробежали в его голове довольно быстро.
- Домой, в дивизион! - Дал он команду водителю.
По прибытии в дивизион он пошел к командиру. Понимание того, что они делают одно дело, но с разных сторон подходят к этой задаче, помогало командиру и особисту взаимодействовать в боевых условиях. И в этот раз подполковник Кушнарев выслушал Ярослава. Конечно же, Ярослав рассказал ему далеко не все. Но командир, как старший по званию и более опытной офицер, понял, что городу может Знаменску грозить опасность. Какая? Да тут все понятно. Был уже Буденовск. Но вроде как Знаменск намного дальше и все же это закрытый город. Хотя какой он закрытый? Дыры в заборе все знают. А со стороны железной дороги и забора-то нет. Город военных? Да! Но днем все военные на испытательных площадках, а ночью с семьями спят. Возможен значит теракт? Конечно возможен. Как в этих условиях командир дивизиона мог не помочь оперу. Тем более у него там жена и двое детей.
- Значит так, Ярослав! – Начал Кушнарев.
- Да, Александр Иванович!
- Значит так. Идти тебе надо. Но идти одному опасно. Бери бронежилет, каску, автомат. В помощь я тебе дам капитана Пахомова - он у нас стрелок и участник военного многоборья. И дам прапорщика Жесымбаева. Он охотник, стреляет отменно. Ну и водитель мой будет с автоматом. А пока поедем с тобой и осмотрим место твоей предстоящей встречи. Они сели в командирский УАЗ и тот покатился в сторону села Русское.
Ярослав и Александр Иванович прошли ногами все кусты вокруг предполагаемого места встречи. Осмотрели углубления в земле в которые мог теоретически залечь стрелок. Тут же в их головах выработался определенный план действий. Обсуждение плана продолжилось после возвращения к месту дислокации дивизиона. Командир вызвал к себе Пахомова и Жесымбаева.
- Товарищи, завтра поступаете в распоряжение старшего лейтенанта Поминова Ярослава Ивановича. Ваша задача- быть его глазами, ушами и…(на этом месте он на секунду замешкался) быть его ангелами-хранителями. Не исключено, что нашим семьям в Знаменске угрожает опасность. Это предстоит выяснить Ярославу Ивановичу. Вы находитесь на удалении. Если что-то не так, то патронов не жалеть. Бронежилеты и каски не забывайте. Автоматы берите с подствольными. Боеприпасов получите столько сколько определит Ярослав Иванович. Задача ясна?
- Так точно! - Ответил Пахомов.
- Так точно! - Вторил ему Жесымбаев.
- Тогда к столу. Обсудим детали.
На столе уже стоял горячий металлический армейский чайник и печенье. Стояли и металлические армейские кружки.
За чашкой чая Александр Иванович уже обращался к своим подчиненным по-отечески, называл их по именам Паша, и Аскар. Ярослав изложил план действий. А Аскар Жесымбаев, как бывалый охотник много раз поджидавший зверя в засаде, предложил свои коррективы. С коррективами согласились. Павел почти все время молчал.  У него было свое отношение к особистам вообще и Поминову в частности. Ему не нравилось, что офицера дивизиона готовят ракеты к пуску, ведут боевую работу. Офицеры и солдаты приданного мотострелкового батальона в грязи и жиже окопной их прикрывают. А особисты только ходят, все высматривают, а потом командиру сообщают о чьих-то недоработках. А Александр Иванович был командиром крутым. Мог и по-отечески отнестись, по имени назвать подчиненных. А мог, не стесняясь в выражениях так отчитать. Из-за информации особистов Пахомову уже дважды попало за недостатки в службе. Если Чернов был поскромнее, поспокойнее, то Перминов пытался вникнуть во все до мелочей и при этом вел себя «борзо» со старшими по званию. А теперь вот Пахомову выпала участь быть «ангелом-хранителем» для особиста. Нет, умом он понимал, что Ярослав такой же российский офицер, просто у него служба такая. Но на эмоциональном уровне, его предстоящая задача никак не радовала.
Уже допивая чай офицеры решили выехать еще раз на место и там осмотреться. Выезд назначили на 6.00 и пошли по своим местам отсыпаться до утра. Командир дивизиона еще раз предупредил офицеров о бдительности и необходимости держать в тайне от окружающих куда и зачем они едут. А рано утром Поминов, Жесымбаев и Пахомов уже были в пути. На месте они определили местоположение каждого и порядок их действий. Вернулись они в дивизион уже после того как завтрак закончился и все разошлись по местам службы. Но командир приказал дежурному повару быть готовым накормить троих офицеров и водителя, поэтому горячая пшенка с тушенкой, чай и масло с хлебом ждали их. Ах какой же вкусной им показалась эта пшенная каша после утренней прогулки по кустам и углублениям в земле.
После завтрака все занялись своими делами. Но при этом каждый нашел возможность почистить свой автомат, получить патроны и гранаты. У каждого в кобуре был еще и пистолет Макарова.
К месту предстоящей встречи офицеры прибыли чуть заранее. Они изучили в бинокли местность, потом пошли по опасным на их взгляд кустам и каждый занял свое место.
УАЗ серого цвета, который в простонародье называли «Буханка» или «Санитарка» съехал с дорог и, проехав вдоль берега канала метров сто пятьдесят, остановился. Офицеры издалека наблюдали за машиной. Из нее никто не выходил. Подождав еще минут пять Ярослав осторожно двинулся в сторону машины. Подошел к ней сзади справы и хотел уже открыть дверцы. Но передумал. Он обошел вокруг машины. За рулем сидел водитель кавказской внешности. Он молча через стекло смотрел на Поминова. Через пару секунд водитель вышел из машины на траву. Ярослав инстинктивно навел на него автомат.
- Вас ждут. Садитесь. – Сказал водитель. Но, видя, что Поминов не спешит, водитель добавил.
- Врагов здесь нет. Садитесь спокойно.
Ярослав открыл боковую дверь. Внутри «Буханки» стоял прикрученный стол и вокруг него четыре уютных кресла. В полумраке он увидел на одном из кресел немолодого кавказца.
- Здравствуйте, уважаемый. Присаживайтесь. – Приветствовал его мужчина.
- Добрый вечер.
Ярослав прошел внутрь машины. Сел напротив приехавшего. Автомат все же был наготове.
- Садитесь, поговорим. А Анзор пока погуляет. – Продолжил мужчина и сделал знак водителю чтобы он отошел дальше от машины.
- Давайте сначала познакомимся. Я оперуполномоченный ФСБ России Поминов Ярослав Иванович. – Предложил Ярослав.
- Ну вас, уважаемый, мы знаем. А я Махди, местный предприниматель. – Мужчина говорил неспешно, с явным кавказским акцентом.
- Зачем вы хотели меня видеть? - Поинтересовался Поминов.
- Мы здесь живем много лет. Но наши родственники живут в Чечне. У нас тут нехорошо, а там совсем плохо. Наш тейп не поддерживает то, что делает Дука. Мы против войны русских и чеченцев.
- Кто делает?  Кто такой Дука? – Не понял Ярослав.
- Дука- это Джохар Дудаев.
- Дука поставил на ключевые должности свою родню. Они преступники. Они не только грабят чеченский народ, но и развязали войну. Сейчас рушатся города и поселки. А когда война закончится, как это все восстановить.
- Я понял, уважаемый Махди, что вы против войны и не любите Дудаева. Но, наверное, это не главное, зачем вы меня хотели видеть.
- Да. Дудаев и его вонючий пес Басаев очень недовольны, что ваши ракеты уничтожили более сотни преданных и злобных псов, которых они готовили для специальных операций.  Басаев хочет повторить поход на Буденовск. Только он пойдет сейчас дальше на север. Пойдет достаточно большой командой. Они хотят сразу отомстить вам и летчикам в Ахтубинске. Эти две акции они хотят провести одновременно. Поэтому и людей у них будет больше, чем в Моздоке.  Я хотел вас об этом предупредить.
- Почему я должен вам верить? – Поинтересовался Поминов.
- Верить или не верить – ваше дело. Но погибнут ваши женщины и дети. – Махди говорил медленно и вроде бы безэмоционально.  Но его слова заставили мозг Ярослава нарисовать страшные картины детей, захваченных в заложники в школах Знаменска. Был Ярослав и в Ахтубинске. Если вокруг Знаменска хоть какой-то забор и в городе есть несколько воинских частей, то Ахтубинск вообще открытый город- райцентр.
- Хорошо. А подробности. Когда это будет?
- Сбор будет в селе Дышне-Ведено, это родовое гнездо Басаевых. Во время Кавказской войны прошлого века аул Дышне-Ведено основали русские солдаты русские дезертиры и перебежчики, добровольно переметнувшиеся к врагу.  После принятия ислама русские перебежчики с особым усердием воевали против своих бывших товарищей. Русские предатели проявляли особую жестокость, чтобы из признали вайнахами. Коренные чеченцы насмешливо называют уроженцев Дышне-Ведено «чеченцами с русскими хвостами». Басаев стремится самоутвердиться среди главарей, доказать, что он настоящий вайнах. Но он терпел поражения в столкновениях с русскими военными. Вот только в боях с настоящими мужчинами, с русскими и армянскими военными в 1992 году, в боях за село Кармраван в Нагорном Карабахе, из 400 его боевиков многие были убиты, а 120 попали в плен, после чего Басаев больше не вернулся в Карабах. В ходе боев за Грозный в 1994-1995 г«Абхазский батальон» Басаева был полностью уничтожен Российской Армией.  Так что не умея воевать с мужчинами Басаев жестоко уничтожает женщин и детей. Поход на север, в Астраханскую область он считает знаковым.  – Махди замолчал.
- Когда, когда он планирует идти? – Пытался уточнить Ярослав.
- Точно не знаю. Но думаю, что не пройдет и месяца.
- А можете узнать?
- На это потребуется время, дней десять. – Произнес Махди немного подумав.
- Тогда встречаемся здесь же, также в восемнадцать часов через десять дней.
- Нет. Через двенадцать. – Сказал Махди также после короткого обдумывания.
- Хорошо. – Ярослав уже хотел пожать ему руку перед расставанием. Но Махди замер.
- Надо помнить, что у Басаева в Знаменске и Ахтубинске есть свои люди. – Добавил Махди и только потом пожал руку Ярославу.
Поминов медленно шел к своему УАЗу. При подготовке, да и в ходе самой встречи, он устал. Устал не физически, а морально, психологически. Он до последнего момента не был уверен, правильно ли поступает, до последнего момента ожидал какого-то подвоха, перестрелки. Но более всего на него давила ответственность за тех людей, которых выделил ему в помощь командир дивизиона. Ведь в ходе перестрелки они могли пострадать. А, наверняка, у них есть семьи. Подойдя к УАЗу он сделал знак, означающий «Все в порядке, возвращаемся».  Очень скоро к нему подошли Пахомов и Жесымбаев.
- Мужики, докладывайте, если что видели подозрительное. – Совсем не по-уставному спросил Ярослав.
- Ничего подозрительного. – Доложил Пахомов.
- Подозрительно не заметил. – Отрапортовал Жесымбаев.
Поминов посмотрел в глаза тому и другому и потом по братски их обнял: «Спасибо, мужики». Почти шепотом произнёс Ярослав.
- Все, едем в располагу. - Скомандовал, Ярослав. «Располагой» у них назвалось расположение дивизиона.
Чем дальше они отъезжали от места встречи, тем больше отходила у Поминова моральная усталость. Где-то на полпути Поминов завел разговор о Знаменске о семьях:
- Аскар, у вас, наверное, семья большая? – Поинтересовался в этом разговоре Ярослав.
- А как вы угадали? – Улыбнулся Жесымбаев.
- Ну просто как-то у азиатских народов традиционно большие семьи. Ну и возраст. Вам видимо уже лет сорок.
- Сорок два. А детей у меня трое. – Гордо сказал Аскар и полез в карман бушлата. Он достал небольшую фотографию. На ней был он с семьей.
- Ну вот, у вас уже и дочка старшая почти невеста. – Сказал Пахомов, тоже разглядывая фото семьи прапорщика Жесыбаева.
- Почти, но надо школу закончить. Только 16 лет. – Отшутился Аскар.
- А у меня только должен родиться. Жду. – Произнёс Пахомов. И задумался. Видимо в его душе тоже жила тревога за Нею и ее роды.
- Миша, а у вас? – Спросил Поминов у водителя контрактника.
- А у меня сын. Четыре года. Надеемся еще и дочку родить. – Ответил Михаил.
- А у вас? -  В свою очередь поинтересовался Михаил.
Ярослав не знал, как ответить на этот вопрос. И вдруг его сознание пронзила мысль, что ему очень бы хотелось, чтобы дети Светы называли бы его папой.
- Мальчик и девочка ждут меня в Знаменске. Надеюсь родится и еще ребенок. А мальчик или девочка- то совсем неважно. – Ответил Ярослав. Вроде бы и мечту озвучил, и людей не обманул.
Остаток пути ехали молча. Каждый думал о своем. В дивизионе Ярослав доложил командиру, рассказал ему в части касающейся.
- Александр Иванович, надо бы мне сейчас ехать на аэродром Моздок. В оперативную группу ФСБ. С транспортом поможете? – Закончил свой рассказ Поминов.
- Только грузовик. Не обидитесь?
- Нет.  Александр Иванович. Какие обиды. Мне ехать надо, а не «понты кидать».
- Жаргочик применяете. – Улыбнулся командир дивизиона.
В оперативной группе ФСБ работа шла днем и ночью. Порою спали прямо на столах, положив голову на бушлаты и укрывшись синими солдатскими одеялами. Вот и сейчас на столе спал, укрывшись с головой подполковник Потапов к которому направили Ярослава. Поминов присел на стул рядом с его столом. Он прекрасно представлял режим, в котором работала оперативная группа ФСБ. Видимо Потапов несколько дней нормально не отдыхал, раз в 22 часа с минутами так спал. Но надо было решать вопрос и Ярослав, подойдя к столу, осторожно дотронулся до плеча спящего. Тот не реагировал. Тогда он потряс его за плечо.
- А?  Что? – Встрепенулся Потапов стянув с головы одеяло.
- Сергей Платонович, здравствуйте. Узнаете меня?
- А, здравствуй Ярослав Иванович. Что случилось. Чего примчался ночью?
- Срочная информация. Надо отрабатывать. – Пояснил Поминов.
- Слушай, я пока не очень соображаю. Подожди секунду. – Потапов встал, взял с соседнего стола графин с водой и, подойдя к стоявшему в углу бочонку с фикусом нагнулся над ним.  Затем плеснул на голову воды из графина. Постояв так несколько секунд, чтобы основная часть воды секла в бочонок с фикусом, выпрямился, достал из ящика стола армейское полотенце и вытер голову.
- Говори, а я пока причешусь. – Сказал Сергей Платонович, подходя к куску зеркала прикрепленному к стене и достав из кармана расческу.
- Сергей Платонович, встречался я с человеком. Он из чеченской диаспоры проживающей здесь. – Далее Ярослав изложил суть.
- Дааа. Перепроверить невозможно и не реагировать нельзя. Ладно, вот тебе бумага и ручка, пиши справку по встрече. А я пока чайку закипячу. – Потапов поставил чайник и сел за свой стол в ожидании, пока Ярослав писал. Чайник уже закипел и был выключен, а Поминов все писал, взвешивал каждое слово чтобы точно передать информацию.
Написав справку, протянул ее Сергею Платоновичу. Тот прочитал ее и задумался поднял глаза к потолку.
- Ладно, Поминов. Сейчас запущу в работу. Подъезжай послезавтра. – Сказал Потапов пожимая руку Ярославу.
Закипела работа. Шифровка улетела в Ростов-на-Дону, оттуда в Москву. А уже из Москвы указание об организации работы по противодействию подготовке теракта разлетелось в Управление ФСБ по Астраханской области, в отделы военной контрразведки по 4 Государственному центральному полигону и 929 Государственному летному испытательному центру.  Начальник отдела по 4 полигону полковник Табаков несколько раз перечитал шифртелеграмму. Потом поднял трубку и позвонил начальнику отдела ФСБ по 708 научно-исследовательскому испытательный центру средств ПВО межвидового назначения подполковнику Ёлкину.  Ёлкин всего неделю как был назначен на должность вместо подполковника Мощагина, убывшего в Москву на повышение. Но Ёлкин несколько лет до этого служил начальником отделения в отделе по 4 Полигону и прекрасно владел обстановкой.
- Александр Викторович, добрый день! Как ты там осваиваешься? – Спросил Табаков.
- Да все нормально. А что? – Раздался голос в трубке.
- Ты можешь сегодня ко мне заехать?
- Когда?
- Хоть сейчас. Хоть вечером. Ты же знаешь, что я здесь до ночи.
Около 19.00  Ёлкин зашел к Табакову.
- Ну, Саша, освоился ты на новом месте? – похлопал его по плечу Табаков.
- Служба понятная, не первый год на полигоне. Есть нюансы полигона ПВО. Ну вы же знаете, что мой заместитель Смирнов «профессор» в вопросах испытания вооружения ПВО.
- Ну вот тут Смирнов тебе не поможет. Тут нужен наш с тобой опыт. Ознакомься и распишись. – Табаков протянул ему шифрограмму.
Ёлкин прочитал документ, поднял к потолку глаза. И в задумчивости стал потирать подбородок. Табаков знал эту его манеру думать.
- Иван Иванович, советы тут давать мне вам не надо. Да и некорректно это с учетом нашей разницы в возрасте. А вот идею выскажу. Может вы соберете авторитетных людей чеченской диаспоры и проведете с ними «профилактическую» беседу? – Прервал молчание Ёлкин.
- Прямо мысли мои читаешь. А еще я считаю, что надо усилить работу по окружению наших объектов. Следует уделить особое внимание дальним кошарам военных совхозов. У тебя Поминов еще там?
- Ну там, конечно.
- А кто 31 совхозом сейчас у тебя занимается?
- Смирнов. – Он как заместитель начальника всю агентуру берет на временную связь пока опера на войне.
- Ну вот пусть они с Нерядиным организуют взаимодействие. Нерядин.     опер толковый, да и оперативном обслуживании у него 4 военный совхоз.
Необходимая информация была доведена Табаковым до командования полигона и Мэра горда. В городе был организовано патрулирование. Патрули от воинских частей, расположенных в самом Знаменске, взяли под контроль подходы со стороны железнодорожной линии. Вооружены они были только штык-ножами и радиостанциями. Зато по радиостанции можно было вызвать комендантский взвод. Мало того, что взвод был тренирован. Но у них были пулемёты, гранатометы и пара БТР.  А вот ночью улицы города. контролировали народные патрули. Правда, практически весь народ из патрулей был так или иначе связан с полигоном, и они были вооружены только самодельными дубинками да охотничьими ружьями. В состав патрулей включали женщин.  При обнаружении «на горизонте» чего-то подозрительного, женщины срочно бежали в ту квартиру, где был городской телефон и звонили дежурному по полигону. Каждая такая группа контролировала свой дом и подходы к нему. Ну а днем город контролировали женские патрули, выявляя все подозрительное. Женщин начальники отпускали в эти дни с работы. 
А Поминов готовился к следующей встрече с Махди. Он очень рассчитывал, что Махди сообщит точную дату выдвижения террористической группы и маршрут ее движения к Знамеску и Ахтубинску. От оперативной группы ФСБ в помощь выделили двух снайперов. Снайпера выехали заранее чтобы расположиться и замаскироваться. Каково же было их удивление, когда на месте уже увидели знакомую машину «таблетку» серого цвета. По рации они сообщили Поминову. Поминов выехал, как и раньше с Пахомовым и Жексыбаевым, но несколько раньше намеченного. Они вышли из машины и стали медленно подходить с трех сторон к «таблетке». На всякий случай внимательно смотрели под ноги чтобы не оказалось растяжек от гранат. Подошли они почти одновременно к машине. Двери «таблетки» были открыты. На месте водителя был только изуродованный труп Махди. Было видно, что его долго мучали и пытали. На груди его был приколот лист бумаги со словами: «Он сдох как поганый пес и вы сдохните».
- Ах, дорогой, как же они тебя долго мучали. Видимо и умер от ран. – Сочувственно произнёс Джексыбаев и решил вытащить труп Махди с водительского сиденья.
Буквально в доли секунды, как только Аскар протянул руку к трупу Махди в голове Ярослава пронеслась мысль: «Труп и машина могут быть заминированы. Надо его остановить».  Но он даже не успел открыть рот. Стоявший чуть ближе к машине Пахомов, резко развернулся к Ярославу и как дикая пантера бросился на Помимнова. Ту же раздался взрыв. И Ярослав упал на спину под весом более крупного Павла Пахомова. Грохот, пламя и машина взлетела на воздух, разлетались во все стороны куски металла вырванного из УАЗа . Видимо Пахомов тоже подумал о заминированном трупе, а машине. Лежавший в небольшом углублении на спине Ярослав попытался скинуть с себя Пахомова. Его обмякшее тело оказалось достаточно тяжелым. Пахомов застонал, прошептал: «Спаси город» и потерял сознание. С усилием Поминов выбрался из-под тела Павла. К ним уже бежал водитель их машины и один из снайперов. Останки «таблетки» полыхали, а остатков тела Жексыбаева и Махди поблизости не было видно. Только пытаясь встать на ноги Ярослав почувствовал боль в правой ноге.   Из голени сочилась кровь. «Только бы не зацепило кость»- подумал Ярослав. Его подхватил подбежавший снайпер. Подбежавший ближе и увидевший двух пострадавших офицеров, водитель Михаил резко развернулся и поспешил к машине. Он подогнал УАЗ команира дивизиона ближе к лежащему Пахомову. У Павла были ранения осколками в руки, ноги, спину, даже шею зацепило. Раны ему перевязывали снайпера. Вот в голову осколки не попали. Видимо спасла каска. Хотя царапины и вмятины от осколков были и на ней. Павла положили на заднее сиденье, закрепили бинтами как смогли к сиденью. Ярослава посадили на переднее.
- Давай в Моздок, в госпиталь. – Скомандовал водителю один из снайперов.
- А вы? – Замешкался водитель.
- За нами следующим рейсом.
Водитель довез раненых офицеров до госпиталя. Ярослава определили сразу как легко раненого, а Павла срочно отправили на операцию и в реанимацию.
На следующий день прооперировали и Поминова, кость его осколок не зацепил. А вот у Пахомова, кроме множественных осколочных ранений, был повреждён и позвоночник. Врач сказал, что его спас бронежилет, хотя крупный осколок и попал в спину, но бронежилет не дал ему пройти ы тело. А вот позвоночник пострадал. Еще хуже его состояние стало после неправильно проведённой перевозки и врачи не давали гарантию, от стольких ранений и с таким позвоночником, Пахомов выживет. А если выживет, то ходить он вряд ли будет.
К Ярославу в госпиталь приехал офицер оперативной группы ФСБ подполковник Потапов. Сообщил, что Махди предал его водитель. Что нашли после взрыва остатки тел Махди и Джексыбаева нашли далеко от эпицентра взрыва. Гроб с останками тела Аскара Джексыбаева отправили в Знаменск. За сборами группы террористов будут наблюдать, используя оперативные возможности ФСБ и разведподразделений ГРУ ГШ. По ним будет огневое воздействие, когда террористы будут в сборе или по пути. Это будет зависеть от ситуации.
Как стало известно о времени и точном месте сбора Ярославу никто не сказал. Но пока он «скакал» по Моздокскому госпиталю на костылях, было принято решение, что террористов у села Дышне-Ведено будут уничтожать ракетами 8К14. Все же у чеченских боевиков в окружении военных аэродромов были свои «глаза и уши». Они фиксировали вылеты боевой авиации и в безоблачном небе юга России отслеживали направления движения самолетов. Да и звук реактивных двигателей слышен боевикам издалека. Баллистическая ракета прилетит беззвучно, террористы не успеют спрятаться в укрытия. Тем не менее штурмовики СУ-25 были готовы к вылету, если что-то пойдет не по плану. Командир ракетного дивизиона подполковник Кушнарев лично контролировал процесс подготовки и заправки ракет. Исходя из количества и мест сбора террористов было принято решение о нанесении удара по ним двумя ракетами. Когда ракеты были подготовлены Кушнарев лично осмотрел их.
- А где прапорщик Фаволеев? – Спросил он после осмотра у сопровождавших его офицеров.
- Туточки я! – Выглянул из-за спин офицеров Фаволеев.
- Готов?
- Так точно, товарищ подполковник! – доложил Фаволеев.
- Давай! – Скомандовал командир дивизиона.
Фаволеев подтащил к ракете, лежавшей на технологическом стапеле маленькое ведро с белой краской и достал кисточку.
- Пиши «Вот вам Знаменск». – Скомандовал Кушнарев.
Офицеры дивизиона не были посвящены в суть операции. Их задача была подготовить ракеты и в назначенное время запустить их по указанным координатам. Поэтому они просто стояли и не понимали, что происходит. А задавать лишние вопросы не принято.
Фаволеев закончил выводить буквы на одной ракете и вопросительно смотрел на командира дивизиона.
- Чего смотришь? Пиши на другой «Вот вам Ахтубинск». – Скомандовал Кушнарев.
Пока прапорщик выводил буквы на ракете офицеры только стояли и переглядывались. Если Знаменск их родной город и что-то объяснимо. Но причем здесь Ахтубинск?
Прапорщик написал и опять уставился на командира дивизиона.
- Дай мне кисть! – Приказал Кушнарев.
Прапорщик протянул кисть. Александр Иванович Кушнарев макнул кисть в краску и на первой ракете после слова «Знаменск» нарисовал восклицательный знак.  Потом нарисовал восклицательный знак после слова «Ахтубинск» на другой ракете.
- Вот так лучше. Пока все по местам, ждать моих команд. – Заключил Кушнарев. Офицеры стали расходится. Для многих из них суть только что произошедшего до конца их дней осталось неизвестной.
В назначенное время в счетно-решающие приборы ракет были введены все координаты с учетом ветра и других составляющих.   С грохотом ракеты ушли вертикально вверх одна за другой. Со страшным грохотом каждая из ракет принесла тонну тротила к месту, где кучковались террористы возле автобусов. Ни один из пораженных террористов не успел даже пикнуть. Десятки их тел лежали вокруг двух огромных дымящихся воронок. Автобусы превратились в груду искореженного металла. Несколько десятков боевиков, находившихся на удалении от точек подрывов боевых частей ракет корчились от боли пораженные осколками разорванного металла и истекали кровью.
Когда в Знаменске узнали о раненых Пахомове и Перминове Нея засобиралась к мужу в Моздокский госпиталь. Дошла информация и до Светланы Бодровой. Вечером она подошла к двери Пахомовых и нажала на кнопку звонка. Дверь открыла Нея.
- Здравствуйте! Мне сказали, что вы собираетесь к мужу в Моздок. - Начала с порога Света.
- Здравствуйте. А вы кто? – Спросила Нея.
- Я Светлана Бодрова, врач. Хочу поехать с вами.
- Зачем? –не поняла Нея.
- Во-первых, в вашем положении опасно ехать вообще. Который месяц? – Спросила Светлана, показывая взглядом на живот Неи, указывающий на большой срок беременности.
- Ничего не опасно. И потом… потом как я могу не поехать к мужу, когда он может и не выживет. – Тут Нея не сдержала слезы. Света обняла ее и пыталась успокоить.
- Ничего, я нормально, я сильная.  – Немного погодя сказала сквозь слезы Нея.
- А во-вторых, вдвоем веселее. В-третьих, в тои госпитале сейчас мой любимый мужчина,
-  Значит вам просто по пути в госпиталь?
- Туда.
- У вас муж тоже с 70-й площадки? – Уточнила Нея.
- С 30-й.
- А разве с 30-й тоже там воюют?
- Воюют.
- Значит тоже к мужу? Он у вас давно в госпитале лежит?
- В один день с вашим туда привезли.
- Я в декрете, а вас с работы отпускают? – Поинтересовалась Нея.
- Не с работы, со службы. Я военный врач. - Уточнила Света.  На самом деле командиру ее части звонил Смирнов Арсений Андреевич и просил предоставить Светлане отпуск. Разве мог командир части не дать Свете отпуск после этого звонка.
- А кода планируете выезжать? – Поинтересовалась Нея.
- Завтра мама приедет из Астрахани. Оставлю с ней детей и послезавтра планирую выезд.
- У вас дети? – Удивилась Нея?
- А что тут странного? Разве у женщины не может быть детей? – Улыбнулась Светлана.
- Может. Но как-то стало тенденцией иметь одного ребенка. Все ссылаются на трудные времена.
- Послезавтра в 7.10 на автостанции. Надо будет еще билеты купить в Волгограде. А то в 11 уже автобус выезжает из Волгограда в Ставрополь. – Света таким образом прервала разговор о детях чтобы не вдаваться в подробности.
- Хорошо. Буду. – Ответила Нея.
На том женщины и расстались. Утром они встретились на автостанции Знаменска и двинулись в путь. Почти двое суток у них заняла дорога до Моздока. Ехали с пересадками. По дороге много говорили. Между женщинами завязались доверительные отношения.  Когда добрались до Моздокского госпиталя, Света взяла все организационные вопросы в свои руки. Через медицинскую службу Северо- Кавказского военного округа, где у Светланы оказался бывший однокурсник, руководство госпиталя было предупреждено. Поэтому с женщинами встретились лечащие врачи Поминова и Пахомова, и помогли им снять комнату у местного жителя. Поминову ничего не грозило и потому Света сразу поставила вопрос о его выписке. Мол долечиваться будет в Знаменске. А вот с Павлом Пахомовым все было сложнее. Он после операции продолжал находится в реанимации и в сознание не приходил. Лечащий врач сказал женщинам, что сделал все возможное. А остальное в руках Божьих. При этом прогнозы по поводу того, сможет он двигаться или нет, врач вообще отказался выдавать.
Светлане разрешили встретится с Ярославом. А вот Нея смогла увидеть мужа только через небольшое окошко в двери. А раз сказали, что здоровье и жизнь Павла в «руках Божьих», то Нея поспешила искать храм в Моздоке. И хотя она была вроде бы неверующим человеком, но когда речь идет о жизни и здоровье мужа, то сделаешь, что угодно.
Светлана в сопровождении лечащего врача вошла в палату, где лежал Ярослав. В палате, кроме него, лежало еще трое раненых.
- Здравствуйте, товарищи легкораненые! – Шутливо приветствовала лежащих Светлана.
Раненые с интересом повернули к ней головы. Вот только Ярослав мирно спал, уткнувшись лицом в подушку. Света присела на край кровати и погладила Поминова по голове.  Он встрепенулся и перевернувшись на спину открыл глаза. Конечно же, он никак не рассчитывал увидеть здесь свою любимую Свету. Ярослав не поверил своим глазам и стал тереть их кулаками.
- Старший лейтенант Поминов! Готовьтесь к выписке.   Вот за вами и капитана медслужбы прислали. – Сказал лечащий врач.
- Капитана? Какого капитана? – Не понял Ярослав.
- Капитана Бодрову.
Поминов перевел взгляд с врача на Сету и обратно.
- Старшего лейтенанта. – Вымолвил Ярослав.
- Нет. Уже капитана. – Улыбнулась Света.
- Да ты, мой дорогой капитан! - Поминов обнял Свету и, притянув ее к себе, поцеловал в губы.
- Нежности потом. Собирайся домой. – Сказала Светлана, немного отстранившись.
- Не-не! Мне в дивизион надо. – Запротестовал Ярослав.
- Не надо. Там уже Ананьев.
- Как Ананьев? Откуда знаешь? – Засомневался Поминов.
- Мне Смирнов сказал. Да и какой из тебя вояка сейчас.
- Товарищ старший лейтенант, я вижу вы в надежных и любящих руках капитана Бодровой. Подчиняйтесь ей. А я пойду готовить документы на выписку. - Улыбнулся лечащий врач.
Ярославу не надо было больше ничего говорить. Он начал быстро собираться. Впрочем, собирать ему нужно было только туалетные принадлежности да военную форму.
Выйдя из палаты на своих костылях, Ярослав припал к губам Светы в страстном поцелуе. Потом они получили документы и проехали на попутной машине до комнаты, которую сняли Света и Нея.
- Проходи. Эту комнату мы сняли с Неей Пахомовой. Нам с тобой достался диван, а ей раскладушка. – Пояснила Светлана.
- Нея? Пахомова? Жена Павла?
- Да, мы приехали с ней. Сейчас Нея поехала в церковь.
- Да, Павел в очень тяжелом состоянии. Божья помощь ему не помешает.
- Но Нея беременна. Срок большой. Может ей диван уступим, а сами на пол? – Предложила Света.
- Я с тобой хоть на пол, хоть в космос.
- Ну и хорошо. Тогда я пойду в магазин, что-нибудь купить нам к ужину. – Сказала Светлана.
- Я с тобой.
- Сиди. Куда ты на костылях.
- Я могу.
- Нет. Упадешь где-нибудь, сломаешь другую ногу.
Тут дверь в комнату открылась и в нее вошла Нея. Ярослав сразу понял, что это она, увидев живот беременной женщины.
- Ой, здравствуйте! – Сказала Нея.
- Привет. Знакомитесь. Это Ярослав. Можно просто Слава.
- А я Нея.
- Добрый день, Нея. Я так и понял.
- Нея, я в магазин. Что-нибудь к ужину нам купить.
- Я с тобой. – Предложила Нея.
Пока женщины ходили, Ярослав отдался мечтам. Он мечтал, как приедет в отдел. Как будет строить систему контрразведывательных мер на своем объекте с учётом полученного опыта. Мечтал, как придет к Свете в гости. Как он будет играть с детьми. А еще его самой сокровенной мечтой была своя семья. Семья в которой будет мир и понимание, в которой будет детский смех и, может быть, появится еще один ребенок- их общий ребенок со Светой.
Дверь с шумом открылась и в нее вошли веселые Света и Нея.
- А вот мы сейчас картошки наварим, да с селедочкой навернем. – Со смехом сказала Света.
- С селедочкой это обязательно. А то что-то давно солёного хочется. – Вторила ей Нея.
- Я чур картошку чищу. – Заявила Нея.
- Я чур чищу и режу лук. – Сказала Света.
- А кто же у нас руки испачкает в жирной о вкусную селедку? – Спросила Светлана и женщины хитро посмотрели на Ярослава.
- У сильного всегда бессильный виноват. Вас двое, а я больной, хромой и слабый. Значит мне чистить. – Поддерживая шутливый тон сказал Ярослав.
Ужин готов был достаточно скоро. Все трое сели за стол чтобы насытится незатейливым ужином.  За столом говорили о Знаменске, вспоминали свои школьные годы. Нея рассказывала, как они случайно познакомились с Павлом в аэропорту.  «Видимо она Пахомова очень любит раз бросила Москву, карьеру и приехала за будущим мужем в Знаменск»- подумал Ярослав.
- Слава, а ты не знаешь при каких обстоятельствах все случилась с Пашей? – Вдруг спросила Нея.
- Знаю. Мы же были вместе.
- Расскажи.
Поминов начал рассказ. Чем ближе он подходил к моменту подрыва машины, тем серьезнее становилось лицо Неи. И когда он рассказывал, как они грузили в УАЗ раненого Павла, а потом фиксировали его бинтами из автомобильной аптечки Нея вскочила. Из ее глаз брызнули слезы.
- Значит из-за тебя, из-за твоей глупости и недальновидности пострадал Паша. Каким надо быть идиотом, чтобы его раннего с травмированным позвоночником так перевозить. Даже школьник поймет, что у него был травмирован позвоночник. Если он и выживет, то скорее всего останется инвалидом. Все из-за тебя! Из-за тебя! – Кричала Нея всхлипывая.
- Нея, ну это же война! Мы же тогда думали, как бы его быстрее в госпиталь доставить. – Пытался оправдываться Ярослав.
Нея рванулась к двери.
- Нея, Нея, подожди. Успокойся. – Пыталась остановить ее Света.
- Уйди. Из-за него. Все из-за него. Теперь у вас будет семья, а мой ребенок, может быть будет расти безотцовщиной!  – Нея выскочила на улицу.
Света стояла и молча смотрела на Ярослава.
- Ну ты балбес. Не мог как-то без подробностей или ушел бы от ответа. Она еще беременна. Сейчас так все воспринимает. – Укоризненно сказала Светлана.
- Но она бы все равно все узнала. Тогда было еще хуже.
- Слава, вряд ли теперь она захочет с нами в одной комнате ночевать. Что делать будем?
- Не знаю. Попросимся переночевать где-нибудь в госпитале или на автостанции.
Прошло уже более часа. Неи все не было. Света начала тревожиться.
- Пойдем Нею искать. На улице прохладно. Не хватало чтобы он простыла. – Засуетилась Света.
Они вышли на улицу. Им вообще не пришлось искать Нею. Она сидела во дворе на скамейке.
- Нея, пойдем в дом, простынешь. – Позвала ее Светлана. Нея лишь молча подняла глаза.
- Нея, тебе, наверное, неприятно меня видеть. Мы сейчас соберем вещи и пойдем. А ты не мерзни. Заходи в комнату. – Ярослав говорил тихо. Он ощущал и долю своей вины в случившемся.
- Ребята, не надо никуда идти. Я все понимаю. Служба. Я знаю характер Паши и понимаю, что по-другому он поступить не мог. Просто я его так люблю и переживаю за него. – Ответила Нея.
- Пойдем, пойдем в дом. - Света подошла к скамейке и обняла Нею.
Женины в обнимку пошли в дом. Ярослав плелся за ними. В эту ночь все спали плохо. А рано утром, закусив бутербродами с маслом и чаем, все трое собрали вещи и поехали в госпиталь. В госпитале их ждала радостная новость. Павел пришел в сознание, скоро его переведут из реанимации. Нея сможет заходить к нему в палату. У Неи опять потекли слезы. На этот раз от радости.
Все невзгоды последних дней, все психологические потрясения не прошли без последствий. У Неи раньше времени начались родовые схватки. И опять Светлана со своим бойцовским характером все организовала. У Неи приняли роды прямо в военном госпитале. И даже нашли место для нее и ребенка в подсобном помещении.
Время неумолимо шло к вечеру, а вечером последний автобус уходил в Ставрополь. Света зашла в комнату в Нее. Та лежала на больничной койке, тут же лежал ребенок.
- Ну с первенцем тебя. С сыном. - Обняла она Нею, севшую в кровати.
- Спасибо, Светик.
- Я договорилась. Тебя здесь несколько дней подержат. Пеленки сделаешь из простыней старых, тебе дадут. Старое солдатское одеяло тоже дадут. Сделаешь детское. Мы скоро уедем. Вот тебе немного денег. Если что вызывай меня на связь. Звонить через коммутаторы тебя научит любой военный. Машины из Знаменска в дивизион ходят. Передам тебе детские вещи. – Света говорила в своей манере. Манере НАЧАЛЬНИКА медицинской службы. У Неи опять потекли слезы.
- Ней, ты чего. Все же хорошо.
- Хорошо, что ты со мной поехала.
- Все не плачь. Лучше скажи, имя сыну придумала?
- Конечно. Паша будет. Павел Павлович Пахомов.
- Ну и славно. К мужу тебя пустят. Он в сознании. Но еще не знает, что у вас родился сын. Порадуешь. Ну а мы в путь.
Женщины обнялись.  Света и Ярослав на костылях вышли из госпиталя ловить попутку до автостанции.
Автобусы до Ставрополя и от Ставрополя до Волгограда были для Ярослава настоявшим мучением. Его нога в гипсе и костыли просто негде было разместить. Были моменты, когда он клал загипсованную ногу на соседнее сиденье, где сидела Света, откидывался спиной на стекло автобуса и дремал. Просто в иной позе ему и подремать не удавалось. В это время Света либо ехала стоя в проходе автобуса, либо сидела на чьем-то большом чемодане, выставленном в проходе. Когда автобус только въехал в Волгоград, Ярослав начал себя морально готовить к тому, что вот скоро будет «последний рывок» от Волгограда до Знаменска, а уж дома он отоспится. Из-за неудобства и, как следствие отвратительного сна, у Ярослава было только одно желание- вытянутся на кровати и уснуть.
Каково же было его удивление, когда на выходе из автобуса в Волгограде ему стал помогать сослуживец Светы Саша Дуля. Оказывается, Света позвонила в часть. Начальник штаба, который проявлял к Свете знаки внимания, попросил Дулю встретить ее в Волгограде. Дуля был не дурак, ведь если можно не ехать в степь на площадки, а поехать в Волгоград, где решить еще и свои вопросы, то почему не «откликнутся» на просьбу начальника штаба. Вообще неравнодушие начштаба к начмеду было весьма осязаемо. Но Светлана была не из тех женщин, которых можно просто так развести на интим. На что-то серьезное с ним, как человеком женатым с тремя детьми, рассчитывать не приходилось. Тем не менее, как-то в летнюю жару начштаба сказал, что ему плохо с сердцем. Дежурный по части вызвал Бодрову. Она прибежала со своим медицинским чемоданчиком и начала мерить давление откинувшемуся с закрытыми глазами в своем кресле начштаба. Света была в юбке. И рука начальника штаба поползла по ее ноге выше и выше. Тут она вспыхнула, и начала хлестать фонендоскопом начштаба. «Ах ты мерзавец, а блудник, троих детей «наделал» и никак не успокоишься»- кричала она. Начштаба только закрывался от летавшего вокруг его фонендоскопа.  На крик в кабинет вбежал стоявший за неплотно прикрытой дверью посыльный.  Только это спасло полковника от дальнейшего избиения.   Солдат посыльный рассказал сослуживцам об увиденном.  После этого «тетя Света», как ее называли солдаты, приобрела еще больший авторитет в среде военнослужащих части А некоторые офицеры, страдавшие от спермотоксикоза, больше к ней не «подкатывали».
Дуля помог Ярославу доковылять до его Жигулей вишневого цвета. Потом сложил вещи в багажник. Света ехала на переднем сиденье, они с Сашей Дулей обсуждали новости части. Ярик растянулся на заднем сиденье, положил ногу на сиденье и дремал. Уже за средней Ахтубой Дуля остановил машину чтобы размять ноги. Размять ноги в этой ситуации прозвучало для Ярослава как издевательство. Саша действительно ходил вдоль машины и курил. Света стояла. Дуля открыл заднюю дверь.
- Вот Ярик, а мы тебе советовали в Особый отдел не идти служить.  По крайней мере был бы сейчас на ногах. - Вроде бы как пошутил Саша.
- Ты мне не завидуй. Ведь завидовал, когда я уходил из части, на проводах сам говорил, мол жаль, что тебя не возьмут, возраст уже позволяет. Вообще-то не каждому мужчине доведется побывать в моей ситуации и выжить. Значит теперь я буду до ста лет жить. И долго буду востребован, как прошедший войну. А тебя в сорок пять выставят на пенсию. И кому ты там нужен? Как армейский офицер, ты деградировал. Ни дня с солдатами не работал. На военный завод не возьмут, там надо ручками работать. А подполковнику запаса ниже достоинства руками работать! - Ярослав вспылил и мог еще много наговорить неприятного Дуле.  Но его прервала Света.
-   Какая война? Ты о чем? Нас сейчас голыми руками бери. Россия не СССР! - Огрызнулся Дуля.
- Ну-ка ша! Прекратили лаяться и по местам! Едем дальше! – Скомандовала Светлана.
На удивление мужчины замолчали, подчинившись ей.
- Да я чего? Я ничего. Просто пошутил. А он завелся. – Оправдывался Дуля, садясь за руль.
Дальше ехали молча. Только один раз Света обратилась к Дуле.
- Саша, ты на Славу не сердись. Раненый сам понимаешь.
Дуля промолчал. Уже на Волгоградском КПП Знаменска Саша опять заговорил.
- Ну сейчас Ярика завезем домой и к тебе. – Обратился он к Светлане.
- Сразу ко мне.
- А я думал сначала раненого довезти.
- Довези до меня, дальше мы пешком.
- Так зачем же пешком. Да и тяжело ему будет.
- Пешком ко мне домой. Поможешь подняться?
- Аааа, к тебе. – Сообразил Дуля.
- Конечно, смотри в каком он состоянии. Ему уход нужен.
- Аааа, уход. Ну да. – Согласился Дуля.
Возле подъезда Светланы машина остановилась. Саша и Света помогли Ярославу подняться по лестнице. Потом Дуля занес вещи на этаж.
Света его поблагодарила и позвонила в дверь. Дверь открыла дочь Светы Таня.
-Мама, мамочка! - Бросилась она на шею к Свете.
Из комнаты вышла немолодая женщина.  Ярослав сообразил, что это мама Светланы.
- Мама, это Слава. Я тебе рассказывала. – Сообщила Света.
- Мария Николаевна. – Представилась женщина.
- Рад с вами познакомься. – Ответил Ярослав.
- Мама, Славе пока нужен уход, он поживет у нас. – Сообщила Света.
- Как скажешь. – Ответила Мария Николаевна.
«Пока» затянулось на десятилетия. Вечером привели из детского сада Степу.  Он был безумно рад, что «дядя Шлава» у них поживет и с ним можно играть в мальчишеские игры. А не прошло и четырех месяцев как Света и Ярослав пошли в ЗАГС и оформили свой брак. Многих этот брак удивил. Не каждый мужчина решится взять в жены женщину с ребенком. В народе давно за женщиной с ребенком закрепилось обидное название РСП (разведенка с прицепом). В данном случае «прицепов» было даже два. Особенно любили обсуждать то, какой дурак Ярослав те, кому Света отказала во взаимном внимании. Мол от него Светлане только деньги нужны, да и женщина она никакая, нежности и ласки у нее не допросишься. Что-то из этой болтовни доходило и до Ярослава. Но в глаза опасались это говорить. Хотя вся эта болтовня никак не волновала ни Свету, ни  Славу. С ее подачи практически все стали называть Ярослава Славой. Их семья жила своими заботами и своими мечтами. А через полтора года Ярослава назначили на должность в отдел ФСБ по другому соединению. Он туда уехал с семьей. На новом месте никто не знал об их прошлом. Ярослав не раз благодарил судьбу, что его жена медик. Со службой для нее вопрос решался без особых проблем.
Иначе все складывалось у Пахомовых. В тот же день, когда уехали Ярослав и Светлана, Нея взяла на руки сына и пошла в палату к Павлу. Ее сердце учащенно билось. Нее предстояло познакомить отца и сына. Она столько раз мечтала, как скажет Паше: «Знакомься- это твой сын». Мечтала о том, как обрадуется Павел. Павел лежал в палате с другим раненым офицером. Когда Нея вошла в палату, Павел лежал с закрытыми глазами, а его напарник тоже лежа и читал какую-то книгу. Остальные койки пока были свободны.
- Здравствуйте, я Нея, жена Павла. Он спит? – Начала Нея.
- Здравствуйте, я Анатолий. Павел вроде задремал. – Ответил сосед по палате.
Но то ли Павел не спал, то ли разговор его разбудил он открыл глаза и посмотрел на Нею.
- Паша! – только смогла промолвить Нея и, присев на край кровати, нагнулась и поцеловала его в губы. 
Павел был крайне слаб он с трудом поднял руку и положил ее на ноги сидящей Нее, как бы обнимая.
- Нейчик. – Очень слабым голосом произнес ее муж. Видимо в это слово он хотел вложить все чувства, которые испытывал к ней.
Его сосед по палате, решив не мешать супругам, поднялся и взяв ходунки и надев тапочки, медленно пошел в коридор.
- Паша, я пришла познакомить тебя с сыном. – Радостно сообщила Нея.
Ее муж лишь слабо улыбнулся уголками рта.
- Смотри. Твоя копия. – Сказала Нея и откинула край одеяла, в которое был закутан ребенок и повернула его лицом к отцу. Ребенок мирно спал.
- Как назовём его? – Почти прошептал Павел.
- Я уже назвала. Это тоже Паша. Павел Павлович Пахомов. – Улыбалась Нея.
- Паша. – Лишь прошептал отец.
Нея положила ребенка на кровать рядом с мужем. Ребенок продолжал мирно спать. А Павел закрыл глаза. Лишь уголки губ выдали его улыбку. Но побыть вместе семье Пахомовых не дала медсестра.
- Вы чего тут расселись? Не видите, что ли раненый слишком слаб. – Грозно начала медсестра.
- Это моя семья. – Тихо произнес Павел, глядя на медсестру.
- Хорошо, что семья. Хороший настрой помогает выздоровлению. Но сейчас будут процедуры. Покиньте пожалуйста палату. – Уже значительно мягче проговорила медсестра.
- Мы к тебе вечером придем. – Сказала Нея, взяла ребенка и пошла в коридор.
Так она стала приходить к мужу по несколько раз в день. Но через неделю ей сказали, что у нее и ребенка все в порядке. Надо готовится покинуть госпиталь. Идти ей было совершенно некуда.  Благо что возле приемного отделения госпиталя почти каждый день топталась немолодая женщина. Она предлагала родственникам раненых, которые приезжали их проведать, комнаты для ночевки. Нея подошла к этой женщине. Озвученные цены за проживание сильно расстроили Нею. Но ехать сейчас в Знаменск, она была не готова. Не могла оставить Павла в таком крайне слабом состоянии. Она видела, что каждый приход ее с сыном к Павлу дает ему какой-то положительный заряд энергии. Да и вещей у нее для ребенка не было.  Поэтому она решила, что пока останется в Моздоке и попробует найти работу.  Правда она с трудом сама представляла, где она может работать с таким маленьким грудным ребенком.  Поэтому она обратилась с просьбой к врачу госпиталя Сергею Сергеевичу Бахмутову, с которым познакомила ее Светлана.
- А что вы можете делать? Да еще с грудным ребенком? – Удивился бывший Светин однокурсник Бахмутов.  Нея не могла ответить на этот вопрос. Вряд и кому здесь нужны ее навыки коммерсанта, руководителя проекта, знания сметного дела и основ бухгалтерского учета.
- Я могу полы мыть, могу помогать ухаживать за раненными. - Неуверенно произнесла она.
- Значит нянечкой.
- Значит так. Ну если возьмут. А насчет ребенка переживать не надо. Он у меня спокойный. Поест и спит.
- Ну это пока. А будет подрастать, будет все меньше спать.
- Я поговорю, но ничего не обещаю. - Добавил Бахмутов.
Прошло несколько часов. Нея накормила ребенка, и они вместе с сыном уснули.
- Ну вот, все хорошо. Даже лучше, чем я думал. – Улыбаясь сообщил он, вскоре войдя в комнату Неи.
-  Ой, здорово! А что надо делать? - Обрадовалась Нея.
- Вас оформят няней. А жить будете в подсобке. Там уже живет медсестра иногородняя. Но она потесниться. Да и с ребеночком вам поможет. – Женщина уже в годах, бабушка, можно сказать.
- Когда я могу начать работать?
- Берите ребенка, пойдемте к кадровикам.
Начальница отдела кадров смотрела на Нею и приведшего ее врача поверх очков.
- Милочка, ребеночек на руках ваш? – После разглядывания Неи изрекла кадровичка.
- Мой.
- Сколько месяцев?
- Семь дней.
- И как вы будете с такой лялькой работать?
- Да он крохотный. Поест и спит. – Начала объяснять Нея.
- А когда вы будете убираться, где он будет спать? С вами на грязном полу? Или вы его дома будете оставлять и будете бегать кормить его через каждые несколько часов.
- Петр Федорович, распорядился чтобы ей койку поставили в 117, где Тимофеева. – Вмешался Сергей Сергеевич.
Кадровика переводила взгляд с него на Нею и обратно.
- Ну раз Петр Федорович так решил… Ладно, давайте паспорт и трудовую книжку. –Согласилась кадровичка.
- У меня только паспорт. Трудовая дома в Знаменске. - Растерялась Нея.
- Вы что тут глупой девочкой прикидываетесь? Нельзя без трудовой. – Возмутилась начальница отдела кадров.
- Но я попрошу, мне пришлют из Знаменска. – начала было Нея.
- Привезут, принесете. Разговор окончен!
- Марина Тимофеевна, а может оформите? Я с начальником госпиталя решу. – Опять попытался сгладить ситуацию коллега Светы
- Вы, Сергей Сергеевич, дюже добренький. Ваша доброта вам кучу бед принесет. Я сказала НЕТ.  Не по-ло-же-но! Вы что не понимаете русского языка.
Сергей Сергеевич и Нея пошли в расстройстве. Нея пока не понимала, что ей дальше делать.  Вечером в ее палату пошел Сергей Сергеевич.
- Нея, я все уладил. Оформим на работу мою маму пенсионерку, а реально работать будете вы. – Сообщил он.
- Ой, а сколько я ей должна буду отдавать с каждой зарплаты?
- Нисколько. О чем вы.
И началась жизнь Неи при госпитале. А вскоре из Знаменска шла машина и Светя прислала для сына Неи детскою коляску и вещи. Коляска, как и вещи были не новыми, но все исправные и чистые. Таким образом у маленького Паши появилась кроватка и коляска одновременно. Когда Нея убиралась или выносила горшки из-под лежачих раненых, сын был с ней неподалеку. В подсобке, где жила Нея с сыном жила и медсестра Александра Тимофеевна. Ей было уже за 60. Но она была женщиной одинокой и потому приехала помогать лечить парней. Всю жизнь она работала медсестрой в своем сибирском городке. Могла бы и сейчас там работать. Но душа ее звала сюда, ближе к войне. Однажды она призналась Нее, что очень хочет выходить побольше раненых парней, чтобы другим девушкам женихи достались. «Даже в песне поется, что на девять девчонок по статистике девять ребят.  А сейчас воюют с этими иродами. Парни гибнут. Я со своим опытом, даже если хоть одной девчонке жениха на ноги поставлю, значит жизнь не зря прожила»- говорила тетя Саша. Так Александру Тимофееву называли другие, так стала называть и Нея. Своих детей тете Саше Бог не дал. Вот она и старалась. Да и здоровье ей давало возможность вести достаточно активную жизнь. Тетя Саша всегда подменяла постовых медсестер, если им что-то надо было сделать для семьи. И Нее помогала с сыном. Нея каждый день заходила с сыном в палату к мужу. Да и так она за ним ухаживала, вынося горшки. Силы к Павлу возвращались, а вот двигательные функции с трудом. Если его руки еще как-то поднимались, то ноги не двигались. Чем больше проходило времени, чем больше сил было у Павла, тем мрачнее и замкнутей становился он. Павел целыми днями лежал и смотрел в потолок. Нея пыталась его как-то приободрить, расшевелить его. Да и врачи говорили, что настрой больного очень сильно влияет на его процесс выздоровления. В один вечер, когда Нея зашла в палату к Павлу, он как обычно лежал и смотрел в одну точку на потолке.
- Вот Павлуша, мы к папе приехали. Сейчас я тебя положу на кровать рядом с папой. - Начала Нея.
- Не мешай мне. - Рыкнул на жену Павел.
- Так ты вроде ничем не занят. Да и как помешает тебе сын, если рядышком полежит? – Не поняла Нея.
- Не ходи ко мне. Не нужен мне никто. И я никому не нужен. – Нервно ответил Павел.
- Ну как же? Ты нам нужен. Мне, Павлику. Вот подрастет он немного и надо будет с ним заниматься. В футбол будешь учить играть. – Пыталась вразумить мужа Нея.
- Ты что издевается? Вон сколько уже людей на ноги поставили. А я все лежу как бревно. Уйди, не зли меня. Не приноси больше его ко мне! – Закричал на жену Павел.
- Ну что ты. И ты будешь ходить. – Пыталась своим спокойным тоном говорить Нея.
- Уйди! - Заорал Павел и, схватив с тумбочки стакан с водой, швырнул его в жену. Стакан попал в стену рядом с Неей и разбился. Осколки стакана разлетелись. Вода потекла по полу.
Маленький Павлуша, испугавшись крика отца, звука бьющегося стакана заплакал. Нея схватила его на руки и выскочила в коридор. Детская коляска осталась в палате Пахомова.
Нея села на скамейку в коридоре качая ребенка на руках и пытаясь его успокоить. Но Павлуша плакал. Слезы лились из глаз Неи.  Проходивший по коридору Сергей Сергеевич, дежуривший в этот вечер подсел к ней.
- Нея, что случилась? Что с ребенком? – Спросил встревоженно Сергей Сергеевич.
- Муж совсем себя не контролирует. Кричит. Стакан в меня кинул. – Всхлипывая, произнесла Нея.
- Сидите здесь. – Скомандовал Сергей Сергеевич.
Он быстрым шагом пошел к постовой медсестре. Потом они с медсестрой поспешили в палату к Павлу Пахомову.
- Чего вы ко мне лезете бля…! – Закричал на них Павел. Видимо Сергей Сергеевич пытался что-то сказать Пахомову. Но в ответ Павел обложил его таким трехэтажным матом.
Нея сидела испуганная в коридоре. Она никогда от мужа не слышала слова бранного. Она даже представить не могла, что ее любимый Паша может материться. Тем более она никогда не видела какой-то злобы или агрессии с его стороны. Одновременно ей было стыдно за мужа. Ведь в палате была и дежурная медсестра Наташа. А он так себя ведет. Но вскоре крики Павла стихли. Из палаты вышли Наташа и Сергей Сергеевич.  Наташа пошла на свой пост. А Сергей Сергеевич, подкатив детскую коляску подсел к Нее. пере
- Вы испугались? – Уточнил он у Неи.
- Я его никогда таким не видела. Я думала, что и ругаться не умеет. Мне так неудобно из-за него перед Наташей.
- Не переживайте. Если человек болен физически, очень часто это сказывается и на его мозговой деятельности. Наташа еще не такое здесь видела и слышала. Сейчас мы сделали Пахомову успокоительный. Он будет спать. Сделать он вам ничего не сможет. Не бойтесь. – Успокаивал Нею Сергей Сергеевич. 
- Спасибо вам. Спасибо.
- Да перестаньте. Я лишь делаю свою работу.
Ночью, когда практически все госпитале спали, спал в своей коляске маленький Павлик, Нея пошла позвонить в Знаменск. Ее одолевали чувства. Она жутко переживала за мужа, она понимала, как ему тяжело, когда всех выписывают, меняются соседи по палате, а он остается. Понимала, что Павлу, как мужчине нужна активность, нужно движение. А он лежит.  С другой стороны, ей было обидно за Павла. Ведь врачи предупреждали, что лечение будет долгим. Прошло лишь три месяца. А он уже стал впадать в дисперсию. Он не хотел читать, хотя Нея приносила ему книги. Она сама пыталась читать ему. Но он закрывал глаза и только делал вид, что слушает. Один раз он даже уснул под ее чтение. На следующий день она спросила, может ему книга неинтересна, может быть другую книгу ему почитать?  Павел долго смотрел на нее молча.
- Ты дура? Мне ничего сейчас неинтересно. – Недобро ответил он.
- Ну может ты чего-нибудь хочешь? – Не успокаивалась Нея.
- Нет, ты точно дура. – Рявкнул Пахомов. 
Никто и никогда так с ней разговаривал. От обиды за эту грубость со стороны любимого человека у Неи выкатилась слеза. Павел увидел это, но вместо того чтобы извиниться за грубость лишь ухмыльнулся.
- Чего ревешь? Обидно? И мне обидно бревном лежать. Иди лучше водки принеси. Вместе выпьем, может полегчает. –Бросил ей Павел.
Нея советовалась с врачами потом, может быть ему действительно нужно немного спиртного. Но врачи сказали, что это не выход. А если дать ему возможность употреблять спиртное, то от переживания и безделья он может встать на путь алкоголизма. 
Но еще больше Нею расстраивало нежелание Павла видеть сына и как-то общаться с ним.
- Чего с ним общаться? Это пока лишь живой кусок мяса. – Высказал ей Павел. После этого она не одну ночь проплакала. Ей было не понять, как это крохотное создание, в котором уже живет часть самого Павла можно назвать куском мяса? Ведь дети- это цветы жизни. Ведь ради детей идут на все. Как можно назвать сына такими словами? Ведь он сам хотел сына. Теперь вот он живой маленький человечек. А родной отец к нему так относится.
Но все эти переживания Нея носила в себе, ни с кем не делилась. Однако сегодняшнее поведение Павла с киданием стакана в нее и оскорблением персонала вывело ее из равновесия.
Пробившись через все военные коммутаторы и услышав в трубке заветное «Мастер»- позывной коммутатора полигона, Нея попросила набрать городской номер Светланы. Свете поставили городской телефон, и она сообщила номер Нее. Нея старалась не беспокоить Свету лишний раз. Она прекрасно понимала, что у Светы служба, дети, да сейчас еще и букетно-конфетный период отношений. Но в данный момент Нее хотелось выговориться. Можно было поговорить в своей комнате с тетей Сашей, но Нее хотелось услышать слова сильной женщины, всегда знающей как поступить. Конечно же такой женщиной для нее была Светлана Бодрова. Хотя все предупреждали Нею, что военные коммутаторы с нежеланием соединяют с гражданскими номерами, но то ли ночное время, когда линия менее загружена, то ли нотки в голосе Неи сыграли свою роль и девушка без лишних вопросов соединила с городским телефоном.
- Поминов! – Услышала Нея заспанный голос Ярослава в трубке.
- Ярослав, извини за ночной звонок, это Нея. Можно мне со Светой поговорить? – Извиняющимся тоном начала Нея.
- А Нея! Привет! Что-то случилось? – Начал Ярослав.
- Ничего страшного. Просто хочу со Светой посоветоваться.
- Сейчас позову.
- Привет, Нейчик. – В голосе раздался бодрый голос Светланы.
- Света, извини, что я так ночью. – Начала Нея.
- Перестань извиняться, я рада тебя слышать, не то что тех, кто звонит мне ночью мне или Славе по службе.
То ли слова Светланы, что она рада слышать Нею, то ли нервы у Неи были на пределе, Нея расплакалась в трубку телефона.
Света сделала небольшую паузу.
- Ну поплачь. Это тоже иногда полезно для девочек. – Сказала Светлана.
  На удивление эти слова наоборот успокаивающе подействовали на Нею. Нея не считала себя стойкой и сильной женщиной. Но ведь человек значит в жизни не то, что он думает о себе. Человек в жизни — значит то, что о нем думают другие. А бывшие и нынешние коллеги видели в ней духовную силу.Просто она быоа не такая прямолинейная как Света Бодрова и, может быть, немного излишне интеллигентная. Нея проглотила комок в горле и, утерев кулаком глаза, начала рассказ о поведении Павла.
- Да, ситуация! Я не психолог и не психиатр. Но я тебе точно скажу, что чем больше ты будешь жалеть мужа, тем более будет плохо для тебя и для него. - Подвела итог рассказу Неи Светлана.
- Не могу я не жалеть его, понимаешь. Я же его люблю. – Возразила Нея.
- Ней, я не понимаю, как ты работала в коммерции, да еще в продажах. Ты что всегда показывала клиентам свое настроение? Или ты всегда им говорила, что думаешь?
- Нет, иначе бы я ничего не продала. Я «облизывала» клиента. – После недолгого молчания ответила Нея.
- Так вот ты сейчас в душе его жалей, но не показывай это. Веди с ним себя строго, как стервозная бизнес-вумен с подчинёнными.
- Не знаю, получится ли у меня, но попробую.
- Не попробую. А начни и делай. Это я попробую договориться чтобы Павла отправили в Санкт-Петербург.  Там и психологи есть, там и тяжело раненых лечат.
- Спасибо. Тебе Света. – Радостно сказала Нея. У нее появилась новая надежда, что в Санкт-Петербургском госпитале Павлу помогут. 
В эту ночь Нея спала прекрасно, да и Павлуша спал в своей коляске до шести утра. Он уже начинал входить в режим.
На следующий день, по инициативе Сергея Сергеевича, состоялся консилиум врачей по поводу Павла Пахомова.  Лечение скорректировали. Но главное, разрешили ему немного передвигаться по госпиталю на коляске. Также ему прописали упражнения для поддержки рук. Мол неизвестно, будет он ходить или нет, а сила в руках ему точно не помешает, да и будет ему какой-то перерыв от грустных мыслей. А Сергей Сергеевич принес в палату к Пахомову небольшие гантели и резиновый экспандер.
Конечно, Павлу было трудно перебираться с койки в инвалидную коляску. Но в его палате обязательно был другой раненый или даже несколько, которые могли помочь. Помогал ему и медицинский персонал. И обязательно помогала Нея.  Поначалу Нея катала в колясках маленького Павлика и большого Павла. Как ей это удавалось, все удивлялись. На самом деле она просто катила их по очереди. Сначала мужа в инвалидной коляске, а потом спешила назад и подкатывала к инвалидной коляске детскую. Причем она еще и успевала исполнять свои обязанности ухаживая за другими ранеными, вынося их «утки» с фекалиями, моя полы в палатах.  Заведующий отделением, да и руководство госпиталя не могло нарадоваться, что на такой низкооплачиваемой должности у них такой энергичный и безотказный работник. Раненые любили беседовать с ней. Ведь вся ее прошлая жизнь дала Нее ум, интеллект, навыки рассказчика. Она читала много книг, знала много жизненных историй.  Постепенно руки Павла полностью восстановились, и он стал без помощи Неи ездить по коридорам и палатам госпиталя, заводя новые знакомства.  Нея радовалась этому. Но все хорошее можно перечеркнуть одним необдуманным поступком. Так случилось и с Павлом. К одному из раненых приехали родственники и смогли передать через окно несколько бутылок самогона. Конечно же взрослые мужчины, не обремененные работой или службой, этот самогон сразу же употребили внутрь. Только одни меру знали, а другие нет. К числу «других» относился и Павел Пахомов. Самогон отключил у него чувство опасности, и он устроил гонки на колясках по коридору госпиталя. В другой коляске оказался такой же подвыпивший лихач. Они сбили с ног и травмировали медсестру, разносившую лекарства по назначению врача раненым. А когда ей помогали встать другие раненые и дежурный врач, Павел со вторым гонщиком даже не извинились. Наоборот, оскорбляли медсестру, мол смотри по сторонам, дура. А когда дежурный врач сделал им замечание, попытались скрыться от него на колясках. Павел в пьяном состоянии плохо ориентировался в пространстве и вылетел в своей коляске на лестницу. Там он выпал из коляски. А когда подбежавшая на шум Нея хотела помочь встать ему чтобы посадить в коляску, он начал кричать на нее: «Уйди! Я сам! Я уже задыхаюсь от твоей заботы!» Никакие увещевания Неи на него не действовали. А когда пришли двое мужчин санитаров чтобы помочь Павлу, досталось и им. Пахомов материл их из души в душу.  Санитары пытались его скрутить. Но Павел отбивался от них руками и изворачивался. А когда медсестра подошла со шприцем чтобы сделать успокоительное, Павел заорал на медперсонал: «Фашисты!!!».  Тогда один из санитаров не сдержался и ударил его кулаком в живот.
- Не бейте его! Не бете пожалуйста! – Закричала Нея.
- Ничего, умнее станет! – Зло огрызнулся санитар.
От удара Павел на несколько мгновений замер и замолчал, пытаясь схватить ртом воздух и восстановить дыхание. Санитары плотно прижали его к полу, а подоспевшая медсестра, задрав рукав пижамы и даже немного разорвав его, вколола Пахомову успокоительное. Павел еще недолго пытался дёргаться и вырываться, но делал это уже молча. А потом обмяк и успокоился. Его отнесли в палату. А Нея опять проплакала всю ночь.
На следующий день руководство госпиталя решило, что Пахомов уже достаточно окреп, чтобы хулиганить. Но хулиган им не нужен. Начали оформлять документы на перевод его в госпиталь Знаменска. 
Сергей Сергеевич встретил Нею в коридоре. 
- Нея Андреевна, здравствуйте. Что с вами? – Обратился к ней Сергей Сергеевич.
- Здравствуйте. А разве вы не знаете? – Подняла на него глаза Нея.
- Про вашего мужа знаю. А про вас нет. Уж извините за прямоту. Но выглядите вы сегодня не ахти.
Нея только пожала плечами.
- Не спали всю ночь? Я понимаю.
Тут Нея не выдержала.
- Сергей Сергеевич, за что? За что он со мной так? Почему я делаю для него все возможное, а его моя забота «душит»? – Слезы потекли из ее глаз.
Сергей Сергеевич подошел к ней ближе и обнял чтобы успокоить.  Нея уткнулась лицом в грудь Бахмутова и всхлипывала.
Сергей Сергеевич сначала замер, а потом стал осторожно гладить ее по волосам чтобы успокоить.
- Может он просто недостоин вас? – Робко заметил он.
- Нет. Он хороший. Я его люблю. Я делаю все чтобы он восстановился. Чтобы стал таким каким был до ранения. 
- Вряд ли это возможно. Он будет вас только мучать. А я вас люблю. – Прошептал Сергей Сергеевич.
- Нет. Не надо. – Нея отпрянула от него вытирая слезы кулаком.
- Нея Андреевна! Я в жизни не встречал такой женщины как вы. И не встречу больше. Просто хочу, чтобы вы знали об этом и могли рассчитывать на меня всегда.
- Спасибо, вам за все. Но извините, я не могу вам ответить взаимностью. Я женщина замужняя.  Поэтому давайте забудем ваши слова и просто останемся друзьями.
У многих мужчин случается хотя бы раз в жизни, когда девушка, которая нравится, предлагает остаться друзьями. С этим тяжело смириться. Но самое неприятное в такой ситуации то, что у мужчины остается небольшая надежда. Логика подсказывает, что если ты не получил грубого отказа и девушка в целом не против общения, то тебе не хватает совсем чуть-чуть для большего. Возможно, она просто не успела понять, насколько ты замечательный и какие искренние чувства испытывает к ней мужчина. Эта надежда осталась и в душе Сергея Сергеевича. Он решил доказывать Нее, что он самый лучший для нее мужчина.
Но руководству госпиталя не удалось реализовать намерения и отправить Пахомова в Знаменск, также как Сергею Сергеевичу доказать что-то Нее.  Светлана Бодрова добилась отправки Павла Пахомова в Санкт-Петербург. Как   ей удалось этого добиться, известно только Богу. Но в Моздокский госпиталь поступили документы на отправку Пахомова в Санкт-Петербург. Павла начали готовить к отправке. А Нея приняла решение, что поедет в Знаменск. Там у нее есть хоть какая-то работа, жилье, знакомые, подруга Света.
Нея зашла в палату к Павлу. Он, как обычно, тупо смотрел в потолок и ничего его не интересовало.
- Здравствуй, Паша! Пришла с тобой попрощаться. Поеду в Знаменск. – Начала Нея.
- Надолго? – Как-то безразлично спросил Павел.
- Что, «надолго»? – Уточнила Нея.
- Уезжаешь надолго?
- А это, Паша, зависит от тебя.
Павел непонимающе посмотрел на жену.
- Да, Паша. Только от тебя. У тебя появился последний шанс. Тебя переводят в госпиталь Санкт-Петербурга. Там замечательные врачи, там с тобой будет работать психолог.
- Зачем мне психолог. Я что дурак? – Недовольно фыркнул Пахомов.
- Может и не дурак, но проблемы с головой у тебя есть.
- В смысле? – Не понял Павел.
- Ты единственный раз в жизни совершил то, что должен совершить. Ты закрывал собою Поминова по собственным убеждениям, по своему решению.
Ты мог этого не делать. Но сделал. Значит так требовало твое сердце. Ты понимал возможные последствия. А сейчас, когда эти последствия наступили, маешься.
Воцарилась пауза.
- Ты после Знаменска сюда вернешься? - Перервал паузу Пахомов.
- Нет. Я здесь была только из-за тебя. Но ты это не понял, не оценил. Поэтому я в Знаменск.  Будем с сыном ждать тебя там.
- Ты не приедешь ко мне в Питер?
- Паша, зачем я тебе в Питере? Чтобы ты кричал на меня, оскорблял. Без сына я не поеду. Он твоих криков не понимает, но уже их бояться. Да и крохотный он еще совсем. Как я его повезу?
- А я думал…
- Ни о чем и не о ком ты не думал. Ты просто сам себя жалел после случившегося. А мужчины с войн приходили без рук, без ног и продолжали жить, воспитывать детей.   Поэтому я хочу, чтобы ты вылечился и приезжал к нам.
- А если не вылечусь? Не приезжать? – Фыркнул Пахомов.
- Я этого не говорила. Ты это сам придумал. Нужен ты мне и сыну. Не важно, в коляске, на костылях или на своих ногах. Тебя я люблю, даже такого ненормального. Павлику нужен отец. Но только отец, который научит его быть настоящим мужчиной.  А не пьяница и психопат.  Все Паша в твоих руках. Пока. - Закончила Нея.
Она вышла в коридор. По ее лицу опять потекли слезы. Она считала, что очень жестко говорила с раненым мужем. Хоть она и выполнила совет Светланы, но далось ей это крайне тяжело.
На следующий день Павла отправили в Питер. Сергей Сергеевич помог Нее собрать вещи. Командование части, где служил Пахомов, отправляло грузы в ракетный дивизион. Обратно грузовой автомобиль шел пустым. По распоряжению командира он и забрал Нею с ребенком и вещами.
Когда все вещи были в кузове «Урала» и старший машины прапорщик Тихонов уже готов был помочь сесть в кабину рядом с собой, Сергей Сергеевич подошел к Нее.
- Нея, я буду надеяться и верить, что у тебя в семье все наладится. - Впервые он назвал ее по имени без отчества.
- Спасибо, Сережа. Спасибо за все. – Также без отчества ответила Нея.
- Ну а если у тебя что-то не сложится, ты знай, что у тебя есть я. – С надеждой сказал Сергей.
- Нет, Сережа. Я тебе от всей души желаю встретить женщину, с которой у тебя будут чувства, и вы создадите семью. – Нея обняла Сергея, а потом, взяв Павлика из коляски, стала размещаться в кабине «Урала» рядом со старшего автомобиля.
Грузовик тронулся. А Сергей Сергеевич еще долго стоял на месте и смотрел вслед уехавшей машине. Сергей Сергеевич, хоть и был мужчиной привлекательным, но как-то не складывалось у него с девушками. Нет, девушкам он нравился, и были девушки, которые нравились ему. Но будучи отличником в школе, закончив с отличием медицинский институт, в его жизни первым делом была учеба, потом работа. Да и он как-то в юности прочитал в одной книге, что молодому человеку очень сложно выбрать спутницу жизни, ведь лучшие женщины узнаются лишь с годами, по счастью мужей и воспитанности детей.  Сергей, со всей серьезностью относился к созданию семьи и потому ему было мало, что девушка просто ему была симпатична. Он хотел, чтобы как в книжках, у него от чувств к девушке перехватывало дыхание, а такого не случалось. И вот в свои тридцать четыре года его судьба свела с Неей. От мысли о ней у уже взрослого Сергея Сергеевича учащалось биение сердца, его к ней тянуло. А как же было интересно ему, простому астраханскому парню Сереже Бахмутову, общаться с этой интеллигентной и такой начитанной женщиной. Да и внешностью ее бог не обидел. А видя отношение к мужу, в его голове выплывали те слова из книги, что лучшие женщины узнаются по счастью мужей. Вот только Павел Пахомов, по его убеждению, не ценил свою жену, был ее недостоин. Но она почему-то любила своего мужа, а не его. Сергей Сергеевич думал, что, если бы у него было больше времени, он достучался бы до сердца Неи. Но вот она уехала и увезла с собой его надежды на создание семьи. Больше никогда к нему не придет такая любовь думал тогда Сергей Сергеевич, и душу его обуяла непомерная тоска. 
А Нея ехала в машине держа сыны на руках и ей сейчас совсем было не до чувств. Ей надо было налаживать быт, как-то жить и растить сына. Сколько будет Паша в Санкт-Петербурге на лечении, одному Богу известно. А Нея была реалисткой. Она прекрасно помнила, как всем офицерам бывало по полгода, не платили зарплату. А ей, как гражданскому специалисту, даже копеечное пособие на ребенка тоже платили не регулярно. Но ни она, ни другие жены офицеров не роптали. Они проявляли чудеса экономии денег и изобретательности чтобы что-то готовить семьям на завтрак, обед, ужин. Однако у других женщин сейчас хоть мужья рядом. А ее Павел, травмированный физически и морально, далеко.
В Знаменске Нею и маленького Павлика встретили Света с Ярославом. Они помогли ей обустроиться в своем жилье. Ярослав договорился в мастерских полигона и Павлику сделали маленькую детскую кроватку. Кто-то из знакомых отдал Нее матрасик в ту кроватку, кто-то детскую одежду. Командование части Павла помогло с гречневой и рисовой крупой, даже достали где-то такую редкость как овсяные хлопья быстрого приготовления. Контрактники из воинской части, проживавшие в Капустином Яре и содержавшие коров, раз в неделю привозили Нее молоко.  А также стабильно, раз в неделю, Нея стала получать письма от мужа. Она даже представить не могла, что Павел может так излагать свои мысли.  Она читала и перечитывала письма мужа. Он не только писал, как идет лечение, но и каждый раз признавался ей в любви, любви к сыну, писал о своих мечтах, как они заживут, когда он вернётся домой.  Попросил фото сына и фото Неи. Ярослав организовал фотографа, тот сделал серию фото Неи и Павлика дома и на улице. Она оправила эти фото мужу. Так пролетело больше   четырех месяцев. Все чаще ее посещала мысль, что она хочет увидеть мужа, обнять его, прижаться к его груди. Ощутить легкий запах его мужского пота в пересмешку с запахом крема после бритья, которым Павел пользовался ежедневно, пока не случилось беда. Он вообще-то был чистюлей, мылся ежедневно, даже когда не было теплой воды. Павел знал особенность своего тела потеть, потому тщательно мылся. Нея регулярно стирала его рубашки и белье, но легкий запах пота был сильней их стремления к абсолютной чистоте, и она чувствовала легкий запах ЕГО пота, каждый раз, когда Паша приходил со службы. И вот сейчас, как бы это не звучало дико, ей хотелось ощутить запахи ее мужчины. А еще почувствовать страстные поцелуи любимого мужа на шее, на плечах, коленях. Еще раз прочувствовать его страстный порыв, когда его поцелуи поднимаются от колен выше и выше…. Все это она носила в себе. Молчала. Говорить о столь интимных вещах ей было не с кем. У нее было много знакомых в Знаменске. Но именно знакомых, а подругой она считала лишь Свету Бодрову. Но Света была очень строгой и абсолютно не сентиментальной. По крайней мере, так считала Нея. Но есть внешний образ, а есть мало совпадающее с образом внутренне содержание. А вот внутреннее содержание, до определенного времени, знал только Ярослав. Только он знал сколько нежности, доброты, чуткости, женственности во внутреннем содержании его жены, внешне такого строгого и сдержанного в эмоциях начальника медицинской службы испытательного центра. Как-то вечером Света сама заговорила с Ярославом на тему грустного настроения Неи.
- Ну а что ты хочешь? Она еще достаточно молода, Пашу она сильно любит. Конечно, не только ждет его и скучает. Гормоны тоже свое берут. – Улыбнулся Поминов. За время семенной жизни, за время работы с женской агентурой он стал многое понимать в отношении мужчины и женщины. Да и просто по-человечески ему была симпатична умная и интеллигентная Нея. 
- Но ведь с ней не поговорить на эту тему. – Вздохнула Света.
- Почему нет. Вы так часто теперь общаетесь, коснись и этой темы.  Глядишь, она тебе и расскажет. Хотя и без рассказа понятно. Думает о муже, волнуется, скучает.
- Конечно, скучает. - Согласилась Света.
- Вот и предложи ей съездить в Питер, увидеться с мужем. – Произнес Ярослав. 
- Да ты чего? Она же сама рассказывала, что сказала мужу, что не поедет в Питер из-за его поведения. – Возразила Светлана.
- Светик мой любимый! Ну ты сама женщина. Ты же прекрасно знаешь, что когда женщина говорит «нет», то, скорее всего, это означает «может быть». А женское «никогда» может измениться на «навсегда» буквально в следующую секунду. -  Ярослав нежно обнял и поцеловал Свету в губы. А потом прошептал: «Дети уже крепко спят». А потом, взяв ее на руки, понес в комнату.
На следующий день Светлана заехала после службы к Нее. Помогла ей с ребенком, погладила пеленки и ползунки пока Нея сходила в магазин.  Потом они уложили спать маленького Павлика и долго сидели за чашками уже остывшего чая говоря о своем, о женском. Конечно же Нея рассказала Свете о своих чувствах, мыслях, переживаниях.  И Света предложила ей поехать к мужу в Санкт-Петербург.  Нея отнекивалась, что Павлик не выдержит дороги, что у нее элементарно нет денег на поездку.
Как раз в это время кто-то постучал в дверь. Женщины переглянулись. Они никого не ждали. Да и кто мог приди к Нее после 23 часов. Нея осторожно открыла дверь. На пороге стоял Поминов.
- Ой, Слава, ты чего? – Удивилась Нея. Теперь уже все вокруг, с подачи Светланы, называли его не Яриком, а Славой.  Ярик уходил в небытие.
- Детей спать уложил. Жены дома нет. Я так понял у вас задушевный разговор. – Почти шепотом говорил Поминов чтобы не разбудить маленького Павлика.
- Ну общаемся. – Из-за спины Неи выглянула улыбающаяся Света.  Ей было приятно внимание и забота, которыми ее старался окружить Ярослав.
- Вы разве не русские? Вот я вам для общения хорошего грузинского вина принес и шоколадку. - Поминов достал из портфеля бутылку.
- Ой, Слава, я же Павлика грудью кормлю. Спасибо, но мне нельзя. – Смущено ответила Нея.
- А что нам доктор скажет? – Обратился Поминов к жене.
- А доктор скажет, что если за дамами поухаживаешь, то немного можно. – Опять улыбнулась Светлана.
Нея с удивлением посмотрела на подругу.
- И не смотри на меня так. Завтра молоком из бутылочки покормишь. Тебе же из села привозят. Немного вина сейчас можно. – Заключила доктор Света.
Пока Ярослав ухаживал за женщинами- разливая по стаканам вино и ломая на квадратики шоколад, Света рассказала, что Нея и хотела бы поехать к Павлу, но нет денег на дорогу, нет денег на проживание, волнуется, что не справится с Павликом в поезде.
- Ну вот, лишь бы отговорки искать. Давайте, девочки, выпьем и я вас порадую. – Заключил Поминов.
Нея выпила из стакана буквально глоток вина. Фужерами они еще и не обзавелись. Да и как-то не было надобности. Она медленно жевала кусочек шоколада, пока Ярослав рассказывал, что уже многое решил по поездке.  В Питер едет жена его сослуживца Юры Ананьева Людмила. У Ананьевых в Питере живут родители. И они во время отпуска оставили там пятилетнюю дочь. Сейчас Люда Ананьева едет забирать дочь. Поможет Нее в дороге. Будет Люда в Питере один день и назад с ребенком. Родители Ананьевых готовы приютить Нею и Павлика в Питере. С деньгами поможет командование части, где служит Павел Пахомов.  Еще люди помогут, Света организует. Предприниматели Дима Челядинов и Евгений Жадан готовы участвовать в мероприятии. Дима поможет тоже деньгами и машиной до Волгограда. А Жадан, который содержит сеть аптек, готов помочь деньгами и лекарствами, если они нужны будут Павлу Пахомову.
Нея сидела, слушала Ярослава. На душе ее становилось как-то спокойнее и теплее. Хотя она и выпила совсем немного вина, но и оно сделало свое дело. Нея чувствовала себя в этот момент почти счастливой. У нее замечательные друзья, сын и любимый муж. И люди вокруг такие добрые и душевные. Всем сейчас тяжело, но в беде жители Заменска и села Капустин Яр стараются ей помочь. А тут еще и родители Ананьевых в Питере готовы принять.  Конечно же она готова была ехать к своему любимому Павлу. Она знала, что сама может преодолевать трудности, но поддержка людей придавала ей ещё больше сил.
Ярослав со Светой ушли от нее далеко за полночь. А с утра Нея начала готовится к поездке.  Не прошло и недели, как Нея уже была в Санкт-Петербурге. Люда Ананьева ей очень помогала в поезде с Павликом. В Санкт-Петербурге их встретил свекр Люды Ананьевой на свих стареньких «Жигулях». Его машина явно не была предназначена для стольких пассажиров с вещами и еще детской коляски. Коляску привязали к багажнику на крыше автомобиля и медленно поехали по городу.  Родители Юры Ананьева оказались очень гостеприимными коренными петербуржцами. Если в своей невестке Людмиле они относились хорошо, но сдержанно, она была уроженкой села в Астраханской области, то Нея, интеллигентная и начитанная буквально обаяла их. Нея же неоднократно была в Питере в командировках, знала извечный спор между петербуржцами, жителями культурной столицы, и деловыми, хваткими москвичами, потому вела себя с ними соответственно.   Люду с дочкой Ананьевы на следующий день отправили назад поездом. А после обеда отец Юры Ананьева, Алексей Алексеевич, также закрепил детскую коляску на крышу своей машины и повез Нею и Павлика в госпиталь к Пахомову. А мама Юры Ананьева, Наталья Сергеевна, напекла для раненых бойцов целую сумку пирожков.  Припарковавшись возле госпиталя и сняв коляску, уложив туда Павлика, Алексей Алексеевич и Нея пошли искать Павла Пахомова.  Нашли его в физиозикабинете. Врач как раз занимался с Павлом, учил ходить его с помощью ходунков. Когда в кабинет постучались и вошли Нея с коляской и Алексей Алексевич с сумкой в которой лежали пирожки и издавали приятный запах, врач даже не сразу понял, что это за делегация. Замер и Павел Пахомов. Этот сюрприз от Неи был таким неожиданным. Он же помнил их последний разговор.
- Выйдите, не мешайте! – Встрепенулся физиотерапевт.
- Доктор, ну зачем эти строгости? К вашему подопечному приехали жена и сын. Ехали за тысячи километров. А вы? Может быть, уважаемый, поможете мне избавиться от пирожков, а молодые поворкуют? -Спокойным и вкрадчивым голосом заговорил Алексей Алексеевич.
Врач просто онемел от такой наглости, но высказанной спокойно, уважительно.   Он переводил взгляд то на Пахомова, то на незваных гостей. Но, видимо глаза Пахомова и Неи говорили все без слов. «Хорошо, занятия на сегодня закончим»- изрек физиотерапевт. Он помог Павлу сесть на инвалидную коляску и выкатил ее в коридор. А потом сделал знак Алексею Алексеевичу чтобы он следовал за ним.
В коридоре Нея нагнулась к мужу и их губы слились в поцелуе. Потом они долго сидели в коридоре на диванчике. Павел гладил руку Неи и любящими глазами смотрел на сына, который был у него на руках. Павлик проснулся и тоже с интересом смотрел на незнакомого человека. 
- Да, Павлуша, это твой папа. Смотри, смотри на папу. – Шептала Нея.
- На кого он похож? – Неожиданно спросил Пахомов.
Нея никогда не задумывалась, над этим вопросом. Во-первых, Павлуша как-то менялся от недели к неделе. Во- вторых, у нее даже сомнения не возникала, что все сыновья похожи на своих отцов. Она посмотрела на Павлика, потом на Пахомова и рассмеялась.
- Ты чего? – Не понял Павел.
- Да на тебя, на тебя он похож. Но я очень хочу, чтобы он был похож не только внешне, но стал таким же сильным и мужественным, как ты. – Ответила она.
- Да я сейчас слабый и немощный.
- Ой, врешь Паша. На комплимент напрашиваешься. Сильный ты. Вон какие руки накачал, катаясь на своей коляске.
- Не вру, а привираю. Мне действительно разрешают выезжать уже за ворота госпиталя. Выезжаю и смотрю на людей и машины. Несколько раз в сопровождении выздоравливающих отъезжал дальше. Ехал и смотрел в чужие окна. Представлял, как там за окнами живут люди. Представлял, как мы заживем, когда встану на ноги.
Потом Пахомов замолчал. 

Посттравматический синдром.

После паузы Павел начал рассказ о своих мыслях, о посттравматическом синдроме.  Он уже прочитал книги по этому вопросу, говорил с докторами и ранеными. Павел многое понимал в этом вопросе и как переживший многое сам. Это бичь всех воевавших. Тема на самом деле проблемная. Когда люди появляются на войне, то на ней мало выжить, главное потом выжить после. Это не помпезные слова, а реальная проблема, которую, к сожалению, другие в обществе не понимают, а некоторые не хотят понять. Беда в том, что когда ты знаешь цену людской жизни, и знаешь, как её можно легко отнять, то на все привычные вокруг вещи ты начинаешь смотреть иначе.
Вот кто-то грубит женщине в магазине, или подрежет тебя   на дороге кто-то. И все, включается автоматический режим "обострённой справедливости", как будто ты это не ты, а какая-то такая неведомая энергия просыпается и вот ты уже лупишь по голове ногами, того, кто попал тебе под руку, а потом пелена сползает, и кажется, как будто это не ты сделал, а кто-то другой. Те, кто переживал это, поймут. С этим нужно научиться существовать. Это как вторая личность в тебе, особенно проявляется у контуженных. Павел и сам был контужен.  Вот даже сегодня резкое похолодание, магнитные бури и здрасьте. В полнолуние голова раскалывается, в резкую смену погоды, как будто в оборотня человек превращаешься.  Страшнее всего, если человек начинает пытаться забыться в алкоголе, или самое ужасное - наркотиками. Вот тут уже происходят страшные вещи, Павел уже знал такие примеры.   Кто-то из тех людей уже в тюрьме, а другие на том свете.
В первую очередь это не только забота тех, кто возвращается с войны, во многом это падает на плечи семьи, жён, невест, родителей, да и вообще окружающих в целом. Это большая работа над собой чтобы научится понимать человека, который пережил такие вещи. От тех вещей ему просто хочется стереть память самому себе. И это не шутки. Вот так едешь на коляске по городу, смотришь на Питерские дома, но в твоей голове компьютер словно в раскладке "терминатора" рождает картину того, что ты будешь делать если сейчас по тебе, будут стрелять из того окна.  Ты должен понимать, что все пережитое живет в тебе. Это теперь новый ты. В первую очередь нужно научится жить с самим собой.
Ещё бывают панические атаки. Ему сначала думалось, что это всё чушь. Но нет. Ты спишь, тебе снится сон. В его кульминации ты просыпаешься и начинаешь искать личное оружие, или искать возможное укрытие потому что тебе приснилось, что начался обстрел. Такое происходит даже когда детишки рванули где-то петарду. Или просто на ровном месте становится страшно. Страшно без причины, просто какая-то тревога.
Пахомов описывал те вещи, которые происходят с воевавшими. К сожалению, об этом не предупреждают, к этому не готовят. А еще он осознал и понял, что нужна помощь психологов. Очень не хватает работы с теми психологами, кто специализируется на посттравматическом синдроме. Многие просто просиживают штаны на этих должностях. А ведь это очень важный аспект на самом деле. От психологов Пахомов узнал, что бороться с паническими атаками помогает какой-нибудь хороший чай, успокоительные разные тоже помогают. Для нормального сна порой пьют «Тенотен», а в случае нервного срыва хорошо работает «Фенибут». Его можно и курсом пропить.  Чтоб отвлекаться от мыслей, необходимо занимать себя чем-то, найти себе какое-то занятие. Павел стал пытаться писать стихи.   Ещё ему помогает, когда пишет, статьи какие-то. Но пока лишь это черновики от руки. Некоторым рыбалка нравится, третьим общение с детьми в школе.  Короче, чтобы самому с собой существовать и не улететь в мысленный мрак, нужно себя занимать.  А помимо панических атак, ночами снится такое, что даже "Фредди Крюгер" бы удивлялся, оказавшись в его снах. Порой доходит до таких фобий, что Павел биться засыпать. В такие моменты он берет лист бумаги, и старается писать, отражать мысли, это немного помогает, но не всегда. В часы, когда удается выспаться, порой подрывается в кошмарах, в криках, он открывает глаза, а вокруг все спокойно.
Поначалу ему казалось, что все это само постепенно пройдет, пока не осознал, что требуется очень большая работа над собой. К сожалению, многие не справляются. На памяти Пахомова такие случаи тоже были. Он знает от психолога, что моментами необходимо менять обстановку.  Для этого и требуется, хотя бы, уезжать в отпуска.  Иначе можно сойти с ума.
Ты всё время "заряжен", ищешь взглядом врагов, и готов их убить.  Это вроде бы хорошо, когда это на войне происходит. Вот только не все себя могут вовремя переключить.  Это, как балансирование на лезвие ножа.  Либо слишком возбужденное состояние, либо апатичное и расслабленное, что тоже плохо.  Если ты, например, пребываешь в это время в командировке, в зоне боевых действий.  Когда человек начинает игнорировать элементарные меры безопасности, когда приходится его заставлять надевать каску, бронежилет, или лишний раз смотреть под ноги. Но это, по сути, тоже является одной из форм расстройства. Ещё Павел видел случаи и стал понимать, что есть настоящие женщины, которые ждут своих мужчин с войны и всё понимают. А есть бабенки, которые преследуют корыстные интересы, и для этого связывают себя брачными узами с военнослужащими в надежде на "его высокую зарплату и боевые выплаты". Эти мерзавки даже не понимают, с чем им придется столкнутся. Но Павлу   таких не жаль, так им и надо.
Тут Павел сделал паузу, потом прижал руки Неи к своим щекам. Затем продолжил, что, слава Всевышнему, который создал женщин, которым можно ставить памятник при жизни. Он видел отдельных и слушал рассказы, про тех женщин, которые своих контуженных мужчин возвращали из самого настоящего, морального ада. И он благодарит Бога, что тот дал ему Нею. Павел опять замолчал. А на глазах Неи стояли слезы. Ведь Павлу было так тяжело, а она обижалась на него, нервничала, грозила ему разрывом семейных отношений.
После паузы Пахомов продолжил, что таких, контуженных, не десять и не двадцать. Домой таких вернутся тысячи. Не раз раненые собеседники в госпитале ему говорили: «Но ведь было вовремя, после Великой Отечественной Войны». Да было. Но это вообще несравнимо. Люди были другие, менталитет был другой. Фронтовиков все очень уважали. Да и среди женщин их тоже были фронтовички. Люди возвращались к пепелищам своих домов, строили их заново. Семьи были по десять детей, в том числе приемных, у которых погибли родители.  Некогда было думать о плохом, потому что все плохое уже случилось. Люди вкалывали на заводах, и в полях. А сейчас в какой мир возвращаются ветераны этой войны? Кредиты, гастарбайтеры-мигранты, бандитизм, проститутки. В кабинетах власти зачастую чинуши. Несправедливость и обман на каждом шагу. А с таким мириться бывшие фронтовики не будут. Павел опять замолчал.
Нея обняла его, поцеловала.  Он прижал ее к себе, и Нея почувствовала этот родной запах мужского пота, крема после бритья. Правда в его больничную пижаму въелся еще и запах каких-то лекарств. Павлик тихо лежал в своей коляске давая отцу выговорится.
А в Пахомова в этот момент вселилась уверенность, что со своей Неей, он все преодолеет.

Эпилог. Крепкий тыл.

Не зря говорят, что «история повторяется» и все «развивается по спирали». Пришла вторая чеченская война. И в сентябре 1999 года на базе 60-го учебного центра боевого применения ракетных войск сухопутных войск (в/ч 42202, Капустин Яр) для участия в боевых действиях на Кавказе была сформирована в/ч 97211 (630-й отдельный ракетный дивизион), на вооружении которого опять состоял ракетный комплекс 9К72 с ракетами 8К14.
Дислоцировался 630-й ордн опять в районе бывшей станицы Русской на границе с Чечнёй, и в ходе ведения боевых действий в период с 1 октября 1999 года по 15 апреля 2001 года произвел 250 пусков ракет 8К14. Это было последнее боевое применение в России советских ракет, разработанных в пятидесятых годах двадцатого века.  Были отстреляны ракеты, в том числе и просроченные, при этом ни одного отказа зафиксировано не было. После израсходования запаса ракет дивизион сдал технику на базу хранения и в апреле 2001 года был передислоцирован на 71-ю площадку полигона Капустин Яр. В 2005 году 630-й ордн первым в РФ получил комплекс 9К720 «Искандер».
Вторая чеченская война застала семью Пахомовых в Санкт-Петербурге. Майор Пахомов уже был слушателем Артиллерийской академии. Нея устроилась работать в Государственную морскую академию имени адмирала С. О. Макарова. Там тоже был факультет гидротехнического строительства. И она увлеклась наукой, села за диссертацию. В их семье рос сын Павел Павлович Пахомов, которого родители любя называли ПаПаПа.
И до поступления в Академию, и после выпуска Пахомов неоднократно цитировал подчиненным слова В.И. Ленина: «Мы побеждали, побеждаем и будем побеждать потому что у нас есть тыл и тыл крепкий». И потом добавлял: «А у каждого офицера тыл -это его семья».
Полковник Поминов сидел в своем кабинете. За окном сыпал снег. Вообще в Сибири, где располагался штаб и отдел ФСБ ракетной дивизии, снега было более чем достаточно. Да и мороз под тридцать градусов здесь считается зимой нормой.  Приближался Новый год. А до пятидесяти лет ему оставалось чуть больше полутора лет. Ему бы думать об этом семейном празднике. Но из Москвы позвонили по ВЧ и предложили должность начальника одела ФСБ по полигону Капустин Яр.  Ярослав Иванович напомнил генералу о своем возрасте. На что тот ответил: «А тебя никто со службы не выгоняет, продлевай контракт и служи». И вот теперь он в раздумье. Дети выросли. Света через четыре года после свадьбы родила ему сына Ванечку. А теперь уже и он студент, учится в военном училище в Серпухове. Из их троих детей только младший выбрал судьбу военного. Дочка Таня, как и мама пошла учиться в Астраханский мединститут и живет там с бабушкой. Степа уехал в Москву, после Московского авиационного института работает в концерне «Алмаз-Антей».  В голове Ярослава Ивановича всплывали воспоминания молодости, Знаменск, полигон, их знакомство со Светой. Так ничего и не надумав он оделся и пошел домой. Дома его ждала любимая жена, самый лучший и верный друг, его Светик. Света вышла на пенсию. Занималась в городке общественной работой. Как будто годы ее не брали, была «молода душой». Но это только так казалось. Если взять старые фотографии, то прекрасно видно, как они с женой постарели.
- Ой, Слава, проходи. Как раз пельменей налепила. Сейчас сварю и накормлю тебя. – Засуетилась жена.
- Сейчас поедим. Присядь поближе. – Светлана села за стол напротив него.
Ярослав взял обе ее руки в свои и уткнулся в них лбом. А потом стал целовать. Она освободила одну свою руку, положила ему на голову и стала гладить его волосы и залысину, которая уже начала образовываться на затылке.
- Слава, что за прилив нежностей. Или в чем провинился? – Полушутя спросила она.
- Света, я знаю, что ты мечтаешь закончить службу в Сибири и перебраться к себе в жаркую Астрахань. А сегодня мне предложили послужить поближе к Астрахани и там закончить службу.
- В смысле? – Не поняла Света. Они уже решили, что Ярослав выйдет на пенсию и они будут жить в Астрахани, где им должны были дать квартиру. А еще они мечтали о домике на берегу моря. На берегу Азовского моря. Так они разрешили конфликт интересов. Зима в областном центре в Астрахани.  Весна, лето, осень на берегу Азовского моря. К ним на море будут приезжать дети и внуки. Они уже взяли кредит и купили землю под дом. Уже строительная фирма сделала им проект дома. А тут такой поворот.
- В Знаменск начальником отдела. – Сказал Ярослав и в его взгляде замер вопрос в жене, мол, а ты что об этом думаешь.
- Ой в Знаменск! – Света явно обрадовалась. Не зря говорят, что с годами все плохое забывается, помнится только хорошее. Нам зачастую хочется вернутся в прошлое, но уже с нашим нынешним сознанием. Хотя здравый рассудок говорит, что все там уже изменилось и мы изменились.
- Поедем? – Спросил Ярослав.
- Ну ты же помнишь наш уговор, что во всех наиболее важных вопросах последнее слово за тобой. – Ответила Света.
- А я так подумал, что вроде это повышение- отдел корпусного штата, но должность начальника все равно полковничья. Я уже полковник. Ну послужу я еще несколько лет. А за эти годы на гражданке я бы адаптировался. – Ярослав Иванович говорил медленно, взвешивая каждое слово.
- Ну может ты и прав. Не зря же говорят, что дважды в одну воду не ступишь. – Согласилась Света.
- Тогда давай вари пельмени и подумаем, как Новый год будем встречать. И вообще, спасибо тебе, Светик, за наши годы, прожитые вместе. Я с тобой счастлив. – Ярослав прильнул к губам жены. Как когда-то ему и говорила Света, безумная страсть в их отношениях постепенно ушла. Ее заменила безграничная нежность и единство душ. С годами они действительно стали неразделимыми половинками одного целого.
В новогоднюю ночь Поминовы обзвонили детей, знакомых, друзей. Позвонили в Питер и поздравили Пахомовых. В эту новогоднюю ночь они еще и не знали, что пройдет пара лет и начнется новая большая война. Война за будущее, за более справедливое устройство мира. И как только начнется эта война полковник Пахомов попросится с преподавательской работы в зону специальной военной операции на Украине. А в сентябре 2022 года, когда объявят мобилизацию, уже полковник запаса Поминов Ярослав Иванович тоже придет и попросится на войну. Предстоит ему возглавить где-то в Запорожской области отдел по мотострелковой дивизии.
Пахомов, Перминов, другие офицеры запаса будут оправдывать свои поступки тем, что «зачем отправлять туда наших детей, мы опытнее и сил у нас много». Правда ли они думали о детях, либо были просто когда-то укушены войной и не смогли от этого избавиться – то известно одному Богу. А их верным спутницам жизни, их любимым женам опять придет время ждать своих мужчин с войны и надеяться, что они вернуться домой живыми.