В помощь цитирующим - 14

О выражениях, авторство которых трудно установить.

1. Пока дышу, надеюсь - Dum spiro, spero

Установлено, что афоризм становится широко известен в узких кругах просвещенной публики Западной Европы около XVI в. По всей видимости, восходит к латинской поговорке «Пока есть дыхание, есть и надежда» («Dum anima est, spes esse»), приводимой Цицероном («Письма к Аттику», IX, 10, 3). Тем не менее, похожее суждение встречается у древнегреческого поэта Феокрита (3 в. до н.э.): "Пока есть жизнь, есть надежда, и только мертвые не имеют ничего".

2. Хорошие законы порождаются дурными нравами

В цитатниках рунета фраза нередко приписывается Корнелию Тациту, но если "копнуть" глубже, то можно установить, что она приводится в сочинении филолога и философа Амвросия Феодосия Макробия, жившего на самом излете Западной Римской империи (4-5 века). Действительно в Третьей книге его труда "Сатурналии" сказано следующее:

"(10)... И если бы оно (общество - А.А.) не имело весьма дурные и самые распущенные нравы, [то] совершенно не было бы надобности для внесения законов. Есть старинная пословица, она гласит: хорошие законы рождаются из дурных нравов."

Таким образом, если верить Макробию, цитата - латинская пословица.

3. История не знает слова "Если" («История не терпит сослагательного наклонения»).

Афоризм появился в советской печати не позднее 50-х годов XX века и стал популярен в СССР, поскольку якобы прозвучал из уст товарища Сталина во время его беседы с немецким писателем Эмилем Людвигом. Однако в записи беседы, состоявшейся 13 декабря 1931 года и опубликованной в журнале «Большевик» № 8  от 30 апреля 1932 г., фраза отсутствует.

Считается, что суждение "Die Geschichte kennt kein Wenn" (История не знает слова "Если") впервые было высказано немецким историком, профессором Гейдельбергского университета Карлом Хампе (1869-1936). Правда, доказательством этому служат лишь записки другого немецкого историка Голо (Ангелуса) Манна (1909-1994).

В то же время установлено, что в части XI исторического очерка "Душа Наполеона" (1912), принадлежащего перу французского религиозного писателя и моралиста Леона Блуа (1846–1917), содержится следующий фрагмент:

"Реальность сама по себе и во всех её проявлениях безусловна. Исторические события несут на себе отпечаток Слова Божьего, а оно не знает условного наклонения".

Возможно, формула Л. Блуа - самая ранняя редакция афоризма.

4. Всякую революцию задумывают романтики/гении/идеалисты, осуществляют  фанатики/палачи, а пользуются ее плодами отпетые негодяи/проходимцы

Цитата известна у нас во множестве версий и приписывается самым разным деятелям от Наполеона через Бисмарка и британского философа Карлейля до сонма французских мыслителей-просветителей. Судя по топорно выглядящему английскому варианту изречения, его "придумали" отечественные мистификаторы - в англоязычном интернете оно не приводится. Никаких точных ссылок при этом, как водится в рунете, любознательный читатель не найдет.

В сети встречаются утверждения, будто высказывание впервые прозвучало из уст  русского журналиста, театрального критика и публициста Власа Михайловича Дорошевича (1864-1922). При этом "знатоки" ссылаются на сочинение русского литератора, позднее нациста и антисемита, по происхождению остзейского немца, Грегора/Григория Вильгельмовича Шварц-Бостунича (1883-1945) «Масонство и русская революция: правда мистическая и правда реальная» (Нови Сад, 1921). Действительно, в главке "Революция и эволюция" мы находим следующий фрагмент:

"Русский талантливый писатель и фельетонист Влас Дорошевич в своей лекции «Журналисты Великой Французской революции» обмолвился блестящим афоризмом: «Революцию задумывают идеалисты, выполняют палачи, а пользу из нее извлекают проходимцы». И это совершенно верно в приложении буквально ко всякой революции."

Остается верить, или не верить такому одиозному персонажу, как Г.В. Шварц-Бостунич.

5. Армия баранов под предводительством льва сильнее армии львов, предводительствуемых бараном

Кому только не приписывалось! И египетскому фараону Нектанебу II, и Александру Македонскому (в сочинении Псевдо-Каллисфена), и Наполеону, от которого эти слова действительно слышали, и Ганнибалу (по утверждению Полибия), и Макиавелли. Находили нечто похожее в памфлете Д. Дефо, у коего место баранов занимали овцы, и у Талейрана ("я боюсь армии из ста овец во главе со львом"). В "Новой Американской энциклопедии" (1883 г., том 4, стр. 670) и ряде исторических сочинений британских историков речение приписали афинскому полководцу Хабрию (ум. в 357 г. до н.э.).

Однако скорее всего фраза представляет собой древнюю пословицу, родившуюся где-то на северо-востоке Африки или в Сиро-Палестинском регионе.

6. Буря в стакане воды

Принято считать, что выражение родилось на французской почве (Une tempеte dans un verre d’eau), причем не позднее XVIII века. Так, в романе Бальзака "Турский священник" («Le cure de Tours») читаем:

"... Буря в стакане воды, как некогда выразился Монтескье по поводу республики Сан-Марино, где лица, стоявшие у кормила правления, сменялись чуть ли не каждый день, так легко было там завладеть тиранической властью."

Специалисты, однако, отрицают авторство Монтескье (а также Вольтера и Фридриха Великого в придачу), поскольку оно документально не зафиксировано. В то же время историки подтверждают, что в 1739 году один одиозный субъект - кардинал Джулио Альберони - вторгся с войском в Сан-Марино, чтобы заставить жителей республики присягнуть папе Клименту XII. Дело это успеха не имело. Отметим мимоходом, что означенный кардинал подозревался в мужеложестве и вошел в историю с выражением "O culo di angelo!" (Ангельская попка!), адресованным герцогу Вандомскому, который протежировал кардиналу.
Однако вернемся к буре в стакане воды. Выражение возможно, прозвучало в связи с так называемой Женевской революцией (зима 1781 г. – лето 1782 г.), которая привела к вооруженной интервенции Франции. По сообщению немецкого сплетника барона Фридриха Мельхиора Гримма (1723-1807), долго жившего во Франции, во время пребывания в Париже цесаревича Павла (будущего императора Павла I) Людовик XVI якобы обмолвился о бунте, поднятом женевскими горожанами против представителей городских властей. В ответ Павел якобы изволил изречь:

- Ваше Величество, для Вас это буря в стакане воды. 

Сплетню барона Гримма современные книжные черви разыскали и в IX томе «Политических анналов» (1783 г.) французского публициста С.Н. Ленге (1736-1794), а точнее - в его «Обращение к подписчикам», где было сказано:

"... Буря, поднятая в стакане воды, как ее весьма остроумно назвал наследник одной из величайших европейских монархий..."

В пользу Павла высказывался и наш князь Петр Андреевич Вяземский:

"... При Павле, тогда еще великом князе, толковали много о Женевских возмущениях: да перестаньте, — сказал он, — говорить о буре в стакане воды.
(«Записная книжка 1813–1848 гг.»)

Как бы то ни было, подлинность беседы французского короля с наследником российского престола сомнительна. Вряд ли Людовик на торжественном приеме стал  обсуждать столь щекотливую тему, как беспорядки в Республике и Кантоне Женева.

К тому же нашлись знатоки, раскопавшие письмо Джеймса Батлера, герцога Ормондского, к герцогу Арлингтонскому от 28 декабря 1678 года - а это уже не Франция и не XVIII век! В письме, кроме прочего, говорилось:

«Наша перепалка [с лордом Оррери], кажется, подходит к концу, и по сравнению с нынешними большими событиями это всего лишь буря в чашке со сливками (a storm in a cream bowl)»...

На этом можно было бы и завершить наш затянувшийся экскурс в историю выражения, если бы не произведение Цицерона «О законах». Оно было известно многим "отцам" католической церкви, например, св. Августину (жил в IV-V веках н.э.), с удовольствием его цитировавшему. В упомянутом трактате знаменитого оратора (книга III, XVI, 36) сказано, в частности, следующее:

"... Гра­ти­дий пред­ла­гал закон о пода­че таб­ли­чек; ведь он, как гово­рит­ся, «под­ни­мал вол­ны в лож­ке для жерт­вен­ных воз­ли­я­ний» (Excitabat enim fluctus in simpulo); такие вол­ны сын его Марий впо­след­ст­вии вызвал в Эгей­ском море..."

Скорее всего, здесь приведена латинская поговорка «поднимать волну в черпаке (ковшике)» - «Excitare fluctus in simpulo». Возможно, именно отсюда растут ноги у аналогичных выражений, засвидетельствованных в английском и французском языках.
 
7. «Покажите мне психически здорового человека, и я вам его вылечу».

Приписывается Карлу Юнгу, швейцарскому психиатру (1875-1961). В трудах К. Юнга этот афоризм отсутствует. Западные СМИ приводят фразу уже после смерти психиатра. При этом одни ссылаются на интервью, данное в 1963 г. ассистенткой Юнга Иоландой Якоби, которая заявила, что слышала такие слова от Юнга. Другие СМИ, вроде "Бритиш Медикал Джорнал, утверждают, что речь идет о шутливом высказывании Зигмунда Фрейда, а не Юнга.

8. "Народ, не знающий своего прошлого, не имеет будущего"
   "A nation that forgets its past has no future" (Народ, не помнящий своего прошлого, не имеет будущего)

Первая фраза приписывается М.В. Ломоносову, вторая - У. Черчиллю. Доказано, что в произведениях как того, так и другого таких высказываний нет. Нет также никаких свидетельств, подтверждающих факт произнесения этими людьми приведенных фраз. К тому же изречение М.В. Ломоносова с точки зрения синтаксиса выглядит абсолютно современно - так в XVIII веке по-русски не говорили. Вот настоящий Ломоносов:

"Народ российский от времен, глубокою древностию сокровенных, до нынешнего веку толь многие видел в счастии своем перемены, что ежели кто междоусобные и отвне нанесенные войны рассудит, в великое удивление придет, что по толь многих разделениях, утеснениях и нестроениях не токмо не расточился, но и на высочайший степень величества, могущества и славы достигнул."

В ряде интернет-статей (например, за авторством некоего Р.Б. Канищева; трактующих "ломоносовское" изречение, для солидности приводится ссылка на источник: М.В. Ломоносов. Древняя Российская История от начала Российского народа до кончины Великого Князя Ярослава Первого или до 1054 года.//Азбука веры. [Электронный ресурс.] Увы, эта ссылка - "липовая", не верите - проверьте.

Столь же бездоказательно приписывают "ломоносовские" слова русскому историку В.О. Ключевскому, правда, в чуть другой редакции: «Народ, не помнящий своего прошлого, не имеет будущего». Версии о Сократе и Платоне с Аристотелем как авторах данного афоризма я не комментирую - нет желания привлекать сюда почтенных философов античности.

В поисках автора афоризма пытливые умы обратили внимание на модного в свое время испано-американского философа Хорхе/Джорджа Сантаяну (1863-1952), изрекшего

"Those who forget the past are condemned to repeat it" - вариант перевода: "Тем, кто забывают прошлое, суждено пережить его снова".

Возможно, неустановленные мистификаторы взяли это суждение Сантаяны за основу, а затем творчески переработали его и приписали то, что получилось, Михаилу Васильевичу и Уинстону Леонарду Спенсеру.

9. Пиши больше. Чего их, басурман(ов)/супостатов, жалеть?

Приписывается Александру Васильевичу Суворову. Единственным источником, в котором приводится эта фраза, является сочинение русского историка А.Ф. Петрушевского «Генералиссимус князь Суворов». В главе 15 его труда, озаглавленной "Польская война: Крупчицы, Брест; 1794", написано:

«Однажды в Турции, после дела, адъютант докладывал ему, что число убитых Турок показывается разными лицами различно, и потому спрашивал приказания — большую или меньшую цифру поместить в реляцию. Суворов отвечал: «пиши больше, что их басурманов жалеть».

10. Умеренность во всем.

Приписывается Аристотелю, Горацию, Петронию Арбитру, Вольтеру, Оскару Уайльду, Марку Твену, Бенджамену Франклину и многим другим. Каждый из поименованных и непоименованных выше лиц изрекал нечто, похожее на приведенный в подзаголовке девиз. Зато у Э.М. Ремарка в "Трех товарищах" (глава VIII) это суждение звучит дословно, причем из уст персонажа - фрау Залевски:

"Умеренность во всем, как говаривал покойный Залевски..."

Как ни странно, самое раннее цитирование интересующего нас выражения встречается в сборнике "Языческие картины"-"Pagan Pictures" (1927 г., издательство Boni & Liveright, Нью-Йорк), представляющим собой подборку вольных переводов стихов древнегреческих лирических поэтов (переводчик - Уоллес Райс). На стр. 153 сборника приводится следующее четверостишие, озаглавленное "Умеренность"(автор не указывается): 

"Ничто не слишком", - говорит Хилон?
"Умерен будь, преодолей соблазны"?
О, да! Умеренность во всём,
В умеренности будь всегда умерен.

Nothing too much, doth Chilo say?
Be moderate despite temptation?
Aye; moderate in every way
Be moderate in moderation.

В примечаниях к подборке написано, что стихи и эпиграммы, представленные в сборнике, взяты из Антологии византийского богослова Максима Плануда и Палатинской антологии (собрания античных и средневековых греческих эпиграмм).

11. «У каждой ошибки есть имя и фамилия»
 
Известны также такие вариации фразы:

- Ошибок будет гораздо меньше, если у каждой ошибки будет имя и фамилия";
- У каждой недоработки есть имя и фамилия.

Все цитирующие согласны друг с другом в том, что суждение принадлежит кому-то из сталинских наркомов (Серго Орджоникидзе, Николаю Ежову, Лаврентию Берии, Лазарю Кагановичу), или самому товарищу Сталину. Иногда афоризм почему-то приписывают писателю Юрию Олеше.

В сети можно встретить утверждения вроде «На самом деле, фраза была произнесена в 1940 году на докладе у Сталина Лазарем Кагановичем. В то время он был наркомом путей сообщения и докладывал Сталину о том, насколько сильно за последний год снизилась аварийность на железных дорогах. На вопрос Сталина о том, как Кагановичу удалось этого добиться, тот ответил что «у каждой ошибки есть имя, фамилия и должность».

Никаких надежных подтверждений этой версии найти не удалось.

12. «Беру глыбу мрамора и отсекаю от нее всё лишнее»

У фразы есть и другие варианты, например: «В каждой глыбе мрамора содержится прекрасная скульптура, надо только убрать все лишнее»
 
Приписывается Микеланджело Буонаротти и Огюсту Родену. Относительно высказывания великого итальянца обычно приводят следующий анекдот:

«Микеланджело поздравляли с открытием его бессмертного изваяния Давида.
- Но, ради Бога, как тебе удалось создать такой шедевр из грубой глыбы мрамора? - спросил один из его почитателей.
- Это было легко, - ответил Микеланджело. - Я просто убрал все, что не было похоже на Давида».

Действительно, в 1501 году скульптор вознамерился высечь статую Давида из куска, как утверждают, испорченного мрамора высотой пять метров. Ваятель работал над своим очередным шедевром на протяжении трех лет, и вот, наконец, перед ошеломленной публикой предстала статуя Давида. Однако вышеприведенный диалог никто из биографов Мастера не подтверждает.

Микеланджело также приписывают следующее суждение: «Я увидел ангела в куске мрамора, и резал камень, пока не освободил его» (вариант: «Разве вы не видите, как ангел, заключенный в камень, пытается вырваться? Я пытаюсь освободить его»)

Джорджо Вазари, автор жизнеописания Титана, сообщает лишь, что Микеланджело был первым, кто думал, что "скульптура — это искусство удаления лишней материи. Он мог извлечь из камня идею, которая была в его голове, убирая все ненужное, как будто скульптура уже была в блоке мрамора".
Но вот подлинные слова Гения:

- в прозе: «Я разумею под скульптурой то искусство, которое осуществляется в силу убавления»;
- в стихах: «...Из скалы живое изваянье/Мы извлекаем...,/Которое тем совершеннее,/Чем более камень делаем мы прахом...»
 
Теперь что касается Родена. О нем рассказывают такой анекдот:

«Когда Родена спросили, как это ваяют из мрамора, то он ответил: "А это очень просто. Вы берете глыбу мрамора и отсекаете все лишнее"» (вариант: «Я выбираю глыбу мрамора и отсекаю всё, в чем не нуждаюсь»).

При этом некоторые "знатоки" ссылаются на книгу французского журналиста Поля Гзелля "Беседы с Огюстом Роденом об искусстве и художниках". В различных изданиях этой книги данный афоризм, однако, отсутствует.

Прежде чем погрузиться в далекое прошлое, укажем на Дени Дидро, а именно на его «Философские исследования о происхождении и природе прекрасного» (1751), где сказано:

«Скульптор бросает взор на глыбу мрамора - и его воображение, более быстрое, чем его резец, освобождает ее от всех лишних частей и прозревает в ней фигуру...» (1, с. 124, пер. Г. Фридлендера)

А теперь погрузимся в 6-й век н.э., в котором увидел свет трактат Дионисия Ареопагита «О мистическом Богословии». В трактате, в частности, написано:

«Молимся, чтобы... воспеть путем отъятия всего сущего, подобно создателям самородно-цельной статуи, изымая все облегающее и препятствующее чистому восприятию сокровенного, одним отъятием выявляя как таковую сокровенную красоту...»

Если этот пассаж ученика апостола Павла нас не убеждает, обратимся к авторитету Цицерона и прекратим дальнейшие изыскания:

«В каждом куске мрамора <...> заключаются <...> головы, достойные резца <...> Праксителя. Ведь все они делаются путем скалывания. <...> То, что изваялось, <...> находилось внутри» («О дивинации», II, 21, 48; пер. М. Рижского) (7, с. 260).