Калеб Тренч, 1 глава

Автор: Мэри Имлей Тейлор
**
1
РОЙАЛЛ Диана отодвинула музыка-стойку и поднялся со своего места в
фортепиано.-“Показать здесь человека, Царство”?
Негр исчез, а Диана медленно подошла к столу в дальнем конце длинной комнаты и остановилась там, перебирая какие-то бумаги в своей неторопливой, грациозной манере.-“Кто, черт возьми, это сейчас?” - спросила миссис Итон, отрывая взгляд от своего солитера: “Книжный агент?”
-“Калеб Тренч” - небрежно ответила Диана, “ владелец магазина в Эшколе.
-“Кладовщик?” Миссис Итон выглядел так, будто Диана сказала "трубочист".
-“Что же он хочет от вас, моя дорогая?”-Диана засмеялась. “Откуда мне знать?” - парировала она, слегка приподняв брови. -“Мы всегда платим там наличными”.
“Я удивляюсь, что вы принимаете его в гостиной”, - возразила миссис Итон, тасуя карты изящными, унизанными кольцами пальцами
с той неуловимой манерой, которая сохранилась у некоторых старых
дамы, как и их прекрасные старые кружева и своих предков, и является одновременно определение и классификация. Таким образом, с первого взгляда можно было понять, что
Миссис Итон была красавицей до войны, ибо, как мы все знаем,
атмосферу беллетристики так же трудно рассеять и забыть, как и
острый аромат нафталина в старой шубе, хотя ни то, ни другое
возможно, не служило целям консервации.

Девушка ничего не ответила, и пожилая женщина инстинктивно почувствовала
ее безразличие к ее мнению, высказанному или невыраженному. Там
были времена, когда поглощенность Дианы своим настроением, ее откровенная невнимательность
действовали на ее мирскую наставницу так же остро, как пощечина, но все же,
в следующий момент она легко поддалась очарованию ее личности.
Миссис Итон всегда считала, что никто не может смотреть на ее юную родственницу
без ощущения, что ее душа, должно быть, так же прекрасна, как и тело, хотя
сама она никогда не могла составить никакого представления об этой душе.
Диана спрятала его с запасом и силой духа, которые убрали его подальше
так же бережно, как чашечка кактуса бережно хранит нежный цветок.
его шипы. Но тот факт, что миссис Итон упустила из виду, был еще более
очевидным, тот факт, что очень многие люди вообще не думали о душе Дианы
, довольствуясь восхищением долгим и изысканным
изгибы ее высокой фигуры, осанка ее изящной головки с
поднимающейся волной светлых волос и спокойный взгляд ее дорогих глаз
из-под густых темных ресниц. В ней было что-то прекрасное.
жизнерадостность, свежесть, совершенство ее платья и осанки,
которые, казалось, так гармонично подчеркивались сдержанной элегантностью
очаровательная старинная комната. Природа специализированных ей божественное прикосновение
красоты, которая, видимо, провозглашен владением не менее
красивые духа; даже плоть и поверхностных венах, казалось, всегда
непроницаемой, но довольно деликатно прозрачные, чтобы каждый духовный
вариации, как хрустальный шар мага. Но миссис Итон, размышлявшая о личности своей юной кузины с более легкомысленной точки зрения, больше всего встревожилась ее независимости и теперь была раздосадована неприличием приема деревенского лавочника в в гостиной после ужина.
“Моя дорогая”, - снова возразила она, “не лучше ли тебе поговорить с ним в
холле?” -Диана подняла глаза от газеты, слегка скучая. “В таком случае, кузина Джинни, ты не слышала, что он сказал, ” спокойно заметила она.
Миссис Итон покраснела и поставила тройку к своему тузу вместо двойки.
“Я не хочу...” - начала она и замолчала, ее слова резко оборвались.
потрясенная новым восприятием.

Ибо в этот момент объявили о прибытии незваного гостя Дианы, и
Миссис Итон забыла, что собиралась сказать, забыла о своих манерах в
факт, и откровенно посмотрела на крупного мужчину, который медленно и неуклюже вошел в комнату. Его появление, действительно, произвело на нее довольно странное впечатление. Она смутно задавалась вопросом, может ли это произвести на нее впечатление, или это было только результатом неожиданного контакта с низшим классом? Она
любила говорить о Третьем сословии; она нашла это выражение
где-то во время своих исторических поисков и сразу же присвоила его
как всеобъемлющую фразу с аристократическим привкусом, хотя ее истинный смысл
смысл оказался немного неуловимым.

Тем временем незваный гость столкнулся лицом к лицу с мисс Ройалл, и там
на мгновение воцарилась слышимая тишина. Диана встретила его взгляд более откровенно,
чем когда-либо прежде, во время своих кратких визитов в
его магазин, и, как и ее пожилая кузина, она получила новое и жизненно важное
впечатление, главным образом от глубины и ясности его взгляда, который
казалось, обладал одновременно спокойствием и проницательностью; она почувствовала, как ее щеки
вспыхнули, но все же осознала, что его взгляд не был ни знакомым, ни
оскорбительный, но скорее это был взгляд такой же сильной личности, как и она сама. -“Вы хотите поговорить со мной? ” нетерпеливо спросила она, забыв о штрафе. Любезность, которую она обычно проявляли к нижестоящим.

Как она рассказала, ее отец и Джейкоб Итон пришел в столовой
и, задержавшись в широкий низкий дверной проем, молчали зрителей
происшествия.

“ Да, я хотел тебя увидеть, ” тихо сказал Тренч, подходя к столу.
и намеренно положил на него несколько пенни. “ Когда ты покупал этот
кусок муслина сегодня утром, я дал тебе не ту сдачу. После того, как вы
вышел из магазина, я обнаружил, что я должен вам шесть копеек. Я подошел с ней это вечером, как только я закрыла двери. Я бы оставил им с вашим
слуга у двери, но он настоял, чтобы я встретился с вами лично.
Он добавил это серьезно, намеренно давая ей понять, что он
понимает, как его приняли.

Диана закусила губу, чтобы подавить улыбку, и осознавал, что Яков
Итон был откровенно смешно. Она тоже была наполовину зла, потому что Тренч
поставил ее в неловкое положение, признав ее невежливость и обойдясь с
ней вежливо. За пределами круга света лампы находились критики.
Зрители ее домашней жизни, статная фигура и седая голова отца,
Элегантность пожилой миссис Итон и житейская мудрость Джейкоба. Она выглядела
на Тренча с растущей холодностью.
“ Спасибо, ” сказала она. “ мне дать вам расписку?

Он встретил ее глаза на мгновение, и она увидела, что он полностью осознает
ее сарказм. “Как вам будет угодно”, - ответил он невозмутимо.

Она почувствовала, что ее снова упрекают, и ее гнев беспричинно вспыхнул
против человека, который страдал от ее обращения. Она подошла к
столу и, взяв сложенный лист почтовой бумаги, написала расписку и
подписала ее, протягивая ему с легким надменным наклоном головы.
глава, что было одновременно признанием и увольнением.

Но он снова встретил ее спокойно. Он взял бумагу, сложил ее
дважды и положил ее в свой бумажник, потом он пожелал ей доброго вечера и,
проходя Итон почти с первого взгляда, поклонился Роялл полковник и пошел
его неловкая фигура в грубый твидовый костюм совершив единственного числа
эффект в старомодной элегантности дома полковника Ройалл, в
эффект, который резные гордость Дианы, ибо казалось ей, что, как
он прошел, он осенил ее собственный отец и карликовые Иакова Итон.
Тем не менее, в тот момент она не думала ни о чем из этого. Она подтолкнула к себе через стол
обидные пенни.

“ Кузина Джинни, ” сказала она небрежно, “ вот тебе несколько пенсов для
твоих даго-попрошаек.

Кузина Джинни собрала монетки и задумчиво опустила их в
маленький кошелек с золотыми застежками, висевший на поясе ее хозяйки. В течение многих лет она
вносила ежегодную субсидию во все увеличивающуюся семью бывшего гондольера
незабываемая грация стройных ног преследовала ее
память о ней в течение двадцати лет, в течение которых она была
получатель ежегодных объявлений о рождении близнецов и тройняшек, прибытие которых
неизменно отмечалось годами, не приносящими дохода.

“Этот человек, ” сказала она, имея в виду Тренча, а не гондольера, “ этот
человек - анархист”.

У миссис Итон было твердое убеждение, что все нежелательные лица были
анархистами. В ее смутном видении бесчисленные корабли иммигрантов
постоянно выгружали анархистов оптом, как торговые суда разгружают грузы
партии хлопка с Си-Айленда или ямайского рома; и каждый свежий
появление общества немытых было для нее появлением атома из
этих зажигательных грузов.

“Я надеюсь, ты была осторожна со своей квитанцией, Диана”, - сказал Джейкоб Итон,
останавливаюсь, чтобы прикурить сигарету у высокого канделябра на пианино.
“ Как далеко прошел твой поклонник, чтобы привезти эту партию пенни?

“ Мой поклонник? Диана бросила на него презрительный взгляд. “Я называю это
вторжением”.

“Он шел пешком из того маленького магазинчика на перекрестке дорог?” - спросила миссис Итон
. “Кажется, я помню там магазин”.

“Это в семи милях, ” сказал полковник Ройалл, впервые заговорив,
“и дороги плохие. Я думаю, он просто предельно честен,
Диана, - добавил он, - я наблюдал за его лицом.

Диана покраснела под взглядом отца. “Я полагаю, что так оно и есть”, - сказала она
скрепя сердце, “но, по-моему ... шесть копеек! Он мог бы передать его на
слуга”.

“Ты посылал туда слуг?” Полковник многозначительно спросила Ройалл.

“ Нет, ” неохотно признала она, “ я полагаю, он редко видится с кем-либо из местных.
Но у дверей стоял Кингдом.

- Ты помнишь, он настоял на том, чтобы он встретился с тобой, - возразил ее отец.;
“душа Грядущего королевства дороже шести пенни”.

“Ну, и моя тоже!” - раздраженно воскликнула Диана.

“Семь миль по красной глинистой грязи, чтобы увидеть тебя”, - передразнил Джейкоб Итон, улыбаясь
ей.

“Ерунда!” - возразила она.

“Я не понимаю, почему ты берешь такой тон, Джейкоб”, - слегка нервничая, предупредила его мать.
"Я называю это дурным вкусом; он не мог позволить себе... чтобы..." - Она покачала головой. ”Я называю это безвкусицей"“

“Пройти семь миль пешком?” ее сын рассмеялся: “Моя дорогая леди, я бы прошел пешком
семнадцать, чтобы увидеть Диану”.

“Любезный придворный, бросить плащ в грязь и дайте мне идти
на это”, - парировала Диана презрительно.

“Вместо этого я отдал свое сердце”, - быстро ответил он.
Вполголоса.

Но Диана смотрела на своего отца и, по-видимому, не слышала его.
Полковник Ройалл пересел в свое обычное большое кресло у камина. Несколько
дрова на растопку есть, потому что, хотя это было в начале апреля, он был
сырой холодный вечер. Свет камина играл на благородных и нежных чертах
старого лица полковника, на его седых волосах и усах и в
мягкой мягкости его рассеянных глаз. Его дочь, с любовью смотревшая на него
, подумала, что он какой-то особенно грустный, и подумала, не потому ли, что у них
приближалась годовщина той короткой, печальной супружеской жизни, которая
казалось, он оставил шрам, слишком глубокий даже для ее нежного прикосновения.

“Я не возражаю против суммы - шесть центов могут быть для него такими же священными, как
шесть долларов, ” говорил он. “У этого человека примитивное лицо, морщины
весьма примечательны, и...” он откинулся назад и посмотрел на
молодого человека за пианино: “Джейкоб, я слышал об этом Калебе Тренче третьем
”таймс" на этой неделе в "Политике".

“Деревня оратором?” издевались Итон, не уронив его
пренебрежительного превосходства, делая вид, что уязвлен полковник Роялл аж
жар-сыпь.

Он нетерпеливо покачал головой. “Спроси Махана”, - сказал он. “Я не знаю,
но мне дважды говорили, что Калеб Тренч может ответить на то или иное,
и вчера...” он откинулся назад, прикрывая глаза рукой, как будто
он выглядел вчера в огонь--“--что это было? Ой...”, он остановился
покруче, и нежный цвет, почти краснеет женщина, пришла к нему
волосы.

“А вчера?” - спросил Итон, насторожившись, его издевательский тон потерял,
латентный проницательностью, раскрывая себя через тонкую маску из его
заурядная внешность.

“Ну, я слышал, что он был против методов Эйлетта”, - сказал полковник Ройалл
с явной неохотой, - “и что он одобрял Ярналла”.

Миссис Итон сильно вздрогнула и уронила колоду карт, а Диана
начала собирать их снова, пальцы кузины Джинни дрожали
так много, что девушке пришлось найти их все.

Джейкоб стоял и слушал, его веки опустились на глаза, а верхняя
уголки губ слегка подергиваются, как у собаки, которая поджимает губы, чтобы показать клыки.
"Ярналл - кандидат в губернаторы", - холодно сказал он. “Яриналл - кандидат в губернаторы”. - Яриналл - кандидат в губернаторы, - сказал он.
"Яриналл - кандидат в губернаторы".

Полковник Ройалл слегка нахмурился. “Я бы предпочел оставить Эйлетт”, - возразил он.

“Yarnall было неделю назад не было сил, но вернуться округа
поддерживать его”, - сказал Итон, “почему, Бог знает! Кто-то должен быть
организуя их, но кто?”

Полковник Ройалл побарабанил пальцами по подлокотнику своего кресла. “С тех пор, как
война там вызвала настоящий переворот, ” задумчиво произнес он. “Это было похоже на
водоворот, поднявший грязь со дна, и мы получаем ее
сейчас. Никто не может ничего сказать; это не день для старого
джентльмен в политике”.

“Что это признание того, что торговцы должны быть в них”, - предположил
Джейкоб, без эмоций.

Полковник Ройалл рассмеялась. “Может быть, это так, - признал он, - все равно я не
горжусь своей собственной партии здесь. Я готов ответить за свои слова мои цвета, но
Обычно я искренне стыжусь носителя цвета. Дело не столько в
цвет политического пальто как подкладка политических карманов.
Хотел бы я иметь простую веру Эйба Линкольна. Что нам сейчас нужно, так это человек,
который не боится говорить правду; он возвышался бы, как Саул среди
пророков ”.

“Позвольте мне снова предложить вам лавочника на перекрестке дорог”, - сказал Джейкоб
Итон.

Полковник Ройалл грустно улыбнулся. “Почему бы и нет?” - сказал он. “Линкольн был
босоногим мальчиком. Почему не Калеб Тренч? Поскольку он честен в мелочах
, он может быть честен и в великих вещах.

“Он демократ?” Вкрадчиво спросил Джейкоб.

“Честное слово, я не знаю”, - ответил полковник Ройалл. “Он в суде
Закон Холлиса офис значение, поэтому Уильям Чейни сказал мне”.

“Этот старый зануда!” Джейкоб ударил пепел от его сигареты
злобно.

“Тише!” - сказала Диана. “Измена! Не смей говорить ни слова против доктора Чейни.
Я любила его все эти годы”.

“Безопасное чувство”, - сказал Джейкоб. “Я доволен быть его соперником. Увы, если бы
он был единственным!”

“Что, ты сказал, Калеб Тренч делал в кабинете судьи, папа?”
- Спросила Диана, игнорируя кузину.

“ Изучала юриспруденцию, моя дорогая, - ответил полковник.

“ Я думала, он бедный лавочник, ” возразила миссис Итон.

“ Так оно и есть, Джинни, ” сказал полковник, “ но по ночам он читает законы.
Все это делает ему честь.

“Значит, он слишком умен”, - твердо сказала миссис Итон. “Это так.
как я уже сказала, он анархист!”

“Боже мой, давай поговорим о ком-нибудь другом”, - запротестовала Диана. “Этот человек, должно быть,
обманул нас; мы больше ничего не обсуждали с тех пор, как он ушел”.

“Хоть и потерян для зрения, но для памяти, дорогая”, - засмеялся Джейкоб, запрокидывая
свою гладкую темноволосую голову и пуская сигаретный дым кольцами перед собой
его лицо: он все еще стоял, прислонившись к пианино, и его поза
демонстрировал свою хорошо сложенную, довольно худощавую фигуру. Его мать, смотревшая на
него с восхищением, мало чем отличающимся от преданности, которую язычники питают к
его любимому божеству, считала его высшим выражением лучшего
в мужественности и мудрости. Для нее Джейкоб был немногим ниже божества и
ничем иным, как тираном, под чьим деспотическим правлением она трепетала
с тех пор, как он впервые смог выразить себя на загадочном языке
колыбель, которая означала для него безоговорочную и безудержную жизнь.
кричать обо всем, чего он хотел. Ей показалось, что он проявил к ней своеобразие
преимущество также в обстановке старой комнаты с ее двумя центрами света
лампа на столе и огонь в очаге, с
потертые турецкие ковры, отполированный до блеска пол, редкие произведения искусства Чиппендейла и не менее редкие старинные картины на стенах. Там был
прекрасный, богато окрашенный портрет дедушки полковника Ройалла, который
служил с Вашингтоном в Йорктауне, и там были работы Коро и Ван Дайка,
оригиналы, которые в свое время обошлись отцу полковника в небольшое состояние. Пожалуй, лучше всего был Серый, потому что в нем было что-то особенное, призрачная красота головы наводила на мысль о Диане.

Сам полковник Ройалл, по-видимому, забыл Джейкоба и его отношение.
Старик рассеянно смотрел в огонь, и скрытая
нежность в выражении его лица, слегка опущенные глаза и губы, казалось, предполагали какое-то более глубокое течение мыслей, которое всколыхнул легкий разговор и поднят на поверхность. В его взгляде была печаль воспоминания, которая игнорировала настоящее и предупреждала его дочь о косяках. Она наклонилась вперед и протянула руки к огню.
“Если на следующей неделе все будет в порядке, я поеду на Энджел-Пасс, чтобы посмотреть, есть ли не все анемоны в цвету, ” резко сказала она.

Полковник Ройалл встал и, подойдя к окну, раздвинул тяжелые
шторы и выглянул наружу. “Ночь превосходно”, - сказал он. “Иди сюда,
Ди, и золотой меч Ориона. Если это так, мы будем идти завтра”.
Но Диана, подойдя к нему, нежно положила руку ему на плечо. “ Завтра был
день рождения мамы, папа, ” тихо сказала она.

Миссис Итон подняла глаза, поймала взгляд сына и осторожно отвернулась
от двоих в эркере. “Подумайте об этом”, - бормотала она,
с ужасом неодобрения: “подумай держать Летти, день рождения здесь!”

Но Джейкоб, взглянув на спину Дианы, лежащей без сознания, сделал ей знак молчать.
*
II