Не могу его оставить. 25 глава

На улице было прохладно, но Мартину показалось, что стоит нестерпимая жара. Он нервно дёрнул молнию косухи вниз. То, что болезнь ещё не отступила стало ясно при первых же шагах. От слабости чернело в глазах и какое-то время он двигался почти наощупь.
Первая посетившая его мысль была благоразумна — вернуться домой и честно признать поражение. Когда он хлопнулся в обморок на фестивале, вся суета, вокруг его персоны, понравилась Мартину чрезвычайно. Почти торжественный отъезд скорой, потом симпатичные медсёстры в больнице, но повторения он не хотел. Не смотря на весьма эмоциональное прощание, он чувствовал, что этот гештальт ещё не закрыт и бешенная раздирающая досада пополам с очень смутной надеждой, гнала его вперёд почище любого лекарства или стимулятора.
До гостиницы Мартин добрался весь обливаясь потом. Порой ему становилось так плохо, что он словно пьяный приваливался к стене и терпеливо пережидал мучительный приступ дурноты.
Уже в помещении отеля, карабкаясь по лестнице, он неожиданно вспомнил о Женькином муже и впервые почувствовал, что-то вроде любопытства. В крепости она охарактеризовала его, как тирана. Абьюзера. Деспота местного разлива, который неоднократно прикладывал к ней руку. В тот момент Мартин был слишком ошарашен, открывшейся правдой и был готов разрешить конфликт простым народным методом. Честно говоря, Жене он не поверил — хлипкий интеллигент выглядел обычным офисным планктоном, совершенно не способным на коварство и рукоприкладство. Об него даже руки марать не хотелось. Мартин не слился только потому что перевесила первобытная борьба за самку.
— Привет, — Мартин завалился в номер без стука, пытаясь скрыть внутренне беспокойство за привычной наглой бравадой. От внутреннего волнения, он даже немного взбодрился и собственное недомогание, наконец, притупилось.
— Здравствуйте, это клуб любителей неточных пословиц? — весело поинтересовался он и сам себе ответил:
— Да! Дареному коню семь раз отрежь.
Русских пословиц он нахватался от Жени и сейчас решил блеснуть познаниями.
Женя лежала в постели и на его приветствие лишь слабо кивнула. Она действительно выглядела плохо. Очень бледная, покрытая холодным потом с запавшими глазами и запёкшимися губами. Впрочем, Мартина было уже не остановить.
— Ну, что как дела, пострадавшая? Я вот вчера вечером позвонил на горячую линию помощи при изнасиловании, но оказалось, она только для жертв!
Женя поняла его шутку, но только слабо махнула рукой.
— Что совсем плохо? — Мартин, наконец, немного успокоился, — что-то выглядишь, ты, не айс.
Женя беспомощно пошевелила пальцами. Похоже, что на более сложные действия у неё попросту не было сил. Даже говорить было сложно и она только невыразительно кивнула в сторону стула. Упражняться в злословии Мартину расхотелось и он деловито пощупал у Жени лоб. Это движение он подсмотрел у Тоньки и задержал ладонь с выражением искренней обеспокоенности. Евгения была совершенно холодная , но он догадался, что её тело пылает изнутри, а действие вируса не позволяет нестерпимому жару выйти наружу.
— Тебе надо пропотеть, — это заявление Мартин тоже позаимствовал у Тоньки. У того были младшие братья и сёстры и в плане ухода за больными Тонька был настоящий знаток, — сейчас достану второе одеяло. В шкафу должно быть запасное.
Мартин, заботливо, навалил на, распластанную, Женю пару гостиничных пледов и только сейчас пожалел, что не додумался купить по дороге хотя бы самых простых лекарств. Впрочем, на тумбочке стояла пара бутылочек и Мартин ограничился тем, что просто заварил чай.
— А я уже отболел, — зачем-то сообщил он и присел рядом, — правда, порой такая слабость наваливается. Спасибо ребятам. Почти десять дней от меня не отходили. Даже ночевали по очереди. Муженёк то твой где? Я слышал он сюда сайгаком прискакал.
Женя слабо шевельнула губами и пробормотала, что-то про вокзал и автобус.
— Вы уезжать собрались? — Мартин почувствовал, как в животе внезапно похолодело, — тебе в больницу надо. Какая, может быть, дорога?
Женя снова слабо шевельнула губами.
— Да, он в край е*анулся твой ненаглядный с волшебным х*ем? А если ты по дороге крякнешь?
— Не надо, не ругайся на него, — эти слова Женя произнесла почти чётко, — я хочу домой. Дома даже стены помогают.
— Какие к х*ям стены? — возмутился Мартин.
— Игорь говорит, что дома пригласит платного врача. А здесь всё очень дорого и бронь в гостинице скоро заканчивается.
— Не уверен, что это хорошая идея. Тебе лежать надо. Капельницы там всякие делать. Уколы.
— Это очень дорого.
Всё ясно. Не очень то её муж спешит раскошелится. Жмот. Сейчас внештатная ситуация. В чём можно сомневаться? У таких, как он вся забота на одних словах.
Немного помолчали. Мартин тоже чувствовал себя плохо и в его взбалмошную кудрявую голову пришло весьма нестандартное, но полезное решение — завалиться рядом, прижать тощую тушку к себе и придавить в крепком целительном сне, пару-тройку часов. А пришедшего мужа можно просто послать на х*й или даже спустить с красивой гостиничной лестницы.
— Меня тоже крепко прихватило, — прощупывая почву, сообщил Мартин, — я никогда так не болел. Честно, так задолбался лежать. Ещё, как назло на ноуте винда слетела. Я попросил Тоньку настроить. Он всё сделал и поставил на заставку котёнка. А Ольгерд, пока Тони не видел, взял и вместо котёнка здоровенный х*р выложил.
Я звоню Тоньке и ору:
— Ты, ЧТО на экран поставил?
А Тонька:
— Это мой! Когда поправишься, дам погладить!
Женя слабо заулыбалась и Мартин, воодушевлённый её реакцией, великодушно поинтересовался:
— Ты есть то хочешь? Давай вниз в ресторан сгоняю?
— Не надо. Меня от одной мысли о еде тошнит.
— Ладно, хрен с тобой, Золотая рыбка. Не хочешь жрать не надо, но в дорогу я тебя не отпущу. Это ты, как хочешь. Твой благоверный х*йню придумал.
— Не надо о нём плохо говорить. Ты ничего не знаешь.
— Вот уж точно. Поверь — это была не очень приятная новость.
А вот это действительно был пи*дец. Мартину доводилось хранить секреты других людей, выслушивать сопли друзей, помогать близким, но в тот момент, когда самому стало плохо — сидеть в одиночестве, слушать музыку и даже не знать с кем можно поделиться таким коварным предательством, было очень тухло. Озвучить свою обиду он решился с некоторым колебанием.
— Думаешь мне легко было принять такую новость?
За своё откровение он подсознательно ожидал смущение, может быть, стыд и даже раскаянье, но слабый бессвязный ответ Жени заставил его изумиться.
— Да, я поступила с тобой не красиво. Молчала. Темнила. Не рассказала о том, что вынудило меня сбежать, — она помолчала, облизывая пересохшие губы:
— Когда я познакомилась с мужем, он дал мне какую-то внутреннюю опору и я поверила, что могу понравиться ТАКОМУ умному тонкому, понимающему мужчине.
Не такого ответа ожидал Мартин. Чего угодно, но только не похвалы хлипкому дрищу в костюмчике и её восторга по поводу его замечательных качеств.
— Знаешь меня всегда воспитывали так, что в любом случае лучше жить с мужчиной, чем одной. И свекровь того же мнения, плюс ко всему она говорила, что у нее тоже была такая история и она пришла к выводу, что сама виновата, не надо мужа доводить.
— Это к чему?
— Она открыто заявила, что будет иметь ключи от квартиры своего сына и приходить тогда, когда захочет. И, что даже не собирается у меня спрашивать разрешения или предупреждать звонком. Я ещё не понимала к чему всё это может привести. Я полюбила. Хотела выйти за него замуж. Иметь рядом надёжного близкого человека. А ещё мне хотелось, наконец, стать взрослой, самостоятельной. Избавиться от опеки родителей.
Но стоило вздохнуть, что власть родителей надо мной кончилась, как появился бизнес его друзей. Начальник с женой построили такие тесные и крепкие отношения с моим мужем, что заменили ему семью. Он пропадал, об их затеях рассказывал с восторгом, а на меня смотрел волком, потому, что я всего этого не понимала и не хотела. Начальник Игоря имеет над ним огромное влияние. А мне очень не нравились эти затеи, что-то там зарегистрировать на мужа, ездить везде на его машине, для работ использовать личные наработки Игоря и его проекты. Они даже его домашний адрес хотели закрепить за фирмой для каких-то там налоговых дел. А на все мои просьбы быть осторожнее, Игорь отмахивался, а начальник с женой как-то быстро начали меня обсмеивать, представлять наивной малообразованной дурочкой.
— К чему ты всё это рассказываешь? — Мартин едва не завопил от досады, — я сейчас про нас с тобой говорю. К чему, вообще, всё это?
— На самом деле он слабый, — Женя устало прикрыла глаза, — ему ещё больше, чем мне нужен надёжный близкий друг. Игорь очень неуверенный в себе человек. Ведомый. Подверженный влиянию.
— Слушай, ты, мать Тереза, х*ева, — Мартин не выдержал и заорал, — ты в своём уме? Ты же сама сказала, что он тебя бьёт. Что? Нравится? А может ты просто мазохистка?
— Ты не понимаешь…
— Видимо, да, — Мартин саркастически хмыкнул, — только знаешь, милочка, картинка вырисовывается неприглядная.
Ты типа жертва, но жертва, которая хочет исподтишка управлять ненавистным тираном! Может я и не такой умный, как твой муж, но только сдается мне, что вы оба просто делите власть.
— Я же говорю, что ты не понимаешь, — устало повторила Женя, — прости меня, Мартин. Я не могу его оставить. Я ему нужна. Без меня он быстро пойдёт на дно. А ещё я очень устала. Уйди, пожалуйста. Мы с тобой ведь уже попрощались. Всего тебе хорошего. Не надо больше приходить.
— Хорошо, — Мартин снова почувствовал ужасную тошнотворную слабость и тяжело поднялся, — жаль, что я полюбил сумасшедшую. Ок. Живи в своём мире!

К гостинице Игорь возвращался длинным окольным путём. Конечно, Женька серьёзно больна и вряд ли станет выглядывать его в окно, но лишние вопросы о том почему он возвращается от автовокзала такой странной дорогой совершенно ни к чему. Могут у него быть свои дела или нет? В конце концов, вся эта история с утоплением/воскрешением изрядно затянулась и перестала его развлекать. Пожалуй, быть свободным мужчиной, каким он был последние пол-года, приятней и интересней. В конце концов, Игорь молодой интересный парень и у него могут быть свои небольшие секреты. Он был даже немного раздосадован, когда Олег так неожиданно напоролся на его жёнушку. Но такое беззаветное служение его идеалу не могло не согревать. Конечно, Женька полная дура. Тупая курица, безмолвная ограниченная овца. По сути дела, совершенно опущенный человек с которым даже поговорить не о чем. Но это слепое обожание. Беззаветное уважение. Даже взгляд, которым она смотрит ему в рот. Да и обслуживающий персонал дома пока никто не отменял. Ладно уж, пусть возвращается. По крайней мере будет кому стирать ему рубашки и готовить еду. Забавно, какое у него может быть уважение к женщине, которая позволяет пинать себя ногами. А эта дура ещё мечтала об отпрыске. Слава Богу, что он не родился. Вот тогда бы не миновать серьёзных проблем. Бесконечный крик, писк, кашки/соски/памперсы, а в случае развода ещё и проблемы с алиментами. Неужели она до сих пор думает, что он по прежнему в неё влюблён. Нет, уж увольте! Прошла любовь, завяли помидоры. Интересно, что бы Женька запела, если б узнала, что Игорь откровенно мечтал от неё избавиться?

До отеля оставалось совсем немного, когда Игорь внезапно налетел на Мартина. Такой встречи он ожидал меньше всего и в первый момент совершенно растерялся.
Надо сказать, что своим побегом Женька его изрядно удивила и потешила. Он не ожидал, что эта кислятина провернёт такое дело. Но появление в её жизни нового мужика это уже самый настоящий баттон. Просто удивительно, что на неё кто-то позарился. Но ещё неприятней было то, что этот самый Мартин покусился на чужое. На его личное. На его женщину, пусть и не любимую, но всецело преданную и покорную. Конечно, надоевшую бабу вполне можно было бы сплавить, раз уж всё сложилось таким удачным образом, но в Игоре неожиданно заговорила ревность.
Женька, что-то там блеяла про свою чистоту/верность/целомудрие (нужное подчеркнуть), но один взгляд на этого бугая говорил о том, что Женька с ним спала и от этого становилось, как-то особенно неприятно. Теперь он сделает всё, что бы эта дырявая калоша Мартину не досталась.
— Привет!
Игорь хотел было обойти Мартина не здороваясь, даже думал перейти на другую сторону улицы, но не успел. Слишком поздно его увидел. Буквально налетел возле самых дверей отеля. Интересно, что он тут делает? Неужели, приходил к Женьке?
Эта мысль засела в голове Игоря неприятным тошнотворным открытием. Ничего себе больная. Только он за дверь — эта потаскуха позвонила своему ё*арю. И не надо говорить, что каждый думает в меру своей испорченности. Подозревает другого человека в том на, что способен сам. Что он должен думать если встретил Мартина прямо у дверей гостиницы?
— Здрасти, — пробубнил Игорь, соображая, как отвязаться от Мартина побыстрее.
Конечно на дворе XXI век и они находятся в одной из самых цивилизованных столиц мира, но физическую расправу никто не отменял. Похоже, что мозгов у Мартина не много и такие люди легко пускают в ход кулаки. Он не посмотрит ни на век, ни на столицу. Даже близость гостиничной охраны для него не помеха.
— Я только, что был у Жени, — без всякого вступления, сказал Мартин, — не буду тебя перегружать подробностями. Мы с ней попрощались и честно говоря, я не очень понимаю причину по которой она не может от тебя отцепиться. Может это любовь… Хочу сказать только одно. Если я узнаю, что ты хоть ещё раз поднимешь на неё руку или откроешь свой поганый рот тебе придётся очень плохо.
— Не надо мне угрожать.
— Я не угрожаю. Просто предупреждаю.
На самом деле, Мартин снова ощутил приступ опустошающей дурноты. Всё было кончено и его угрозы были предсмертными трепыханиями. Даже отвращение, которое он испытывал к Игорю невольно притупилось. Тем паче, что Мартин никогда не дрался. Даже в школе. Шуточная возня и борьба с Ольгердом не в счёт. Ну, может быть, еще драка с Моррином, когда он защищал Женю. А бить такого мерзкого типа отвратительней в двойне. Зачем он, вообще, стоит и разговаривает с ним. Противно от самого себя.
— Ты меня понял?
Игорь сделал, какое-то невнятное движение головой, которое Мартин расценил, как знак согласия.
Когда Мартин скрылся за углом здания, Игорь, наконец, вздохнул с облегчением. Всё это время он находился в каком-то странном состоянии, когда от страха внутренности свернулись в болезненный и колючий ком. Игорь очень боялся, что его станут бить. Он всегда очень боялся физической боли. До дрожи, до обмоченных штанов и потери сознания. Панически пугался драк и даже в школе, предпочитал позорно убежать, чем ввязываться в конфликт. И ему не было стыдно. Одна только мысль о том, что его могут ударить, повергала Игоря в состояние близкое к панике.
Но пока они разговаривали, Игорь почти физически чувствовал удары пудовых кулаков Мартина. И от того, что он ничего не мог поделать со своим страхом было особенно унизительно. Этот тупой гад не просто спал с его женой, он ему угрожал и Игоря выворачивало от ощущения мерзости. Так его ещё никто не унижал. Мерзко было ещё и от того, что Олег догадался об отношениях Женьки и Мартина при первом же знакомстве. Роль рогатого мужа! Они унизили его в глазах начальника и Игорь едва не рыдал от охватившей его беспомощности.
— Пропади ты пропадом, — глухо пробурчал Игорь в след Мартину и едва не прикусил себе язык, так-как Мартин напоследок оглянулся и скорчил брезгливую физиономию.
Несколько минут Игорь стоял возле входа в гостиницу без движения, невольно привлекая к себе внимание гостиничного охранника, который вышел на улицу покурить и вежливо поинтересовался ни нужна ли ему помощь.
Ничего, ещё не вечер. Ещё посмотрим на чьей улице будет праздник. Он ведь не такое быдло, что бы при любом удобном случае пускать в ход кулаки. Тем паче из-за бабы. Интеллигентные люди действуют более изящно, по тихому, без лишнего сотрясания воздуха. Игорь найдёт способ, как отомстить и Женьке и этому Мартину за своё унижение. Ещё не вечер. Надо просто немножечко подождать. Месть — это блюдо, которое подают холодным.