Осел и пиджак. По мотивам Кавказской пленницы

Осел и пиджак. Комедия по мотивам Кавказской пленницы.

По вокзальной площади, с надменным выражением лица, прохаживался худощавый гражданин в дымчатых очках. На нем был светлый в клетку костюм, в руках длинный зонт с круглой ручкой и кожаная сумка. На проходящих, он смотрел брезгливо, как бы делал одолжение. Рядом остановился пикап, который тащил Москвич с заглохшим мотором. Гражданину не понравилось, что ему перегородили дорогу. Наверно он был даже оскорблен этим обстоятельством. Но решил быть выше этого и задрав голову, продолжил путь. А из Москвича, выбрался водитель и быстро направился к пикапу. Подав деньги и поблагодарив, он попросил сдать и направился освобождать трос, когда увидел споткнувшегося и летящего кубарем модного гражданина. Это была забавная мельница из зонтика, сумки и его сложенной пополам фигуры. Спесь с гражданина сразу слетела, рот выдал непонятный крик, смешанный с визгом, а белый пиджак изменил цвет. Парень не смог сдержаться и засмеялся. А гражданин, с отчаянным криком вскочил и раздраженно бросив сумку и зонтик в кузов пикапа, застеленный чехлом, начал отряхиваться. Очки на его носу подпрыгивали, волосы растрепались, лицо было перекошено негодованием и злобой. Стараясь сдержать смех, парень отодвинул его.
— Разрешите!
Он освободил петлю, а гражданин на высокой ноте обратился к нему.
— Это ваша веревка? !!!
— Моя! — кивнул парень.
— Нет! Это как называется?! Вы что себе позволяете! — перешел на крик гражданин. При этом он напирал на парня тощей грудью и длинными руками бил себя по бокам. — Вы думаете вам все можно? Вы знаете с кем связались?! Я так дело не оставлю!
Парень старался не смотреть на него.
— Не вокзал, а черти что! Беспредел! — продолжал выходить из себя гражданин. — Я на всех найду управу!
 Парень вдруг кивком показал назад:
— А это случайно не ваши вещички поехали?
Растерянно обернувшись, гражданин увидел отъезжающий пикап, протянул руки и с отчаянным криком, прыжками устремился за ним. Он бежал отчаянно голося, с поднятыми руками.
Губы парня скривились в улыбке, он стал смеяться, хохотать и наконец начал подпрыгивать и колотить себя по бокам руками, как петух, передразнивая убегающего гражданина. В конце, он сложил рупором ладони и крикнул вслед:
— Чеши, чеши! Греби ушами в камыши!
Из Москвича вышла женщина и недовольно бросила парню:
— Ты чего так развеселился?!
— Видала как пижон растянулся?!  — продолжил смеяться он и показал пальцем в сторону куда убежал гражданин. — Вот хохма! Весь белый, в клеточку! Циркуль недоделанный! А потом развыступался! Видали мы таких!
— Над чужим горем посмеешься — самому аукнется!
— Да что ты?! — продолжая смеяться, возразил парень. — Какое горе?! Подумаешь пиджачок замарал! И поделом ему! Нечего фасонить!
— Давай выгружаться, а то опоздаем.
Вытащив корзины они направились в здание вокзала. Парень нес корзины свободно. Он был высок ростом, у него были грубые черты лица и был он физически крепкий.
На вокзале, мать прошла вперед, а он, подошел к окну и посмотрел на свою машину.
— Порядок! — улыбнулся он и направился вслед за ней.
В зале ожидания было сумрачно и серо. Пассажиров было мало. Обычная рутина и вдруг взгляд парня споткнулся, как бы провалился в бездну. Точнее он наткнулся на сидящую, девушку с большим рюкзаком, на который она опиралась ладонями и подбородком. Это было так неожиданно, увидеть среди этой серой массы лицо прекрасной девушки. И весь мир померк. Это была как вспышка! Как озарение! Все остальное перестало существовать! Он видел только ее! Девушка действительно была хороша: худенькая, с каштановыми волосами до плеч, которые красиво обрамляли ее лицо и что-то в ней было такое, что сразу завораживало, привлекало к себе.
Парень так засмотрелся на нее, что голова его стала поворачиваться как на шарнирах. И чем дальше он проходил, тем сильней она выворачивалась в бок, почти назад. Незнакомка тоже заметила его, но осталась равнодушной. И нужно было такому случиться, что в это самое мгновение, парень запнулся за выставленную тележку и с грохотом упал, распластавшись на полу. Яблоки широко раскатились по полу, а девушка весело прыснула и прикрыла рот руками.
Вскочившая, как на пружинах, старушка, подняла вой и бросилась к нему.
— Да куда же тебя лешего несет! Господи помилуй! — В глазах ее застыли ужас и недоумение! — Отдай! Отдай, говорю!
Вырвав сумку, она бросилась проверять содержимое, а парень встал, держась за ногу. Ему удалось допрыгать на одной ноге до лавки и плюхнуться напротив незнакомки. А девушка, хотя и пыталась сдержаться, продолжила смеяться, пряча лицо в рюкзак. Усиленно растирая колено, он печально смотрел на раскатившиеся яблоки, вздыхал и наконец, смешно встав на четвереньки, начал их собирать. Девушка подобрала ноги на сиденье, чтобы не мешать, но не переставала улыбаться, следя за его неуклюжими движениями. Парень вдруг сделал страшное лицо и оскалил зубы, как разъяренный пес. Девушка показала язык, а он исподтишка ей кулак. Тогда незнакомка сделала притворно испуганные глаза, наполовину закрыла лицо руками, но продолжила смеяться.
Появилась мать и всплеснула руками.
— Какой ужас! — сдавленно вскрикнула она. — Все труды насмарку! Было бы удивительно если бы ты во что-нибудь не вляпался!
— Мне твои яблоки совсем не уперлись! — скривился парень и упрямо взлохматил волосы.
— Да когда у тебя мозгов добавится?! — со стоном отчитывала она его. — Как продавать теперь?!
— Все путем! Они даже не побились. А ты не ломи, со скидочкой пусти! — попытался изобразить улыбку парень. — Они и пойдут!
— Скидочка ему! Скидочка! Год на них дышать боялась! Так нет же тебе!
— Ма, ну перестань, — поправляя сползший ей на глаза платок и оглядываясь на девушку, произнес он, — какая ты зануда! Люди кругом.
— Уж скорей женить тебя и с плеч долой! — продолжала причитать она.
— Вот еще, — нахмурился парень. — Выдумала!
— Ладно! Давай! Посмотри! В те ряды еще укатились.
 Женщина засуетилась, помогая собирать и скоро мать с сыном ушли.
Девушка проводила их взглядом, оторвалась от своего рюкзака и позвонила, но ответа не дождалась. В расстройстве, она достала сухую булку, поела, скривилась и бросила ее в урну. Потом она посмотрела в потолок, пальцем поводила по нему, как будто что-то считала, но увидев возвращающегося молодого человека, тут же обняла рюкзак, положила на него голову и выражение лица ее стало прежним.
Парень подошел и широко улыбаясь, примирительно попытался подарить ей два яблока. Девушка пренебрежительно и дурашливо скривилась:
— Я, между прочим, ... с пола не ем!
— Да что с ними стало?! — нахмурился парень.
Он усиленно протер их концом футболки, даже начистил до блеска, посмотрел на свет и опять предложил.
— А сейчас?!
Девушка сделала страшное лицо, помахала ладонью, как от горячего и опять отказалась.
— Ну, можно подумать! Куда их? Ладно, потом съедите.
Оставив их на сиденье он сделал попытку уйти, но не ушел. Замялся. Руки его при этом не находили места, а взгляд был растерян.
Незнакомка попыталась скрыть непрошенную улыбку, отвернувшись к стене.
— Между прочим! ... — покашливая от волнения и сильно смущаясь, продолжил парень. — Я еду в Алушту, через Перевальное.
Вопросительно подняв брови, девушка заинтересованно посмотрела на него, но не решилась вступить в разговор и вновь отвернулась.
— Типа... если нужно, — с деланным равнодушием продолжил он, не дождавшись ответа. — Могу подбросить!
— Да не парьтесь! — натянуто улыбаясь, отчеканила девушка, встряхнув челкой. — Меня заберут.
— Тогда конечно! — пожал он плечами — Хотя! Мог бы с ветерком, все равно по пути, — с нескрываемым разочарованием, добавил парень и продолжил переминаться с ноги на ногу.
Девушка наконец обернулась всем корпусом, критически оглядела его и легкая полуулыбка коснулась ее губ.
— У такого крутого предпринимателя — лукаво спросила она, — наверно Мерседес?
— Ну а как же! Не меньше! — приняв ее ироничный тон, ответил парень. — Шестисотый! Зверь! Сам боюсь!
— О! Нет. Спасибо! — весело прыснула она. — Лучше дядю подожду, а то разобьете по дороге!
Парень почесал голову, в глазах его было сожаление.
— Сто пудов! Поддерживаю! Я бы тоже не рискнул! Дорога! Сомнительный тип! Вдруг я уголовник.
— Да ладно! — широко улыбнулась девушка. — Не сочиняйте! ... Или вы реально уголовник?
Парень неожиданно стушевался, отвел взгляд.
— Г-мм. Не то чтобы... Ну хотя... типа того... — с трудом, после продолжительной паузы, добавил он, буквально выдавливая слова. — Дали год, отсидел половину.
— Однако! — сжав губы и удостоив его холодным взглядом, бросила девушка.
— Да нормально все, — торопливо, на одном дыхании оправдывался он, — выпустили условно-досрочно, за хорошее поведение.
Девушка отстранилась, подвинула ближе рюкзак. Она выглядела напряженной, немного ошарашенной и процедила отчужденно:
— Спасибо, что предупредили! Езжайте! Езжайте!
— Да блин! Понял! — с досадой бросил парень и гримаса недовольства перекосила его лицо. — Ладно! Поехал!
— В добрый путь! — сухо отчеканила девушка и отвернулась.
Парень, тяжело вздохнул и ушел с опущенными плечами.
На площади он, с мрачным выражением лица, поднял капот и начал возиться с мотором. К нему подошла пара скучающих водителей в кепках. Видно было как они жестами давали советы. Парень кивал, соглашался и что-то пытался исправить. Наконец мотор ожил. Парень торопливо вытер ладони ветошью и благодарно пожал им руки. У всех троих на лицах появились улыбки. Парень сел и дал газ на полную. Машина взревела.
— Ну неужели! — удовлетворенно произнес он. — Давно бы так!
Довольный, он отнес в багажник инструменты, и вдруг увидел девушку, которая вышла на свежий воздух. На ее лице блуждала улыбка, она что-то читала на стене и вдруг тоже заметила его. Они встретились взглядом. Парень показал на Москвич красноречивым кивком, предлагая, наконец, воспользоваться его железным конем. Девушка брезгливо скривилась, но подошла, держа руки в карманах. Она явно демонстрировала свое пренебрежение.
— И здрасте! — улыбаясь бросил парень.
— Давно не виделись! — сквозь зубы процедила незнакомка и сощурила глаза.
— И что вам нравится меня преследовать? — неожиданно заявил он, пряча улыбку.
Глаза у девушки округлились. Смена настроения была разительная.
— Это я вас преследую?! — искренне взорвалась она от негодования.
— А кто же! — примирительно улыбаясь, воскликнул парень, довольный произведенным эффектом.
— Фи-и! Даже и не думала! ... Прогуляться вышла. А это и есть ваш хваленый Мерседес?
— Спокуха! Машина огонь! — горячо встал на защиту четырехколесного друга молодой человек.
— Вижу, — покачала она головой.
— Ласточка — чудо! Ни разу не крашеная! Экспериментальный образец между прочим! Я ее еще в музей сдам!
— Так вы уголовник и еще обманщик? — поджав губы, заявила она. — Хотя в вашей практичности я и не сомневалась. Очевидно эти качества у вас наследственные.
— Да! Мы тут в Крыму все такие, — развел он руками. — Смотрите как бы ваш рюкзак не сперли!
— Яблоки — с пола... Вместо Мерседеса — Москвич! — не обращая внимания на его реплику, медленно нараспев продолжила девушка.
— Когда-нибудь и на него заработаю, — удрученно процедил парень и нервно провел ладонями по волосам. — А пока так. Полтора часа позора и я дома.
— Жаль! — в голосе у девушки появились примирительные нотки. — А так хотелось на белом Мерседесе к дяде подъехать! Может бы и рискнула, закрыла глаза на ваше темное прошлое.
— Так вы говорили, вас заберут?
— Да, что-то дядя не отвечает. Хотя договаривались.
— Связи нет?
— Просто трубку не берет.
— А кто ваш дядя? Он из Алушты?
— Может слышали... Арабидзе.
— Знаю! Как же! На соседней улице живет. Георгий Николаевич?
— Да! Верно! — в глазах девушки вспыхнул интерес, она подошла ближе, вытащила руки из карманов.
— У них какое-то торжество. Я видел: столы накрыты, гости в саду, музыка.
— Вот наверно и не слышит! — кивнула она.
— Скорее всего. Хотя вообще-то он мутный!
Девушка отстранилась, руки опять засунула в карманы. Посмотрела недоверчиво.
— Что это значит?
— Так! Не рыба не мясо. Не совсем приятный тип.
— Ну знаете! ... А вы? — рассерженно заявила она.
— А что я. ... Тоже хреновый можно сказать, — усиленно почесал он подбородок и отвел глаза. — Вот ЗИЛ разбил.
— Под этим делом? — спросила девушка, красноречиво проводя пальцем по шее.
— Если бы! — скривился он, как от зубной боли. — Просто поспорил с другом, что со связанными руками и ногами смогу им управлять.
— И что?
— Эксперимент оказался неудачным. Машина вдребезги. Восстановлению не подлежит!
 Девушка покачала головой, а парень горячо продолжил.
— Нет, руль грудью я нормально крутил... передачи включал, а связанные ноги, сами понимаете... перепутал газ с тормозом. Вот директор и взъелся. Посажу, посажу! Скотина! Упёртый! — сплюнул он на асфальт. — Мать ходила, плакала. Все равно посадил. Если б деньги были, можно было решить, но откуда их взять!
— Сами виноваты!
— Да я не в обиде. Ущерб то солидный. Все понимаю. На что спишешь? Всех прощать тоже нельзя.
— Выходит вы не такой отъявленный уголовник?
— Типа да! — с надеждой посмотрел он в лицо девушки. — По дурости!
— Не знаю что с вами и делать! Ехать не ехать?
— Да ладно вам! — расплылся в широкой улыбке парень. — Вы уже решили! Я вижу!
— Какой вы скорый! Можно подумать! — они долго смотрели друг на друга, девушка как будто была возмущена, но наконец не выдержала и то же начала улыбаться. — Ладно, пойду за рюкзаком!
— Неужели!
— Ваша взяла!
Парень воодушевился.
— Постойте! Он тяжелый? Может мне смотаться?
— Да там бабулька, как цербер, вам не отдаст! Я быстро.
Спустя минуту, уложив багаж, они сели в машину.
— Так, поехали! —  с улыбкой бросил парень, бросая нежный взгляд на свою пассажирку и попробовал завести.
Но не тут-то было. Стартер крутил мотор, но он не схватывал.
— Давай, давай родимая!  — как молитву шептал парень, работая зажиганием и педалями. — Не капризничай!
На третий раз мотор, наконец, пару раз чихнул, но вновь затих.
— О! Подлая, бессердечная! — парень в сердцах ударил ладонями по рулю. — За что мне такое наказание!
Девушка хмурила лоб, но улыбалась. Он перехватил ее взгляд.
— С ней это бывает! Сейчас. Правда заведется...
С расстроенным лицом, он выскочил, открыл капот, но мельком глянув, тут же закрыл. Лицо его стало задумчивым, он похлопал машину, погладил ее бока и что-то ласково стал приговаривать. Наконец обернулся к девушке и попросил жестом, повернуть ключ зажигания. Девушка нагнулась, нащупала ключ и повернула. Машина неожиданно рывком тронулась и начала движение. Парень мгновенно оказался под ней. Девушка в ужасе закрыла лицо руками и наклонила голову к коленям.
 Водители на площади одновременно присели, заглянули под колеса и сняли кепки. Бабушка бросила тележку и истово перекрестилась.
Но парень, схватившись за бампер машины, крепко держался. Только ноги его бороздили под днищем.  Дергаясь, Москвич проехал три десятка метров и аккуратно воткнулся в ствол туи у ограды. Тую тряхнуло от столкновения, с нее посыпалась хвоя, а двигатель заглох.
(Убыстренная скорость пленки. Изображение как в немом кино).
 Парень с усилием вытащил свое тело из-под автомобиля. В приливе нежности обнял тую. Сложил руки лодочкой на груди и поклонился дереву. Водители, которые снимали кепки, переглянулись, развели от удивления руками, и вновь надели, а бабулька продолжила мелко креститься. 
Быстро обогнув автомобиль, парень поднял свои покореженные туфли, посмотрел на разорванные пятки. Удрученно покачав головой он замахнулся, будто хотел их выкинуть, но переменив решение одел и быстро прыгнул за руль. Включив первую скорость и вывернув руль, он дал газ и автомобиль с огромным ускорением, как пущенная стрела, сорвался с места.
(Скорость пленки обычная).
В страшном испуге, девушка подняла голову, сделала щелку в ладонях и увидела невредимого парня за рулем. Деловито стряхивая с плеч пыль, он смотрелся в зеркало автомобиля, поправлял прическу, а машина продолжала движение.
Убрав, наконец, руки с лица, девушка осторожно дотронулась до него.
— Вы правда живы?! Мне не кажется?!
— А что со мной сделается?
— Что вы! — громко воскликнула девушка. — У меня все оборвалось!
— А-а-а...! — равнодушно протянул он. — Не обращайте внимания. Все уже в прошлом.
— Если бы вы знали — как меня напугали!!! Как напугали!
Лицо парня просветлело, улыбка тронула его губы.
— Все бывает! Просто машина капризная! Хулиганка!
— Какая капризная! О чем вы говорите! Вы же могли погибнуть!
— Не преувеличивайте! Помять могла, но обошлось! Я жив, здоров и вам того желаю!
— Ну вы счастливчик!
— Спасибо!
— Просто в рубашке родились! А кстати!  — с робкой улыбкой, поинтересовалась девушка. — Что вы ей там шептали?
— Ну вот! ... Вам все сразу расскажи, — многозначительно протянул парень, улыбаясь в ответ.
— А почему нет?!
— У нас же могут быть свои секреты! — засмеялся он.
— Ладно! Скажите тогда как вас звать? — поинтересовалась девушка, пытаясь тоже взглянуть в автомобильное зеркало, но у нее ничего не вышло и она вытащила маленькое зеркальце.
— Конечно! Как я упустил. Будем знакомы — Александр!
— Шурик? — весело воскликнула она.
— Нет, Александр!
— Хорошо Шурик! Договорились! При людях буду вас так величать. А я Наташа.
— Очень приятно! Романтическое знакомство под солнцем юга! Кстати именно в Алуште снималась "Кавказская пленница" и если бы вас звали Нина, то было бы стопроцентное попадание!
— Точно! Точно! — раскатисто засмеялась она. — Но играла то Наташа. Так что все сходится! Только вам, Шурик, осла не хватает!
— О чем речь?! Осел это наживное, хотя я и сам на него немного похож!
— Самокритично! А вот скажите, вы всем девушкам, когда знакомитесь, про свое темное прошлое рассказываете?
— Что вы! Нет! ... Только вам!
— А чем я особенная? — пряча зеркальце, и встряхивая челкой, спросила Наташа.
— Все равно узнаете. И тогда любовь прошла, завяли помидоры. Так стоит ли рисковать?
— А-а, на горизонте уже и любовь?! — засмеялась Наташа. — ... Многообещающе! А кто первый в кого влюбится?
— А вот не надо! Я серьезно. Это будет взаимно!
— И на том спасибо. А я думала любовь будет безответная и с моей стороны! — сдерживая смех, добавила Наташа.
— Нет! Я этого не допущу. Меня уже сейчас от вас "штырит"!
— Это как?!
— Ну чего здесь непонятного... типа я вас хочу!... Это самое!... Недетское желание всего...
— Откровенно! ... Слушайте! Может и я вас хочу, только не догадываюсь? — озорно подняла брови Наташа.
— Кто знает. Ничего исключить нельзя! Только вы девушка. Вам нужно марку держать!
— И вот так у вас, по бездорожью... нормальным считается? — задумчиво поинтересовалась она.
— Вы про дорогу или про слова?
— Конечно про слова.
— Ну ведь это правда. Разве за честность можно осуждать? Сами подумайте. Если парень вам цветочки дарит, он что вам показывает?! ... Что его «штырит», что он хочет вас, иначе бы он не дарил, ... разве не так?
— Допустим!
— Нет, ну действительно! Спросите его тогда об этом прямо. Конечно он может и соврет, но если у вас все будет тип-топ, калина-малина, когда-нибудь вы все равно ляжете с ним в постель. Или будете дружить вечно?
— Гм-м! ... Для вас это главное?
— Нет! Главное лечь по любви, когда этого уже невозможно избежать. Вот ни как! Ни с его стороны, ни с ее! И это нормально. Я так думаю.
Они надолго замолчали. Наконец парень недовольно процедил, сквозь зубы:
— Твою мать! Вот засада!
— Чего? — обернулась она к нему.
— Зашибись! Опять наговорил что попало!
— Ну почему! Как раз и нет! Во всяком случае вы были честны и откровенны!
— Да уж! Всю жизнь от этого страдаю!
— Да не парьтесь! Главное извлекать пользу.
— Типа хренов кавалер!
Девушка примирительно улыбнулась.
— Какой же вы хренов! Вон косая сажень в плечах. Огонь в глазах. Наверно в вашем городе от девушек отбоя нет?
— У нас девушек мало! Многие школу заканчивают, уезжают учиться и не возвращаются. Если уж не по живется, приезжают, но обычно уже с киндером. Типа мама, папа, вы об этом мечтали! А-а! О-у! О-у!
— Не преувеличивайте!
— Ну конечно есть девчонки, но мы всех знаем. То вместе росли, то учились. В общем тоска! Только за воротник и остается закладывать! Тогда и печали уходят и мир становится прекрасен. Ну летом правда отдыхающие. Это я про зиму.
— Вы тоже любитель, как вы выражаетесь, "принять за воротник"?
— Вы меня уже прощупываете! Похвально! — громко засмеялся он и одобрительно посмотрел на нее. — Да шучу, шучу. Ну... Коллектив. Как все. Не будешь же белой вороной вилкой кильку в томате таскать. Но не часто. Мне много нужно, чтобы забрало. Когда другие в ауте, у меня только в одном глазу. Да и потом, думаешь... нафига это все! Чего-то другого хочется.
— Другого чего? — пряча лукавую улыбку, спросила Наташа.
— Ну так... — замялся он.
— Я вас понимаю. Незачем все рассказывать. Хотя мне можно, я журналист! То есть студентка, на третий курс перешла. Вот и к вам приехала... отдохнуть и типа практики. Буду о вас писать. У вас же богатая история винзавода, с девятнадцатого века?!
— Богатая и студенток мы обожаем. Особенно когда попадаются такие неограненные бриллианты как вы!
— Да идите вы! — прыснула она. — Бриллиант нашли!
— На алмазную фабрику?
— Туда тоже можно...
— Смотрите! — внимательно всматриваясь в знакомые очертания, воскликнула Наташа. — Кажется приехали?
— Верно! Заречная! Вот дом вашего дяди! Все как говорил. Дым коромыслом.
Выгрузив рюкзак, Саша помог надеть его на плечи и сказал напыщенно, но с улыбкой на лице:
— Спасибо говорить не надо! Я люблю тебя новенькая! Чувствую, ты готова умереть за меня! Но этого не нужно! Просто оставь телефон.
— Мы вообще-то на "Вы"?! — недоуменно подняла брови девушка и сделала непонимающее лицо.
— Да знаю, между нами ничего быть не может! Но я твой бог и спаситель!
— Еще чего?! — пожала она плечами и тряхнула челкой. — Просто подвезли!
— Ты вообще юмора не понимаешь?! Чему вас в этой Москве учат?! Ну ладно, ты же только два курса закончила! Простительно.
— Ну вы-ы-ы и фрукт! — протянула она по слогам и покачала головой.
— Те-ле-фон! — безапелляционно, в тон, повторил он.
Девушка послушно написала на листочке.
— А прощальный поцелуй? — картинно указал он себе пальцем на щеку.
— Достаточно! — не ласково отрезала она, пытаясь изобразить возмущение. — Проваливайте!
— Очень грубо с вашей стороны!
— Нормально! — оборвала она его.
— Как трудно ошибаться в людях! — скривился он, как от невыносимого душевного страдания.
— Телефончик все перекроет! — сухо отрезала Наташа, — и не названивайте часто!
— Но это как звезды сойдутся! — показал он на небо и сделал смешную рожицу.
Девушка засмеялась и ушла. Саша нагнулся, изображая гориллу, делал жалостливые гримасы вслед, чесал бока, но девушка не обернулась. Он тяжело вздохнул и тоже уехал.




***




В доме Арабидзе, девушку поселили в угловую комнату на втором этаже. Половину первого сдавали квартирантам. Там имелся отдельный вход и открытая кухня под навесом. Там все время что-то жарили, варили и вкусные запахи разносились по саду.
За накрытым столом сидели Наташа и дядя. Он говорил слегка смущаясь.
— Я конечно еще раз извиняюсь, что тебя не встретил!
— Я уже все забыла! — мило улыбнулась Наташа.
Она выглядела веселой и беззаботной.
— Тебя не было целых семь лет! — задумчиво произнес он. — Ты очень изменилась! Правда! Поднимаю руки!
— Послушайте Георгий Николаевич... — пробормотала Наташа, уплетая вареники, заботливо слепленные тетей Машей.
— Зови меня просто дядя, или дядя Жора! Какой я тебе Георгий Николаевич! Я тебя с пеленок знаю.
— Хорошо. У меня к вам просьба. Я хотела бы написать очерк, о том как выращивают здесь виноград, фрукты, табак, о знаменитом на всю страну заводе "Алушта". Ведь он имеет большую историю, его винные подвалы построены еще по приказу графа Воронцова в середине XIX века.
— Это тебе в институте поручили? — удивленно вскинул голову Георгий Николаевич.
— Ну, да! Не могли бы вы посодействовать, чтобы мне с документами помогли.
— Хороший будет очерк? — расплылся в улыбке он.
— Я постараюсь.
— Я тоже! Сегодня схожу, договорюсь. Михаил Федорович, мой старый друг, все сделает. А сегодня отдыхай. Море! В Москве наверно соскучилась по нему?
— Еще бы! — засмеялась Наташа. — Спасибо!
— Только смотри в оба! У нас тут джигиты горячие! — игриво подмигнул он. — А от тебя глаз не отвести!
— Ну что вы дядя! — засмеялась она. — Что же я, совсем неразумная.
— А то сестра мне голову оторвет и обратно пришить забудет!
— Не беспокойтесь! — продолжила смеяться девушка. — Голове вашей ничего не угрожает.
 Пойдя с утра на море, Наташа планировала не задерживаться, но дала слабину. Чарующая сказка моря, ленивого прибоя, крик чаек, пленительная атмосфера отдыха — не отпустили ее до обеда.
(Картинки девушки с пляжной сумочкой, спускающейся по узким улицам к морю. Набережная, камни, одиноко купающаяся девушка, отдых на лежаке).
А после обеда, она направилась к Михаилу Федоровичу. 
Путь до винзавода пролегал по тротуару в тени огромных платанов. Скоро показался розовый с белым забор предприятия из диоритового камня, тоже окруженный вековыми величественными платанами. Проходная завода представляла собой своеобразный шедевр архитектуры. Бело-розовый нависающий портик, крытая галерея образованная колоннадой и аркой, фигурные кованые ворота из чугуна и красивая надпись по кругу: Винкомбинат "Массандра" —  винзавод "Алушта"
Наташа быстро нашла нужный кабинет. Ее встретил тщедушного вида пожилой человек с роговыми очками и бородкой а-ля де Калинин.
— Михаил Федорович? — приветливо улыбнулась Наташа.
— Так точно милая барышня! Уже все приготовил! Все по годам, разложено. Садитесь вот здесь. У меня тут правда бардачок, но вы не обращайте внимания.
— Это не страшно!
Хотя, конечно, слово бардачок, трудно подходило для того обилия папок, которые опасно лежали до самого потолка.
Встав за ее спиной, старичок, закряхтел и с виноватой улыбкой заявил:
— Можно я на часок в соседнее крыло отлучусь, подбить кое-что нужно. А вы закройтесь, чтобы вам не мешали. Если помощь понадобится — телефон вы знаете!
— Договорились! — кивнула Наташа.
Девушка, не откладывая, углубилась в пухлые папки. На столе появились пожелтевшие ведомости, планы, распоряжения, приказы, отчеты о проделанной работе. Она перебирала их, пыталась что-то записывать.  Накладывала на стол стопками. И, обреченно махнув рукой, начала фотографировать на телефон.
Пересняв основную часть, она увидела интересный корешок и попыталась вытянуть заинтересовавшую ее папку. Это оказалось не легким делом и вдруг вся полутораметровая стопка папок свалилась на нее. За ней другая стопка! Третья! 
В секунду она оказалась в бумагах, пыли, а на голове, как каска, покоился упавший сверху оцинкованный маленький тазик с ручками.
— Какой ужас! — в отчаянии прошептала девушка.
Закрыв лицо руками, она стояла испуганная и растерянная и наконец, сняла тазик. На него закапали слезы (крупный план). Спустя минуту, она села с ногами на стол, сжала голову и стала раскачиваться. Сколько это продолжалось она не отдавала себе отчета!
Но что делать! Придя в себя, Наташа начала укладывать все вновь до потолка. Работала не покладая рук. Прыгала на стул, стол, тянулась, укладывая папки. (красивый план оператора, девушка на столе, высоко тянется, укладывает папки, красивые стройные ножки). Наташа металась, брала по много. С нее тек пот. Она утиралась, он снова застилал глаза. Она порозовела. Торопилась. Устала, но успела. Девушка сидела изможденная, свесив голову на грудь, когда вернулся бухгалтер.
— Я закончила! — выпалила она беспредельно уставшая, но счастливая.
Михаил Федорович ничего не заметил.
— И всего-то?! Быстро! — провел он рукой по бороде. — Ох! Молодежь! ... Что же! Георгию Николаевичу передавайте мое почтение! Завсегда рад помочь!
— Передам! Обязательно! — устало улыбнулась Наташа и вновь с ужасом посмотрела на папки до потолка.
(Работа оператора, круговой переворот изображения и возврат в исходное).
— А вам все сдать на пятерки!
— Спасибо большое! — уже веселей засмеялась она. — Непременно!




***




Утром ее разбудил ранний телефонный звонок. Она неохотно взяла трубку.
— Доброе утро принцесса! Долго спите. Звонит твой единственный в этом мире!
— Привет. Привет, Шурик! — сквозь остатки сна, улыбнулась она и сладко потянулась. — Теперь и у меня высветился твой телефон!
— Открой окно! Видишь меня!
— Ну ты и реактивный! — удивилась она.
Соскочив с постели и накинув халат, девушка распахнула окно и облокотилась на подоконник. Яркое солнце слепило глаза, но воздух был еще холодный и влажный. Лицо Шурика светилось радостью, в глазах играли бесенята.
— Вы говорите: "Твой телефон!", "Ты реактивный!" мы уже точно на "Ты" — поинтересовался он, задирая голову, — а я так мечтал о брудершафте и твоем горячем поцелуе!
— Ничего нельзя исключать! — лукаво улыбнулась Наташа. — Все зависит от тебя!
— Люби меня какой я есть! — с шуткой в голосе выдал он. — Но если тебе срочно нужно кого-нибудь победить, мой шикарный мерседес к твоим услугам.
— Ладно. Я просто боюсь тебя преследовать. Итак, позавчера «лоханулась». Слабину дала.
— Я вас прощаю принцесса! — расслабленно протянул он. — Но рюмка кофе за вами.
— Я подумаю!
— Не затягивайте. ... Чем занимаешься?
— Работаю! ... Вчера почти до двух сидела с документами!
— Да ну нафиг!
— А вы думали я девочка-припевочка?
— Зашибись! Ну не до такой же степени? — удивился Саша. — А как же море?
— Представляешь: уже успела сгореть вчера до обеда!
— Ай-ай! Так и знал! Опоздал. Меня вчера на весь день в Судак отправляли. Тогда может сегодня вечером погуляем по набережной, а завтра махнем по побережью, покажу тебе Новый свет!
— И что там интересного?
— Ну как же! Обижаешь! Приморская усадьба князя Льва Голицына! Знаменитые Голицынские подвалы, по пути можно увидеть места где снимали "Пираты ХХ века".
— Заманчиво звучит! — смущенно улыбнулась Наташа. — Заманчиво!
— Так уж и быть моя королева, купите мне марочного шампанского, а я выпью его в крысу и не поделюсь с вами!!
— А это вы вообще здорово придумали! — раскатисто засмеялась Наташа. — Что же делать! — с грустью, промолвила девушка. — Придется соглашаться, только вот когда? Ладно! Я запишу в свой ежедневник и вы у меня не сорветесь!
— А насчет сегодняшнего вечера? — с надеждой спросил он.
— Не-е-ет! Я тут погрязла. Ничего не пойму! Чувствую тону. Уж разберусь с бумагами, тогда и на душе будет спокойно!
— Так вы деловая колбаса! — разочарованно промямлил Саша.
— А вот! Будете знать с кем связались! — уныло подтвердила девушка.
— Хорошо. Тогда думайте! Решайте.
— Договорились.
Парень приветливо помахал рукой, громко хлопнул дверью. Москвич затрясся, заурчал и рывком, рванув с места, пулей скрылся за поворотом дороги, а Наташа, умывшись студеной водой и слегка перекусив, вновь села за чтение документов.
Работала она усидчиво, но дела продвигались медленно. К вечеру появился Георгий Николаевич. Тетя Маша накрыла стол на веранде. Пока ее не было, кот Васька прыгнул на стол и съел сметану.  Возмущению тети Маши не было предела. Она громко бранилась и гонялась за ним с тряпкой, но хитрый шельмец успел улизнуть. Дядя пришел с работы немного навеселе и был в прекрасном расположении духа. Наташа решила поделиться с ним своими сомнениями.
— Ну и бухгалтерия у вас! Как все запутано! У меня уже голова отказывается соображать!
— Вай! Вай! Милое дитя. Наташенька! Ты что? Весь день дома просидела?
— Конечно!
— Такая погода! Что ты творишь! Раньше тебя было не загнать, а теперь не выгнать.
— Представляете! Ваше предприятие с каждым годом увеличивает площади занятые виноградниками, растет урожайность, а выход продукции остается на том же уровне.
— Н-да?! Интересный поворот! Ну может что-то ты не поняла?
— Во всяком случае темпы роста, явно отстают от того, что можно было ожидать!
— Не знаю! Я никогда не интересовался этим. У меня вообще табачное производство. — Засмущался он. — Знаю об этом понаслышке. Но в общем то странно!
— Вот и я говорю странно! — осторожно предположила Наташа. — Правда у меня не все документы,
— А вот это другое дело! — оживился Георгий Николаевич, вольготно откидываясь на стуле. — С этого и нужно было начинать!
— Это в администрацию нужно обратиться?!
— Конечно! Тогда наверно все и встанет на место, — развел он руками.
— Скорей всего. ... — тяжело вздохнула девушка. — Ладно! Завтра схожу.
— Да можешь не торопиться. Куда спешить! Купайся, загорай, наслаждайся жизнью. Эти бумажки никуда не уйдут. В крайнем случае, вместо пятерки, четверку поставят!
— Да мне самой интересно! — смутилась девушка.
— Эх! Ма! Мне бы твои годы. Не о том интерес имеешь Натка! Мы тебя еще замуж здесь отдадим!
— Ага! Размечтались! — игриво сощурила глаза девушка.
— Жора! Ты что разболтался! — вступила в разговор Мария. — Без тебя не обойдутся!
— А что?! Мне говорили, что у тебя уже кто-то есть на крючке? — с подвохом спросил он.
— Да чушь это! — засмеялась Наташа. — Как у вас быстро! ... Так! Один подвез! Ничего особенного! Шурик на Москвиче!
— Никишин?
— Возможно, — улыбнулась она. — Да несерьезно! Он не в моем вкусе. Ну так, забавный!
— Знаю я его! Вроде ничего, но дури на троих! Мать с ним долго носилась, а все равно не уберегла. Безотцовщина! Но возможно обжегся, сейчас за ум возьмется. Хотя тюрьма редко кому на пользу идет. Да и он тебе не пара. Ты вон какая красавица, в институте учишься, москвичка, а он простой шоферюга. Туда отвези, там забери.
— Все то вы про всех знаете! — удивилась девушка.
— А как же! Мы тут все на тарелочке! А! Ладно!
Дядя взял гитару, провел по струнам и запел свою любимую:
— "Синеет море за бульваром, каштан над берегом цветет..."
Пел он неумело, но от души и очень старался, и слушать его было приятно. И вообще дядя Жора и тетя Маша, в представлении Наташи, казались прекрасными людьми.


***




Секретарь, миловидная худенькая женщина, долго вертела ее удостоверение, хмурилась и наконец, зайдя на минуту в кабинет шефа, объявила:
— Лев Моисеевич, вас примет. У вас 15 минут.
Глава администрации оказался худым поджарым человеком, возрастом чуть за пятьдесят. Блестящие, уложенные пробором волосы, с седыми висками, тщательно выбритое лицо и холодный взгляд, выдавали в нем чиновника со стажем. Пожалуй только полосатый синий пиджак с зеленым галстуком диссонировали и нарушали общее впечатление.
Наташу сначала подавили размеры кабинета, больше похожего на гимнастический зал; чиновничий стол и сам он, терялись в глубине, но Исаков, увидев посетительницу, моментально вскочил и вышел на встречу. Лицо его при этом расплылось в самой добродушной улыбке. Он был очарован красотой и молодостью девушки. Не каждый день в этом кабинете можно было наблюдать таких посетительниц.
— О! Какой сюрприз! Не ожидал честное слово! Сражен вашей несравненной красотой и обаянием! Проходите! — расшаркался он. — К вашим услугам!
Исаков предупредительно отодвинул и вернул на место стул, усадил девушку и только потом, торопливо обойдя свой стол, присел напротив. Лицо его выражало высшую степень сосредоточения и внимания.
— Какой вопрос у вас?! Чем могу помочь?!
— Спасибо Лев Моисеевич! Я студентка, журналистка, вот приехала на отдых, остановилась у дяди.
— А кто у нас дядя? — оживился он, сжимая подбородок.
— Арабидзе.
— О! Как же! Арабидзе! Уважаемый человек. Очень рад. Очень! — покачал он головой. — Я еще накажу его, что он так долго скрывал от нас такую прелестную племянницу!
Исаков, при этом хитро улыбаясь, пригрозил в окно пальцем. И чуть наклонившись, спросил вполголоса:
— Вы разрешите узнать ваше имя?
— Наташа!
— О! Чудесное имя! Мечта любого мужчины!  Вы просто волшебница! Извините что прервал вас! Пожалуйста, продолжайте! Я слушаю!
— Я не первый раз у вас и просто влюблена в ваш рукотворный рай: в парки, извилистые дорожки набережную, горы, море и в целом, в эту атмосферу праздника и отдыха! — одним духом выпалила девушка.
— Это, понимаете ли, очень правильные слова! Очень! Мы здесь стараемся сделать сказку былью. Трудимся, работаем не покладая рук, прихватываем вечера, выходные. Это трудно, но никто не ропщет. Тем более приятно слышать оценку нашего труда от вас, молодого поколения. Вы наше будущее! Вы наше все!
— Отдых отдыхом, — смутилась Наташа, — но в институте я получила задание написать очерк о винодельческом предприятии Алушты!
Исаков встал, пребывая в волнении, оперся на крышку стола, лицо его приняло выражение лектора за трибуной, глаза заблестели.
— Почему раньше не приезжали! Мы давно ждем! Пресса всегда должна освещать наши, понимаете ли, успехи, достижения, чем мы по праву гордимся. Конечно! Непременно! Вам нужно начать с того, чтобы попробовать нашего вина! — Он сложил пальцы в горсть. — Там такой колорит, он не оставит вас равнодушной! Вкусите все ароматы. В каждом бокале почувствуйте наше солнце, наш темперамент, наши южные традиции!
— Да, но я журналист, хоть и начинающий и у меня стремление написать о людях, трудовых буднях, прошлом, настоящем и будущем этого края. Поэтому я хотела бы попросить вашего содействия в допуске к документам администрации за несколько лет, ну и вообще содействия с вашей стороны.
Наташа с надеждой посмотрела на Льва Моисеевича, ожидая, его ответа.
Исаков в волнении вышел из-за стола, подошел к Наташе ближе и выражение лица у него стало проникновенным, даже отеческим.
— Документы это очень хорошо! Даже прекрасно! Это глубина, архивы, история: без них никак нельзя, вы правы! Но зачем вам такой молодой и прекрасной девушке, понимаете ли, будущей журналистке, эта пыль веков?
Обогнув стол, Исаков зашел с другой стороны, подбирая слова и жестикулируя сказал:
— Оставьте это нам старикам! Советую: посетите самый высокий православный храм Крыма, названный в честь святого Николая Чудотворца, там скажу по секрету, есть единственный в своем роде Музей катастроф на водах. Найдите время для Хапхальского ущелья, долины Приведений, и конечно вас покорит водопад Джур-Джур. А если вам наскучат горы, вы будете очарованы Голубой лагуной. Вот точно говорю: вам очень понравится!
— Понимаете, я же не блогер! Не пишу путеводитель для туристов. Мне нужно докопаться до сути. Скажем так вывернуть все наизнанку. Возможно даже показать, что вы сами не видите. Скажем так: свежий взгляд, взгляд со стороны. Постараться найти упущения, задачи, перспективы, пути решения. Ну конечно как я вижу!
— Позвольте спросить! — хитро улыбнулся Исаков, стараясь близко заглянуть ей в лицо. — Вас так в институте учат?
— Да. А что здесь такого?! — смутилась Наташа.
— Я сражен вашей красотой, но вы рассуждаете прямо как акула пера! Вам нельзя класть палец в рот! Опасно! — как-то по новому глянул на нее Исаков.
— Не преувеличивайте. Какая, из меня акула? — возразила Наташа. — Я простая студентка.
— Студентка... наверно спортсменка... — хитро сощурил он глаза, — отличница... активистка? ... Нет?!
— Ну может быть! — засмеялась Наташа, поправляя волосы. — Но сейчас на спорт вообще время не хватает.
— А можно поинтересоваться: насчет темы? Вас конкретно кто-то попросил написать о нашем хозяйстве?
— Нет! Что вы! — вновь засмеялась Наташа. — Я предложила, на кафедре согласились. Это же учебная работа.
— Каждая учебная работа — шаг к мастерству. Вы себя недооценивайте! А вы будущий профессионал! Вам нужно стремиться к этому! Я очень хорошо понимаю вас и поддерживаю! Да! Да! Мы тут посоветуемся с коллегами и обещаю, сделаем все возможное. И все покажем, расскажем, потому что нам скрывать нечего. Правда не сейчас, чуть позже. Ведь вы не торопитесь?
— Да, я только три дня как приехала!
— Чудесно! Превосходно! Вы поняли, что нам потребуется небольшой таймаут. Это хорошо, что вы не стали затягивать. Не так, как порой готовится ваш брат к экзаменам, в последний день! Вы дадите нам время, а мы предоставим вам все документы. Документы, знаете ли, порядок любят. Она бывает и никчемная бумажка, а все же документ, приложена и уже не отвертишься. Все составим, подошьем, папочка к папочке, что, лишнее уберем! Макулатура она никому не нужна.
— Да я разберусь! Будьте спокойны! Нас этому учат!
— Это понятно! Понятно! Но вы же наш гость, поэтому мы к вам со всем уважением, чтобы у вас время и на отдых хватило! Как без этого.
— Спасибо большое! — засмеялась Наташа.
— Это вам спасибо! Как вы удачно зашли! А мы всегда рады гостям, тем более таким неожиданным и прекрасным. Мы даже готовы пригласить вас на конференцию, по улучшению производства, в пятницу.
— Это было бы неплохо!
— И даже предоставить время для выступления! — он показал пальцем в потолок и хитро улыбнулся.
— А вы не боитесь что я воспользуюсь вашим предложением?! — засмеялась Наташа.
— Ну что вы! Что вы! Как можно! Взгляд молодежи! Вы прогрессивные! Ведь это все для общей пользы. Только так. У нас только так! Мы всегда с открытой душой!
Исаков с елейной улыбкой проводил ее до двери, плотно захлопнул ее и надолго прилип к окну. Он проводил девушку взглядом через всю площадь, пока она не скрылась в переулке и ни один мускул на его лице больше не дрогнул. Оно осталось серьезным и даже хмурым. Спустя минуту он нажал кнопку и пригласил в кабинет секретаря.
— Людмила Алексеевна! Вызовите ко мне главного бухгалтера.
— Вы же сами ее направили в Ялту на семинар! — напомнила она.
— Значит отмените семинар. Срочно! — бросил он отрывисто и сухо.
— Хорошо я свяжусь. У меня есть ее сотовый!
— Поторапливайтесь Людочка. Дело серьезное. Завтра в девять она должна быть у меня. Да... и пусть за три года все папки прихватит.
— Что-то стряслось Лев Моисеевич?! — тревожно поинтересовалась Людмила Алексеевна.
— Бог с вами! Людочка! Когда случится уже поздно боржоми пить. Просто деликатный разговор. По душам, понимаете ли! Посоветоваться нужно!
***


К длинному белому зданию, с крышей из глиняной черепицы, подъехал ЗАЗ-965, переделанный в кабриолет. Низ машины был желтый, верх коричневый, на капоте красовался серебряный звуковой сигнал с грушей. Из нее выбрались трое пассажиров: Мордасов, крупный хмурый мужчина, в черной фуражке-аэродром, Чита, в светлой кепке уточке со смешливым лицом и тщедушный маленький Шкет, с постоянно виноватым выражением и в пилотке без звездочки. Компаньоны внимательно оглянулись. Наконец, Чита, сдвинув кепку на бок, деловито достал спиннинг, вытащил колена удилища, замерил расстояние до крыши здания, примерил на свой рост.
— Ну и как?! — обратился Мордасов к Чите показывая пальцем на спиннинг.
— Все путем! — Чита сдвинул кепку на затылок и засмеялся. — Семь на восемь, восемь на семь! И наши в дамках!
И с губ его полетел незамысловатый мотив:
— "Чито-грито, чито-маргарито"
Мордасов тоже не терял времени; открыл багажник, имитируя поломку, разложил ключи, провода, комплект свечей. А Шкет, протерев лицо, выцветшей пилоткой, отправился бегом до угла склада и обратно.
— Все в ажуре! — тонким голосом доложил Шкет. — Можно начинать!
— Главное, без паники! — рыкнул Мордасов не аккуратно проводя промасленной тряпкой по лицу, отчего, щека, его стала черная.
— Так и я про тоже! — пропищал Шкет. — Только я высоты боюсь!
— Это ничего! Погнали! — рыкнул Мордасов и встал на четвереньки у стены здания.
К нему на спину забрался Чита, а рядом бегал Шкет, не зная как добраться до Читы.
— Ну что там?! — нетерпеливо рыкнул Мордасов.
— Сейчас, сейчас! — пропищал Шкет и бросился к кабриолету,
Достав большую и маленькую табуретку, он поставил их одну на одну, забрался на них и уже оттуда, балансируя, попытался забраться на плечи Чите. Однако у него ничего не получилось. Наконец, раздосадованный, Мордасов встал. Почистил колени, пробасил:
— Ничего доверить нельзя! Безобразие!
— Так сам бы попробовал?! — жалобно пропищал Шкет.
— У меня не та комплекция! — рыкнул Мордасов. — Ладно! Приступаем к плану "Б"!
Они с Читой сцепили замком руки. Шкет с табуретки переместился на них и они подняли его до козырька. Он схватился за него, смешно засучил ногами. Мордасов сделал опору из ладоней, помог, а Чита, стал тыкать Шкету удочкой в пятую точку и хохотать.
— Шустрей давай! Скалолаз! — смеялся Чита.
Наконец Шкет забрался на крышу. Держась за задницу и покрутил палец у виска. Чита только сильней засмеялся. Прижимаясь к черепице, Шкет торопливо оглянулся и достав из кармана складной нож, начал ковырять. Поочередно снял несколько плиток, просунул голову в дырку и стал рассматривать внутри:
— Есть! — обрадованно запищал Шкет. — Снайперский расчет!
— Тогда приступай! — пробасил Мордасов.
Шкет начал бить себя по карманам, что-то искал везде, даже посмотрел в своей выцветшей пилотке, но без результатов.
— Чего ты там телишься? — оглядываясь вокруг, спросил Чита.
Он забрался в кабриолет и встал на сиденье, чтобы быть повыше.
— Да! Приспособление не могу найти, — жалостливо завел Шкет, — наверно в машине осталось,
— Вот же дурик! — рыкнул Мордасов. — Слезет, порву!
— Сейчас, сейчас! — успокоил его Чита.
Он нашел и бросил Шкету короткую палочку с петлей на конце.
Шкет поймал и начал орудовать ей в отверстии. Скоро он достал бутылку вина, перехваченную за горлышко и спустил ее друзьям. Они вынули бутылку из петли. На их лицах появились благодушные улыбки.
— А что классно! — засмеялся Чита. — Почти как на рыбалке!
— Точно! — довольно рявкнул Мордасов, рассматривая этикетку.
Шкет достал еще две бутылки.
— Что, может хватит! — жалобно пропищал он, — по бутылке на брата?!
— Тебе может и хватит, а мне как слону дробина! — рыкнул Мордасов.
— Сами бы попробовали! — застонал Шкет. — Уже руки затекли!
— Больше готовились! Давай. Давай! — пробасил Мордасов. — А ты, — обратился он к Чите, — сходи, посмотри, что там на шухере!
Чита, шутливо отдал честь, и семеня побежал к углу. Заглянув за угол, он увидел директора, который шел по направлению к ним. Чита стремглав бросился обратно.
— Атас! Шеф идет!
Директор действительно появился из-за угла.
Мордасов нагнулся к мотору и начал копаться. Чита вытянулся в стойку перед директором и коротко обронил:
— Здрасте!
Директор только вяло махнул рукой. Он не увидел Шкета на крыше, но что-то ему не понравилось. Он недоверчиво заглянул под капот.
— Ключ на семнадцать! — не глядя, пробасил ему Мордасов.
Директор красноречиво кивнул, стоящему рядом Чите и отошел к стене склада, где орудовал Шкет.
Чита сорвался с места, полез в бардачок, но он был забит бутылками. Он стал торопливо их перекладывать. Одна бутылка выскочила, но он на лету поймал ее и возвратил назад. Вытер пот. К счастью, директор, этого не заметил, был увлечен. Сняв зеленую широкополую фуражку директор протирал платком голову, края шляпы.
— Ох! И жара! — тяжело вздохнул он, возвращая ее на место.
— Нет на семнадцать! — коротко бросил Чита Мордасову и вытаращил глаза.
Мордасов встал в полный рост. Зло бросил промасленную ветошь в мотор.
— Как нет? — требовательно пробасил он.
— Так нет! — пожал плечами Чита.
— Ты хорошо смотрел?
— Хорошо! Что у меня глаза обморожены?!
В это время Шкет, не оценив обстановку, начал спускать бутылку прямо на голову директора, но длины веревки не хватило и бутылка зависла в нескольких сантиметрах от его головы!
Мордасов и Чита, увидев это, вытянулись и замерли. Директор ни о чем не догадывался, но их поведение показалось ему неестественным.
— Какие-то вы странные сегодня! — в недоумении протянул он.
— Так точно! — ответили они хором.
— А что случилось?
— Наверно перегрелись Самвел Эдуардович! — предельно громко рявкнул Мордасов, стараясь обратить внимание Шкета на приход директора.
— Да! Вспышки на солнце Самвел Эдуардович! — обворожительно улыбаясь подтвердил Чита.
— Вспы-ы-ышки? — в недоумении протянул директор.
— Сам слышал! — вполголоса процедил Чита и доверительно наклонился к директору. — Впервые за одиннадцать лет!
Директор в недоумении покрутил головой. Бутылка висела в сантиметре. Чтобы спасти ситуацию, Чита взял его за локоть и попытался отвести подальше.
— Ученые не ошибаются! Цикл такой! Пятна на солнце, магнитные бури! Вот все на наши головы!
— Что-то вы меня как барышню, — стал сопротивляться директор, пытаясь освободиться от Читы. Но он был неумолим.
Ему удалось отвести его чуть дальше, но в это время, очевидно услышав бас Мордасова, из-за козырька появилась голова Шкета. Неожиданно увидев директора, он в страхе прижал руки к лицу и выпустил палочку. Бутылка со звоном упала на асфальт и разбилась. Шкет в испуге скрылся. Директор обернулся, в недоумении подошел к разбившейся бутылке. Тронул пальцем вино, попробовал на вкус, поднял горлышко с петлей, посмотрел на крышу и недоуменно оглянулся на Читу. Чита вытаращил глаза как глубоководная рыба и непонимающе развел руками. Директор отошел подальше и увидел спрятавшегося на крыше Шкета.
— Шкет! Это ты что ли? Покажись!
— А? Что! — испуганно оглянулся по сторонам Шкет, и подложив ладони под голову, лег на черепицу, имитируя сон.
— Ты что там делаешь?! — ехидно спросил директор.
— Да вот! Принимаю солнечные ванны! — пропищал Шкет. — Лепота! Я никому не мешаю, мне никто не мешает!
— В одежде?! — ухмыльнулся директор .
— Ой! Совсем забыл! Спасибо, что напомнили. А я думаю, что-то не то! Я сейчас.
Шкет сдернул пилотку с головы и начал снимать рубашку.
— Давай там все возвращай на место, заделывай отверстие и жду вас всех вместе, у себя в кабинете.
— Всех? Всех? — пропищал Шкет и сделал страдальческое лицо.
— И не забудьте принести бутылки! — решительно добавил он.
— Бутылочки тоже? — жалостливо переспросил Шкет.
— Непременно!
— А за них будет послабление? — с проблеском слабой надежды воскликнул Шкет.
— И послабление и слабительное — в одном пакете! — язвительно ответил ему директор .
— Нет! На слабительное мы не согласны! — пропищал Шкет.
— Не согласны! — решительно пробасил Мордасов.
— Не! Не согласны! — добавил Чита и сдвинул кепку на лоб.
— Что ж! Посмотрим! — неопределенно бросил директор и сцепив руки за спиной, отправился обратно. Мордасов и Чита вытянулись в стойку, руки у них прижались по швам, когда он проходил мимо них, а лица их стали каменные и подобострастные.
Вернув плитки на место, Шкет попытался слезть, но завис и стал смешно дрыгать ногами.
— Я страшно боюсь высоты! Где же вы?
Чита хотел прийти ему на помощь, но Мордасов остановил его басом:
— Не нужно! ... Это все из-за него!
Чита послушно вернулся, почесал затылок и спокойно лег на газон, прикрыв глаза.
— Я упаду и останусь калекой! — звонко верещал Шкет, зависнув на руках.
— Еще лучше если бы ты сдох! — рыкнул Мордасов и заржал.
Шкет наконец отпустил край крыши и упал на пятую точку. Схватился за нее, чуть не плача.
— Предатели! Я вам это никогда не забуду!
— Испугал! — вяло цинканул Чита и засмеялся. — Уже поджилки затряслись!
 Вдруг Шкет заметил разбитую бутылку и лужицу вина. Он торопливо оглянулся, наклонился, макнул пальцы в лужицу, и стал слизывать вино, жмурясь от удовольствия и так несколько раз.
Чита, приподняв голову, посмотрел одним глазом. Неожиданно в поле его зрения попала ромашка. Он сорвал ее и начал гадать с глубокомысленным выражением лица:
— Уволят, посадят, простят... Уволят, посадят, простят...
Мордасов резко опустил капот и громко пробасил:
— Баста! Поехали!
— Да подожди вкусно! — закатив глаза, лепетал Шкет, продолжая слизывать вино с пальцев.
— Дай узнаю чем кончится! — попросил Чита, лежа на траве.
— Баста! Я сказал! — грозно рыкнул Мордасов и завел мотор.
Троица нехотя, но послушно уселась и поехала.


***




Исаков нервно посматривал на часы. Наконец дверь открылась и вошел Арабидзе.
— О! Дорогой! Как я рад, что вы откликнулись на мою просьбу, — елейно улыбнулся Исаков.
— Что вы, Лев Моисеевич. Всегда к вашим услугам. Но я в недоумении? Зачем такая срочность?!
— Вы же понимаете. Я вас зря тревожить бы не стал! Утром имел разговор главбухом. — Исаков поджал губы и покачал головой. — ... и у нас возникли определенные, сомнения, скажем так беспокойство. Речь пойдет о вашей племяннице.
— О Наташе? — искренне удивился Арабидзе.
— Честно скажу, прелестная девушка. Студентка, отличница, но именно о ней!
— Не ожидал! — на лице Арабидзе появилась растерянность.
— Видите-ли, как выяснилось, по недосмотру или халатности, значительная часть бухгалтерских документов оказалась в ее руках.
— Я в курсе, но что там? ... бумажки! Пустое! Так! Учебная, курсовая работа. Пусть племянница получит отличную оценку. Кому от этого жарко или холодно?!
— Так-то оно так! Это вы все, конечно, правильно говорите! Курсовая, оценки и никто бы не возражал, но есть нюанс. Там весь расклад по движению нашей продукции за несколько лет! Балансовые отчеты. Сальдо бульдо! Короче вся подноготная!
— И что?
— Как что? Разве вы не понимаете Георгий Николаевич. Там все! И есть вероятность, что это может оказаться в Москве. В интернете, да где угодно! Собственно эта милая девочка взяла нас за горло!
— О чем вы говорите Лев Моисеевич?!
— Я знаю, о чем говорю! Это дорога к прокурору, пистолет приставленный к нашему, ... моему виску!
— Вы преувеличиваете! Уверяю вас! Я ее знаю вот с таких лет! (показал рукой). У нее нет таких намерений. ... Нет! Не может быть!
— Еще как может! Вы скажете не знаете, что на въезде в Алушту у меня работают люди с солнечной Абхазии и торгуют Массандровской продукцией ниже рыночной цены?! Что скрывать! Это правда, соглашусь... из-под полы и без акцизных марок! Мой грех!
— Это не секрет! Собственно к этому давно привыкли! Но какой объем? Туристам на пробу!
— Объем немалый, я вам скажу! Бывают оптовики, ... закачаешься!
— Я далек от этого! Это не мое дело!
— Правильно! А брат мой Аркадий?! С чего он поднялся?
— Лев Моисеевич! Что мы будем это ворошить!
— И вы не слышали о фурах, отправленных в Москву?
— Так краем уха. Но не думаю, что это правда.
— Да ладно вам! Мы говорим на чистоту! Давайте не разводить демагогию. Эта продукция известно откуда! Чудес не бывает. Если где-то прибыло, то и убыло и эта девочка нас может подвести под гильотину!
— Я думал, у вас все в ажуре! Ну так... по мелочи! У вас же ревизии каждый год! Проверки!
— Я вас умоляю! Головной офис сам погряз по уши. Проверки — формальность! На нас смотрели и смотрят сквозь пальцы. Но если мы допустим утечку — нас сольют! Отвернутся! Даю гарантию! И будут правы!
— Вы говорите страшные вещи!
— Сам боюсь! Не хочу! — Исаков вдруг встал и подошел к нему вплотную. — Но вы ведь тоже не без греха! Мы давно наблюдаем за вами! Знаем как вы сдаете помещения табачной фабрики! Кого там только нет: мигрантов, студентов, сезонных рабочих.
— Помилуйте Лев Моисеевич! Это еще повелось со времен Союза. Летом помещения все равно не используются. Тем более рабочие трудятся в поле, на уборке урожая, да везде! Они наша палочка-выручалочка!
— А у Ларисы Васильевны они не работают?
— Ну-у ... это уже удар под дых! — засмущался Арабидзе. — Причем здесь это! Душевная женщина! Интеллигентная! Кто же ей поможет?! Больше по дружбе, чем из личных отношений! Я уже не так молод! Собственно даже моя жена против этого не возражает!
— Ну с женой вы сами разберетесь! А в прошлом году кто вам всю плитку перестелил в ограде, крышу на доме заменил, водопровод новый проложил?
— Я с ними рассчитался!
— Прекратите! ... Рассчитались! Вы не у следователя! У нас разговор по душам. Не будем лукавить! Все мы тут не святые!
— Н-да! Да-аа! — тяжело вздохнул Арабидзе. — Я собственно понимаю! Конечно!
— Тогда помогите нам!
— А что я могу?
Исаков нагнулся и надолго приник его уху.
Арабидзе вначале не соглашался, возражал, но в конце сдался.
— Я постараюсь! — с трудом выдавил он. — Но вы не представляете!
— Представляю! Но нужно сделать, как я сказал.
— Хорошо! — поник головой Арабидзе.
— Надеюсь на вас! У вас все получится! И я думаю это не последняя просьба!
Арабидзе сильней склонил голову.


***


В кабинете директора, Самвела Эдуардовича, было душно. Он сидел за столом, на котором была только его широкополая зеленая фуражка, телефон и графин с водой. В коридоре послышался шум и зашла троица, которую он поджидал. У Читы и Шкета вид был понурый, обреченный, Мордасов держался бодро, шагал широко. Шкет виновато поставил на стол пакет с бутылками. Директор заглянул в него, посчитал пальцем бутылки и убрал под стол.
— Все принесли?
— Так точно! — пробасил Мордасов.
— А как же! — пропищал Шкет.
— Можете не пересчитывать, — добавил Чита. — Как в аптеке!
— Садитесь. Разговор будет серьезный.
Троица села.
— Первый раз у вас такая вылазка случилась?! — спросил директор .
— Первый! Первый! Первый! — перебивая воскликнули друзья.
— Я проверю!
— Бес попутал! — звонко и громко пропищал Шкет, — но мы искренне верим в вашу порядочность и благородство!! Мы знаем, что ей нет границ!
Мордасов цыкнул на Шкета и посмотрел грозно.
— А что я сказал? Разве нельзя? Это крик души! Что думаю, то и сказал! — жалостливо стал оправдываться Шкет.
— Грызи бордюр, карикатура! — засмеялся Чита.
— Так! Ладно! — задумчиво произнес директор и постучал пальцами по столу. — Я конечно могу уволить вас и дать вашему художеству ход по уголовной линии...
— Мы больше не будем! ... Честно! Клянемся! — пропищал Шкет. — Уж лучше увольте!
Директор взял со стола фуражку надел, потом тут же возвратил ее на стол. Достал платок и долго протирал вспотевший лоб. Напряжение в комнате росло. Троица была вся во внимании.
— Но я не буду этого делать! — наконец сообщил директор  со вздохом.
— Свята Мария! — прошептал Шкет и оглянулся на всех с робкой лучезарной улыбкой.
— Но это не все! — решительно заявил директор. — Вы мне будете должны! Согласны?
— Это как? — в недоумении спросил Чита.
— Объясните подробней, — тонким голосом попросил Шкет.
Мордасов показал им кулак, чтобы они, наконец, замолчали и внимательно посмотрел на директора, выпучив глаза.
— Вам нужно будет выполнить одну мою просьбу. ... Да! Просьбу такого щекотливого свойства!
— А это не криминал? — тонким голосом спросил Шкет.
— Ну в гораздо меньшей степени, чем вам светит за кражу с поличным! Мелкая экспроприация... Согласны?
— На это мы пойдем! — решительно заявил Мордасов и грозно оглянулся на друзей.
— Пойдем! — пропищал Шкет.
— А что? Запросто! — ухмыляясь, процедил Чита. — Дело привычное!
— Значит договорились? — уточнил директор.
— Заметано! — за всех рявкнул Мордасов.
— А когда это нужно? — пропищал Шкет. — Кого-то пощекотать?
— Это я вам дополнительно сообщу.
Директор достал из-под стола пакет с бутылками и поставил на стол.
— Забирайте!
На лице его появилась легкая улыбка.
— Вот это дело! — пробасил Мордасов и резко встав, подхватил пакет.
— Премного вам благодарны! — пропищал Шкет.
— Ха! — засмеялся Чита и оглянулся на друзей. — Еще и нос в табаке! Вот это подфартило!
— Больше не задерживаю! — произнес директор и веселая троица, в приподнятом настроении, покинула кабинет.
***




 Вечером, в доме Арабидзе, тетя Маша собрала ужин. Георгий Николаевич и Наташа зашли почти одновременно.
— Наташенька! — ласково протянул дядя. — Ты сегодня купалась, гуляла и вообще...?
— Вот, все собиралась, да не успела! — засмеялась она. — После ужина схожу. Да обязательно схожу! — засмеялась она сильней.
— Чем же ты занята?
— А-а! — улыбнулась Наташа. — Хоть мне и не смогли помочь в администрации, я докопалась до сути. Поняла в чем дело! Идут какие-то списания и каждый год они увеличиваются. Акты как под копирку. И списываются лучшие сорта винограда! Это же большой резерв, большие возможности, а они так халатно к этому относятся! Как будто всем все равно!
— Ты уверена в этом?
— Конечно!! Я несколько раз проверила! Тут все налицо! Стоит поднять эту проблему, оперативно решить и можно увеличить показатели по прибыли в полтора, два раза!
— Может быть не стоит вникать так глубоко?!
— Как же так: это и зарплаты, и соцкультбыт и развитие производства. В этом все должны быть заинтересованы! И это я еще не вполне разобралась со странными взаимозачетами, с головным офисом. Там тоже много непонятного.
Арабидзе надолго замолчал, очевидно подбирая слова и наконец сказал:
— Ты не думаешь, что это может кому-то не понравиться!
— О чем вы дядя Жора?! — засмеялась Наташа. — Интересная тема. Нужная. Вы что считаете, что этим не надо заниматься?
— Мне об этом намекнули! — чуть покраснев, выдавил из себя Арабидзе.
— То есть все мои труды и наработки в корзину? — натянуто улыбнулась Наташа. — Странно!
— Ну не знаю!
— Дядя Жора! Вы на моей стороне или нет? — прямолинейно спросила Наташа.
— Конечно Наташенька, но, видишь ли, тут все так устоялось, — Арабидзе, отвел глаза, — люди как-то живут, их устраивает. Может тебе просто удалить эти файлы и спокойно купаться, загорать. Пойми я только о тебе беспокоюсь!
— О чем вы говорите?! — искренне возмутилась Наташа. — Это же просто курсовая. И ничего больше! Все будет хорошо!
— Будем надеяться! — с пересохшим горлом, закашлялся Георгий Николаевич. — Во всяком случае ты всегда можешь на меня рассчитывать.
— Спасибо! — улыбнулась Наташа. — Не сомневалась в этом.


***


Директор, с уставшим видом, сидел за столом, когда зашла троица друзей.
— Садитесь! — сухо пригласил он.
Троица, шумно двигая стульями, расселась. Шкет достал из кармана блокнот и ручку.
— А вот записей как раз и не нужно делать! — хмуро и неодобрительно взглянув на Шкета, обрезал директор.
— Убери! — грозно рявкнул Мордасов.
Чита засмеялся и ткнул локтем Шкета.
— Ха! Однако! Бульварный репортер нашелся!
Шкет взбрыкнул, оттолкнул Читу, быстро убрал блокнот и сняв пилотку, начал ей обмахиваться, как будто ничего и не было.
— Теперь внимание на меня! Сосредоточились? ... Вам предстоит выполнить одно небольшое, но важное поручение, — оглядывая троицу, начал директор. — Я знаю, что вы люди, надежные, проверенные и надеюсь меня не подведете.
Директор, на паузе, стал сверлить глазами каждого по отдельности.
— Нет! Нет! Не подведем! — ответили хором Мордасов и Шкет.
Чита вначале засмеялся, но тут же зажал рот ладонью и сделал серьезный вид. Директор неодобрительно покосился на него и продолжил:
— Суть в том, что к нам недавно пожаловала одна особа! Девушка! Симпатичная девушка, даже скажу красавица! Она учится и является журналисткой. Ко всему прочему, она племянница всеми нами уважаемого, Георгия Николаевича Арабидзе.
Директор встал, вышел из-за стола, подошел к окну, глянул в него и резко развернувшись, продолжил.
— Так случилось, что по недосмотру одного нашего сотрудника, ей в руки попали некоторые наши документы.
— Секретные? — перебил его Шкет тонким голосом.
— Нет! О чем вы?! — нахмурился директор, недовольный тем что его перебили. — Не секретные... для служебного пользования! То есть предназначенные не для чужих глаз, а она хочет их обнародовать, чем вольно или невольно может нанести вред нашему хозяйству и многим уважаемым людям. Исходя из этого, у нас нет другого выхода, как воспрепятствовать этому, самым решительным образом!
— Это как?! — пропищал Шкет. — Объясните нашу задачу!
— Что же вы предлагаете нам от нее избавиться?! — засмеялся Чита, оглядываясь на друзей. — Мы на это не подпишемся!
— Чушь не мелите! Что значит: "избавиться" — нахмурился директор . — Я же сказал она племянница Георгия Николаевича, девушка, красавица, ребенок в сущности, а вы такое говорите, — он тяжело вздохнул. — Нужно всего-навсего...
Директор подошел к ним, сделал знак чтобы они сгруппировались плотней, наклонился и произнес очень тихо. (Зрители не слышат). Директор, закончив, вернулся на место.
— А я темноты боюсь! — вдруг заявил Шкет на высокой ноте. — Страшно, знаете ли!
— Да! Дело не простое! — засмеялся Чита и оглянулся на друзей. — Ночной тариф! Добавить бы нужно, за сложность!
— Да! Да!  — тонким фальцетом поддержал его Шкет. — Не мешало бы!
— Хорошо! Это мы обсудим! — недовольно скривился директор.
— Так лучше бы на берегу, — предложил Чита и сделал озабоченное лицо.
— Не беспокойтесь, не обижу! Только все правильно сделайте! ... Обещаю! Тут интересы многих уважаемых людей затронуты, а их слово крепко. Договорились?!
— Долг платежом красен! — громко рявкнул Мордасов. — Все сделаем!
— По-пы-таемся! Все что в наших силах! — тоненьким голоском протянул Шкет. — Мы добро помним!
— Да что пытаться! — засмеялся Чита. — Делов то! Можно подумать!
Троица, возбужденно переговариваясь, ушла.


***


Ночь вступала в свои права. Дом Арабидзе погрузился в темноту. Когда все улеглись, Георгий Николаевич, вышел во двор и закурил. Оглянувшись на черные окна, он выглянул на улицу и ушел не запирая калитку. С крыльца, он позвонил кому-то и сказал несколько слов очень тихо, прикрывая трубку. Закончив разговор, он скрылся в доме, оставив приоткрытой дверь.
Спустя пару часов, перед домом остановились трое граждан, похожих на тени. Они общались жестами. Открыв калитку, они зашли внутрь. В доме они, подсвечивая фонариком, забрались на второй этаж и осторожно открыли дверь, ведущую в спальню девушки. Пошарив по одежде, они забрали сотовый телефон и ноутбук со стола. Девушка продолжала спать, а они спустились на первый этаж, прихватили стоявший там бутыль с вином, в плетеной рогожке и сняли со стены вяленую баранью ногу. Один из пришельцев попытался открыть дверь в кухню, но тот, кто выше ростом, молча стукнул его по руке и поднес к его лицу большой кулак. В результате вся троица так же тихо удалилась, как и пришла.
На улице, чуть отойдя, они закурили и начали весело смеяться.
— Ага! А мне нравится! Пять минут, не больше! И все как по нотам! Зашибись получилось! — засмеялся Чита и толкнул Мордасова бараньей ногой.
— Осторожней! Бутыль! — пробасил Мордасов. — Не донесем! Кокнем по дороге!
— Я тебе кокну! — пригрозил Чита и громко засмеялся. — Век не рассчитаешься!
— Если тяжело, — пропищал Шкет, — давайте я понесу.
— Тебе и ноутбука хватит! — продолжил веселиться Чита. — Герой кверху дырой!
— На кухне тоже можно было поживиться! — тоненьким голосом напомнил Шкет.
— Это лишнее! — пробасил Мордасов. — Уговор дороже денег.
— Типа жадность фраера сгубила?! — спросил пискляво Шкет.
— Точно! — пробасил Мордасов и оглянулся. — Укладываемся!
Троица села в стоящий среди кустов кабриолет и уехала.


***


Утро в доме Арабидзе было не из лучших. Только что ушли двое сотрудников составлявших протокол.
— Никогда такого не было! — сокрушалась тетя Маша, глядя им вслед и вздыхая.
— Все когда-то случается в первый раз, — уклончиво протянул Георгий Николаевич и немного виновато посмотрел на Наташу. — Хотя нет худа без добра! Теперь ты, Наташенька, точно посвятишь себя отдыху, а не будешь сидеть за этими цифрами и отчетами с утра до ночи!
— Ну почему? — улыбнулась Наташа. — У вас же дядя Жора есть компьютер! Думаю, дадите поработать?!
— Мне конечно не жалко, но данные то сперли. С чем ты хочешь работать?
— С чего вы решили? — засмеялась Наташа. — Все в облачном хранилище. С любого устройства можно продолжить.
— Даже так! — усиленно почесал лоб Георгий Николаевич. — Не подумали, то есть не подумал! Это конечно да! Видишь, мы люди темные! Уходящее поколение! А у вас молодых, все просто.
— Вы как будто расстроились? — удивилась девушка.
— Нет! Нет! Тебе показалось! — встрепенулся Георгий Николаевич, меняя выражение лица. — Все нормально. И компьютер и принтер полностью в твоем распоряжении, можешь к себе перенести, раз такое дело. Я почти его не использую в последнее время.
— Спасибо! — засмеялась Наташа. — Выручите! Мне как раз нужно кое-какие бумажки напечатать. Для конференции подготовиться.


***




Исаков нервно прохаживался по кабинету. У его стола, почти навытяжку, стоял Арабидзе, а директор стоял у окна и нервно ломал пальцы. Вид у всех был напряженный.
— Какое к черту хранилище дорогой? — заглядывая в лицо Арабидзе, восклицал Исаков. — Вы о чем?
— Облачное! Информация в Интернете, на сервере хранится! Это она так сказала! Я то что?
— Думали, понимаешь ли, готовили, планировали и теперь ты хочешь Георгий Николаевич сказать, что все было напрасно?! Все коту под хвост?!
— Выходит так! — закашлявшись от волнения, произнес Арабидзе.
— Самвел Эдуардович? А вы что скажете? — спросил Исаков. — Вас это касается в первую очередь!
— Да! Тут очевидно ломом и отмычкой не получится! — заявил директор.
— Это понятно! А что делать? Что вы предлагаете?! Или будем следственную бригаду ждать?
— Это всегда успеется! Как-то нужно ее нейтрализовать, но так, чтобы комар носу не подточил!
— Конкретно, что?
— Есть одна задумка! — с хитрой улыбкой заявил директор.
— Так, так! — оживился Исаков.
Директор позвал Исакова и Арабидзе, наклонился и тихо начал рассказывать. Закончив он вопросительно посмотрел на них. Мужчины оказались на распутье. Каждый о чем-то думал. Наконец Арабидзе, отрицательно качая головой, попытался возразить.
— Этак мы далеко зайдем!
— Я все понимаю дорогой, все правильно, — горячо поддержал директора Исаков, — это твоя племянница, гостья, родной человек... но это на одной чаше весов! А понимаешь что на другой?!
— Это опасно! — предостерег Арабидзе. — А отвечать если что мне!
— Все верно! Но мы не в каменном веке живем. Все уже сто раз опробовано! Главное не переборщить, все рассчитать по времени.
— Нет! Я пас! — решительно заявил Арабидзе. — Увольте!
— Нет, вы не пас! Именно из-за вашего разгильдяйства и легкомысленного отношения мы все попали в эту ситуацию. Вы своими руками все сотворили! Так уж будьте добры, исправьте эту ситуацию, запачкайте немного руки.
— Я не знаю! — пытался оставить лазейку Арабидзе.
— А я знаю. У нас нет другого выхода! Идите! Идите... детали мы обсудим позднее. Поверьте, мне еще, чтобы все получилось, придется проделать огромный объем работы и в ножки поклониться и проплатить кому нужно и думаю в долгах остаться! Так что каждый должен выполнить свою миссию. Только так!
На Арабидзе было жалко смотреть, но было понятно, что он внутренне сломался. Противостоять Исакову было ему не под силу.


***


В пятницу утром, в доме Арабидзе еще не все поднялись, но Наташа уже нарезала булочки, мазала их абрикосовым вареньем, а Георгий Николаевич с натянутой улыбкой разливал чай.
— Ой дядя Жора! — смущенно смеялась Наташа. — Что вы беспокоитесь! Чтобы я сама не заварила?
— Это особый чай! — сильней растянул губы в улыбке Арабидзе. — Таежный! На травах! Может он тебе и не понравится, но ты все же его пригуби, попробуй!
— А тетю Машу не стали будить?
— О! Зачем?! У нее заслуженная пенсия! Пусть еще подремлет. Хватает ей беготни по хозяйству.
Девушка откусила булку, отхлебнула чай! На лице у нее появилась растерянность.
—Ну что-то да! — громко засмеялась Наташа. — Вкус у чая, интересный! — неуверенно покачала она  головой. — А вы сами то его пробовали?
— Да я вон, целых два стакана перед тобой выпил! Он мозговую деятельность повышает! Бодрит и одновременно, как ни странно, расслабляет, снимает лишнее напряжение.
— Мне это сегодня как раз и нужно! — улыбнулась Наташа и с усилием сделала еще глоток.
— Я так и подумал. В тайге то обычного чая не достать. Где малина, где смородина, а иногда и сборы разные. А этот проверенный!
— Ну все! Я больше не могу! — громко засмеялась она. — Извините! Не осилила!
Девушка отодвинула недопитый стакан.
— И хорошо! И слава богу! — вздохнул Георгий Николаевич и виновато улыбнулся. — Иди! Все обойдется!
— О чем вы?
— Да так. Жизнь бывает так закрутит, не выбраться. Это я о своем. Возрастное. Не обращай внимания.
— Ну ладно, я побежала! Опаздываю!
Девушка улыбнулась, коротко поцеловала дядю в щеку и выскочила, прихватив папку, на улицу. Она шла быстрой походкой, торопилась, поглядывала на часы, но приближаясь к зданию администрации, почему-то сбавила шаг. Движения ее, стали медленные и неторопливые, а веселое настроение испарилось.
В актовом зале администрации, на сцене, стоял стол, застеленный зеленой скатертью. На нем папки с бумагами, а сбоку стаканы и графин с водой. За ним сидели Лев Моисеевич, Самвел Эдуардович и секретарь, Людмила Алексеевна.
Придя в зал и опустившись в кресло, Наташа достала платок и смахнула пот со лба. Она попыталась улыбнуться, здороваясь с Львом Моисеевичем, но это плохо у нее получилось. А он изображал на лице радушие и благосклонность.
— У меня сюрприз! — спустившись со сцены и подойдя к ней, объявил Исаков. Он внимательно посмотрел на девушку, заглянул ей в лицо и улыбка у него была ненастоящая. — Мы тут посоветовались и решили вас первой поставить!
— Меня! — удивилась девушка. — Ну что вы! Я думала в конце!
— Что бы вы, понимаете ли, задали тон нашей конференции, а то у нас к концу половина уснет, а вторая половина разбежится.
— Большое спасибо! Я даже не знаю! Справлюсь ли!
— Вот зачем так говорите?! — весело засмеялся Исаков, закатил глаза и шутливо погрозил ей пальцем. — Вы такая молодая, симпатичная! Конечно справитесь!
— Меня даже в пот пробило! — смутилась девушка, вновь доставая платок.
— Это ничего! Знаете ли даже хорошо! — максимально расплылся в улыбке Исаков. — Просто вы волнуетесь.
— Ну наверно.
— Это со всеми бывает. Еще пять минут и мы начнем. Я вас объявлю. Держитесь!
Исаков вернулся на сцену в великолепном расположении духа. Очевидно он был очень доволен. Это было заметно по тому, как отвернувшись от сцены, он стал потирать руки, приглаживать волосы и улыбаться, не фальшивой приклеенной улыбкой, а по настоящему.
 Даже не дождавшись положенного времени, Исаков, постучал по графину.
— Уважаемые участники! — расплываясь в улыбке, заявил он. — Основной состав в зале, так что разрешите открыть конференцию. Хочу вас обрадовать: у нас сегодня в гостях милая прекрасная женщина, девушка понимаете ли, гостья из Москвы. Ее зовут Наташа, она журналистка. Думаю, никто не будет против, если именно ей мы и предоставим первое слово. Похлопаем. Дружно! Пожалуйста. Наташа, проходите к трибуне.
Девушка с трудом поднялась и пошла. Внимательно следя за ней, Исаков сошел с возвышения и бросился ей помочь. Взяв ее за локоть, он слащаво улыбнулся и провел ее к трибуне; предупредительно помог ей разложить бумаги.
— Вам удобно? Все нормально! Только не волнуйтесь!
Наташа молча кивнула.
Закончив и не отпуская девушку взглядом, он попытался удалиться на свое место двигаясь задом. Итог был неожиданный, он запнулся и неуклюже упал, а в падении схватился за скатерть. В результате опрокинулся графин и часть воды вылилась на него. Полетели стаканы. (Ничего не разбилось). В зале это вызвало дружный смех. Некоторые даже вставали с мест, в попытке лучше рассмотреть упавшего. Исаков поднялся с трудом, смущенный, мокрый, с выпученными, как у рака, глазами.
— Не знаю как получилось! — Исаков попробовал протереть мокрое лицо концом скатерти. — Не солидно! Пардон! Извините! — стесняясь, обратился он к залу. — Совсем неожиданно понимаете ли! Совсем не ожидал! Но с кем не бывает! — попытался он натянуто улыбнуться. — Тогда разрешите мне вот так!
Он снял мокрый пиджак, стряхнул его, повесил на спинку стула. С него текла вода. (крупный план, лужицы на полу). Прижав руки к груди, с извиняющимся лицом, Исаков поклонился залу.
— Простите еще раз!
В это время, подскочивший сзади, директор, предупредительно убрал стул с мокрым пиджаком. Он хотел поставить на его место другой, сухой, но не успел. Исаков откланявшись залу, с размаху сел в пустоту. Ноги его взметнулись кверху. Этим он вызвал новый бурный взрыв хохота. Но Исакову было не до шуток, он застонал, схватился за голову. Наконец, он поднялся с помощью директора и тут же напустился на него, выпучив глаза и размахивая руками.
— Ты что творишь Самвел? Ты зачем его убрал?! Ты специально это сделал?!
— О чем вы говорите?! Я просто не успел!
Тасуя по очереди стулья, директор показал, что он хотел как лучше.
Исаков обреченно махнул рукой и рассерженно отвернулся от него.
Секретарь возвратила графин и стаканы, поправила скатерть. Все расселись, успокоились. Можно было и приступать, но состояние Наташи продолжало ухудшаться. Оглянувшись, что ее готовы слушать, девушка начала, но медленно, почти по слогам. Она с трудом читала заготовленный текст:
— Уважаемые участники! Я очень рада за предоставленную возможность высказаться. — Наташа помотала головой, как бы стряхивая наваждение. — У меня очень много цифр, выкладок, но я... я... я...  — неуверенно продолжила Наташа, — хотела бы вначале кое-что сказать... сказать, обратить внимание, в общем... хорошо бы своими сло-словами. Словами... да!
Девушка достала платок и начала им вытирать лоб, лицо. По лицу ее тек пот. Выражение у нее было беспомощное и растерянное.
— Словами... да! Где слова?! Извините у меня буквы расплываются. Что-то двоится! В общем, цифр много, но я их не вижу. Я и зал не вижу! Все плывет перед глазами. — Она показала вдруг пальцем в сторону. — Слоны...много слонов, музыка, — закрыла рукой голову. — Монстры... они идут... я куда-то проваливаюсь!
Девушка пошатнулась, держась из последних сил. Неотступно следивший за ней Исаков, был крайне напряжен. Сильно сдавив галстуком шею, с перекошенным лицом, он решил, что пора! Он вскочил, побежал в надежде ей помочь, но не успел. Девушка упала на пол.
— Что случилось?!
— Ей плохо! Помогите!
— Скорую!
— Вызовите скорую! — раздались крики из зала.
Часть людей встали. Исаков, бросив попытки поднять девушку, побежал к оставленному на стуле пиджаку, споткнулся, но на четвереньках добрался до него и вытащив сотовый, набрал номер. Он звонил не поднимаясь.
— Скорая! ... Это Исаков! Кто сегодня дежурит? Срочно машину к зданию администрации! Срочно! Тут одной девушке очень плохо. ... Очень! Наверно что-то с головой! Ждем! Спасибо!
Он наконец встал, тяжело утерся и посмотрел в зал. На его лице застыли скорбь и недоумение от произошедшего. 
— Мужчины, кто ближе? Давайте отнесем ее на воздух! — предложил Исаков.
Мужчины дружно вскочили. Наташу понесли на руках. Она была бледная, говорила что-то бессвязное. Исаков не участвовал в этом, только шел следом, размахивал руками и громко говорил на публику:
— Поосторожней, пожалуйста! Не уроните. Что творится! Вай! Вай! Какой ужас! Совсем молодая! Никто не ожидал, понимаете ли! ... Где там скорая?! Сколько ждать?!
Скорая появилась без задержки. Из нее оперативно достали носилки, уложили девушку и понесли в машину. Исаков, пока они занимались эвакуацией, отозвал в сторону молодую женщину в сине-белом медицинском костюме, очевидно старшую в бригаде медиков.  Он схватил женщину за руку и начал быстро говорить:
— Можно вас спросить? Вы куда ее повезете?
— Как всегда, на станцию скорой помощи на Партизанскую!
— Это хорошо что вы так быстро приехали! Оперативно! Да! ... Но послушайте! У нее галлюцинации! Слоны, монстры, музыка! Все слышали, без обмана! Ей в Ялту в психиатрическую больницу нужно. Отвечаю! Везите туда! У меня там есть хорошие знакомые! Я позвоню, ее примут! Помогут!
— Лев Моисеевич! Я вас знаю, но вы меня извините. К сожалению порядок единый. Первичный осмотр, а там дежурный врач определит куда ее направить и что делать. Мы конечно в машине тоже терять время не будем, но я буду действовать строго по протоколу!
— Какой такой протокол, если у нее монстры лезут всюду! — Исаков был возмущен, негодовал, глаза у него были на выкате. — Что вы такое говорите! Вы меня не слышите! Алле! Все же понятно! Везите в психиатричку!
— Вы что врач?! — нахмурилась женщина.
— Какой врач? Зачем врач? У меня еще глаза есть и голова работает!
— Извините! Теряем время! Вынуждена вас оставить!
— Совсем молодая! Где это видано?! Без уважения к старшим. Заладила протокол, протокол! Кто ваш начальник?! (хлопнул рукой, типа ищет блокнот, но вспомнил, что без пиджака).
Медработник с усилием освободила руку, на лице у нее поселилось легкое смущение.
— Вы на станцию скорой помощи звоните! Там сможете поговорить! Вам все расскажут!
— Да конечно! — выпучил он глаза и в возмущении развел руками. — Позвоню обязательно! — недовольно покачал головой Исаков. — Обязательно! Как иначе! Позвоню! Но почему сразу не сделать?!
— До свидания!
Медработник решительно ушла и села в автомобиль.
— Ох! Молодежь! Куда движемся! Кто после нас придет? Ужас! — картинно поднял к небу руки Исаков. — Ужас! Других слов нет!
Машина скорой помощи уехала. А Исаков, сбросив фальшивую маску с лица, отошел в сторону, к деревьям, подальше от собравшихся. Там он снял красный галстук, повесил его на дерево, расстегнул верхнюю пуговицу и кому-то начал звонить. Говорил он, прикрываясь рукой и оглядываясь.
— Все по плану! Ну в смысле не совсем! Увезли. Да! Но на станцию скорой помощи. Я еще сделаю пару звонков, но нужно чтобы о ней сейчас позаботились. Пошлите наших друзей, чтобы она, не дай бог, не сбежала пока ее не доставят по нужному адресу. Это маловероятно, учитывая ее состояние, но лишним не будет! Пусть там джигиты проследят! ... Все! Договорились! Перезвоню!
Направившись в здание, Исаков вспомнил про галстук. Сделал попытку вернуться, но на полпути обреченно махнул рукой и ушел окончательно.






В больнице девушку уже поджидали и приняли без задержек. Молодой дежурный врач внимательно осмотрел ее, сделал необходимые процедуры. Не найдя угрозы для жизни, он поставил укол с успокоительным и поместил ее в одну из палат. Не успел он закончить, как его вызвал главврач.
— Слушай Алексей Иванович! Что там с пациенткой, что сейчас доставили? А то мне Исаков уже два раза звонил! Рекомендует в Ялту везти, типа у него там все ровно!
— Пока ничего сказать не могу. Желудок в машине промыли. Замерил давление, исследовал зрачки. Взял кровь на анализ. В целом состояние удовлетворительное.
— Понятно.
— Может с таблетками какими переборщила! Молодая, организм крепкий, на наркоманку не похожа. Нельзя исключить отравление чем-то психотропным.
— Что-то Исаков о ней сильно беспокоится! Может родственница какая? Будь там повнимательней. Он же мужичок то с гонором. Всю печень проест если что!
— Да нам какое дело? Она вообще по ходу не местная. Баба с воза, коню легче. Пусть в Ялту везут, но я пока необходимости не вижу. Понаблюдаем. — Видя хмурое выражение главврача, он кашлянул и добавил. — Хорошо, я медсестру отдельно предупрежу.
— Будь добр. И если что — сразу ко мне!
— Договорились.
***




Саша о госпитализации Наташи узнал совершенно случайно из разговора на улице.
— Слышали что приключилось в администрации?!
— Нет! А что?
— Так девчонку молоденькую, из Москвы, увезли на скорой! Доклад делала. Прямо от трибуны вынесли и увезли! Ни с того, ни с сего, начала бред нести! Точно умом тронулась!
— Так жива?
— Вроде. Но совсем белая!
Быстрым шагом, почти бегом Саша направился домой. Не заходя в дом, сел в свой Москвич, увидел в окне встревоженное лицо матери, но не стал останавливаться.
Дорога не заняла много времени, но как Саша не спешил, подъехав к зданию больницы, заметил, что он не первый. Поодаль, наполовину в кустах, стоял знакомый желто-коричневый кабриолет. Рядом прохаживалась мутного вида троица. Этих чудо-работников Самвела Николаевича он знал хорошо. Еще те бездельники, любители выпить и стащить, что плохо лежит.
В палату Сашу не пустили и он направился к дежурному врачу, который принимал девушку.
— Да не знаю я ничего! — занервничал врач. — Что вы все ко мне с ней пристали!
— А кто еще? — удивился Саша.
— Да все подряд! Как взбесились! Главврач, Исаков трубку оборвал, вон та троица! — он показал в окно, — теперь вы! Мне надоело всем объяснять одно и тоже. Вы кто ей будете?
— Брат, ну... двоюродный! Скажем так!
— А больше на жениха смахиваете! Да мне фиолетово по большому счету! Состояние у нее не критическое, стабильное, очевидно траванулась чем-то. Вот понаблюдаем, посмотрим в динамике.  Завтра наверно разрешим свидания, а сегодня она что? ... Колобродит, несет всякий бред. Завтра и приезжайте.
— А ее никуда, переводить не собираются?
— И вы туда же! Кто вам сказал?! Вы что от Исакова?! Он вас послал?!
— Да нет! Я сам по себе. Говорю родственник. И что в итоге? Вы не закончили...?
— Да пускай забирают! Мне уже это надоело. Везите куда заблагорассудится! Хоть в психбольницу. Куда хотите!
— Что вы! Туда ее нельзя отпускать! — напрягся Саша. — Ни в коем случае!
— Почему? Какая разница. Пусть посмотрят, там врачи хорошие, лишним не будет. Все равно через три дня домой отпустят.
— Да не отпустят! — Саша понизив голос, оглянулся. — Исаков решил ее туда надолго упрятать! Там укольчиками помогут. Приведут в нужное состояние!
— Ну что вы ей-богу! — искренне возмутился врач. — О чем вы?!
— Исаков, глава администрации, — еще понизив голос, добавил Саша, — у него там грешков — на троих хватит. А девчонка журналистка из Москвы, недавно приехала, все раскопала. Как только у него земля под ногами задымилась, он с подельниками это и подстроил! Чем-то ее опоили!!
— Ну не знаю! — недоверчиво покачал головой врач.
— Да точно. На конференции она и хотела все озвучить. Да не успела! К вам загремела! Хитрый подлец! В психбольнице у него там очевидно свои люди.
— Ну да! Да! ... — напрягся врач, барабаня пальцами по столу, — он вроде говорил об этом. — Врач задумался, что-то соображая. — Но собственно, я не знаю. ... Вы прямо такие вещи говорите! Какая-то Коза ностра! И где? ...  У нас! — он растерянно почесал лоб, взбил чуб. — Я хоть не так давно здесь, но многих там знаю. Вроде люди порядочные. Правда всякое бывает.
— А вы можете ее не отпускать?!
— Да я то кто? Кстати, — подал врач руку. — Алексей!
— Александр, Саша! — приветливо пожал он протянутую ладонь.
— Я даже не ее лечащий врач. И не знаю, назначен ли он вообще! Всем главврач ведает. Если решат увезти, это их дело. Им видней.
— А там режим?
— Да. Конечно! Естественно! Закрытое учреждение! Как вы хотите!
— Тогда ей крышка! — обреченно, с погасшим взглядом произнес Саша.
— Вот фантазий не нужно! Не преувеличивайте! — врач взял паузу, посмотрел неуверенно, бросил ручку на стол. — Так! Ладно! Пока никого нет, схожу, узнаю как ее состояние. Она же на успокоительном. Возможно уснула. Ждите. Будем думать, что дальше предпринять.
Саша вскочил со стула. Проводил его до двери. В глазах у него появился проблеск надежды. Он сел к столу, сжал голову руками и стал нервно перебирать ногами. Пару раз, нетерпеливо, оглянулся на дверь.
Скоро вернулся врач. Лицо у него было виноватое и расстроенное.
— Представляете! Пока мы с вами разговаривали, ее уже увезли!
— Как увезли?! !!! — вскочил Саша.
— Сам не понимаю. Да вон машина! На нее погрузили, видите, поехала?!
— Все! Спасибо я за ней помчался!
— Удачи! Если что, возьмите мой телефон. Мало ли что понадобится!
Он сунул визитку. А Саша успел крепко пожать его руку.
— На обратном пути если удастся, заскочу!!
— Хорошо. Я на сутках. До двенадцати здесь.


***




Путь в Ялту занял полтора часа. Медицинская газель, маячила впереди, за ней неотступно следовал кабриолет веселой троицы. Саша держался на приличном расстоянии. Собственно он не понимал, зачем туда ехал. Повлиять на ситуацию он уже был не в силах. Так лишний раз убедиться. Даже взглянуть издалека на Наташу он вряд ли бы смог. Так и получилось. Газель, посигналив на воротах, быстро скрылась в глубине больничной территории. Кабриолет с веселой троицей туда не пустили, но они и не расстроились, очевидно получили задание устроиться в гостинице.
Саша выждав полчаса, направился в приемный покой. Пожилая женщина была немногословна.
— Какое свидание?! О чем вы говорите если она только поступила?!
Саша сунул ей шоколадку. Глаза у него были умоляющие. Бабуля, оглянувшись, спрятала ее в стол. Взгляд ее немного потеплел. Она ушла и скоро вернулась.
— Приезжайте через два три дня, а лучше через неделю.
— Тогда я точно смогу ее увидеть?
— Если врач разрешит. От ее состояния будет зависеть.
— Но она же не психически больная!
— Откуда нам знать. Так бывает, ... живет человек, живет, а потом что-то случается. Все под богом ходим.
— Нет, ну есть же порядок?!
— К нам если привозят, то как правило есть основания. По направлению поступают. Вы не беспокойтесь, у нас больница не частная, государственная, врачи опытные. Запишите телефончик, на стене висит, звоните, чтобы вам лишний раз не мотаться. Больше ничем помочь не могу.
— А к главврачу я могу на прием попасть?
— Тоже записываться нужно. Это по пятницам.
Саша, понуро сгорбившись, вышел. Долго смотрел на ворота, которые проглотили медицинский автомобиль и решившись, отправился вдоль периметра. Бетонный забор венчался рядами колючей проволоки и был неприступен.
Кое-где на заборе висели камеры. Саша шел, пытаясь заглянуть внутрь, приникал к щелям, попытался забраться на деревья, но безуспешно. Обойдя периметр, он вернулся к воротам с другой стороны и наступил в оставленную каким-то человеком мину. Это его окончательно взбесило. Он начал остервенело топать, вытирать ноги о траву. Срывал пучки, пытался оттирать ими. Поняв что ему ничего не светит, он злой и недовольный вернулся к машине. Усевшись и проехав с десяток метров, Саша вновь вышел и сняв туфли, начал скрести ими траву, нюхать. Достав бутылку с водой из багажника, стал поливать, тереть и наконец окончательно уехал, открыв полностью окна.




***




В кабинет врача скорой помощи в Алуште Саша зашел мрачный. Алексей усадил Сашу у окна, налил ему чай. Саша, обжигаясь, стал быстро отхлебывать. Врач предложил еще сушки. Саша отодвинул их обратно и начал торопливо и возбужденно говорить:
— Все плохо! Даже ужасно! Не... ну реально Алексей!
— Не нужно паники! — поморщился врач и растерянно стал водить носом.
— Помоги!
— Давай, рассказывай по порядку?!
— Да кранты! Завезли, заперли! На входе бабка, флюорограмма лупоглазая, всех отшивает. Типа все нормально! Кого нормально?! Я полчаса по кустам бродил, думал может, удастся туда проникнуть. Да где там! Забор офигенный, камеры! Мне даже не удалось во двор заглянуть! Там почище тюрьмы!
— Что ерундой заниматься! Я же сразу сказал! Спецучреждение закрытого типа.
— К главврачу можно на пятницу записаться, но это дохлый номер! Он же будет плести что угодно, но против Исакова не пойдет. Заколят ее, сделают из нее овощ и пиши пропало. У них как у змеи ног не найдешь!
— Не нужно драматизировать! А подумать необходимо!
Врач внимательно посмотрел на ноги Саши, ноздри его хищно раздувались.
— Что я могу, — продолжил Саша, — захват с оружием организовать, вертолет? У меня этого ничего нет!
— Чушь! Это только в кино!
— Ну да! Это я так! Мысли вслух!
Врач сдвинул брови и пошел, открыл окно.
— Да это я, извини ради бога! — смущаясь выдавил Саша и спрятал ноги под стул. — Лазил там. Огреб по полной. Там в кустах чего только нет. До дыр чистился, скребся, воду лил, хрен отмоешься. Может штаны где-то зацепил. Чего эти психи жрут? Чего вы им такое даете? Это от химии такая вонь неистребимая?!
— Если на внешнем периметре, это не психи! Ладно проехали! Я же понимаю.
— Может ты сможешь помочь, если я тебе не совсем надоел? — стушевался Саша.
— Смотри! Это же госучреждение. То есть: система, инструкции, регламент определенный. Тут и нужно искать. Систему можно победить только системой и правильным расчетом!
— Так! Так! — с надеждой придвинулся Саша к врачу, позабыв про ароматы. — Неужели есть варианты?
— Не знаю! Все на тоненького! Но не безнадежно!
— Говори, говори!
— Есть зацепка! Я же первый ее обследовал! У меня ее анализы, кровь... Тут если кое-что подправить, то можно, если не на срочную госпитализацию, то на УЗИ наскрести. Типа срочно! Кто захочет рисковать? Человек же черный ящик. Не отреагировал, что случится — иди сюда!
— А нам то что с того?!
— У них ультразвуковой аппарат еще с Петровских времен, ни хрена не увидишь. Если нажать, можно добиться обследования в городской. Там нормальная аппаратура. Рапорт напишу, никуда не денутся.  А охрана?! Кого дадут? Какой-нибудь санитар пенсионер, да я как сопровождающий.
— Типа захват по дороге? — загорелись глаза у Саши и он даже привстал.
— Нет! Насилие ни к чему. Залетишь под статью. Тем более мне подставляться не резон. Есть варианты и получше.
Врач оглянулся и нагнувшись, продолжил очень тихо (зрители не слышат, видят только взмахи рук).
— Вот это классно! — Саша быстро встал, пожал ему руку двумя руками. — Алексей, да ты голова!
— Ну, не торопись! — засмущался врач. — Это еще бабушка надвое сказала!
— Да получится! — убежденно выпалил Саша с блестящими от возбуждения глазами.
— Будем надеяться.
— Тогда определимся по срокам?
— В лучшем случае завтра, я сообщу. Вдруг она не отошла еще? А ты пока все разведай, подготовь место.
— Это я с утра сгоняю!
— Тогда бывай! Да приведи себя в порядок! — засмеялся Алексей. — Ну и газовую камеру ты мне устроил! Освенцим, не меньше! — засмеялся он, держась за живот и вытирая слезы! — Классный запашок, качественный! 
— Да ладно тебе стебаться! — тоже засмеялся Саша. — Понимаю что вонючка всероссийская, но тут хоть стреляйся. Не до приличий! Время работает против.
— Иди! Тебе еще ехать.
Саша ушел. Врач улыбнулся, приветливо помахал ему рукой в открытое окно, картинно зажал нос, засмеялся сильней.


***




Солнце еще толком не прогрело улицы, как к входу городской больницы Ялты подошли: Алексей, Наташа и санитар. Алексей был одет в синий врачебный костюм, на Наташе было больничное одеяние (серые: курточка и юбка), а здоровый бугай санитар, молодой парень был в белом несвежем халате и подобном колпаке.
Идя первой, Наташа стала неспешно подниматься по ступенькам. Больничная юбка у нее была короткая и санитар нагнулся, как бы споткнувшись и попытался заглянуть снизу. Ему отчасти это удалось. На лице его заиграла довольная улыбка. Они подошли к двери и санитар, воодушевленный успехом, озорно провел ладонью по заднице девушки и тут же отстранился в бок. Наташа оглянулась, увидела перед собой Алексея и недолго думая, влепила ему звонкую пощечину.
Алексей оторопел и воскликнул:
— За что?!
— А то вы не знаете?! — бросила она коротко.
Алексей удивленно посмотрел на санитара.
— Да что там! — сдавленно засмеялся он, пожал плечами и покрутил пальцем у виска. — Контингент у нас еще тот!
— Н-да-а! — неопределенно протянул Алексей, обиженно поглаживая покрасневшую щеку.
Зайдя в здание, они становились у двери с надписью "УЗИ". Наташа начала пить, набирая в кулере, стаканчики с водой, а Алексей скрылся в кабинете. Спустя время, он выглянул в коридор и позвал Наташу. Санитар остался в коридоре, вольготно сел у двери и достал телефон. Зазвучала игра стрелялка. На его лице появилась куча эмоций.
В тамбуре, Алексей придержал девушку и вручил ей записку.
"Наташа! Доверьтесь мне. После процедуры попроситесь в туалет. Там, откройте окно. Под ним вас ждут"
Девушка прочитала и посмотрела на него недоверчиво.
— Это что за писулька?! — спросила она тихо, но с металлом в голосе.
Алексей растерянно шепнул:
— Это я обследование организовал и хочу вам помочь!
— А что было на входе? — жестко спросила она.
— Ничего не было!
— Да! Мне показалось? Что кто-то залез мне под юбку?
— Я ничего не делал! Честно! У меня жена, маленький ребенок, зачем мне это?
Девушка поджала губы. Посмотрела неуверенно.
— Значит, это рыжий все подстроил? А вам досталось?!
— Выходит так! В санитары кого набирают?
Наташа нашла его руку, сжала.
— Простите меня!
— Да, ничего. Бывает! Вы молодец! — скороговоркой выпалил Алексей.


***


Торец городской больницы зарос бурьяном, но Саше это было на руку. Время текло медленно. Наконец неуверенно скрипнула створка окна. Увидев Наташу он несказанно обрадовался.
— Давай!
Подставив руки, он попытался принять девушку, но не удержал ее и они упали на землю. Саша поднялся с трудом, держался за бок, но медлить было нельзя. Они торопливо пошли к ограде, держась за руки. Там они пробрались через дыру в заборе, но это не прошло бесследно: Наташа с треском разорвала юбку.
— Еще этого не хватало! — с ужасом воскликнула она.
Но стеснительно подтянув край, девушка поспешила дальше. Пройдя сквозь кусты, они, наконец, добрались до Москвича.
Саша помог сесть девушке, а она стыдливо спрятала оголившиеся ноги, замаскировала прореху. Сделав страшные глаза Саша засмеялся, что успел заметить то, что нельзя показывать молодой девушке.
— А вот это видел! — грозно прошипела она и сунула ему кулачек под нос.
Он еще больше развеселился и в хорошем настроении начал заводить машину, но автомобиль не реагировал. Улыбка у него исчезла. Он нахмурился и стал напряжен. Стартер работал, но мотор не схватывал.
 — Да ладно тебе! — с отчаянием взмолился он. — Не дури! Милая! Только не сейчас!!!
Наташа сжала кулачки, наморщила лоб и стала нервничать. На лице ее появилось неподдельное страдание и желание помочь.
Но вернемся в больницу. В коридоре, как маятник, вышагивал санитар. Он ходил как заведенный и с тупым выражением долга.
 — Однако что-то задерживается наша принцесса! — начал он выходить из себя. — Мне это уже не нравится!
Из коридора неожиданно зашла женщина, внимательно посмотрела на них и спросила:
— Вы тоже в туалет?
Алексей отрицательно помахал головой. Санитар мрачно ответил:
— Нет.
— Там кто-то есть? — спросила она.
— Да! — ответил Алексей. — Девушка зашла!
Женщина осталась у двери и терпеливо стала ждать.
Санитар запыхтел, предупредительно покашлял и приложил ухо к двери туалета. У женщины расширились от удивления глаза.
— Вы что делаете? Вы себя хорошо чувствуете? Алле? Вы ненормальный?!
Санитар не обращая внимания, продолжил слушать.
— Я с кем разговариваю молодой человек?! Женский туалет для вас предел мечтаний?! О таком я еще не слышала!
Женщина резко развернулась и нервно, стуча каблуками, ушла. С коридора донеслось ее возмущение, приглушенное расстоянием:
— Да что это такое?! Совсем с ума посходили!
Алексей, зажав рот, смеялся, а санитар остался мрачен.
— Что-то долго?!
Он его успокоил:
— Что вы кипятитесь! Куда она денется? Воды напилась — пять стаканов не шутка!
Санитар недоверчиво посмотрел на врача, поджал губы. Потом прошелся еще пятнадцать-двадцать шагов, подошел к двери и начал стучать. Вначале тихо, потом все громче.
— Эй ты, там! ... Как тебя?! ... Финтифлюшка! Уснула что ли?! Ты где?! Отзовись!
Ответом ему была тишина.
Санитар начал стучать со всего маху, кулаками, пинать ногой.
Результат был тот же. Тогда он отошел, разбежался и с силой ударил плечом. Со второго раза дверь поддалась. Он кинулся в туалетную комнату и обратно, толкнул створку окна, она легко открылась. Высунувшись наполовину из окна, он пошарил взглядом по местности и услышал звук работающего стартера, хлопки двигателя. Поняв, что там беглянка, он вскочил на подоконник и сделав прыжок оказался на территории больничного двора. Там сразу побежал на звук мотора.
А Саша отчаянно пытался оживить двигатель, но машина чихала и не заводилась. Саша в отчаянии выскочил из машины, открыл капот и что-то попытался исправить. Показал Наташе, чтобы она повернула ключ, но девушка отрицательно замахала руками.
А из проема в заборе, показался санитар. Развив скорость, он стремглав, бежал к Москвичу. Саша, увидев его, торопливо захлопнул капот и побежал на водительское сиденье. Отчаянный поворот ключа и машина, после двух оглушительных хлопков, черных клубов дыма, наконец завелась.
Москвич рванул прямо из-под носа санитара. Не сдаваясь, он побежал за машиной, размахивая руками, пытаясь схватиться за ручку двери. 
— Стоять! Стоять! Куда?! — отчаянно кричал он.
Но вдруг санитар запнулся и растянулся на дороге, раскинув руки, а Москвич, набрав скорость, скрылся. Тяжело поднявшись, санитар с ожесточением посмотрел на пустую дорогу. Рукав халата у него был почти оторван и волочился, лицо приобрело серо-черный оттенок, а из уха капала кровь. Неожиданно сорвав с головы колпак, он отчаянно бросил его на землю и начал ожесточенно топтать. Наконец устав, он уныло достал блокнот и записал номер. Карандаш сломался, он со злостью отбросил его. В итоге он достал телефон и кому-то позвонил.
Зеленый Москвич резво несся по улицам. Саша весело крутил баранку. На лице его была радость. Он глядел и не мог насмотреться на Наташу. Верил и не верил, что девушка с ним. А Наташа прислонилась к нему тесно плечом, подтолкнула и потом вдруг потянулась и поцеловала его в щеку.
— Вот это да! — радостно воскликнул Саша и счастливо засмеялся.
Наташа, потянулась сильней, обхватила его за шею, нашла его губы и поцеловала долго, горячо.
Москвиченок стал отчаянно петлять, чудом обходил препятствия.
— Сумасшедшая! — кричал Саша. — Я дороги не вижу! Разобьемся!
— И пусть! — отчаянно говорила девушка и смотрела на него влюбленными горящими глазами.




***




В дешевой Ялтинской гостинице, Мордасов и Чита лежали на кроватях, а Шкет сидя, играл на гитаре, гнусаво пел тонким голоском:


 Мне девки ноги целовали, как шальные,
Одной вдове помог пропить я отчий дом.
А мой нахальный смех всегда имел успех,
Но раскололась моя юность, как орех! ...


Мордасов, подложив руки под голову, смотрел в потолок, а Чита спичкой ковырял в зубах и сам себе смеялся.
Вдруг раздался звонок. Трубку, со стола, взял Чита, лицо его помрачнело и он отдал ее Мордасову. Мордасов после нескольких слов, встал, вытянулся и басом заорал в трубку:
— Все сделаем! Не беспокойтесь!
— Чего там? — хмуро спросил Чита.
— Атас! — во всю мочь рыкнул Мордасов. — По коням! — и начал хватать с постели одежду, вещи.
 Он сгреб все и бегом побежал к кабриолету; бросил кучей на заднее сиденье; завел машину и стал настойчиво сигналить!
— В темпе! Быстрей! — громогласно орал он, так что подрагивали стекла в ближайшем номере. — Мать вашу за ногу!
Чита и Шкет, с озабоченными лицами, заскочили на ходу. Кабриолет резко прибавил ходу с трудом вписываясь в поворот.
— Я бритву забыл, — вдруг жалобно пропищал Шкет.
— Да и хрен с ней! — рыкнул Мордасов. — Новую купишь!
Шкет втянул голову в плечи и недовольно нахмурился.
— Да чего тебе там брить? — засмеялся Чита. — Три волосинки! Руками выдернешь!
— Вам смешно! — пропищал Шкет. — А у меня это память от бывшей жены.
— Новую заведешь, Дон Жуан, — изгалялся Чита, — она тебе еще одну купит, если заслужишь! — смеялся он.




***




Сонный охранник, неспешно открыл ворота психиатрической больницы и оттуда, как угорелый, выехал автомобиль медицинской службы типа Газель. Водитель почти сразу включил проблесковый фонарь, сирену и они поспешно устремились к выезду из города.
Спецавтомобиль мчался порой по встречке, на красный, гражданские машины жались к обочине. У санитара в глазах читалась решимость.
— Давай родной! — кричал он водителю. — Давай!
— Так даю! — кричал он в ответ.
— Мой косяк! Надо исправить!
— Если догоним, — резонно отвечал водитель.
— Догоним! Обязательно догоним! — горячо убеждал его санитар. — Там развалюха, на свалку краше выкидывают.
— Это обнадёживает!
— Как она вообще завелась — не понимаю! Представляешь! Каких-то мгновений не хватило! — печально бросил рыжий. — Блин! Выпрут меня! Точно!
— Ха-а! — ухмыльнулся водитель и расплылся  улыбке. — Нашел о чем горевать! Еще радоваться будешь!
— И вообще, главврач меня чуть не придушил. Какая его муха укусила? Затрясся весь. За грудки схватил! Самому пора в палате место готовить!
— Видать блатная девка! — ухмыльнулся водитель.
— Да хрен разберешь! — обреченно махнул рукой санитар. — Но явно не буйная. — В глазах его блеснули вожделенные искорки. — Ссыкуха на понтах! И вообще огонь! Мне такие нравятся! Притопи еще!
— Все что могу! — возразил водитель. — Итак нарушаю, жму на всю железку!
— Спасибо брат! Ты реально крутой! Не уйдут! Догонишь — проставлюсь!
— Да ладно тебе! С ваших ли зарплат проставляться!
— Отвечаю! — с тоской во взгляде бросил он. — Запал я на нее! Мне бы такую! Но на меня такие даже не смотрят.
— А что так?
— Говорят, три извилины. А я думаю, рыжий. От того и страдаю. Стоит она у меня в глазах! Матери рассказал, она смеется! Что неужели я совсем пропащий?!
— Да не парься!
— Как не париться, мне уже 35, а чем я живу? Баня по субботам, раздавленный флакон, матерные песни под гармошку и драки с соседом.
— И кто кому?
— Петька подлец! Кондуктор хренов!




***




Машины, участвующие в погоне, выехали на загородную трассу, которая вилась вдоль морского побережья.  Впереди с большим опережением двигался Москвич. За ним кабриолет с троицей и сильно приотстал от них медицинский автомобиль. Все водители выжимали из машин все, на что они были способны.
Саша был напряжен, собран в комок и почти не общался.
— Скажи что-нибудь! — попросила Наташа и нежно провела по его руке.
— Да! Потом! — нахмурился Саша. — Не хочу отвлекаться!
— Ну что ты в самом деле! — надула губы девушка и перестала его гладить.
— Думаю за нами погоня! Не смогли тихо уехать! Засветились!
— Какая погоня? — удивилась Наташа. — Этот придурковатый санитар?!
— Да есть тут кадры! Пасли тебя. По-моему, в Ялте, в гостинице тусовались! Вот их наверно и зарядили.
— А какая у них машина?
— Да запор! ЗАЗ -965 без крыши, типа с понтами — кабриолет!
— Он быстро ездит?
— Да нет, от силы 90-95 дает.
— А у нас?
— 140, но это по паспорту. Когда был новый!
— Ну у них же тоже не новый? — резонно заметила девушка.
— У меня еще резина не очень, я больше сотни боюсь ездить. Рванет, улетим!
— И резина у них скорей всего такая же!
— Это да! — с полуулыбкой согласился Саша и посмотрел на девушку со счастливым выражением лица.
— Тогда нечего бояться?! — ласково тронула она его опять за руку.
— Так и в больнице наверно всполошились! — вновь нахмурился Саша. — По любому! А там Газельки может и свежие, откуда я знаю, да сирены, мигалки. Это даже важней мощности мотора. Им все водители дорогу будут уступать. По зеленой пойдут.
— Нет я не верю, что нас догонят! — капризно заявила девушка.
— Я тоже! —  усмехнулся Саша. — Но могут!
— Так все таки могут или нет? — поджала она губы.
— Это же Исаков! Думаешь он так просто будет сидеть и наблюдать?! Что там в его долбанной башке? Он же тоже все просчитывает, созванивается с ними. И реально понимает что, если он нас не остановит, ему крышка! Поэтому он на все пойдет!
— Ты думаешь?!
— Нет! Сам то он, конечно, не сунется! Ему нельзя. Все таки глава администрации! Пуп земли! Чужими руками постарается обтяпать. Но что-нибудь все равно замутит.
Москвич двигался с ускорениями, рывками, обгонял попутные машины, тормозил, с трудом вписываясь в повороты. Такая езда мутила, но другого выхода не было. Особенно сложны были в обгоне фуры. Москвиченок жалобно скрипел, стонал как человек, но Саша упорно не сбавлял темп езды.
— Аккуратней! Мне страшно! — прижимаясь к сиденью и периодически закрывая глаза, жаловалась девушка.
— Мне еще больше. Затяни сильней ремень! Терпи Наташа. Уже скоро Кипарисное.
Вдали появились домики села.
— Вот и оно! — с облегчением выдохнул Саша. — Это уже полпути! И пока тишь да гладь! Может так и дальше будет?! Неужели я перестраховываюсь?
Напряжение начало спадать. Саша обернулся к девушке и вымученно улыбнулся.
— Вот! — засмеялась она. — А ты гонишь как бешеный! Я же говорила!
— А что там впереди?! — кивком показал Саша и лоб его сморщился.
— Где? — начала искать взглядом девушка, щурясь от света.
— Да вон, на въезде. Кажется машины стоят. Или двигаются?
— Теперь вижу! Но далеко, непонятно!
— Нет стоят!! — мрачно заявил Саша упавшим голосом. — Как бы не по нашу душу!
— Ну что ты?!
— Что-то не по себе стало! Никогда здесь не было пробки!
— Не горячись!  — дрогнувшим голосом, поджимая губы, бросила девушка. — Еще не известно!
— Н-да! — мрачно выдохнул Саша. — Конечно, это было бы очень просто. Так не бывает!
Саша медленно подъехал и встал в хвост. Они переглянулись. В глазах у них поселилась тревога.
— Да-а! Хреново! — удрученно процедил Саша. — Схожу, посмотрю, что случилось! Ты закройся пока!
Саша торопливо вышел, оглянулся назад и побежал. Останавливался, спрашивал у водителей. Увидел легкое ограждение и запрещающий знак. Рядом прохаживались скучающие стражи порядка с автоматами. Спросил у полицейских:
— Ребята, в чем дело? Надолго?
— Сами толком не знаем! Вроде поступил сигнал, что мостовой переход заминирован! Ждем саперов, чтобы они проверили.
— Полчаса? Час?
— Да не меньше!
Саша бегом вернулся, сел и запыхавшись сказал:
— Наташа это по нашу душу!
— Точно ?! — не до конца поверила девушка.
— Говорят, типа, поступил сигнал о минировании, ждут саперов. Понятно это дело рук Исакова! Что будем делать?
— А объехать нельзя?
— Слева озеро Ай-Ефим, справа безымянное, а между ними протока. Там есть переход, но он на ремонте. Не получится. Но и оставаться тут не резон. С минуту на минуту архаровцы подскочат!
Саша усиленно стал тереть лоб, приговаривать:
— Так! Голова! Соображай! Ищи выход! ... Стой! А это что?
— Подъемный кран! — равнодушно протянула Наташа.
— Это понятно, но ведь это же строительная компания Крымский автобетон! Кран то им принадлежит, а на нем Васька Филин трудится! Корефан мой! Если конечно работает?! Давай родненький, отзовись!
Он взял телефон, набрал номер.
— Вася! Ты работаешь? ... На кране? Да ты молодец! ... Видишь пробку на дороге? А мой зеленый Москвич? Выручай! Перенеси меня на ту сторону затора!
Саша на минуту замолчал слушая собеседника. Лоб его поехал гармошкой.
— Да подожди! Не наезжай! Нифига я не охренел! Понимаю что дурь несусветная! Но край нужно! Опусти плиту. Я машину загоню. По гроб жизни буду обязан!! Или меня сейчас догонят, грохнут или ты меня спасешь!
На том конце повесили трубку. Саша расстроено покачал головой, подождал, набрал вновь.
— Вася! Да все понимаю! И ты меня пойми! ... Это же не кураж, не дурь! Как ты не поймешь! Вась, ну край! Без балды! Иначе нам хана! ... Да не уволят! Я сам с тобой к твоему начальнику пойду. На коленях прощения выпрошу!!! ...
 Прошло пять долгих, невыносимо долгих минут и стрела подъемного крана, с плитой, стала опускаться на край дороги. (убыстренная кинопленка)
Саша поправил положение опускаемой плиты. Помахал крановому. Быстро убрал пару строп. Быстро загнал машину. Поставил на ручник. Выбежал, вернул стропы на место и забравшись в автомобиль помахал крановому рукой. При этом успел коротко поцеловать Наташу в щечку. Она сделала круглые большие глаза, но рассмеялась. (Конец убыстренной кинопленки). 
Стропы начали натягиваться, а по дороге, стремглав, бежала троица. Впереди Мордасов, размахивающий драповой фуражкой, за ним Чита с пустой алюминиевой 10-литровой канистрой, и отстал от них Шкет с носовым платком. Саша заметил их в зеркало заднего вида.
— Ох! Ё-маё! — раздосадовано закричал он. — Не успели!
  Преследователи подбежали, вскочили на плиту, которая еще лежала на земле, а Саша, схватив саперную лопатку, лежавшую на заднем сиденье, быстро выбрался из машины. Он расположился впереди, у капота, прикрывшись корпусом автомобиля. Лопатку Саша держал на изготовке, ноги у него были полусогнуты, а в глазах решимость биться до конца.
— Та-а-ак! — громко рыкнул Мордасов. — Без паники!
Руками он начал отдавать команды: показал Чите обходить машину слева, Шкету справа. Подельники беспрекословно слушались его. Нагибаясь и прячась за машину, они стали подкрадываться к Саше. Он бегом перемещался, то направо, то налево. Оценивал обстановку.
— Ну! — грозно рыкнул Мордасов, давая сигнал для атаки.
Чита сдвинул в сторону кепку, поправил чуб и стал приманивать его к себе.
— У-ти. ...У-у-ти! Иди ко мне! Иди мой хороший!
— На кого шуршишь пакетик?!  — ехидно поинтересовался Саша. — Иди кури носки
Чита подобрался ближе и в броске попытался ударить Сашу канистрой. Но Саша увернулся. Он повторил попытку, но тоже неудачно.
С другой стороны подкрадывался Шкет с зажатым в руках платком. В глазах Шкета поселился ужас.
— Б-рры! Р-р-ры! — басом заорал Мордасов и показал Шкету, круговыми движениями рук, чтобы он нападал сзади, схватил Сашу.
Шкет сильней испугался. Прижал платок к груди! Сделал круглые глаза. Саша увидел, что ситуация становится безвыходная. Не долго думая, он запрыгнул на капот, потом забрался на крышу Москвича. Троица начала бестолково бегать вокруг машины, а Саша предупредительно, как саблей, размахивал лопаткой.
Наташа, за это время, успела закрыть двери машины и стала усиленно искать что-то подходящее для обороны. Открыла бардачок, нашла (крупный план) баллончик с перцовым газом.
Не обращая внимания на загнанного на крышу Сашу, Мордасов важно, живот вперед, подошел к дверце, где сидела Наташа и хищно улыбнулся. Подмигнул! Показал пальцем, загибая к себе, что нужно выходить по-хорошему. Наташа показала ему язык. Возмутившись, он одел свою огромную фуражку и попытался с силой открыть дверцу. Дверь задрожала, но не поддалась. Лицо Мордасова стало красным.
 В это время, плита, наконец, оторвалась от земли и начала подниматься.  В недоумении, Мордасов оглянулся, направо, налево, посмотрел на натянутые стропы, стрелу, будку машиниста крана.
— Б-рры! Р-р-ры! — басом заорал Мордасов с выпученными глазами и показал крановому огромный кулак.
 Пользуясь паузой, Наташа, приоткрыла окно и брызнула ему в лицо газовой смесью. Мордасов заорал от боли, стал задыхаться, закрыл лицо ладонями.
Видя это, Саша, подскочил и начал бить плашмя саперной лопаткой ему по голове. Мордасов только тряс головой.
— Б-рры! Р-р-ры!
Плита уже поднялась метров на 25-ть над землей. Перехватив лопатку, Саша ручкой начал пихать Мордасова в лицо. Находясь в коматозном состоянии, Мордасов, бестолково отмахивался, пятился, но лопатка была короткая. Саша лег на крышу спиной и изловчившись, ударил ему пяткой в лоб. Не выдержав удара, Мордасов, сделал шаг назад и оступившись, сорвался вниз. Он полетел к земле раскинув руки, как бы парил, подгребал руками воздух и попал на дерево, обнял его собрав все ветки. (вниз головой)
(Крупный план). Мордасов навзничь лежал на ветках, с поцарапанным лицом, с почти оторванным воротником и обнаженным красным пузом. Хорошо видны лохмотья тельняшки. Дерево осталось с абсолютно голым стволом, без веток, только на верхушке сохранилась маленькая уцелевшая шапочка. Там одиноко болтался его ботинок. Мордасов с трудом встал. Рука у него повисла, он держал ее другой рукой. С удивлением он посмотрел на голое дерево, плиту в небе. Взглядом замерил высоту, с которой упал. Потряс головой.
— Бам ба-ры-ры! — выдал Мордасов непонятное изречение басом.
Подойдя ближе к дереву, опять посмотрел, чуть не носом провел по стволу, оглянулся на огромную кучу веток. Плечи его затряслись, его передернуло.
— Б-рры! Р-р-ры! — повторил он басом.
Придя в себя, он подобрал башмак, одел, нашел и нахлобучил свою драповую фуражку и ушел прихрамывая, придерживая сломанную руку.
...
Добившись победы над Мордасовым, Саша, спрыгнул на плиту. Теперь он сам решил наступать. Играя лопаткой, он смело устремился вперед. Делал ложные движения, подбирался к Чите и выбрав момент, ударил. Чита подставил канистру как щит. И так несколько раз.
— Съел чепушила?! — скалился Чита. — Иди ежиков паси!
На плите было тесно. Саша не мог ударить Читу как следует. Тот коротко выглядывал из-за канистры, и вновь прятал лицо. Саша задумался! Стал перекладывать лопатку с одной руки, в другую. Соображал.
Воспользовавшись паузой и страшно выпучив глаза, Чита показал Шкету рукой, чтобы он попробовал зайти к Саше сзади. Шкет затрясся от страха, но повиновался. Вдруг Шкет упал на колени и посмотрел вниз, за край плиты. Вид далекой земли так напугал его, что он завизжал, кинулся назад, прижался к стенке Москвича и схватился за колесо. Чита в злобе заорал:
— Что за дела! Шкет! Ты где, глиста в сарафане! Куда пропал?!
Шкет виновато поднялся. Чита показал ему кулак и замахал, чтобы он продолжил. Зажав платок в руках, Шкет, стал молить оставить его в покое.
— Я не могу! Честно! — почти застонал он.
Шкет красноречиво показал рукой вниз, сжал себе шею, что означало, что он ужасно боится высоты. Чита сделал страшные глаза. Продемонстрировал веревку вокруг шеи и что он его вздернет, если тот ему не поможет. Шкет, как скромная девушка, виновато опустил взгляд, стал чертить что-то носком на плите. На лице его поселились страдание и нерешительность.
— Порву как Тузик грелку! — в конец взбешенный, заорал Чита. — Давай!
Шкет обреченно кивнул. Зажав платок в руках и прижав его к груди, он мелкими шажками подбирался к Саше. Саша начал крутить головой, метаться взглядом: то вперед на Читу, то назад на Шкета. Оценивал обстановку. Выжидал.
В этот момент плиту с автомобилем, заметили полицейские.
— Посмотри что творится! — воскликнул капитан.
— Где?!
— Да! Вон! Куда смотришь?!
— Ага!
Капитан почесал затылок жезлом, так, что съехала фуражка и озадаченно процедил:
— Вот это ни хрена себе!
— Сказала я себе! — в унисон добавил старлей.
Они посмотрели друг на друга и развели руками.
— Ты когда-нибудь видел такое?!
— Смеешься? Только в кино!
— Вот и останови, оштрафуй их!
— Наши люди по воздуху не летают! — применил  к ситуации крылатую фразу старлей и ухмыльнулся.
— Да! Можно было бы догнать, поинтересоваться, что это за птички, — с сожалением вздохнул его напарник, — но приказ — стоять здесь!
Но вернемся к сражению на плите. Незаметно инициатива вновь перешла к Чите и Шкету. Саша нервничал, его вновь окружали. Чита напротив приободрился, начал улыбаться.
— Допрыгался Робин-Гуд из канализации?!
— Че ты булькаешь, жижа навозная!
Он наступал, поджимал Сашу, держа канистру на изготовке. Саша отходил. Чита уже стал откровенно смеяться, позиционируя победу, делал выпады корпусом, ложные замахи канистрой. Но еще ничего не было понятно наверняка. Скорее это была бравада, призванная сломить волю противника, сделать ошибку. Трезво оценивая, что ему одному не справиться, Чита, показывал Шкету, чтобы он нападал первый. Шкет мелко крестился и осторожно передвигал ноги.
— Нагнись! — сложив ладонь лодочкой, подсказывал ему Чита. — Встань на карачки!
Шкет послушно встал на четыре кости. Замер, зажав в зубах платок. А Чита засмеялся, вгоняя Сашу в ловушку. Наконец Саша ногами уперся в Шкета. Чита замахнулся канистрой, чтобы ударить. Решил размашисто из-за спины, чтобы наверняка. Но Саша прыжком в зад, перескочил через Шкета. В результате удар по спине получил Шкет. Он взвизгнул как собачка, жалобно, на высокой ноте. А Саша, ударил оставшегося без защиты Читу, плашмя лопаткой по голове. Читу только отчасти спасла кепка. Чита, как пьяный, покачиваясь, поднял голову, глаза у него пошли в разбег. Саша повторил. Глаза у Читы вообще стали смотреть в разные стороны. (Камера поворачивается по кругу, несколько раз, изображение крутится). Чита начал тыкаться с канистрой в разные стороны, наткнулся на автомобиль, повернулся кругом и сделав пару шагов, оступившись, улетел вниз.
 Он упал в воду безымянного озерца. Его очень долго не было. Как будто утонул. Зеваки, выстроившиеся у машин, сняли головные уборы. Наконец он вынырнул. Рядом плавала канистра. Он попытался схватиться за нее, промахнулся, ушел под воду. Наконец схватил ее и стал держаться за канистру, как за поплавок. На лице его появилась кривая, но счастливая улыбка. Он приветливо помахал рукой в сторону зевак, засмеялся, очевидно, что остался жив. Даже выловил кепку, напялил со струями (крупный план) ее на голову.
Вернемся к событиям на плите.  Оставшись один, Шкет страшно испугался.  Повизгивая он стал искать безопасное место и забрался сзади автомобиля под днище. Саша попытался вытащить его оттуда, тыкая черенком лопаты, но Шкет визжал, скулил и забирался еще дальше.  Бросив это занятие, Саша переключился на плиту. Крановой уже почти опустил ее миновав затор. Она коснулась земли. Набежала толпа зевак из стоящих в пробке автомобилей. Кое-кто, прилип лбом и носом к стеклу. Саша весело убрал передние стропы и съехал на землю. Из-под машины освободился Шкет. Он лежал на животе, руки на голове и верещал тонким писклявым голосом:
— Я больше не буду! Не трогайте! Пожалуйста. Я сдаюсь! Лежачего не бьют!
Спина его была в пыли и мазуте.
— Захлопни поддувало! Кому ты нужен! Тля садовая! — поддел его ногой Саша. — Машину протер и вали! Да побыстрей!
Шкет боязливо поднялся, продолжая сжимать платок на груди и побежал боком. Он бежал, оглядывался, спотыкался. Падал, поднимался и опять бежал. А Саша возвратил крюки и помахал крановому:
— Вира!
Плита ушла в небо. Саша благодарно прижал руки к груди, поклонился крановому и сел за руль. Зеваки, обступившие машину, расступились, дали проехать. Они возбужденно делились впечатлениями. Красноречиво показывали руками, как машина с плитой спустилась с неба, перебивали друг друга, качали головами, чесали затылки, но Саша этого уже не увидел. Он мчался в Алушту. Нужно было успеть, пока ситуация позволяла.


***


 А по обочине, с сиреной и мигалкой, пробиралась медицинская Газель. Водители заводили машины, жались плотней к бордюру, пропускали. Наконец, на небольшой площадке она остановилась. Скоро к ней подошли, бредущие по дороге: Мордасов с рукой на перевязи, с сильно поцарапанным лицом и мокрый Чита, с канистрой. Мордасов заправлял одежду в штаны, чтобы скрыть голое пузо, но безуспешно. Почти оторванный воротник, как флаг разбитого корабля, мотался у него на груди, но его это не смущало. Подойдя к Газели, они обрадовались, даже слегка приободрились.
Издалека было видно, как они что-то возбужденно рассказывали санитару и шоферу. Те то смеялись, то хмурились, то смотрели с недоверием.
Наконец Чита, махнул рукой и с улыбкой отошел к кустам. Там он снял футболку, брюки, выжал их, развешал на кустах и сел в черных трусах на канистру. К нему подошел санитар, дал ему закурить. Чита показал рукой на Мордасова и стал смеяться над ним, травить какую-то байку. Передразнивал его со сломанной рукой. (неуклюже загребал рукой). Санитар реагировал слабо. В глазах его поселилась вселенская тоска.
Спустя время, с дороги спустился не отошедший от переживаний Шкет и грустное лицо его вытянулось.
— Как так?!  — крайне удивился он. — Все живы?
— Да живы! Живы! — засмеялся Чита. — И живее всех живых!
Шкет посмотрел в небо. Сделал руки лодочкой, поклонился. Мелко перекрестился.
Чита глянул на него и откровенно захохотал.
— Явно без твоего боженьки не обошлось!
— А не нужно богохульствовать! — пропищал Шкет и платком утер грязное лицо. — Все под ним ходим!
Меж тем автомобиль с психбольницы, с трудом развернулся и водитель открыл задние двери. Мордасов уныло, поправив фуражку, отдал ключи Чите. Его, толкая в пятую точку, засунули в салон и повезли. В последнюю секунду, он открыл шторку и печально посмотрел назад. Чита, поймал его взгляд. Картинно двигая локтями, как шарнирами, ногами, дал ему знак, чтобы он там долго не задерживался, при этом громко и от души захохотал! Мордасов показал ему увесистый кулак.
— Ага! Сейчас то он у тебя один остался! — бросил он ему вслед и пошел за одеждой.
Посмеиваясь, Чита, надел: футболку, штаны и они с Шкетом медленно побрели к кабриолету. Машина находилась недалеко, в придорожных кустах. Подойдя, Чита важно похлопал автомобиль, попинал скаты, покрутил на пальце ключ и с размаху плюхнулся за руль. Но очевидно пролетающая птичка оставила след на сиденье! Он, тут же вскочил как ужаленный и активно замахал кулаком в небо. Почистив себя и сиденье он вновь сел, достал из бардачка толстую сигару, подрезал перочинным ножом и смачно раскурил ее. Выпустив клуб дыма, он сильней откинулся, сделал важный вельможный вид и не сдержавшись, весело засмеялся:
— Чуть не распрощался! Все таки жить лучше — чем не жить!
Шкет, аккуратно дернул его за рукав.
— Шеф! Трогай! Поехали уже!
— Эх! Напиться бы! — со страданием в голосе бросил он.
— Успеем! — пропищал Шкет. — Поехали.
***




Москвич осторожно въехал в Алушту. Девушка смотрела в окна, оглядывалась.
— Никого не видать! — облегченно вздохнула она. — Кажется пронесло!
— Будем надеяться!
— Я еще до сих пор не отошла! — Наташа и сделала попытку улыбнуться.
— Да, ладно забудь! — подмигнул ей Саша.
— Легко сказать!
— Ну мы к дяде не возвращаемся? — полуутвердительно процедил Саша.
— Еще спрашиваешь!
— Давай думать, что делать дальше! По большому счету это не победа, а выигранный период. Они же не успокоятся!
— Это да!
— Скорей всего уже состряпано постановление или это дело ближайших часов, что ты представляешь опасность для окружающих и тебя необходимо срочно вернуть. И они постараются здесь все поставить вверх дном, чтобы напасть на твой след.
— Ты прав.
— Но ты же не думаешь линять?
— Ни в коем случае. Просто мне нужно время. А этой банде скоро придет конец. Меня есть кому защитить!
— Ого! — вырвалось у Саши и он удивленно посмотрел на девушку.
— Но пока без подробностей! — смущенно улыбнулась Наташа.
— Добро! Я хотел спрятать тебя у нас, поселить с сестрой на втором этаже, но эта явка вычисляется на раз два. Я теперь у них главный подозреваемый. Осталось только нетрадиционное решение.
— Какое?
— Поедем к моей старой знакомой. Вдруг там что выгорит.
Остановившись у ограды, сложенной из дикого камня, Саша позвонил и не называя себя, бросил:
— Привет! Это я.
— Хм! Даже так! Неожиданно! — ответил женский голос и в калитке сухо щелкнул запор.
 Кривая дорожка привела их на застекленную веранду, заросшую виноградом. За столом, немного вальяжно, сидела нога на ногу, миловидная девушка в домашнем одеянии. Лицо у девушки и так удивленное, вытянулось еще больше, когда она увидела Наташу.
— Знакомьтесь! ... Вера! ... Наташа! — машинально произнес Саша, чтобы соблюсти приличия.
Вера удостоила ее холодным кивком. Наташа смущенно улыбнулась, не зная как себя вести.
— Это твоя новая?! — вдруг язвительно и без комплексов, поддела она Сашу.
— Я не ругаться пришел, тем более выяснять отношения! — поджав губы, ответил он. — Просто выслушай!
— Ну слушаю! — немного надменно заявила она и не стала смотреть на него.
— Да, эта девушка мне нравится, но не в этом дело! — слегка закашлялся Саша, мучительно подбирая слова. — И расстались мы до того как я ее встретил. Но ты же нормальная! Просто помоги по-человечески! У этой девушки беда! Нет документов, денег, телефона, даже одежды... — он замолчал на секунду, — и за ней охотятся менты и бригада с психиатрической больницы!
— Оригинально! — тем же язвительным тоном отреагировала Вера.
— Это честно, без утайки! Она приехала неделю назад из Москвы и разоблачила махинации Исакова. А он спустил на нее всех собак. Уже и в дом ночью залазили, и травили какой-то херней, чуть жива осталась и только пару часов назад, как я ее выкрал из дурки.
— Х-мм! — неопределенно протянула Вера. — Что-то я слышала краем уха об этом.
— Ну ты как? ... Готова поучаствовать? Или мы зря теряем время?
— Какой ты скорый! ... Думаю!
— Рассусоливать некогда! Если что, она тебе потом сама все расскажет.
— А почему ты меня выбрал? — убавив язвительности, спросила Вера.
— Ну все же знают, что мы расстались и типа ты на меня в обиде. Вот я и решил, что никто не подумает у тебя искать.
Вера уловила взгляд Наташи направленный на сервант. Там за стеклом была фотография Саши. Решительно встав, Вера вытащила ее и бросила подальше с глаз, наверх серванта. Но фотография, перевернувшись, как живая, улетела обратно и упала почти в центр веранды. Все увидели ее лежащую на полу. Вера в растерянности замерла и запоздало откинула ее ногой, под сервант и не стала поворачиваться, осталась стоять спиной. Наступила долгая мучительная пауза.
Близко проехал автомобиль. Зазвенели бокалы в серванте. Кто-то на улице безуспешно звал собаку. Все молчали и напряжение росло.
— Н-да! — наконец, не оборачиваясь, выдавила Вера хриплым сдавленным голосом. — Прийти ко мне с другой?! Это какое-то наваждение. Все знаю, но ты наверно знаешь меня лучше. И это надолго?
— Точно не знаю. — Саша подошел к ней ближе, встал у нее за спиной. — А врать не хочу.
Вера все таки повернулась. Лицо ее было смущенное и слегка покрасневшее. Во всем ее облике читались обуревающие ее эмоции.
— Знаю что пожалею! Но где наша не пропадала! Беру твою красавицу!
Саша облегченно вздохнул. Его лицо осветилось радостью.
— А у нее точно нормально с головой! — вдруг поинтересовалась Вера. — Мне бояться нечего!
Саша с Наташей переглянулись, улыбнулись.
— Вот развесят информационные листки по столбам, — засмеялся Саша. — Там все прочитаешь!
— Так и думала. Ну возможно сдам, получу награду! Давно хотела разбогатеть! Ладно, давай не отсвечивай. Если что, мой телефон у тебя... надеюсь не удалил?
— Вера! О чем ты!
— Ну мало ли! — поджав губы и хитро сощурившись, процедила она.
— Все я побежал.
— Не сильно беги, а то упадешь по дороге! Разобьешься и нет женишка!
— Ну и язва ты!
***




В кабинете Исакова страсти накалялись. Арабидзе и директор выглядели потерянными.
— Нет подождите! Это что же такое получается! — выходил из себя Исаков, прохаживаясь по кабинету. — Как такое вообще возможно?! В голове не укладывается! — он нервно разгладил виски. — Мы с вами, согласитесь, не последние люди в районе! Уважаемые руководители, начальники производств, служб. Большая часть структуры государственной власти сосредоточена у нас и вдруг мне докладывают такое! — Исаков подошел вплотную к сидящим и они встали. — Это как понимать?! Какая-то девчонка, сопливая студентка, понимаешь ли, и ее ухажер на ржавой рухляди, обставили, обвели нас вокруг пальца! — Исаков близко заглянул в лицо одному и другому собеседнику. — Ведь все уже было сделано! Со всеми согласовано, договорено, даже авансом проплачено и вдруг все сорвалось! Я просто в шоке! ... Самвел Эдуардович! Расскажите нам как вы опрофанились?! Почему ваши орлы были как мокрые курицы? Почему они не сопровождали девчонку в больницу? А все доверили этому дуболому из дурки!
— Ну, да! — откашлявшись произнес директор. — Я с них еще стружку сниму! Видите ли они указаний не получили, прохлаждались в гостинице.
— А почему они их не получили?! Вы самоуспокоились?! Ситуацию не просчитали? Подумали все в ажуре? ... Молчите?! Хорошо! Ладно, там был эффект неожиданности! Да, они подготовились, обвели нас сквозь пальцы, но потом то, потом!!! Не справились с одним единственным пацаном?! Уж я для вас даже дорогу закрыл, посты выставил! Мне что самому нужно было выезжать, за вас работу делать? Вот решительно вам заявляю: я многое повидал! Мой трудовой стаж вы все знаете, но такое у меня в первый раз!
— Виноваты Лев Моисеевич!
— Да что виноваты! Что вы Самвел Эдуардович такое говорите?! Вы понимаете, что мы на грани, в одном шаге от дела и все по вашей вине.
— Мои ребята тоже пострадали, один даже руку сломал. Но мы исправимся. Обещаю! Мы сами в этом заинтересованы.
— Да! Георгий Николаевич, — повернулся он к Арабидзе и снизил голос. — Нет вестей от нашей сбежавшей? Никак не проявилась?
— К сожалению!
— Ну этого и стоило ожидать! Было бы наивно на такое рассчитывать!
Наступила пауза, Исаков нервно продолжал кусать губы.
— Хорошо! — продолжил он, собирая лоб гармошкой и слегка раскачиваясь. — Давайте больше не будем искать виноватых! Все внесли свою лепту!
Его собеседники согласно кивнули. Слегка приободрились.
— Давайте, наконец, соберемся, сосредоточимся на поиске девчонки. Найдем ее и будет нам честь и хвала! Не найдем — сами знаете! У нее же ничего нет! Ни документов понимаете ли, ни денег, ни одежды толком. Жить то она где собирается? Вот то-то и оно! Что такое неделя?! У нее ни друзей ни знакомых, к кому бы она могла обратиться, а те кто есть — будут у нас под неусыпным контролем. Ничего! Ничего! Подождем! (пауза) Подождем! — многозначительно показал он пальцем в потолок. — Сегодня она прячется! Завтра те, кто ее прячет, задумаются, а послезавтра она ошибется и мы ее поймаем! Я подключу нашу доблестную полицию, но мы тоже не будем сидеть без дела. Короче я предлагаю такое решение:
Исаков нагнулся и тихо изложил план действий. Арабидзе и директор с ним согласились, дружно покивали головами.
— Понятно?! — произнес он громко и недоверчиво скосил глазами, то на одного, то на другого собеседника.
— В целом да! — подергивая головой и вздыхая протянул директор.
— Да! — ответил Георгий Николаевич.
— Ну все, желаю вам воспрянуть духом и реабилитироваться! А о всех, (он опять внимательно посмотрел на каждого собеседника в отдельности)... даже малейших изменениях, докладывать мне лично. Договорились?
— Договорились!
— Мы в доску расшибемся! — заверил его директор. — Не сомневайтесь!
— Очень на это надеюсь! Идите!


***




Мордасова в больнице не стали задерживать: сделали рентген, наложили гипс и отправили обратно. Солнце клонилось к закату, но троица еще успела собраться у директора. Нужно было торопиться. Вышли они от него с новым заданием. Задача была несложная, но необходимо было дождаться ночи. Помимо этого, им поручалось неотступно наблюдать за домом Саши, отслеживать все передвижения. А при появлении на горизонте студентки, сообщать незамедлительно.
В густых сумерках, троица приступила к осуществлению задуманного. Действовали они в этот раз без машины и к дому Саши, пришли пешком. Это было сделано в целях конспирации. Придя на место и оглядевшись, Чита достал заранее приготовленную рогатку и раза с десятого, уничтожил фонарь на улице, потом и другой. Дом Никишиных частично погрузился во тьму.
— Молодец! — коротко рыкнул Мордасов.
— Что сказать! — пропищал Шкет. — Почти ворошиловский стрелок!
— Ха-ха! — засмеялся Чита. — Это что?! Мы пацанами еще не такое творили!
— Теперь, давайте, устройте ему праздник, — распорядился Мордасов. — Кто первый полезет?
— Я на стреме постою! — пропищал Шкет.
— Нет! На стреме я. У меня же рука! — он показал сломанную руку. —  А вы во двор! Да пошевеливайтесь!
Шкет, улыбаясь и что-то напевая, извлек из сумки шуруповерт, вставил сверло, включил и заворожено посмотрел.
— Лепота! Техника, что нужно!
— Тихо ты! — пробасил Мордасов. — Возьми потолще!
Шкет, пожимая плечами и продолжая мурлыкать под нос, заменил сверло.
— Вот теперь порядок! — рыкнул Мордасов. — Замучается чинить! Ну с богом!
— Ха-ха! — коротко хохотнул Чита — Опять мне начинать?! Ну чтобы вы без меня делали!
Он сделал деловое лицо, включил налобный фонарь и первым полез через ограду. Правда в этом ему помог согнувшийся на четвереньки Мордасов. Чита, тревожно заглянул за створки ворот и тихо посвистел.
— Собаки нет?
Он смешно поводил носом, прислушался оттопыривая пальцем ухом, и только потом осторожно перебрался на ту сторону. Шкет передал ему шуруповерт, оборонительную дубину и полез сам. Оказавшись в ограде, они ступали смешно, на носочках, как балерины и перешли на общение шепотом.
— Тряпка где? Засовывай. Плотней! Да чтобы не видно было! — командовал Чита.
— Стараюсь! — пищал Шкет, и концом дубины орудовал у выхлопной трубы.
— Готово?
— Кажется да!
— Теперь колеса! Начни с передних!
Шкет возмутился.
— Ты что раскомандовался?! Почему опять я?
— Устал?! — покровительственно засмеялся Чита — Ладно! Давай мне дурмашину.
Чита нацелился в бок колеса и начал дырявить его. Звук работающего шуруповёрта, шум воздуха, выходящего из колеса, привлекли внимание соседской овчарки, Альфы.
Встревоженная собака принялась бегать вдоль ограды из сетки рабица, начала вставать на нее лапами. Наконец, найдя место, она пробралась на участок Никишиных. Но подельники пока не чувствовали опасности.
Чита толкнул ногой спущенное колесо и засмеялся:
— Порядок! Три дырки, думаю за глаза! Пусть Шурик помучается! Ему это полезно!
— Помучается! — пропищал Шкет.
Они перешли к другому колесу. Шкет улыбнулся, переложил дубину с одного плеча на другое. Вид у него был геройский.
Чита просверлил, одну дыру, вторую и вдруг на его спину, со злобным рычанием, прыгнула Альфа. Чита от неожиданности, заорал, бросил шуруповерт и лег на землю. Но поняв, что это собака, резво бросился к воротам. Собака продолжила преследовать его, хватала за штаны, рвала, не пускала.
— А-аа! А-а-а-аа! — раздался его крик. — Шкет! Отгони ее!
Шкет бестолково стал махать дубиной. Альфа обернулась, злобно рыкнула на него и он, тут же бросив палку, кинулся в темноту.
— Ой! Мамочки! Меня не нужно! Я не вкусный!!!
Собака вновь начала снимать с ворот Читу.
 — Шкет! Она меня сожрет! — истошно орал Чита, пытаясь перелезть на ту сторону. — Помоги! Где ты?!
С него летели клочки штанов, одежды, оголилась пятая точка! Собака буквально висела на нем, вцепившись в задницу.
А Мордасов бестолково бегал с внешней стороны, не в силах помочь своим подельникам, попавшим в беду. Наконец он решился встать на четвереньки и начал рычать, лаять. Видя, что собака не реагирует, он достал ключ от машины и стал скрести им забор. Но Альфа только косила глаза на шум и продолжила беспощадно рвать Читу.
В это время на улице появился мотоцикл, с двумя пассажирами. Увидев интересную сценку, они остановились, но не стали глушить мотор. Молодые люди переговаривались, смеялись.
— Ничего себе барбос! — кричал парень, перекрикивая шум мотора.
— Ага! Классный! И рычит, лает как настоящий.
Наконец девушка достала телефон и начала снимать.
— Девки сдохнут от зависти! — закричала она и попросила водителя подсветить фарой. Попав в яркий свет и обнаружив, что его снимают, Мордасов бросился с криком на парочку.
— Бр-ры! Ры! Я вам поснимаю сейчас!!
Молодой человек поспешно дал газ и они, весело смеясь, уехали. Мордасов запоздало продолжил махать им увесистым кулаком.
 Оставленный в покое собакой, Шкет повизгивая, сторонкой, решил пробраться к другому концу ворот. Как только он нащупал спасительную выемку, ноги его сами закинули на ворота, а с них он без задержки перевалился на ту сторону.
В доме послышался шум, загорелся свет, а в шторах появилась щель. Кто-то очевидно пытался рассмотреть происходящее.
Чита, наконец, из последних сил, вырвался из пасти Альфы и повиснув на заборе, буквально упал, как мешок, на тротуар.
— Бр-р! Бр-ры! — облегченно пробасил Мордасов. — Линяем!
Троица бросилась прочь. Они бежали к морю. Впереди Мордасов со сломанной рукой на перевязи, за ним подпрыгивающий от страха Шкет и последним бежал Чита, с голой кровоточащей задницей и лохмотьями развевающейся одежды. Он еще прихрамывал сразу на обе ноги.
— Подождите! Подождите меня! — орал Чита, — я за вами не успеваю!
Но его никто не ждал и скоро троица скрылась за поворотом.
На крыльцо вышел полуодетый Саша. У него в руках был черенок лопаты.
— Эй! Кто здесь?! — крикнул он, не видя со света.
На его голос прибежала овчарка и стала кидаться лапами на грудь.
— А! Альфа! — ласково поприветствовал он. — Опять заскочила?! Все дырку не могу заделать!
Собака длинным языком стала лизать ему лицо.
— Ладно! Что тут у тебя?! Ну, молодец, молодец! Дай я пойду посмотрю! (Крикнул обернувшись к дому). Мам открой шторы! Ага спасибо!
Саша увидел спущенные передние колеса, нашел брошенный шуруповерт, поднял его аккуратно за сверло. Рассмотрел, покачал головой. Нашел окровавленные клочки одежды и брезгливо откинул их. Собака вертелась рядом, что-то нюхала, кидалась на забор.
— Ну понял! Понял! — ласково потрепал он собаку и прижал ее голову к себе. — Они свое получили! Пусть улепетывают! Беги домой! Утром разберемся. Сегодня они точно не сунутся!


***




Девушки сидели в креслах, а на столе стояли чай и коробка конфет. Наташа уже была в нормальной одежде. Вера передала ей телефон и Наташа немного задумавшись набрала номер.
— Алле! Москва? Юля? ... Да нигде я не терялась. ... Нет. Обстоятельства! Ну да! Да! Нужна твоя помощь. Собственно не твоя, а твоего отца. Дядя Ваня работает все там же? В управлении?! ... Он кто? ... Уже генерал-лейтенант? Здорово! А я тут влипла...
(Изображение говорящей девушки без звука, только взмахи рук, красноречивая мимика).
(Звук включается).
— Вот так Юля! А документы я тебе на почту скину. Там и мой анализ! ... Ладно! Надеюсь. ... Да! Я продержусь! Не беспокойся! Все нормально! До скорого!
Это была не просто подруга, она была дочь генерал-лейтенанта, начальника главка в московской полиции. Конечно, ее папа и Наташу знал всю жизнь. Уже на следующий день прилетела следственная бригада с широкими полномочиями.


***


В приемную Исакова, после обеда, зашли двое людей в гражданской одежде. Несмотря на штатские костюмы, у них чувствовалась военная выправка.
— Здравствуйте! Лев Моисеевич у себя?! — требовательно спросил один и них.
— Да! Но он занят! — присматриваясь к посетителям, пробормотала Людмила Алексеевна.
Она их видела впервые и это встревожило ее. Ее опасения оказались не беспочвенные. Неизвестные прямиком направились в кабинет Исакова.
— Мужчины! Вы кто? Вы куда?! У нас только по записи!
Секретарь вскочила и хотела преградить дорогу. Но они смело отстранили ее.
— Нам можно!
Это было сказано таким тоном, что Людмила Алексеевна им сразу поверила. Собственно, что может обычный секретарь начальника, симпатичная и хрупкая женщина?!
Исаков полулежал в кресле, стриг ногти, лениво складывал их кучкой на стол. Он не увидел зашедших. Был увлечен. Улыбался чему-то.
— Гражданин Исаков?!
— Я же просил меня не беспокоить! — возмущенно оглянулся он и посмотрел на дверь. — Людмила Алексеевна, это что за беспредел?! Я же просил! ... Вы кто? Выйдите сейчас же! Я вас вызову! Если вызову!
— Обойдемся без секретаря! — процедил один из вошедших и показал корочки, другой сделал то же самое.
— О! Это конечно недоразумение! — сразу изменился в лице Исаков.
Теперь оно выражало само благодушие и расположение.
— Проходите, садитесь или как вам угодно!
— Очевидно вы уже догадались, что мы не так просто приехали из столицы?!
— Что вы! Что вы! ... Вы на службе! Я вас прекрасно понимаю, даже сочувствую. Тут у нас понимаете ли море, горы и все такое, а у вас командировка... если что... могу поспособствовать... гостиницы, лучшие номера! Мы можем даже организовать яхту и все сопутствующее! Ну вы понимаете!
— Вот это не нужно! — категорично заявил, тот кто был постарше. — Нам нужно сделать выемку документов у вас!
— Что?! Я не ослышался? Но на каком основании? — слегка оторопел Исаков и руки его пришли в легкий трепет.
— Вот постановление! Ознакомьтесь! — достал из папочки тот, кто был помоложе.
— Что вы говорите?! Мне нужно одеть очки! Сейчас, сейчас...
Исаков нашел их, вгляделся, недоверчиво посмотрел на вошедших.
— Действительно! — растерянно пробормотал он. — Но это какое-то недоразумение! Уверяю вас! У нас всегда самые стабильные показатели! Мы даже награждены грамотой министерства, можете убедиться. (показал на стену с грамотой) Да. Да! Мы на хорошем счету! А насчет вашего постановления: убежден скоро все выяснится. Скорей всего это ошибка.
— Никакой ошибки нет! — обрезал старший. — И это касается только хозяйственной деятельности. Насчет ваших преступных действий в отношении девушки мы поговорим отдельно. Думаю там не на одну уголовную статью потянет!
— Ну что вы! Что вы! — выпучил Исаков глаза и смущенно улыбнулся. — Поверьте! Это был розыгрыш, не больше. Как можно такую девушку, такое прелестное создание... это вообще за гранью! У меня, у нас даже мысли такой не было!
— Достаточно! Собирайтесь! — прервал его старший.
— Как прямо сейчас?! Вы что меня арестовываете?
— Пока только задерживаем!
— Ну подождите! Мне нужно сделать пару звонков! — совсем растерялся Исаков.
— Мы предоставим вам такую возможность, если посчитаем нужным, но не здесь! Не задерживайте: ни себя ни нас! Или нам применить силу?
— Ну хорошо! Хорошо! Я понял!
Руки у Исакова по-настоящему затряслись. Он снял очки, положил их на стол, на секунду задумался, открыл стол и переместил их туда. Младший из следователей, мгновенно бросился к нему, придержал его руку в столе, посмотрел в ящик. Он кивнул старшему, что все нормально.
— Это же только очки! — натужно улыбаясь, выпучил глаза Исаков. — Очки! Очки! А вы что подумали? — продолжая растягивать губы в улыбке пролепетал он. — Нет, стреляться я не собираюсь! Это же абсурд, который скоро выяснится! Мне вызвать машину или у вас своя?! А ну что я спрашиваю?! Конечно! Я готов.


***




Недалеко от входа на винзавод, в тени платанов, прогуливались несколько прохожих. Набежала грозовая туча, начинал накрапывать дождь, но они, казалось, не замечали этого. Очевидно их привлек припаркованный у чугунных ворот, темно-синий фургон Форд Транзит. На его боку выделялась надпись на красном фоне. "Следственный комитет"
Довольно скоро ворота открылись и на площадь вывели, директора и веселую троицу. Все они были в наручниках, мрачные и потерянные. Директор, у машины, снял свою зеленую широкополую фуражку и печально посмотрел на завод, на крыши домов. Он смотрел и дышал полной грудью, но при этом старался не замечать собравшихся людей. Видно он прощался. Здесь прошла вся его жизнь. Когда он сможет вернуться сюда?! Его посадили в автомобиль первым. Мордасов, шедший за ним, оставался спокоен и даже безучастен. Ему со сломанной рукой даже вежливо помогли забраться. Больше всех паниковал Шкет. Он передвигался зигзагами, заискивающе заглядывал в лица людей. Выцветшая пилотка его была надвинута на самые уши, а в глазах его поселился неизбывный страх и ужас. Казалось бы все нутро его протестовало против этого. Один Чита не унывал шедший последним. Подняв руки в наручниках, он засмеялся и громко закричал:
— Свободу Анджеле Дэвис! Но пасаран!
Но смех его никто не поддержал.
Среди зевак, собравшихся у машины был и (крупный план) Арабидзе. Георгий Николаевич усиленно платком протирал лицо. Руки у него подрагивали. Его не задержали и в него крепко вцепилась жена. Она плакала. А он ее не успокаивал.
Обдав выхлопными газами, автомобиль, уехал, а люди, возбужденно переговариваясь, разошлись. Площадь опустела. Только чета Арабидзе осталась стоять под дождем. Наконец и они ушли.




***


Дождь закончился и выглянуло запоздавшее солнце. По лужам, весело разбрызгивая воду, мчался зеленый Москвич. Он остановился у дома Веры. Спустя минуту, появилась нарядно одетая Наташа и села в машину.
— Привет! Слышал? — спросила девушка.
— И вам здоровьечка! Конечно! Только и разговоров! Такое событие! — с воодушевлением промолвил он. — А ребята молодцы!
— Да! Быстро они их. Теперь мы свободны?! — счастливо улыбнулась Наташа.
— Как птицы! И впереди настоящий отдых! — засмеялся Саша. — Все только начинается! А вы девушка... еще этого не почувствовали?!
— Ну почему же?! — отмела она его подозрения.
— А я вам приготовил сюрприз! — неожиданно воскликнул Саша.
— Какой?
— Сто лет будете гадать! Не угадаете!
— Тогда неинтересно! Сразу сдаюсь. Рассказывайте мой господин.
— Ну не такой уж я и господин! — с улыбкой возразил он. — Но предлагаю отправиться в путь! Это нужно показывать!
— Заинтриговали! Надеюсь это не далеко?
— Обижаете! Мой мерседес доставит вас за пять минут!
Зеленый москвич, пулей, сорвался с места, но заехав в центр, Саша вдруг сбавил ход, притормозил.
— Ты чего?
— Посмотри кто там?  — сощурился Саша и лоб его пошел гармошкой.
— Где?
— Да, вон! У входа в парк. Не твой знакомый? 
Наташа увидела крупного рыхлого парня, который намазывая клеем, развешивал информационные листки. Недалеко от него стоял мотороллер с кузовком, из которого он и доставал объявления.
— Точно он! — поджав губы, процедила Наташа. — Нарисовался!
— Пельмень контуженный! Пойду посмотрю на его творчество! — усмехнулся Саша. — Он же меня только мельком видел?!
— А я в машине подожду.
Саша вернулся с листком. Это было объявление о розыске пропавшей девушки представляющей опасность, с описанием примет и телефоном, куда звонить.
— Они, что не в курсе, что Исакова задержали? — недоуменно спросила Наташа.
— Очевидно да! А маховик запущен. Формально, ты сбежала из стационара и в розыске! Этого никто не отменял. Вот твоего рыжего сюда и прислали.
— Этого еще не хватало! — хмуро бросила Наташа. — Что будем делать?
— Можно плюнуть и не расстраиваться! Обойдется! Но есть идея и получше! — улыбнулся Саша, — Сейчас, до работы доедем, там у нас принтер есть! Десять минут и обратно.
— Что ты задумал?!
— Увидишь! — загадочно улыбнулся он.
Довольно скоро они уже вновь подъехали к санитару, который неторопливо курил в парке, развалившись на лавочке. Мотороллер его стоял рядом.
— Устал что-ли рыжий?! — ухмыльнулся Саша. — Вот клизма в ботах! Иди отвлеки его! Пройдись, а я ему кое-что подкину.
Наташа пошла. Санитар заметил ее, встрепенулся. Торопливо вскочил, скомкал сигарету и замер. Он явно не ожидал встречи. Но только и смог проследить за ней взглядом, на большее не решился.
Саша воспользовавшись этим, заменил объявления у него в пакете.
Придя в себя и не заметив подмены, санитар с мрачным видом, продолжил порученное ему дело, а Саша позвонил в местное отделение. В этот раз, работников полиции долго ждать не пришлось. Они появились как из-под земли, очевидно патрулировали неподалеку и получили сигнал от дежурного.
— Гражданин! — обратился один из них к санитару. — Чем вы тут занимаетесь?
— Как чем?! — в недоумении ответил рыжий. — Объявления развешиваю! А что нельзя?
— Так! Так! Это ваше объявление?! — аккуратно отклеил от столба свежий листок один из полицейских.
— Да! — недовольно бросил санитар.
Полицейский пробежал его глазами, наморщил лоб и озадаченно посмотрел на него.
— Ну что! Забирайте ваш пакет, и попрошу проследовать за нами!
— Куда? — удивился санитар.
— Не беспокойтесь! Это совсем рядом! За углом. До отделения!
— А в чем дело?! Разве это запрещено?! Мне поручили! Я клею! — попытался воспротивиться санитар, послушно следуя за стражами порядка.
— Хорошо! Хорошо! Мы разберемся. Документы у вас с собой?
— Да! Водительские права!
— Отлично!
— Вам сюда. Проходите! Садитесь!
Они сдали его дежурному и красноречиво кивнув, подали ему сорванный информационный листок.
— Вот товарищ лейтенант! Задержали гражданина за расклейкой! Сами решайте.
— Хорошо! Свободны!
Лейтенант внимательно прочитал объявление: "Уважаемые жители г. Алушты. Внимание РОЗЫСК. Мы ищем людей имеющих стремление найти себя как личность.  Да! Речь об эксгибиционизме! Он у человека является реликтовым инстинктом, позволяющим самоутвердиться среди незнакомых людей, продемонстрировать значимость собственного "я".
Против природы не пойдешь. Хватит прятаться и молчать! Надеемся, что нас много. Давайте объединяться! Знакомиться. Узнаем друг друга получше. В целом у нас большие планы. Призываем жителей Крыма задуматься о проведении осенью парада эксгибиционистов в г. Ялта. Все вопросы к организаторам, по телефону..."
— Так,  — сухо процедил лейтенант, — данные ваши внес! А где вы работаете?
— В психиатрической больнице, санитаром.
— Понятно! Так! ...  Ну рассказывайте! — тяжело вздохнул лейтенант.
— Я не понимаю! Что собственно рассказывать?!
— Ну начните хотя бы с того: где все это печатали?
— Это не проблема, принтер в больнице есть.
— Сколько экземпляров сделали?
— Точно не знаю, но мне пятьдесят выдали. Хотя я все клеить не буду. Решил и тридцати хватит.
Лейтенант еще повертел листок, разглядывая содержание.
— Слово "РОЗЫСК" крупно, — покачал он головой, — жирным шрифтом выделили!
— Это специально! — оживился санитар. — Чтобы привлечь внимание, объявлений полно! А так сразу в глаза бросается.
— Вы думаете люди откликнутся? — хмурясь поинтересовался лейтенант.
— Конечно мы на это рассчитываем! — убежденно заверил его санитар. — Как без этого!
— Н-да! Интересно! Интересно!
— У нас это впервые! Мы еще с таким не сталкивались если честно!
— Мы тоже! — криво усмехнулся лейтенант. — Кто бы сказал, не поверил!
— Я думаю все получится! Даже уверен! Приложим все усилия. Люди за нас!
— Вы так считаете?
— Да конечно. Но потребуется время.
— Слушайте! Вы в психбольнице работаете, а среди ваших пациентов много таких склонных к этому?
— Ну в основном разговоры. До дела редко доходит! Все таки режим. Мы следим. Но есть. Иногда смотришь, вроде ничего особенного, а потом раз и проявляется.
— Ладно, люди откликнутся! Найдете и что дальше?
— Ну тут перегибать нельзя! Смотреть надо. В целом это уже дело врачей. Им решать на сколько это серьезно.
— Даже так! Вы считаете, что это лежит в плоскости медицины?
— А вы по другому считаете?
— Ну а как насчет законности? Вы с кем-то это обсуждали?
— Закон на нашей стороне!
— Вообще-то если вы не знаете, все это не очень хорошо пахнет, возможно тянет на уголовную статью!
— Ну статья это понятно! Мы уже на этом не зацикливаемся. Дело молодое. Попробуйте привлечь! Нам главное найти!
— Вы так легкомысленно об этом говорите?!
— Почему?! Мы и от вашей помощи не откажемся. Ведь все надо в рамках закона.
Лейтенант неопределенно забарабанил по столу костяшками пальцев. Спросил задумчиво с расстановкой:
— Я так понял, инициатива исходит не от вас?
— Конечно нет! Я кто? Исполнитель! Это распоряжение главного врача Ванштейна. Валерий Абрамович мне поручил.
— То есть он за главного у вас?
— Ну не совсем! — замялся санитар и оглянулся. — Главный во всем этом деле не он. Но это между нами. Я случайно об этом узнал...
— Ну конечно! Конечно! Какой разговор!
— Это — понизив голос, произнес санитар, — все по распоряжению Исакова делается.
— Да вы что?! — поехали вверх брови у лейтенанта.
— Да! Исаков он всех на это подвиг! — убежденно добавил санитар. — А как без него!
— Вы Льва Моисеевича имеете в виду?
— Ну конечно! Он предложил. Мы под козырек.
— Ничего себе! Оригинально! Вы ничего не путаете?
— Да нет! Все точно!
— Сильно! Сильно! — лейтенант задумчиво посмотрел в окно, потер лоб. — Невероятно! Не зря говорят чужая душа потемки. ... Глава города?  Мне трудно представить главного врача и главу города за этим занятием. Серьезные у вас сторонники. Ну слава богу Исакова сегодня забрали!
— Куда?!
— Туда-а-а! ... Следственная бригада из Москвы. Нам не доложили. И правильно. Там во всем разберутся! Ну и много вас уже?
— Кого?
— Ну как вас назвать помягче, ... бесплатных стриптизеров или как вы сами себя называете?
— Кого? Кого? — покраснел и приподнялся с места санитар.
— Да, вы сидите! Сидите! Что вы в самом деле. Я на службе. Мне ваши эмоции не нужны. Для меня вы все равно гражданин, такой же как и все!
— Я ничего не понял! — поперхнулся санитар. — Вы о чем?!
— Да ладно вам! Что вы ей-богу. Я все понимаю. Эксгибиционизм, был есть и будет! Что тут такого?! Правда у вас размах не шуточный!
— Какой стриптиз, какой эксгибиционизм?! Какой размах?! — замотал санитар головой. — Мы о чем вообще говорим?!
— Ну как же? Предложение провести осенью парад эксгибиционистов в г. Ялта. Это не шуточное мероприятие.
— Чего! Чего?! — напрягся санитар. —  Парад кого?!
— Вы так смотрите на меня, как будто слышите об этом впервые!
— Ну это правда!
— Ну ведь это же ваше объявление? — лейтенант подвинул ему листок.
— Ну да! — согласился санитар, мельком взглянув на него.
— Вы же их развешивали?!
— Да!
— Так почитайте внимательно, что там написано!
Санитар начал читать и залился краской. Вскочил, полез в пакет, достал другие объявления. Обессилено плюхнулся на стул и замолчал с совершенно растерянным видом.
— Ну что же вы, — участливо поинтересовался лейтенант. — Потеряли дар речи?
— Я не знаю что это такое! — отрешенно протянул санитар.
— Ну как же так?!
— Вот так!
— То есть вы клеили, развешивали, призывали, агитировали, — с недоумением спросил лейтенант, — и вдруг, как будто ни причем?!
— Вы что мне не верите?!
— Я верю своим глазам! Руководствуюсь только фактами! А они налицо.
— Я не знаю что это и откуда! — с пересохшим горлом заявил санитар.
— Вы говорили вам главврач их дал?
— Нет Ванштейн не мог. Я их читал! Там другие были. А эти не знаю откуда взялись!
— Вы понимаете, что это не шуточки? — озабоченно промолвил лейтенант.
— Да товарищ лейтенант, но вы поверьте я этих эксги... ..., ну эксгибиционистов сам готов разорвать! Честно! Я их ненавижу! Ненавижу всей душой! Не мужики, а хер поймешь что! Мне противно об этом даже говорить! — с пафосом отчеканил санитар.
— И тем не менее расклеивали по столбам!
— Да я не курсе откуда это! — горячился санитар. — Мы вообще девушку ищем!
— Какую девушку, вы и по девушкам специализируетесь?!
— Да! Я нормальный, по девушкам, но без этого всего! Поверьте! И вообще это не я, а Ванштейн и Исаков. А мне это не надо. ... Да черт с ней! Тем более Исакова забрали! Отпустите меня!!! Пожалуйста! Честно! Это фигня какая-то!
— Какой-то вы странный! Я не я! Отпустите! Вы что школьник? Кнопку Марь Ивановне на стул подложили? Взрослый парень. Вы что не осознавали, что делали? Какие-то призывы, сообщества, объединения?! Народ баламутите?!
— Ну вот чем скажите, поклянусь! Здоровьем своим! Не знаю откуда это взялось! Хотите на колени встану?
— Это лишнее! Но не знаю что с вами делать?
— Отпустить!
— Как отпустить?! Это очень серьезно если этому дать ход! Поверьте! Если все начнут такую ахинею вешать до чего мы дойдем?!
— Это не повторится! Прошу вас простить и отпустить!
— А как же объявления?
— Да я помню где вешал! Все уберу, соскребу! Честно! Честно! Ни одного не оставлю. Я не такой!
— Ну допустим вы не такой! Но ведь это только слова! А может по телефончику этому все же позвонить? Проверить?
— Да пожалуйста! О чем разговор!
— Ну давайте попробуем. Так на всякий случай! Для очистки совести!
Лейтенант подвинул аппарат, неторопливо набрал номер.
— Алле! Добрый вечер! Я вот по указанному номеру звоню. Вам интересно мое мнение о проведении парада эксгибиционистов в г. Ялта?
На том конце замешкались, но вдруг женщина продолжила ровным голосом:
— Да! Конечно! Очень ценно! Все запишем, но вначале скажите ваш адрес и как вас зовут!
Лейтенант в задумчивости сбросил вызов. Внимательно посмотрел на санитара.
— Вот видите?! Надеюсь слышали?
— Слышал! Ну не знаю! — совсем растерялся санитар. — Это чепуха какая-то!
— Вот и я говорю чепуха!
— Хотя вы же в психушку звонили. Это дежурный телефон. Они хотят выяснить кто звонит. Может у человека обострение.
— Н-да! Не подумал. Совсем вы меня запутали. Возможно вы правы. И что мне с вами делать прикажете?!
— Поверить! Это реальная подстава! Вы же понимаете, что даже если это удастся замять — меня все равно засмеют. Как вы не понимаете! Вы же нормальный мужик. Позора не оберусь. Жизнь испортите! Зачем? Я же вам ничего плохого не делал! Давайте! Просто как будто меня и не было. Я все за собой подчищу. Ни одной бумажки не оставлю.
— Все уберете?!
— Уберу, отскребу, и уже через час уеду от вас! Пропади все пропадом!
— Ну что с вами делать?! Что делать... — тяжело он вздохнул. — Идите! И чтобы через час, ни вас, ни ваших объявлений и в помине не было!
— Спасибо! Огромное вам спасибо! Век не забуду! Если что, вдруг что-то вам понадобится или каким-то краем к нам занесет...
— Чего? Куда?! К вам ...?! — напрягся лейтенант.
— Ой это я не подумал! Извините!
— Идите уж!


***


Убедившись, что санитара забрали, молодые люди, пошли к машине.
— Что ему будет? — поинтересовалась Наташа.
— Да ничего!  — махнул рукой Саша. — Отпустят!
— А если нет?
— Да там нормальный парень сегодня дежурит. Я его немного знаю. Да что рыжего не видно? Какой парад, какая к черту организация?! Так! Припугнут. Обделается немного, ну и мужики поржут! Все веселей работать!
— Ну смотри!
— Да точно! Пусть пятки мажет и валит восвояси! Да не смотри на меня так! Ну в крайнем случае я шепну кому надо!
— Хорошо! А то мне жертв не надо! А что с сюрпризом?!
— А его никто не отменял. Прошу садиться барышня. Сейчас все будет.
Они подъехали к дому Саши, зашли в ограду. Девушка стала оглядываться на окна, опустила глаза.
— Да дома никого нет! — успокоил он ее и лукаво подмигнул.
— Да я не стесняюсь! — улыбнулась девушка. — Почти!
— Так! Так! ... Все нормально! Встаньте сюда! — весело и воодушевленно командовал Саша. — А теперь закройте глаза! Чур не подглядывать и не кричать!
— Шурик! Прекращай! — смущенно воскликнула девушка. — Я уже боюсь! Ну правда! Что это может быть?
— Все! Все! — уверил он ее, с загадочным выражением лица. — Я пошел, а вы как договаривались!
— Ладно!
Саша удалился и вернулся одетый в новый пиджак и с осликом, которого вел под уздцы. Это был серо-белый ослик с умными и грустными глазами. Он подвел его так, что он слегка ткнулся носом в девушку. Она невольно открыла глаза и вскрикнула!
— О! Боже! — Она обхватила его мордочку, стала ласкаться щекой. — Какое чудо! Шурик! Как вам удалось?! Я просто в шоке!
— Откладывал на машину! Но видать не судьба! Зато как в знаменитом фильме. Помните тост?! Чтобы наши желания, совпадали с нашими возможностями. Вот они и совпали!
— Шурик! Шурик! — со светящимися от счастья глазами, промолвила Наташа. — Как вы меня обрадовали! А как зовут вашу гордость?
— Чоко! — похлопывая ослика по челке, произнес он.
— Классно! Я сразу влюбилась! — в глазах у девушки светилась нежность. — Чоко! Чоко! Иди ко мне, почешу ушки. А зачем вы одели пиджак?
— Чтобы усилить эффект!
— Когда вы в пиджаке я не могу называть вас Шурик, а я уже так к этому привыкла! — провела она ему по щеке ладошкой.
— Согласен! — прижал он ее ладонь к губам. — Осел и пиджак это уже перебор!
Наташа весело засмеялась.
— Оставайтесь таким же простым и милым! Мы пойдем с ним гулять?
— Надеюсь!
— Хочу прямо сейчас?! — сделала капризное лицо Наташа. — А может сразу в горы? — лукаво предложила девушка. — У вас есть рядом красивые места?
— Обижаете!
— Поставим палатку! — очень тихо, почти шепотом добавила Наташа и дурашливо испуганно прикрыла рот ладошкой.
— Ого! — так же шепотом промолвил Саша, округлил глаза и оглянулся по сторонам.
— Ну хватит! — осекла она его. — Правда! Горы, палатка, костер и Чоко с нами?!
— Ничего не боитесь? — притворно морща лоб, заявил Саша.
— Втроем не страшно! — слегка смутилась Наташа. — Вы же будете себя хорошо вести?
— Вы же знаете мой послужной список!
— Ну хватит! — засмеялась девушка. — Я давно вас не боюсь! Все решено! И поторапливайтесь пока я не передумала!
— Слушаюсь и повинуюсь! — вытянулся он в стойку "смирно".
— Вот так бы и давно. —  с напускной строгостью, скомандовала она. — Вольно!


***


Они вышли из Алушты, когда заходящее солнце зацепилось за далекие голубые верхушки гор. От ближайших скал потянулись длинные тени. Они шли по краю асфальтированного, нагретого за день, шоссе. Это смотрелось красиво: девушка в светлой облегающей блузке и коротких зеленых брюках до колен, немного угловатый парень и ослик. У ослика по бокам было много поклажи. Некоторые проезжающие машины притормаживали, а пассажиры приклеивались к окнам, но молодые люди не обращали на них внимание. Пройдя с километр, они свернули и пошли по едва заметной тропинке. Каменная гряда, крупные выходы гранитной породы, сжимали дорожку. Она сильно петляла. Вскоре они вышли на каменистое плато, спрятавшееся среди колючих кустов, деревьев и обрывистых скал.
— Ну как?! — улыбаясь спросил Саша!
— Да! — светилось лицо у Наташи. — Горы! Голубые и зеленые, воздух дрожит!
— Это скалы нагрелись за день.
— А море! Узкой полоской? — показала она вдаль.
— Отсюда далеко видать! — согласился Саша.
— Давайте дальше не пойдем! — с улыбкой предложила Наташа. — Мне здесь нравится!
— Идет! ... — развел он руками. — Тогда я ставлю палатку!
В горах быстро стемнело, только Луна, выглянувшая из-за гор, слегка разбавляла синеву ночи. У палатки ярко горел костер, а чуть поодаль, возвышалась солидная куча валежника. Рядом, на длинной веревке, пасся ослик. А прямо у входа было постелено покрывало, на котором красовались: нехитрые закуски, вино, шампанское и портативная колонка. Из нее тихо лилась спокойная музыка, которая перемежалась с треском горящих веток. Блики метались по деревьям кустам, а искры летели ввысь неба. Молодые люди полулежали на небольших подушках. Бутылка марочного "Черного доктора" была уже на две трети пуста.
— А что мы не с шампанского начали?! —  капризно вытягивая губы, спросила девушка.
— А это не будем допивать? — поднял Саша бутылку и посмотрел на нее через свет Луны.
— Хочу шампанское! — немного нетрезвым голосом попросила девушка и улыбнулась.
Саша с хлопком открыл. Ослик вздрогнул, взмахнул ушами и отошел дальше. Пробка улетела в ночь. Наташа стала подставлять стаканчики, налила и придвинулась ближе к Саше.
— За что пьем?
— За мою покупку еще не поднимали тост! — предложил Саша.
— Нет! Давайте за нас! — дурашливо скривила она губы.
— Так уже пили! — смущенно напомнил Саша.
— Еще хочу! Только за нас! — с вызовом бросила Наташа и засмеялась. — И двадцать пять раз! Вы против?
— Конечно нет! — посмотрел он на нее влюбленными глазами.
— То-то! ... А кто-то мечтал о брудершафте! — с хитрой улыбкой напомнила девушка.
— Я не помню такого человека! — притворно нахмурился Саша.
— Да вы что?! — развела она руками. — Как я опять влипла!
— Скорее запамятовала!
— Это одно и тоже! Так что вы скажете господин? Или уже передумали? Боитесь переходить на ты?
— Ни в коем случае! Теперь уже официально!
 Они окружили свои руки стаканчиками, выпили, поцеловались. Потом поцеловались мучительно долго.
— Ну все! Все! Вы меня сударь задушите! И у нас останется море шампанского!
— Это я не под-думал — заикаясь и переводя дух, промолвил Саша и глаза его странно заблестели в отсветах костра.
— Вы от меня далеко сели! — прошептала девушка и прижалась к его плечу.
— Что-то меня того! — неопределенно качнул он головой.
— Типа уже "штырит" — вспомнила она и весело закатилась.
— Точно! Точно! — засмущался Саша.
— Но! Но! ... Держите себя в руках Шурик! — указательным пальцем предостерегла она его. — Я в вас верю!
— Стараюсь! — тяжело вздохнул Саша.
— У меня для вас тоже есть маленький сюрприз. Сейчас, сейчас! Приготовиться нужно. — Она взяла портативную колонку и стала колдовать с ней. — Вот теперь вставайте и идите за мной!
— Куда вы меня тащите?! — удивился Саша. —
— Мол-чи-те! — не терпящим возражения голосом, осекла его Наташа. — Видите этот камень?
— И что? — в недоумении спросил Саша.
— Ну как же! Он почти как тот. Из "Кавказской пленницы!" А может и лучше! Так! Теперь внимание! — перейдя на торжественный тон, заявила она. — Музыка. Танцуем твист!
Девушка легко вскочила на камень, а из динамика полились любимые мотивы:


Где-то на белом свете, там, где всегда мороз,
Трутся спиной медведи о земную ось.


Быстрые ритмичные движения тела, ног девушки, синхронное вращение маленьких кулачков, коленей, горящие в ночи глаза, мечущаяся прическа! Саша смотрел на нее как завороженный.


Мимо плывут столетья, спят подо льдом моря,
Трутся об ось медведи, вертится земля.


У Саши захватило дух. В отблесках костра все казалось фантастически нереальным. Тени, блики, горящие глаза, звуки музыки. Не верилось, что все происходит наяву и что такая сумасшедше красивая девушка, так близко, рядом, в двух шагах.
— Ну что же вы? Помогайте! — смеясь крикнула Наташа. — Мне одной скучно!
— Я так не умею!
— Ну вспоминайте, вспоминайте: "Носком правой ноги вы давите окурок вот так: оп-оп-оп-оп-оп-оп-оп. Второй окурок вы давите носком левой ноги. А теперь оба окурка вместе!" — захохотала она и легкое эхо отразилось от гор.
— Разрешите мне просто на вас смотреть! — с горящими глазами и трепетом в голосе, промолвил Саша.
— Ну что же! Смотрите!


Крутят они, стараясь, вертят земную ось,
Чтобы влюбленным раньше, встретиться пришлось.
Чтобы однажды утром, раньше на год иль два,
Кто-то сказал кому-то главные слова.


Музыка закончилась и сразу стало грустно. Хотелось продолжения: этого фонтана чувств, движений, молодости и счастья. Саша взял девушку за руки, помогая сойти с камня. Она еще напряженная от танца, как птичка попала в его объятья, сдалась и они слились в поцелуе.
— Вы так танцевали моя принцесса, что голова кружится у меня! — с прерывистым дыханием только и смог выдавить Саша.
— И отчего, она у вас кружится мой принц?
— Не знаю: от вина или близости девушки, от которой у меня подкашиваются ноги, или горного воздуха!
— Это от воздуха! — смеясь, предположила она.
— Я не вынесу всего этого и умру! — прошептал Саша.
— Поживите еще немножко! — ласково попросила Наташа.
— Сколько?
— Ну хотя бы эту ночь! — вновь засмеялась она.
— Только одну?! — удивился он.
— Ну да! Пойдем уже!
Они вернулись и забрались в палатку.
— Ничего не будем убирать? — спросил Саша, кивая на покрывало.
— Не-е! — таинственно на ушко прошептала девушка, — Не будем! — и счастливо засмеялась.
— А тут тесно! — пытаясь скрыть лукавую улыбку, произнес Саша.
— Так это же хорошо! — прошептала она, прикусывая ему мочку уха.
— Неверный ответ: прекрасно!
— Согласна! Сегодня я двоечница!
— А завтра?
— Снова отличница!
— Почему ты все время говоришь про сегодня?
— А сегодня особенный день! Или вам уже надоела двоечница!
— Кто сказал?
— Кто сказал мя-я-у? ... Вы куда? Ужас! Подождите, подожди, я сама расстегну! Вот так!
— Ну ни фига себе! А так разве можно было? — с замершим дыханием обронил он.
— Конечно можно! — ласково прошептала она. — Милый, все можно!
— Ты не боишься?
— Боюсь. Еще как! — с дрожью в голосе ответила Наташа.
— Ты что не это...? — понизив голос, удивился Саша.
— А как вы угадали? — шепотом спросила она.
— Ну просто подумал!
— Да конечно! ... Ну вы поймете!
— Наташа, Наташенька! — в приливе нежности шепнули его губы.
— Ничего не говори! Может еще шампанского?
— Для храбрости?!
— Как ты угадал?!
Саша налил по стаканчику. Они выпили.
— Тебе лучше? — спросил Саша.
— Ну почти. Ты опять далеко.
— Звучит угрожающе!
— Конечно! Я уже почти без одежды! Не считая мелких брызг.
— А куда все делось?
— Ветер унес.
— Я так и подумал! А вот это что?
— До этого он еще не добрался!
— Так это самое главное!
— Почему-то я так и подумала!
— Какие они... тонкие!
— Ну не смущай меня! Если ты не замолчишь, я тебя укушу по настоящему!
— А мне можно?
— Сегодня все в твоей власти! Ну что ты остановился милый!
— Наташа! Наташенька!
... ...
Спустя час или около того, Саша, аккуратно сгреб покрывало, накинул его на плечи и побрел в ночь. Он думал она спит, но она не спала. Наташа тоже выбралась из палатки, подошла, к почти потухшему костру. Прислушалась. Скоро шаги его почти стихли.
— Милый ты где?! — тихо и неуверенно окликнула она его.
Он услышал и вернулся.
— Чего!
— Не уходи! Поцелуй меня!
Он поцеловал.
— Нет не так! По настоящему! ... Да! Вот так! — с прерывистым дыханием шепнула она.
— Какая чудесная ночь! — добавила она спустя время.
— Да!
— И пиджачок бы ваш сейчас совсем не помешал!
— У нас покрывало есть. Прижмись ко мне. Ближе.
Они обнялись и долго сидели у почти потухшего костра. Им было очень хорошо.


Конец


Февраль 2024 г.