Фиктивный брак по-московски

   О чём эта историческая повесть?
 Александр Сухоруков по предложению соседа поехал в Москву и заключил там с его племянницей договор о фиктивном браке. Это помогло ему закрепиться в столице и поступить в политехнический институт. Он был свидетелем мятежа ГКЧП в 1991 году.Затем в 1993 году участвовал в освобождении Верховного Совете России. Был ранен и попал в тюремный госпиталь. В повести 27 глав. Я начал писать продолжение в виде детектива под другим названием.

       Продолжение. Начало на странице   http://proza.ru/2024/02/04/381

                Глава 22.  Родилась дочь Ирочка.
После новогодних праздников Анна Михайловна отправилась в ближайший магазин за хлебом. Остальные продукты в холодильнике оставались в достаточном количестве. Вернулась она быстро, с радостным настроением.
- Даша и Саша, сходите в магазин, - восклицала она, - это просто чудо. В магазинах полное изобилие продуктов, как было раньше. Но всё стало гораздо дороже. Буханку чёрного хлеба я купила не за двадцать копеек, а за шестьдесят. Пакет молока для Даши за один рубль. Больше ничего я покупать не стала. Люди тоже только смотрят и редко покупают. Не зря Гайдар обещал «шоковую терапию».
После завтрака молодожёны отправились прогуляться по ближайшим магазинам. На них тоже произвело большое впечатление повышение цен не только на продукты, но и на одежду. Даша посмотрела на новое зимнее пальто, которое было на муже, и с удовлетворением заметила:
- Хорошо, что мы успели купить тебе это пальто.
- Да уж, - согласился он, - теперь бы не стали ничего покупать. Я бы ходил в старом пальто.
Супруги рассуждали о дальнейшей жизни, думали, как выжить в этих новых условиях. Анна Михайловна после новогодних праздников пошла в сберкассу, чтобы снять с книжки деньги. Снова ей выдали только пятьсот рублей. Она пришла домой расстроенная.
- Я так надеялась, что выдадут всю сумму семнадцать тысяч рублей, - чуть не плача, говорила она, - а мне выдали только пятьсот рублей. Даша принеси мне валерьянки…
После этого похода за деньгами в сберкассу, Анна Михайловна заболела. От нервов у неё отказали ноги, она с трудом передвигалась по квартире. Поэтому, Даше пришлось взять в университете академический отпуск, чтобы самой ходить в магазин за хлебом и за молоком. Многие знакомые ей советовали перейти на заочное отделение. Однако мать надеялась, что быстро поправится и сможет вновь всё делать по дому. Она просила Дашу не бросать учёбу из-за неё. 
Александр продолжал работать на заводе и учиться заочно на втором курсе, а после работы тоже ходил по магазинам. Свои спортивные занятия ему пришлось прекратить, чтобы не задерживаться по вечерам.
В конце января Даша так и не родила, как ожидалось, а родила девочку пятого февраля. А с первого февраля Саше повысили оклад до девятисот рублей в месяц.
Об этом повышении зарплаты он узнал в тот день, когда жена родила. Радостный он пошёл в роддом отнести жене яблочный сок, купленный в магазине. И написал ей записку с поздравлением. «Любимая, поцелуй за меня нашу доченьку Ирочку», - написал он в конце записки. Таким образом, он намекнул, как назвать дочь. Заранее они с женой планировали, что родится мальчик и хотели его назвать Ромой. А имя девочки окончательно не придумали. Даша в ответной записке ему написала, что Ирочка родилась с весом 3 кг. 800 грамм. И чувствует себя хорошо. Значит, жена согласна оставить ей такое имя. 
-------------------------------------------------------
Наступило пятое ноября 1992 года. В этот день исполнилось Ирочке девять месяцев. Родители радовались, что она растёт хорошо и редко болеет. Анна Михайловна стала лучше себя чувствовать, и вновь пошла в сберкассу, снимать с книжки деньги.
Вскоре она вернулась и сообщила:
- За десять месяцев мне выдали пять тысяч рублей и за это спасибо, - в сердцах высказала она. – У зятя теперь зарплата тысяча двести рублей. Можно сказать у меня четыре его зарплаты.
Даша стала её утешать и предложила:
- Давай, мама, отпразднуем, как бывало седьмое ноября, и пригласим Поповых? Мы давно с ними не встречались.
- Нет, дочка, я советую лучше купить доллары. Впереди будет ещё труднее.
Вечером пришёл с работы Саша и сообщил, что аванс ему не выдали. На заводе тоже трудности со сбытом продукции. Деньги обещают выдать только к двадцатому декабря. Настроение у всех было упадническое. За ужином Анна Михайловна поздравила Сухоруковых с девятью месяцами со дня рождения Ирочки и подарила им тысячу рублей.
- Что-то мне нездоровится, - сказала она, - пойду в свою комнату, прилягу.
Она ушла, а Саша пошёл в комнату жены, и проверил: не проснулась ли Ирочка. Её недавно Даша уложила спать. Малышка мирно спала, посапывая носиком. Отец чувствовал, что она во многом была похожа на него, и это приводило его в восторг.
В девять часов, как обычно, он включил телевизор, чтобы посмотреть программу «Время». После новостей опять стали демонстрировать прямую трансляцию с заседания Верховного Совета России. Выступал вице президент Александр Руцкой. Он критиковал кабинет министров Егора Гайдара, за «неимоверный рост цен, тотальное обнищание населения, прогрессирующий спад производства, развал военно-промышленного комплекса». Он характеризовал всё это, как следствие забвения национальных интересов России.
Даша в это время мыла на кухне посуду и вскоре пришла в большую комнату тоже посмотреть телевизор. Она предложила мужу:
- Саш, переключи на другую программу. Может, там кино идёт. Что-то ты совсем помешался на политике. Мы с тобой ничего в этом мире не решаем. Не забивай политикой себе голову.
Он встал с дивана и стал щёлкать переключателем каналов. На одном канале шла передача «Клуб весёлых, и находчивых».
- Вот, оставь этот канал, - попросила Даша.
Он посидел вместе с ней возле телевизора и пошёл за письменный стол читать газеты. Александр полагал, что каждый человек имеет влияние на политику в государстве. Когда он служил в Советской Армии, замполит внушал солдатам эту истину. «Каждый солдат может стать генералом, если очень захочет», - говорил замполит.
               Глава 23.     В 1993 году обновили деньги.

В следующем 1993 году цены продолжали стремительно расти. Государство быстро печатало бумажные деньги. Появились тысячные купюры. Мелочь уже никто не использовал, и о копейках стали все забывать. Единственная монета была в ходу – это десять рублей. Десять рублей стоил проезд в метро.
Обмен банкнот советских купюр на российские был проведён с 26 июля по 7 августа 1993 года. Доллар США стоил уже 1200 рублей. У Александра Сухорукова оклад на заводе достиг 52000 рублей. Но купить на них можно было не много продуктов, которые дорожали с каждым днём.
Даша наконец-то поменяла все свои документы со своей  фамилии на фамилию мужа. Анна Михайловна сняла все сбережения с книжки, которые окончательно обесценились. Но она уже больше не переживала из-за денег, берегла своё здоровье.
На заводе ЗИЛ положение улучшилось, зарплату рабочим перестали задерживать, но все переживали за общее положение в стране. В раздевалке после работы рабочие обсуждали политические новости. Сосед по шкафчику, которого звали Костя, ругал правительство и Гайдара, инициатора реформ.
 - При чём тут Гайдар? – высказал своё возражение собеседнику, Толик Сычёв.
Надевая рубашку, Костя пояснил:
- Гайдар уже давно возглавляет экономический блок в правительстве. «Шоковая терапия» – это его инициатива.
Сухоруков тоже высказал своё мнение:
- Я считаю, не справедливо распределили у нас ваучеры. Мне, например, не дали. Хотя я работаю уже два с половиной года. А, когда я проработаю три года, ваучеры все закончатся. Недавно я читал в газете, что оставшиеся ваучеры передали в инвестиционный фонд.
- Ты почти ничего не потерял, - утешил его Костя. – Ваучер стоит тысячу рублей. Что ты можешь купить сейчас на тысячу?
- Да, ты прав, - согласился Саша. – Вчера я купил для жены килограмм сливочного масла за 980 рублей. Но всё равно ваучер для этого мне бы помог, если б я его выгодно продал.   
Когда друзья полностью оделись (был сентябрь), они вышли из цеха на улицу. По пути до автобуса продолжали  рассуждать. Костя сказал:
- Недавно, мне один знакомый по секрету рассказал, что у Гайдара в советниках работают американцы. Он их слушает, а они советуют всё во вред нашей стране.
На заводском автобусе друзья быстро доехали до станции метро. Костя перешёл на другую линию, а Сухоруков поинтересовался у Толика о делах в спортивной секции.
- Я теперь стал бойцом в отряде Баркашова, - сообщил Толик. – На идеологических занятиях нам сказали, что будем поддерживать Верховный Совет, а не Ельцина.
Подошла электричка и они сели в забитый до отказа вагон. Потом на очередной станции, Сычёв вышел из вагона для пересадки. Почему Баркашовцы будут поддерживать Верховный Совет, Толик не успел объяснить. Всю дорогу Саша думал об этом сообщении. Он смотрел регулярно по телевизору новости, но не заметил конфронтацию между Ельциным и Верховным Советом России.
На Тверской улице Сухоруков зашёл в продовольственный магазин, чтобы купить необходимые продукты. Анна Михайловна далеко от дома теперь ходить не могла, из-за больных ног. Он теперь сам снабжал продуктами домашний холодильник и по утрам проверял, чего там не хватает. Даша тоже далеко от дома старалась не уходить, потому что Ирочка подросла, стала шустрая, бабушка не успевала её контролировать. Малышке исполнился год и семь месяцев.
В конце рабочего дня в магазине толпился народ, но таких очередей, как раньше не было. В большинстве магазинов в Москве, с недавнего времени, стали применять самообслуживание. Покупатели набирали в пластиковую корзину продукты, а на кассе расплачивались. У Александра с собой было две тысячи рублей. Первым делом он стал смотреть, цену на молоко. Вчера оно стоило 110 рублей за литр, а сегодня уже 115 рублей. Он купил на всякий случай четыре пакетика, по пол литра каждый, чтобы можно было варить на молоке кашу. Десяток яиц стоил 266 рублей. Колбасу он брать не стал, она была по 1600 рублей за килограмм варёная, а копчёная ещё дороже. Взял две буханки чёрного хлеба и батон. Хлеб стоил 65 рублей, а батон 70 рублей. Причём в других магазинах цены отличались, потому что магазины начали конкурировать между собой. Всего Сухоруков набрал продуктов на 1978 рублей. Из мясных продуктов купил только трёхсотграммовую банку тушёнки за 790 рублей.
Войдя в квартиру, он увидел Иришку, выбежавшую из комнаты, а за ней вышла Даша.
- Что купил? – спросила жена, показывая на сумку с продуктами в руке мужа.
- Только основные продукты, - ответил он.
- Макароны купил? – уточнила она- Нет. Макароны у нас должны быть в шкафчике.
Даша заглянула на кухне в навесной шкаф, висящий на стене, и сообщила, что там осталось немного рису. А макароны закончились.
- Ещё надо завтра купить соль, - сообщила она.
Александр посмотрел в своём кошельке и сказал, что у него осталось только семь монет по десять рублей. И Даша напомнила, что в их квартире, кроме долларов, рубли все уже закончились.
Анна Михайловна в этот день лежала с температурой в своей комнате. Даша зашла к ней и принесла от неё сто долларов.
- Сходи к Поповым, - попросила она, - может, Полина Ивановна поменяет на рубли. Иначе все обменные пункты уже закрыты.
Саша сначала позвонил Полине Ивановне и договорился. Только она обещала поменять лишь пятьдесят долларов. Когда он пришёл к Поповым, то застал дома и Николая Арсеньевича. Он сидел на кухне в майке и трусах, заметно выпивши.
- Саша, выпей со мной за компанию, - предложил он. Весь его вид свидетельствовал, что чего-то случилось. Раньше он в одиночку не выпивал, о чём не раз сам говорил.
Полина Ивановна уже приготовила деньги шестьдесят тысяч, почти все по пяти тысячным купюрам.
- У нас неприятности, - сообщила она. – Я пью валерьянку, а Коля пьёт коньяк.
- А что случилось? – спросил Александр.
Николай Арсеньевич пояснил сам:
- Меня выпроводили на пенсию, хотя мне ещё пятьдесят девять лет. Я понимаю за что…. Давай, Саш, садись, - указал он на табурет и налил в стопочку немного коричневой жидкости.
Пришлось присесть за кухонный стол и выпить коньяк. В тарелке лежала нарезанная копчёная колбаса и сыр. Саша впервые за год попробовал такой колбасы.
Бывший генерал, а теперь пенсионер, продолжал:
- Я откровенно высказал своё негативное мнение о Павле Грачёве одному товарищу, - со скорбным видом, произнёс Николай Арсеньевич. - И через три дня пришёл на меня приказ. А ведь многие генералы служат долго, даже до семидесяти лет. Мне самому генеральское звание присвоили лишь четыре года назад.
Сухоруков решил воспользоваться случаем и передал разговор с Толиком Сычёвым, о неладах между Ельциным и Верховным Советом России.
- Вы, может, мне разъясните, в чём эти разногласия? – спросил он.    
- Да, я в курсе, - стал рассказывать Николай Арсеньевич. – Дело в том, что Россия вступила в международный валютный фонд. МВФ. Чтобы брать там взаймы деньги. Но они просто так деньги не дают и выдвинули свои требования. Это - повышение налогов, тарифов ЖКХ, сокращение расходов на армию и так далее. А главная неприятность в том, что требуют распродать иностранцам наши предприятия. И большинство депутатов Верховного Совета проголосовали против таких требований.
После этих слов Николай Арсеньевич налил себе и Александру оставшийся в бутылке коньяк. Получилось почти по целой стопке.
- Давай, Сашок, допьём, - сказал он, - нехорошо зло оставлять. Они выпили и закусили.
- Так вот, - продолжал бывший генерал. – Если Россия выполнит требования МВФ, то станет колонией США. Ельцин понял, что при такой позиции Верховного Совета он не получит денег и не сможет удержать свою власть.
 Николай Арсеньевич раскраснелся от спиртного, его глаза посоловели, и язык стал заплетаться. Почти шёпотом он произнёс, поднеся палец к губам:
- Только никому ни слова... В окружении Ельцина стали говорить о разгоне Верховного Совета. Но в Конституции этого не предусмотрено. Назревает государственный переворот. Но я думаю, что военные этого не допустят. Всех нас не уволят.
                Глава 24.   Сухоруков вступил в КПРФ.

        В ремонтном цехе завода ЗИЛ появилась партийная ячейка  коммунистов из бывшей КПСС, перешедших в новую партию под названием КПРФ. Секретарём этой ячейки вновь избрали бригадира слесарей Максимова Николая Григорьевича. Он давно предлагал Сухорукову вступить в их партию, но Александр отказывался. И теперь он решил вступить в КПРФ.
- Григорич, я решил стать членом вашей  партии, - подошёл он к партсекретарю, когда тот закончил разговор с водителем электрокары.
- Это похвально, - обрадовался Григорич, - С тебя причитается вступительный взнос сто рублей.
- Ладно, с получки отдам, - согласился Александр. – Я слышал, что коммунисты поддерживают Верховный Совет. Это правда?
- Конечно, - подтвердил бригадир ремонтной бригады. – Пойдём ко мне в каптёрку, я заполню с твоих слов учётную карточку, и напишешь заявление.
В этой просторной комнате, называемой в народе «каптёркой», стоял письменный стол, а в стороне, на цементном полу находились сломанные два станка и лежали запасные детали для электрокар. Александр быстро написал заявление о вступлении в коммунистическую партию и с укоризной спросил:
- Как же вы, коммунисты, допустили развал страны и обнищание народа?
- А я тут причём? – с удивлением взглянул на Сухорукова партийный секретарь.
- Получается, что все не причём, - сказал Саша, - Но у меня денег не хватает, чтобы содержать семью. Тёща никогда не работала, являясь женой военного. В отдалённых воинских гарнизонах, где они с мужем жили, работы для жён офицеров не было. И в итоге она получает пенсию по потере кормильца двадцать с небольшим  тысяч рублей. Жена моя студентка, и по уходу за ребёнком совсем ничего не получает. Мне недавно оклад прибавили до 55 тысяч рублей, но цены растут ещё быстрее.
Николай Григорьевич сидел, задумавшись, не зная, что ответить.
- Всем трудно, Саша. Не тебе одному, - сказал он,  машинально стуча пальцами по столу. – Будем вместе с тобой бороться за лучшую жизнь. Надо разъяснять людям политику нашей партии. Мы уже не те коммунисты, которые безразлично поддерживали генсека, даже не задумываясь, прав ли он. Теперь мы должны остановить Ельцина и его команду от дальнейших ошибок. Недавно он обзвонил всех президентов  стран, членов большой семёрки и заручился у них поддержкой в борьбе с Верховным Советом. Ельцин хочет таким образом укрепить свою власть. А без денег от Запада ему власть не удержать.
В этот день Сухоруков вернулся домой около девяти часов вечера, с полной сумкой продуктов. Даша спросила его: «Почему так поздно пришёл? Ты купил молоко, чтобы кашу ребёнку сварить?».
- Всё купил, а задержался, потому что ходил по обменным пунктам, чтобы поменять доллары на рубли, - оправдался он. – Во многих обменных пунктах рубли закончились.
Саша рассказал жене, что вступил в новую коммунистическую партию КПРФ. Даша этот поступок не одобрила:
- От тебя там никакого толку не будет, - сказала она, - только деньги будешь им, платить, которых нам самим не хватает.
Саша на её сомнения привёл такой пример:
- Возьми веник из прутьев и попробуй его переломить пополам. Переломить его не получится. А прутья по отдельности легко сломаешь. Так и тут. Вместе легче изменить ситуацию. Наша партия будет в оппозиции президенту. Зря мы с тобой нынче весной на референдуме проголосовали в  поддержку политики Ельцина.
Однако, Даша сказала, что не зря.
- Борис Николаевич взял на себя большую ответственность за нашу судьбу и за нашу страну. Он хочет дать народу свободу и демократию не на словах, а на деле. Это с его стороны смелый поступок. А Верховный Совет тормозит преобразования.
В девять часов в новостях по телевизору сообщили, что президент Ельцин издал указ номер 1400 о прекращении с 21 сентября 1993 года «осуществления Съездом народных депутатов и Верховным Советом Российской Федерации их законодательных, распорядительных и контрольных функций». После этого по телевизору показали, как отряд Баркашовцев маршировал на фоне здания Верховного Совета со своим знаменем. Потом они выкрикивали, вскидывая руку «Слава России». За кадром голос диктора прокомментировал: «В доме Советов окапались коммуно-фашистские элементы».
На следующий день, на работе, Сухоруков разыскал своего приятеля Толика Сычёва.
- Привет, фашист, - поздоровался он. – Тебя и твоих единомышленников вчера так обозвали по телевизору.
- Я видел, - стараясь быть равнодушным, ответил Сычёв. – Нас это не колышет.
- Ты передай своему вождю, что с вашей помощью Верховный Совет хотят перед народом опорочить.
Затем спросил: «Для меня, как для токаря, у тебя будет работа?»
- Да, сейчас нам привезут сломанный электрокар. У него переломился вал. Надо будет тебе новый выточить.
- Я уже такой делал, - обрадовался Сухоруков, - пойду искать заготовку.
-----------------------------------------------
В последующие дни сентября на завод приходили агитаторы от различных, оппозиционных правительству партий, и проводили после работы возле цехов митинги. Был Александр и на митинге от КПРФ. Из выступлений ораторов он узнал следующее:
Конституционный суд, собравшийся в конце сентября, объявил действия Ельцина неконституционными, а указ № 1400, по Закону, стал основанием для немедленного прекращения его полномочий, как президента, согласно ст. 121-6 Конституции Российской Федерации 1978 года. Данная статья конституции и 6 статья закона «О Президенте РСФСР» гласили:
«Полномочия Президента Российской Федерации не могут быть использованы для изменения национально-государственного устройства Российской Федерации, роспуска либо приостановления деятельности любых законно избранных органов государственной власти, в противном случае они прекращаются немедленно».
Конституционный суд признал действия Ельцина не законными.Оратор на митинге сообщил, что телевидение и другие средства массовой информации находятся в руках Ельцина и его окружения. Многих военных он подкупил, позволив им приватизировать, государственные дачи.
Здание Верховного Совета, после отказа депутатов его покинуть, было оцеплено милицией и внутренними войсками. В здании было отключено водоснабжение, электричество и телефонная связь. Отопление в холодные дни тоже не работало.
Рабочие присутствующие на митинге от возмущения негодовали:
- Надо арестовать Ельцина и судить гада, - говорил стоящий рядом с Сухоруковым, пожилой мужчина.
Из толпы слышались возгласы: «Надо всех врагов народа приговорить к расстрелу…»
----------------------------------------------
Наступил месяц октябрь. В Субботу, второго октября, Сухоруков находился дома. Раздался звонок телефона и Даша подошла к нему. «Алло, вам кого? Его дома нет», - ответила она и положила трубку.
- Меня что ли спрашивали? – спросил Александр.
Бледная Даша ответила: «Там кричали, как на футболе и слышалась стрельба. Я испугалась, что тебя куда-то втянут в нехорошую историю».
Сухоруков предположил, что его телефон могли знать три человека - партсекретарь, Толик Сычёв и Смирнов Павел. Он стал им перезванивать по домашним адресам, но их телефоны молчали. Вечером он вновь перезвонил этим товарищам, и выяснилось, что ему звонил Павел. Он хотел позвать его на митинг, проходивший на Смоленской площади.
- Саня ты, где был, когда я тебе звонил сегодня днём? – спросил он. Я ходил в магазин, – слукавил он, чтобы не сваливать на Дашу. – А что случилось? – На Смоленской площади, где я поблизости живу, была  массовая уличная драка. Я тоже участвовал. Сначала случился стихийный митинг, а потом менты попытались нас разогнать. Народ начал сопротивляться. Ломали всё. Мужики с палками и камнями в руках, бились против милицейских щитов и дубинок. Людей довели до отчаянья. У многих дети голодают. Завтра ты идёшь на Октябрьскую площадь?
- Да, - коротко ответил Александр. Он не говорил о своих планах жене и сейчас не хотел, чтобы она обо всём догадалась.
После своего короткого ответа он положил трубку.
- С кем ты разговаривал? – с тревогой в глазах спросила она.
- Это Павел Смирнов. Он мне днём звонил с футбольного матча. Всё нормально, не переживай, - успокоил он жену.   

          Глава 25. Октябрьская площадь, штурм мэрии.

   На третье октября, оппозиционные партии добились разрешение от городских властей на общегородской митинг в защиту Верховного Совета.

Продолжение следует. Можете скачать эту повесть на моём сайте. https://project1968320.turbo.site/kn2022

На моём сайте Эта книга озвучена и её можно слушать.