Ким Аддонизио. Первый поцелуй

После него у тебя был тот пьяный,
одурманенный взгляд, который
обычно был у моей дочери, когда
она отпускала мой сосок, её рот
отвисал, а глаза становились мутными
и затуманенными, как-будто за ними
поднималось молоко, чтобы заполнить
всю её головку, которое скапливалось
на маленьком, белом стебельке её
груди, шеи, чтобы мне пришлось
крепче прижать её к себе, поражаясь
чистой силе насыщения, которое
не имеет ничего общего с потребностью
в пище, дикими метаниями и плачем,
пока она не прижалась ко мне и не
установила плотную связь между нами,
и не стала сосать, вытягивая жидкость
вниз и из моего тела;
нет, это был кульминационный момент,
эта отдача себя, осознание того, что
она может показать мне, насколько
она беспомощна,
вот, что я увидела той ночью, когда
ты оторвался от моих губ и прислонился
спиной к сетчатому забору перед
сгоревшей церковью: мужчина, который
собирался стать таким уязвимым,
что его будет легко и невозможно ранить.