Горячий январь-3. Сумали. 18 плюс

18+
__________________


Вопреки обыкновению, Олеся была молчаливой. Иван искоса поглядывал на неё, не спрашивая, полагая, что сама расскажет. Но Олеся ничего не говорила.

После обеда они вновь загорали на пляже. Выйдя очередной раз из воды, Олеся прилегла под тенью пальмы рядом с Иваном.
- Слушай, сегодня со мной что-то было…
Иван обернулся и выжидающе посмотрел на неё.
- Даже не знаю, как к этому относиться.
Иван положил тёплую руку на её мокрый животик и успокаивающе погладил.

Она повернула к нему лицо.
- Хочешь, расскажу? – её улыбка предвещала какую-то интригу.
- Я весь внимание, мой рахат лукум, - он шутливо поцеловал её живот.
- Сегодня моя Кеута не пришла, за неё была Сумали. Она вышла, когда ты уже ушёл с Ваан. Спросила меня, какой массаж я хочу. А я решила пошутить и брякнула, что, мол, хочу какой-нибудь приятный. Кеута мне всегда масляный делала, ну, я подумала, что и она тот же самый сделает. Он же приятный, - Олеся рассмеялась.
- А Сумали что? Стронг тебе зафигачила? – пошутил Иван, припоминая свой печальный опыт.
- Ну да, как же… Я же приятный попросила, а не мучительный.
- Ну и…?

Олеся тянула с рассказом.
- Ну, в общем, она меня сначала повела в душевую и самолично вымыла. Всю. Представляешь?
- Хм…Всю? - Иван улыбнулся и приподнял бровь.
- Ага, именно. Всю.
- И как?
- Ты знаешь… мне понравилось, - она вновь рассмеялась. - В общем, слушай дальше.
- Молчу. Слушаю.
- Она не дала мне одеться, завернула в полотенце и отвела на кушетку. Накрыла простынкой и оставила. Несколько минут её не было, может быть, она  тоже в душе была, я воду слышала. Я уже задремала под успокаивающую музыку, когда почувствовала, как она с меня сняла простынку и начала массировать ступни.

Вначале всё как обычно было… за исключением того, что на этот раз я была совсем голая. От этого было как-то малость неловко.
Сначала прошлась по всему телу, размяла. Потом стала тёплым маслом поливать, и движения стали более мягкими, медленными такими, продавливающими. Я поплыла.
А она между делом ещё на разные точки мне надавливает. И это офигительно приятно: надавит и мягко так крутит на месте. А у меня ощущение, что по моему телу тёплое электричество струится и собирается где-то внизу живота. А главное – возбуждение стало нарастать. 
- В смысле, сексуальное?
- Ну да. А когда Сумали начала мне ягодицы массировать… я чувствую, что потекла. И так хочу, чтобы она меня ТАМ потрогала…
Иван сглотнул и перевернулся на живот.
- А она вблизи пальчиками водит, точки в промежности нажимает, а самой-самой не касается. А когда я уже стала вся кисейно-наэлектризованная, перевернула меня на спину и… В общем, все то же самое, но спереди. Только тут ещё больше сладости и муки. Ну, конечно, не то, чтобы муки – это я для красного словца. Очень приятно было. Я имею в виду, что…

- Я понимаю, Лесь, - Иван погладил ее живот, - возбуждение и приятно, и мучает одновременно.
- Ну, да... - она улыбнулась, - в общем… Лежу и чувствую, что я уже… обожаю её пальчики, которые так хорошо знают моё тело и выдавливают из него столько наслаждения, жду каждого их прикосновения…
Когда она чуть развела мои колени, чтобы открыть доступ к внутренней стороне бедёр, так я ещё больше развела ноги: на, мол, смотри, трогай, ласкай – всё твоё, моя божественная Сумали!
Не знаю, услышала она мои мысли или так и было задумано, но она тут же стала выглаживать мои лепестки… И меня накрыла волна такого блаженства… не такого, как при оргазме, а вот… смесь расслабленности и наэлектризованности, когда всё тело отзывается на каждое прикосновение… а главное…  не знаю, как это описать, я превратилась в одно сплошное желание.
Приоткрываю глаза. Моя Сумали сидит на кушетке между моих ног, колдует там и улыбается мне. И я вдруг чувствую, что… ужасно её хочу! Прямо сейчас. Шепчу ей: «О, Сумали». И привстаю на локтях. Показываю жестом, чтобы она приблизилась ко мне.
Она обеспокоенно улыбнулась, привстаёт мне навстречу. А во мне прямо страсть кипит. Я лицом прижимаюсь к её лобку и целую сквозь штаны, трогаю её там… А она смотрит на меня сверху и молча гладит по голове. И мне понятно, что она понимает, что со мной происходит. А она улыбается своей бесподобной улыбкой, и... развязывает верёвочку на своих шароварах. И они падают вниз…  

Олеся посмотрела на Ивана. Он заворожённо слушал.
- И…?
- И… я обняла её за попку и как безумная прижалась к её промежности. Зарылась лицом, губами в её пушистую пи@ду. У неё между ног густой, покрывающий все губки, но очень аккуратно подстриженный чёрный ёжик… А во мне прямо какие-то дикое желание, животное… просто как сучка какая-то…
Она постояла так, а потом, придерживая меня за голову, надавила вниз, чтобы я легла. Уложила меня и села над моим лицом.
Боже, как я её смаковала! Впервые в жизни со мной такое было… и вообще… с девушкой…

Олеся смущённо взглянула на Ивана.
- И вот здесь меня уже накрыл оргазм. Ты же знаешь, я вообще быстро дохожу до пика. Я думаю, что это Сумали так искусно манипулировала какими-то точками, что у меня возбуждение нарастало, а разрядка не происходила.  А тут она уже не воздействовала на меня, и я кончила…
- Стало быть, это эти звуки я слышал…
- Ты слышал?
- Кое-что… - уклончиво ответил Иван, - ну, а потом?
- Ну... Как только я кончила, она ещё с минуту посидела на мне, пока я смаковала её, а потом слезла, вытерла мне лицо от сока, и как ни в чем не бывало, продолжила массаж… Я на какое-то время отключилась… уснула попросту. А когда очнулась, она уже вытирала моё тело от масла… А в самом конце… - она на миг замолчала, - она поцеловала меня там.
- Поцеловала?
- Ну… вылизала… Представляешь? - Олеся рассмеялась.
- А тебе понравилось? Я имею в виду… ласкать девушку…
- Ты знаешь, да…
- А что понравилось?
- Что-что… всё! – раздражённо ответила Олеся, - приятно это, вот что.
- Ах, ты моя лесбияночка!
- Вот ещё… Я не веганка. Персики – это вкусно, но колбаску с яйцами я тоже люблю, - рассмеялась она, просунув ручку мне под живот.
- Завтра пойдёшь к Сумали?
- Я думала над этим. Сомневалась. Но сейчас уверена, что пойду! Тем более, что потом, когда мы прощались, она сказала, что я немного нарушила процедуру… Но… что ей тоже понравилось… Приглашала завтра. А ты, не хочешь к ней?
- Может быть… но… я, пожалуй, все же, к моей Ваан.
- Я знала, что ты верный! – Олеся, смеясь, поцеловала Ивана.

Несколько лет брака позволили им понять, что попытки удержать друг друга с помощью ревности, ограничений и «прав собственности» не приводят ни к чему хорошему, а лишь отдаляют друг от друга.  Если держать друг друга «в узде» запретами, если быть друг с другом из «долга», потому что дали обещание, то какая ценность в таких недобровольных отношениях? Как ни странно, но ощущение свободы, которое они друг в друге поддерживали (а не уменьшали), удерживало их друг с другом. От добра добра не ищут.

Поэтому, услышав эту историю из уст Олеси, Иван не напрягся чувством ревностного негодования. Что для него (и уж тем более, для неё) плохого в том, что она получила удовольствие с кем-то ещё, а не только с ним? Почему он один должен быть источником её радости и счастья? Разве он может и должен заменить ей весь мир? Она с ним по доброй воле. И эта её добрая воля самое ценное.