Феликс Довжик Пунктир Стекольцева

Феликс Довжик

Пунктир Стекольцева

Любые рычажные весы построены на принципе – вес и противовес. Это неизбежный закон природы и возможно всего мироздания. Да-нет, плюс-минус, хороший-плохой и всё такое подобное, например, Бог и дьявол.

Я долго думал – какой он Бог, если не может одолеть дьявола. Оказывается, не может. Они в равновесии. Устрани дьявола – Бог окажется в неустойчивом состоянии, и куда его занесёт, в какое поднебесье? Или сам неведомо куда рухнет от давления на одно плечо коромысла.

Вот так и каждый человек. Что-то хорошее в нём есть, но оно компенсируется чем-то плохим. Не будь плохого, он бы взлетел и претендовал на роль бога, хотя такие претензии иногда и без взлёта случаются.

Василий Стекольцев – Вася.
Так звали одного из рабочих макетной мастерской одного из научных отделов Подмосковного НИИ электромеханики, в котором я проработал от окончания вуза до выхода на пенсию.

Сначала я работал в другом отделе, а потом нас, группу из десяти человек вместе с нашей тематикой и рабочими стендами перебросили в отдел, где мне предстояла встреча с рабочим Васей, который был всего года на три старше меня.

В этот период я, ещё не женатый человек, увлекался очень модным тогда пешим туризмом. Весна торопилась к своему исходу, намечался первый турпоход этого года, и я, как профессиональный костровой-любитель решил заранее наточить свой топор.

Захожу первый раз в макетную мастерскую. Там три станка – сверлильный, токарный и точильный, а в самой мастерской в тот момент оказался один Вася. Шапочно мы с ним уже были знакомы. Он активно в качестве грузчика помогал нам при переселении и заметен был своим трудолюбием во время работ в подшефном колхозе.

- Что у тебя? Топор? – спрашивает он у меня. – Давай наточу.
- Сам хочу заточить.
- Ну-ну, давай, а я посмотрю.

В моём предыдущем отделе начальник макетной мастерской своими советами меня кое-чему научил, поэтому я спокойно принялся за дело. Вася уселся на табуретке возле токарного станка. Отсюда сзади и сбоку он наблюдает за моими действиями.

Когда я закончил точку, он попросил посмотреть мою работу. Стоя напротив окна, он осмотрел заточку сначала с торца топора, потом со стороны топорища, несколько раз пальцем проверил остроту и заключил: «Хорошо заточил. Годится».

Работать и общаться с ним и с другими работниками мастерской было легко и просто, но шли годы, роль и значение мастерской на глазах таяли.
Наш отдел создавал приборы управления непилотируемых космических аппаратов. Сначала нам макетная мастерская по нашим чертежам и схемам собирала действующий макет устройства, а мы на нём проверяли, всё ли правильно сделано.

Со временем мы накапливали в себе знания, умение и опыт, и это промежуточное макетирование становилось ненужным.

Иногда возникала задача создать то, чего техническая литература пока не знает. Фактически создать то, что является изобретением. В этом случае макетирование в локальном объёме обязательно, но своими руками, а для этого всё необходимое у каждого из нас есть.

А дальше наши схемы и чертежи уходят в цех завода при НИИ, и цех по нашим документам изготовляет точный макет будущего лётного прибора пока только для наших испытаний. Мы обязаны удостовериться, что всё сделано правильно.

Поэтому со временем в макетной мастерской остался один Вася Стекольцев – лорд-хранитель комнаты и бездействующего оборудования.

Как раз к этому моменту его семейная жизнь села на все тормоза.

Если бы у каждого из нас кроме Трудовой книжки нашей трудовой деятельности велась Семейная книжка семейной жизни, то отметка о стаже у Васи к этому моменту подкрадывалась бы к двум десяткам.

Вася был очень преданным семьянином. Он охотно чинил женщинам всякую домашнюю хозяйственную утварь, но никаких флиртов, шуток с намёками и даже анекдотов никогда себе не позволял.

Мне кажется, он мог бы быть очень хорошим отцом. Сына бы вырастил трудолюбивым умельцем на все руки, а уж как баловал бы и одевал любимую дочку даже представить невозможно. Но именно проблема с детьми поставила Васе подножку. Детей у него не было.

О жене он никогда никому ничего не рассказывал, но он же был предан ей невероятно. Квартиру отремонтировал и обставил с иголочки. Дача могла быть самой образцовой во всей Московской области. Погреб у него как музей продовольствия. Каких там только солений-варений нет. Садово-огородный участок при даче каждый год с обильным урожаем.

Жена работала в исполкомовских структурах, ни в начальстве, ни на побегушках - женщина как женщина, работник средней руки. Подруги были, а сплетен не было.

Время пребывания жены Василия на поверхности Земного Шара приближалось к сроку окончания детородного возраста, а наш местный бог в гинекологии, наш знаменитый Гена Бирюков, бескорыстно любимый и обожаемый всеми женщинами, которых он наблюдал, ничем помочь ей не мог.

Это был, по-видимому, единственный скорбный случай в его медицинской практике. А жаль.

Вася Стекольцев сошел с тормозов. До этого он в компании или в подшефном колхозе выпивал, как все работники макетной мастерской – ни больше, ни меньше, а теперь он горе своё топил в водке. Его можно понять. Продолжения его жизни на Земном Шаре не будет, а он так хотел этого.

На похороны моего отца Василий пришёл совершенно трезвый и взял всё командование процедурой на себя. И потом, уже за столом, держался очень экономно и сдержано.
Он первый поднялся из-за стола, простился и пошёл к выходу, но моя Валя задержала его возле кухни и протянула матерчатую сумку с поклажей. Он сразу понял, что там. Обнял Валю свободной рукой и сказал: «Спасибо, Валя! Ты меня понимаешь».

Мне сейчас трудно оценить, сколько времени прошло после этого.
Была то ли ранняя весна, то ли поздняя осень. Василий среди бело дня петлял по тротуару улицы, для нашего города средней протяжённости. Она тянулась от центральной площади до железнодорожной платформы.
В двух шагах от площади здание милиции. В какой-то момент Васю снесло с тротуара на обочину проезжей части. Он упал, но не смог подняться и уснул.

Кто-то проходил мимо, кто-то останавливался, кто-то, поочерёдно, сообщал об этом в милицию. В милиции отвечали: «Жена уже знает. Она придёт за ним».
Она пришла, но она не сразу нашла свободную в данный момент машину, а такси тогда в нашем городе не было.

Через некоторое время у Василия обнаружилась онкология. Я не думаю, что виновато охлаждение. Скорее всего совпадение. Но длительное охлаждение здоровья ему не добавило.

Как-то Валина мама, моя тёща, закричала на тестя:
- Хватит тебе уже, дед!
На это тесть спокойно ответил:
- Надо, мать, надо. Дезинфекция полезна.
Дезинфекция его от онкологии не спасла.

Василию сделали операцию. Какое-то время он с алкоголем притормаживал, но как только окреп, снова взялся за своё.

На похороны Василия проходная нашего НИИ выпускала всех выходивших в неурочное время сотрудников нашего отдела. Пришли даже несколько сотрудников из заводских цехов.
Похоронили Василия со всеми почестями.