Квартира дяди Миши

— Мама! Это несправедливо! Чем он лучше меня?

— Не будь как маленькая, ты уже взрослая и должна понимать.

— Вы никогда меня не любили, — сказала Инна.

— Не говори глупости, — раздраженно произнес отец. — Закроем эту тему. Вопрос уже решён.

— Ну а раз решён, тогда ноги моей здесь больше не будет, — воскликнула Инна и, надев куртку, быстро выбежала из квартиры родителей.

— Иди-иди, — тихонько пробормотал до этого молчавший брат Инны Саша. — Меньше народу, больше кислороду.

Мать молчала. Отец тоже молчал. Они были убеждены, что поступают правильно.

***

В семье Инны главным всегда был папа, Антон Романович. Именно за ним было решающее слово. Мама Ольга Петровна чаще всего молчала. Она полностью доверяла мнению мужа. Когда через два года после того, как родилась Инна, Ольга родила сына, то счастью Антона не было предела, он считал, что сын — это дар небес. Он очень гордился и всем рассказывал, что у него появился наследник. Ольга тоже гордилась. Со стороны могло показаться, что у пары родился первенец, настолько они были поглощены этим событием. Когда родилась Инна, такого отношения не было и в помине.

Она была не капризным ребенком, хлопот родителям не доставляла и потому с ней мало кто занимался и играл. Её часто оставляли спокойно «гулить» в люльке одну и она подолгу не кричала и не плакала, а когда Инна немного подросла родители усаживали малышку перебирать свои игрушки в манеже, а сами занимались своими делами. Это было удобно.

С Сашей такой номер не проходил. С самого рождения он требовал стопроцентного родительского внимания и присутствия. Ольга и на секунду не могла отлучиться из комнаты, где находился малыш, сразу же раздавался плач. Малышка Инна же продолжала сама играть и заниматься. С появлением Саши на неё совсем перестали обращать внимание.

Так и повелось. Все силы и средства родители вкладывали в Сашу. Инне всё доставалось по остаточному принципу. Игрушки, одежда, обувь покупались прежде всего Саше. Ему всё новое, ему всё красивое, а Инне можно было купить и б/у. Так считал Антон. Ольга не перечила и часто мнение мужа принимала за своё.

С семилетнего возраста Инна мечтала научиться играть на пианино, но родители ей объяснили, что для такого большого инструмента места в их доме нет. Однако когда Саша подрос и заикнулся об этом, место тут же нашлось. И пианино, и преподаватель, пожилая учительница музыки, которая приходила к ним на дом. Через некоторое время Саше надоело заниматься, и уроки были прекращены. Однако пианино осталось, и Инна частенько пыталась научиться на нём играть самостоятельно, за что получала от родителей выговор. Они планировали его продать, да всё никак, а вот Инна могла испортить инструмент.

Дорогие игрушки покупались родителями Саше по первому требованию. Инне же обычно старательно объясняли, почему нельзя купить ту или иную вещь. Чаще всего аргументировали отсутствием лишних денег. Однако Инна заметила, что если просил Саша, то деньги у родителей каким-то волшебным образом находились всегда.

— У мальчика должен быть компьютер, — говорил отец. И Саше покупали компьютер.

— А мне? — спрашивала Инна.

— Вот ещё! Два компьютера покупать? Дорого. Попроси брата, он тебе уступит ненадолго, если что-то нужно будет, — милостиво разрешил родитель. Мама как обычно молчала. Она была согласна.

Инна любила вязать, но пряжу ей покупали неохотно.

— Зачем? — спрашивала мама. — Всё равно это так, баловство, несерьёзно. Пряжа денег стоит. Можно ведь распустить вещь и связать что-то другое.

Так девочка и делала: вязала и распускала… И мечтала, мечтала, что когда вырастет, то сама себе накупит сколько душе угодно красивой пушистой пряжи, и будет вязать пока не надоест. А потом купит еще. И игрушки купит. Все те, которые родители ей не купили: пластмассовую кухоньку, набор посуды, куклу в бальном платье и велосипед. А ещё краски. Настоящие, масляные в тюбиках. Ей очень хотелось научиться рисовать как художник. Пока же в распоряжении девочки была лишь засохшая гуашь. Картины, нарисованные ею, получались так себе… Просить у родителей было бесполезно. Они опять скажут, что на дорогие краски денег нет. И что это всё баловство, только деньги тратить.

После школы Инна поступила в институт. Сама. Она уехала в соседний город учиться и стала жить в общежитии. Родители деньгами ей помогали, однако всё время ворчали, что когда уже, мол, дитятко слезет с родительской шеи…

Инне было очень обидно чувствовать такое отношение. За других студентов, судя по их рассказам, родители радовались и очень охотно принимали участие в их жизни.

Саша тем временем тоже окончил школу. Экзамены сдал плохо, в институт по баллам не прошел, и родителям пришлось спонсировать ему платное обучение. Для этого они взяли кредит.

— Образование это важно, — говорил Антон Романович. Ольга Петровна соглашалась. В отличие от Инны жить в общежитии Саше не пришлось, институт, который они выбрали, находился почти рядом с домом и он жил с родителями.

Окончив вуз, Инна устроилась на работу и стала снимать комнату вместе с бывшей однокурсницей. Выходило вполне подъёмно. Домой Инна возвращаться не планировала. Никаких теплых воспоминаний детства у неё не было и к родителям не тянуло. Общались они редко и сухо. В основном звонила сама Инна. Вежливо интересовалась, как дела дома и получала целую гору восторженных отзывов про то, как учится Саша, какой он молодец и что он намерен делать в дальнейшем. Её же планы родителей не особо интересовали. Однако они очень обрадовались, когда узнали, что дочь после окончания вуза решила не возвращаться домой и начать самостоятельную жизнь в другом городе.

— Молодец, правильно, — сказала мама. Пожалуй, это был чуть ли не единственный раз за всё время, когда она получила похвалу. Обычно все её успехи воспринимались равнодушно.

Работала Инна много и усердно. Она очень старалась и копила деньги. Вместе с подругой, с которой они делили комнату, девушка обсуждала свои дальнейшие планы. Планы были очень амбициозными. В первую очередь она мечтала накопить на своё жильё.

— Ну ты даёшь, Инна! Молодец, — восхищалась подруга. — Благодаря тебе я тоже начинаю верить, что такое возможно.

— А почему нет? Мы молодые целеустремленные, полны сил, что нам мешает? А домой я не хочу, мне тут нравится. Потом может и замуж выйду. Но сначала квартира. Я так решила.

***

— Студия? Ха-ха… Это же крохотная квартирка! Её и квартирой-то назвать трудно, — засмеялся отец. — И район надо было выбрать другой, там, где ты купила никогда…

— Спасибо, папа, за поздравления, — сдержанно ответила Инна и прервала разговор. Слезы жгли глаза. Зачем она, повинуясь внезапному порыву, захотела поделиться с родителями радостью о том, что купила квартиру? Теперь она об этом жалела.

А ведь Инна очень гордилась собой. Сама, одна справилась! Хоть платить за квартиру ещё нужно было долго, однако теперь она ни от кого не зависела. Радость переполняла девушку потому она и решила позвонить домой, ища поддержки и одобрения. Но разговора не получилось. Узнав новости отец, не скрывая усмешки, расписал Инне все минусы её покупки, не забыв добавить, что она совершила глупость. Он считал, что нужно было не торопиться, а подождать, подкопить ещё денег и уж тогда взять однушку, а не какую-то там студию.

— Не хочу я ждать, — сказала Инна, когда уже прекратила телефонный разговор с отцом. — Я наконец хочу жить так как хочу! И никто мне не сможет указывать!

***

— Инночка, приезжай, дочка, твоя помощь нужна, — мать впервые позвонила Инне сама.

Она рассказала, что не стало её брата, который жил один в том же городе неподалеку от них. Родители Инны с ним не общались. Давным-давно, будучи еще ребенком, Инна поняла, что из-за того, что он вроде как сильно пил, однако судя по всему как-то продолжал работать и оставаться на плаву, потому что за помощью дядя никогда не обращался, обходился своими силами. Разве что один раз. И его помнила Инна. Ей тогда было лет тринадцать. Дядя Миша приехал в гости и уселся за кухонный стол. Отца дома не было. Мама налила брату чаю, а потом скривила носик и заявила, что от него пахнет перегаром. И что он вообще в таком состоянии тут забыл? Дядя рассказал какую-то увлекательную историю, суть которой сводилась к тому, что у него кончились деньги и он просил Ольгу помочь ему: дать в долг довольно крупную сумму. Мама категорически отказала и выгнала брата, велев никогда больше не приходить.

Инне было его жаль. Она помнила дядю Мишу совсем другим. Когда-то давно он играл с нею, когда приходил в гости. Это он научил Инну складывать кораблики и самолетики, научил показывать фокусы. Он всегда приносил девочке гостинцы. К Саше же дядя Миша был почему-то равнодушен. Это раздражало родителей и льстило Инне. Своей семьи дядя не создал, и детей у него не было. После того как мама отказала ему в помощи они больше не общались.

И вот маме, как единственной родственнице дяди Миши, позвонили и сообщили о несчастье. Выяснилось, что он уже много лет как не пил, бросил. На работе его уважали и на поминки должно было прийти много народу. Вот Ольга Петровна и попросила Инну приехать помочь всё организовать. Проводить печальное мероприятие в кафе они не хотели, решили пригласить всех в свою квартиру. «Ясное дело, — подумала Инна. — На это денег надо много, а так можно сэкономить. Тут я и понадобилась…»

Инна хотела было отказаться, но потом вспомнила дядю, его улыбку, кораблики и самолетики из бумаги и решила в память о нём родителям помочь. Тем более что проводить дядю Мишу всё-таки она бы хотела.

…Когда основная часть людей разошлась, и за столом остались только свои, зашел разговор о дядином жилье.

— Квартира, Мишина двушка, мне осталась. Больше у брата никого не было, — со вздохом сказала мама.

— И её придётся приводить в порядок. Вот ведь забот теперь с ней! — заявил сильно выпивший отец и налил себе ещё горячительного.

— Не говори так, Антон, зато это собственность. Разве плохо? — сказала мама. — Хватит тебе уже пить, прекращай!

Инна удивлённо посмотрела на мать. Она впервые видела, чтобы та командовала отцом. Похоже пока она жила одна, дома произошли перемены.

— Не перечь мне, — ответил отец Инны, однако пить всё же не стал.

— И когда мы отремонтируем квартиру, то туда переедет Саша. Ведь он скоро женится, — сказала Ольга Петровна и улыбнулась. — Ты не хочешь поздравить брата, Инна?

Инна снова удивленно посмотрела на мать. Похоже, все совсем забыли по какому поводу тут собрались. Ни слова о дяде, зато сколько слов о его квартире…

— Погоди… Саша переедет? — до неё, наконец, дошел смысл сказанного.

— Конечно. Квартиру ту я ему подарю.

— Но почему ему?

— Ну, у тебя же есть своё жильё, а у него нету, — развела руками мама.

— У мужчины должна быть своя квартира! — заорал отец и стукнул по столу кулаком. — Что вы раскудахтались? Я сказал, что она будет принадлежать Саше, значит так и будет. Уже всё решено.

Саша молчал и довольно улыбался, победоносно взирая на сестру. Он тоже забыл, что находится не на дне рождения. «Ишь как весело братику! — подумала Инна. — Родители снова о нем позаботились. А я нужна только тогда, когда требуется моя помощь!»

— Да живите вы как хотите! Только меня не трогайте! — воскликнула Инна и, выскочив из-за стола, выбежала из родительской квартиры. Она поняла, что ничего не изменилось. Всё по-прежнему думают только о Саше.

***

Инна с родителями не общалась ровно до тех пор, пока опять не позвонила мама и не рассказала новости. Оказалось, что Саша так и не женился. Нигде не работает и от родителей не съехал. И самое главное, что он начал пить. Почему? Потому что перед глазами был хороший пример. Отец.

— Так и квасят вместе. С ума с ними схожу. И никуда не денешься! Квартиру ту, что на Сашку я переписала, отец сдаёт. Всё сам, с людьми договаривается, деньги берет сам, никого не допускает. Мне даже не говорит за сколько. Да и какая разница! Всё спускает на выпивку и закуску, — мать в трубку заплакала. — Поторопилась я её переписать. Была бы она моя, так я бы хоть туда переехала, сбежала от них и жила бы себе спокойно. А теперь мучаюсь. Но кто же знал-то что так будет? Так что не впрок пошло моё наследство…

«Ну почему же не впрок? — подумала Инна, кладя телефон на стол. — Отцу с Сашкой очень даже весело живётся. У них всё отлично. А мать… Что поделаешь? Такая у неё доля. Только к себе я её звать не буду. Пусть вместе живут там «дружной» семьёй, а с меня хватит»