ДОРА

                Дора .
  В годы войны  в совхозе главным агрономом работал Слонковский Леон Станиславович. Он приехал с Украины  вместе со своей родственницей Дорой. О ней я услышал необыкновенную историю от старожилов совхоза.
      

      Необычное для наших мест имя женщины делали ее более  заметной. Да и фигура была, как говорили тогда, статная. Высокая, веселая и  общительная, она быстро вписалась  в коллектив местных женщин, хорошо пела, играла в инсценировках и  самодеятельных спектаклях. Дора работала заведующей клубом, руководила работой столовой. Часто она с другими женщинами запрягала волов  и доставляла в райцентр на элеватор зерно, а осенью на сахарный завод возила свёклу. Закрепленные за Дорой Ивановной волы как будто понимали ее с полуслова. Бывало, подойдет к животному, обхватит голову, погладит по шее и о чем-то поговорит с ним. И волы послушно выполняли команды без всякого хлыста. Как правило, ее подвода возглавляла обоз, Дора первая начинала песню,  а женщины  подхватывали. И шел этот певучий  обоз неторопливой воловьей походкой под женское душевное пение. Как-то находила она у людей ту струнку души, что люди понимали ее, подчинялись и уважали.
   

     Однажлы к годовщине Октябрьской революции готовился концерт. Так было заведено  в те суровые, полные трагедий годы - торжественное собрание с докладом и самодеятельностью. После доклада, который читали секретарь парткома, начальник политотдела или директор совхоза, был концерт. В концерте – песни в исполнении хора и солистов, танцы. И это несмотря на войну,понятно, что тематика была военная.
   

    В день собрания Дора  Ивановна получила  с фронта похоронку на своего сына. Почернела мать, горе разрывало сердце. Селяне, конечно, узнали о трагедии. На торжественное  собрание собрались и стар, и млад. В первых рядах зала сидели совхозные руководители и старшие офицеры квартировавших в «Красноармейском» военных летчиков.


   Все шло  по порядку. В конце концерта  песню о солдате должна была  петь Дора. Ее отговаривали, сочувствовали, но она настояла. Когда она вышла на сцену, стало  совершенно тихо. Ее сильный голос  трудно набирал  полноту, слышалось легкое  дрожание в нем, по щекам катились слезинки. Весь зал  встал. Офицеры стали по стойке смирно, держа в руках впереди себя  фуражки.  Сдерживая  себя усилием  воли,  Дора продолжала петь. Видя, что все в зале стоят,  еле смогла закончить песню и за кулисами дала волю материнским  слезам. Ее никто не успокаивал, понимали. Да и многие из женщин сами испытали такое же горе. После  концерта некоторые женщины пошли провожать Дору домой. Военные и гражданские переговаривались между собой, курили. Кто-то сказал:  «А Гитлер хотел победить нас. Не победить народ, у которого есть такие женщины».
     Наутро Дора вышла на работу, с потемневшим лицом, состарившись, с черным платком на голове. Никто ее не отговаривал от работы, по себе знали, что на людях горе переносится легче.