Я приехала

    Самолёт приземлился в прекрасном южном городе Ташкенте. Уже на трапе самолета меня встретил горячий гостеприимный воздух, наполненный незабываемой восточной атмосферой. Я вздохнула полной грудью, и счастливая улыбка непроизвольно поселилась на моем лице.
 
    Выйдя из здания аэропорта, надела любимые солнечные очки. Ярко сияло солнце, на небе ни облачка, жаром исходил раскаленный асфальт, а красочные клумбы и обильная зелень благоухали и радовали приезжих своим разнообразием. Вдруг … Густой аромат чайных роз пахнул мне в лицо, и я чуть не застонала от удовольствия!  Такой родной, он объял меня, и шлейфом потянулся следом. Я шла к стоянке такси и просто, как чокнутая, улыбалась.
 
    Я ехала домой, к маме. Это еще дальше в глубь страны. Километры не в счет. Майка, шорты, макасы … ветер в лицо … проплывающие за окном окрестности - вот оно счастье, вокруг, рядом, такое близкое … Скоро я увижу маму!

    Кончилась асфальтированная дорога, дальше пешком, уже недалеко. Жарко. Кажется, что каждый градус температурного столба несет в себе энергетический заряд, и пронизывает меня воспоминаниями: хлопковые бескрайние поля, купание в поливочных лотках, сбор хлопка, беготня за перекати полем, пыль по щиколотку … Я разулась, мои ноги утопали в мягкой ласковой пыли … и так медленно с удовольствием двигалась к дому.

    Наш дом второй от края. Сердце просто с ума сошло, того гляди выпрыгнет. Мама не знает, что я приеду, не ожидает. А я ей - сюрприз! Интересно, что она сейчас делает? Второй подъезд, второй этаж. Босыми ногами тихо ступая на каждую ступеньку, шепчу про себя «Мама, я приехала», сейчас откроется дверь и … Дверь оказалась незапертой, я осторожно, крадучись захожу в комнату – никого нет. «Мама, ты где?». Конечно, на кухне! Сердце застучало оглушительно громко, я направилась к кухне, и … там никого. «Мама!» - позвала я, держа рукой сердце. «Мама! Я приехала!» - закричала уже во весь голос …
 
    Поезд внезапно резко затормозил, послышались звуки дребезжания кружек, ложек и падающих вещей, вагон дернулся и остановился. Я открыла глаза … В купе на соседней полке сидел сын Артем, тревожно глядя на меня, сочувствующе произнес:
   - Тебе приснилась бабушка? Мы приедем завтра, рано утром, – помолчав минуту, продолжил, - Хорошо, что Виталик встречать будет, на машине. Представь, у них такая холодрыга! Северный Казахстан, все-таки.

Разговаривать мне не хотелось. Проглотила пару таблеток валерьянки, и уставилась в морозное окно, покрытое причудливыми узорами, сквозь которые пробивался чуть сероватый свет. Поезд тронулся, плавно, с привычным перестуком колес, покатил по рельсам, набирая скорость. Мои глаза замерзли смотреть в окно, в вагоне тепло, «лучше смотреть в потолок» - и я вытянулась на полке.

    Утром на заснеженном перроне нас встретил мороз и Виталий. Мой младший братишка заметно повзрослел. По-хозяйски заботливо взял нашу дорожную сумку и понес к автомобилю. Под ногами хрустел снег, все деревья были окутаны пушистой утренней дымкой. Мороз знакомился с нами, пощипывая за нос и щеки. Мы быстро уселись в машину и тронулись в путь.

    Дорога от станции до города занимала полчаса … степь да степь кругом … здесь нет загазованности, и все раздолье покрыто ослепительно белым снегом.
 
   Виталик был поздним ребенком в семье, «последняя радость» - говорила мама. Рано женился, но жил неподалеку от нее, поэтому «радость» всегда была рядом. После приветственных слов нам, серьезный Виталий перешел к делу:
   -  Слушайте, порядок такой. Сейчас едем ко мне, завтракаем, тепло одеваемся и … будем хоронить. В городе температура минус двадцать, на кладбище в степи еще больше плюс ветер. Вы же южане, если нужна теплая одежда, поделюсь.
   - Брр, как вы здесь живете? Я уже конкретно продрог. Нет! Наш климат ни за что не променяю, - Артема передернуло. Он прирожденный алмаатинец. А сюда к бабушке приезжал только летом на каникулах.
 
Небольшой такой провинциальный городок. Он был весь в снегу, поэтому смотрелся чистым и белым. Ровные ряды красиво окрашенных многоэтажек, мост через реку, покрытую крепким льдом, ряды тополей, наряженных морозом и ... тишина ... покой, без автобусов, пробок и людей. Вдруг вспомнился наш разговор с мамой, когда приезжала погостить, попроведать.
   - Не хочу умирать зимой, - говорила мама, - Умирать все равно придется, но лучше не зимой. Пусть будет тепло.
   - Какая тебе разница, когда умирать, - спрашивала я, - Что, замерзнуть боишься?
   - Боюсь! Замерзнуть боюсь, - смеялась мама.

   Позавтракав и собравшись с духом, мы направились к дому, где жила мама. Мое сердце бешено колотилось. Выпила сердечных капель, и пузырек взяла с собой, прежде чем выйти на улицу. Солнца не было, было серое небо и небольшая кучка людей у подъезда, возле которого уже установили гроб. Потихоньку собирались соседи, подруги, друзья семьи. Холодно. Переминаясь с ноги на ногу, тихо прощались.
 
   «Я сейчас увижу маму!». И внутри что-то взорвалось … И чувствовала, ноги не хотят идти, глаза не хотят видеть. Надо!

Я с огромным трудом заставила себя идти. Какие-то люди здоровались со мной, расступились …

Наперекор ее желанию, в двадцатиградусный мороз мама смиренно лежала, сложив на груди руки.
   - Мама, я приехала.