Гороховецкий княжич Глава 38

На радостях от удачной сделки, мы едва не забыли про разбойников. К счастью утром Данка напомнила.

— Ушкуйники суть такоже тати токмо речные (практически пираты), — разъяснили парни, выслушав краткий рассказ ребёнка. — Буде оных мужей изрядно, вольны и караваны грабить и селения. Ушеса след держати востро!

Название этих бандитов произошло от наименования крупных быстроходных лодок (наподобие наших) на которых те обычно передвигались и нападали на всех подряд. Место здесь для базы они выбрали хорошее. Старица удобна. И почему великий государь терпит произвол? Головорезы небось не хуже булгар мешают торговле.
Тут два варианта или поселились негодяи недавно, их не слишком много скопилось и потому душегубцы ещё не сильно наглеют, а может статься у самодержца имеются очень важные, первостепенные проблемы. Иван Стародубский рассказывал про киевский престол, занятый каким-то нахалом без разрешения великого и мол вскоре ожидается войнушка для восстановления порядка. Главный правитель договаривается с удельными коллегами о совместном походе, готовит рати.

— Даночка-лапочка, сколько там тех нехороших супостатов? — попробовал я уточнить у малявочки, но та умела складывать только на пальцах до десяти.

— Тьмы сих, дядечка княжиче! — развела она ручонками, показывая предполагаемое количество.

Оставалось усмехаться. Кроха способна обнять только одного взрослого, а тьмы в её понимании одинаково вероятно и тридцать человек и триста. Беглянка даже не смогла определить навскидку кого больше нас или их? В оправдание надо сказать, что ироды ведь перед чадом не строились в шеренги для подсчёта. Каждый день кто-то рыбачил, другие охотились. Несколько челноков-однодеревок с их разведчиками как пить дать постоянно находились в отъезде, изображая рыбаков выискивали потенциальные жертвы.

Жили лихие людишки в землянках и шалашах, защитные стены возводили не спеша, видимо от лени. Вот и вся точно узнанная информация. Пришлось десятникам и рулевым главную задачу ставить обобщённо.

— Повелеваю: «Одеваем доспехи и натягиваем тетиву на луки заранее. Если встретится противник — тараним, свои борта не подставляем!"

Соратники приказ выслушали чуть ли не с усмешками, но правда безропотно повиновались. Очевидно столкновения никто не ожидал. Сколь бы не собралось много бандитов, на хорошо вооружённый отряд нападать дураков мало, себе дороже выйдет. Риск чересчур высок.

Разбойники же в отличие от ратников выбирают заведомо слабейшего противника и желательно семеро на одного, поскольку не стремятся красиво умереть. Кровопивцам главное пограбить и выжить, дабы потом вволю пьянствовать и гулять. Пожалуй, атакуй мы сейчас лагерь головорезов, они и сопротивляться не станут, соберись их хоть пятьсот, просто сбегут в лес и начнут отстреливаться из-за деревьев.
Любому князю такая партизанская война неинтересна, к тому же трофеев ожидается мало. Основные богатства супостаты сразу же пропивают, проедают. В результате Еремка уговорил не штурмовать поселение, не задерживаться по пустякам, а проследовать мимо и сообщить Андрею Юрьевичу.

Утренней прохладе организм наконец-то обрадовался. В доспехах с поддёвкой нисколечко не было холодно, но и не жарко пока. Девчонки косились на мужчин с завистью, кутаясь под покрывалом. Ни напевать — глотки драть, ни просто щебетать сплетничать им видимое ли дело не хотелось.
Ничего, дружинники на вёслах быстро разогреются и затянут песенку, потом и барышни придут в чувства, подхватят.

Старицу товарищи высматривали особенно внимательно, но проплыли, не разглядев сквозь заросли никого, не получив даже случайной залётной стрелы. Правильно, какому идиоту приспичит выбрасывать без толку достаточно дорогие железные наконечники, выдавая к тому же собственное жильё?

Некоторые из чрезмерно нетерпеливых подчинённых собрались уже снимать кольчуги, мол опасность миновала, но за очередным поворотом обнаружилась пузатая ладья, облепленная разнообразными челноками с экипажами от одного до пяти человек. Словно уточка она красиво шествовала в окружении утят. Когда корабль развернулся, с другого бока к нему оказался пришвартован тридцатиместный ушкуй вроде нашего.

— Княже, зри грабять! — очнулся вдруг Тимоша.

И правда, с большой лодки и с остальных долблёнок мужички пытались взобраться на высокий борт купеческого судна, цепляясь длинными баграми с сучками вместо ступенек, подсаживая подельников, забрасывая верёвочные лестницы с крюками.
Рулевой коммерсанта старался вертеть свою посудину туда-сюда, затрудняя нападение. Матросы и охрана отбивались стрелами, топорами, вёслами. Кто-то из речных разбойников падал в воду, карабкался обратно на плавсредства к подельникам и заново лез на абордаж.
 
Я немедленно принялся командовать, готовясь к атаке.
— Хоробр, вместе тараним ушкуй! Могута — с противоположной стороны разгони злодеев. Боеприпасы не экономить, лупить чем попало, не церемониться! На тонущих иродов не отвлекаться, не жалеть их, не спасать, глушить как рыбу и топить челноки!

Рядом закрыв лицо ладонями и словно включив милицейскую сирену, завизжала Младка. Ей немедленно начала вторить Данка.

— Затвори баб во короб, господине, понеже житья от овых несть, — поморщился Вторуша сидящий ближе остальных.

Идея показалась разумной. Там они в большей безопасности, да и местечко освободилось с последних торгов. В сундук — не в автобус, а гораздо проще, схватил мадмуазель в охапку и опустил, будто в кроватку, однако пальчики, ухватившие меня за шею, разжимать пришлось двоих крепких парней привлекать.
Когда стряпухе в объятья засунули подружку, она судорожно прижала малышку к груди и наконец замолчала. «Не задушила бы дурёха кроху от неимоверной любви или со страху?» — мелькнуло запоздалое опасение, но стало уже некогда переиначивать. Лодки стремительно сближались. Надо предварительно успеть пустить пару стрел и схватить рогатину с щитом.

Почувствовав себя почти как на коне перед сшибкой, только скорость поменьше, я приметил первую мишень — самого толстого бандита, дабы наверняка не промазать, встал поудобнее на носовую часть, прицелился, приготовился обрушиться всей своей массой, напружинился...

Раздался треск, и палуба ушла из-под ног. До последнего момента никакая здравая мысль не подсказала, что на посудине нет стремян, седла и удержаться при столкновении очень сложно. Подобно ядру, выпущенному катапультой, моё тело влетело в супостатов, приготовившихся отмахиваться исключительно от холодного оружия. Видимо бедолаги тоже не ожидали неприятеля, оказавшегося настолько неопытным и свалившегося так глупо.

В результате ближних врагов сшибло, словно кегли шаром. Меня даже ударить достаточно сильно никто не смог: кто-то попал в щит, остальные лезвия соскользнули с чешуи брони.

Речные пираты выглядели бывалыми, расставили ноги для устойчивости и надеялись встретить против себя подобных, воюющих по правилам. С дураками же всегда трудно, они (мы) непредсказуемы, должен же по всем законам в воду бездарно упасть и утонуть, но повезло мне идиоту, а не им, умникам.

Головорезы ещё успели бы добить неумеху, ведь пострадал только один из них, однако в следующую минуту рядом врезалась лодка Хоробра. Наш ушкуй оттолкнуло, а в образовавшуюся пробоину широким потоком хлынула вода. Противникам стало не до сражения. Они принялись поспешно спасаться, бросились к свисающим канатам с узлами, к верёвочным лестницам, к палкам с крюками. Поддержать, подсадить друг друга почему-то уже никто не стремился, видимо из-за подлости натуры.
 
Мои привычки давно изменились. Завопив дурным голосом: «На абордаж!!!» — двинув ближнему бугаю в пах, запрыгнув на скамейку, дождавшись, когда он согнётся в естественной реакции организма, я вскочил бедолаге на спину, перешагнул, его замешкавшемуся соседу на плечи и зацепился руками за борт ладьи.
Использовав вместо очередных ступенек карабкающегося рядом лиходея, пнув впоследствии в рыло, дабы не возмущался и не мешался, удалось перекинуть ногу на освободившийся участок и подтянуться.

На турнике или на заборе подобное упражнение выходило легко и непринуждённо без помощников. В броне даже облегчённой, с минимумом снаряжения, конечно оказалось намного труднее. Дополнительные двадцать с гаком кило — ведь не шутки, повторить на бис может и не получилось бы, тем не менее на один раз тренированного молодого организма, изо всех сил не желающего умирать, хватило.

Перевалившись, я наконец шлёпнулся на палубу и затаился, прикинувшись ветошью, как порой шутят знакомые в двадцатом веке. Вокруг сновала и дралась уймища людей. Надо было понять против кого воевать, а кто потенциальный союзник. Рядом начали массово влезать другие грабители и стало ясно, что медлить опасно.

Вдруг перед глазами брякнулся бердыш, видимо брошенный вслед соратниками. Самому тащить его на эдакую высотищу даже в голову не приходило. Удобный он в бою, но слишком громоздкий и тяжёлый. Подхватив, завертев оружием, изображая танец, придуманный кузнецом, вихрь в моём исполнении прошёлся вдоль борта, сшибая в воду не успевших подняться и убраться с пути.

В течении сражение удалось разобраться в обстановке. Головорезы подобно мне оставили щиты в лодках, поскольку мешались подниматься наверх. Лишь команда, припёртая в большинстве своём к корме рядом с рулём, ими прикрывалась. Около десятка человек построились там плечом к плечу, соорудили из подручных средств препятствие и оказывали организованное сопротивление. Мелькали топоры, мечи, но чаще боевые цепи и копья.

Вероятно, благодаря оружию повышенной дальности, купцу с отрядом и повезло до сих пор выстоять, удерживать противника на дистанции, а также из-за неслаженных действий нападавших. Ушкуйники не сосредоточились в единственном и важнейшем месте, они носились по просторам палубы, гоняя отдельных матросов и тиская между сваленных канатов пару визжащих женщин. Некоторые негодяи под шумок уже пытались грабить в каюте и трюме, засовывали товары под рубахи за пазуху. Многих налётчиков несомненно отвлекло наше прибытие.

— Полундра!!! — заорал я, подражая киношным матросам и набросился, атаковав тыл пиратов, прижавших капитана с помощниками.

Иногда выгоднее воевать молча, исподтишка поражая врагов. В данном случае показалось лучше их напугать. В фильме фашисты разбегались от одного только грозного вопля.
Однако в реальности случилось наоборот. Незамедлительно окружили душегубы, но страха не было, захватило веселье. Вертясь волчком, тяжёлым топором на длинной рукоятке получалось сшибать каждого смельчака, попытавшегося приблизиться. От метательного оружия пока надёжно защищала броня.

Ещё конечно воодушевляло понимание быстрой победы. Долго сражение продлиться не должно, силы экономить не нужно. И точно, речные лиходеи дрогнули, заметались меж нескольких разящих сторон, стали чаще попадать под удары. Вскоре они вовсе принялись разбегаться. Самые сообразительные немедленно устремились за борт.

— Княже, оставь и оным малость позабавить ся! — послышался вдруг слегка насмешливый бас Вторуши намекающий прекращать изображать сумасшедшую юлу.

Побоище заканчивалось. Теперь дружинники, кто не стоял рядом вытирая окровавленные лезвия, прикрывая мою персону, отлавливали и пленяли зазевавшихся головорезов, не успевших вовремя смыться. В основном бездоспешные, те при первой же возможности даже со связанными руками смело бросались в реку и многие благополучно отгребали прочь.

Гридни на лодках пытались их догонять, бить стрелами, вёслами, но сразу было понятно — практически безрезультатно. Ушлые мужики ныряли и показывались из воды уже где-нибудь далеко в стороне. Зато большинство челноков тонули порубленные, а это неплохо.

Некоторые тати к тому же побросали тяжёлое железное снаряжение, дабы легче спастись, а кого-то мы тем не менее и упокоили, в общем проредили слегка. Придётся им заново собирать оружие, потратить минимум месяц, мастеря долблёнки.
Купец со своими людьми продолжал жаться у руля, справедливо опасаясь нечаянно пострадать от моих орлов, разгорячившихся в запале битвы. Неожиданно раздалось знакомое рычание. Я встревожился, выглянул за борт, но увидел лишь несколько всплесков и ошеломлённых Еремку с Младом обнаживших клинки.
 
Вероятно, группа негодяев сумела забраться или спрыгнуть на почти пустующий наш ушкуй. У них могло бы получиться победить пацанов, угнать плавсредство, но не повезло, подвела жадность. Недотёпы, наверное, заглянули мимоходом в сундук. Когда из него показалась рассерженная кикимора, вдобавок ощетинившаяся кинжалами, оставалось только бояться, чтобы и струсившие парнишки следом за врагами не сиганули в Клязьму.

«Возможно и на ладью не стоило самому лезть, достаточно бы запустить приручённое чудовище», — с улыбкой проскользнуло в мыслях. Впрочем, последствия тогда не предсказуемы. Вместе с пиратами как пить дать метнулась бы в воду, и команда с капитаном или погибли бы несчастные от разрывов сердец.

Но тут заплакала Данка и инстинкт материнства моментально погасил остальные Младкины эмоции. Она обняла девочку и превратилась в обыкновенную русскую бабу, перепуганную до предела, но готовую словно наседка цыплёнка, защитить ребёнка от любого коршуна.

Коммерсант кстати тоже оказался вполне нормальным мужиком с широкой натурой и познакомившись со спасителями, намеревался отблагодарить, устроив пир на весь мир по доброй традиции. Было понятно, застолье сто процентов выльется в очередную задержку на пару дней и тяжёлым похмельем для основного состава моего коллектива, а потому пришлось категорически отказаться. Вовремя придумалась отговорка, мол настала пора навестить и разорить разбойничье гнездо у старицы, пока там почти никого не осталось.

Купчина хотел дёрнулся за кампанию, но его остановили помощники. Правильно, команда изранена практически полностью, троих несчастных матросов необходимо похоронить, да и на ладье забот полно. Требуется восстановить судно после нападения, что-то починить, несколько вёсел строгать заново. Даже элементарно палубу, запачканную кровью, следует срочно отдраить покудова не высохла.

Ребята мимоходом поинтересовались куда новые знакомые плывут, какими товарами промышляют. Выяснилось, что те направляются на тот самый городецкий торг, который нам советовали ещё Стародубские, везут на продажу пушнину, поскольку летом она дороже, чем в зимний сезон, когда ежедневно охотники приносят связками.
Заместитель подмигнул, получил мой кивок в знак согласия и попросил в благодарность за помощь сбыть и наши меха с железом. У князя Володимера дескать другие срочные заботы, спасая попавших в передрягу, опаздывает к великому государю Андрею.

В отличие от броней и топоров, отобранных у бандитов, шкурки негоцианту понравились, он оценил их по высшему разряду качества, не зря значит старались, перебирали. Осмотрев заодно железные изделия у нас в сундуках, дядька поморщился, мол ширпотреб. Всё же таки у Вторуши ещё мало опыта.

К счастью у торгаша имелись в загашнике и серебряные гривны, рубленные кусками, и монеты, и монисты, из кусочков металлов, которые легко разобрать и использовать поштучно для оплаты. Рачительный коммерсант может столь легко и не расстался бы с ними, но хитроумный Еремка вовремя подвёл десяток захваченных ушкуйников, предложив подарить в случае согласия.

Пацан знал, мне не по нраву рабство, невольники и возня с этим связанная, а душегубцев куда-то надо девать в любом случае. Не кормить же негодяев задаром? Казнить ни я, ни мои ребята не пожелаем. Убийство беззащитных — вдвойне паскудное занятие.

Принять в дружину, как уже один раз с подобными поступили, советник опасался. Чересчур высокая концентрация бывших разбойников, в критический момент, грозит закончится катастрофой. До сих пор десятники внимательно присматривают за ними в своих отрядах. Некоторые архаровцы уж слишком кровожадны и падки на ценности.
От бесплатных пленников проныра отказаться не смог, это же существенная прибыль! и обменял меха на драгметаллы по нормальному курсу (серебряную гривну на десять соболей или двадцать пять куниц), вдобавок добрый совет дал. С оружием и доспехами следует дескать сразу обратиться в великокняжеский терем. Там сейчас воинские товары требуется. Будет гораздо выгоднее, чем тоже с нашим добром сделают другие, само-собой не бесплатно. Причём на государе им нажиться разумеется не удастся, останется превратить в дурака приезжего лопуха. Разошедшийся прохиндей захотел даже выкупить Младку с Данкой, вызвав ухмылку под дружный хохот соратников.

— Они же не рабыни. Ты вспомни, девчонки защищали судно лучше ратников. Да надёжней охраны для имущества не сыскать!

«Если конечно сами не растащат», — тут же пронеслось в мыслях, глядя как с горящими глазёнками прелестницы перебирают и рассматривают блестящие ювелирные изделия.

На том и расстались. Спустившись, я удивился, почему лодки развернулись и плывут в обратную сторону? Оказывается, все товарищи кроме рассеянного правителя прекрасно помнили и одобряли решение уничтожить опустевшее лиходейское поселение. И добрый поступок мол получится и разжиться можно нечестно награбленным. В руках витязей, борющихся со злом, имущество уже станет праведно добытым трофеем.

Пришлось примириться с опрометчиво данным обещанием. Когда бы не слово, вылетевшее второпях, наверное, об нападении не стоило и думать. Да мало ли сколько головорезов ещё скрываются в городище? Неоправданных потерь не хотелось.
Однако купеческая ладья, подняв парус, двигалась следом изображая провожатого. Обмануть в подобный ситуации, значило подорвать свой только зарождающийся героический авторитет. Капитан с матросами небось растрезвонят каждому встречному и поперечному про атаку пиратов и своевременную помощь удальцов.

Не последняя роль в рассказе отведётся моей личности в качестве эдакого главного спасителя и избавителя, первым взобравшегося на палубу, лихо набросившегося на супостатов и громче прочих буянившего. Может воспевать даже начнут гусляры, калики перехожие в былинах Вовку-богатыря!

Ладно, завернём в старицу и посмотрим с воды на укрепление. Если слишком опасно покажется штурмовать, то не рискнём и дёргаться, поворотим назад, сообщим опытным суздальцам. Торговый корабль к тому времени должен проследовать мимо за изгиб Клязьмы.

Сопротивления на берегу вообще никто не оказал. На месте недостроенного селения ушкуйников, деловито хозяйничали в новых доспехах традиционно хмурые, неразговорчивые лесовики, как окрестила аборигенов Младка. Охотники видимо следили за окружающей обстановкой и успели раньше.

Впрочем, кроме десятка измождённых женщин, нескольких пленных бандитов и их топоров, ценных трофеев вроде бы не имелось. Ну кому нужна одежда в заплатках и ветхая утварь, которую, однако чудаковатые мужички собрали на возы до последней драной тряпки и решительно вознамерились с нами не делиться. Я их обрадовал.

— Подобное барахло моему величеству и даром не надо, хочется взять с собой только несколько землянок на память с глиной и брёвнами если конечно союзники не будут против.

Окружающие, даже самые верные тотчас посмотрели словно на психа (блаженного по-ихнему). Стряпуха и та недоумённо покачала рыжей головой. Одна Данка хлопала наивными детскими глазёнками, не понимая всеобщего неодобрения. Ну желает князь, дык на то он и господин дабы требовать всего на свете. Лично она на месте командира приказала бы добыть гораздо большего. Эх, каждый бы из подчинённых был таким лояльным и слушался беспрекословно!

Лесные жители переглянулись и пожали плечами забирай мол, коли охота. Соратники скорбно вздохнули, а особо шустрые попытались незамедлительно сбежать якобы в кустики по неотложным делам и не выполнять дурацкий самодержавный каприз.
Преданные друзья косились с жалостью, втихарца обсуждая быстро прогрессирующее слабоумие правителя от частых ударов по темечку, вспоминая предыдущие мои странные с их точки зрения поступки, тем не менее в трагический момент старались держаться рядом, а не бросать.

То, что не догадываются и сообразительные ловкачи-прохвосты вроде моего зама не огорчило, а скорее обрадовало. В данном случае это самая надёжная маскировка. Авантюру стоило провернуть незримо для конкурентов. Сначала необходимо подманить нашу малявочку и на ушко расспросить про основное.

— Ну-ка ткни пальчиком, голубушка, где обитали главные дядьки?

Кроха взяла за руку и уверенно повела к одной из избушек в центре поселения. Ну да, можно было и не допытываясь, лишь присмотревшись смекнуть собственным умишком. По сравнению с остальными берлогами, указанное обиталище выше, шире и добротнее.

— Тама Кондрат живяха, ано тута братец оного набольший и над прочими глава.

— Во, здесь и копаем! Забираем дрова, землю, попавшуюся под лопаты и так далее. Брёвна крыши прибережём на сладкое.

Разумеется, как командиру пришлось показывать пример, первым решительно направиться в указанное полуподвальное помещение. В подобных приспособилось жить большинство нашего приграничья, ибо быстрее, легче строить, меньше подвержены пожарам и прочим разрушениям в период нередких вражеских наскоков.

Дружинники снаружи не выдержали, зашумели, комментируя усиливающийся недуг, принялись совещаться где искать знахаря? Наконец следом спустились самые близкие Еремка и Младка с хвостиком (куда же старшие без егозы).

Мои глаза в то время внимательно изучали каждый квадратный дециметр жилплощади, а разум перебирал потенциальные варианты, где тати могли припрятать наиболее ценное. Ну не бывает, чтоб совсем ничего не награблено! Поскольку уж мы сюда забрели, надо из принципа отыскать хоть медный грошик.

Основная часть богатства обычно скапливается у командиров. В отличии от рядовых, всё сразу они не проедают, предусмотрительно делают заначки на чёрный день. В лесу где-нибудь зарыть монеты рискованно. Один разок возможно и прокатит, а потом свои же выследят и украдут злато-серебро. Лично мне бы пришло на ум соорудить тайничок дома, дабы в любой момент забрать или дополнить сокровищницу.

Особой разрухи в каморке не наблюдалось. Конечно лесовики обстановку полностью вынесли кроме печи, стола и лавок, но стены и пол не проверяли, глину не колупали, это сразу видно. Если сундук с добром на телегах не замаскирован среди шмотья, то стопудово клад должен скрываться тут.

— Ага, прибыли уже?! — оглянулся я на друзей. — Данка, в прятки давно не играла?

— Чесо?

— Ну допустим потребовалось бы затаиться. Нет самой тебе здесь некуда залезть ни шторок, ни обгоревшей печной заслонки даже не оставили крохоборы! Ладно, схорони куклу, а мы будем искать. Куда ты её засунешь?

— У мены несть куклы, — насупилась девчушка.

— Нянечка, ай-яй-яй, почему о дитятке плохо заботишься!

Подскочив, изображая фокусника, взмахом левой руки отвлекая внимание приятелей, правой получилось ловко выхватить у зазевавшейся стряпухи из-за пояса кинжал (не всё же фифочке надомной подшучивать).

— На вот ножик. Когда наставница сделает ляльку, назад поменяетесь. Теперь ховай.

— А-а-а!!! Вы есте узрите! Отворотите ся, — запищала малышка, сразу включившись в забаву.

— Пожа-алуйста, да на здор-ровье! — небрежно пожал я плечами и зажмурился, вдобавок демонстративно заслонив лицо ладонями, разумеется подглядывая между пальцами.

Кроха внимательно уставилась на Младку с Еремкой, которые вроде бы по-честному не подсматривали, воровато повертела головой, а потом на цыпочках подошла к печи. Сунув руку между кладкой и стеной, убедившись, что клинок никуда не провалиться, она тихонько задвинула его подальше.
 
Конечно, подобно прочим детям глупышка увлеклась и не заметила водящего, вставшего у неё за спиной и контролирующего каждый жест. От неожиданного: «Гав!» — разиня взвизгнула, подпрыгнула и едва не своротила мне челюсть своей бестолковенькой черепушкой.

Врут говорящие, будто у ребятишек на макушке мягкий родничок. Дуб там у егозы морёный, булыжник или чугунное ядро! По крайней мере по ощущениям очень похоже.
Пока стряпуха жалела хныкающую подружку, заместитель хлопал глазами, осмысливая непонятную комедию, сыщику в моём лице оставалось, потирая подбородок, тем же оружием простукивать укромное место снизу до верху.

Печка обычно ложится без всякого цемента, а связующий раствор замешивается лишь из глины с песком. При желании мягкие швы легко расковырять, и кирпичи по очереди можно заменить. Видимо потому с обратной стороны, как в данном случае, а иногда прямо в подпечье хозяева устраивают тайники.

Под горнилом температура не столь уж высокая. Не зря тут складываются дрова, приготовленные на сутки. Среди них не только никакой металл не расплавится, даже легко воспламеняемые меховые изделия не испортятся. Летом и вовсе кухарки топят по чуть-чуть, готовят чаще на улице. Эта премудрость спустя минуту стала понятна не одному мне, но и всем находящимся рядом.

— Ага, бунит! Ты, хитрюга, ещё что-то здесь умудрилась припрятать оказывается?!

Удовлетворённо хохотнув, вскоре удалось разобрать часть нижней кладки и вынуть на обозрение небольшой горшочек, бряцающий изнутри. Немая пауза длилась недолго, до тех пор, пока под крышкой мы не разглядели серебряные украшения. Подопечные с визгом набросились и запустили ручонки в красивые безделушки. Некоторые из изделий, впрочем, даже на мой неопытный взгляд выглядели довольно дорогостоящими.

Еремка через мгновение выскользнул наружу. Теперь побежит мальчишка шнырять по соседним берлогам. «Может и ему повезёт?» — промелькнуло в подсознании, пока я безуспешно пытался отобрать и сложить обратно блестящие штуковины у новоявленных сорок. Выхватишь одно, они незамедлительно горстями хватают другое и в два раза больше. В конце концов здравомыслие подсказало прикрикнуть и напугать лесовиками, мол увидят и сразу отнимут!

Красотки тотчас заметались.

— Чито же деяти? Како схоронити?

— Разоблачайся! — скомандовал я старшей.

Красотка внимательно посмотрела в глаза, потом покосилась на маленькую и укоризненно покачала головой, шепнув:

— Не при очах же чада сия отрада.

— У тебя пять одёжек и все без застёжек, капуста! Ну походишь сегодня в четырёх. Твой господин занедужил, его надо срочно лечить, давай скорее, не ломайся!

Тем не менее так и пришлось самому приступив к милашке, сноровисто, будто каждый день делаю, стянуть верхнюю юбку, пока хозяюшка растерянно и беззвучно шлёпала губами не зная, что ещё возразить. Когда горшок оказался завёрнут, рыжая наконец-то поняла смысл процедуры, проделанной для маскировки и перестала нервничать.
«А о чём же она сначала намекала?» — мелькнула запоздалая мысль, заставив удивился и призадуматься. Между нами ведь никогда не возникало никаких шуры-муры, не считая случайных невинных ухаживаний! Никто из нас ничего друг другу всерьёз не предлагал, кроме дружбы, помощи и защиты.

Ну обнимались мы во сне, дык исключительно для тепла дабы не простудиться и не заболеть, ну поплескались пару раз голыми в реке, в болоте и в бане рядом мылись, но это же не стоит принимать во внимание! Даже моя стыдливость успела притерпеться к местным особенностям культуры, как в двадцатом веке родители привыкли к подолам, регулярно становящимся короче и к купальникам, уменьшающимся с каждым годом, словно тающим на солнышке.

Поверх одежды завязанной узлами, выглядело логичным набросить куяк. Теперь на звон и тяжесть ноши никто точно не обратит внимание. Вовремя заглянувшему верному Вторуше, был вручён увесистый тюк.

— На, тащи и смотри не урони!

— Мужики аки с цепи сорвались, — пожаловался кузнец, единственный до последней минуты не понимающий происходящее.

Младка посоветовала вылезать на поверхность охая, опираясь на неё с Данкой, старательно изображая тяжелобольного. Там обнаружился полный разброд и шатания в нашем войске. На виду у изумлённых охотников мои товарищи разбежались по землянкам. Блеск золотой лихорадки азартно светился практически во всех глазах.
Союзники только похохатывали, поговаривая:

— Позднехонько спохватили ся, простофили!

Они подобный запал уже пережили и погоняя лошадей, увозили на телегах собранную утварь.

Вскоре оказалось, смеялись промысловики зря. Дружинники перерыли избушки, а у некоторых даже разобрали потолки, как изначально в шутку предлагалось. В результате те, кому повезло начали возвращаться с довольными лицами и с зажатыми кулаками, наполнив втрое большую ёмкость правда медными монетами.

В принципе логично. В этом мире принято дуван делить по-особому: существенная часть отходит воеводе или атаману, а остальное войску, согласно статусу и заслуг. Также произошло и у нас после окончания поисков.

Пол дня прошло. Можно бы расположиться здесь и до утра в тёплых домишках, но нет, обменявшись мнениями с десятниками Еремка предложил двигаться дальше. Осторожность подсказывала, что ушкуйников спаслось слишком много. Ножи с топорами наверняка у основной массы имелись. Вскоре пираты вырежут и дубины с копьями. Вероятно, они вернуться сюда на привычное, обжитое место. Ночь напролёт провести в напряжении постоянно ожидая нападения никого не прельщало.

— По лодкам ребята! Гребём до полной темноты, а там уж и заночуем, — скомандовал я.

Никто не сопротивлялся. К моему авторитету удачливого командира добавилось прозвище «Ушлый проныра», как мимоходом шептались приятели между собой. В результате уважение значительно подросло. Кошели грели монетки с белками. Придётся соратников в столице десятками отпускать в увольнение. Ничего не поделать, пусть пропивают по кабакам честно заработанное. Перевоспитать каждого бражника в трезвенника одному правителю не по силам. Для того нужны рядом их жёны, пилящие за чрезмерное потребление и чада, которым следует показывать пример.

Поднялся интенсивный попутный ветер и на ушкуях поднялись паруса. Гридни наконец-то не работали гребцами, а расслаблялись, отдыхали. Напрягались лишь кормчие.
Осматривая проплывающие мимо окрестности, мы ужаснулись. Постоянно то справа, то слева мелькали старицы и не было им числа. Да тут целую армию речных пиратов возможно спрятать! Стоянку предыдущих лиходеев судьба конкретно подсказала, а если князь Андрей не имел сведений, то и не мог найти. Подряд все затоны обыскивать это же сколько времени потребуется!

К тому же разведчики наверняка предупредят бандитов заранее и те попросту скроются вместе с плавсредствами. Даже сейчас нам постоянно встречались снующие туда-сюда маленькие лодки-долблёнки с двумя, тремя мужиками. И как определить пираты они, рыбаки, мелкие торгаши или по другим своим делам направляются?
Некоторые из парней попытались расспросить где впереди поблизости селенья дабы подкупить кое-чего (ясен пень браги), но те от них испуганно шарахнулись в сторону. Правильно, никакой дурак не выдаст вооружённым чужакам жильё. Кто знает, какие у любопытствующих планы на уме? Совсем недавно мордва грабила.

В конце концов поздним вечером пришлось остановиться наобум на широкой песчаной косе. Разогрев над костром куски копчёной дичины (без нас с Младкой удальцы успели поохотится) и пойманной на днях также заготовленной рыбы, отряд наскоро перекусил.

Ржаные, гречневые, просяные и прочие лепёшки оказывается закончились, а с ними варёные яйца, сыр, овощи. Никто не рассчитывал на столь долгие прогулки князя. И ладно бы около селений. Ярополч приятели вспоминали с добрыми улыбками. Бабы там дюже ласковые, за любую незначительную работу хорошо благодарили. Зато на последней стоянке неподалёку от ушкуйников запасы приелись. Спасались мои орлы практически на подножном корме. Вероятно, именно хлеба и крупы они хотели прикупить, а командиры о них плохо подумали.

Утром караульные доложили, что ночь прошла без происшествий. Окружающие вроде-бы выглядели бодро. Раненые при штурме ладьи выздоравливали без осложнений. Не раздеваясь, оставаясь в толстых поддёвах, да укрывшись покрывалами никто не замёрз и без шалашей. Девчонки завернувшись в тёплую медвежью шкуру похожую на спальный мешок, согревались вдвоём, наглым образом забыв или проигнорировав правителя.

Вскоре ветер усилился чуть ли не до штормового и благо в нужную сторону. Чёрные тучи неслись, казалось задевая макушки деревьев, пугая дождём, но пока не капало. Лодки разрезали воду, словно моторные. Народ радовался, одна Младка боялась. Даже малявка Данка восторженно попискивала и пыталась разжать пальцы на лице у старшей подруги, мол зри аки лепо!

Рыжая отбивалась и только крепче прижималась, пряча лицо в любимое убежище — практически подмышку собственному князю. Трусишка в конце концов накрыла нас обоих с головой плащом, лишь бы ничего не видеть. Подстелив под бока покрывала, мы с ней так и продремали целый день под журчание воды за бортом.
К вечеру погода стала успокаиваться. Сквозь рваную облачность, как через сито начали пробиваться первые, самые красивые солнечные лучики. Соскучившиеся без дела товарищи взялись за вёсла и ушкуи опять добавили скорости. Богатыри решили устроить соревнование «Кто быстрее». Пришлось в результате вмешаться, чтоб они далеко друг от друга не отрывались.

Когда после очередной ночёвки флотилия тронулась, буквально за следующим поворотом открылся обзор на мощную белокаменную цитадель, немного напоминающую европейский рыцарский замок, правда с золочёными куполами русских церквей.
Высоченные стены утвердились на крутых валах. Перед ними ещё и солидные рвы. Фортификационное сооружение строили явно опытные люди. По крайней мере с нашей твердыней его не стоит и сравнивать.

— Батюшки, наконец-то встретилось хоть одно не деревянное строение! Камень или кирпич. Издалека пока непонятно.

— Володимер! — восторженно выдохнул Петруша.

— Выходит так, если в ближних окрестностях ничего другого нет, — скептически прикинул я размеры. — Крепость конечно хорошая, но явно маловата, да и микрорайончик примыкающих домов с усадьбами скромненький.

В столице бывают по моим представлениям тысячи домов, а виднеется лишь несколько сотен. Здесь же должны проживать всевозможные ремесленники и купцы обслуживающие местную элиту. Да и самой знати вокруг коронованной особы традиционно толкается тьма, а у каждого обязательно свой широкий, шикарный двор и множество личной прислуги.
 
Правда подплыв поближе мы в дополнении разглядели пригород, окружённый обширным валом, но обычной не слишком высокой деревянной стеной, с дальней стороны цитадели. Он выглядел раза в полтора шире детинца. Значит может быть уже приехали куда стремились. Впрочем, для справки несложно окликнуть рыбака, занимающегося на берегу с лодкой-долблёнкой.

— Уважаемый, будьте добры, это Владимир?!

— Эко ты еси хватил, господине! — расплылся тот в улыбке, обрадованный вежливым отношением вельможи. — Сие суть крепь Боголюбска. Князюшка наю поставише, егда себе явиху дева Богородица и перстом благо место указаху…

— А-а-а! село Боголюбово возрождается. Значит до правительства с боярами нам ещё километров, тьфу вёрст десять чесать, — прервал я словоохотливого гражданина.

— Велий государь Андрей свет Юрьевич овую твердь пуще прочих почитат и народец намедни тута кормильца лицезреша, — вовремя уточнил всё тот же мужичок.

— Благодарствую, любезный, вероятно ты вдобавок подскажешь, как побыстрее помазанника божий увидеть?

— Несть, сие ми незнамо. Вы есте не рыбари, тако и ступайте си во палаты княжески. Гридни небось паче простого люда ведають.

— Больше-то ничего и не остаётся, только каждому известно какая в кулуарах обычно каша варится. Встретит сейчас расфуфыренная охрана, всякие секретари, заместители, помощники или даже заместители помощников, помощники заместителей и будут строить из себя невесть кого, унижать, оскорблять, насмехаться в лицо, а в морду им дать не смей. Они мол власть! А не дай бог не удержишься, пнёшь наглеца в свиное рыло, поставишь на место, то с большой вероятностью зазвенит оружие, прольётся кровь. Из-за подобного пустяка можно нарваться на серьёзные неприятности, поссориться с великим князем или скорее с его хамом-слугой, у которого дружина в десятки раз превышает население нашего околотка. Вот что, братцы, давайте-ка здесь прямо у дороги под стенами располагайтесь, шалаши там стройте, лодки сушите, действуйте по-обычному. Когда устроимся, попробуем и до начальства сбегать, если до того представители администрации сами не придут поинтересоваться про добрых молодцев, в гости без приглашения пожаловавших или хотя бы на пути под ногами мешающихся. Сдаётся мне, кто-то из ихней братии полюбопытствовать должен. Так и напрашиваться не придётся, и в очередях стоять, и нас заметят.

— Господине, ано на торжище? Поиздержались мы есмь иже! — подскочил Еремка.

— Согласен, бери десяток бойцов и прогуляйтесь, отдохните, прикупите полезного чего-нибудь. Пора дешёвые меха пристраивать.

Кивнув парнишке и сунув в руки кошель с белками, надо распланировать себе занятие до вечера. Конечно хотелось пройтись, полюбопытствовать на здешний быт, но ещё успеется. Верный адъютант ни разу в жизни не видел настоящего крупного города и ему со страшной силой не терпелось, по глазам заметно, постоянно косящимся в сторону ворот. Искушать подростка оставив здесь сейчас за начальника неразумно, вдруг не вытерпит оголец и удерёт, бросив хозяйство на произвол судьбы?

Млада рьяно занялась устройством нашего очередного походного жилища, правда младшенькую подружку почему-то нынче отшила, помогать не позволила, прошипев нечто вроде:

— Свербигузка, под нозами не мельтеши, иде отсель заноза и не пищи!

Иногда такое у рыжей вредины случается, когда ни с того ни с сего настроения портится. А может уже достала её мелкая приставучка или во сне запинала, не дав нормально отдохнуть. Впрочем, мою персону к подобным делам тоже традиционно никто не допускает, мол не княжье. На самом деле подчинённые справедливо опасаются, дабы бесталанный командир не напортачил чего-нибудь эдакого, после которого шалаш начнёт пропускать воду, комаров или просто-напросто развалиться посреди ночи, как на болоте.

Оказавшись неприкаянным, здравомыслие подсказало расслабиться, скинуть с себя железо, натянуть взамен модный комплект одежды двадцатого века (ведь резиденция государева, рядом), потянуться, полюбоваться на безоблачное небушко и спокойную гладь воды. От вчерашней непогоды не осталось и следа. Пока советник соберётся уходить, полчасика свободного времени у меня есть.

— Эх искупнуться что ли по-быстрому?! Небось последние недельки или даже денёчки лета пролетают незаметно. Вон вчера какой циклон рядышком проскочил, чуть не накрыл, не сдул тепло с почвы и из воды. Закружился ты, брат Вовка, в этом году, всё в делах, аки пчела, некогда и позагорать было по-настоящему, так, урывками получалось.

— Данка, айда на речку?! — шепнул я и заговорщицки подмигнул малышке, также болтающейся среди суетящихся дружинников, не знающей чем заняться.

Мадмуазелька благодарно улыбнулась, протянула ручонку и вприпрыжку потащила за кустики искать подходящее местечко. Под ноги удачно легла тропинка, значит не придётся продираться. Скорее всего стёжка-дорожка и выведет к укромному пятачку на берегу, где местные ныряют и плавают. Не принято в данном обществе подобное развлечение на глазах у посторонних.