Что же сказал Нивиньский

17:44-17:54

Тогда, когда я его впервые услышал. Когда ночью я сидел внизу, один во всём издательстве, а Войтек один (?) наверху. И с ним - гость, Тадеуш Нивиньский.

Может быть, это я впервые и слышал-то успехологический текст. Это был примерно январь-февраль 1995.
Мы тогда снимали с Аськой двухкомнатную квартиру. Я каждую ночь работал в издательстве. Утром, после 8-ми, когда в издательстве все начинали уже собираться, я шёл домой. Пешком было недалеко - так и сняли мы специально, чтоб пешком недалеко. Приходил домой в 9. Ел. Потом спал. Уже в 16 надо было вставать. И утром, как правило, я должен был дождаться кого-нибудь, чтоб то показать сделанное за ночь, то спросить что-то. А прийти надо было тоже не поздно, а чтоб застать кого-то, ещё не ушедшего. Например, Юрка, хозяина.

Помню, иду я теми днями утречком таким снежным, с морозцем. День начинается. А мне того дня не видать, мне спать идти. А где-то Краков. И прочий мир. Ну, да, я в Польше. Это уже кое-что. Но ведь только номинально. Работа такая, что всё время не успеваю. Всё время то, что делаю, надо было сделать вчера. Плохо знаю комп, плохо знаю программу эту. А компы-то какие были? Восемь мега оперативки, сорок мега хард - это шикарно считалось.
И ощущение того самого беспросвета, о котором читал весь 1994 год в "Человеке для себя" Фромма. И у Кафки в "Процессе".
Я и сейчас-то дремуч успехологически, а тогдашнюю свою дремучесть как вспомню... Удивляет даже не то, как я был отстал, а то, как мне удавалось жить-то более-менее. Вон ведь в квартире мы отдельной с Аськой, однако. Аську себе вон завёл. И вообще: как оно было осенью-то? Топаем с Аськой как-то сквозь дождину - хлещет с ветром, аж почти горизонтально всё сносит - а это я её провожаю домой под ночь - топаю до её дома с полчаса, отправляю её в её стеклянную всю подъездную дверь (с мамой и сестрой она жила) - ей утром ехать в Катовице, в академию художеств, она там на третьем курсе, вечером ей обратно в Бельско и в издательство. Проводив её, я обратно с полчаса топаю, чтоб всю ночь за компом в издательстве. И домой мне утром в другое место минут сорок топать, а как посплю - обратно минут сорок...

Хлещет, говорю, дождина, идём улочками ночными, она, Аська вдруг что-то вроде "Как меня всё это достало! Эта погода, это хождение!".
И вот месяца четыре прошло - ей не надо ходить в издательство. За тыщу баксов мой заработок. Топать теперь не по два с половиной часа в день, а только минут всего сорок. Но ведь решает общее состояние, а не параметры.
Иду вот так вдоль сугробов белых - как раз на несколько дней весь юго-запад Польши снегом вдруг завалило - и понимаю, что в каком-то я капкане оказался. А делать что? Внутри сплошь страхи - справа ли, слева ли. И сплошь зависимости.

И вот этот пан у Войтка на интервью. А так уютно мне в издательстве. Один, в ночи. Кухня с кофе в моём распоряжении, коридоры, комнаты, стен везде стеклом в пол, дизайн.
Кружка кофе, тихо комп стрекочет (тогда они стрекотали). И вот этот пан у Войтка, из радио, на стене висящего и, одновременно, выше этажом живущего.

Что ж я никак не могу уже начать излагать, что же сказал тогда пан Тадеуш?