Пупок

               
          Про Людовика ХIV, короля Франции, он же Король-Солнце, конечно, все слышали. Кстати, Их Величество сам себе присвоил этот «титул» и даже объяснил почему.
          В годы правления лучезарного венценосца абсолютная монархия во Франции достигла расцвета. И, как писал Людовик, солнце «является, безусловно, самым живым и прекрасным подобием великого монарха». Оно «распределяет свой свет ровно и справедливо по разным частям земли; творит добро повсюду, порождая беспрестанно жизнь, радость, движение».
         
          Со мной в классе учился пацан, звали его Кувандык, а прозвище было «Пупок». Кликуху свою Кувандык получил потому, что считал себя пупом земли, то есть вторым Солнцем, вокруг которого все должны крутиться.
          В отличии от короля, под рукой которого Франция расцвела, «Пупок» уверовал, что  он лишь своим существованием заслужил быть любимым и почитаемым.
      
          Сначала мы думали, что парень придуряется. Но не может же человек все время дурковать, иначе он придурок! А наш одноклассник был учеником со средними способностями, но с непомерно большими амбициями.
        - В Узбекистане живут самые счастливые люди, - утверждал он. – В других странах все несчастны.
          Педагог попросила объяснить, как он пришел к такому выводу.
        – Потому что здесь живу я! – заявил Кувандык.
          На этом вопрос был закрыт.
          В другой раз наш умник заявил:
        - Из всех жителей страны самые умные – ташкентцы!
        - Потому что здесь живешь ты? – поддела его учительница.
        - Ответ верный! – ничуть не смутившись ответил Кувандык.
        - А из всех школ города наша лучшая, потому что здесь учится «Пупок», - не удержался от реплики я.
          Все расхохотались. Кувандык и ухом не повел, только посмотрел на нас как-то жалостливо, как врачи смотрят на тяжелых больных.
          И так во всем.

          Учителя в нашей школе были самыми лучшими в мире, потому что учили Кувандыка. Это, оказывается, ко многому их обязывало.
          Самая вкусная айва росла во дворе у «Пупка».
          Никто лучше, чем его тетя не мог делать лагман.
          Папа нашего Нарцисса, якобы, прочитал больше всех в мире книг.
          О чем бы не шла речь, либо сам Кувандык, либо те, кто с ним как-то связан были людьми уникальными, хоть в книгу Гиннеса их заноси.
          Ну любил пацан повыпендриваться!

          Мы вроде бы уже привыкли к его хохмам, но все равно бурно реагировали на каждый новый эпатажный вывод одноклассника.
          Впрочем, его «откровения» были безобидны и потому многим нравились, в том числе и некоторым учителям. Иногда, чтобы «взбодрить» класс, а самим передохнуть, они просили «Пупка» рассказать что-нибудь эдакое. А тот и рад был стараться!
          Со временем все стали воспринимать Кувандыка, как балабола – ничего серьезного, но смешно.
          Он так и остался в моей памяти - балаболом.
            
          После школы мы столкнулись с ним однажды на …пешеходном переходе. Я спешил перейти дорогу, как вдруг мужик, который обгонял меня, притормозил, обернулся и спросил:
        - Это ты?
          Затем он прямо посреди трассы кинулся ко мне с вопросами:
         -Как ты? Где ты? Сколько получаешь? Есть ли служебная машина?
          Еле удалось перетащить его на тротуар - водители уже начали нервно сигналить.
          Едва только Кувандык узнал, что я работаю в редакции, остальные вопросы отпали сразу же.
        - Ого, - сказал он, - значит сможешь про меня написать!
        - Ты опять со своими хохмами!
         «Пупок» не дал мне продолжить.
        - Я – серьезно! – стал он уверять, сложив обе ладони, как для молитвы.
          Поняв, что балабол не отстанет, настала моя очередь задать ему вопрос.
        - И о чем прикажешь писать?
        - Да я лучший мастер по установке отопительных систем! Меня все знают! Не веришь? Можешь справиться обо мне в Центральном банке, МВД, Большом театре, Академии наук…Я в деньгах купаюсь! Разве это не показатель?
          По-видимому, у меня на лице было написано: «Хватит трепаться!». «Пупок», ничуть не смутившись, тут же предложил другой вариант.
        - Не хочешь обо мне писать, давай о моей маме, или о брате, или о детях!
          В тот раз еле – еле удалось отбояриться от лучшего в мире мастера по установке отопительных систем, который купается в деньгах.
   
          В Ташкенте, в рамках программы сотрудничества между учеными СССР и Польши, находилась в командировке группа докторантов из Варшавского Института общественных наук. С одним из них, Эльжбетой Щепанек, я познакомился в Государственном архиве Узбекистана. Она добирала там материалы для своей докторской диссертации, а я – пыжился написать реферат по изучению общественного мнения для поступления в аспирантуру.
          И вот как-то пани поинтересовалась:
         -А что Вы делаете сегодня вечером?»
          Видимо у меня был испуганный вид, и будущий доктор политических наук сочла нужным пояснить:
        - В вашей Академии наук нас с коллегами плотно опекают, вот выделили два билета на оперу Верди «Аида». Как назло, моя подруга сильно простудилась. Не могли бы Вы составить мне компанию?
          Я не большой любитель оперы, но отказать даме в такой малости было бы с моей стороны верхом неприличия.
          И вот поднимаемся мы с Эльжбетой по ступенькам театра оперы и балета имени Алишера Навои, как вдруг лоб в лоб сталкиваемся с … «Пупком».
         -Ну, надумал? – спросил он меня вместо приветствия
         -Что? – оторопел я, пытаясь догадаться, о чем идет речь.
        - Писать обо мне! – с досадой сказал Кувандык.
          Чтобы перевести разговор на другую тему,
мне пришлось представить друг другу свою спутницу и «солнцеликого» одноклассника, который был одержим маниакальной идеей стать героем газетной публикации.
          В любом другом случае, я бы просто отмахнулся от назойливого балабола, но очень уж не хотелось выглядеть невоспитанным перед иностранкой.
          А «Пупок», как только услышал кто со мной рядом, сразу же распустил свой павлиний хвост.
        - Мы только закончили здесь установку нового бойлера, вот пришел проверить, как сработали. Без меня, сам понимаешь, могли и напортачить.
           Полька довольно хорошо изъяснялась по-русски, правда, с характерным акцентом, но она явно не поняла, о чем идет речь.
         - Ой, как интересно! – заверещала Эльжбета. – Вы режиссер постановщик или балетмейстер?
           На что Кувандык в свойственной ему манере ответил:
          -Бери выше, я тут самый главный! Без меня бы…
           Что было бы, если б театр оперы и балета оказался бы без патронажа балабола мне не захотелось слушать и, бесцеремонно развернувшись, я ринулся прочь от самодовольного дурака, увлекая за собой свою знакомую.
           Это вызвало возмущение ясновельможной панночки.
          -Пан Михась, что Вы себе позволяете! – зашипела она, как только мы оказались в фойе театра. – Что подумает обо мне Ваш товарищ! Это не есть камильфо! Я хочу познакомится с ним поближе! – сказала она и капризно топнула ножкой. - Мне было бы интересно поговорить с самым главным в театре Навои человеком. Я была в Парижской гранд-опера, в Ла Скало в Милане, в Венской государственной опере, Королевском оперном театре в Лондоне, в Пражском сословном театре, но нигде у меня не было возможности пообщаться с кем-то из тамошнего руководства. А тут выпала такая удача и Вы…Эх!
           Из пани Щепанек будто дух выпустили. Она сразу как-то поникла и потускнела.
           Я попытался отвлечь ее от грустных мыслей и принялся рассказывать о замечательном творении академика Щусева, которое являет собой пример объединения европейской архитектуры с элементами восточного зодчества.
         - Каждый из шести залов-кулуаров имеет свой стиль, который отражает особенности архитектуры регионов Узбекистана. В Бухарском зале – ажурные орнаменты ганча наложены на зеркальные пилястры. В отделке Самаркандского зала использован газгенский мрамор и применена двухслойная резьба –«ислими». Хорезмский зал украшен панно, которое повторяет резьбу по дереву хорезмских мастеров-резчиков…
           Но все мои старания оказались тщетны. Всегда любознательная и общительная полька понуро плелась за мной следом, словно уставший ослик за хозяином.
           В конце концов мне не оставалось ничего иного, как объяснить своей спутнице разницу между установкой нового бойлера и постановкой нового балета. Иначе советско-польским отношениям был бы нанесен непоправимый ущерб!
           Эльжбета так хохотала, что наступила моя очередь почувствовать себя «не камильфо».  Окружающие с осуждением смотрели на странную даму, у которой от смеха горжетка из чернобурки свалилась с плеч.

           Следующая наша встреча с «Пупком» состоялась лет через двадцать и была …заочной.
          Открыв как-то газету бесплатных объявлений, я обнаружил там текст:

                ФИРМА «КУВАНДЫК И СЫНОВЬЯ»
                Монтаж отопительных систем
            - Только у нас самое современное оборудование от лучших фирм Европы и Америки;
            - Только мы сможем предложить вам самые низкие цены;
            - Только сотрудничая с нами, вы узнаете, что такое быстрое и качественное обслуживание;
             -Только наша фирма дает гарантию на пять лет безаварийной работы отопительной системы;
                НАШ ДЕВИЗ – «НИКТО ЛУЧШЕ НАС!»

          Балабол остался верен себе. Врет, конечно, про самое-самое, но зато как вдохновенно! Не захочешь – поверишь!
          Кувандыку явно не давали покоя лавры Короля-Солнце. Судя по всему, он захотел войти в историю, как «Пупок-Великолепный».
             P. S.
           Вот написал и подумал, а ведь я, наверное, где-то в глубине души ему завидую.
           Балабола не мучает гамлетовский вопрос: «Быть или не быть?» Он никому дорогу не перешел, живет своим умом, по своим правилам, имеет свое дело, спит спокойно и… счастлив.
            А у меня сплошные сомнения: правильно ли поступил? то ли сказал? в ту ли дверь вошел? не поспешил ли? на ту ли лошадь поставил?
            Вот и сейчас, положив свой рассказ на бумагу, всю ночь проворочался – не давала покоя мысль: «Кому эта история может быть интересна?»
            Однако, что-то мне подсказывает, что я не зря бумагу марал.