Боль — беспощадный кузнец человеческих душ. А иногда и убийца оной.
Иатрагору, четвертому по старшинству сыну короля Янниса, ещё не исполнилось и десяти лет, когда его взяли на охоту. Счастью не было предела! Воодушевлённый принц с упоением наблюдал, как охотничьи псы ищут следы, с интересом ловил каждое слово из разговоров придворных, с благоговением разглядывал тяжёлый лук отца. Яннис велел Иатрагору не отбиваться от старших братьев — Анаксара, Ксеногора и Филиппа, — но он то и дело находил причину подъехать к отцу и забросать его вопросами.
Началось самое интересное: свора королевских алано выследила кабана и, после небольшой драки, погнала его по тропе. Яннис уверенно нашёл место, где выскочит зверь. Никто из придворных не пошёл за королём — охотник должен стоять один и неподвижно. Иатрагор этого не знал и последовал за отцом.
Лай и топот приближались. Яннис вынул стрелу из колчана и натянул лук. Принц слышал, что он из колдовской стали, отлитый сотни лет назад на заказ для Антагора Второго, но не верил, что стрела пробьёт шкуру кабана.
Зная, что сейчас зверь выскочит в тридцати шагах, Иатрагор не сдержался:
— Стреляй! — возбуждённо крикнул он.
Яннис вздрогнул. Кабан вильнул вправо. Стрела пролетела в дюйме от уха зверя и вонзилась в сосну на локоть. Тут же из глаз принца брызнули искры от подзатыльника короля:
— Тебе где велено быть?
— Я хотел посмотреть… — проскулил Иатрагор.
Яннис махнул придворным, и два пажа засеменили к нему. Король отдал им лук, и те, пыхтя, уволокли его на полусогнутых ногах.
— Анаксар! Ксеногор! Филипп! — крикнул Яннис старшим сыновьям. — Вы почему не следите за братом! До конца охоты вчетвером будете стоять здесь и присматривать друг за другом!
— Ну вот, так и знал! — вскинул руки королевич Анаксар.
Детей со стражей и магами оставили у реки. Король дал знак рукой и пришпорил коня. Свита помчалась за ним. Пока всадники не скрылись за ближайшим холмом, Анаксар провожал их печальным взглядом.
— Бобры! Бобры! — закричал Иатрагор, увидев плотину на реке.
Анаксар сверкнул гневным взглядом и приказал пяти магам и отряду королевской стражи держаться подальше. Воины подчинились и отошли на сотню шагов от принцев.
— Когда-нибудь и я поохочусь из отцовского лука! — мечтательно протянул Ксеногор, второй по старшинству брат. Рослый, с торсом атлета, голубыми глазами и тёмными волосами, собранными в хвост.
— Не льсти себе! Только первенцу хватит сил натянуть тетиву! — бросил ему Анаксар — на дюйм выше Ксеногора, жилистый беловолосый отрок. — Так устроен наш род! Сила убывает по старшинству.
— Враки всё это! — обиженно отвернулся Ксеногор.
— Бес меня подери! Братья! Мы опять потеряли нашего дуралея! — Филипп беспокойно схватился за голову. Худой, с короткими русыми волосами и самой доброй улыбкой из всех братьев. Иатрагор всегда тянулся только к нему.
— Я не дуралей! — обиженно крикнул Иатрагор, сидя на берегу реки.
— Дуралей, дуралей! — зло крикнул Ксеногор.
— Сам такой! — Иатрагор вскочил, сжав кулаки.
— Успокойся, — холодно сказал ему Анаксар и подошёл к реке.
Иатрагор сжался: от старшего королевича можно было ожидать чего угодно. Мог и треснуть.
— На что это ты там уставился? — с раздражением спросил Анаксар.
— Хатка бобров, — младший принц робко показал на холмик из ила и веток в заводи.
— Должно быть это очень интересно… — Анаксар фыркнул и вернулся к братьям.
— Дуэль! Дуэль! — Ксеногор нашёл две длинные ветки и вызвал Филиппа на фехтование.
— Это скучно! — отмахнулся Филипп.
— Стоять без дела — вот что скучно! — парировал Ксеногор. — Бери меч и дерись!
Он кинул брату одну из веток. Она ударилась о грудь Филиппа и упала ему под ноги. Филипп неохотно наклонился и нарочито медленно поднял деревянное оружие.
Иатрагора их поединки не интересовали — он хотел увидеть бобров. Они прятались, опасаясь попадаться людям на глаза.
Анаксар вернулся с бутылкой, от которой на десять шагов разило скипидаром. Королевич прошёл мимо Иатрагора, и с легкостью перепрыгнул на бобринный островок. До него было не меньше пятнадцати шагов — Анаксар преодолевал и бо;льшие расстояния.
— Что ты задумал? — у Иатрагора похолодело внутри.
— Вот тебе урок, младший брат! — Анаксар облил скипидаром ветки и сучья и достал кресало. — У поступков есть последствия!
Сноп искр вырвался из рук королевича и поджёг хатку. Пламя быстро разрослось, объяло весь бобриный домик. Иатрагор увидел бобриху. Она бежала по противоположному берегу. Бобриха нырнула в реку подплыла к горящему домику и исчезла в глубине. Вынырнула с крошечным бобрёнком в зубах и вернулась на берег. Затем вновь поплыла к хатке. С каждой попыткой на ней оставалось всё меньше шерсти, а на теле появились ожоги.
— Это же неправильно! Анаксар, ты больной! — крикнул Иатрагор.
Он посмотрел на Филиппа и Ксеногора. Оба принца позабыли о фехтовании и не сводили взгляд с огня. Иатрагор ждал, что они его поддержат. Но они молчали, несмотря на ужас на лицах. Только король вправе делать замечания старшему принцу.
Иатрагор рванул к бобриной плотине и перебежал на другой берег. Искать бобриху пришлось долго. Она спряталась за кустами и лежала недалеко от детёнышей. Шерсть почти вся сгорела, ожоги кровоточили. Принц встал перед бобрихой на одно колено. Она испуганно дернулась, но сил убежать не осталось. Израненная грудь часто-часто вздымалась.
Сзади раздался душераздирающий крик бобрёнка. Иатрагор не хотел оборачиваться. Он знал, что за спиной Анаксар. Крик превратился в визг. Иатрагор вскочил и обернулся. Анаксар давил сапогом бобрёнка и, улыбаясь, смотрел на младшего брата:
— Ну, что Атра? Нравится тебе? Нравится, когда отнимают нечто ценное?
Анаксар навалися всем весом и выдавил из бобрёнка внутренности. Иатрагор не понял, как в руках оказалась ветка толщиной с кулак. Вложив всю ярость, принц ударил брата по лицу. Анаксар качнулся. Иатрагор ударил второй раз, но Анаксар перехватил оружие и вырвал его из рук брата. Перед глазами второй раз за день вспыхнули искры и наступила чернота.
Очнулся Иатрагор в лазарете.
Два года Иатрагор не мог поладить с Анаксаром. Старший брат был многократно сильнее, и младший ничего не мог с ним поделать. Только избегать и прятаться. Получалось реже, чем хотелось. Новые синяки и ссадины появлялись раньше, чем сходили старые. Поначалу Иатрагор искал справедливости у отца, но тот всегда принимал сторону Анаксара. А как же?! Это же королевич, отмеченный Юпатой белыми волосами! Первый в роду! Он послан ею нести свет и добро!
— Ты не можешь найти общий язык с братом, как ты будешь служить ему, когда он станет твоим королём? — Яннис держал Иатрагора за подбородок, осматривая синяки и порванную губу.
— Он издевается надо мной! — пожаловался Иатрагор. — Он постоянно меня колотит!
— Довольно! — прикрикнул Яннис. — Он твой будущий король! А ты уже сейчас предаёшь его, постоянно ябедничая! Преклонись перед ним и веди себя смиренно! Хорошее отношение короля нужно заслуживать!
Иатрагор перевёл взгляд на ехидно улыбающегося Анаксара. Ярость заклокотала в душе младшего принца. Он гневно ударил по руке отца и убежал, не в силах сдержать слёз.
Как оказался в Арктатском лесу, Иатрагор не знал. К своим одиннадцати он уже привык к этому. Всё, что происходило в минуты ярости, стиралось из памяти.
В руках палка — получай проклятый куст! Листья и ветки полетели сперва в одну сторону, потом в другую. Иатрагор выпускал пар, нещадно уничтожая всё, что поддавалось. Подвернулся трухлявый пень — на! Щепки улетели вперёд вместе с подошвой. Иатрагор взбесился пуще прежнего. Он снял кожаные сапоги и разорвал их на десять кусков.
Босой и злой принц заходил всё глубже в лес. Иатрагор бранился, кричал, ломал деревца и гонялся за зверями, желая оторвать им головы.
Наконец он вышел к ручью, у которого частенько проводил время. Сквозь ветви кустов виднелось небольшое существо, покрытое шерстью.
— Вот ты не сбежишь! Конец тебе! — Иатрагор перепрыгнул через кусты, но зверь не пошевелился. Принц оторопел — у берега лежал детёныш левкроты. Раненый и без сознания. Его беспомощность перевернула душу Иатрагора. Ему стало ужасно стыдно. За злость, за желание навредить зверю. Он уподобился Анаксару.
— Этот день не заладился не только у меня. — Иатрагор сел перед детёнышом левкроты на одно колено.
Принц нежно погладил зверя. Маленькое тельце испуганно затрепыхалось, ножки задёргались. Левкротёнок через мгновение обессилел и замер, смирившись с судьбой. Иатрагор улыбнулся: увидеть левкроту большое везение. Взрослая левкрота — неимоверно быстрое и сильное создание.
— Я не Иатрагор, если хотя бы твою жизнь не спасу! — принц подхватил левкротёнка и понёс в Арктат.
На подходе к городу он купил у нищего дырявый просаленный плащ и накинул на себя, чтобы не привлекать внимания дорогой одеждой. Принц вошёл в город через ворота для торговых караванов. Лавируя между людьми и скрывая лицо, он старательно избегал патрулей.
Спрашивая дорогу у прохожих, Иатрагор через час нашёл небольшой деревянный домик известной знахарки. Её советовали все. С левкротой, завернутой в тряпки, на руках он смело ввалился внутрь.
— Ты Алкмена? — бойко спросил Иатрагор у женщины за прилавком.
Она удивлённо посмотрела на него исподлобья. А потом улыбнулась, обнажив ровный ряд белоснежных зубов. Иатрагор залюбовался ею. Большие тёмные глаза, чёрные как ночь волосы, безупречный овал лица.
— Да, это я Алкмена. А ты что здесь делаешь, Иатрагор? — удивлённо спросила она, словно они были знакомы много лет.
Принц обомлел.
— Ладно, не пугайся, я тебя не выдам. — Алкмена вышла из-за прилавка и подошла к нему. — Ну, показывай, что у тебя там.
Иатрагор неуверенно развернул тряпки. Алкмена удивлённо посмотрела на маленькую барсукоподобную головку с пастью до ушей:
— Ох ты! Левкрота! Лет четыреста их не видела, а может и пятьсот… Положи её на стол, посмотрим, что можно сделать.
Что произошло дальше Иатрагор не запомнил, хотя и не был в ярости.
Прошло два года. Иатрагор время от времени сбегал из замка, но его никто не хватался и не искал. Принц догадывался почему — за ним издали следят маги.
Иатрагор первым делом бежал в лес, проведать единственного друга — Кальда. Так он назвал свою левкроту. За это время зверь повзрослел, но по-прежнему был игрив и радушен. Они носились по лесу наперегонки, но скорости Иатрагору не хватало, хотя он мог без труда нагнать даже самого резвого коня. И Ксеногор не обогнал бы левкроту. Только старший брат мог тягаться с ней в скорости.
После прогулки с Кальдом Итрагор находил повод заглянуть к Алкмене. Влюбленный отрок покупал у неё что-нибудь ненужное, всякий раз краснея от её улыбки. Одно принца смущало — знахарка знала его с самого рождения, не докладывает ли она отцу о нём? Да и откуда она всё знает? Как-то Иатрагор спросил отца об Алкмене. Тот сдавленно кашлянул и сипло ответил: «Не знаю такой!»
Однажды летним утром Иатрагора разбудил Филипп. Только вчера они праздновали рождение ещё одного брата, шестого по счёту, а уже на заре всем приспичило поохотиться. Зачинщиком оказался Анаксар.
— На кого пойдём? — зевнул Иатрагор.
— На месте решим. Будем только мы. Ни придворных, ни стражи, ни магов, ни отца! — Филипп кинул Иатрагору сапоги.
«Ага, конечно! Ни стражи, ни магов! Так принцев и отпустили без охраны! — подумал Иатрагор. — Маги будут следить, это как пить дать. Просто их не будет видно. Они и сейчас следят. И когда спишь! Надеюсь, среди них нет извращенцев!»
— А гончие где? — спросил Иатрагор, когда все братья собрались у королевских ворот.
— Охота будет по-анаксаровски! — ответил Ксеногор и загоготал.
— Ну не-е! — протянул Иатрагор.
— Тебя никто не спрашивал, Атра, охота будет такой. Хочешь что-нибудь сказать? — грозно сверкнул глазами Анаксар.
— Нет, — потупился Иатрагор.
Он ненавидел охоту «по-анаксаровски» — ловить зверя голыми руками. И если королевич с этим справлялся легко, ибо ростом уже походил на взрослого, то Иатрагор после такой охоты возвращался домой в порванной одежде, чумазый с головы до ног. И повезло, если на нём не было крови.
Анаксар хлестнул коня и поскакал к лесу. То же самое сделали Ксеногор, Филипп и Нестор, пятый по старшинству брат. Иатрагор вздохнул и пустил коня следом.
Лес встретил утренней прохладой, мокрыми от росы листьями и травой. Анаксар гнал всё дальше и дальше. «Что-то задумал. Не к добру…» — от осознания этого Иатрагор затосковал.
— Давеча левкроту здесь видел. Поохотимся на неё. — Анаксар остановился и спрыгнул с коня.
У Иатрагора внутри похолодело. Но ведь владения Кальда далеко на юге отсюда. В этих краях он никак не мог оказаться. На душе Иатрагора отлегло.
Все спрыгнули с коней.
Что ни говори, Анаксар великолепный следопыт — он легко различал следы зверей, превосходно разбирал запахи. Королевич сходу нашёл отпечатки оленьих копыт, но решительно продолжал искать следы левкроты. Сегодня его не интересовал никакой другой зверь.
— Но! Вперёд! Неси меня! — раздался выкрик сквозь смех.
Иатрагор обернулся. Ксеногор запрыгнул на закорки Филиппа и понукал им как лошадью.
— Тише вы, идиоты! — прошипел Анаксар. — Спугнёте ведь!
Оба принца притихли.
Анаксар шёл вперёд, не сворачивая ни влево, ни вправо. Словно знал куда идти. Спустя полчаса, когда они обогнули длинный, шагов в двести, овраг, королевич приказал всем остановиться. Он нашёл след левкроты.
— Запах её. — Анаксар встал с колен. — Атра, подойди, посмотри. Ты должен хорошо знать запах левкрот.
По спине Иатрагора пробежала дрожь. Анаксар издевается. Он знает о Кальде и затеял охоту на другую левкроту только поэтому. Чтобы вновь унизить.
— За мной! — скомандовал Анаксар.
Левкроту королевич обнаружил через милю. Морда в шрамах, переднее правое копыто обломано наполовину — зверь пережил не одну схватку за жизнь. Он смотрел на Анаксара, а тот на него. Королевич достал из-за пояса охотничий нож. Левкрота побежала прочь, Анаксар за ней. Ринулись вперёд и принцы.
Травля длилалсь долго — не меньше часа. Нестор, как самый маленьки й, отстал. Старшие братья вырвались вперёд. Только отпечатки сапог на мягкой влажной почве остались. По ним Иатрагор и шёл.
Перед глазами поплыли круги, но он не сдавался. Принц выбежал на большую поляну. На противоположной стороне, на склоне невысокого холма, чернел вход в пещеру. Рядом с ним стоял Филипп. Иатрагор подбежал к нему.
— Иди внутрь, — бросил ему Филипп, — Анаксар приготовил тебе подарок. В знак примирения! — шёпотом добавил брат и подмигнул.
Иатрагор вошёл внутрь, скрипнув зубами: подарок Анаксара — радоваться или плакать? Перед Иатрагором открылся большой полутёмный грот. Ксеногор и Анаксар стояли с ножами в руках. В глубине у стены стояла левкрота. Она скалилась, шипела и рычала.
— А! Вот и ты! Я боялся не дождусь тебя! — Анаксар протянул нож Иатрагору. — На! Я дарю это убийство тебе! Убить левкроту — подвиг. И я верю, сегодня вечером весь Арктат будет чествовать тебя!
Иатрагор отпрянул:
— Сделай это сам, и пойдём домой поскорее.
— Бери говорю! — потребовал Анаксар. Вся эта охота для тебя. Ты не выводил меня из себя целый год, ты вёл себя смиренно, и это мой подарок.
— Но я не хочу её убивать!
— Либо ты убьёшь левкроту, либо я. Но твою. Ты, небось, и имя ей дал, верно? — зло спросил Анаксар.
Иатрагор сжал кулаки до хруста в суставах. Королевич и ухом не повёл. Иатрагор выхватил нож и пошёл на зверя. В тот же момент слухи об опасности левкрот стали для Иатрагора явью. Зверь атаковал молниеносно. Сильный удар подбросил принца в воздух. Левкрота била копытами и кусала до крови. Грот наполнился гоготом.
— Святая Юпата! Какое… Какое же ты… Ничтожество! — кричал старший королевич сквозь смех.
Иатрагор попытался встать, но получил несколько ударов копытом. Попробовал ударить кулаком — мимо. Взамен — укус. Иатрагор схватил булыжник и замахнулся. Левкрота испуганно отпрыгнула.
— Пошла вон! — Иатрагор встал на колено и сделал выпад, что кидает камень.
Левкрота снова отпрыгнула. Иатрагор вскочил и побежал к выходу. Сильный удар в спину впечатал принца в стену грота. Перед глазами поплыли красные пятна. Копыта левкроты ещё несколько раз попали ему по лицу.
Сколько он пролежал без сознания, Иатрагор не знал. Когда он пришёл в себя, левкрота лежала в десяти шагах разорванная на две части. Он повернул голову — рядом стоял один из пажей архимага Арктата. Рыжий, невысокий, но по слухам, весьма одарённый.
— Ваше высочество, не делайте этого! — кричал он Анаксару. — Я забираю принца в лазарет!
— Марк, пошёл прочь отсюда!
— Не в этот раз, ваше высочество. Мой долг — безопасность принцев. Я забираю Иатрагора.
Рыжий маг помог ему встать.
— Никуда ты никого не забираешь! Ты слуга, знай своё место! — Анаксар подскочил так быстро, что Марк вздрогнул.
Иатрагора ослепила яркая вспышка. Когда зрение вернулось, он увидел на земле оглушенного брата.
— Ты напал на королевича! Тебе не сносить головы! — визжал Ксеногор.
Но было поздно: Марк открыл портал и прыгнул в него вместе с Иатрагором.
Бугурт выдался на славу. Принц Иатрагор давно не видел таких. Всадники в латах разыгрывали битву при Лирфеде. Колотили неприятеля, что было мочи, сбивали друг друга с коней, пробивали головы и ломали пальцы шестоперами, кистенями, топорами и палицами. По спине принца пробегали мурашки. Он знал не понаслышке — шлем, латы и поддоспешник хоть и смягчают удары, но от переломов и тяжёлых ушибов защищают не всегда.
Отборная брань не стихала ни на миг. С одной стороны поля сыпал проклятиями герцог Мальтиц — с родовым гербом на сюрко, окружённый своими рыцарями, облачёнными в цвета сюзерена. По другую сторону голосили дворяне, приглашенные из других королевств, свободные безземельные рыцари, разного рода обнищавшие особы и всякое отребье благородного происхождения. Все, кто хотел поправить финансовое положение. Оно и понятно: рыцарь или дворянин, сбивший соперника наземь, забирал и коня, и оружие, и латы, а иногда брал побеждённого в плен и требовал выкупа. Такое часто случалось, когда бой проигрывал герцог, маркиз или граф. Для знати такие траты — пустяки.
Вот слуги оттащили в сторону ещё одного рыцаря без чувств. «Суровое развлечение!» — улыбнулся принц. Рыцарский турнир по случаю праздника окончания сбора урожая, а крови пролилось, будто идёт решающая битва мировой войны. И без смертей такие соревнования никогда не обходятся.
Толпа зрителей радостно взревела — рыцарь из команды гостей упал с коня, пропустив сокрушительный удар топором от рыцаря из свиты герцога. Ослеплённый яростью, поверженный вскочил, сбросил порванное сюрко и стащил своего обидчика с коня, хотя не имел на это права. Пока его оппонент ошеломлённо озирался, оскорблённый рыцарь ударил его кулаком в забрало. Рыцарь герцога распластался на земле. Суетливые движения выдавали возмущение и жажду мести. Он кое-как поднялся, но тут же пропустил ещё несколько ударов, обмяк и повалился на бок. От избиения беднягу спас товарищ по команде. Его конь сбил нахала с ног и едва не затоптал. Впрочем, сам всадник, увлечённый битвой, этого даже не заметил. Рыцарь гостевой команды быстро поднялся и, прихрамывая, выбежал с поля брани. Управитель турнира встретил бессовестного участника у бровки, готовый разорвать его на части. Ратник герцога барахтался в грязи. Пытался встать, но кони раз за разом затаптывали его. Наконец он упал ничком и больше не шевелился.
— Как вам праздник, лорд Юлиан? — обратился к принцу слуга.
Юлиан утаил своё происхождение, настоящее имя и ограничился титулом рыцаря.
— Сам знаешь, — Юлиан огрызнулся, чтобы не выдать грусти.
В турнирах он участвовал не ради награды, а для удовольствия. Колоссальная сила, скорость и более прочная, чем у обычных людей, кожа, делали Юлиана непобедимым. Он без труда раскидывал оппонентов, наслаждаясь побоищем. Но в Сюмод принц прибыл по особому делу. Можно выступить под вымышленным именем, но слишком серьёзный турнир. Юлиан боялся ненароком очернить фамильный герб — вмиг разоблачат и обвинят в жульничестве. Отец такого не простит.
— Хотели бы поучаствовать? — не унимался слуга.
— Да, Франц, неимоверно! — Юлиан с завистью посмотрел на сражающихся. — Но какого чёрта? Почему ты опустил мой меч на землю? Ты мне ножны поцарапаешь! — принц с трудом сдержался, чтобы не отвесить оплеуху.
Но юноша и не думал исправить свою ошибку — так и держал оружие остриём в земле.
— Он тяжёлый, лорд Юлиан! — протянул Франц.
— Кого это волнует!
Франц пробубнил извинения и поднял меч на плечо.
Сражение разгоралось. Небольшая группа рыцарей-гостей раз за разом пыталась отбить герцога от дружины, дабы захватить его в плен, но их атаки успешно отражались. Герцог, несмотря на маленький рост, никому не уступал в силе и храбро сражался. Шестопером он размолотил уже два вражеских щита.
— Участие могут принять не только приглашённые, ваша милость, — пробурчал Франц и втянул голову в плечи.
Принц промолчал. Назойливость слуги раздражала, но Юлиан ценил его ум, поэтому терпел.
Мимо прошла шумная процессия из нескольких мужчин и направилась прямиком к управителю турнира. Тот сидел за столом, заваленным свитками и листами пергамента. Явно бывший воин, а ныне, судя по должности, министериал, средних лет, коротко стриженный, с массивными плечами и кривыми переломанными пальцами, управитель внимательно следил за битвой. Он скептически осмотрел с ног до головы главного из них. Вопли возбужденной толпы и топот копыт заглушали слова разговора. Юлиан подошёл ближе — уж очень было интересно, о чём простолюдин может говорить с министериалом.
— И что ты можешь? Каким оружием владеешь? — брезгливо спросил управитель у визави, и, ухмыльнувшись, добавил: — Мой друг!
— Мечом, — уверенно ответил тот.
— Мечом! — передразнил управитель. — А я думаю, ты выскочка и неумеха, решивший с дури испытать своё счастье.
— В «мечном состязании» имеют право выступить все! — нагло качал права Виберт. — Так господин бургомистр решил!
— Я хорошо знаю, что он решил, — скрестив руки, процедил управитель. — Но мне не нужны новые трупы.
— Я обещаю, никого не убью! — дерзко осклабился Виберт.
— Осёл, — усмехнулся управитель, — ты вообще понимаешь, для чего бургомистр придумал это состязание? Ты знаешь, кто там будет? Это состязание — смотр наёмников в гарнизон Сюмода. Там будут безземельные рыцари — нищие, а потому свирепые, вояки и мастера разные. Тебя убьют и пикнуть не успеешь!
— Записывай меня, управитель. Виберт из Фрохайка! — он три раза стукнул пальцем по столу.
— Да и чёрт с тобой! Птицам будет больше пищи. — Управитель взял с края стола свиток, развернул и у самого нижнего края приписал к списку ещё одно имя. Небрежно бросил перо и посмотрел на Виберта исподлобья: — Доволен? Ступай прочь!
Внезапно Юлиану пришла простая мысль. Он подошёл к управителю и негромко спросил, стараясь спрятать акцент:
— Скажи, управитель, что это за состязание такое? В нём участвуют и простолюдины, и благородные?
Управитель смерил принца взглядом, но сейчас в его глазах читалось уважение:
— Из господ... Как мне к вам обращаться?
— Достаточно «вашей милости».
— Хм... — ответил управитель, вновь осмотрев собеседника. Теперь его взгляд исполнился сомнения в честности визави. — Это своего рода турнир для отчаявшихся простолюдинов, которые ищут путь наверх, и благородных с запятнанной репутацией, ваша милость. Состязание для тех, кого на достойные турниры не пускают.
— Занятно. Значит, можно выступать инкогнито?
— Можно и инкогнито. Но проще придумать имя.
— Тогда дополни список, управитель. Я Юлиан из Ираитира.
Сомнение во взгляде управителя сменилось откровенным недоверием. Будь Юлиан на его месте, он смотрел бы также на худощавого юношу, больше похожего на оруженосца, чем на рыцаря. Принц понимал, что он вчерашний юнец, мужчину в нём признают неохотно, и мириться с этим придётся ещё много лет. Рослый, но плечи узкие и мышечная масса ещё не набрала солидности. Волнистые тёмные волосы до плеч, ровный, нос, правильные пропорции лица — не воин, а менестрель, в жизни ничего тяжелее лютни не державший.
Управитель записал, не посмев возразить.
— Забрала можно не открывать? — спросил Юлиан напоследок.
— Можно, — ответил управитель.
Неделю назад, когда Юлиан приплыл на торговом судне в Сюмод, он первым делом попросил капитана найти расторопного человека. Само собой, капитаны не исполняют поручений пассажиров, но когда в грудь прилетел мешочек, туго набитый монетами, в глазах шкипера заиграли искорки. Воодушевлённый и радостный, он пообещал прислать племянника.
Не успел Юлиан сойти на берег, как к нему подбежал тощий юноша лет пятнадцати:
— Ваша милость, не вам ли требуется слуга?
— Поднимись на кнорр, капитан покажет, где лежат мои вещи, — Юлиан небрежно кинул юноше один золотой шаах.
Франц оторопел на мгновение, рассмотрев монету, но не прошло и минуты, как Франц уже стоял перед Юлианом, навьюченный поклажей:
— Куда нести, ваша милость?
— А где у вас бордель?
— Я вас отведу. — Франц засеменил вперёд так резво, что Юлиан еле поспевал за ним.
Франц оказался смышлёным мальчишкой. Сам догадался раздобыть лошадь, проводил Юлиана до борделя, попутно рассказывая об истории города, о важных людях и предстоящем рыцарском турнире, упомянув с особым чувством пешее состязание на мечах, придуманное лично градоначальником.
— Когда-то местные крестьяне выращивали столько кукурузы, что хватало и на собственные нужды, и на королевские налоги, и на торговлю с графами и герцогами, — рассказывал Франц, стараясь изо всех сил понравиться господину. — Не обошлось и без купеческой ганзы. Хотя кого я обманываю — благодаря ей город и основали! Ганзе нужна была не столько кукуруза, сколько узел на пересечении нескольких торговых путей. Они пролегали через множество стран, и не прибрать к рукам такое удобное место было бы неразумно. Так и зародился крупный торговый узел, куда свозили всевозможные товары, распределяли их между купцами и направлениями в зависимости от спроса. Сотни лет спустя тут вырос большой защищённый город со своим градоначальником, гарнизоном и выдающимся борделем.
— Ты откуда такой начитанный, юнец? — спросил Юлиан, заметив чиновничий оттенок речи Франца.
— Клешня открыл гимназию...
— Кто? — принц не поверил, что и правда услышал это слово.
— Клешня! Бургомистр наш. Он открыл гимназию для простых людей. Набирает по своему усмотрению. Задаёт вопросы, и если ответы понравятся, то разрешает учиться.
— Для чего ему? — пренебрежительно спросил Юлиан, ёрзая в неудобном седле.
— Ему нужны писари, счетоводы и много кто ещё.
— А ты у нас кто? Историк, я погляжу, — прищурился Юлиан.
— Зодчий. То есть через два года стану, — Франц смущённо потупил взгляд. — Вы не хотите послушать остальное про Сюмод?
— Нет, но продолжай, всё равно тебя не заткнуть, — захохотал Юлиан.
— Вы, ваша милость, видели рвы вокруг Сюмода?
— Не разочаровывай меня, Франц… — Принц ухватился за луку и приподнялся в седле.
— Простите, ваша милость, вы же пришли по воде, — мальчишка виновато понурил голову.
— Так что не так со рвом? — Юлиан снова опустился в седло. — Чёрт!
— Нет, ваша милость, всё так! — затараторил Франц. — Ганза позаботилась о городе! Вокруг Сюмода построили широченные каменные стены в два ряда, с башнями, как положено, и установили тяжёлые прочные ворота. Эти меры надёжно укрывают от вооруженного агрессора. А в центре, — он понизил голос, — башня магов для отпора врагам посерьезнее.
«Сюмод решительно ничем не отличается от остальных городов», — подумал Юлиан. Только дома казались ему непривычными. Отстроенные в основном из известняка и песчаника, они выглядели нетипично для либенских городов. Обычно в Либене строили каркасные дома по технологии фахверк. Юлиан легко научился узнавать приезжих по задранным головам. Фахверковые дома украшал сам деревянный каркас, выведенный вровень с поверхностью стен и выкрашенный тёмной краской. Сюмодские же здания украшались архитектурными изысками: арочными окнами с пилястрами и подоконниками на кронштейнах, разнообразными карнизами и сандриками. Особенно бросались в глаза причудливые балюстрады балконов, рустовка стен и парапеты на крышах. В других городах такую роскошь могла себе позволить только знать, состоятельные мастера ремесленных цехов, купцы и счастливчики, неожиданно разбогатевшие на воровстве или грабеже.
— У денежного изобилия Сюмода есть совсем простое объяснение, милорд, — продолжал рассказывать Франц. — Большая река и развитый порт. Он обеспечивает нас всем. Это упростило работу ремесленникам, и удешевило их продукцию. Сами понимаете — конкуренция, торговля. Удобное и быстрое снабжение позволило городу развиваться быстрыми темпами. Мастера теперь выбирают учеников среди множества кандидатов. Чем успешнее цех, тем больше желающих, а значит, больше толковых новичков. Правда, ганза тоже повлияла на расцвет Сюмода. Она вливала большие деньги в виде ссуд на невиданно мягких условиях. И этим переманивала лучших мастеров со всей страны. О! Про нашу гордость я ведь вам до сих пор не рассказал! Есть у нас два здания... Они просто прекрасны! — Франц на мгновение зажмурился. Было видно, с каким упоением он говорит о них. — Чудовищно дорогие, целиком построенные из мрамора. Представляете, ваша милость? Базилика у центральной площади и храм Святого Налока. Я непременно провожу вас к ним, если изволите! Мрамор для строительства завезли из такой далёкой страны, что дешевле было бы отлить эти здания из золота. Базилику основали по желанию купцов как символ признания и глубочайшей благодарности королю Либена. Жест, вызванный необходимостью, а не раболепием. Ганза десятилетиями всячески уклонялась от повинностей и налогов, отчего прежде не раз попадала в опалу королей. И дабы сменить гнев короля на милость, купцы установили в базилике трон, отлитый из чистого серебра. Массивный свод нефа опирается на монументальные колонны, а внутри и снаружи храм отделан и расписан лучшими художниками и архитекторами. Здание стало самым дорогостоящим творением человека во всем королевстве.
— Расскажи о храме, — Юлиан опять заёрзал в седле. С самого начала оно показалось ему корявым, а теперь оно ещё и натирало.
— Менее изысканное творение, но декор впечатляющий, — Франц с готовностью выложил заученный текст. — Неф сводчатый, как и у базилики, но высотой поменьше и с большими витражами. Внутри, за алтарём, стоят статуи сестёр Рады и Таделии. Позвольте мне показать его вам! Рисунок декора умопомрачительный, прекрасная гипсовая лепнина на колонах, фризах, балюстраде... — юноша запутался в словах и замолчал.
Принц потерял интерес к истории и достопримечательностям города, и до борделя они добрались молча. Юлиан распорядился найти ему комнату на постоялом дворе и вернуться утром за вещами. На лице слуги промелькнула улыбка, а в глазах засияло счастье.
Дождь не переставал с вечера. Первый день осени. «Дурной знак. Эбер опять кого-нибудь убьёт», — Марк накинул старый, весь в заплатках, шерстяной плащ. Часом ранее маг купил его у нищего в подворотне на соседней улице. Запах от этого куска ткани сбивал с ног. То что надо!
Двор лазарета как нельзя кстати подходил для сбора команды. Вдали от любопытных глаз и чутких ушей. Рослый тёмноволосый маг по имени Бертрам, сероглазый, с горбинкой на носу, зажав ноздри пальцами, передал карту города Марку. Один дом на нём был обведён мелом.
— Вот смотри, Марк: вход в логово отдельный. С этого переулка. — гундосил Бертрам. — Удобно придумали — ни одна другая дверь сюда не выходит. Считай, никаких непрошенных гостей.
— Ты проверил окна соседних домов? Охрана должна следить за переулком. Займись ими, Берт. — Марк подошёл к деревянным воротам лазарета и глянул в щель между двух досок. На улице никого. Рыжий маг облегчённо выдохнул и вернулся к соратнику.
— Я проверил — это окна в домах мирных горожан. — Бертрам указал пальцем на соседние дома. — Слушай дальше. Под домом — подземелье, огромное. Таких в нашем городе не строили. А раз никто не заметил строительства, стало быть, дело без магов не обошлось.
— Значит, кто-то богатый, влиятельный и могущественный, — закончил вместо него Марк.
— Да, это он, тот самый. Это его люди! — Бертрам на мгновение отпустил нос и тут же лицо его скривилось в гримасе отвращения.
— Я надеюсь, Берт. Очень надеюсь!
В отличие от Марка и Эбергунда, Бертрам не был боевым магом. Его специальность — разведка. Марк доверял ему всецело — его подопечный всегда выполнял работу превосходно.
— Сколько их там? — рыжий маг коснулся кончиками пальцев грязи под ногами. Вымазал рукав, а потом растёр по лицу.
— Магов двое. Они в подземелье. Ещё есть вооружённая охрана — эти наверху. Три человека. Перед входом колдовская защита. С ней надо быть осторожнее. Иначе они почувствуют в тебе мага. Аделина с тобой?
Марк достал из-под камизы медальон виконтессы:
— Всегда со мной!
— Отлично! Когда будешь внутри, я сниму заклятие и Эбергунд сможет войти.
Марк окинул взглядом команду. Эбергунд стоял поодаль и пылко объяснялся со стражниками бургомистра. Видимо, разъяснял, как им вести себя в арьергарде.
— Почему стражников только восемь? — удивился Марк.
— Прямо сейчас Клешня тихонько выводит жильцов из дома, — Бертрам смущённо улыбнулся.
— Зачем?
— С тобой идёт Эбергунд. А значит, может случиться катастрофа, — Бертрам развёл руками.
— Я всё слышу! — прорычал издалека Эбергунд.
Время таяло. Марк набросил капюшон, ссутулился и вышел со двора. Рыжий маг двинулся вниз по улице, чеканя шаги по каменным плитам. Остальные последуют за ним через минуту.
Маг миновал кузницу, постоялый двор, пекарню и за скобяной лавкой свернул направо. В конце переулка он увидел дом и заветную дверь в нём: высокую, крепко сбитую из дубовых досок, стянутых железными прутьями. Она словно охраняла вход к маркизу или графу. Работа плотника явно влетела хозяину в копеечку. Но для этого района чересчур богатого.
Марк неторопливо подошёл, прислушиваясь к Потокам вокруг. К сожалению, боевые маги в этом деле не очень сильны. То ли дело лазутчики, как Бертрам. Рыжий маг ничего необычного не почувствовал и уверенно постучал в дверь. Подождал и постучал ещё раз. Никто не открыл. Марк постучал сильнее — тишина. «Ждут условного стука». — Марк пристально вгляделся в окна.
— Хзяива! — протянул он, сделав голос сиплым. — Хзяива!
Маг постучал ещё раз. Настойчивее и увереннее:
— Хзяива!
Дверь приоткрылась. В щели показалась суровая бородатая физиономия:
— Чего надо? — проскрипел недовольный голос.
— Пдайте милстыню, добгый чевек! — Марк старался говорить жалобно, насколько был способен. Он протянул руку и опустил голову.
— Пшёл прочь, лохмотник! — Бородатый грубо оттолкнул руку и хлопнул дверью.
Марк улыбнулся и постучал ещё раз. Дверь резко распахнулась.
— Я те ща... — бородатый налетел на мага.
Марк отпрянул и выпустил из руки сгусток энергии. Совсем скудный, едва заметный для мага, но сбивающий с ног простого человека. Бородач мотнул головой, обмяк и повалился вперёд. Марк подхватил его и аккуратно уложил.
Марк обернулся: Эбергунд и стражники уже ждали в тридцати шагах, не смея пошевельнуться без приказа Марка. Он махнул им рукой, и отряд потрусил к нему.
— Надо идти напролом! Дай приказ! Я один всё сделаю, — прошипел Эбергунд.
Высокий и русоволосый, он мог даже самую большую голову обхватить своими длинными пальцами, а челюсть его напоминала кувалду. Женщины Сюмода ценили его внешность. Зелёные глаза, казалось, никогда не моргали, и Эбергунд никогда не отводил взгляда первым.
Стражники оттащили и связали бородатого. Сегодня им приказано идти в арьергарде и всех опутывать, прикрывая тыл.
— Внизу маги, мы не должны их спугнуть. Действуем тихо, — прошептал Марк и на носках вошёл в полутёмное помещение.
«Так бы я тебе и доверил идти напролом одному!» — зло подумал рыжий маг. Эбергунда он знал хорошо. Реакция и скорость — блестящие. Сила неимоверная. Такой разрушительной мощи Марк ни у кого не встречал. Но об аккуратности и ответственности Эбергунд не слышал.
Марк пересёк крохотную комнату и слегка толкнул дверь слева. Скрипнули петли. Помещение отдалённо напоминало гостиную. Шагов шесть в длину, столько же в ширину. Справа — стол, заваленный протухшими остатками еды, а за ним на скамье сидел воин. Спиной прислонился к стене, голова набок, изо рта свисает слюна. Воин сопел со страшной силой. Марк подкрался к вояке и приложил ладонь к его лбу:
— Спи.
Встрепенувшийся было мужчина тут же обмяк и засопел слаще прежнего. Эбергунд подошёл к следующей двери и встал слева. В тот же миг дверь отворилась, в комнату ввалился мужчина с индюшиным окороком в руке:
— Пшли по бабам! Недалеко, за кошачьим сквером.... — воин осёкся, встретившись глазами с Марком.
Эбергунд не колебался. Приложил ладонь к затылку противника и легонько, энергией Потоков, встряхнул мозг. Воин отключился, ноги подкосились, и он с грохотом рухнул на пол.
— Ловить их надо, ловить! — всплеснул Марк руками.
— Что опять там сломали, увальни? — прокричал из глубины писклявый голос. — Вы мне уже поперек горла, болваны!
Послышались тяжёлые шаги. Эбергунд тихо прикрыл дверь, оттащил неподвижное тело в сторону и затаился на прежнем месте. Марк встал не дыша с другой стороны проёма. Противник остановился за дверью. Мурашки пробежали по спине Марка. На лице Эбергунда играли желваки. Марк приложил палец к губам. Но было поздно. Послышался до боли знакомый звук — скольжение клинка в ножнах. «О, нет...» — пронеслось в голове рыжего мага, перед тем как напарник разнёс одним ударом и дверь, и противника. Марк еле успел отвернуться.
От третьего вояки остались только ошмётки. До самой лестницы в подвал в конце коридора, все стены, пол и потолок покраснели от крови. Эбергунд любил этот приём. В поединке на смерть он взрывал противника изнутри. Внутренности разлетались на десятки шагов вокруг. Поначалу Марку казалось, что этот вахлак неотесанный получает от расправ удовольствие. Но позже Эбергунд объяснил, что делает это для верности.
Время пошло на секунды. Марк побежал вперед по коридору. Поскользнулся на крови, но устоял, проехав на ногах добрых пять футов. Перепрыгнул через вздрагивающие оторванные ноги, обогнул голову и руки, и устремился вниз по лестнице.
— Всем на колени, руки в стороны! — Марк влетел в просторное, размером с конюшню, помещение, заставленное столами и шкафами с колдовской посудой. Два мага в дальнем конце замерли с листками в руках. Перед ними в ногах стояло небольшое ведро.
— На колени, сказано вам! — проорал сзади Эбергунд.
Два мага — один толще другого, — переглянулись. Лысый с жиденькой бородкой, просипел:
— Ты, конопатый, подписал себе смертный приговор.
Толстяки бросились в разные стороны, выстрелив в магов бургомистра секущими заклятиями. Марк без труда увёл энергию в сторону. Позади Эбергунд разрядился молнией, но не попал в лысого мага — тот вовремя отпрыгнул и спрятался за колонной. На дальней стене осталась широкая чёрная полоса.
Марк быстро огляделся — свод поддерживали восемь таких колонн, стоявших в два ряда. Рыжий маг не мешкая перебежал к ближайшей. Так же поступил и Эбергунд. «А Бертрам прав. Катакомбы и в самом деле грандиозные!» — Марк вспомнил доклад мага-лазутчика.
— Эбер! Никаких молний! — зло прикрикнул Марк. — Экономь силы!
— Ты ничего не знаешь о моих силах! — огрызнулся напарник. — Следи, чтобы не сбежали! Я всё сделаю!
— Нет! — прорычал Марк.
Противники нанесли ещё по удару. Крошка, выбитая из плит на полу, врезалась в стену, будто камни, выпущенные из пращи. Марк усмехнулся: сразу видно, не боевые маги — между выбросами энергии отдыхают. «Надо дожать», — решил Марк. Он выбросил слабый сгусток, чтобы ненароком не убить. Удар пришёлся в колонну. Она гулко затряслась, и по своду пошли трещины.
Эбергунд тоже ударил. Сгусток энергии пролетел в дюйме от уха лысого мага и сокрушил стену за его спиной. От взрыва маг распластался на земле, но тут же вскочил и спрятался за колонной. Марк посмотрел на свод — трещины стали ещё шире.
— Эбер! Свод! Свод! — крикнул рыжий маг. — Он скоро рухнет! Умерь силу!
Видимо, этот возглас пришёлся по душе противникам. Они принялись без остановки бить по колоннам.
— Они хотят похоронить здесь всё! — крикнул Эбергунд. — Дай команду, я всё решу! Записи, мастерская — это важнее!
«Что за чушь! Что похоронят, то и откопаем!» — только и успел подумать Марк. Напарник лысого мага будто прочёл мысль Марка. Он испустил из рук пламя и обдал им близлежащие столы и стулья. Вся стеклянная посуда с ингредиентами и колдовскими зельями затрещала, раскалываясь и брызжа содержимым. Некоторые субстанции вспыхивали ярким огнём — зеленым, синим, лазурным. Несколько склянок взорвались, проломив стол под собой. Осколки летели во все стороны, задевая — и Марка, и Эбергунда, и противников.
— Только не убей их! — едва успел крикнуть рыжий маг напарнику.
Бабахнуло на славу. У Марка даже в ушах зазвенело. Импульс Эбергунда снёс две колонны вместе с противниками. Оба лежали неподвижно среди камней. Марк испуганно посмотрел на свод и вздохнул с облегчением: его поддерживала полупрозрачная пелена. Такую тяжесть мало кто способен удержать, а на лице Эбергунда ни тени напряжения. Рыжий маг подбежал к телам и проверил пульс. Один мёртв.
— Я же просил, осторожнее! — Марк подошёл ко второму.
— Зато этот живее всех живых, — осклабился Эбергунд.
Лысый маг очнулся, закашлял и повернулся на бок.
— Как ты решишь эту проблему? Если отпустишь свод, он развалится! — Марк показал пальцем наверх.
— Займись пленным! Скоро здесь будет Бертрам. Мы всё решим. — Эбергунд вытянул руку в сторону бушующего пожара, и пламя быстро погасло.
«К твоей бы силе да чувство меры...» — Марк схватил лысого за воротник, сосредоточился на переулке перед домом и перенесся.
Первое, что рыжий маг увидел, — злые глаза бургомистра. Бадвард Майер, в миру Клешня, казалось, сейчас схватит за горло и раздробит гортань одним нажатием:
— Я говорил тебе, следи за ним!
Марк обернулся. Трёхэтажное здание пошло трещинами, грозясь развалиться. По спине пробежал холодок — не остался ли кто в доме? За спиной Клешни мужчины и женщины в домашних камизах и босые. Жильцов вывели без лишних церемоний. Судя по синякам на лицах двух из них, некоторых выволакивали.
— Уведём эту фрикадельку в сторону, — Клешня схватил лысого мага за шиворот, резким движением поднял с колен и толкнул в сторону от дома. Маг прошёл несколько шагов и, задыхаясь, опёрся рукой о стену. Клешня крикнул ему в ухо:
— Как тебя зовут, жирдяй?
— Апехкор, — еле выговорил через одышку толстяк.
— Как?
— Апехкор!
— Пех… кох… пох! Пошёл вперёд! — Клешня пнул по ноге мага.
Апехкор прошёл ещё несколько шагов и вновь остановился. Согнулся пополам и опёрся о колени. Клешня отогнал подальше жильцов, таращившихся на пленного:
— Вы чего все сюда притащились? Вам делать больше нечего? Стража, не подпускать их ближе!
Гулкий грохот донёсся из-под земли. Словно кто-то огромным молотом пробивался наружу. Клешня вопросительно посмотрел на Марка.
— Бертрам с Эбергундом... — развёл руками рыжий маг.
Клешня перевёл взгляд на пленного:
— Слушай сюда, Перепихор! Тебе не нужно объяснять, что рядом боевой маг и тебе конец, если рыпнешься?
— Боюсь, бургомистр, это тебе конец, — лысый ехидно улыбнулся. — Такого вероломства он тебе не простит.
Кулак Клешни впечатался в подбородок мага. Толстяк отлетел к стене. Ноги подкосились, и он медленно сполз на землю.
— Поугрожай ещё мне тут! — градоначальник потёр кулак.
Апехкор простонал, пощупал челюсть и с трудом заговорил:
— Великий Узурпатор позволял тебе жить, Клешня! Но теперь... Теперь всё будет по-другому!
— Где он? — градоначальник добавил коленом в его лицо, припечатав лысого затылком к стене.
— Здесь горожане, бургомистр! Они же увидят! — вмешался Марк.
— Пусть видят! Пусть видят, что бывает с теми, кто не живёт по закону, — Клешня ударил Апехкора кулаком в скулу. — И что я... — Ударил ещё раз. — Я доберусь до всех! — Клешня ударил в третий раз.
Апехкор поднял руки, чтобы помешать градоначальнику, но справиться с напором не смог. Ещё Два удара, и его руки обмякли, глаза закрылись, лицо уткнулось в каменную плиту.
Дом с грохотом просел на несколько дюймов. Трещины на стенах увеличились. Жильцы и набежавшие из соседних домов горожане зароптали. Клешня отошёл от мага и подошёл к ним приблизился:
— Если есть где жить в ближайшие месяцы, отправляйтесь туда. Остальные — идите к моему дому. Вам найдут и ночлег, и одежду.
— Господин бургомистр! Но как же так? Наши вещи! — подал голос из толпы тёмноволосый мужчина с разбитым носом.
— Ну иди забери! — Клешня махнул рукой в сторону покосившегося дома, испещрённого трещинами. Местами через них могла проскочить кошка.
Жилец с разбитым носом опасливо посмотрел на здание и сконфуженно замолчал.
— То-то же! А теперь идите! — Клешня махнул руками, прогоняя людей прочь.
Марк проверил пульс у лысого мага. Пленный встрепенулся, закашлял и выплюнул зубы.
— Вы... Вы совершили чудовищную ошибку, — маг с усилием выдавливал каждое слово. — Вам конец!
— Всё ещё угрожает? — Клешня приближался быстрыми шагами.
Пленный маг не смутился:
— Бегите в храм и вымаливайте у сестёр вечное единение, ибо Великий Узурпатор не оставит от вас ничего! Даже отпечатка в Потоках.
— Назови имя, и я лично нанесу ему визит. — Клешня опустился перед Апехкором на колено, схватил за мизинец и прошипел в ухо: — Я сделаю одолжение, ему не придётся меня искать.
— Он проклял Оловяный Хребет, и никто не смог ничего с этим поделать, Клешня! Отпусти меня, выведи своих людей из мастерской, и тогда я, быть может, уговорю оставить этот город целым.
Клешня резко и с хрустом дернул палец верх. Пленный крикнул так громко, что Марк с трудом переборол желание закрыть уши.
— Я не расслышал! Что я должен сделать? — Клешня без усилий удерживал руку мага, но тот изо всех сил пытался её выдернуть.
— Ублюдок! — проревел Апехкор.
Хрустнул ещё один палец.
— Ты сказал, у тебя сотни костей, и я могу ломать сколько моей душе угодно? — невозмутимо спросил Клешня.
Он сломал ещё один палец, уворачиваясь от второй руки толстяка.
— Я спросил у тебя имя! — неожиданно прорычал Клешня. — Живо!
— Я ничего не скажу! — выпалил Апехкор, забрызгав тёмно-синий сюртук градоначальника кровью из разбитых губ.
Клешня вынул из правого кармана стеклянный пузырёк с белой жидкостью. Большим пальцем вытолкнул пробку и залил содержимое в рот пленнику.
— Отведите Напихора в каменоломню! — крикнул Клешня стражникам.
Марк уже не раз спрашивал, что это за снадобье. Но градоначальник так и не поделился рецептом. А средство действовало безотказно — человек цепенел и на несколько часов выпадал из реальности.
— Любые деньги за рецепт, бургомистр! — Марк вновь попытал счастье.
— Посмотрим, что в подвале, — бросил Клешня и направился в разваливающийся дом.
«Ни доверия, ни уважения. Ответил бы “нет”, увалень!» — Марк поплёлся за градоначальником.
В подземелье стояла невыносимая жара. Марк сходу скинул сюртук. Бертрам и Эбергунд уже ходили по помещению по пояс голые, просматривая записи магов.
Марк посмотрел наверх. Свод, состоявший прежде из каменных блоков, был сплавлен в монолитную плиту. Пригодились и остатки разрушенных колонн. Их вплавили в свод как длинную балку, перекинутую между ближайшими колоннами и до стены.
— Эбер, страус ты общипанный! Я же просил, никаких разрушений в этот раз! — заорал Клешня.
— Эта мастерская набита золотой и серебряной посудой! Её стоимости хватит на пять таких домов! — возмутился Эбергунд.
— Ты мне не указывай, как тратить сюмодские деньги! — осерчал Клешня пуще прежнего.
— А вы не учите меня делать работу!
Боевые маги никогда не отличались учтивостью, раболепием или хотя бы воспитанием. А Эбергунд был самым неотёсанным из всех. Марку даже стало стыдно за собрата.
Клешня подошёл к Бертраму и забрал из вытянутой руки записи.
— Что здесь? — Клешня перевернул несколько листов.
— Отчёты, рецепты, цифры, расписки. Эти паскуды изготавливали снадобья, зачарованное оружие, броню. Весь «список одиннадцати». — Бертрам взял со стола пожелтевший ветхий свиток.
— И, что хуже всего, не платили налоги! — Клешня вытер пот со лба и посмотрел на свиток: — А это что?
— То, господин бургомистр, самый главный повод для беспокойств. — Бертрам протянул рукопись.
Клешня развернул свиток и уставился непонимающими глазами. Он даже перевернул его верх ногами. Заинтригованный Марк посмотрел на рукопись через плечо градоначальника. «Это уже серьёзно», — понял Марк, увидев символы древнего языка.
— Это Высший Санатэй! — пояснил Бертрам.
— Бертрам, скажи мне вот что, вы нашли здесь олово? — Клешня огляделся, словно новость о свитке потустороннего происхождения ничего не значила.
— Эмм... — Бертрам неуверенно почесал висок. — Олово нашли. Есть даже записи о нём. Сравнивали руду с Гнутого Пика с Дакской рудой. Но, я думаю, тут ошибка. Гнутый Пик на Проклятом Хребте. Больше двухсот лет оттуда нет вестей. А что?
— Надо кое-что проверить. — Клешня упёр руки в бока. Казалось, он впервые в жизни встревожен. — Если этот Узурпатор связан с Проклятым Хребтом, надо принять меры.
— В записях указаны поставщики? — спросил Марк. — Имена, фамилии? Есть что-нибудь, с чего я могу начать?
— Ещё не всё просмотрели, — заговорил Эбергунд и достал из своей кипы записей листок. — Зато есть интересное имя из списка поставщиков Дакской руды. Адобальд!
— Люблю я осень…— задумчиво начал Клешня.
Градоначальник не в первый раз принимал гостей в беседке посреди яблоневого сада. Вдали от чужих ушей и любопытных глаз.
— Нежарко и яблоки можно уже понемногу есть. Спелые, правда, все червивые.
— Я не разбираюсь в яблонях. В деревьях тоже, — сухой щуплый старик, по имени Эллиот с хрустом надкусил зелёный плод, — но раз червивые, значит, не отравленные.
Градоначальник сидел в расшитом золотыми узорами синем сюртуке, в начищенных до блеска сапогах и золотой цепью на шее. Этот человек, с сединой в волосах, с небольшим животом, но с суровым взглядом, широкими плечами и выправкой бывшего офицера, всем своим видом обозначал, что не случайно назначен на эту должность.
Марк сидел по правую руку Клешни и разглядывал белые волосы Эллиота — гадал, в молодости он был темноволосым, светловолосым, рыжим? Глаза всегда были цвета стали или выцвели с возрастом? Каким он был, когда его ещё интересовали женщины? Марк невольно улыбнулся от последней мысли.
— Верно. Ты разбираешься в проклятиях, — градоначальник закинул руки за голову. — Что нового раскопал о Проклятом Хребте?
Мимо с визгом пробежали дочери градоначальника, четырехлетние близнецы Хильда и Эмма. Обычно их мать Верена следила, чтобы они не посворачивали шеи, но сегодня она уехала навестить родителей и сестру, оставив девочек на попечении мужа. С отцом проказницы забывали правила и наставления и вволю резвились, выплёскивая неуёмную детскую энергию.
— Нового ничего, он по-прежнему опасен, — ответил Эллиот.
Бадвард, умиротворенно следил за своими дочерями. Но Марка занимало другое: как старик мог заниматься проклятиями, не имея способностей к магии. Умел ли он хотя бы колдовать? Марк слышал, что он снял несколько проклятий, но не слышал, чтобы он изготавливал даже самые простые снадобья. Эллиот казался шарлатаном, присосавшегося к кошельку градоначальника.
— Я давал тебе отчёты о допросах выживших, — нахмурился Клешня.
— Некоторым записям десятки лет, остальным — сотня. Ныне выживших не осталось, — Эллиот сложил руки в замок.
— Я знаю, Эллиот. Потому и дал тебе бумаги, а не живых людей, чтобы ты нашёл то, чего не нашли мы! — возмутился градоначальник.
— Но ничего нового в отчётах нет. Огненные демоны, таинственные существа, видения и болезни, прежде невиданные.
— Есть ли шанс найти лазейку, через которую можно доставлять оттуда руду? — спросил Марк.
— Исключено! — Эллиот наклонился вперёд. — Вы не сможете такое провернуть.
Голос старика едва заметно дрогнул, и было видно, как Клешня насторожился:
— Я всегда знаю, когда кто-то лжет!
Эллиот замялся и промолчал.
— Говори как есть, — потребовал Клешня.
— Если только везти дальше на север, через горные гряды. Есть шанс не встретить демонов. Но всё равно — самоубийство! — Эллиот откинулся на спинку скамьи.
— Это понятно! — воскликнул Бадвард и тут же осекся, чтобы не привлекать внимание девочек.
— Но даже если и получится добывать так олово, как привезти его на эту половину континента? Это тысячи миль! — Марк провёл рукой по волосам, напряжённо перебирая в уме возможные варианты.
— Любой из способов невыгоден. — Клешня почесал щетину на подбородке. — Такое дорогое олово никто не купит.
— Если только не найдётся двадцати свободных магов, — хитро прищурился Марк.
Клешня прожёг мага взглядом, ломавшим волю многих отпетых негодяев.
— К чему это ты? — медленно протянул градоначальник.
— Это я к слову. — Марк знал, что градоначальник намёк понял.
Режущий ухо визг ворвался в беседку и кружился по ней, пока Хильда не спряталась за ногами отца, а Эмма не схватила её как добычу. Визг и смех перемешались, и Клешне ничего не оставалось, как схватить обеих в охапку. Пронзительный шум прекратился, и Марк мысленно поблагодарил градоначальника.
— Так, кто у меня тут главные разбойницы? — Клешня, улыбаясь, поцеловал девочек в щёчки.
— Мы не разбойницы! — заявила Хильда.
— Мы лиадры! — поддержала сестру Эмма.
— О как! — состроил удивлённый вид Клешня. — Лиадры! А где же ваши хвосты?
— А мы особенные лиадры! Без хвостов! — парировала Эмма.
— Да, да! — поддержала Хильда.
— А две лиадры знают, что на кухне есть пряности и пока мама ушла по делам, лиадры могут там поохотиться?
— Правда?! — воскликнула Хильда.
— Я когда-нибудь говорил неправду? — шутливо насупил брови Клешня.
— Ой, Хильда, бежим! — крикнула Эмма и выскользнула из рук отца.
Клешня отпустил Хильду, и обе егозы, смеясь и толкаясь, затерялись между яблонь.
— А поцеловать папу? — крикнул он им вслед.
Но маленьких лиадр уже и след простыл.
— Эмма такая хитрющая, жуть просто. В карман за словом не полезет, — умилённо покачал головой Клешня.
— Так и мать у нее Верена, — ответил Марк.
— Это да!
Клешня поправил одежду и вернул разговор в прежнее русло:
— Итак, Эллиот. — Он достал свиток из внутреннего кармана сюрко и кинул старику. — Может ли это иметь отношение к Проклятому Хребту?
Эллиот развернул свиток, насупился и поднял недоумевающий взгляд:
— Я занимаюсь проклятиями, а не древними языками. Мне нужен перевод.
— Этим займусь я, — воодушевлённо пообещал Марк. — Недалеко отсюда живёт Эвелина Маргас.
— Эвелина «ненавидящая тебя» Маргас — так ты хотел сказать? — Клешня ехидно улыбнулся.
— Нет. Эвелина «которая позлится, пожурит, а потом переведёт» Маргас. Эллиот, когда будет готово, я найду вас.
Старик кивнул.
Крапивницы — село в пяти милях от Сюмода. Небольшое, домов на пятнадцать. Или шестнадцать, если считать сарай кузнеца. Он, бывает, сдаёт его на ночь пешим патрулям. На отшибе, у леса, притаился вросший в землю по самые окна дом Эвелины Маргас, чародейки Легиона Иоланды, старой знакомой Марка. Далеко за полдень Марк обошёл село, чтобы не мозолить глаза крестьянам, миновал палисадник и трижды постучал в дверь.
Марк трижды постучал, но никто не открыл. Марк заглянул в Потоки — никаких следов. Понятное дело, легионерши — мастерицы маскироваться. Марк обошёл дом. Ставни на окнах закрыты — внутрь не заглянешь.
Маг огляделся. Плетеный забор — Марку примерно до пупа — ограждал просторный двор. Шагов тридцать в длину, не меньше. В ширину — около двадцати пяти. Каменная дорожка делила двор пополам, слева и справа пестрели клумбы. Строгий порядок растений, ровные и равные по длине ряды — неизменное стремление Эвелины к красоте через простые решения. Только прикасаться к её творчеству опасно: чародейка не оставит цветы без защиты.
По такой же каменной дорожке, старательно выложенной вокруг дома, Марк вышел на задний двор. Сарай у ограды, садовый инструмент под ветхим навесом — как у всех деревенских. Но ни загонов для птиц и скота, ни собак, ни стойла для лошади. Вместо этого — кресло, сплетенное из ивняка, и столик справа от него. Марк провёл пальцами по столику — мокрое пятно на расстоянии вытянутой руки от кресла. Эвелина совсем недавно ставила кружку или стакан, пролив на стол содержимое. Марк понюхал стол — кларея. Марк поморщился, вспомнив вкус этого напитка.
— Вот и ответ, — пробормотал Марк.
Дрожащий от гнева звонкий голос разорвал тишину за его спиной:
— Долго ты на моём участке околачиваться будешь?
Высокая стройная женщина преклонных лет озлобленными глазами прожигала мага насквозь. Русые волосы, тронутые сединой, большие зеленые глаза и правильные черты морщинистого лица. В свое время она сводила мужчин с ума, а иногда и женщин.
Марк, как и все боевые маги, не обладал чувством такта, жил с притупленной совестью и развитой наглостью. Такими их «ковали» в Орденах. Поэтому ответил рыжий маг в привычном духе:
— Я бы не околачивался, будь ты гостеприимнее.
— Не играй с огнем, чудик! — злобно процедила чародейка.
— Эмм... Хорошо, — осёкся Марк, он так и не понял, чем досадил хозяйке.
— Дружба с принцем не даёт тебе привилегий передо мной! Ясно? — сердито пояснила она магу.
— Ясно. Я ошибся, — ответил он.
— А теперь уходи, — Эвелина указала в сторону калитки, — тебе здесь не рады.
— Не торопись прогонять. Мне нужна твоя помощь, — Марк почесал висок и шагнул к чародейке.
— Я тебе не мать. Ищи помощи у других, — голос Эвелины стал ещё строже.
— Я от Клешни.
Эвелина упёрла руки в боки:
— Марк, ты знаешь, кто я? Понимаешь, чем занимаюсь?
— Следишь за Проклятым Хребтом.
— Так и есть. И Клешня мне не указ!
— Это лишь просьба бургомистра, Эвелина. Займёт несколько минут. Остальное — мои проблемы.
— Марк, раз ты рядом, у меня начнутся проблемы! Это прям закон! Натура у тебя такая. Иди своей дорогой и ко мне впредь не являйся.
Марк подошёл к ней и развернул свиток:
— Это на Первородном Санатэе. Только высшие чародейки Легиона могут с этим помочь.
— Твоя наглость раздражает.
— Ты же понимаешь, что Клешне в помощи не отказывают?
Глаза Эвелины сузились, губы сжались, а ноздри раздулись. Чародейка резко хлопнула ладонями перед собой. Рыжий маг отшагнул назад.
— Значит так! — отчеканила Эвелина. — Ты сейчас разворачиваешься и тихо уходишь, или я спускаю на тебя пса.
— У тебя нет пса.
Улыбка тронула губы Эвелины. Она повернулась к центру заднего двора и вытянула вперед руку ладонью вниз.
— Эстесус Калеб! — чародейка злорадно посмотрела в глаза Марку.
— Эвелина, стой. Я же не враг!
— Ратакан! — крикнула чародейка.
Земля в десяти шагах от нее вздыбилась, разорвалась и выпустила нечто, о чем Марк только слышал, — живого мертвеца. Сквозь дырявую истлевшую шкуру огромного пса просвечивали кости и лохмотья истлевших мышц. Пес оскалился и зарычал, неторопливо приближаясь к магу. Марк вытянул руку:
— Бокнет анаси!
Мёртвый пёс рассыпался на тысячи песчинок.
— Марк, прошу, уходи! — крикнула Эвелина. — Больше ты меня ни во что не втянешь.
— Никаких проблем, обещаю! — Марк приложил руку к сердцу. — Просто переведи текст.
— Какое мне дело до вашего свитка?
— Эвелина. Некто, кого называют Узурпатором, заполонил города Либена запрещенными снадобьями. Гибнут и калечатся люди. Я хочу остановить это.
Взгляд Эвелины смягчился. Она вытянула руку. Марк развернул свиток и передал чародейке. Её глаза быстро забегали по тексту. Нервно поправив волосы, Эвелина прошла к креслу и села.
— Откуда у тебя это? — прохрипела чародейка, подняв глаза полные изумления на Марка.
— Нашли в одной из мастерских Узурпатора, — Марк огляделся — ни стула, ни табурета.
Эвелина медленно подняла свиток перед собой:
— Это большая проблема.
Марк развел руками, ожидая объяснений.
— Это письмо повелителя Рилана своей дочери, проходившей обучение… — чародейку прервал смех Марка.
— Письмо из Рилана! Рилана! Великий город-цивилизация потусторонних — вот так просто замешан во всём этом?
На лице Эвелины застыло недоумение. Она холодно спросила:
— Позволь узнать, что тебя потешило?
— Почему ты решила, что это письмо риланское? — Марк попытался сделать серьёзный вид, но снова прыснул.
— Тебе ли в этом сомневаться? В хранилище Легиона лежат документы из Рилана. И мы умеем их отличать от других.
Марк убрал ухмылку с лица:
— Кто мог украсть свиток из вашего хранилища?
— Это не наш свиток! И это как раз хуже всего!
— Может, подделка? Не может же у кого попало оказаться рукопись Риланского короля! — от пристального взгляда Эвелины Марк поёжился — чувствовалась её неприязнь к нему.
— Печать... Риланцы ставят печати в Потоках.
Марк закрыл глаза. Его сознание перенеслось в закулисье материального мира. Серые, бежевые, серебристые потоки мгновенно окружили его бесконечным вихрем. Ни земли под ногами, ни дома, ни стола Эвелины — лишь их проекции в виде потоков энергии, на которую опирается реальный мир. Марк медленно вознесся и переместился за плечо Эвелины. Необученный ориентироваться в Потоках, как маги-лазутчики, он с трудом разобрал контуры свитка. В самом центре рукописи стояла печать — четыре восьмерки, соединенные вместе. По этим восьмеркам циркулировали тонкие потоки энергии.
— Невероятно! — воскликнул Марк.
— Не вижу причин для радости, обормот! Великий Оловянный Хребет теперь Проклятый из-за Рилана. Понимаешь?
Марк открыл глаза. То, что говорила эта женщина, никак не укладывалось в голове.
— Рилан проклял Оловянный Хребет? — растерянно спросил маг.
— Нет. Рилан погиб задолго до проклятия.
А это уже походило на полное враньё.
— Погиб? — с трудом выдавил из себя Марк. — Летающий город, путешествующий между мирами, могущественный и великий, погиб?
— Я была там, на Проклятом Хребте, — повысила голос Эвелина. — Я видела тела. Город пал! Что бы ни уничтожило его жителей, оно явно могущественнее Рилана.
Мысли Марка окончательно запутались. «Как всё это взаимосвязано?» — недоумевал он. Маг прошёлся взад-вперёд, силясь разобраться:
— Я не понимаю! Рилан погиб... Проклятый Хребет с этим связан... Летающий город всё это время был в нашем мире, и никто этого не заметил... Что вообще Рилану, я прошу заметить, великому летающему городу, понадобилось у нас?
— Только Юпата знает, что они у нас делали.
— Как ваши чародейки там оказалась? Это Рилан! Вы не могли там оказаться, если бы его жители того не захотели!
— Больше трех сотен лет назад, когда в Потоках разразилась невиданная прежде буря, когда четыре дня маги не могли обуздать свою силу, тогда нам и пришлось познакомиться с Риланом. Мы нашли источник. — Эвелина откинулась на спинку кресла. — Спасибо знанию первородного Санатэй. Нашли проход и два дня и две ночи изучали это невероятное место. А потом нас вышвырнуло. Но прежде на нас напали стражи. Нет, не живые, разумеется, ибо город был мертв. Повсюду валялись трупы... Живых не было. Только стражи. Огненные великаны. Я бы сказала это демоны, но слишком уж они необычные. Четверых из нас сожгли, двух покалечили и еще семерых ранили. На них не действовала никакая сила, никакая магия их не брала. Думали, нам конец. Но появилась хрустальная статуя. Прямо в центре битвы. Ростом в полтора человеческих.
— Что? — удивился Марк. — Хрустальная статуя? Появилась?
— Я видела собственными глазами. Её трудно назвать статуей, скорее хрустальный голем, она двигалась. Но големы не совершают ничего магического. А она… Это нечто с женской фигурой подняло руки ладонями вверх, и в тот же миг задрожала земля, а стражники растворились в воздухе. Мы потеряли сознание и очнулись в лесу, вдали от гор, где Рилан нашёл последнее пристанище. Некоторые рукописи, свитки, похожие на этот, и три книги нам удалось унести с собой и спрятать вдали от чужих глаз.
— Значит, Узурпатор проник в легендарный Рилан? Вот почему он себя величает узурпатором! Великим Узурпатором, — Марк почесал висок, не веря собственному заключению.
— Чужаку невозможно проникнуть в Рилан. Без знаний Первородного — это вообще самоубийство. Так что, боюсь, этот свиток здесь оказался не без участия потусторонних. — Эвелина встала, в сердцах швырнув свиток на стол.
— Узурпатор знает Первородный Санатэй! Дела обстоят хуже, чем я думал, — удручённо добавил Марк.
Эвелина вопросительно посмотрела на мага.
— Свиток ведь у него как-то оказался? — риторически спросил Марк.
— Когда проснулись стражи, Рилан ушёл в глухую оборону. Никто и ничто с тех пор не может проникнуть внутрь.
— Если только он не управляет стражами, — гнул свою линию Марк.
— Догадками разбрасываться нет смысла, надо для начала найти твоего Узурпатора, — Эвелина укоризненно посмотрела на Марка.
Свой шестнадцатый день рождения Иатрагор провёл с Кальдом. Во дворце гремело празднование, придворные, следуя этикету, отыгрывали церемонию за церемонией, будто принц был с ними. Но после случая в пещере он почти ни с кем не общался. Только с королём и королевой по необходимости.
Марка чуть не казнили. Что бы ни случилось, нападение на наследника — тягчайшее преступление против государства и короля. Одно его спасло: король Яннис рассудил его поступок как защиту Иатрагора. Поэтому пажа просто выгнали. Из дворца и из ордена Первого Клёна. Анаксар, желавший видеть рыжую голову на пике, рвал и метал. Наказали и его: братьев можно наказывать, если ослушаются или будут непочтительны, но не подвергать смертельной опасности. Анаксар по приказу Янниса неделю ночевал в псарне.
Весь день Иатрагор и Кальд бегали по лесу, гоняли птиц и зверей. К Вечеру принц выбился из сил и поплёлся домой. Левкрота шла за ним — провожала. Вдруг перед ними появился Марк.
— Тебя повесят, если узнают, что ты здесь, — устало сказал Иатрагор.
Марк посмотрел на небольшой медальон в руках:
— Не узнают. Он с тобой? — маг кивнул в сторону левкроты.
Зверь не шевелясь испуганно наблюдал за гостем.
— Да, — Иатрагор почесал Кальда за ухом.
— Какая прелесть! Не слышал о ручных левкротах. Кто на очереди? Лиадры?
Марк подошёл ближе и обнял Иатрагора:
— Рад тебя видеть в здравии. Я боялся, что Анаксар тебя доконает.
— Никто меня не сможет доконать! — Иатрагор похлопал Марка по спине и легко оттолкнул. — Ты же не погулять сюда пришёл, рискуя головой.
— Я лишь хотел поздравить тебя с днём рождения, — Марк улыбнулся. — Друзья начирикали, что ты не на праздновании.
Иатрагор не хотел показывать, что тронут. Принц провёл ладонью по спине Кальда, пока тот обнюхивал сапоги Марка.
— Чем занимаешься? — спросил Иатрагор, когда молчание стало неловким. — Не бедствуешь? Одно слово, и я решу все твои проблемы с деньгами.
— У боевых магов, Атра, не бывает проблем с деньгами. Это у заказчиков бывают проблемы! Я дорого стою! — Марк захохотал, и Кальд испуганно отпрянул.
Иатрагор осмотрелся и присел на поваленное дерево.
— А ты, принц? Тебе ведь уготована почётная должность? Виночерпий? Смотритель казны? Или как там правильно?..
— Умолкни, — Иатрагор натужно улыбнулся.
— Так чем же?
— Не знаю. Я принц, и я связан долгом. Скоро мне скажут, — вздохнул Иатрагор и на несколько секунд умолк. — Вот бы мне такую жизнь как у тебя. Свободную, полную настоящей жизни.
Марк присел рядом и вкрадчиво заговорил:
— Я заметил, если напасть на королевича, именно такой жизнью тебя и одарят!
Иатрагор впервые за пять лет рассмеялся. Марк положил руку на плечо принцу:
— Все в мире мечтают быть принцами, жить во дворце и купаться в роскоши. Не расстраивай их своими словами.
— Я читал книги о рыцаре Готфриде. Хочу жить как он! Расправляться со злодеями! — Иатрагор так рубанул ребром ладони по дереву, что затрещал ствол. — Хочу делать мир лучше! Хочу, чтобы обо мне говорили как о герое!
Марк прищурился:
— Ну, давай скажем иначе! Не расправляться со злодеями, а наказывать! На худой конец — быть дланью справедливости.
— Справедливость? Ты говоришь так, словно она существует, — Иатрагор махнул рукой.
Марк задумался.
— Если хочешь, я покажу тебе другой путь, — рыжий маг нервно хрустнул пальцами. — Если хочешь сделать мир лучше, у меня есть предложение!
— Идём сейчас же!
— Не пойдёт. — Марк встал и задумчиво прошёлся взад-вперёд, почёсывая лоб. — Нам нужно несколько дней. А ты под охраной. Тебя начнут искать. В мире, набитом магами, найти принца не составит труда. Если он, конечно, не на Проклятом Хребте.
Иатрагор поник. Сбегать в самом деле нет смысла. Найдут, накажут. Марк остановился как вкопанный:
— Стой! Медальон! Его владельца нельзя выследить! Он будет у тебя!
— И где мы его возьмём? — скептически спросил Иатрагор.
Марк достал из кармана овальный кулон размером с фалангу пальца и положил его на ладонь Иатрагору. Пять спиральных дисков, плотно смотанных из серебристой проволоки и сплавленных между собой краями, образовывали своими центрами звезду. К одному из дисков крепилась такая же серебристая цепочка.
— Нездешний он, — Марк заворожённо смотрел на кулон, — потусторонний, выплавка филигранная. С ним можно обходить проклятия и слежку. Тут колдовство иного рода.
— Тогда вперёд! — Иатрагор вскочил. Ему не терпелось вступить в бой с мировым злом.
— Стой! Не сегодня, — испуганно воскликнул Марк. — Иначе все поймут, что это моих рук дело!
— Они и так догадаются. Жил себе принц. Потом пустили к нему рыжеголового мага, а через неделю принц исчез.
— Не поймут, если сделаем всё аккуратно. Через пару дней спровоцируй Анаксара. Это легко. Когда он нападёт, используй медальон. Яннис обвинит королевича. Конечно, будут вопросы, откуда у тебя медальон, но мои друзья промолчат. И это побег, а не похищение, как выглядело бы сейчас.
Марк выдернул из головы несколько волосинок и передал Иатрагору. Принц скривился от отвращения.
— Волосы должны прилегать к коже. Тогда медальон перенесёт ко мне! Повторяю: «Должны прилегать к коже!» Через перчатки не сработает! — чуть не по слогам процедил Марк.
— Я не идиот! — Иатрагор стукнул кулаком по дереву и переломил ствол.
Принц сделал всё, как повелел Марк, и оказался в странном поместье. Непривычная архитектура, цветы повсюду, высокие кусты. «Здесь никогда не воевали?» — Иатрагор вытер платком кровь с подбородка. Анаксар крепко приложил, рана на губе до сих пор кровила.
Невдалеке виднелись горы. Заснеженные вершины терялись в облаках.
— Добро пожаловать в Скамал! — раздался за спиной голос Марка. — Это королевство гораздо севернее Арктата.
Иатрагор нервно перебил его:
— Ты всё-таки должен свыкнуться с тем, что я не идиот! Я знаю, где расположен Скамал.
— Вот и славненько! Пройдём в дом! Ты, верно, голоден?
— А где слуги? — Иатрагор ещё раз осмотрелся. — Это твоё поместье?
— Нет, не моё. Слуги трапезничают. Ну-ка, покажи медальон! — Марк резко остановился.
Иатрагор показал серебряную цепочку на шее.
— Очень хорошо, Атра! Медальон тоже должен всегда прилегать к коже. Тебе ясно? Не снимай его ни днём ни ночью, в карман не перекладывай!
— Марк, я тебе сейчас нос сломаю!
— Хорошо. Но я должен был убедиться.
Марк с лёгким поклоном открыл перед принцем дверь в дом. Просторный восьмиугольный холл украшали развешанные по стенам головы диких кабанов, оленей и львов. Три двустворчатые двери в два человеческих роста доходили почти до потолка. Тонкой работы резной барельеф на массивных створках в подробностях изображал сцены охоты. Марк пересёк холл, бесшумно ступая по каменному полу, открыл дверь прямо напротив входа и пригласил принца в просторную гостиную. Со стен овального зала так же смотрели головы зверей, но между ними на полках стояли ещё и чучела — волки, лисы, еноты.
За длинным столом посреди гостиной сидел мужчина преклонных лет в дорогой льняной камизе и уплетал печёного окуня.
— Ну, Эрих, ты выздоровел? Когда, наконец, уезжаешь? — громко спросил Марк.
Эрих прожевал еду и спокойно ответил:
— Простите, ваша милость, что свалился вам обузой. Завтра вас покину. Пренепременно.
«Говорит не как простолюдин», — отметил Иатрагор.
Марк сел за стол напротив мужчины:
— Знакомься, — сказал он принцу, — это Эрих, путник. Потерял сознание перед нашими воротами два дня назад. Этикет не позволяет выгнать заболевшего гостя, чем Эрих и пользуется.
Иатрагор, не дождавшись приглашения присесть, выбрал ближайший стул и устало плюхнулся на него.
— А ещё этикет не позволяет делать столь неучтивые замечания, — Эрих обглодал кости хвоста.
— Ой, полно тебе! — Марк махнул рукой. — Не следовать же каждой букве старых правил.
В гостиную вошла немолодая служанка и поставила перед Эрихом кувшин молока. Иатрагор заметил, что они странно переглянулись. «Что-то здесь не так…» — пронеслось в голове принца.
— Правила делают человека свободным! — Эрих пристально посмотрел на своего визави.
— Вот не неси чушь с умным видом! — Марк возмущённо откинулся на спинку стула.
— Представьте своего друга, ваша милость, — Эрих посмотрел на Иатрагора.
— Эмм… Его зовут Юлиан, — соврал Марк. — Значит так, Эрих. Завтра прибудет моя пассия. Чтобы на заре твоего духу здесь не было. Ясно?
Эрих кивнул. Марк больше не проронил ни слова, пока гость не доел окуня и не удалился.
— Значит так, Атра, — в полтона заговорил маг, — завтра сюда прибудет Аделина, она поможет в моём деле. Аделина — виконтесса. Она замужем.
Иатрагор закатил глаза. Но Марк и ухом не повёл:
— Муж владеет нужными мне записями Джейме Мертеберга. Аделина расскажет, где они лежат и как до них добраться, минуя охрану.
— Купи их лучше. Хочешь, я выкуплю, — Иатрагор пожал плечами.
— Ни в какую. И Я не первый, кому он отказал. Виконт сам тихонько использует рецепты Мертерберга. Богатые лорды с больным сердцем готовы платить любые деньги за здоровье. И виконт богатеет день ото дня. А если он отпустит рецепт снадобья в мир, продавцов появится бесчисленное множество. Цена упадёт в сотни раз.
— И мы сейчас в поместье виконта? Ты имеешь его жену, используя его же поместье? — изумился принц. — Безнравственная ты тварь!
— Нет, Атра, я ведь тоже не идиот. Это поместье графа Энберга. Графиня и виконтесса — родные сестры. Графиня позволяет сестре пользоваться этим поместьем. Оно все равно графу ни к чему — никогда здесь не бывает. Здесь мы в безопасности, Атра, не волнуйся.
— А слуги? — вскинул руки Иатрагор. — Они же донесут графу.
— Не донесут. Я передал стюарду приказ с печатью виконта о моём назначении стражем этого поместья.
— Рано или поздно всё выяснится.
— Главное — чтобы не рано, — улыбнулся Марк. — Когда всё выяснится, нас уже не будет здесь.
«Слишком всё странно. А этот Эрих! Явно же дворянин. Кто он? Что здесь делает? Для скитальца слишком хорошо одет…» — Иатрагор побарабанил пальцами по столу и громко спросил:
— На нём его одежда? На Эрихе.
— Тише! Зачем тебе? — на лице Марка читалось изумление.
— Отвечай.
— Ну, да, да его, — поспешно ответил Марк.
«Может, этот Эрих дезертир? Или беглец? Ну или проще: Марк решил обмануть и ограбить не виконта, а принца. Да не, это вздор! Безопаснее голову в пасть льву засунуть», — Иатрагор откинулся на спинку стула.
— Какие-нибудь еще вопросы? — разорвал тишину Марк.
— Да. Где еда?
Всю ночь Иатрагор не мог уснуть. Зачем Марку записи Мертеберга? «Виконт богатеет день ото дня», — вспомнилась фраза Марка. «Мертеберг, Мертеберг, — крутилось на языке. — Сделал пару открытий в лекарском деле и таинственно исчез. А виконт теперь богатеет на его работах. Тут пахнет наживой и тёмной историей! Если Марк решил меня использовать, я сломаю ему… Всё ему к бесам сломаю!»
Под утро принц услышал голоса за окном. Он осторожно выглянул. Эрих говорил со служанкой, снаряжая коня. После двух-трёх фраз она поклонилась и ушла, а Эрих залез в седло и ускакал.
За завтраком Иатрагор спросил у Марка:
— Кто этот Эрих? Что ты о нём знаешь?
— Какой-то дворянин, — ответил Марк. — Приблудился неизвестно откуда. Попросил приюта на одну ночь. Это Скамал, нельзя отказывать гостям. А потом заявил, что захворал. Пришлось лечить. Мне кажется, он лазутчик. Разведывал, что в доме есть ценного, чтобы потом вернуться с друзьями и ограбить.
— О-о! — Иатрагор засучил ногами. — Вот бы это так и было! Дождёмся и покрошим их!
Марк прищурился:
— Ты стал кровожадным, Атра. Ладно, пойдём к воротам. Аделина скоро будет здесь.
К воротам вела широкая аллея, усаженная по обеим сторонам акациями и сиренью. «Весной, должно быть, тут буйство красок!» — Иатрагор вообразил цветущие ветви.
— Надеюсь, не надо напоминать, что в присутствии слуг, а они её будут сопровождать, ни в коем случае не стоит заикаться о наших с ней… Ну это… — Марк хитро подмигнул.
— Марк, клянусь Юпатой, я тебе… — злобно ответил Иатрагор.
— Мне надо было убедиться, — перебил Марк.
Виконтессу пришлось ждать больше часа. Она прибыла верхом в сопровождении трёх слуг и трёх рыцарей в чёрно-жёлтых сюрко.
— Не случилось ли чего в отсутствие достопочтенного графа, ваша милость? — спросила Аделина тоненьким голоском.
Женщина в тёмно-синей тунике показалась Итарагору совсем невзрачной. А сиреневый неопрятный плащ, накинутый на плечи, только подчёркивал её неказистость. «До Алкмены ей далеко. До Алкмены любой далеко», — с грустью вспомнил знахарку Иатрагор. Но Аделину было жаль. Марк попользуется ею и забудет, искалечив ей жизнь — за измену она заплатит дорого.
— Его сиятельство может спать спокойно. Здесь ни один комар не летает без моего ведома, — Марк поклонился виконтессе.
Иатрагор много раз слышал бессовестное вранье, но такое — впервые.
— Кто этот юноша с вами, ваша милость? — виконтесса перевела взгляд на Иатрагора.
— Это Юлиан. Юлиан из Ираитира, — уверенно ответил Марк. — Прошу в дом, миледи!
Иатрагор отстал — ему наскучило переливание из пустого в порожнее. А Марк с упоением рассказывал виконтессе небылицы и неторопливо вёл её вперёд, размахивая руками. Иатрагор украдкой взглянул на лица охранников виконтессы — ни тени подозрения.
Перед домом Марк и Аделина остановились, напряжённо перешёптываясь. Маг посматривал по сторонам, задерживая взгляд на Иатрагоре. Минуту спустя Марк подозвал его.
— Поверить не могу, что ты передал мой подарок кому-то! — прошипела виконтесса.
— Я одолжил, Аделина, одолжил медальон моему другу. Ему сейчас он нужнее! — Марк покраснел.
— Как бы это не называлось, мне он нужен! — Виконтесса упёрла руки в боки. — Хотя бы на месяц. Мой суженый стал спрашивать о нём.
— Ат… Юлиан, отдай ей медальон! Ну не смотри на меня так! Я что-нибудь придумаю.
Иатрагор неохотно снял с шеи медальон.
— Я так и знал! Я так и знал! — раздался сзади знакомый, но гневный голос.
Глаза виконтессы округлились, в них читался ужас. Марк и Иатрагор обернулись: в двадцати шагах стоял Эрих с обнажённым мечом.
— Мою жену значит «того» здесь, да? — голос Эриха дрожал от ярости.
Марк удивлённо посмотрел на Аделину, потом перевёл взгляд на рыцарей, они склонили головы перед Эрихом.
— Достопочтенный граф, приветствую вас! — сказал командир рыцарей.
— Граф? — воскликнул Марк. Он ещё раз посмотрел на Аделину. — Но ведь это не твоя жена.
— Виконтесса с графиней близняшки! — порадовался своей догадке Иатрагор.
Марк вопросительно посмотрел на виконтессу. Аделина кивнула.
— Вот так вот, да? — всё сильнее распалялся Эрих. — Вот так вот ты со мной, благоверная! Мой подарок передарила любовнику! Большего оскорбления и нанести нельзя! Вам обоим не сносить головы!
Виконтесса побелела, не в силах произнести ни слова.
— Эй, сопляк, в сторону, и я тебя пощажу! — крикнул Итрагору граф.
Внутри принца заклокотала ярость.
— Прошу всех успокоиться! — заговорил Марк. — И я не причиню никому вред… эй…
Маг упал как подрубленный и ударился лицом о землю. Позади Марка стояла служанка с кочергой в руках. Её безумный взгляд вонзился теперь принца. Она замахнулась, но Иатрагор без труда перехватил кочергу и оттолкнул служанку. Женщина отлетела на несколько шагов.
— Скажите ему, кто вы! — прикрикнул Иатрагор на виконтессу.
— Эм… А… — Аделина смотрела на меч приближающегося Эриха.
Эрих набросился на принца. Иатрагор отпрыгнул — остриё пронеслось перед лицом. Граф рубанул справа. Принц нырнул под клинок и ударил нападавшего кочергой по ноге. Берцовая кость хрустнула, её осколок проткнул кожу и штаны, оставшись торчать наружу.
— Проклятье! — Иатрагор сначала почувствовал сожаление, что не рассчитал силу. Но вид корчащегося на земле человека вдруг доставил принцу удовольствие и вызвал неудержимый раж.
— В сторону, сир, — пробасил командир стражников виконтессы. — Я должен оказать помощь побеждённому.
К неудовольствию Иатрагора история на этом не закончилась.
Два месяца принц улаживал проблемы. Ни о каких записях Мертеберга и речи не шло. В тот день виконтесса сумела-таки заговорить и объяснила графу, что он спутал её с сестрой. И что злополучный медальон передарила Марку не графиня, а она сама. Ведь год назад графиня отдала медальон сестре, а он оказался и ей ни к чему. Иатрагор не сдержал улыбку, когда граф рассказывал, как виконт дарил ему медальон на свадьбу.
Граф не держал зла на принца. Дескать, юноша защищался. Но за попытку ограбить виконта он потребовал денежной компенсации. И принудил найти достойного лекаря. Пришлось просить Алкмену. Когда знахарка ушла, никто, кроме принца, не помнил о её визите, но все диву давались, как быстро граф шёл на поправку. Это событие навело Иатрагора на простую мысль: стереть воспоминания всем участникам недоразумения. Принц обратился к Эвелине Маргас — чародейке Легиона Иоланды. Только они умели править память и вообще делать с сознанием человека всё что заблагорассудится.
Эвелина согласилась неохотно. Мол, прошло три дня, поползла молва, и всех знающих не найти. Следы вмешательства станут видны. «Без скандала не обойдётся», — предупредила она. Так и случилось. Эвелине пришлось отдуваться больше остальных. Она выкрутилась, изобразив вмешательство потусторонних, но до короля Янниса дошли слухи. Его маги тут же выследили принца и вернули в Арктат. Следом приволокли Эвелину.
Дворец сотрясался от крика короля:
— Кем ты себя возомнил, щенок, чтобы ставить под удар репутацию Арктата? Мою репутацию!
Иатрагор стоял на одном колене, склонив голову. Отец устроил в тронном зале показательную порку в присутствии придворных. Была здесь и Иоланда Виталис. Правда, из-за своей подопечной — Эвелины.
— С какой стати я… — Яннис постучал кулаком по груди. — Я! Должен извиняться перед немытым королём Скамала? А ты, Эвелина!
Чародейка вздрогнула. Яннис подошёл к ней так близко, что его дыхание она должна была чувствовать даже ушами.
— Уж от тебя я не ожидал такого! — король говорил с ней гораздо мягче. — Вопиющая безответственность!
— Мне нет оправданий, — выпалила чародейка.
— Ваше величество может не сомневаться — Эвелина Маргас понесет самое строгое наказание! — вмешалась Иоланда, стоявшая позади, вместе с придворными.
Яннис ничего не ответил. Он вернулся к принцу:
— Встань!
Иатрагор повиновался.
— Смотри мне в глаза. Смотри, говорю! — прорычал король. — Отныне и навсегда будешь служить на должности псаря. Ночевать до женитьбы будешь в псарне! Ты меня понял?
Принц нервно выдохнул. Вот для чего всё это! Публично унизить. Пусть псарь в почёте у дворян, но не для принца. Где это видано — принц-псарь? «Давно же я у тебя поперёк горла, коль ты на такое решился!» — Иатрагор скрипнул зубами.
— Кто это там гогочет? — Яннис отбежал в сторону. — Смешно тебе, да, Анаксар? А ну иди сюда!
Король решительными шагами подошёл к сжавшемуся королевичу и отвесил такую оплеуху, что тот упал на колени. Яннис схватил Анаксара за шею, протащил по залу и бросил рядом с Иатрагором.
— Столько лет ты не можешь ни усмирить младшего брата, ни найти с ним общий язык! — от крика изо рта Янниса летела слюна. — Тебе скоро быть королём, а ты не научился ладить с людьми! Думаешь, править — это говорить, что хочешь, делать — что хочешь? Значит так, королевич! Ты будешь ночевать в псарне вместе с братом до тех пор, пока Иатрагор не даст тебе добро вернуться в свои покои!
— Да ваше величество! — Анаксар не посмел поднять голову — так и смотрел в пол.
— Но перед этим выследишь эту дранную левкроту и передашь стражникам. На рассвете её повесят на глазах Иатрагора. — Яннис вернулся к трону и сел.
— Да, ваше величество, — пролепетал Анаксар, неуверенно вставая с каменного пола.
В душе Иатрагора похолодело:
— Какую левкроту?
—Твою левкроту! — проревел король. — Столько лет я тебе позволял сбегать из замка и водиться с этой скотиной. Я позволил тебе делать всё что душе угодно! Ни один из твоих братьев не обладал такой свободой! И вот она цена! — крикнул Яннис так, что колоны загудели. — У поступков есть цена. И ты заплатишь сполна, сын!
— Нет! — испуганно ответил Иатрагор.
Яннис встал и с недоумением посмотрел на него:
— Господа советники, не скажете ли: мне показалось, или я в самом деле услышал слово «нет»?
— Его высочество в самом деле сказал «нет»! — ответил советник в лилово-золотой камизе.
— Я не позволю тронуть Кальда! — гневно процедил Иатрагор.
— Кальда? Ты этой скотине ещё и имя дал!
— Только посмейте тронуть его! — принц сжал кулаки.
— Ах ты, щенок! Ты смеешь угрожать мне? Стража! В темницу его.
Изо всех углов тронного зала сбежались рыцари и окружили принца. Оружие достать они не посмели — так и приближались с поднятыми кулаками. Анаксар и Эвелина попятились. «Только не сегодня!» — Иатрагор ударил кулаком в панцирь рослого рыцаря. Верзилу отбросило на несколько шагов назад. Ещё двое кинулись на Иатрагора, но он ушёл вправо, пробил бородатому в челюсть снизу, рыцарю с гигантским носом — ногой в колено, выбив кость из сустава. На последних троих принц напал сам: кулаком в нос голубоглазому, локтём в ухо толстому увальню, и ногой в грудь длинноволосого.
Что-то тяжёлое опустилось на затылок. Принц еле удержал равновесие. Обернулся.
— Иатрагор, на колени! — потребовал Анаксар, демонстративно сжав кулак.
Но неожиданно на него налетел Ксеногор. Подсёк ногу и повалил на спину. Сверху навалился Филипп. С трудом два брата скрутили старшего королевича.
— Иатрагор, беги! — прошипел Филипп. — Не стой, дубина, его долго не удержать!
— Вы что творите, болваны? — разочарованно выкрикнул Яннис.
Иатрагор побежал. Бежал, словно мог дать отпор магам. Каким бы сильным и быстрым он ни был, от магов не уйти. Против них сила и скорость принцев — ничто. Если, правда, на твоей стороне нет своего мага.
— Сюда, Атра, сюда! — крикнул из-за колонны Марк, когда принц выбежал из тронного зала.
Король есть король. Он не вправе показывать слабину. Когда Иатрагор сбежал, он знал, что дни Кальда сочтены. Это дело принципа. Ни защитить левкроту, ни забрать в другие края — всё тщетно. Кальд всё равно вернётся в арктатский лес. Левкроты не покидают своих владений и вернутся домой из любой точки мира. Что бы принц не делал, Кальда убьют.
«Я не Иатрагор, если позволю это сделать Анаксару!» — принц вытер слёзы и вынул стилет из ножен. Кальд с интересом посмотрел на блестящий клинок, простодушно приняв его за новую игру.
Медальон Марк одолжил без колебаний. Иатрагор знал, во сколько отец заканчивает аудиенции в тронном зале. Принц хотел сделать это там. Не в комнате Высшего Совета, не в саду, не на охоте. В тронном зале. Только там.
Внутри клокотала скорбная ярость. Иатрагор сжал медальон и представил нужное место. Перенос получился лёгким и быстрым. Принц без труда доставил тело Кальда в тронный зал.
Глаза Янниса округлились, и он встал. Несколько секунд они смотрели друг на друга молча, а советники не смели даже вздохнуть. Король тихо произнёс:
— Пожалуйста, сын, не делай этого. Незыблемое нельзя разрушить. Оно само тебя разрушит. Вспомни, чему я тебя учил!
Ком в горле и дрожащие губы не давали Иатрагору заговорить. Он молчал, ждал, когда непослушное тело вновь подчинится, и повторял про себя: «Юлиан! Это сделал Юлиан! Меня зовут Юлиан!». Он дважды глубоко вдохнул и швырнул мёртвого Кальда к ногам короля.
— У решений есть цена. И ты её тоже заплатишь! — выдавил из себя Иатрагор и вновь сжал медальон.
ГЛАВА 2
За три часа до заката в городском амфитеатре не осталось ни одного свободного места. Предвкушая грядущее зрелище, зрители возбужденно обсуждали турниры прошлых лет, смакуя блистательные победы и кровавые поражения, после которых едва живых воинов тащили в лазареты. Тех, кто не выжил хоронили на кладбище за городскими стенами, недалеко от западных ворот.
Амфитеатр возвели восемьдесят лет назад. Арена шагов сто в длину и семьдесят в ширину и вокруг четыре открытые трибуны, сложенные из дешёвого известняка. Под северной трибуной — оружейная и склад хозяйственной утвари. Горожане предпочитают простые развлечения — гуляния, пляски, кегли и кости. Поэтому знать скупилась на оплату зодчих и материалов для увеселительных сооружений, а строители не усердствовали. На едва присыпанной песком арене — между турнирами прорастала трава. Изредка в амфитеатре давали спектакли приезжие артисты, но сборов им не хватало даже на еду и ночлег.
То ли дело феерия мечей и топоров.
Открыли турнир конные поединки. Всадники выбивали друг друга из сёдел, копья разлетались щепками, на трибунах взбудораженные зрители спорили до хрипоты, кто выйдет победителем. Дети, воодушевлённые зрелищем, повторяли поединки на улицах города, вооружившись заострёнными палками. Матери разгоняли юных рыцарей подзатыльниками, залечивали ссадины и синяки, но детвора уже на следующий день продолжала бои в более укромном месте.
Через три дня устроитель турнира объявил о начале бугурта. Амфитетатр для такого события непригоден, поэтому битву провели за городом, на специально огороженном поле. По её окончании город гудел. Обсуждали каждый взмах топора, каждую вмятину на доспехах. Правда смешивалась с фантазией, и между гражданами вспыхивали горячие перепалки, каждый с горящими глазами и пеной у рта доказывал свою правоту. Доходило до драк.
Ещё через три дня начались особенные поединки. Не нужен ни титул, ни конь, ни доспехи. Оружие — кто во что горазд. Участники бились рьяно, на пределе мастерства, проливая много крови. Дрались за возможность поступить на службу в гарнизон города, где и деньги, и карьерный рост, и шанс получить не только землю, но и титул. По-другому градоначальник Бадвард, по прозвищу «Клешня», солдат не набирал.
Участники состязания и их оруженосцы расположились за южной трибуной. Воины подтягивали ремни на доспехах, проверяли шнуровку, разминались и молились Юпате и предкам.
— Ваша милость, быть может, кольчужную пелерину наденет? — Франц не без усилий протянул оную.
Юлиан отказался от наручей и набедренников, надев поверх стёганки бригантину без кольчужных рукавов. Обулся в сапоги с металлической защитой голеней, а на голову водрузил шлем без защиты шеи. Франц пыхтел и скрипел зубами, помогая господину облачаться.
— Нет нужды, успокойся. — Юлиан помахал перед собой мечом и довольный вернул его в ножны: ничто не стесняло движения.
— Вы не боитесь, что вас покалечат?
Взгляд Юлиана скользнул по участникам состязания. Несколько воинов в доспехах с ног до головы, остальные — в лучшем случае нагрудник и шлем. Оборванец в штопаном-перештопаном поддоспешнике возился с деревянным щитом, сколоченным, казалось, из досок забора.
— Как бы мне никого не покалечить, — злорадно ухмыльнулся принц.
Горн возвестил об окончании ещё одного поединка, и наступил черёд Юлиана провести свой первый бой на турнире. Юлиан вышел на середину арены, а воодушевлённые зрители радостно захлопали. Он помахал трибунам в ответ, пока его соперник в пяти шагах угрожающе размахивал перед собой мечом и стучал им по щиту.
— Шестая пара первого круга! — сипло закричал местный зазывала. — Встречайте этих достойных мужей! Алексиус из Фумала и Юлиан из Ираитира.
Ростом Алексиус превосходил Юлиана на целую голову. Немолодой, но еще не старик, без шрамов на лице и с короткой стрижкой, фумалец вышел на бой без шлема и в простой стёганке под кольчугой. В правой руке Алексиус держал тщательно заточенный полуторный меч, а в левой — круглый деревянный щит без герба. Обывательские сапоги сшиты из обычной кожи. Если бы не меч, он сошёл бы за нищего ветерана, которого прежний господин не слишком старательно приодел, забирая с собой на войну. Правда, меч, оружие очень дорогое, он мог раздобыть и на поле битвы. Но с тем же успехом Алексиус мог оказаться вором, обокравшим другого воина. Это и есть мечное состязание: никому нет дела ни до прошлого участников, ни до их мотивов, ни до их честности.
Юлиан с закрытым забралом поклонился сопернику. Тот поклонился в ответ. Протрубил горн, и поединок начался. Алексиус пошёл по дуге вправо. Юлиан шагнул наперерез. Алексиус отступил. Юлиан сделал ложный выпад, противник отпрыгнул назад. Трибуны недовольно загудели. Но Алексиус и ухом не повел, вышагивая вокруг соперника.
Юлиан нанес удар сверху. Алексиус едва успел отвести клинок мечом, тут же зашёл за правую руку принца и попытался ткнуть остриём в печень. Юлиан отпрянул и, под радостный рев зрителей, плашмя ударил соперника мечом по бедру. Удар оказался настолько сильным, что Алексиус рухнул на бок как подкошенный.
— Вставай, полежишь, когда я тебя убью, — крикнул сквозь забрало Юлиан, отойдя на пять шагов.
Раздосадованный падением, фумалец вскочил, ринулся, хромая, вперёд и рубанул справа, целясь в шею. Юлиан легко парировал удар. Алексиус тут же ударил слева по ногам, но и эта атака не достигла цели. Гнев воина обрушивался на Юлиана градами ударов. Принц не отвечал. Отступал и легко отбивался, пока фумалец наконец не измотался. Тяжело дыша и опустив острие меча к земле, Алексиус снова пошёл по кругу. Лезвие его меча, покрытое свежими зазубринами, потускнело. Меч Юлиана сверкал по-прежнему как новый.
Юлиан шагнул вперед, Алексиус взмахнул мечом, но лишь разрубил воздух. Принц ушёл в сторону и ударил локтем точно в скулу соперника. Алексиус повалился на спину. Время шло, а фумалец не двигался. Наконец, он застонал, повернулся на бок и тяжело поднялся. Управитель турнира объявлял о победе воина из Ираитира, а бесноватая толпа скандировала: «Юлиан! Юлиан! Юлиан!»
— Ты! — крикнул Алексиус. — Какого черта ты о себе возомнил!
— А ну, пошёл отсюда! — зло прорычал управитель.
— Я не с тобой разговариваю! — Алексиус пошёл на Юлиана.
— Сейчас стража укоротит твой язык, — управитель встал между воинами.
— Что тебя не устраивает? — спросил Юлиан.
— Подними забрало, сопляк, говори со мной как мужчина! — Алексиус пытался обойти управителя, но тот прытко перемещался за ним, преграждая путь.
— Я рыцарь! Не тебе указывать мне, что делать!
Алексиус оттолкнул управителя и, яростно рыча, накинулся на Юлиана. Кулак в металлической перчатке полетел принцу в лицо. Юлиан нырнул под руку и ушёл в сторону. Так же легко он увернулся еще от двух ударов и ткнул разбушевавшегося воина кулаком в живот. Алексиус согнулся и упал на землю, не в силах вздохнуть.
— Я прикажу страже бросить его в темницу, — негодовал управитель. — Так позорить наш праздник никому не позволительно!
Юлиану вдруг стало интересно, чем недоволен соперник:
— Пусть сначала скажет, в чём проблема. Может, он и не виноват.
Алексиус отдышался, встал и злобно прорычал:
— Бери меч и сражайся во всю силу. Не делай мне одолжений! Не знаю, как принято в Ираитире, но среди воинов всего света не биться в полную силу тяжелейшее оскорбление!
— Вздор! — возмутился Юлиан. — Ты без шлема и в походных сапогах. Мечом орудуешь слабо. Я мог бы мигом отрезать тебе голову и стопы.
— Моя судьба — не твоё дело! — яростно сжал кулаки Алексиус.
Юлиан посмотрел на управителя, тот кивнул и прокричал так, чтобы услышали все в амфитеатре:
— По согласию обеих сторон объявляю переигровку битвы! Берите мечи и покажите свою силу!
Юлиан и Алексиус вышли в центр арены. По сигналу горна, фумалец накинулся на принца. Но не успел даже меч занести. Клинок Юлиана сверкнул как молния. Сокрушительная сила подбросила Алексиуса в воздух и отшвырнула на одиннадцать шагов.
— Ты проиграл, — Юлиан приставил меч к его горлу.
Фумалец корчился от боли и не отвечал.
— Признавай! — повысил голос Юлиан.
— Ды-а… — простонал Алексиус.
— Теперь ты доволен?
— Теперь… Да… — с трудом ответил Алексиус.
К управителю подошли два помощника и подняли проигравшего на ноги.
— Отведите его в лазарет, — распорядился Юлиан, — у него сломаны рёбра.
Следующий соперник был ниже ростом, но всё равно смотрел на Юлиана сверху вниз. В плечах шире, с ног до головы в броне, а меч с резной изящной гардой. Навершие эфеса в виде орлиной головы, а на рикассо надпись. Меч изготовлен на заказ. Перед Юлианом дворянин с наградой за заслуги. Какого демона он оказался на «соперничестве вшивых»?
— Пятая пара второго круга! Виктор Сервилий из Вольнет Вали и Юлиан из Ираитира!
Юлиан осторожно обошёл Виктора слева, изучая, как соперник передвигается с мечом. Ступни не разведены, ни одна из ног не уведена назад. Вес распределен на ноги равномерно. Большая ошибка.
Юлиан качнулся вправо, сделал шаг вперёд. Виктор боязливо отступил. Тогда принц качнулся влево и ткнул остриём в панцирь. Но медленно: чтобы соперник почувствовал себя увереннее. Ловушка сработала — Виктор шагнул вправо, поднял меч и ударил по вытянутой руке Юлиана. Принц убрал руку, отпрыгнул в сторону и ударил противника по шлему. Звон металла разлетелся по амфитеатру. Рыцарь громко охнул и повалился навзничь. Такой легкой победы Юлиан не ожидал. Ясно, что наградной меч Виктор получил по наследству или украл.
Юлиан коснулся остриём меча груди побеждённого:
— Признаёшь мою победу?
— Да.
Юлиан подал рыцарю руку и помог подняться под разочарованные крики зрителей. Виктор Сервилий поклонился победителю.
— Красивый меч, — сказал Юлиан.
— Благодарю. Принадлежал моему деду, Аргусу Сервилию.
— Слышал о таком. Король Антагор наградил его за заслуги перед Арктатом. Достойный был воин и муж.
Виктор благодарно кивнул и ответил:
— Вы весьма учтивы и осведомлены, ваша милость.
Юлиана разбирало зло. Поединки шли один за другим, а между ними не то что пир не устраивали, даже не угощали яствами. В животе заурчало так громко, что трибуны должны были это слышать.
— Первая пара третьего круга! Поприветствуйте нашего молодого, но, безусловно, талантливого мужа, гордость нашего края и деревни Фрохайк. Её гордый выходец Виберт, сын гончара Идвига!
Публика радостно закричала, засвистела и захлопала. Виберт поклонился в ответ.
— Его соперник в этом круге — непобедимый, молниеносный, как сама смерть, Юлиан из Ираитира!
Виберт оказался моложе остальных. Сутулый головорез, то и дело сплёвывающий. Легкий кожаный доспех без рукавов, под ним рубаха. Серые засаленные штаны и сапоги. Ни шлема, ни перчаток, одноручный меч из дешёвой стали, заточенный неумелыми руками. Одной Юпате известно, как он добрался до третьего круга. Виберт ни на секунду не отводил наглого безжалостного взгляда, подавляя соперника.
Горн. Виберт кинулся в атаку не колеблясь. Рубящий удар справа Юлиан отразил. Сразу же последовал странный разворот и укол в ногу, но принц и его парировал. Виберт ускорился — удары посыпались сверху, слева, снизу, уколы в грудь. Но ни один так и не достиг цели.
Виберт отступил на два шага, чтобы перевести дух и презрительно процедил сквозь зубы:
— Откуда ты такой взялся?
Юлиан шагнул вперёд, топнул, качнулся в ложном выпаде, шагнул вправо, ещё раз качнул корпусом и нанёс колющий тычок вперёд. Виберт с легкостью парировал и ответил ударом сверху. Юлиан увернулся. Виберт нанёс рубящий слева и повторил свой первый финт — удар с разворота. Юлиан и в этот раз был готов. Как только соперник повернулся спиной, он пнул его. Виберт пролетел несколько шагов вперед и упал лицом в песок.
Разъярённый, с грязным лицом, он вскочил и побежал на Юлиана. Яростно занеся меч, Виберт хотел перерубить Юлиана пополам, но на пути оказался клинок принца. Виберт едва не выронил меч, отвлекся на мгновение и пропустил удар сверху. Точно по правой ключице. Юлиан бил плашмя, чтобы не убить. Виберт повалился как подкошенный: легкий доспех не защитил от перелома. Соперник Юлиана держался за плечо, стонал и пытался подняться. Но тщетно. Со второго раза он еле-еле встал на колени.
— Признавай победу! — гулко сквозь забрало потребовал Юлиан.
Виберт плюнул на землю перед ним. Схватил меч левой рукой, встал, покачиваясь, и нанёс удар. Юлиан легко подставил меч, шагнул вперёд и, соизмеряя силу, ударил локтём в переносицу соперника. Раздался хруст, кровь хлынула из ноздрей, и Виберт вновь оказался на земле. Юлиан вогнал меч до середины клинка в землю рядом с шеей противника. Досчитал до трёх, выдернул оружие, поклонился, меч и отправился прочь с арены.
— Куда ты, увблюдок? — захлебываясь кровью, крикнул ему вслед Виберт.
На арену выбежали помощники управителя, подняли и увели рассыпающегося в проклятиях Виберта с арены.
Три остальных круга прошли одинаково: три рыцаря в броне, три быстрые победы. Слабые, плохо экипированные и недостаточно натасканные в фехтовании воины отсеялись на первых трёх этапах. Остались обученные, опытные рыцари. Из разных стран, но одинаково хорошо знающие правила этикета. Каждый провел бой достойно. Даже те, кому не повезло получить в соперники Юлиана. Разобрался он с ними без труда, чем явно досадил публике, жаждавшей накала страстей и драмы. Соперникам не хватало резвости Виберта, а Юлиан не мог долго растягивать — становилось видно, что он не бьется в полную силу.
Перед финалом принцу позволили поесть и привести в порядок снаряжение. Управитель предложил отнести доспехи и меч в кузню, что стоит в двухстах шагах от амфитеатра, но Юлиан отказался.
— Оденься как следует, рыцарь, — сказал управитель, — ибо твой соперник исключительно силён. Семь лет ему не было равных.
— Я справлюсь, — усмехнулся Юлиан.
— Это требование бургомистра, — тон управителя стал жёстким, не терпящим пререканий.
Юлиан от злости прикусил губу, но подчинился. Позвал Франца, и тот, роняя то набедренник, то наручи, подбежал к своему господину.
Сгущались сумерки. Слуги управителя разожгли вокруг арены восемь костров. По нижним рядам трибун прокатились проклятия: главный поединок потерялся за светом пламени.
Франц усердно привязывал кольчужные чулки к поясу Юлиана. Сзади послышались шаги.
— Ты пропустил бугурт. Поверить не могу!
— Марк?! — Юлиан оплеухой отогнал Франца. — Вот уж не ожидал…
Когда простолюдин не здоровается с дворянином, то этот промах становится для него роковым. Но Марк родился с редким магическим даром. Такие счастливчики стояли на одной ступени со знатью. Обычно маги быстро осваивались и безукоризненно следовали правилам приличия, но Марк так и не выучил этикет. Юлиан не собирался его перевоспитывать. Магов отчитывать себе дороже. А этот маг ещё и боевой. Такие живут без страха и намёка на деликатность. Магические ордена ничем не брезговали для создания безупречных убийц. Тут и навязанная убеждённость в собственной исключительности, и притупленные чувства ответственности и вины. Даром что смахивает на сына пекаря — брюшко, потный в любое время года, а рыжие волосы вечно торчат во все стороны.
— Молчи! — Юлиан недовольно посмотрел на Марка и кивнул в сторону Франца.
Но Марк намёка не понял:
— Захватывать в плен дворян, выбивать выкуп, колотить всех без разбора... Романтика! Вместо этого — «соперничество вшивых», как говорит местная знать.
— Ты умолкнешь наконец? — прорычал Юлиан.
Марк притих. Юлиан повернулся к слуге:
— Франц, сходи познакомься с девушками, погуляй с ними. На трибунах их полно.
— А как же набедренники? Пелерина?
— Мой болтливый друг займётся этим.
Франц поклонился и ушёл.
— В следующий раз, Марк, ты у меня в ухо получишь, я понятно говорю? — Юлиан поднял набедренник.
Маг обошёл Юлиана и помог застегнуть ремни:
— Так почему не бугурт?
— Меня бы не пустили на турнир, — недовольно пробурчал принц.
— Теперь, после боёв с простолюдинами, барона де Ломбра вообще никуда не пустят. Знать — она очень высокомерная. Напыщенная, самодовольная, заносчивая. — Марк помог закрепить второй набедренник.
— Я здесь не как барон де Ломбр. — Юлиан расстегнул ремни нагрудника.
— Ещё одно вымышленное имя! Как ты в них не путаешься? Кто ты на этот раз? Баронет?
— Рыцарь.
— С землёй? — Марк расшнуровал нагрудник и снял его с Юлиана.
— Без.
— Я понял. Ваша милость, — Марк наигранно сакцентировал новое обращение. — А зовут вас теперь?..
— Юлиан из Ираитира.
Марк рассмеялся, на время позабыв о пелерине. А через минуту, спохватившись, ойкнул и накинул её на голову принцу.
— Ты всё-таки не позабыл те славные дни! — Марк вытер рукавом слезы на глазах.
— Такое не забудешь! — Юлиан недовольно уложил пелерину на своих плечах и шее. — Марк, не отвлекайся! Ремни затяни.
— Всё равно не понимаю, — Марк затянул два верхних ремешка, — почему поединки с ними, а не бугурт? Герб де Ломбр в каком-то опальном списке?
— Нет. Он по-прежнему чист.
— Но ты решил вымарать его в поединках с простолюдинами?
— Я потратил целое состояние, чтобы создать Даниэля де Ломбра и герб, и я не стал бы марать его, как ты выразился! — раздражённо ответил Юлиан.
— Стало быть, тебя соперничество интересует больше, чем остальной турнир. Хорошо! И что же получит Юлиан из Ираитира за победу в нём? — Марк затянул все ремешки и уставился на принца.
— Я слышал, местный чемпион непобедимый мастер фехтования.
— О да! У него рост исполинский, он просто вбивает соперников в землю! — воскликнул рыжий маг. — Какое там фехтование!
— Вот и посмотрим, выдержит ли он меня.
— Не выдержит. Твоя сила и скорость многократно выше. Магия есть магия.
— В моей силе нет магии, — вскинулся Юлиан.
— А что же это, если не магия? Я видел, как ты голыми руками оторвал рог у буйвола! Бедное животное...
— Весь наш род наделён этой силой с начала времён.
— Пусть так, но тебя всё равно могут обвинить в жульничестве. Если об этом узнает твой отец...
— Довольно болтовни! — начал раздражаться Юлиан. — К чему ты клонишь? Зачем ты здесь? Что-то хочешь предложить?
— Нет.
Юлиан отстранился и грозно посмотрел на Марка.
— Да. Ты прав, у меня есть для тебя предложение. Только вот забавная деталь — у меня возник тот же вопрос, когда увидел тебя среди зрителей бугурта. Подумал, ты приехал ко мне.
Марк поднял кольчужную рубаху, но Юлиан указал на пелерину:
— И этого хватит!
— Так надо! — настаивал Марк.
— И то и другое я не надену!
— Видишь, вон там, у арены, управитель турнира сверкает злыми глазами? А рядом с ним бургомистр, видишь? У вас нет выбора, ваша милость!
Юлиан зло кивнул. Неохотно поднял руки, и Марк помог надеть ненавистное облачение.
— Ходят слухи о бестии справедливости. — Марк неторопливо затягивал один ремешок за другим. — Дескать, устраивает налёты на банды, на грабителей… Одни трупы остаются. Нападает одна и очень похожа на человека. Только сила чудовищная. И скорость. Представляешь? Поговаривают, это демон. Пожинает души нечестивых. Только вместе с душами он и награбленное забирает, но кого волнует такая мелочь! Демоны, нынче, дорого берут за услуги! Одной душой не расплатишься! Что-нибудь слышал об этом?
Юлиан обреченно выдохнул, закатив глаза:
— Тебе-то какое дело? Разминаю кости!
— У меня есть идея. Я знаю, что поможет тебе размять кости лучше! — Марк поднял с земли нагрудник.
— Так и знал! Ты опять с какой-нибудь нелепой просьбой?
— Вовсе нет! Не руби с плеча! Раз мы встретились, то почему бы не обсудить моё предложение? — Марк помог Юлиану надеть нагрудник.
— Мне хватило той авантюры, — завёлся Юлиан.
— За пять лет многое изменилось, Атра… Ты стал взрослее. Я стал умнее. — Марк продолжал шнуровать нагрудник и затягивать ремни.
«Атра… Сто лет не слышал этого имени», — Юлиан содрогнулся, вспомнив голос Анаксара, произносящего это имя.
— К тому же, если бы не моя авантюра, ты так и не набрался бы смелости покинуть дворец и своего безумного братца! — Марк резким движением туго затянул последний ремешок и, не моргая, посмотрел в глаза принца.
— И не пришлось бы убивать Кальда, — парировал Юлиан. — Ладно, что за идея у тебя? Спрашиваю из чистого любопытства.
— Я готовлю рейд на горный хребет на севере.
— Не на Проклятый Хребет, часом? — Юлиан сдавленно кашлянул. — Подле которого все поселения опустели…
— Они вымерли, Атра, — поправил Марк, перейдя к шнуровке наручей. — Одни поселения выжжены, по другим прошёл неизвестный мор.
— Тебе-то что там понадобилось?
— Нужно отыскать и убить одного негодяя. В точности, как ты любишь. Величает себя Великим Узурпатором. Он устроил подпольные мастерские во многих городах, в том числе и здесь.
— И он прячется на Проклятом Хребте? — съехидничал Юлиан.
— Я не закончил, Атра. В одной из его мастерских мы нашли свиток на Высшем Санатэе, — Марк испытующе уставился на Юлиана. — Такие на дороге не валяются.
— Это ничего не доказывает.
— Эвелина перевела свиток. В двух словах не рассказать, но она подтвердила, что он с Проклятого Хребта. А ещё в мастерской была руда с Гнутого Пика.
— Ну допустим, он там. Это ведь Проклятый Хребет. Ни один маг не может туда перенестись или вернуться оттуда.
— Ты позабыл про Аделину? — Марк достал из кармана блестящий кулон.
Юлиан взял амулет, присмотрелся и улыбнулся. Столько воспоминаний нахлынуло разом. Особенно порадовало то, где над рыжим магом стояла безумная служанка с кочергой.
Марк продолжил:
— Ты же помнишь, с ним можно обходить слежку и проклятия. С его помощью легко выберешься даже из такого гиблого места, как Хребет!
— Твой план звучит занимательно. Но тебя не смущает, что некто использует Проклятый Хребет как логово? Место, откуда редко кто возвращался, — родной дом твоего негодяя. Ты уверен, что он человек? С чего ты взял, что с ним справишься? — Юлиану оставалось только надеть шлем.
— Только одно существо занимается торговлей — человек! А этот окучивает весь Либен. И с человеком-то я уж справлюсь.
— Мы мало знаем о потусторонних.
— Этот довод не выдерживает никакой критики! — повысил голос Марк.
— Сбавь тон, маг! — зарычал Юлиан.
Марк поднял руки:
— Что ж, хорошо. Хорошо, принц, — заговорил он спокойно, — тогда я предложу тебе кое-что другое для начала. Всё как ты любишь — бандиты, золото и никаких свидетелей. Поможешь мне, избавишь мир от головорезов, получишь своё. Все будут довольны. А Проклятый Хребет пусть подождёт, пока ты не привыкнешь к мысли, что он не так страшен, как ты воображаешь.
Юлиан взвесил на руке шлем:
— Что за бандиты?
— Некто Адобальд и его люди. После турнира тебе расскажут, где их найти.
На арене затрубили горны, и Юлиан поднял меч:
— Ты безумец, Марк. Насчёт Арчибальда подумаю, но хребет… — Юлиан надел шлем и бросил через плечо: — На меня не рассчитывай. Больше я не полезу в твои авантюры!
Рыцарь Меинард на две головы превосходил ростом Юлиана. Латные турнирные доспехи из толстой стали закрывали всё тело, кроме паха. Прочные — такие можно лишь слегка погнуть. Расколоть шлем не хватит сил даже у Юлиана. Тяжёлые железные перчатки двуручный меч с зазубринами у основания, имя на лезвии и украшенная камнями гарда. Юлиан присмотрелся к рукояти — несомненно, из серебра. Такое оружие обычно на стене висит, а не бьётся в поединках. Значит, работает на публику, не сосредоточен на бое.
Пока управитель представлял чемпиона, перечислял его былые победы и заслуги, тот триумфально размахивал руками под восторженный гул трибун. «Позёр!» — отозвалось в голове Юлиана.
Соперник без промедления начал поединок. Сильный удар сбоку Юлиан парировал, но отступил на два шага. Рубящий сверху. Юлиан увел вражеское лезвие в сторону и ударил соперника по левому плечу. На наплечнике осталась вмятина, а гигант едва не завалился на бок. Сквозь забрало Юлиан заметил удивленные глаза Меинарда. Принц сделал обманное движение и сразу же ударил в левую ногу, но Меинард не зевал. Контратака колющим ударом в грудь. Юлиан уклонился вправо. Рубящий сбоку от гиганта, но в этот раз Юлиан парировал его гораздо легче, перенеся вес на переднюю ногу, и применил прием Виберта. Молниеносно, гораздо быстрее, чем Виберт, Юлиан ударил с разворота по правому плечу, но Меинард оказался готов — он вовремя перенёс вес на правую ногу. Выгнув руку по-змеиному, он схватил меч Юлиана за лезвие, дёрнул на себя и подтянул легкого принца к себе, одновременно выставив ногу. Юлиан с грохотом упал на спину, осознав, что следом ему в голову летит меч Меинарда. Юлиан перекатился в бок и вскочил. Он не спешил в контратаку — даже попятился, что произошло впервые за турнир.
Меинард помахал трибунам, потребовав поддержки, и зрители радостно заревели.
— Что стоишь, сопляк? — раздалось из его шлема.
Оскорблений дворяне не терпели. Не терпел и Юлиан. Он яростно нанес серию ударов, из которых Меинард смог отбить только половину. Остальные с громким лязгом оставляли отметины на наколенниках и нагруднике, но не причиняли сопернику никакого вреда. Он снова поймал меч Юлиана, зажав его под мышкой. Левой рукой Меинард схватил принца за горло и ударил головой в забрало. Юлиан на миг потерялся, даже уронил меч. Меинард рубанул сверху. Юлиан одной рукой остановил лезвие прямо над ключицей, а второй — ударил противника сверху вниз по руке и обезоружил его. Освободившейся рукой Меинард схватил соперника за нижнюю часть нагрудника, поднял над собой и бросил оземь. Трибуны охнули.
Юлиан встал уже не так резво. Меинард неторопливо поднял меч и отошёл в сторону, позволив сопернику подобрать свой. Воины вновь схлестнулись, раздался звон, и часть меча чемпиона улетела в сторону.
— А ну, стоять! — вскочил из-за стола управитель. — Юлиан два шага назад! Оруженосец, подать чемпиону новое оружие! — распорядился он.
На арену выбежал слуга Меинарда. Секира в его руках пугала размерами. Весом не меньше трёх двуручных мечей, со стальной рукоятью и клинком шириной в локоть.
— Ты заплатишь за этот меч, щенок! — гулко прогремел чемпион.
Юлиан ощерился под забралом: он давно не испытывал такого удовольствия от боя.
В Меинарда словно бес вселился. Тяжеленная секира, которую его недюжинная сила разгоняла без труда, то и дело проносилась над головой Юлиана. Увернувшись от четырёх атак, пятую он попытался остановить мечом. Полукруглое лезвие секиры соскользнуло с клинка Юлиана и наткнулось на его грудь. Броня выдержала удар, но принц отлетел на несколько шагов.
Юлиан вскочил и осмотрелся — куда полетел меч? Снова секира летит в голову. Принц отпрыгнул в сторону, пнул Меинарда в колено и добавил кулаком в подбородок. Удар пришёлся вскользь, и чемпиона лишь слегка тряхнуло. Меинард ударил в ответ рукоятью, и Юлиан отбежал на несколько шагов, чтобы найти меч.
— Стоять! — вновь вмешался управитель. — Оруженосец, подать Юлиану меч!
Франц подбежал, поднял меч и отдал господину.
Поединок возобновился. Ещё два мощных удара, и выносливость Меинарда стала сдавать. Юлиан дважды ударил противника мечом по рукам, трижды — по коленям. Броня спасала от травм, но не суставы от нагрузки. Из шлема Меинарда неслась отборная брань. «Боль никому не по вкусу», — удовлетворённо усмехнулся Юлиан.
Меинард отступил на два шага и опустил секиру. Детская ловушка! Юлиан изобразил, что повёлся. Сделал выпад и, когда соперник ударил секирой, целясь в горло, нырнул под ней и нанёс сокрушительный удар в голову. Металл шлема выдержал. Плотный подшлемник смягчил удар. Но та мощь, что осталась непогашенной, отправила сознание соперника в небытие. Чемпион грузно рухнул на песок.
Марк никогда не считал себя выдающимся магом. Не самый сильный, не самый слабый, зато особенно преуспел в интригах бургомистра. Когда Марк подходил к Клешне, он уже знал, к чему склонит его.
Клешня сидел и хмурился, следя за каждым движением Юлиана:
— Ты посмотри на него! Скольких таких мы с тобой упрятали в темницу? Он наслаждается боями. А его сила?
— Сила и правда нечеловеческая. И скорость, — Марк удобнее сел на стул.
— Он дворянин, и он богат. Посмотри на меч, на доспехи. Кузнецы говорят, он ни разу не приходил поправлять снаряжение. А деньгами как разбрасывается! Сбережения Франца уже превзошли мои. А что я говорил о деньгах, Марк?
— Деньги объединяют карманы.
— Именно! У юнца возможности. И деньги, и меч. Либо за его спиной вассалы и войско, либо он чудовище.
«Ох, бургомистр, ты не представляешь, как ты прав!» — вздохнул Марк.
— Интересно, что ему тут надо — шепнул Клешня на ухо Марку.
— Он хочет убить Адобальда, — прошептал Марк.
— Ха! Смешно! — Клешня вскинул брови и уставился на Марка. — Только мы с тобой говорили об этом, как сразу выискался доброволец!
Градоначальник облегчённо вздохнул, когда управитель турнира ушёл чествовать нового чемпиона.
— Я давно его знаю, — в голос заговорил Марк. — Сопляку по силам зарубить всю банду.
— Занятно!.. — Клешня почесал подбородок. — Вот и расплата Адобальда. Так бывает, когда становишься неаккуратен, портачишь всюду. И что, у этого Юлиана есть войско? — Клешня настороженно прищурился.
— Ему оно не нужно.
— Так… Кто это?! — градоначальник пристально посмотрел в глаза рыжего мага.
— Не могу сказать. Я связан обетом. — Марк понимал, что упоминание обета — тоже нарушения обета. Но на это и рассчитывал.
Клешня на мгновение задумался. Его глаза стали увеличиваться:
— Что?! Ты хочешь сказать этот сопляк — принц Арктата?
Марк поджал губы и покачал головой:
— Если бы я такое сказал, это была бы большая проблема для вас. Но поскольку я ничего такого не говорил, то и беды, что с ним случатся, не ваша проблема, а герцога.
— Ах ты хитрый, рыжий жук! — Клешня улыбнулся. — На что это ты намекаешь?
— В темницу Юлиана и образумить, — предложил Марк и сделал невинный вид.
— Иди вон, Эбергунда своего, полоумного, обманывай! — возмутился Клешня. Марк поежился — казалось, бургомистр сейчас отвесит оплеуху. — Пусть уберёт Адобальда.
— Он точно нам не нужен? Мальтиц знает? Он будет рвать и метать.
— Мальтиц ничего не знает, — ответил Клешня спокойно, словно говорил о заурядном деле. — И ты… Не знаешь! Понял?
— Понял, но это опасно, бургомистр!
— Адобальд отыграл своё. Сейчас он как кость в горле. И всё меньше слушается. Не ровён час, начнёт на моей земле караваны грабить.
— Вы же знаете, кого прячет Мальтиц в лагере. Он будет в гневе.
— Плевать мне на Мальтица. Дадим юнцу... Юлиану, да? Дадим ему Адобальда, а дальше посмотрим. Если сложится как надо, проведём расследование, и тогда уж в темницу. Ещё и благодарность получим от Мальтица.
— А если не сложится?
Глаза Клешни забегали, он развёл руками и запыхтел:
— Будем стоять над его трупом с удивленными лицами и качать головой.
Марк довольно улыбнулся.
Юлиан поднялся на холм и осмотрел долину. В лунном свете едва различались очертания деревьев на вершинах чёрных холмов и серебрилась извилистая река в низине. Никаких дорог, троп или построек — ничего, что помогло бы понять, где он и куда идти. Уж очень скверно описал человек Марка расположение лагеря: двадцать миль на север от деревни Бала, через буковую рощу, пройти вдоль реки до изгиба. Мол, там и будет Адобальд. Но в темноте поди разбери, где буковая роща, а где, например, тисовая. «Ни одного поселения на десятки миль вокруг. Это хорошо!» — нашёл выгоду Юлиан.
Мокрые после дождя листья кустов и деревьев от малейшего прикосновения сбрасывали на Юлиана холодные капли, а на размякших склонах земля то и дело уходила из-под копыт лошади. С трудом различая дорогу, когда облака закрывали луну, принц бранил себя за то, что плохо рассчитал время. Четыре часа назад затея не казалась глупой: преодолеть несчастных восемь миль, вместо ночёвки в деревне, где он оставил бы уйму свидетелей. Два часа до заката, расстояние небольшое, а лошадь полна сил. Где он сбился с пути?
— Идиот! — зло крикнул Юлиан на себя.
Он взобрался на вершину поросшего ельником холма и облегчённо выдохнул. Посреди леса, на вершине следующего холма стоял форт, обнесённый высоким частоколом с деревянными дозорными башнями по углам. На каждой (из них) виднелись силуэты часовых. Если человек Марка не солгал, то башен шесть. А ещё этот хлюст заверил, что Юлиану конец, ежели сунется туда в одиночку. Мол, лагерь разбойников Адобальда походит на военный гарнизон. За частоколом не разобрать, правда это или нет.
Посланник явился к Юлиану прошлой ночью. Назвался Бертрамом. Принц скрипел зубами, но выгнал девиц из комнаты, чтобы поговорить наедине.
— Адобальд в цитадели, — заговорил Бертрам без приветствий, без почтительного обращения. — Легко узнаешь... Трехэтажное здание с резными ставнями на окнах. И двери такие же. Адобальд с приближёнными всегда там.
Бертрам подошёл к дубовому резному столу посередине квадратной, шагов пятнадцать в длину и ширину, комнаты. Гость отодвинул кувшин с молоком, поднос с печённым тетеревом и развернул карту. «Весьма умело нарисовано!» — Юлиан с интересом разглядывал чертёж лагеря.
— Сколько их? Как вооружены? — Юлиан надел камизу.
— Человек сорок. Мечи, сабли, палицы, шестоперы. Луки ещё. И арбалеты. Вот смотри, — Бертрам ткнул пальцем в карту. — Приземистый вытянутый барак с покатой крышей, слева от главных ворот, — это конюшня. Цитадель в центре. Два здания с окнами и дымовыми трубами, слева и справа от цитадели. Справа — казарма, слева — темница для пленников. Перед цитаделью — площадь шагов пятьдесят в длину и сорок в ширину, для тренировок и забав. И одно здание без окон позади цитадели. Это склад с награбленным. Его охраняют два сторожа перед входом, и один патрулирует позади.
— Для банды налётчиков такое поселение исключительная роскошь! Откуда у них всё?
Бертрам не ответил. Он рассказывал о дозорных башнях, о расположении помещений в каждом здании, кто и где находится, где едят, где готовят, где тренируются, где пытают и насилуют пленников и пленниц.
— Э нет! Я это всё не запомню! — Юлиан сгрёб карту со стола. — На месте разберусь. А теперь топай отсюда, маг.
«Сейчас проверим, лгал этот упырь или нет», — подумал Юлиан, глядя на забор: факелы и светильники повсюду — о бережливости, видимо, Адобальд не слышал. Принц спрыгнул с лошади, привязал её к дереву, снял с вьюков меч и шлем, и осторожно спустился с холма. Обошел лагерь и притаился в темноте. Вокруг ограды лес расчистили на двадцать шагов. Незаметно не подобраться. Можно пробиться напролом. Но зачем тогда нагрудник и шлем в чёрный цвет выкрасил?
Юлиан присмотрелся к ближайшей вышке. Дозорный и ухом не вёл. Юлиан подобрался ближе и спрятался за сосной, наклонённой в сторону ограды. Расковырял ножом ямку у ствола и положил в неё флакон с хатнакарской смесью. Пока крышка закрыта, бояться нечего. Но стоит воздуху коснуться смеси, через три минуты мощный взрыв разнесёт ствол сосны. Это отвлечёт всех дозорных.
Дозорный повернул голову в сторону Юлиана. «Ах ты ж саврик необсохший!» — зло подумал Юлиан, глядя на шипящий флакон. Из лагеря, сквозь галдеж бандитов и визг девиц, похищенных в налётах, послышался чёткий голос:
— Ты что-то видишь?
Дозорный не ответил. «Отвернись!» — мысленно приказал Юлиан. До взрыва оставалось всё меньше времени.
— Карл, там кто-то есть? — вновь спросил голос.
— Не знаю, не вижу ничего! — ответил дозорный. — Как будто деревья кто-то грызёт.
— Так может это бобры?
— Откуда здесь бобры?
— Так я знаток, что ли? — огрызнулся голос.
«Ох, Карл, не сладко тебе придётся, когда доберусь!» — подумал Юлиан. Дозорный словно услышал эти мысли и отвернулся. Юлиан не мешкая вскочил, и на полусогнутых скрылся в неосвещённой части леса. Раздался взрыв и тяжёлое дерево обвалило ограду на несколько десятков шагов. Крики, брань, изощрённые ругательства. Какого-то Микеля придавило. «Ну и поделом! — подумал Юлиан, ускорившись. — Нечего где попало мочиться!».
Юлиан добежал до вышки у ворот и водрузил на голову шлем. Как и остальных, дозорного привлекло происшествие на другой стороне лагеря. Юлиан с лёгкостью запрыгнул на ограду высотой в два человеческих роста.
— Что за... — спохватился дозорный, когда вышка затряслась, но Юлиан уже стоял рядом. Молниеносное движение рукой, и тонкий стилет, проткнув кольчугу, вонзился в сердце часового.
Юлиан презрительно взглянул на арбалет и схватил лук дозорного.
Из цитадели вывалился рослый воин в тяжёлых доспехах и с двуручным мечом, но без шлема. Юлиан узнал Адобальда по описанию. Короткие темные волосы, шрам в виде звезды на щеке, квадратная челюсть и подбородок — тяжёлый, как молот. Широкими шагами вожак налётчиков решительно подошёл к ограде.
— Что это было? — прогремел Адобальд. — Неужели Клешня, сукин сын, осмелился…
Адобальда нагнал длинноволосый юнец в тёмных штанах и расшитом золотыми узорами синем дублете. Он совсем не был похож на разбойника. В руке он держал короткий меч с узким лезвием и закрывающей всю кисть гардой. О чём головорез говорил с юнцом Юлиан не расслышал.
Принц выстрелил из лука в дозорного на вышке слева. Тот вскрикнул, схватился за древко торчащей из шеи стрелы и, шагнув вперёд, перевалился через ограждение. Труп ещё не упал перед удивленными соратниками, а Юлиан подстрелил ещё двух дозорных: одного на следующей вышке слева — в щёку, второго — справа, в грудь. Четвертую стрелу пустить не успел. Два болта прилетели от оставшихся в живых арбалетчиков — вышек и в самом деле оказалось шесть.
— Что стоите? — крикнул Адобальд. — У нас гости!
Четыре десятка бандитов с оружием наперевес потрусили в сторону Юлиана.
— Это ловушка! — крикнул один из них и вояки остановились.
— Бальд, он не может быть один! — крикнул второй.
— Убить ублюдка! — проревел Адобальд.
Юлиан спрыгнул с вышки, перекинул стилет в левую руку и вынул из ножен меч. С первыми двумя он разобрался без труда: шагнул влево и увёл палицу в сторону одноглазого бандита, закрывшись от второго. Точным ударом вогнал стилет в основание черепа одноглазого и толкнул его тело на соратника. Юлиан развернулся, отразил летящий в его голову меч, быстрым движением отрубил голову мечнику, а тело толкнул ногой, повалив с ним ещё двоих.
Размашистые удары плохо обученных бандитов оставляли широкий простор для контрударов. Для купцов и их охраны разбойники представляли серьёзную угрозу, но для воина с нечеловеческой силой они не отличались от мешков, набитых сеном. Тем более что он не дал им времени облачиться в доспехи. Юлиан носился как смерч, а его клинок как молния, разил одного бандита за другим. И если на турнире он использовал лишь малую часть своей силы и скорости, то теперь не сдерживался. Двоим посчастливилось по разу отразить его удары, но и они тут же напоролись на стилет. Арбалетчики раз за разом стреляли в то место, где принца уже и след простыл.
Юлиан впал в экстаз. Давно так не развлекался! Тощий балда с гнилыми зубами, закричал и замахнулся шестопером, намереваясь проломить принцу голову. Юлиан ударил кулаком слева на опережение — челюсть гнилозубого, раздробленная на мелкие куски, ушла внутрь черепа. Увидевший это рыжеволосый бандит оторопел и тут же получил мечом по шее. голова взлетела на десять локтей вверх. Следующий оказался ещё нерасторопнее — Юлиан полоснул его по животу, и кишки несчастного вывались на землю.
— Брандон! — с ужасом крикнул бандит, похожий на убитого. — Ты ответишь за брата, ублюдина!
«Не разлучать же братьев?» — промелькнуло в голове Юлиана, и он ткнул остриём меча в грудь скорбящего родственника. Брат Брандона отбил клинок, но напоролся глазом на стилет. Неловкий рывок принца, и клинок ножа сломался у гарды.
Юлиан швырнул очередного вояку в группу его соратников. Секунду-другую с той стороны ударов не будет. Отразил меч кривоногого увальня и перерубил древко топора верзилы с грязными патлами. Полоснул обоих по шеям. Поймал рукой шар кистени одноухого жирдяя, ударил его в голову навершием меча и тоже отшвырнул к остальным.
Когда двор покрылся трупами в лужах крови, а количество вояк уменьшилось вдвое, битва остановилась. Никто не решался подойти. Юлиан шагнул вперёд — бандиты отступили.
— Может, ещё в карты с ним сыграете? — зарычал Адобальд.
— Это демон! Демон, не иначе! — крикнул один из бойцов.
— Демон! Демон! — подхватили остальные.
Принц остался один посреди поля битвы, и арбалетчики на вышках выстрелили одновременно. Юлиан без труда увернулся от обоих болтов.
— Демон, а болтов боится! — приободрил своих псов несгибаемый Адобальд.
Довод не подействовал, в глазах бандитов по-прежнему стоял ужас. Но Юлиан тоже не хотел останавливать праздник. Он поднял меч перед собой, провёл по лезвию ладонью и показал рану всем вокруг.
— Видите? Я человек! — сквозь забрало выкрикнул Юлиан.
— Да он над вами, трусами, просто издевается! Не убьёте вы его — я убью вас! — пригрозил Адобальд.
— Катись в гнездо своей матери, Бальд! Я не собираюсь за тебя умирать! — прокричал бандит в белой рубахе, бросил саблю и побежал к поваленному частоколу.
— Эй, вы! — крикнул Адобальд своим подручным. — А ну, казнить недоумка.
Никто не послушал. Вся ватага побросала оружие и разбежалась. Кто через частокол, кто через главные ворота. Только два мечника остались рядом с главарём. Видимо, родня Адобальда.
— Сопляки! Примите смерть с честью, — прошипел разочарованный Юлиан. Ему ещё ни разу не удавалось перебить больше половины банды — всегда разбегались.
— Я ещё найду вас, ублюдки! — заорал Адобальд убегающим бандитам. — Ноги повыдёргиваю...
Один из дозорных вскинул арбалет, и Юлиан тут же отпрыгнул вправо. Болт просвистел возле уха. Принц схватил лежавший под ногами меч и метнул, будто нож. Меч вонзился в грудь арбалетчика по самую гарду.
Два мечника кинулись на Юлиана одновременно. Он увернулся от удара сверху, потом сбоку, прыгнул в сторону, оставив одного за спиной второго. Парировал ещё один боковой удар и тут же отрубил сопернику ногу. Второго убить оказалось ещё проще: слишком высоко замахнулся и не успел отразить колющий удар в грудь.
— Что ж. Не такую я ждал смерть. Скажи, кто ты такой? — непривычно тихим, смиренным голосом спросил Алобальд.
Раздался щелчок. Юлиан отпрыгнул назад, и перед ним пролетел болт последнего живого дозорного. Принц вновь попытался провернуть тот же трюк с мечом, но арбалетчик пригнулся, и меч улетел в лес.
— Я у тебя спрашиваю, ублюдок! Кто ты такой? На кого ты работаешь? — прогремел на весь лес Адобальд.
За спиной громко бахнуло. Юлиан не сразу понял, как оказался на земле, а его меч в руках Адобальда. Рядом с стоял и юнец в синем дублете:
— Что, засранец, думал, у тебя одного бомбы?
Юлиан застонал — боль с опозданием пронзила его мозг. Казалось, будто спину и ноги рвут тысячи собак.
— Значит так, говнюк, рассказывай, кто тебя прислал, и пыток не будет. Убью быстро, как ты моего кузена. — Адобальд приставил к горлу принца его же меч.
«Дурачок!» — подумал Юлиан и схватил лезвие клинка. Адобальд дёрнул за рукоять, потом ещё раз, в третий раз — налёг на меч всем весом. Юлиан удержал напор. Пнул Адобальда по колену и вскочил, не отпуская меча. Голова закружилась, и принц едва успел скинуть шлем, прежде чем содержимое желудка вырвалось наружу.
— Бальд, убей его! — раздалась команда юнца.
Юлиан встал в стойку. Перед глазами плывёт, боль разрывает сознание, тело с трудом подчиняется. Он отразил два выпада полуторным мечом, но удар кулаком пропустил. Пришлось отступить на несколько шагов.
— Смотри, какой крепкий сопляк! — изумился Адобальд.
Как гюрза налетел юнец. Юлиан еле увёл остриё от живота, шеи, а в третий раз от ног. Юлиан кольнул в грудь юнца, но непослушное тело было слишком медленным — противник ушёл в сторону и полоснул по открытому предплечью принца. Из раны хлынула кровь и закапала на землю с пальцев. Адобальд был тут как тут. Ещё один удар кулаком, и принц вновь оказался на земле. Адобальд накинулся сверху и крикнул юнцу:
— Режь его!
Юлиан ударил Адобальда лбом в переносицу и в последний момент поймал лезвие меча у своего горла. Резким движением принц рассёк остриём ухо вожака банды и, пока тот растерялся, выскочил из-под него.
Голова немного прояснилась, но боль усилилась. Юнец накинулся всё так же резво, но в этот раз Юлиан ушёл в сторону и зарядил локтем нападавшему в скулу. Мальчишка упал, выронив меч. Принц подобрал его и вогнал противнику в живот.
— Это была самая большая ошибка в твоей жизни, идиот! — ухмыльнулся Адобальд, держась за кровоточащее ухо. Он с трудом выпрямился, подобрал свой меч и двинулся на Юлиана. Принц что было сил бросился к своему мечу, но ватные ноги подвели. Юлиан схватил оружие и почувствовал, как к шее приближается меч Адобальда. Принц увернулся в последний миг и ударил по ногам — Адобальд парировал и ответил тремя ударами. Принц успешно отразил их, но пропустил удар ногой в грудь. Упал навзничь и сразу перекатился на бок, увернувшись от острия клинка. Кувыркнулся назад, вскочил и напрыгнул на Адобальда, нанеся серию ударов мечом. Сбоку справа — парировал, сверху — попал в нагрудник, слева — по набедреннику. Юлиан увернулся от удара кулаком и с разворота рубанул в грудь. Адобальд парировал клинком и попытался атаковать, но пропустил по колену. Удар, наконец, получился сильным. Тело принца мало-помалу приходило в норму. Хруст в ноге соперника возвестил о конце поединка. Вожак налётчиков выронил меч и упал на бок, держась за повреждённую ногу. Не издал ни крика, ни стона. По перекошенному от боли лицу было видно, каких усилий это стоит Адобальду. Юлиан с облегчением добил его.
— Ты думал, я о тебе позабуду? — крикнул Юлиан, подойдя к вышке выжившего арбалетчика.
На мгновение из-за ограждения появилась голова дозорного и тут же вновь исчезла.
— Ты ведь Карл? — с трудом спросил Юлиан — боль не отступала.
Тишина. Юлиан воткнул меч в землю перед собой.
— Слушай, Карл. Бросай арбалет сюда и спускайся. Обещаю, отпущу на все четыре стороны.
— Скинуть арбалет? Тебе?! — крикнул с вышки Карл. — Я не идиот! Ты меня тут же прикончишь!
— Я тебя и с твоим арбалетом могу прикончить! Ты видел, что я сделал со всеми. Видел, что я сделал с вашим вожаком, — Юлиан осёкся — в спине резануло сильнее прежнего. — Не зли меня и спускайся по-хорошему!
— Нет! — подал голос дозорный. — Я спущусь с арбалетом и уйду! А ты меня не тронешь! Ты меня понял?
— Ты мне ещё условия ставить будешь? — задохнулся от возмущения Юлиан.
Сзади чвакнула грязь. Юлиан обернулся и увидел юнца в синем, замызганном кровью дублете. Мальчишка выдернуть из живота свой тонкий меч и шёл, держа его наперевес. Юлиан не без труда уклонился от острия и перехватил тонкие руки. Юнец не растерялся и изо всех сил боднул Юлиана головой в лицо. От неожиданности принц опешил, чем противник и воспользовался: подсёк, навалился всем весом и уперся коленом в живот, не давая подняться.
— Стреляй! Стреляй, Карл! — истошно заорал юнец. — Уж болта ты не поймаешь! — яростно прошипел он в лицо Юлиану.
Карл вынырнул из-за ограждения вышки и навёл арбалет на Юлиана… Раздался взрыв.
— Какого... — юнец харкнул кровью и упал лицом в грязь.
Вышка разлетелась на мелкие щепки, перемешанные с кровью, волосами и плотью Карла. Юлиан скинул прыткого наглеца и пробил ему кулаком в нос, проломив кость. Подобрал его меч и яростно вонзил остриё в горло юноши. Позвоночник хрустнул, и меч на треть клинка ушёл в землю.
Юлиан огляделся. На месте вышки белели изломанные торцы свай, срезанных взрывом у самой земли. В десяти шагах стоял Марк.
— Ты что здесь делаешь? — развёл руками Юлиан.
— Видели? Видели? Щепки по всему лесу раскидало.
— Я спрашиваю, какого беса твоя конопатая задница здесь делает? — раздражённо переспросил принц.
— Присматривал за тобой. Как знал, что неспроста нас свело мироздание! А вот сопляка ты зря прикончил.
Юлиан осмотрел побоище. Трое живых бандитов зажимали культи отрубленных конечностей и пытались уползти прочь, но лишь извивались, жалко барахтаясь в кроваво-грязевой мешанине.
— А этих, стало быть, не зря? Чем этот мелкий говнюк лучше остальных?
— Вы не поняли? Этот мелкий говнюк — сын герцога.
— Какого? — заинтересовался Юлиан.
— Какого чёрта или какого герцога?
— Марк, не паясничай!
— Фридриха Мальтица, владельца всех этих земель. А это Освин. Ублюдок герцога. — Марк показал пальцем на окровавленное правое бедро Юлиана: — Атра, с ногой что-нибудь делать будешь?
Юлиан опустил взгляд. Карл всё-таки успел выстрелить. Принц выдернул болт.
— Ты натравил меня на Адобальда, чтобы я прикончил ублюдка, я правильно понял? — Юлиан выдрал часть рубахи из-под дублета Освина и прижал к своей кровоточащей ране.
Марк махнул рукой на здание напротив казармы:
— Я натравил тебя на Адобальда, потому что там несколько женщин и мужчин уже несколько лет томятся в клетках. А ублюдок должен был сбежать! Бес его подери, почему он не сбежал?
— Почему его прятали здесь? — Юлиан посильнее прижал тряпку к ране.
— Мальтиц держал Освина подальше от жены. Она прикончила бы мальчишку ради наследства для двух своих сыновей. Через Клешню он договорился с Адобальдом и три года прятал парня здесь.
— На какое наследство может рассчитывать незаконнорожденный? — Юлиан, хромая, подошёл к своему мечу и вытер клинок о труп бандита. От ходьбы рана закровила сильнее.
— Законы Либена позволяют возвести его в ранг достойных. При определённых условиях.
Юлиан огляделся и отправился ко входу в цитадель. Марк поплелся за ним, не сводя глаз с окровавленного бедра.
— Должен признать, Марк, у тебя проблемы, — Юлиан сел на ступени крыльца.
— У меня? — от удивления Марк даже взвизгнул.
Юлиан показал пальцем на трупы:
— Я слышал женские голоса перед битвой. Наверное, пленницы, о которых ты говорил. Они где-то здесь. Прячутся. И они видели тебя. Видели твои рыжие волосы, видели одежду мага и как ты разнес вышку. А на мне был шлем. Ты же не думал, что я для красоты его надел?
— Но сейчас-то шлема на тебе нет!
— Лиц всё равно они не разглядят. Про меня скажут, что я демон. Бестия справедливости! Какой с меня спрос? Меня искать не станут. А рыжий маг вдруг окажется приспешником демона!
— Звучит складно. Только твоя личность до сих пор не раскрыта только потому, что до тебя никому нет дела. Но после такого… — Марк выпучил глаза и вытянул руки в сторону Освина.
— Не раздувай проблему. Я договорюсь с Эвелиной.
«Это неспроста...» — Юлиан заметил, как выпрямился Марк при упоминании этого имени.
— Эвелина нас с тобой ненавидит, — сокрушённо выдохнул Марк.
— Ненавидит она тебя! И за дело! — разозлился Юлиан и убрал тряпку с раны — кровь уже не шла. — Иди домой, Марк, я сам решу все проблемы.
Юлиан встал и отправился к домику позади цитадели.
Тяжелая дубовая дверь разбойничьего склада с треском и грохотом рухнула под натиском принца. Юлиан снял факел перед входом и шагнул внутрь. Перед принем предстал необычайный для таких хозяев порядок. Аккуратно расставленные вдоль стены сундуки, меха и ткани на вешалах с разбросанными под ними каштанами — от моли. Множество полок с медицинскими снадобьями, статуэтки из дорогих металлов и камней, посуда из золота и серебра, несколько песочных часов в роскошной оправе, имелись даже изысканные безделушки для детей.
Юлиан заглянул в сундуки. Золото, серебро и драгоценные камни. Большая часть в виде украшений — кольца, браслеты, ожерелья.
— Святые герои! Святая Юпата! Ты всё это заберёшь? — воскликнул Марк, подкравшийся со спины.
— Делиться не буду, — Юлиан положил меч на один из сундуков.
Марк ходил вокруг сокровищ, причитая и качая головой. Принц скрестил руки на груди:
— Я же знаю, к чему ты ведёшь. Пытаешься выкрутить мне яйца, напугать, убедить. Якобы только ты решаешь все проблемы. Лишь бы я согласился участвовать в твоём рейде на Проклятый Хребет. Верно?
— А ещё, я спас тебе жизнь. — Марк упёр руки в бока.
— На мне нагрудник и шлем, — парировал Юлиан.
— А у него арбалет, — не сдавался Марк. — Весьма мощный. Я в них знаю толк.
— Из которого он попал мне в ногу.
— Если бы не я, попал бы в лицо или в грудь.
Юлиан нервно выдохнул:
— И ты хочешь плату рейдом на Проклятый Хребет? Марк, мы погибнем оба. Я не всемогущ.
— Медальон!
— Медальон! — раздражённо передразнил Юлиан. — Маги всего мира не могут ни переместиться в те края, ни вернуться оттуда. Сколько смельчаков сгинуло за двести лет? С чего вдруг какая-то побрякушка сможет противодействовать такой магии?
— Я всё покажу! — Марк снял с шеи медальон.
— Стой! Не вздумай! Моё золото! Моя лошадь!
Яркая вспышка ослепила Юлиана. Органы внутри словно несколько раз перевернулись. От боли принц упал на четвереньки. Ярость клокотала в нём — Юлиан собирался удушить наглеца.
— Всё в порядке будет с лошадью. И с золотом, — заговорил Марк. — Мы сейчас на оловянном руднике. А вон там Гнутый Пик.
Юлиан встал. Сквозь круги перед глазами он пытался разглядеть Марка, но тщетно.
— Подойди сюда! — прорычал принц.
— Тише, ваша милость. Я спас вам жизнь, не забывайте, — Марк явно чувствовал себя хозяином положения.
— Поэтому я не убью тебя! — Юлиан пошёл на голос.
— Вот всё твоё золото.
Юлиан споткнулся. Ощупал препятствие, пригляделся и с трудом различил один из сундуков Адобальда.
— Ты перенёс сюда такой вес? — удивился Юлиан.
— Я перенёс все сундуки! Всё, что там было! Разом!
— Это невозможно!
— Когда глаза привыкнут вы всё увидите.
Через минуту Юлиан смотрел на своё богатство, разбросанное по всему... Юлиан поднял взгляд и осмотрелся. Горы с одной стороны. И с другой. Впереди скала с вершиной, заваленной на бок, словно её погнул великан. А сзади обрыв и долина.
— Это утёс Джофба. Здесь стояло поселение рудокопов с таким же названием, — Марк, улыбаясь, разглядывал медальон. — Видишь, Атра, мы на Проклятом Хребте. И никаких демонов нет.
— Зато есть погибшие.
— Твоя правда. Но бьюсь об заклад, многое из рассказов большое преувеличение. Так всегда бывает.
— Тогда почему ты до сих пор сам не решил свои дела?
— Мне нужен тот, кто прикроет спину. Опасно нырять к Узурпатору без оглядки. Мой план такой: выдвинуться пешими, чтобы следить за Потоками, и в случае опасности вовремя убраться восвояси. Соглашайся, Атра! Если повезёт, у тебя будет подвиг, слава героя и народная любовь. Если нет — ты просто вернёшься домой.
— Для начала перенеси золото в моё поместье. И верни лошадь!
Дрожь пробежала по спине, когда Эвелина увидела поле битвы. Так много тел она ещё ни разу не видела. Её помощница Джаннет, приставленная к Иатрагору, стояла посередине этого ужаса, закрыв лицо ладонями. Ещё две чародейки, работали с пленницами в казарме, подальше от неприятного зрелища. Эвелина отправилась к ним.
За столом сидели двенадцать женщин в грязном засаленном рванье. Сквозь тряпки проглядывали синяки и шрамы на исхудавших телах. Пленницы уплетали остатки бандитского пира. Худоба девушек показалась Эвелине странной. Мужчины обычно предпочитают мясистых женщин. «Значит, чья-то злая воля... но для чего? Берегли еду? Так её в избытке», — терялась в догадках Эвелина. Она повернулась к чародейкам — Мире и Елене:
— Как успехи?
— Как поедят проведём процедуру. А с ним что делать? — Елена кивнула в угол.
Эвелина обошла стол. На полу сидел совсем молодой мужчина, в таком же рванье, как и женщины. Он закрыл голову руками и не шевелился.
— Что с ним? — спросила Эвелина.
— Эм... Вожак этих вот, — Елена показала в сторону двора. — Был по мальчикам.
— Госпожа. Быть может, сотрём все воспоминания? — Мира положила руку на плечо темноволосой девушки. — Не только об этой ночи. Девушек истязали...
Девушка резко выпрямилась. Мира вздрогнула и одёрнула руку.
— Нет! Нет! Ничего не трогайте в моей голове! Прошу вас! Я не хочу забыть мёртвые глаза моего мучителя! Не хочу забыть тот его предсмертный хрип! Не хочу забыть человека, вернувшего мне жизнь и свободу. Тот воин должен знать — он герой!
Эвелина с трудом сдержала смех:
— Что же с вами делал Адобальд?
— Адобальд? Ему не было до нас дела. Освин... — девушка задрожала, а в глазах запылал ужас вперемешку с гневом. — Освин, гори он... где бы он не оказался. Он кидал нам булку и наслаждался нашими драками. Он любил, когда мы ползали, умоляли и плакали. Тех, кто не делал этого, били. А стойких... убивали!
Эвелина прикоснулась ладонью к щеке расплакавшейся женщины:
— Больше с тобой такого не произойдёт. Я, Эвелина Маргас, чародейка Пятерицы Легиона, обещаю тебе.
Эвелина оглядела остальных женщин — они замерли и не проронили ни слова.
— Я оставлю тебе тот взгляд и тот хрип, будь спокойна, — Эвелина смотрела ей в глаза не моргая, пока девушка немного не успокоилась.
— Это несправедливо, — вновь заплакала она. — Вы заберёте у меня спасителя!
— Зато останешься ты. Мира, Елена, приступайте к ритуалу. Им нельзя много есть. После такого голода они могут умереть.
Эвелина вышла из душного помещения. На улице Джаннет стояла всё в той же позе. «Привлекает внимание. Сейчас будет изображать истерику», — устало выдохнула Эвелина. Помощница была слишком молода и слишком глупа, чтобы понимать — Эвелине не одна сотня лет и манипулировать её чувствами бесполезно.
— Почему мы должны каждый раз за ним прибирать? — прокричала Джаннет. — Он же просто чудовище!
«Кое-кто с тобой не согласился бы», — с улыбкой подумала Эвелина, но вслух ответила:
— Потому что совет так решил. Ох, Юпата милосердная! Принц превзошёл сам себя.
— Вы поговорите с Иоландой, госпожа? Не ровён час он потребует, чтобы врагов ему подавали мы!
Джаннет размахивала руками. «Ты ещё в обморок упади!» — зло подумала Эвелина. Помощницы и молодёжь вообще — выводили Эвелину из себя. Достолетние дети — так она называла всех, кому не исполнилось ста. Но приходилось терпеть — не работать же в одиночку!
— Не городи ерунды! — осадила Эвелина молодую чародейку. Пройди триста шагов на север и найдёшь яму, до верху набитую людскими костями. Пусть поле брани и выглядит отвратно, но доброе дело он сделал.
— Не во имя добра он всё это совершил, вы и сами это знаете, госпожа! Я не хочу больше иметь с ним дело!
— Твоя обязанность за ним присматривать, — прикрикнула Эвелина. — И это почётная должность. Бери девочек и отправляйся искать пленниц и головорезов.
Глаза Джаннет округлились.
— Они разбежались по всему лесу, госпожа, — испуганно пролепетала она.
— Значит, у тебя много работы. Приступай немедленно!
— Как скажете, госпожа. Что прикажете им внушить?
— Нападение потусторонних. — холодно ответила Эвелина.
— О, Юпата! Вы вновь затеяли игру?
«Кажется, ей всё-таки придётся надавать по жопе!» — Эвелина подняла руку, чтобы влепить пощёчину, но в этот миг за спиной раздался голос Бертрама:
— Что за игра?
«Смотрите, кто отлип от мошонки бургомистра и почтил нас своим присутствием! — Эвелина обернулась к сероглазому магу. — Тот же светло-коричневый сюртук и то же слащавое лицо. Но твоего паскудного характера они не перевесят». Эвелина жестом прогнала Джаннет и ответила Бертраму:
— Я тебя не звала. И это не твое дело.
— К сожалению моё, — Бертрам, подошёл к ней вплотную. — Вон там лежит мальчишка в синем дублете. Это ублюдок Мальтица. Звали Освином.
— О нет! — У Эвелины похолодело внутри. Она на всякий случай проследила за Джаннет: её спина как раз исчезла в дверях казармы. — Какого беса он здесь делал? — тихо спросила она.
— Выполнял поручения отца, — Бертрам посмотрел в сторону и поправил рукава.
«Что-то скрывает», — поняла чародейка.
— Эвелина, нам надо выгородить принца, — маг испытующе посмотрел ей в глаза. — Клешне всё равно, кого сажать, хотя он знает о происхождении Юлиана. Внушите живым, что это было сеча между своими. Скажем, кузен Адобальда хотел совершить переворот.
— Стой! Подожди! Это вы с Клешнёй натравили принца на этих... несчастных? — возмутилась Эвелина.
— Поверь, они совсем не несчастные!
— Бертрам, что за игру он затеял? Говори сам, иначе я полезу в твои воспоминания!
Бертрам замялся, посмотрел Эвелине за спину, обернулся, и тихо ответил:
— Клешня хотел убрать Адобальда.
— Зачем? — шёпотом спросила чародейка.
— Он отработал своё. И начал совершать ошибки. Рано или поздно он потопил бы Клешню, Мальтица, а может, и короля. А тут подвернулся принц.
— Как головорез мог потопить короля? Что за вздор? — чуть не вскрикнула Эвелина.
— Мальтиц тратил огромные деньги на магов, чтобы перебрасывать Адобальда и его банду в соседние страны, а потом возвращал назад. Они грабили на купеческих трактах, чтобы безопасным оставался только путь через Сюмод. Как ты понимаешь, чтобы переносить столько людей с конями, оружием и награбленным нужны десятки магов. Собрать их без участия короля невозможно.
— Как и невозможно без участия глав орденов, — Эвелина прищурилась, готовясь встретить враньё.
Но Бертрам не отпирался:
— Дело настолько выгодное, что довольны были все.
— А теперь он стал не нужен. Вы построили сеть дорог с постоялыми дворами и складами…Какому ж купцу захочется идти другими дорогами, верно?
— На Адобальде завязано слишком много карманов, Эвелина! Если не внушишь им сечу между своими, Клешня просто отдаст принца Мальтицу.
— Ах вы сукины дети! Ладно, я это вам ещё припомню! А сейчас помоги моим девочкам отловить выживших головорезов. Не дай Юпата, хоть одна из них пострадает! Тебе несдобровать!
— Не говори со мной таким тоном! — возмутился Бертрам.
— Это всё — ваша вина! Вы другого тона не заслуживаете! — прошипела Эвелина.
Храм Налока и в самом деле оказался прекрасен. Мраморные статуи Рады и Таделии особенно привлекли внимание Юлиана. Мастер до мелочей проработал лодыжки босых девушек, их ладони и пальцы, не позабыв ни одной жилки. Раду и Таделию уже давно изображали держащимися за руки в вечном танце жизни и смерти. И мастер не напортачил. Никаких ошибок в пропорциях, руки выглядели натурально. Там, где кожа натягивается, она натянулась, где должна провиснуть — провисла.
— Я же говорил, не пожалеете! Здесь работали виртуозы! — Франц с самого утра был воодушевлён.
— Глаза словно живые, — обомлел принц. — Марк, ты это видел?
— Пойдёмте туда, — Франц показал на колонну в восточной части зала. — Там на потолке фреска... Вы не поверите, что это человеческих рук дело.
Кроме Юлиана и его слуги в храме было ещё несколько человек. Настоятель, его послушник, два дашкипца, судя по верёвке вместо пояса, три прихожанина и человек в пурпурном сюрко. Он таскался за Юлианом уже второй день. Не скрывался, держась на виду, словно его цель не слежка, а провокация.
— Рассказывай, раз ходишь со мной с утра, что вы с бургомистром затеяли? — вполголоса спросил Юлиан у Марка.
— Нужен законный вид твоему аресту, —поджал губы Марк.
— Я этого не позволю.
— Позволишь, Атра, позволишь, — холодно заявил маг.
Юлиана возмутила наглость Марка:
— Это оскорбление!
Марк посмотрел вслед Францу, придержал принца за руку зашептал:
— Это оскорбление для Иатрагора, принца Арктата. Для короля Янниса тоже оскорбление. Но не для барона де Ломбра. И не для Юлиана из Ираитира. Тебя всё равно отпустят. Тихонько сдайся и поговори с Клешнёй.
— Когда хотят поговорить, приходят открыто! Арестовывают, чтобы выкрутить яйца! — прошипел Юлиан.
Франц остановился и показал пальцем вверх:
— Здесь Юпата сажает Семя Жизни в Белом Саду Арктата. То есть там, где будет сад.
На картине высокая статная женщина кидала нечто светящееся, похожее на каменную фасолину, в ямку. Юлиан сделал вид, будто ему интересно.
— Говорят, мастер отрезал себе руку, когда закончил работу, — Франц почесал левое ухо. Так он делал, когда думал, что несёт чушь. — Но это всё враки. Я не сомневаюсь. Порой люди такого напридумают! Ни ума, ни знаний, но горазды порассуждать и додумать! А через неделю, глядишь, уже уверовали в свои домыслы. Ну да ладно... Посмотрите, ваша милость, какие линии! Уверенные и точные. Ничего лишнего. Только облака, бьющие молниями позади, земля, пустая и холодная, да сама жизнь. Её начало. Её исток. Здесь всё началось. Здесь некто могущественный... Могущественная приняла решение, изменившее всё. Одно решение, и судьбы миллионов сплелись в одну бесконечную историю. А ведь могло и не произойти этого. Одно решение. Понимаете? На колеснице решений наши жизни несутся в неизвестность. Каждое из них что-то меняет, а мы не придаём этому значения.
«Он хочет казаться умным или это действительно его мысли, а не заученные? — подумал Юлиан. — Сопляк о таком не может думать. Уж тем более рассуждать. Тоже участник плана бургомистра?»
Справа от принца встал один из дашкипцев, с интересом рассматривая фреску с Юпатой. Высокий, такой молодой, что казался мальчишкой не старше Франца. Сюрко шелковое — значит, богат.
— Эка ты задвинул, мальчик! — дашкипец стоял, задрав голову.
Франц засмущался и покраснел. Дашкипец посмотрел на Юлиана:
— Давно у вас служит?
Глаза у дашкипца карие, скулы высокие. Как и у всех восточных людей. Но у этого явно чужая примесь в крови.
— Нет, — ответил Юлиан. — Может, представитесь?
— Рохар, из дома Акенов.
«Дворянин», — отметил про себя принц.
— Юлиан из Ираитира.
— Рыцарь? Без дома, значит жалованный титул. Стало быть, за заслуги, — Рохар одобрительно кивнул.
— Вы весьма проницательны! — Юлиан изобразил восхищение.
Принц надеялся, что Рохар уберётся восвояси. Всё к этому и шло, но тут в разговор встрял Марк:
— Ходит молва, дашкипцы отличные лучники.
Марк, как всегда, наплевал на этикет. «Ни приветствия, ни имени своего назвать!» — Юлиану стало стыдно за спутника.
— Кое-что умеем, — самодовольно улыбнулся Рохар.
— Кому служите? — бесцеремонно спросил Марк.
Рохар удивлённо поднял брови и улыбнулся:
— Какое тебе дело... Эм... Ты ведь маг, я прав?
— Прав, прав… Хочу предложить прогулку до Проклятого Хребта, — наигранно округлил глаза Марк.
Рохар смерил взглядом и Юлиана, и мага. И рассмеялся:
— Отчаянности тебе не занимать, маг! Я кое-что слышал. По городу шепчутся о безумце и о пятидесяти золотых шаахах за поход.
— Это тайный поход… — Марк выглядел обескураженным.
— Секреты хранить вы умеете, я погляжу, — ухмыльнулся Юлиан.
— Я хотел навестить вас, — неуверенно добавил Рохар и выдвинул нижнюю челюсть вперёд. После паузы, заговорил ещё тише: — Но так и не решился.
«А вот это уже интересно! Дворянин, которого можно нанять? Что же такое в твоей жизни произошло?» — до Юлиана дошло значение странной гримасы на лице дашкипца. Он нервничал. Пусть и с бойким нравом, Рохар был совсем юн, без единого шрама.
— Стало быть, дашкипец, ты никому не служишь, — Юлиан решил говорить в лоб. — Почему так?
— В жизни и такое случается, — нехотя ответил Рохар, отводя взгляд.
— Ты в самом деле готов отправиться на Хребет? За деньги? — принц решил докопаться до истины.
— Это лучше, чем прозябание в нищете. Я дашкипец наполовину. Мой отец, Маркус Акен, был послом от Либена в Дашкипе. С недавних пор мой дом в опале обоих королевств. Меня никуда не берут на службу. Вы ведь это хотели узнать, ваша милость? — Рохар холодно посмотрел на Юлиана.
«Есть и другие страны, — Юлиану не понравился ответ дашкипца, — темнит юнец».
— Правду ли говорят, что наконечники стрел дашкипцев отравлены? — не оставлял тему вооружения Марк.
— И лезвия наших ножей, — подтвердил Рохар.
Грубый голос за спиной прохрипел:
— Никуда ты не пойдёшь!
Мужчина, заметно старше Рохара, чуть меньшего роста, но развитый в плечах, очень походил на юного лучника. Тот же разрез и цвет глаз, скулы и даже губы. Только грубее и с морщинками.
— Это мой брат Рикард, — представил его Рохар, но в его тоне сквозило недовольство. — Старший брат.
— Вы кто такие? Почему мутите рассудок моего брата? — Рикард встал недопустимо близко перед принцем, уставившись на него немигающим взглядом.
Юлиан, не привыкший к подобной грубости, медленно сжал кулак — оружие забрали при входе в храм. Терпение принца подходило к концу. Город просто набит невоспитанными людьми, которые не оказывают почтение титулованным особам.
— Простите моего брата, — вступился Рохар. — Его манеры исчезли в огне…
— Не извиняйся за меня! — прикрикнул Рикард и потом повернулся к Марку: — Забудьте о Рохаре. Ищите глупцов в другом месте!
— Рикард, успокойся, — Рохар оттолкнул брата. — Это наш шанс вернуть Акенам своё положение.
— Одними деньгами его не вернёшь, дорогой братец! — Рикард ткнул Рохара пальцем в грудь.
— Мы возвратим ей долг! Поход на Проклятый Хребет — это искупление! Мы посвятим его искуплению. Это закон Дашкипа, брат! Она не вправе будет нам отказать!
— Это если ты вернёшься живым, остолоп! — брызгал слюной Рикард. — Но ты не вернёшься!
— Нет! — Рохар стал похож на брата. Раздутые от гнева ноздри, глаза навыкате и воинственная поза. — Я сделаю так, как посчитаю нужным! Я устал от твоих наставлений, твоих вечных попыток уничтожить мою жизнь!
— Никаких склок в священном храме! — прогремел из-за алтаря настоятель.
Горячий спор Акенов прервался звонкой пощечиной Рикарда. Глаза Рохара налились яростью. Он ответил ударом кулака в скулу брата. Братья сцепились, осыпая друг друга ударами, бранью и оскорблениями.
— Вот, значит, как ты набираешь команду в поход? — Юлиан зло посмотрел на Марка. — Кого встретил, того и позвал?
— Обученный владеть оружием дворянин. Пусть будет. Воины нам тоже нужны. То есть нам нужен мясной щит. Не надо на меня так смотреть. В случае опасности они прикроют спину или примут удар на себя. А это даст нам время. Так какая разница кого нанимать?
Мимо просеменил настоятель. Угрожая карой Сестёр, он пытался разнять драчунов, но получил от Рохара кулаком в лицо. Служитель качнулся, ловя равновесие, и повалился навзничь.
— Хорошо! — крикнул Рикард, оттолкнув Рохара. — Ты так сильно хочешь этого? Пусть будет по-твоему. Ты отправишься в этот рейд! Но со мной!
Настоятель храма перебил Рикарда причитаниями:
— Как же так? Вы же дети Рады! Как посмели поднять руку на её слугу.
Франц помог настоятелю встать. Кровь из рассечённой брови заливала лицо Рикарда.
— Я иду с вами, — подошёл он к Юлиану.
— Я никуда не… — начал было Юлиан.
— Поди прочь из храма, охульник! — настоятель толкнул Рикарда церемониальным посохом. — И брата своего забери! — он ткнул посохом ещё раз.
— Да погоди ты! — отмахнулся Рикард и обратился к Юлиану: — Примите на службу и меня, ваша милость.
Старший дашкипец склонил голову. «Я вообще ничего не понимаю! Что, чёрт дери, здесь происходит! — Юлиан оторопел. В голове один вопрос сменялся другим. — оба брата явно из высокородных дворян. Разве они могли служить рыцарю? Разве старший сын не наследует титул отца? Что за порядки у них?»
— Его милость, принимает вашу службу, — влез в разговор Марк. — Найдёте нас в таверне Мессалины. Ступайте с миром!
Рикард и Рохар ответили поклоном головы, извинились перед настоятелем и скрылись в дверях храма. Юлиан повернулся к Марку:
— Ох и дождёшься ты у меня!
На выходе из храма, в дверях оружейной, Юлиан столкнулся с бургомистром. Клешня, как и в прошлую встречу, блистал элегантностью — ни складки на приталенном сюртуке с золотыми позументами, ни пятнышка на высоких сапогах со шпорами. Юлиан слегка опешил, но виду не подал.
— Как поживает, сир Юлиан из Ираитира? — градоначальник посмотрел на потолок и, прикрыв один глаз, поднёс указательный палец к губам. — Или барон де Ломбр? Прошу прощения, не уверен, наверное, опять ошибся…
— Благодарю великодушно, господин бургомистр, — перебил Юлиан, — я в полном порядке. Честь имею!
Юлиан хотел обойти градоначальника справа, но за его спиной возник дюжий воин в полном доспехе городской стражи. Пальцами в кожаных перчатках он вцепился в ножны с мечом принца.
— Вы за этим? — не оборачиваясь, Клешня показал большим пальцем себе за спину.
— Могу ли я услышать обвинения прежде, чем вы совершите ошибку? — Юлиан оглянулся. Позади стояли ещё два стражника с пиками.
— Ошибку? — изумился бургомистр. — Вашей лжи достаточно, чтобы обвинить вас в шпионаже.
— Вы же следили за мной и знаете, что это не так, — возмутился принц.
— Да, вы не шпион. Это лишь повод вас арестовать. Чтоб вы знали, я подозреваю вас в куда худших преступлениях.
— Вас слишком мало, прошу заметить, бургомистр…
Юлиан замолчал на полуслове, чувствуя, как в спину упёрлись наконечники пик.
— Скорее нас слишком много, — хмыкнул Клешня — Я мог бы явиться и один, но по дороге мы повстречали бы лихих людей. Вы, барон, в ловушке. Советую покорно пройти за этими доблестными мужами.
— Я наслышан о ваших ловушках. Но численный перевес меня не остановит.
— Как вы представляете себе ловушки? — Клешня устало выдохнул. — Капканы? Засады? Магия? Мои приемы проще. Бумаги со сведениями о вас и ваших преступлениях отправятся королю. На каждом углу Либена появятся ваши портреты с вознаграждением за поимку. Конечно, вы сможете бежать. Но молва о вас разнесется по всем странам с такой скоростью, с какой вы рубите разбойников, когда охотитесь за их золотом. Вы будете узнаваемы, даже знамениты, но не как герой. Что скажет ваш отец? Каким позором вы станете в своей родословной? — бургомистр жалостливо посмотрел на принца и хлопнул его по плечу: — Идёмте, Юлиан откуда бы то ни было, пора покинуть святое место!
Принц лихорадочно обдумывал свой следующий ход. Что ни делай, будет только хуже.
— Скажите им… — он мотнул головой назад.
Бургомистр дал знак рукой, и стражники подняли пики.
У широкой лестницы храма расположился, казалось, целый гарнизон стражи. Чуть в стороне, в тени развесистой акации, белели встревоженные лица Франца и Марка. Вслед за принцем и бургомистром из храма вышел и пурпурный шпион.
— Пока вас, не было, бургомистр, я присматривал за вашим другом, — не удержался от сарказма Юлиан. — Вот, возвращаю живым и невредимым!
Клешня даже не взглянул в сторону шпиона:
— Ваше великодушие, барон, вам зачтётся!
— Если вы знаете кто мой отец, вам стоит опасаться последствий, — Юлиан перешёл к угрозам. — Боюсь, мой арест — ловушка для вашей карьеры.
Клешня не ответил, только скомандовал построение. <Воины строятся. Может, лошади есть?>
— Что меня ждёт? — Юлиана покоробила беспомощность панического трепета.
— В нашей темнице никому ещё сладко не было. Не будет и тебе. Но для титулованных особ есть поблажки, — неожиданно смягчил тон Клешня. — Повинуйся, сынок, и мы договоримся.
Сырая холодная камера, солома вместо лежанок, ведро для испражнений. Непривычная, дикая обстановка для принца, но обыденная для его общительного сокамерника. Слова сыпались из него, словно бесконечный камнепад. Истории не прекращались ни на миг. Намеков умолкнуть шепелявящий болтун словно не слышал. Юлиан лежал на колючей подстилке и нервно барабанил большим пальцем по животу.
—... и вот я говорю Елене: «Ты зачем фартук на курицу надела?» — увлеченно рассказывал сокамерник очередную историю. — А она мне…
— Слушай, друг! — громко, не скрывая раздражения, прервал его Юлиан. — Как тебя зовут?
— Георг. Меня так мать назвала в честь нашего короля. Она как раз в столице была, зерно везла на местную мельницу, чтобы муку потом по пекарням развести…
— Георг! — крикнул Юлиан. — Ты в состоянии просто ответить на вопрос, не рассказывая историй?
— Да, почему нет? У меня друг один был…
— Юпата благородная! — взмолился принц. — Довольно, Георг, довольно! Мне предстоят тяжелые переговоры, не до тебя сейчас!
— Да полно вам! Ничего вам не будет! — авторитетно заверил Георг. — Клешня помурыжит немного, назначит штраф или, быть может, удары плетью. Судя по одёжке, вы здесь не из-за кражи. Что у вас? Подрались? Женщину чью-то обрюхатили? Вот было бы у вас что-то серьёзное, тогда и стоило бы волноваться.
— Меня обвиняют в убийстве сорока человек, — процедил Юлиан. — Не умолкнешь, на одно обвинение станет больше.
Георг сдвинул брови и задумался. Просидел так до заката. В сумерках сгрёб ногой побольше соломы, лег и не проронил ни слова до самого утра.
Юлиана разбудил лязг и бряцание доспехов за дверью. Замок в тяжелой стальной двери заскрипел. В камеру вошёл стражник. Высокий, с тесаком в руке.
— Даниэль де Ломбр, на выход! — крикнул он.
Юлиан лениво поднялся с пола и стряхнул с одежды солому.
— Руки за спину! — скомандовал стражник.
Принц подчинился.
— Шевельнёшь руками, лучники расстреляют тебя, — предупредил стражник.
Юлиан вышел из камеры. Справа по коридору стояли четыре лучника в такой же форме, что и стражник.
— Налево! — скомандовал стражник за спиной принца.
— Смешной ты, — бросил через плечо Юлиан.
— Молчать! — здоровяк ткнул принца промеж лопаток.
— Ты между мной и лучниками, — Юлиан сделал длинный шаг, ловя равновесие. — Я ведь могу легко прикрыться тобой.
— Они на случай, если я не успею тебя прикончить.
— А ты и не успеешь.
— О себе думай, барон, — брезгливо ответил стражник. — Тебе конец. раз Клешня лично тобой занялся. А отсюда, хоть всех перебей, не сбежишь. Коридоры наполнятся ядовитым газом и превратятся в один сплошной эшафот.
Они подошли к железной двери, разделявшей коридоры темницы. Открылось окошко, и показалось хмурое мужское лицо. Лязгнул засов, дверь открылась. Юлиан ухмыльнулся, завидев в конце нового коридора ещё четырёх лучников.
— Полагаю весь Сюмодский гарнизон здесь? — спросил Юлиан.
— А как же? — ответил сопровождающий. — Видишь, барон, сколько тебе чести? Лишь бы дурные мысли не настигли твою голову.
В допросной принца ждал только Клешня. Он сидел за столом посередине помещения. Стражник усадил юношу напротив градоначальника и удалился, заперев стальную дверь на замок.
— Стоило ли призывать всю стражу, бургомистр? — спросил Юлиан. — Вы же знаете, вести я себя буду деликатно.
— В столь юном возрасте всякий муж впадает в панику, стоит ему осознать, в какое место он попал. Хладнокровие присуще только избранным.
— Стало быть, я избранный?
— Нет, просто ваша милость ещё ничего не осознала.
Клешня встал, почесал лоб и заговорил, прохаживаясь взад и вперёд по камере.
— Знаете, юноша, среди людей давно ходит молва, что я жесток и беспринципен. Что, мол, у меня нет ни души, ни сострадания, что Клешня душит всякую свободу в городе. Забавно это слышать.
— На самом деле вы добры и страдаете без любви? — съязвил Юлиан.
— Вы нервничаете, а потому паясничаете. Понимаю. Не вы первый и уж точно не вы последний. Я хотел сказать, принц, что забавно слышать про свободу от тех, кто любит воровать и грабить. Понимаете? Насколько нужно не иметь совести, чтобы принимать свои дурные повадки, свою дерзость и неуважение к законам его величества за свободу! Я тридцать лет занимаюсь этими людьми. Так говорят только безответственные злодеи. В них ни капли сострадания к другим. Они даже не совсем люди в истинном понимании этого слова. Ведь настоящие люди сами испытывают боль при виде чужих страданий. Пусть не всегда сильную, но чувствуют ее и не стремятся подвергать страданиям тех, кто не был к ним зол. И что самое интересное… — Клешня на мгновение задумался, а потом спросил: — Хотите знать, насколько убоги их души?
— Расскажите, будьте любезны, — без насмешки ответил Юлиан.
— Оказавшись здесь, некоторые из них искренне раскаиваются. И они уверены, что этого достаточно для прощения. Это так смешно!
Клешня хлопнул обеими руками по столу и приблизился лицом к лицу Юлиана. Принц непроизвольно сжался. Клешня, прожигая его неподвижным взглядом, прорычал:
— Словно можно так просто забыть о злодеяниях и преступлениях! Они не понимают необходимости искупления! Они просто уверены, что осознания своей вины достаточно! Не надо ничего делать! Довольно поплакаться, попросить прощения, и пойдёшь домой с чистой совестью!
Клешня отпрянул от Юлиана и снова стал ходить по камере:
— Идиоты!
— Полагаю, и от меня вы ждёте искупления? — прямо спросил принц. — За тех мерзавцев?
— Мне плевать на них, — негромко ответил Клешня. — В конце концов мне плевать и на Освина с его свинорылым папашей. Адобальд стоял у меня костью в горле, но трогать его было нельзя. Его люди — убийцы, насильники и грабители. Мне ничуть их не жаль. Как говорится — собаке собачья смерть.
— Так в чём тогда проблема?
— В том, что вы натворили дел и их следует разгрести.
— Я не вижу никаких дел, — благодушно сказал Юлиан.
Клешня ухмыльнулся и сел на своё место:
— Ты убил сына Мальтица. Это большая проблема.
— Бургомистр, я не знаю, о чём вы! — Юлиан устало махнул рукой.
— Знаешь, принц, поначалу я думал, ты работаешь на одного человека. Очень могущественного человека. Но когда узнал, кто ты, стало понятно, что это не так.
— Не томите, бургомистр. — Юлиан не мигая смотрел Клешне в глаза. — Вы же к чему-то клоните. Вы рассказали мне опасную информацию. А ваш маг подал мне Адобальда с Освином на блюдечке. А вы, я вижу, не дурак — таков ведь был ваш план? Вы готовили речь, вы устроили представление с лучниками в коридорах. Какую сделку вы мне приготовили?
— Хм... Ты умнее своих сверстников, — ухмыльнулся Клешня.
— Я принц великой династии. Первородной, как принято говорить в народе. Чего вы хотите?
— Я не отдаю тебя Мальтицу, а ты отправляешься с командой на Проклятый Хребет. — Клешня приподнял голову и запечатал условие сделки хлопком ладони по столу.
— Да иди ты в задницу со своим Хребтом! — вскочил Юлиан.
— Сядь! — приказал Клешня.
Юлиан, скрипя зубами от злости, сел на место.
— Слухи о распрях в великой королевской семье ходят давно, принц Иатрагор. О том, что ты сбежал, в правящих кругах знают. А герцог Мальтиц слишком многим из них родственник, многим друг, а некоторым даже покровитель. И почти для всех из них Мальтиц — бездонный денежный колодец. Понимаешь, что это значит? Твой отец, король Яннис, проблемы-то конечно разгребёт. Но шататься по миру тебе уже не позволит. Ты же не будешь мне врать, дескать, ты так ловко от него прячешься? Он твой отец, и он так просто не бросит своё чадо в темницу. Но после такого…
Клешня сделал паузу, пристально всматриваясь в глаза принца. Театральность поведения бургомистра раздражала Юлиана.
— Поэтому ты отправишься на Хребет, — закончил фразу градоначальник. — И ещё. Если вдруг снимите проклятие, король Либена должен думать, что это моя заслуга, — на лице Клешни заиграли желваки.
— Перебьёшься!
— Тогда менестрели по всему миру не будут петь о бароне де Ломбре, о нём не будут слагать стихи. Ну или будут, если Проклятый Хребет освобожу я. С твоей помощью, конечно. Я сделаю Даниэля де Ломбра, или какое очередное имя ты себе придумаешь, героем, вошедшим в учебники истории. Когда будут говорить слово «герой», первым делом будут вспоминать о тебе. Что скажешь, юноша, м?
Клешня попал в самое сердце. О таком Юлиан мечтал с самого детства, когда читал истории о бравых рыцарях и о невероятных приключениях. Вырезая бандитов по всему миру, он надеялся, что когда-нибудь о нём именно так и заговорят. Но вместо этого среди людей пошла молва о демоне-потрошителе. Это бесило!
— Слишком много «если», — неуверенно возразил Юлиан.
— Знаю. Потому что ты далеко не первый, с кем я заключил такой же договор.
Марк нахохлился — не хотелось ему входить внутрь. Неказистое двухэтажное здание из песчаника, ставни старые, покосившиеся; на окнах и дверях ни резьбы, ни узоров. Владельцу явно плевать на вид своего заведения. А это ни о чём хорошем не говорит. Вот и собирался под крышей таверны «Мессалина» всякий сброд.
«И зачем в харчевнях дела обговаривать?» — Марк погладил серого кота перед входом и открыл дверь.
— Мвех! — В нос ударил застоявшийся запах потных, немытых людей.
«Ммм, с нотками гнили! — Марк улыбнулся. — О-о! Деревянные полы! Какой ужас. И щели между досками. Что проливается на пол — остаётся под ним. Теперь ясно, откуда вонь», — Марк миновал нескольких столов, шлёпнул по спине знакомого старика и предложил выбрать место поудобнее.
Эллиот и Марк сели за стол рядом с камином. Марк плюхнулся на стул поближе к огню и сделал вид, что не заметил злого взгляда старика. Эллиот махнул рукой, и к ним подошёл мужчина с русыми патлами. Средних лет, ладный и развитой в плечах.
— Садись на табурет, — Эллиот показал на место напротив себя.
Патлатый подчинился. Марк присмотрелся к нему: «Много бегает». Ни капли жира под кожей. Щёки впалые, скулы торчат, талия узкая, а на руках канаты вместо вен. «Зверь?» — Марку стало интересно, откуда у незнакомца на правой половине лица шрам шириной с палец.
— Карин, значит, тебя звать? — Эллиот покосился на Марка.
«Нечего глазками сверкать! Кто первый, тому и теплее!» — мысленно позлорадствовал рыжий маг.
— Да, — спокойно ответил русоволосый.
— Знаешь, для чего тебя нанимаем? — Марк вытянул ноги под столом.
— Разумеется, — уверенно ответил Карин и упёр правый кулак в бок.
— Подумай ещё раз. Проклятый Хребет — не прогулка, — Эллиот прикрыл рот ладонью и кашлянул. В последнее время старик часто кашлял.
— Вы платите пятьдесят шаахов. Тут думать не о чем, — невозмутимо ответил Карин.
— Не боишься? — ухмыльнулся Эллиот.
Карин выглядел расслабленным. Он пожал плечами:
— Тревожно, спорить не стану. Но где ещё я найду такие деньги?
— На тот свет ты не заберешь ни монеты, — прищурился Эллиот. — С этого хребта давно никто не возвращался.
Карин выпрямился:
— Я всю жизнь промышлял охотой. На медведей, волков, а иногда — на энканай. И все за гроши. А тут тот же риск, но за другие деньги!
— Гроши, говоришь… Нет, друг мой, риск не тот же! — раздражённо проскрипел Эллиот. — Бравада здесь неуместна. Никто не знает, что произойдёт. Тебе это ясно?
Марк ткнул Эллиота локтем в бок:
— Хватит мусолить. Мне уже самому расхотелось идти на Хребет.
Карин закатил рукава темно-синего дублета:
— Когда выходим, господин?
Эллиот заёрзал на стуле:
— Не так быстро, герой. Первое и самое важное — берём с собой целебные зелья, мази и всё прочее. — Эллиот сжался и потёр руки, словно ему было холодно. — Второе — возьми оружие, с которым лучше всего умеешь обращаться. Если есть предметы защитной магии, тоже бери. — Эллиот наклонился вперёд и, не моргая, добавил: — Третье — даже не думай взять задаток и скрыться. Найдём и тебе конец. Ты слышал о «каменоломне»?
— Слышал. Во мне не сомневайтесь, — заявил Карин, вставая из-за стола.
Карин поклонился и твёрдой поступью зашагал к выходу. Двое посетителей испуганно отпрянули, освобождая охотнику путь. «Наверное, уже многим здесь пересчитал зубы», — мелькнуло в голове Марка.
Служанка поставила перед Эллиотом поднос с виноградом, а перед Марком — орехи с мёдом. Маг отрешённо наблюдал за галдящими посетителями. «Ещё два охотника… Как их там? Плаут и Барро… Нет — Гарро… скорее бы всё это кончилось!» — Марк мокнул палец в мёд и облизнул.
— Зачем нам охотники? — Эллиот закинул в рот виноградину. — И кто ещё у нас в команде? Рудокопы?
Марку не хотелось разговаривать. Не поворачивая головы, он ответил:
— Не простые рудокопы. Опытные контрабандисты.
— Нам нужны маги, — твёрдо, разделяя слова, заявил Эллиот.
Марк недовольно выдохнул:
— Нам нужно олово. И рудокопы помогут наладить их поставки с Хребта.
— Вздор! Нас всех там прикончат.
— А с магами, значит, не прикончат? — закипел Марк. — На Хребет отправляли войска, отряды магов. Всё тщетно. Убили всех!
Эллиот повысил голос:
— Нас и вовсе растопчут!
— Если тропа ведёт к неудаче, нет смысла по ней идти! Мы впервые поступим иначе. Мы попробуем сделать всё незаметно.
— Но почему, бес тебя подери, без магов? — вскрикнул Эллиот.
Несколько посетителей обернулись. Марк примирительно поднял руку и заговорил тише:
— Кого из магов ты уговоришь? Ни один благоразумный маг ни за что не сунется на Проклятый Хребет. Они слишком богаты, у них всё слишком хорошо, чтобы испытывать судьбу. Можно попробовать с осужденными. Ты готов доверить свою жизнь человеку с червоточиной?
— А ты, конопатый, не без червоточины? — прошипел Эллиот. — Твои контрабандисты не без червоточины? Вы ведь будете у меня за спиной!
— Я буду в авангарде, не сомневайся, трухлявый пень!
Эллиот вскочил:
— Пошёл вон отсюда, дурак несчастный! — старик вытянул руку в сторону выхода.
Марк встал, показал служанке монету и бросил её на стол. «Теперь-то займусь чем-то стоящим!» — Маг вышел на улицу, пнул кота и решительно направился к бургомистру.
Клешня уже больше часа перебирал бумаги. Намедни в камере повесился один из рудокопов, и бургомистр искал ему замену. «Зачем я здесь?» — Марк выдохнул и прошёлся по комнате. Подошёл к серебряным подсвечникам у входа. «Кажется, их подарил купец из Хатнакара», — маг силой мысли зажёг свечи и сразу же потушил. Медленно прошёлся вдоль стены, разглядывая картины. «О, портрет короля — ну и рожа! — Маг шагнул к следующему полотну. — Битва при Лирфеде. Либен так гордится победой, словно это заслуга короля. — Марк перешёл к портрету темноволосой, черноокой красавицы. Её властный взгляд пробирал до глубины души. — Ммм… Верена! Уж я бы с тобой… Эх!» — Марк неосознанно поправил волосы.
— Хватит таращиться на мою жену! — прогремел Клешня.
— Как скажете. — Марк потёр глаза и сел напротив бургомистра.
Дверь с грохотом распахнулась. Клешня вскочил и встал словно лань, застигнутая врасплох. Эвелина оглядела помещение и стремительно подошла к столу бургомистра.
— Как тебя пропустили ко мне? — возмутился Клешня.
— Я как знала, что в этой истории торчит рыжая бестолковая голова! — взвизгнула чародейка. — Какого беса вы потащили на Хребет королевича? Когда Яннис узнает, будет скандал!
— Юноша убил сына герцога. Это гораздо хуже, — парировал Клешня.
— Безобразие! — Эвелина повернулась к рыжему магу. — Марк, маги всего мира обязаны защищать род Арктатских правителей! Как ты допустил всё это?
— Садись, Эвелина, — Клешня опустился в своё кресло и указал на стул Марка.
Маг отошёл в сторону.
— С герцогом я разберусь, — холодно сказала Эвелина. — Отпусти Иатрагора.
— Сотрёшь память? Полно тебе! — Клешня взмахнул рукой. — Принцу по нраву наше предложение.
— Принц погибнет на Хребте, и Либену несдобровать! — Эвелина оперлась о стол и нависла над Клешнёй. — Тебе несдобровать, бургомистр!
— У нас есть Аделина, — Марк потряс медальоном. — Мы вмиг вернёмся, если станет слишком опасно. Атра пикнуть не успеет…
— Марк, не перебивай её светлость, — оборвал Клешня.
Эвелина села и подалась вперёд:
— Я не буду молчать, Бадвард. Я сообщу Иоланде о принце. А она, не сомневайся, донесёт обо всём королю!
— А что будет дальше, ты не подумала? — Клешня скрестил руки на груди. — Сколько людей узнают об убийце Освина? Рано или поздно слухи дойдут до герцога. И что тогда?
— Арктат священен и неприкосновенен, — возмутилась Эвелина.
— Я не говорю о войне. Что сделает безутешный отец? Я бы за своих детей подослал убийц. Не с мечами, нет! Колдунов, отравителей. Да побольше! — ухмыльнулся Клешня.
Эвелина выпрямилась:
— Никто не узнает об убийстве Освина, если ты сам не расскажешь.
— А как мне защитить себя? — всплеснул руками Клешня. — С какой стати бургомистр схватил принца, бросил в темницу, а после отправил на Проклятый Хребет? Мне придётся рассказать о произошедшем.
— Осторожнее, Бадвард, ты ходишь по тонкому льду, — голос Эвелины стал твёрже. — Моя дружба — не власть. Ею злоупотреблять нельзя.
Клешня покачал головой:
— Ты не понимаешь. Так или иначе слухи дойдут до герцога. А он слишком влиятелен и могущественен.
— Ну так отпусти принца и не будет никаких проблем! — вскрикнула Эвелина.
Клешня закинул руки за голову и задумчиво посмотрел на потолок.
— Не пойдёт, — вытянул губы градоначальник. — Весьма ценный воин. Он будет полезен в команде Марка.
— С ним всё будет в порядке, Эвелина. Я обещаю, — встрял Марк.
Брови Эвелины поднялись:
— Вот как?
Она разочарованно фыркнула, встала и удалилась, гневно потрясая головой.
Марк сидел на скамье в подземелье башни магов. Это место сюмодцы называли «каменоломней». Здесь ломали всех, кто мешал процветанию города. Дескать, даже тех у кого каменный характер. Иногда Клешня за дело брался лично.
Вновь крик. Марк зажмурился и закрыл лицо руками. Что и говорить, Клешня хорошо знает эту работу. «Как он спит после этого ?» — Марк помотал головой. Из-за двери слышались приглушенные голоса Клешни и узника. «Иронично, — подумал маг о заключенном, — месяцами, годами сидеть в клетке Адобальда, быть пленником убийц, насильников и грабителей. А потом попасть в руки добрых людей. Таких как Клешня».
Марк встал и несколько раз прошелся взад-вперёд около допросной камеры. Даже ему здесь было неуютно. Заплесневелые каменные полы и стены, плохо освещённые коридоры, невысокий свод с высолами повсюду — одним только видом темница выдавливала из души всё светлое и доброе. Запах сырости, вперемешку с вонью от нечистот, оставлял только чувство безысходности.
Время шло, крики стихали. Силы арестованного иссякли. Если ему повезёт — это конец мучений. На сегодня. Марк сел на скамью напротив двери. Раздался лязг тяжелого металлического засова. Стон дверных петель резанул по ушам.
— Марк, ну сколько можно? — Клешня встал в проходе. — Когда твои олухи смажут петли? Ради всего святого, Марк…
Клешня, морщась от скрипа, закрыл дверь.
— Нам запрещено проносить в башню масло или жир. — Маг подвинулся, уступая место на скамье. — Это непреложный закон любого ордена.
Клешня сел рядом и вытянул ноги. На его сапогах блестели Несколько капель крови.
— Сдаётся мне, этот слюнтяй не лжет. Выходит, в самом деле Адобальда прирезали свои же, — заговорил градоначальник.
Марк поморщился — вновь скрипнули петли.
— А я не верю! — из камеры вышел герцог Фридрих Мальтиц.
Несмотря на невысокий рост, выпирающий живот и обрюзгшее лицо, герцог даже сейчас, потеряв сына, хмурый и подавленный, казался несокрушимой глыбой. Каждая деталь его одежды подчеркивала превосходство над окуржающими. Тёмно-синий дублет из атласа, золотые и серебряные кольца на пальцах, а на шее золотое украшение — цепь с кулоном. «Жених из тебя, помилуйте меня сёстры! — Марк встал, как требовал того этикет. — Плешь на макушке, крючковатый нос и бородавка на подбородке. Словно злодей из детской сказки!».
— Адобальда порубили, а власть не захватили! — Мальтиц жестом указал Марку сесть обратно. — Выжившие разбежались кто куда! Ещё и пленных выпустили.
— Главный затейник бунта тоже погиб, — скороговоркой подсказал Марк.
— И никто не захотел возглавить банду, когда конкуренты мертвы? — сурово выкрикнул Мальтиц. — Вы, молодой человек, не слишком-то сообразительны.
— Всё выглядит и в самом деле странно… — Клешня пристально посмотрел в глаза Марку. — Словно они покрывают кого-то. Ваша светлость что-нибудь слышала о жнеце бандитских голов?
— Доходили слухи о какой-то «бестии справедливости». Что бы это ни значило. К чему ты это? — лицо Мальтица напряглось, глаза забегали.
— Может, и в самом деле жнец существует? Говорят, это демон, — оживился Марк.
— И выжившие этого демона покрывают? — ехидно улыбнулся Мальтиц. — Несмотря на пытки? Не городите ерунды, юноша!
Презрительное отношение герцога раздражало Марка:
— Я хочу сказать, он мог помутить рассудок выжившим.
— А потом демон отпустил пленных? — Мальтиц спрятал остатки терпения за грозным рыком. — Ваши слова звучат так, словно и вы выгораживаете виновника сего преступления.
— Такова уж эта бестия справедливости. Никто не знает, что это за тварь и что ею движет! — Марк слегка повысил голос.
— А бестия на самом деле вы? Бадвард, ты не умеешь выбирать помощников. Собирайся. Нагрянем к Эвелине Маргас. Она недалеко, и она разбирается в таких делах получше нашего. — Мальтиц решительно зашагал в сторону выхода.
— Каких «таких»? — Клешня удивлённо выгнул рот подковой.
— С искажёнными воспоминаниями, — бросил через плечо Мальтиц.
«Я должен быть у неё раньше!» — заволновался Марк.
Из трубы дым не идёт, в окнах темно, хотя на дворе сумерки. «Опять делает вид, что её нет дома. Стерва!» — Марк прошёл мимо насаждений и стукнул по двери:
— Эвелина! Срочно…
От удара дверь отворилась. «Странно», — маг открыл дверь настежь и, не переступая порог, окинул взглядом помещение. Заглянул в Потоки — на беглый взгляд, всё в порядке. «Так не могло случиться! Дверь не заперта, никакой защиты. Что-то здесь не так». — Осторожно и мягко ступая, он вошёл внутрь.
Скромное, но опрятное жилище. Аромат лаванды витал опьяняющим духом безмятежности. Марк вошёл в главную комнату — по центру дома. Слева — простой стол. По всем четырем стенам — полки и стеллажи, заставленные книгами и свитками; камин из белого камня, большой резной шкаф — такой не встретишь у крестьянина; чистые деревянные полы и медвежья шкура около камина. Марк подошел ближе — на шкуре лежала раскрытая книга страницами вниз: «История Сюмода». По обе стороны от окна — два кашпо в форме женской фигуры. Марк потрогал большие зелёные листья, оторвал белый цветок, напоминавший лодочку:
— Обычный спатифиллюм. Для красоты.
Из центральной комнаты в соседние вели две двери. Марк выбрал правую. Кухня с погребом. С огромным нежеланием маг спустился в холодное сырое помещение. «Овощи, фрукты и мясо. Погреб как погреб», — Марк обнаружил в нём только холодящее заклинание. Марк вылез из погреба, вышел из кухни и распахнул левую дверь.
Марку стало дурно. Всё в крови! Каждый дюйм! В этой спальне произошла жестокая схватка. Тумба и шкаф разломаны, вещи разбросаны. Стул с отломанной ножкой лежал на развороченной кровати. На полу столько крови, словно её наливали вёдрами. Марк на минуту вышел, отдышался, и с трудом заставил себя вернуться.
Повсюду следы мужских сапог и редкие отпечатки женских босых ног и ладоней. Мужские отпечатки чёткие, женские — смазаны. Некто огромный избивал и швырял по спальне Эвелину, а она всё никак не умирала. И, видно, сопротивлялась.
— Кто-то напал на чародейку, когда она спала, — Клешня протянул платок Мальтицу. Герцог нетерпеливо приложил белый лоскут ткани к носу.
В спальне Эвелины стояла невыносимая вонь. Выворачивало всех стражников, кто осмеливался подойти слишком близко. Потому они и стояли во дворе, вытаптывая клумбы и грядки Эвелины. Два мага из охраны герцога, бродили чуть поодаль — искали следы похитителя.
— Когда это произошло? — Мальтиц рассматривал следы на полу.
«Смотрит, будто что-то понимает в этом!» — подумал Клешня. Герцог мешал работать. Отвлекал от поисков Эвелины и отнимал время. Уже второй день он висел камнем на шее. Клешня мог отказать, ведь подчинялся только ганзе, но был обязан оставаться вежливым.
Градоначальник просипел сквозь тряпочку:
— Дня три назад, ваша светлость.
— Что было дальше? — герцог оторвал взгляд от пола и посмотрел на Клешню.
— Дальше началась борьба. — Клешня преградил путь Марку и жестом приказал стоять у камина. — Без магии. Крови на постели мало, значит Эвелина проснулась и вскочила раньше, чем напавший нанёс удар.
— Она сильнейшая чародейка Легиона. С какой стати ей обороняться без магии? — Мальтиц дважды сложил платок и вновь приложил к носу.
— Значит, не было сил. Чувствуете аромат лаванды? — Клешня потёр большой палец указательным, будто истирая воздух. — А цветов нет. Мои маги выяснят, не отрава ли это.
— Для магов? — прохрипел Мальтиц.
— Для магов.
— Посмотрите на мебель, Бадвард. Супостат кидал её по всей комнате! Как тряпку! — Мальтиц кашлянул и на глазах побледнел.
— Выглядит так, — пожал плечами Клешня.
— Я знал её лично. Это хрупкая женщина. Ей и одного раза хватило бы! — Герцог ещё раз сложил платок.
— Чародейка ведь, ваша светлость. Насосутся своих снадобий, а потом...
— Всё равно ничего не понимаю, — Мальтиц почесал висок, — в дом великой волшебницы не мог проникнуть абы кто. Кто-то снял защиту. Кто-то сведущий в магии. А бой, несмотря на это, состоялся чуть ли не на кулаках.
— Думаю дело в лаванде. Других доводов у меня пока нет. Напавший лишил сил и чародейку, и себя.
— Мои ищейки помогут разобраться, они к твоим услугам. — Герцог потёр потный лоб. Ему явно становилось не по себе. — Пойдёмте отсюда, Бадвард. Голова болит от этого запаха. Глотнём, наконец, свежего воздуха.
Мальтиц направился к выходу. Сверкнула ослепительная вспышка, и некто в тёмно-зелёном сюртуке пронесся перед ними. Выбив дверь, он вылетел во двор. Отпрянув, герцог чуть не сбил с ног Клешню:
— Чтоб мне провалиться! Это Марка так вышвырнуло?
У камина сиял шар в виде яркой, синей дымки. Герцог и бургомистр вытянули мечи из ножен и замерли. Медленно, словно во сне, из портала вышла высокая фигура в тёмном балахоне и надвинутом на голову капюшоне. «Это точно не человек!» — Клешня плотнее взялся за рукоять меча. Тварь повернулась в их сторону. Из-под капюшона показалось костяное лицо с ошмётками мышц и сухожилий. В пустых глазницах тонуло всё светлое и теплое, что скрывалось в душе Клешни. Градоначальник оробел и запаниковал от непривычного ощущения.
— Именем короля, на колени! — просипел Клешня и попробовал отодвинуть герцога с пути. Но Тот стоял как скала.
— На колени, сукин сын! — Мальтиц состроил суровую мину и тряхнул клинком.
— Свиток! — прошипело существо.
— А ну, живо на колени! — крикнул герцог.
Существо резко взмахнуло рукой, и Мальтиц отлетел на градоначальника. Оба упали. Бранясь и кряхтя, Клешня скинул с себя бессознательное тело герцога.
— Великий узурпатор требует вернуть свиток! — От низкого голоса у бургомистра заболела голова.
Существо нависло над градоначальником.
— Сдавайся, тварь! — Клешня осмотрелся: меч лежит в трёх шагах.
— Я Слам! Подчинись Сламу, и Великий узурпатор не покарает вас всех! — Существо сжало кулак.
Послышался топот сапог — стража ворвалась в дом. Клешня, не мешкая, ринулся к мечу, но тяжёлый удар по голове погрузил бургомистра во тьму.
Градоначальник не знал сколько пробыл в отключке. На улице бранился Марк и бряцало оружие. Бургомистр вскочил, но едва не потерял сознание. Отдышавшись, он переступил через Мальтица и вышел из спальни. Три стражника с зияющими дырами в груди лежали на полу. Три достойных мужа, чья служба была выше всяких похвал. Клешня сжал зубы и выскочил из дома.
Стража окружила тварь, требовала поднять руки, угрожая насадить на копья. Марк стоял поодаль, у дорожной колеи. Острые пики копий медленно приближались к туловищу Слама, но он наперекор угрозе шёл к Марку. Рыжий маг двинулся навстречу потустороннему гостю, отодвинул на пути двух стражников и встал с тварью лицом к лицу.
— Ты, маг, забрал не своё и не по праву! — яростно шипел Слам. — Великий Узурпатор приказывает вернуть свиток и покаяться. На колени, порочный муж!
Марк поднял руку. Бессловесное заклинание накрыло Слама плотным прозрачным покрывалом магической материи. Слам замедлил шаг. Клешня знал этот приём. Супостата должно придавить к земле. Но этого не происходило. Марк пыхтел от натуги, но больше ничего не мог сделать. Зелёный сгусток энергии отделился от кулака Слама, ударил Марка в грудь и выбросил его со двора. Рыжий маг исчез в овраге за дорогой.
Несколько пик вонзились в Слама, но их наконечники оплавились, древки вспыхнули. Одна за другой пики загорелись и у остальных стражников. Они испуганно побросали оружие. Три смельчака обнажили мечи и кинулись на Слама. Разряды молний из рук твари прожгли воинов насквозь через щиты и нагрудники.
— На чародея с копьями? Идиоты! — крикнул Марк, выбравшись из оврага. — Прочь! Все прочь!
Покачиваясь, он собрал Потоки в светящийся шар перед собой. Накопленная энергия искрилась и потрескивала от напряжения. Марк метнул огненную струю. Она обогнула Слама, даже не коснувшись его. Потусторонний в мгновение ока оказался рядом с Марком и длинными пальцами обхватил его шею. В правой руке мага сверкнула сталь. Слам без труда перехватил оружие. Рыжий маг дёргался, кряхтел и брыкался, пока не ослабел.
— Что стоите, дятлы? За Либен, за короля! — крикнул Клешня стражникам и сам побежал вперёд.
Прозрачная упругая преграда отбросила градоначальника. Он упал и покатился по земле. Оба мага герцога приложили пальцы к губам и произнесли хором:
— Эг но кан!
Поясница Слама превратилась в кровавую кашу. Тварь яростно взревела. С деревьев поднялись тучи ворон, ожидавших добычи. Маги отпрянули назад, закрыв уши. Безликое существо выпустило из рук обмякшее тело Марка и, покачнувшись, обернулось к обидчикам. Маги герцога не успели и рта открыть — от обоих осталось только мясо, перемешанное с разорванной одеждой. Слам встал на колено, застонал и растворился в воздухе.
Марк тяжело приходил в себя. Герцог оттащил его к дому и усадил на забрызганные кровью подушки Эвелины. Толпа местных крестьян, держась на почтительном расстоянии, перешептывалась и с интересом наблюдала, как стража заворачивает тела погибших в простыни чародейки.
— Скажи, Марк, почему ребро сломал только я? — Клешня дышал с трудом и двигался с чрезвычайной осторожностью. — От Слама получил и ты, и его светлость.
Марк пожал плечами:
— Особая одежда. Ткань сюртука рассеивает… — маг выдохнул, видимо, собираясь с силами. — Она рассеивает сгустки Потоков. У его светлости такая же.
— Раз уж заговорил, рассказывай, что за свиток хотела эта тварь, — строго потребовал Мальтиц. — И при чём здесь Узурпатор?
— Две недели тому назад мы нашли и захватили мастерскую Узурпатора, — ответил Клешня вместо мага и замолчал. Слова отдавались в рёбрах уколами шила.
— Там и был этот свиток, — закончил фразу Марк.
— Я отправлял вам отчёты, — прокряхтел бургомистр.
— И теперь Узурпатор прислал потустороннего? — Мальтиц протянул Марку флягу с водой. — Это ведь был потусторонний?
Маг отхлебнул из горлышка и вернул флягу:
— Похож. Таких «понашусторонних» я не видел.
«Обычно Марк увереннее. Что-то скрывает? Или у него есть соображения? Юпата милосердная, как всё болит!» — Клешня сдавленно кашлянул и с трудом сдержал стон.
Марк попытался встать, но повалился на бок. Клешня подхватил его под руку и от напряжения заскулил от рези в груди. Подбежали два стражника, оттеснили градоначальника и поставили мага на ноги.
— Везите его в лазарет! — приказал Мальтиц.
Герцогу плохо удавалось скрывать, что он и сам держится с трудом. Его рука то и дело массировала висок, а лицо искажалось от боли.
— Нет времени, ваша светлость. — Клешня опёрся рукой о стену дома. — Мы не знаем, где Узурпатор нанесёт следующий удар.
Клешня подозвал командира стражей. В отличие от рядовых, этот воин имел наплечники, а на ногах носил поножи.
— Что прикажете, господин? — сходу спросил он.
Клешня, боясь издавать резкие звуки, пропел:
— Посмотри, что осталось от магов его светлости. Можно ли собрать что-нибудь для похорон.
Командир послушно кивнул, стукнул кулаком по панцирю и убежал раздавать поручения.
— Марк, что думаешь? — Клешня повернулся к помощнику. — Этот Слам… Узурпатор, стало быть, тоже потусторонний?
Марк заговорил гораздо увереннее:
— Если потусторонний, то орден обязан вмешаться…
Мальтиц перебил его:
— Вмешаться для чего? Уничтожить Слама? Он должен вывести меня к Узурпатору!
Марк насупился:
— Думаете, Узурпатор напал на Адобальда?
Мальтиц вновь помассировал висок:
— У свидетелей сечи искажённые воспоминания. Узурпатор повелевает потусторонними, они у него на побегушках. Думаю, это не совпадение.
— Звучит складно. — Клешня задумчиво забарабанил по бедру.
— Сообщить о потустороннем придётся. Иначе нельзя, ваша светлость, — развёл руками Марк.
— Я тоже обязан об этом доложить, — развел руками Клешня. — Только ганзе.
Герцог зло посмотрел на обоих. «Ну давай же! Пообещай, что ещё припомнишь нам это, и катись на все четыре стороны!» — Клешня не отвёл взгляда.
— Что ж. Орден так орден. Кого пришлёт повелитель? — Мальтиц повернулся к Марку.
«Бес тебя подери!» — разочарованный Клешня мысленно ударил кулаком в стену дома.
— Не знаю, ваша светлость, — маг осторожно поднял левую руку, крякнул, и лицо его перекосилось.
«Заколдованный сюртук всё-таки не уберег его от травмы», — Клешня, к своему стыду, обрадовался этому — не одному терпеть боль.
Клешня сидел в беседке, развернув на столе карту Проклятого Хребта. Он разглядывал старые рудники и тракты от Сюмода до Гнутого Пика. Марк ткнул пальцем в карту:
— Я настаиваю! Забудьте о дорогах! Руду будем отправлять на плотах по реке Тайшун до этого водопада. Он за пределами полотна проклятия. — В лучах заката рыжие волосы мага казались объятыми пламенем. — Оттуда руду повезём на телегах.
Кто-то громко кашлянул.
— Прибыл отряд из ордена Белый Барсук, — отрапортовал высокий стражник с длинной шеей.
— Разместили в башне магов? — поинтересовался Клешня.
— Да, господин бургомистр. Глава отряда Силас Код желает аудиенции. Он здесь, в резиденции.
— Пригласи сюда, — махнул рукой Клешня.
Через минуту в беседку зашёл пожилой маг и сел на скамью справа от Марка. — Помощник бургомистра — носорог? Впервые такое вижу.
— Носорог? — Клешне показалось, что он ослышался.
— Его превосходительство говорит обо мне, — пояснил Марк.
— Боевых магов мы именуем носорогами. Меня зовут Силас, господин бургомистр. Силас Код, — глава отряда магов повернулся к Клешне. — Владыка нашего ордена направил меня разобраться с потусторонним существом.
— Добро пожаловать в Сюмод, — изобразил любезность Клешня.
Силас улыбнулся уголками губ и кивнул. Чуть выше среднего роста, седые волосы, брюшко, морщинистое лицо с круглыми щеками и кривым шрамом на нижней губе. Клешня не сразу понял, что его смущает. Старость среди магов — редкое явление. Проводники Потоков увядали медленно, но умирали задолго до первых седин. Смерть настигала магов в битвах. Иногда от опасных веществ, растений, от клыков и когтей монстров, а порой из-за неудачного колдовства. Потому и ходила молва о вечной молодости магов и чародеев.
— Почему носороги? — не удержался Клешня.
Силас почесал щетину:
— Ордена пестуют девять видов магов. Лазутчиков, кузнецов, колдунов, ищеек, исследователей, лекарей, строителей, охотников. Девятый — особый вид магов — боевые. Они созданы для войны, пыток, убийств и разрушений. Их куют из самых одарённых мальчиков. Прежде мы звали их «мастерами смерти». Позже нарекли «носорогами». Звучит не так вычурно. И как нельзя лучше описывает суть.
Клешня пожал плечами:
— Марка трудно назвать разрушителем и убийцей.
— Тем страннее. Кажется, Марк, тебя изгнали из Синего Агата? — Силас испытующе посмотрел на рыжего мага.
— Я был слишком хорош для них, — невозмутимо ответил Марк.
— Не сомневаюсь, — ехидно улыбнулся Силас. — Господин бургомистр, этот Слам… Скажу так: за ним давно идёт охота. В первый раз бился с ним отряд ищеек из Синего Агата. Во второй раз — мои люди.
— И как? — спросил Клешня.
— Как видите. — Силас раздосадованно шлёпнул по бедру. — Обычно с потусторонними просто — их интересует Арктат и сундук в Белом Саду. Но Слам!.. С ним ничего не понятно. Ни цель, ни мотивы, ни мысли…
— Какой план на этот раз? — нервно перебил Клешня.
Силас задумчиво поджал губы:
— Для начала найдём Эвелину. У нас есть её волосы.
— Я спрашиваю о потустороннем. Если два ордена не одолели Слама в прошлый раз, с чего мне думать, что получится теперь? — надавил Клешня.
— Мы лучше подготовились, — тон Силаса стал жёстче.
Клешня скрипнул зубами:
— Звучит тревожно.
— С барсучьего это переводится так: «Мы камня на камне не оставим в этом городе!» — встрял Марк.
Силас зло прищурился:
— Какая дерзость! Теперь видно, почему вы изгнанник.
— Никаких боёв в городе. Вам ясно? — прорычал Клешня. — Это Сюмод. И господствует здесь ганза. Не ваш орден.
— Что ж, господин бургомистр, я сделаю всё возможное.
«Видимо позавчерашняя оплеуха тебя ничему не научила!» — Юлиан в гневе вскочил с лежанки из сена. Георг забился в угол камеры:
— Стой! Стой! Я больше не буду! Больше никаких историй! Обещаю!
Юлиан подошёл к нему решительными шагами. Кулак принца врезался в стену, выбив из неё каменную крошку. «Вот это реакция!» — удивился Юлиан. Георг отбежал в другой угол:
— Пожалуйста, не надо!
— Я тебя предупреждал! — Юлиан пошёл на него.
Георг метнулся на другую сторону камеры, но Принц подсёк ногу говорливого узника. Георг упал. Сдержав силу, Юлиан ударил его по лицу, схватил за горло, лёгким движением поднял на ноги и припечатал к стене. Георг, кряхтя и краснея, бил принца по рукам и лицу. Хотел что-то сказать, но лишь заплевал лицо принца кровью. Глаза Георга закатились, руки повисли плетьми.
— Повезло тебе. Нет причин убивать тебя. — Юлиан отпустил Георга.
Узник свалился без чувств. Юлиан вытер лицо рукавом, посмотрел на свою испачкавшуюся рубаху и чертыхнулся.
— Что случилось с тем маленьким мальчиком, что многие мили нес в руках раненую левкроту? — раздался голос Алкмены. — С мальчиком, что боролся даже за самую маленькую жизнь.
Юлиан обернулся:
— Обычная знахарка не может сюда проникнуть. Это подземелье охраняется не хуже Арктата.
Белая туника и мраморная кожа — Алкмена всегда завораживала принца. В тёмных как ночь волосах сидел бутон ириса.
— Ой, да брось! Ты ведь давно знаешь, кто я. — Алкмена подошла к Георгу и приложила пальцы к шее.
— Только догадываюсь. Слуга Юпаты? Её Семя, что проросло в безжизненной пустыне и дало здесь начало всему? — Юлиан посмотрел на Георга и почувствовал стыд за содеянное.
— Вот так всегда. Легенды опошляют историю. Делают правду вульгарной. — Алкмена приложила два пальца к виску узника, и на мгновенье они засветились. — Семя в Арктате. Я — лишь инструмент в руках Юпаты.
Юлиан собрал волю в кулак, чтобы его голос не дрогнул:
— Я рад тебя видеть, Алкмена.
Юлиан хотел сказать, что скучал, но не решился. Алкмена оставила Георга и подошла ближе.
— Атра, что с тобой? — Алкмена, словно фокусница на рынке, вынула из рукава платок и вытерла капельки крови на лице Юлиана. — Это ведь не ты. Ты ведь не был таким. Знаешь, как тебя называли придворные, перешёптываясь по углам?
У Юлиана побежали по спине мурашки от её прикосновений:
— Не знаю. И не хочу знать.
— Белый сердцем.
— Так называли Иатрагора. — Юлиан отошёл в сторону, оставив Алкмену с вытянутой рукой.
— А кто ты? — удивлённо спросила она. — Ты меняешь имя по любому случаю. Ты хочешь найти себя там, где тебя нет? В попытках выглядеть героем? Чем больше ты будешь пускать пыль в глаза, тем меньше останется от тебя настоящего.
Юлиан не знал, что ответить и боялся выглядеть глупым. Он притворился, что всё понял.
— Ты поранился. — Алкмена взяла его за правую руку с разбитыми костяшками и накрыла ладонью. — Не ходи на Хребет, Атра. Живой ты нужнее миру. — Вокруг кистей Алкмены блеснули жёлтые искорки. — На Хребте поселилось зло. Могущественное и коварное. Оно называет себя Узурпатором, и ты ему не ровня. Тебя никто не прикроет! Ни чародейки Иоланды, ни я.
— Думаю, у меня есть шанс пройти это испытание, — заупрямился Юлиан. Он неожиданно вспомнил о Рохаре и о его желании посвятить подвиг искуплению. — А знаешь, я посвящаю этот подвиг тебе! — выпалил принц.
Алкмена улыбнулась:
— Мне давно не посвящали подвигов. Не помню, когда в последний раз. О, могучий Хаал, я так мало о себе помню. Даже не уверена, в самом ли деле меня зовут Алкмена. Десятки тысяч лет — как в тумане.
Алкмена отпустила руку Юлиана и отошла к двери. Принцу не хотелось отпускать её:
— Алкмена, что ты имела в виду? Когда сказала: «Чем больше будешь казаться, тем меньше будешь настоящим»?
— Я о человечности, Атра. Когда ты ударил Анаксара, защищая бобрят, — это был настоящий подвиг. Чистый, без самолюбования. Когда ты спасал Кальда, ты был героем. Потому что это был акт истинной человечности. Даже когда ты убил его, убил своего единственного друга, ты всё еще был человеком. А вот это... Эти убийства, эти налёты. Эти попытки казаться «бестией справедливости». Это не от сердца. Это не героизм.
— А что же это?
Алкмена пристально посмотрела ему в глаза:
— А ты не видишь? Ах, да! Королевичей Арктата не учат понимать такие вещи. Атра, ты начитался книг о рыцарях, наслушался баллад и поверил, что пролитой кровью обретёшь их славу? Это будет не та слава, которую ты жаждешь! Ты надвинул на глаза нарисованный мир и внушил себе, что он настоящий. В выдуманном мире ты герой, а в истинном всё рушится. Ты делаешь одно, но получаешь не то, что хотел. И не можешь понять почему! И не сможешь, пока не сорвёшь покровы. Подвиг — высшее проявление человечности. Это не попытка впечатлить. Не желание получить высокую оценку или признание. Сохранить жизни там, где другие этого не сделают, помочь тому, кого другие презирают, отдать нуждающемуся то, что и тебе было бы не лишним — такие деяния человека заслуживают восхищения.
— А что плохого в признании? — принц оторопел и удивлённо развёл руками. — Много хорошего не произошло бы, не желай люди этого. Я думаю, ты преувеличиваешь.
— Ты думаешь? — Алкмена подошла ближе, не отводя взгляда. — Вовек думающий не будет на одной ступени со знающим. Старайся не думать. Ищи знание.
Она провела рукой перед лицом Юлиана, и в следующий миг он очутился на лежанке. Ни пошевелиться, ни рта открыть — принц лежал скованный.
— Не делай больше глупостей, Атра, очень тебя прошу!
Краем глаза Юлиан видел, как Алкмена исчезла, а через мгновение уснул.
Силас молча вручил белую шубу герцогу.
— Не шевелитесь. — Пожилой маг положил руку на плечо герцога. Открылся портал и оба шагнули в него.
Марк последовал за ними. Холодный, пронизывающий ветер ударил в лицо. Это была вершина какой-то горы. Каменистая, безжизненная, холодная.
Как Марк ни пытался, ничего вразумительного из Силаса не вытянул. Ни как тот нашёл пепелище на краю мира, ни как он определил, что там держали Эвелину. Если по волосам, то почему не вышел прямиком на чародейку?
— Это ведь Хатнакар? — Мальтиц смотрел в сторону равнины. — Царство тёмнокожих людей и полосатых лошадей?
«Ещё и этот навязался! — злился Марк. — И как ему удалось прогнуть Силаса? Хотя… Он и короля прогнёт!»
— Да, ваша светлость. Это Хатнакар. — Силас осторожно передвигался между обгоревшими балками и брёвнами.
Марк поёжился от холода. В Хатнакаре солнце и жара круглый год. Но здесь, на такой высоте, ветер пробирал до костей. Марк находился здесь всего час, а самочувствие заметно ухудшилось. В голове свинцовый шар, перед глазами цветные пятна. Воздуха не хватало. Значит, обгоревшие развалины не могли быть прежде жилищем. По крайней мере человека. Силас считал, что это тюрьма Слама.
— Что будете делать, ваше превосходительство? — Мальтиц подошёл к краю пепелища. — Эта тварь лишь исполнитель! Какой с неё спрос? Я хочу возмездия за Освина!
— Будет то, что будет, — сухо ответил Силас. — Найдём чародейку — столкнёмся и с ним.
От прямолинейности Силаса сводило скулы. «Почему нельзя быть гибче? Это же герцог! А вдруг что-то попросить придётся? И Эвелина ведь такая же! Неужели все, кто прожил не одно столетие, теряют проницательность? Или они видят мироздание по-новому?» — недоумевал Марк.
— Выясните, ради чего он убил моего сына! — гневно потребовал Мальтиц.
— Не думаю, что его интересовал ваш сын. Он подвернулся под руку — его зарезали. Думаю, Освин был смел и отважен. Он вступил в неравный бой и проиграл, — холодно и отрешённо ответил Силас.
— Я не просил у вас предположений! — вскрикнул Мальтиц. — Я хочу, чтобы Барсук выяснил, что этой твари понадобилось в том лагере!
— Ваша светлость может не сомневаться — Барсук сделает всё возможное для этого, — тон Силаса стал жёстче. — Обещать ничего не буду. Это потусторонние, и действовать нужно решительно.
— Знаю я ваши решительные действия. Уничтожите тварь, даже не попытавшись выйти на Узурпатора, — проворчал герцог.
Силас не ответил. Он ворошил пепел, переворачивая головешки, бывшие когда-то балками крыши, стенами и полом. Барсук наклонился и поднял что-то жёлтое, металлическое. Сдул золу. Марк подошёл ближе — оплавленное золотое кольцо с кобальтовым стержнем внутри.
— И золото, и кобальт не самые сильные проводники Потоков, — задумчиво произнёс Силас. — Вряд ли это кольцо чародейки или потустороннего.
— Кобальт меняет свойства при нагревании. — Марк взял кольцо из рук Силаса и пригляделся. Простое, без надписей и узоров. — Оно совсем новое. И работа кустарная — толщина кобальтового стержня неравномерная.
— Изменённый кобальт управляет парой Потоков разрушение-созидание. Ты ведь об этом? Для чего Сламу эта пара? Создать сталь запредельной прочности или строительные камни?
— Я про пару жизнь-смерть. — Марк подбросил кольцо как монету.
— Кого он вознамерился убить? — Силас поймал украшение и строго посмотрел на рыжего мага.
— Может исцелить? — предположил Марк.
— О чём вы, бес вас подери? — всплеснул руками герцог.
Воздуха не хватало и Силасу — он стал дышать чаще и громче. Пожилой чародей провёл рукой по волосам и устало ответил:
— Нагретый кобальт можно использовать для исцеления ран. А по мнению великих исследователей прошлого, этот металл способен воскрешать мертвых.
— И никто до сих пор на этом не зарабатывает? — изумился Мальтиц. — Вздор!
— Это трудно исполнить — кобальт должен прилегать к коже мага. Нагретое кольцо обожгло бы заклинателя. И одно дело убить — это всегда происходит быстро. Ожоги можно потерпеть. Но чтобы вернуть жизнь, излечить от тяжёлых недугов требуются часы, а то и дни. Некоторые отчаянные проводники шли на этот безумный шаг ради родных, но довести дело до конца не смог никто. Теряли сознание от боли или просто умирали, если напивались обезболивающих снадобий.
— И никто не нашёл решения? — скептически наклонил голову Мальтиц.
— Не стоит и вам об этом думать. И Освина не оживите и сами погибнете, — Силас посмотрел на герцога в упор.
— Загляните в Потоки. Думаю, все ответы там. — Марк потёр лицо чтобы взбодриться.
Силас выпрямился, помассировал шею и посмотрел на кольцо. Взгляд застыл. Марк завистливо вздохнул — некоторым магам, чтобы увидеть Потоки, не приходилось закрывать глаза.
— Строй в Потоках обычный, наложенного колдовства нет. Кольцо никому не принадлежит. Большая скорость Потоков — кольцо использовали недавно. В Потоках жизнь-смерть.
— Снимали проклятие? — спросил Марк.
— Или ковали. — Силас положил кольцо в мешочек и убрал его в карман.
— Кольцо не могло при пожаре оплавиться? — герцог смотрел то на Марка, то на Силаса.
— Сомневаюсь, — Силас упёр руки в бока и осмотрелся. — Бревенчатый дом, деревянная мебель. Ничего особенного не горело. Здесь не было такого жара, чтобы оплавить золото.
— Нагрел, не справился и выронил, — заключил Мальтиц. — Возник пожар. Выглядит правдоподобно.
— Выглядит. Говорите, он словно мертвец, бродящий по свету? — Силас повернулся к герцогу.
Мальтиц кивнул:
— Самый живой мертвец. Из всех, что я видел!
— Нет! Точно нет! Я знаю, о чём вы думаете. Этого не может быть! — воскликнул Марк.
— Почему нет? — удивился Силас. — Мы ничего не знаем о потусторонних.
— Но мы многое знаем о смерти, — поднял указательный палец Марк. — Если Слам и правда мертвец, он не мог сохранить разум!
Силас нахмурился:
— Ты о чём, рыжий? Конечно мог! Если тела коснулся носитель отпечатка его разума.
— Это немыслимое стечение обстоятельств! — возмущённо взвизгнул Марк. — отпечаток разума на предмете оставляют только чрезвычайно могущественные проводники! И только ценой своей жизни! Получается, кто-то откопал тело погибшего чародея, коснулся носителем его отпечатка и заставил служить себе.
— А после этого Слам решил вернуть себе жизнь и здоровую плоть, — добавил Силас.
— Какая тут связь с Узурпатором и с моим сыном? — вмешался Мальтиц.
Пожилой маг закатил глаза:
— Слам перебил людей Адобальда и похитил Эвелину по приказу Узурпатора. А сам, тем временем, хочет вернуть себе плоть.
— И вам это поможет? Объяснить хоть что-нибудь! Сколько можно обсуждать! — вспыхнул Мальтиц.
— Всё просто, — Силас подошёл ближе к герцогу. — Воскресший энканай легко может вернуть себе плоть. Без колдовства. Потому воскрешённые вампиры или, скажем, гисурабы, выглядят как обычные. А это значит, Слам — наканэ. Скорее всего, человек.
— И вы хотите расщепить его тело до корпускул? — Марк похлопал себя по щёкам.
— Да, — выдохнул Силас. Пожилому чародею явно хотелось вернуться в Сюмод.
— Только после того, как подадите мне Узурпатора на тарелочке. — Мальтиц сел на большой камень.
«Этому, видно, здесь нравится». — Марк хлопнул Силаса по плечу:
— Жду вас в Сюмоде. Здесь ловить больше нечего.
Открывая портал, Марк заметил возмущённый взгляд пожилого чародея.
Марк с любопытством следил за шестью магами Барсука. Четвёртые сутки не покладая рук они работали на верхнем ярусе башни. Все эти дни никто из них даже не выходил. Двое занимались волосами Эвелины, трое колдовали над странным хрустальным яйцом, размером с яблоко — Марк такого прежде не видел. Длинноволосый маг по имени Эргон изучал летопись Сюмода и записи о преступлениях. Но отряд Силаса насчитывал девять человек. Куда делись ещё трое Марк не знал. В башне они не появлялись. Клешня как-то обмолвился, дескать они готовят западню.
В одно солнечное осеннее утро отряд торопливо собрался и покинул башню. Марк последовал за ними. Во дворе ждала конница. Взвод стражей Сюмода, Клешня, герцог Мальтиц и семь запряженных коней.
— Живее! — прикрикнул Эргон.
«Ишь какой! Раскомандовался тут!» — Марк, не любивший верховую езду, тяжело залез на вороного коня.
Клешня построил всех в две колонны и вывел из города через западные ворота. По тракту кавалькада пустилась в галоп, время от времени прерывавшийся рысью. Марка укачало, и он натёр внутреннюю часть бёдер. С детства он привык ходить пешком. Став взрослым — использовал порталы. Зато люди Силаса смотрелись верхом уверенно. Видимо, привыкли экономить силы. Работа обязывала. Марк с завистью смотрел на них — ещё немного и боль в спине, в паху и в бедрах доведёт его до слёз.
После полудня всадники перешли на шаг. Впереди показалась поляна напротив одинокой мельницы. Клешня и Мальтиц пришпорили лошадей и поскакали к холму в пятистах шагах на север. За бургомистром последовала конница стражей.
Марк с отрядом Барсука направились к четырём фигурам на поляне. Это был Силас и запропастившиеся три мага.
Рыжий маг с удовольствием спрыгнул с лошади.
— Держи, — Силас вручил Марку хрустальное яйцо.
Рыжеголовый маг неучтиво кашлянул от удивления.
— Это бомба. Ею ты уничтожишь мага потустороннего, Сламом именуемого, — улыбнулся Силас.
— С чего вы решили, что я ваш смертник, — усмехнулся Марк.
— Не преувеличивай, всё у тебя получится. Ты боевой маг. Ты быстрее и сильнее любого из нас. — Силас похлопал Марка по плечу. — План такой: я выдерну потустороннего на это полотно. Когда он окажется здесь, бомба сработает сама.
— Как она работает? — Марк покрутил хрустальное яйцо в руках.
— Мы накачаем в неё энергию. Её хватит…
— Занятно! — перебил его Марк. — А что там с Эвелиной?
— Эвелину мы нашли давно. Но соваться туда, где укрепился потусторонний, нельзя. Не смотри так на меня. У тебя будет мгновение, чтобы проскочить через окно к Эвелине.
— Хорошо, — пожал плечами Марк. — Я положу яйцо по центру полотна.
— Нет! — вскрикнул Силас. — Держи в руках. Твоё тело будет эмм… скажем помпой для яйца.
Марк оказался в центре ровного круга из десяти магов. До каждого из них было не меньше двадцати шагов. «Вы думаете удержать взрыв внутри полотна? Ну, удачи!» — рыжий маг улыбнулся.
Началось. Марк прислушивался к словам, слетавшим с уст чародеев. Без толку. Повсюду заискрился воздух. Это признак перенасыщения полотна энергией. Марк напрягся. Голоса магов становились с каждой фразой всё натужнее, лица бледнее. Искры стали ярче, легкое потрескивание переросло в шум. С каждой минутой звук усиливался, превращаясь в оглушительный гул. Волосы Марка встали дыбом. Он держался из последних сил, не выпуская бомбу из рук.
В пяти шагах перед Марком появился Слам.
— Эс ко дораконат! — Марк выстрелил яйцом в потустороннего.
Слам вытянул руку вперёд. Снаряд замер перед его ладонью.
— Ты-ы! — прошипел Слам.
Яйцо вспыхнуло, ослепив мага. Марку на мгновение показалось, что это конец.
— Ты посмел вернуться, червяк? — произнес нечеловеческий шипящий голос.
Сквозь круги перед глазами Марк разглядел приближающуюся фигуру Слама. Какая-то сила подхватила рыжего мага и притянула к потустороннему.
— Я убью тебя медленно! — вырвалось из зловонного рта. Марка чуть не стошнило.
Слам швырнул мага о что-то твёрдое. Марк едва успел сотворить энергетическую подушку. Он приподнялся, повернул голову — это была каменная стена. Маг вскочил, вытянул руку и обвалил часть этой стены.
— Я ещё не закончил! — Слам неторопливо шёл на него.
Марк выскочил через пролом, оказавшись в просторном, шагов на тридцать по диагонали, полуразрушенном зале. В глаза бросилось полотнище на стене от потолка до пола, с эмблемой и надписями, больше похожих на каракули. «Герб. Замок. Странные символы. Где я? — Марк поднял голову. Через пролом в потолке виднелось ночное небо и звезды. — Почему здесь светло? Что за магия?». На стенах ни одного светильника или факела.
— Ко мне, насекомое! — Слам, пригнувшись, вошёл в зал.
Марк отступил к середине помещения сосредоточился на портале, но не сумел открыть. Что-то или кто-то блокировал это заклинание.
— Отсюда нет хода. — Слам неумолимо шёл к рыжему магу.
Марк испустил огонь из рук. Потусторонний взмахнул рукой, собрал его пламя в шар и обрушил назад на мага. Марк отпрыгнул в сторону, опалив подол сюртука.
— Эс ко дораконат! — Рыжий маг запустил в потустороннего камнем из обвалившейся части стены.
Слам превратил глыбу в крошки. Но следующий удар потусторонний пропустил — маг выпустил импульс точно в грудь супостату. Слама припечатало к стене. Марк нанёс ещё один удар по колоннам, обрушив часть свода. Фигура в чёрном балахоне исчезла под завалом.
«Чем же тебя убить?» — Марк судорожно перебирал варианты. Огонь — слишком долго. Противник быстр и силён. Взорвать изнутри не позволит. Может захоронить прямо здесь?
Камни над Сламом зашевелились. «Тоже не поможет», — Марк прикусил нижнюю губу. Не мешкая, он побежал к трухлявой двери — единственному входу в зал. Одним импульсом маг разнес её на мелкие щепки. Впереди длинный, тёмный коридор. «Уничтожить быстро… Чем, Марк? Чем? Яйцо! Как там старый пень сказал? "Мы накачаем яйцо энергией"? Надо найти хрусталь. Или стекло», — Марк ускорился, едва различая дорогу перед собой.
— Таделия Вас всех задери! — Марк уткнулся в каменную стену. Он заскользил пальцами по швам — никакого сквозняка. — Зачем строить коридор в никуда? — зло прорычал он.
Марк ударил силовым импульсом. Камни вылетели вперёд. Перед магом открылся вид, какой он никак не ожидал увидеть. Марк оказался на краю пропасти, а впереди небосвод, тянувшийся далеко вниз. Выбитые камни из стены летели вдаль, не падая и не снижая скорости.
— Парящий замок? — Марк высунулся вперед и посмотрел вниз — земли не видно. Вокруг бескрайняя пустота и несметное количество звезд.
— Тебе никуда не скрыться! — послышался мерзкий голос.
Марк пробил брешь в стене справа и просунул голову — это был внутренний двор замка.
— Я тебя там подожду! — съязвил маг и решительно запрыгнул в пролом. — О, Юпата… — прошептал Марк.
Весь двор был усыпан скелетами. В полусгнившей странной одежде, похожей на дублеты, но из гладкой блестящей ткани. А раз цвет одинаковый для всех — тёмно-синий — или стража, или войско, штурмовавшее крепость. Не будь позади монстра, Марк непременно осмотрел бы поле брани.
Марк кинулся к двери цитадели, перепрыгивая через тела. Громкий хлопок — труп справа подбросило. Марк отпрыгнул влево и обернулся. Слам уже протиснулся через брешь и готовился ко второму удару.
— Эс деко дороконат. — Марк поднял семь трупов вокруг себя, запустил их в Слама и пустился к двери. Рыжий маг пробежал четыре шага, получил удар в спину и упал лицом вниз, ободрав щеку.
— Тебе не скрыться. Тебе. Не скрыться. — Шаги Слама становились громче. — Ты заплатишь за всё.
«Заплатишь? Когда я тебе задолжал?» — Марк вскочил выпустил три импульса в потустороннего. Слам без труда их отразил, поставив щит перед собой. Что есть сил Марк ударил по каменным плитам под ногами супостата, и тот повалился на спину, не удержав равновесие. «Пара секунду меня есть!» — рыжеголовый маг рванул к цитадели.
Тяжёлая, металлическая дверь слетела с петель и ударилась о противоположную стену. В прихожей не было ни хрусталя, ни стекла, ни даже дерева. Только серебрянная скамья.
— Это кто же был настолько богат? — изумился Марк.
К гостинной вели коридоры слева и справа. Маг выбрал правый — в той стороне был зал, а значит должны быть графины, кубки. А быть может украшения. Марк ускорил шаг, но шёл на носках, не желая шуметь. Глядишь, Слам на время потеряет его из виду.
Рыжий маг влетел в странное пустое помещение. Из неё вели две двери и одна лестница наверх. На противоположной стене красовался пролом, оставленный Марком десяток минут назад. Маг запрыгнул в него не раздумывая. В этот раз, разглядеть зал удалось лучше. Серебряные стулья и стол погнутые и разорванные лежали в дальнем углу. Пол, усыпанный обломками кровли, каменной крошкой и валунами, поблескивал от осколков стекла. Марк пробежался по залу — тщетно. Хрусталя здесь и в помине не было.
— А почему бы… — решился Марк на отчаянный шаг.
Он подобрал несколько стеклянных осколков, положил на один из валунов и направил на них руку:
— Аскомино дэн.
Осколки мигом нагрелись и расплавились, превратившись в одну податливую красную субстанцию. Стекло ручейками поползло вниз. Марк обволок его силовым коконом и сжал.
«Лопатой мне по голове! Свинец! В хрустале свинец, а эта бурда… — Марк в гневе швырнул распланенную массу в стену. — …не сработает!». Он вспомнил учёбу в гимназии ордена и науку о материалах. Свинец, достаточно охлаждённый, может пропустить безмерное количество энергии за один миг. Хрусталь в яйце выбирал тепло из свинцовых корпускул, а свинец накачивал энергией полотно колдовства. Яйцо выступало как воронка для энергии. Без хрусталя и заклинания ничего не получится. И если хрусталь есть шанс найти, то заклинание Марк не знал. Маг со злости нанёс удар по полу. Камни и валуны полетеле вниз. В пропасть со звёздами! Марк обескураженно посмотрел в дыру с торчащими по краям железными прутьями — внизу никакой земли:
— Что это, бес меня подери! Что это за место?
— Смирился, червь? Тебе не скрыться. — Слам вальяжно вошёл в зал через пролом в стене.
Марк не успел защититься. В груди резануло, а в глазах на мгновение потемнело. Очнулся маг лёжа на спине.
— Скажи, червь, ты просишь прощения? — Мерзкое полусгнившее лицо нависло над Марком. — Ты сожалеешь, что предал меня? Сожалеешь, что как трус напал со спины?
— Смерть дурно сказалась на твоём рассудке. Ты меня с кем-то путаешь, — ответил Марк, морщась от вони.
— Я узнал твои рыжие волосы, Фирс. Я узнал тебя. — Слам обхватил Марка за шею и поднял. — Я так долго ждал этой встречи.
«Рыжие? У тебя же нет глаз», — промелькнуло в голове рыжеголового мага. Пыхтя от боли, Марк собрал силы и нанёс самый сильный удар в пол, на который был способен. Каменные плиты под ногами улетели в пропасть и оба мага сорвались вниз. Ладонь Слама отпустила шею, но тут же схватилась за ремень Марка. Судорожно размахивая руками, рыжеголовый маг кончиком пальцев зацепился за край пола. Он чуть не вскрикнул, когда что-то впилось в бедро — один из металлических прутьев пробил ногу насквозь.
— Тебе от меня не избавиться, — прошипел потусторонний.
Он подтянулся и схватил Марка за ворот, отчего пуговица сюртука впилась в горло.
— Знаешь почему заклинание докоронат моё любимое? — улыбнулся рыжеголовый маг.
Кусок кровли, размером с коня отвалился точно над головой магов и стремительно полетел вниз. Марк покрепче схватился за один из металлических прутьев и направил кровлю в лицо Слама. Что-то хрустнуло, ворот и ремень мага дёрнулись, и через мгновение существо в чёрном балахоне улетело в пропасть.
Марк закричал. Изнемогая от боли, он выдернул прут из бедра, подтянулся и вылез на поверхность.
— Что ж, Эвелина, теперь мы квиты. — Марк снял сюртук, оторвал лоскут от рубахи и приложил к ране. — Вот бы и у меня заживали раны как у этих непутёвых принцев!
С пробитой ногой, насквозь промокшей от крови тряпкой, искать пленницу оказалось непросто. Когда в глазах начало темнеть, Марк нашёл каморку, где без чувств лежала пожилая чародейка.
Словно лопнула стальная струна, но толщиной с дом. Звук оглушительный и низкий. Лошади посходили с ума. Только градоначальник сумел удержаться верхом и не свалиться в грязь.
Круги перед глазами рассеялись, и Клешня обомлел. Осталась воронка шириной с две конюшни. Вокруг неё лежали маги. «От вас мокрого места не должно было остаться!» — Клешня пришпорил коня и помчался к ним.
Кашляя и покачиваясь, маги один за другим поднимались. Отряхивались, кашляли, поддерживали друг друга. Эргон метался между ними, хватал за одежду, тряс и кричал, но Клешня не разбирал слов из-за ветра и топота копыт.
Градоначальник остановился на краю воронки. «Глубокая!» — присвистнул Клешня. Пять человеческих ростов. Таких, как у Марка.
Эргон подбежал к градоначальнику и дрожащим голосом прокричал:
— Где его превосходитительство?
В мастерской башни кипела работа. Команда Силаса копалась в записях о хрустальном яйце, колдовала над волосами Эвелины и без остановки галдела. Клешня уже битый час пытался выбить из магов что-то вразумительное:
— Так не бывает! Чтобы никаких следов?
— Мы отправились вслед за конопатым. Марком то есть. Его нет. Как и Эвелины. Замок пуст! Они куда-то переместились, но куда — не представляю, — развёл руками Эргон.
— У вас есть волосы Эвелины! — прикрикнул Клешня. — Если надо, найдём волосы Марка!
— Вы не понимаете, господин бургомистр. Колдовство не помогает. Эти двое просто исчезли. Они словно не в нашем ми, — развёл руками Эргон.
«Аделина. Точно. Но почему рыжий скрывается?» — Клешня неосознанно прикусил губу.
— Хорошо. Что с вашим вожаком? Где Силас? — спросил градоначальник.
Эргон отвёл взгляд:
— Ищем, господин бургомистр.
— Как вы работаете, бес вас подери! Вы на каждой битве теряете своих вожаков?
В мастерскую распахнулась дверь. Словно вепрь, в помещение влетел пожилой мужчина, с головы до ног грязный. Порванный сюртук висел лохмотьями.
— Чтоб мне провалиться! — проревел он, сверкая безумными глазами. — Чтоб этому вымеску пусто было! Я этому нефырю расплавленный хрусталь в такие места залью, вовек не забудет!
— Ваше превосходительство! Вы живы! — вскрикнул Эргон.
Силас Код ринулся к столу с записями:
— Где? Где? Где состав хрусталя?
Силас, будто одержимый, отшвыривал один листок за другим.
— Где Марк? Где Эвелина? — Клешня сверлил пожилого мага взглядом.
— А они не вернулись? — Силас повернулся и задумчиво почесал лоб.
— Ладно, давайте с простого. Что произошло с вами? — Клешня поднёс стул к пожилому магу, и, положив руку на плечо, с усилием усадил на него.
Силас попробовал уложить растрепавшиеся волосы:
— Помню вспышку. А потом очнулся в какой-то конюшне, а надо мной немытый крестьянин с вилами.
Силас замолчал, отряхивая сюртук от грязи, висевшей на одежде кусками.
— А дальше? — не выдержал Клешня.
— Я выбежал, — ворчал Силас, — глядь, вокруг деревенские дома и толпа простолюдинов. Деревушка называлась… Эм-м… Буковая? Нет. Грабовая? Точно — Тисовая. Я не сумел перенестись в Сюмод. Из меня словно силы выжали. Пришлось взять лошадь, и плутать по окрестностям, спрашивая дорогу у прохожих. Их говор, невнятный и полный неизвестных слов, больше путал, чем помогал!
— Ясно. Ищите Марка. — Клешня зло хлопнул дверью, уходя из мастерской.
Клешня делал вид, что участливо выслушивает жалобы портового управителя. Пузатый министериал сетовал на Хатнакарских купцов, оставлявших после себя тысячи фунтов жмыха по всему порту.
— Они не желают подметать это сами, не желают нанять слуг для этого! Это возмутительно! Надобно наложить штрафы, господин бургомистр, но Вы дали им слишком много привилегий! — роптал управитель. — Они совсем меня не слушают!
— Ну так собери этот жмых да продавай, — парировал Клешня. — Это же подарок! Хатнакарцы, считай, уже сами себя оштрафовали, оставшись без прибыли.
Челюсть портового управителя отвисла.
— Всё! Поди прочь! — Клешня махнул рукой.
Управитель насупился, но спорить не стал. Он поклонился и медленно вышел из кабинета, столкнувшись в проходе с бледным, рыжеголовым человеком с такой же рыжей щетиной.
— Марк! Слава сёстрам ты жив! Где Эвелина? — Клешня встал из-за стола.
— У Иоланды, — просипел Марк и кашлянул. — С ней всё в порядке.
— Что с тобой? Где ты был? Что произошло? — Клешня осмотрел ссадины на лице Марка. Вся правая сторона ободрана. Будто мага протащили лицом по камням.
— Простыл. — Марк помассировал горло и ещё раз кашлянул.
— Простыл! — раздражённо повторил Клешня. — Я спрашиваю, где ты был все эти дни, олух?
— У Иоланды. Набирался сил. Это яйцо… Высосало из меня всё.
— Ясно. Отправляйся в лазарет, а потом напиши отчёт.
Градоначальник распахнул окна кабинета. Внизу, во дворе, кипела работа: выложенный камнем двор двое слуг поливали водой, ещё двое тщательно его подметали. Сутулый старик чистил стойло для лошадей, а старая служанка выдёргивала сорняки из клумб. У этой женщины был непочатый край работы: клумбы пересекали весь двор по центру и делили на две половины.
Навесы для простолюдинов по обе стороны двора стояли в этот день пустые. Пустовала и приемная для важных особ. По приказу Клешни стражники никого не пускали. С утра в его кабинете Силас Код, Марк и Мальтиц пытались понять, что же произошло три дня назад? Почему Силаса перебросило в дальние дали, и почему только его?
Клешня мельком глянул на Мальтица. Градоначальнику показалось, что у герцога обострилась боль утраты сына.
— Что со Сламом? — вмешался Клешня в разговор мужей.
— С ним покончено, — просипел Марк.
Герцог оживился:
— Я хочу добраться до Узурпатора! Мне плевать на потустороннего. Не знать мне покоя, пока не пойму, почему погиб мой Освин!
Клешня сел в кресло и неохотно ответил:
— Я занимаюсь этим. За Узурпатором скоро выйдет отряд.
— Да, да! Отряд! — перебил его герцог. — Посмешище, а не отряд! Один маг, один учёный, рудокопы да охотники! Я найду вам пять боевых магов. Вот это будет отряд. Они сравняют с землёй целый город!
Клешня посмотрел на Марка.
— На Хребет отправляли и больше, — Рыжий маг сидел раздражающе расслабленно. — Безрезультатно. Чем больше магов, тем легче их заметить в Потоках. Наш отряд — разведка. Разузнаю что к чему, вернусь и выработаем тактику.
— Значит, я отправляюсь с вами! — решительно заявил герцог. — Почему ты молчишь, Бадвард?
— Думаю, как это будет выглядеть, — ответил Клешня, уперев взгляд в пол. — Герцог в подчинении у мага? Или герцог — командующий, ничего не знающий ни о магии, ни о колдовстве, ни о проклятиях?
— Никто никем командовать не будет! — воскликнул герцог. — Я пойду с отрядом и прикончу эту мразь!
Голос Мальтица дрожал. Но не от гнева. «Скорбь? Раньше такого не было. Точно нет. Обида? Разочарование? Очень похоже. Не подозревает ли он меня?» — галопом пронеслись мысли в голове Клешни.
— Мы возьмём вас во второй поход, — холодно произнёс Клешня.
— Я не спрашивал разрешения, Бадвард! Ты понимаешь меня? — всё больше гневался герцог.
— Не спрашивать разрешения у меня может только ганза, — отчеканил Клешня.
— О, пожалуй, я откланяюсь! Кажется, самое время вернуться в орден! — Силас с трудом встал. Бледный, в холодной испарине и с потухшими глазами. Он поправил сюртук, положил правую руку на грудь и склонил голову. Но вопреки ожиданиям Клешни, не исчез в портале, а неуверенными шагами вышел через дверь.
— Бадвард, даю тебе шанс одуматься, — процедил герцог, заглядывая бургомистру в глаза.
— Я уже всё решил. Марк не сможет вас прикрывать. Если вы погибнете, ганза мне этого не спустит, — не отводя взгляда, ответил Клешня.
— Больше того, я даже не стану прикрывать, — Марк упер кулак в бок.
— Дерзкие у тебя подчиненные, Бадвард, — скрипнул зубами Мальтиц.
— Вам никто не мешает собрать свой отряд, ваша светлость, — невозмутимо предложил Клешня. — Наберите армию магов, если они согласятся, сожгите Нибельский лес. Размолотите эти горы до основания.
Мальтиц зло прищурился:
— Ты хочешь, чтобы я это запомнил?
— Как и то, что я не один год покрывал вашего сына. — Клешня
Брови Фридриха Мальтица поднялись вверх. Бадвард Клешня ни на миг не смутился и продолжил сверлить герцога взглядом.
— Мы с тобой ещё увидимся, — презрительно фыркнул герцог и стремительно вышел из кабинета.
«Увидимся. У меня в каменоломне», — подумал Клешня и улыбнулся.
Юлиан поднялся на второй этаж трактира. Пахло мятой — трава висела пучками через каждые пять шагов, рядом с каждой дверью в гостевые комнаты. Юлиан подошёл к третьей справа и постучался:
— Не принимаю! — ответил Марк.
Юлиан постучал настойчивее. Послышался топот. Дверь резко распахнулась:
— Тебе на каком языке это повторить?.. — Марк осёкся. — Ты?..
Юлиан уверенно вошёл внутрь, снял плащ и бросил его на кровать справа. Жилище скромное, но ухоженное и уютное: одно окно, цветы на подоконнике, стол перед ним, два стула, у входа вешалка. И две кровати вместо одной. «Чтобы нанимать шлюх, но спать с ними раздельно, не иначе!» — эта мысль показалась Юлиану забавной.
Принц подошёл к столу: объедки двух куриц, пустой бурдюк, смесь из толченых орехов с алоэ. Марк восстанавливал силы. Юлиан не стал тянуть и перешёл к делу:
— Герцог Мальтиц в ярости. Он собирает магов в поход.
— Мне нет до него дела. — Марк закрыл дверь.
— Мальтиц пронюхал об Аделине. Он попробует завладеть медальоном. — Юлиан небрежно развернул стул и плюхнулся на него, вальяжно закинув ногу на ногу.
— Блеск, — удрученно вздохнул Марк.
Юлиан сунул палец в зелено-коричневую кашицу в ступе и попробовал на вкус:
— Мвех...
— Ты зря отсюда не уехал, Атра. — Марк сел на кровать. — Знаешь, после всего, что случилось, я освобождаю тебя от слова. Я понял, что не могу подвергать риску принца Арктата.
— Вот не строй из себя… — возмутился Юлиан. — Иоланда или Алкмена?
— Не понял…
— Я знал, на тебя надавят, это было понятно сразу. Мне интересно кто? — Юлиан закинул руку за спинку стула.
— Хорошо, с Иоландой ты угадал. А кто такая Алкмена? — заинтересованно спросил Марк.
— Не важно.
Юлиан наклонился вперёд:
— Выдвигаемся скорее, Марк. Возможно, герцог уже нанял людей по твою душу. А быть может, даже убийц.
— Мне сейчас не до него. Надо подготовиться, — Марк кивнул на походную торбу, валявшуюся в углу.
Принц оторопел: «он глупец или совсем не чувствует страха?» Юлиан попробовал ещё раз:
— Мне кажется, ты не понял, Марк. Он гораздо опаснее, чем ты думаешь. Он богат, влиятелен, и он в гневе. Его нельзя недооценивать.
Марк нахмурился:
— А я боевой маг. И разнесу в клочья даже полк щитоносцев.
— Не единственный боевой маг в мире, заметь, — Юлиан испытующе посмотрел на приятеля.
— Что ты предлагаешь? Вскочить и нестись на Хребет?
Юлиан старался не выдать своего раздражения:
— Ты, мой друг, в свои смеси белены не добавлял? Слушай меня и не отвлекайся! Либо выдвигаемся сейчас, либо мне придётся поговорить с герцогом.
— Ну, нет! — всплеснул руками Марк. — Опять убийства? Атра, займись своими делами. Хребет больше не твоя проблема. Я освободил тебя от слова.
— Не тебе освобождать меня от слова. Я давал его бургомистру.
— Поход мой. Мне и решать. — На лице Марка проступили желваки.
— Поход не твой, а бургомистра. А значит, с позволения ганзы. А ты не вправе указывать ни бургомистру, ни ганзе, ни принцу Арктата, — процедил Юлиан.
Марк усмехнулся.
— Что ж, это правда. Тут и сказать нечего, — Марк развёл руками. — Разве я могу пойти против принца Арктата? Выдвигаемся завтра, на заре, — недовольно добавил он.
Юлиан на мгновение потерялся:
— Выдвигаемся? У тебя ведь амулет.
— Нам нужно найти путь для поставок олова с Хребта. Найти лазейку, понимаешь?
Юлиан прошелся по комнате, собирая разбежавшиеся мысли воедино:
— Но это вздор какой-то! Даже если найдётся путь, как вы собираетесь незаметно добывать олово на рудниках и поставлять его в Сюмод? — принц взял с кровати свой плащ.
— Не мы, а приговорённые к смертной казни, — улыбнулся Марк.
— Занятно. До встречи. Мы нагоним тебя в лесу. — Юлиан распахнул дверь.
Сумка через плечо, плащ в скатке, притороченный к поясу. Ни лошади, ни осла. Марк шёл средь буков и пихт по мрачному Нибельскому лесу, покрывавшему земли вплоть до Проклятого Хребта.
Ближе к вечеру Марк вышел на поляну и бросил торбу у валуна. Сюда должен прийти Юлиан с командой. Принц предложил простой план. Разделиться, дабы герцог отвлекся на отряд, в то время как Марк с медальоном перенесётся в Нибельский лес. Поляну принц показал на карте и объяснил, как её найти.
Марк встал, чтобы собрать веток для костра и вздрогнул. Он не сразу понял, что с другого конца поляны ему машет Эвелина Маргас. Чародейка в легком ситцевом платье сидела на старом пне, несмотря на глубокую осень. «Рано или поздно она должна была появиться», — вздохнул Марк и побрел к чародейке:
— Легион не хочет оставить меня в покое?
Брови Эвелины поднялись:
— Легион был к тебе добр. Ты запамятовал?
Марк хмыкнул:
— Зато ты не была добра. Надо полагать, ты здесь, чтобы меня остановить?
— Почему ты так решил? — удивилась Эвелина.
— С самого начала ты была против.
— Будь это так, я бы не допустила нашей встречи. — Эвелина исчезла, а через мгновение появилась за спиной Марка, парализовав его. — Ты ничего не заподозрил бы. Ты бы просто позабыл обо всём, — прошептала чародейка ему на ухо.
«Ну вот, опять за своё! Стерва!» — Марк с трудом удержался от оскорблений вслух. — Тогда зачем ты здесь? Попрощаться? — он старался не выдать раздражения.
Эвелина встала спереди и провела ладонью перед глазами Марка. Маг вновь почувствовал своё тело.
— А ты посмотри налево и узнаешь, — Эвелина сложила руки на животе.
Марк повернулся. Из леса выезжал Юлиан.
— Милая Эвелина, рад нашей встрече! — воскликнул он, придерживая коня.
Чародейка упёрла руки в боки:
— А я — не очень.
Марк сдавленно кашлянул.
— Полно вам. Обойдётся всё, — улыбнулся Юлиан. Он спешился и, ведя коня под уздцы, подошёл к ним: — С тебя причитается, Марк. Стоило больших трудов не врезать Мальтицу.
— Боюсь, это с Мальтица причитается. Ведь ты уберег его от встречи со мной, — холодно ответил Марк.
— Я бы поспорил — с ним три боевых мага, — ухмыльнулся Юлиан.
«Не слишком-то умно идти на боевого мага самому. В случае нашей стычки герцог бы не выжил!» — подумал Марк, всматриваясь в чащу, откуда появился Юлиан: — Где остальные? Где Эллиот и команда?
— Мы разделились, — Юлиан расчесал пальцами спутанную гриву коня.
— Знаете, что мне нужно, ваше высочество? — встряла Эвелина.
Улыбка с лица принца мигом сошла:
— Догадываюсь. Давайте флакон, на стоянке приму.
— Вы о чем? — насторожился Марк.
— Я должна проследить. — Эвелина передала Юлиану склянку с черной жидкостью.
— Требование Иоланды или?.. — Юлиан неохотно выдернул пробку и хмуро уставился на зелье.
— Или, — отрезала Эвелина.
— Что ж, её воля закон, — принц обречённо уронил подбородок на грудь.
— Чья? — изумился Марк. — Вашей матери?
Вновь молчание в ответ. Маг начинал злиться.
— Передайте ей, что могла бы и сама меня встретить, — пробурчал принц.
Эвелина сдавленно кашлянула:
— Залпом, ваше высочество, не мешкайте.
Юлиан передал поводья магу и одним глотком осушил склянку. Принц упал на четвереньки с перекошенным от боли лицом. Марк в немом укоре уставился на Эвелину.
— Ох, Марк, с тебя вдвойне причитается теперь, — с трудом выдавил из себя Юлиан.
— Марк, довольно таращиться на меня, — рявкнула Эвелина. — С принцем всё в порядке.
— С виду не скажешь! — воскликнул маг.
— Так и должно быть. — Эвелина подобрала флакон, выпавший из рук Юлиана. — Снадобье проникает во все ткани тела. Это больно, но не смертельно. А когда его высочество умрёт, мы сможем забрать тело.
Даже боевому магу этот ответ показался чрезвычайно холодным:
— Это так важно?
— Тело принца должно остаться неприкосновенным, — безразличным тоном ответила Эвелина.
Юлиан выругался и с трудом сел на пятки:
— Не «когда умрёт», а «если»! Ес-ли! Если вдруг моё высочество умрёт, тогда и заберете.
Принц неуверенно встал, разведя руки в стороны. Казалось, он вот-вот упадёт навзничь. Юлиан резким движением вырвал из рук Марка поводья. Глядя, как покачивается принц, маг не сдержал улыбки:
— Атра, ты держишь лошадь или держишься за неё?
— Сотри лыбу, конопатый, надо торопиться, — просипел Юлиан. — Скоро стемнеет, а нам нужно разбить лагерь.
Юлиан обошел Эвелину и двинулся было дальше, но она его окликнула. Принц обернулся и замер. Чародейка держала мужской кожаный пояс с двумя прикрепленными к нему кинжалами в ножнах. «Откуда она их достала?» — оторопел Марк. Из всех секретов чародеек Легиона, этот восхищал его больше всего. Маг никак не мог уразуметь: эти предметы они прячут где-то на себе или откуда-то переносят?
Марк подошёл ближе. Гарда на кинжалах изгибалась и тянулась к навершию, образуя защиту пальцев. Такое и на мечах редко встретишь, а тут клинок не длиннее ножа. В навершиях горели фиолетовым аметисты, каждый размером с перепелиное яйцо.
— У меня для вас есть кое-что интересное, — лукаво ухмылялась чародейка. — Сущая безделица на вид, но чрезвычайно полезная. Правда, не для всех.
— Выглядит как игрушка, — презрительно фыркнул принц. — Или как подарочное украшение, если повесить над камином.
Он взял из ее рук пояс и вынул один кинжал. Полированная сталь блеснула в лучах солнца. Юлиан рассмотрел клинок со всех сторон, сжимая губы и явно сдерживая восторг.
— Так что же в них особенного? — спросил он.
— Они прокляты, — опередил чародейку Марк.
— Колдовство? — удивился Юлиан. — Какая прелесть! Проклятые кинжалы для Проклятого Хребта! Только зачем они мне?
— Они убивают любое живое существо. Будь-то наканэ или энканай, — глаза Эвелины вспыхнули. — Вонзите клинок в торс, в шею или в голову врага. Кого бы вы ни встретили, ваше высочество, вы сможете убить его.
Юлиан восхищённо вытянул губы:
— И какова цена?
— Плата за убийство — жизнь убийцы, — Эвелина пристально посмотрела в глаза принца.
«Ищет испуг во взгляд!» — Марку надоел спектакль чародейки.
— Какой тогда в них прок? — недоумённо улыбнулся Юлиан.
— Ваша династия не относится ни к наканэ, ни к энканай. Вы единственные в своем роде создания.
Юлиан ещё раз оценивающе осмотрел кинжалы:
— Я не погибну?
— Вы будете кричать от боли, но останетесь живы, — Эвелина несколько раз энергично кивнула.
Юлиан и вскинул голову, глядя на чародейку:
— Откуда такая уверенность? — Принц надел пояс и поправил кинжалы.
— В вашем роду их уже дважды использовали.
— Расскажи лучше, кем и почему они были прокляты? — пробурчал Марк, складывая руки на груди.
— Придумай историю сам, мой дорогой, — неохотно бросила чародейка.
Юлиан благодарно кивнул ей и хлопнул Марка по плечу так, что у того ноги подкосились. Принц развернулся и зашагал прочь. Потирая плечо, маг поплёлся за ним.
— Ты делаешь ошибку, принц, — бросила им вдогонку Эвелина. Оба обернулись. — Этот поход — дурное решение. Для тебя. Для вас обоих.
— Сколько себя помню, Лина, отец всегда повторял одну фразу: «Всякий правильный путь ведёт в ад». Странная фраза. Посмотрю, куда приведёт неправильный.
— Эту поговорку неверно перевели, — усмехнулась Эвелина.
— Прощаться не стану, чародейка. До встречи, — махнул рукой Юлиан.
Марк угрюмо следовал за принцем:
— Что такое ад? Это город какой-то?
— Понятия не имею, — безразлично пожал плечами принц.
Юлиан наломал несколько молодых деревцев, собрал из них настил для лежанки. Над ней соорудил навес из веток, а поверх накинул свой плащ и плащ Марка. Получилось надёжное с виду укрытие. Маг развёл костёр.
Юлиан повелел ему собрать дров на всю ночь и отправился на охоту. «Ни лука, ни охотничьих снастей. Я чего-то не знаю об охоте?» — недоумевал Марк, глядя как принц исчезает в зарослях высокого кустарника. Теряясь в догадках, Марк собирал сухие ветки вдоль опушки и до темноты натаскал к лагерю целую гору.
Юлиан долго не возвращался. Марк сидел голодный возле костра, вглядываясь во тьму ночного леса. Огонь освещал поляну плохо, а ветер, качавший листву и ветви вокруг, играл воображением мага. Треск головешек и безумный танец пламени мало-помалу убаюкал Марка.
Проснулся он от толчка в плечо.
— Я для чего настил готовил? — проворчал Юлиан. — Ложись и спи.
Принц бросил у костра зайца и полез во вьюк.
— Ловля была удачной? — удивился спросонья рыжий маг.
— Как видишь, — Юлиан достал нож и легкими движениями освежевал добычу.
— И как же ты его убил? — спросил Марк.
— Руками, — Юлиан двумя взмахами ножа расчленил тушку.
— Ру-ка-ми, — задумчиво протянул Марк.
— Поймал и прикончил. — Юлиан насадил мясо на вертел.
Марк представил погоню принца за тщедушным зайцем — выглядело нелепо.
— За горами Лура есть кочевые племена, — Юлиан установил вертел на опорах из двух веток. Капли крови закапали с тельца и зашипели на углях. — Шаман одного из них подарил мне охотничье зелье. — Юлиан достал из нагрудного кармана металлический пузырёк и бросил его Марку. — Запах приманивает зайцев.
— Интересно! Должен признать, вещица полезная, — Марк закрыл глаза и перенёсся в Потоки. — У неё колдовская природа. Стало быть, пищей мы будем обеспечены.
Юлиан замялся:
— Стараюсь зелье не доставать. Лишь по нужде.
— Почему?
— Неприятное зрелище. В их глазах ужас, у меня внутри все переворачивается. И пересилить это колдовство зверь не может. Ни единого шанса. Их беспомощность сводит меня с ума.
Марк от изумления чуть не выронил флакон. «Что это? В принце есть сострадание или его обезоруживает беспомощность животного? — Из вежливости, маг спросил о другом: — А за что вы получили такой ценный подарок?
— Странная история, сказать по правде, — смутился Юлиан. — Если кратко — я злоупотребил гостеприимством вождя другого племени... Сейчас вспомню... Карасарак! Я поразвлёкся с женой вождя. Когда всё выяснилось — сбежал. А потом оказался у врагов этого племени. Вот там я и встретил шамана. Моя история его рассмешила и я утонул в угощениях. Мне предложили красивых женщин, лучшую одежду, оружие, а когда я уезжал, получил этот флакон.
— Занятно! Не помню, чтобы ты от кого-то убегал, — Марк даже выпрямился.
— Это было один раз, — угрюмо ответил принц.
— Их было слишком много? — понимающе склонил голову маг.
— Для меня не бывает «слишком много». — Юлиан воинственно упёр кулак в бедро. — Просто и вождь, и его люди были весьма добры ко мне. Кем бы я был, если бы достал меч?
«Надо запомнить — этого душегуба обезоруживают беспомощность и доброта! Интересно, интересно!» — Марк подбросил в огонь веток и спросил: — Всё обошлось?
— Да. Одна из стрел карасаракцев пробила мне правую ногу чуть выше лодыжки. Но это пустяк.
Костер потрескивал, обжигая красное мясо. Готовить принц не умел совсем. Марк печально поглядывал на подгорающее мясо, зная, что оно будет с непропеченной серединой. Но и мешать принцу нельзя — слишком уж дурной нрав у него. Он не терпел упрёков и непрошенных наставлений. Чтобы не думать об этом, маг открыл флакон, понюхал. Никакого запаха. Марк ещё раз потянул носом. В кустах справа послышался шорох. Маг закрыл флакон и вернул его принцу.
За три недели похода Марк крепко достал Юлиана. Поначалу они с Эллиотом искали подходы к реке Тайшун, изъездив сотни миль кругами. Принц истомился от скуки. А позже, когда на пути стали попадаться странные следы неизвестного зверя, рыжеголовый без умолку сыпал предположениями и домыслами:
— Дамиан и Карин говорят, таких отпечатков лап прежде не видели. Как думаешь, что это за зверь? Может, он и есть проклятие Хребта? Что мы вообще знаем об этом Хребте? Раньше его называли Оловянным. Он был обитаем, но больших городов на нём не было: шесть небольших поселений рудокопов, добывавших олово в четырёх шахтах, и множество хуторов потомственных звероловов в Нибельском лесу. Потом все поселения вымерли. Но не сразу. И никаких упоминаний о монстрах или гигантских животных. Странно, согласись? А тварь, несомненно, огромная, судя по следам. Может, она появилась позже? Может, это она добивала выживших?
Следы и в самом деле выглядели необычно. Лапы длинные, узкие, отдалённо походили на волчьи. Но когти гораздо толще и длиннее, а пальцев и вовсе пять — как у медведя!
Марк перестал стрекотать на двадцать третий день похода. Утром он проснулся раньше всех и обнаружил коней мёртвыми. С тех пор поход стал пешим, а Марк молчаливым.
Группа Марка подошла к хижине, напоминавшую охотничью. Стены толщиной с локоть, окна с толстыми металлическими решётками, намертво установленные в проемах, и тяжелая дверь. Это не наспех сколоченное жилище. И уж точно не для охотников.
— Внутри живых нет, — заявил Марк, открыв глаза.
— Значит, говорят, лес необитаем? — спросил Эллиот и испытующе посмотрел на мага.
Эллиот, высокий тщедушный старик, до сих пор не внушал принцу доверия. Для этого похода он казался слишком хрупким. Хотя обузой не был — шел уверенно, без устали и помогал группе во всём.
— Странно, — Юлиан почесал щетину, — думаете, от зверя построили?
— Вы про решётки? Буду честен, милорд, это мне неведомо, — развёл руками Эллиот.
В группе с первых дней укоренилось обращение к принцу «милорд». Хотя старшим среди всех был Марк и это он должен был называться «милордом». Юлиана это забавляло, и потому он никого не поправлял. Поначалу рыжеголовый маг недовольно косился, а спустя неделю и сам стал использовать это обращение. Видимо, чтобы случайно не ляпнуть «Атра». Юлиан по-прежнему не желал раскрывать свою личность.
— Милорд, почему бы нам не… — подал голос Эллиот.
Марк кивнул:
— Думаю, это хорошая идея. Люди утомлены, а ночлега лучше не найти.
Толкаясь и балагуря, мужчины ввалились в хижину. Принц последним вошёл в непривычно просторное для лесной хижины помещение. Комната шагов десять на двенадцать. Два окна — слева и справа. Камин в центре и шесть лежанок у стен.
— Да это особняк, а не хижина! — Марк удивлённо почесал затылок.
— Как будто для нас построили, — пробормотал Юлиан, глядя на лежанки из голых досок.
— Видать остались ещё охотники в этих краях. — Эллиот бросил сумку у ближайшей койки.
— Охотники? Которые строят вместо хижин поместья, а улов не отвозят в Сюмод? — Юлиан с укором посмотрел на Эллиота.
— В самом деле, такое решение выглядит скверным, — развёл руками Эллиот.
— Такое решение вообще не похоже на правду, — Юлиан подошёл к камину и забросил в него несколько поленьев. Они лежали ровной поленницей за каменной стенкой очага. — Марк, разожги огонь!
На рассвете Юлиан вышел из хижины, Широкими шагами пересёк двор и перепрыгнул кусты жимолости. Зевнул и застыл на месте, забыв, зачем шёл. На земле виднелись нечёткие, но свежие следы! Длина шага почти три человеческих. Как десять человек не заметили такую огромную тварь?
Принц, стараясь не хрустеть ветками, пошёл по следу, обогнул хижину и через минуту оказался на том же месте. Юлиан почесал щетину. Зверь словно появился из воздуха, обошёл дом и исчез.
— Что-нибудь нашли? — разорвал тишину голос Эллиота.
Юлиан вздрогнул:
— Чтоб тебя!
Эллиот присел перед отпечатками огромных лап.
— Думаете, это он оставил? Рисунок следа неясный, — скептически произнёс Эллиот.
— Посмотри, почва жёсткая, — Юлиан ткнул пальцем в землю. — Обернись назад. Наши сапоги не оставили следов.
— Значит, это существо очень тяжёлое. Не легче коня уж точно.
— Верно мыслишь, старик. А теперь самое интересное! Ты уже заметил это? — Юлиан показал на следы в трёх шагах от Эллиота.
— Заметил что? — нахмурился старик.
— Здесь зверь передвигался на задних лапах. Чуть дальше он вновь опустился на четыре.
Эллиот выпрямился:
— Интересно! Зверь массивен, передвигается и на двух лапах, и на четырёх. Лапы похожи на волчьи, но с пятью когтями, как у медведя. Кто это может быть?
— Ни малейшего понятия, Эллиот, — задумчиво ответил Юлиан.
Из хижины вышли два охотника — Карин и Дамиан. Юлиан махнул им:
— Может, у них есть мысли?
Двое следопытов и нового ничего не сообщили, и время отняли, препираясь по пустякам.
— А как же вес? — с издёвкой спросил Карин.
— А медведь, по-твоему, может столько весить? — парировал Дамиан, темноволосый охотник с длинными волосами, собранными в тугой хвост. — Вурдалаки разумны, это в их манере — выслеживать, нагонять страху, заметать следы.
— Вес, блаженный друг мой, не у всех одинаковый! — возмущенным, но ровным голосом ответил Карин.
Марк, терпеливо переминавшийся с ноги на ногу у входа в хижину, раздражённо кашлянул:
— Времени нет. Идём дальше. Никто не отстаёт, никто не разговаривает! Всем ясно? Дамиан, пойдёшь со мной и Эллиотом впереди, Плаут, Карин и Варро пойдёте сзади. Держите ухо востро — зверь поблизости.
Молчание давалось Рикарду с трудом. Полбеды — согласиться на безумный рейд. С Проклятого Хребта ведь мало кто вернулся. Тут уж не он виноват — Рохару приспичило разбогатеть и вернуть славу своему дому. А что остаётся старшему брату? Отправиться с ним и приглядывать за глупым родственником. А вот та ошибка самого Рикарда обернулась настоящим испытанием: он оделся тяжелее остальных. Никто, кроме него, не надел кольчугу на поддоспешник. Короткая, лишь до пояса, и без рукавов, за полдня ходьбы «убивала» мышцы спины. К вечеру, измождённый и злой, он каждый раз плёлся за остальными, бранясь по всякой ерунде.
Рикард кинул злобный взгляд на Патрика — даже этот верзила, с говорящим прозвищем Дуболом, не взял лат. Дескать, враги с мечами и копьями ему не повстречаются. Кроме Марка, все оделись одинаково: поддоспешник, тёплый дублет или гамбезон сверху, и плащ. Так посоветовал Эллиот при первой встрече, и все послушались старого учёного. «С чего вдруг учёных стали слушать в военном деле?» — не понимал Рикард. Рассудил Эллиот так: пусть латы с защитой от колдовства и эффективны, но носить их неделями невозможно, ибо вес у них такой же, как и у обычных. А перед опасностью времени на облачение не будет: проклятие или колдовство действует быстро, никого не ждёт. «Откуда, мать вашу, ему всё это знать?» — кипел всю дорогу Рикард.
Прошли дни, потом недели, а Рикард кольчугу не снимал. Пусть лишили и земель, и титула, но он всё ещё помнил, что родом из очень благородной семьи. Какой-то рыцарь перед ним — ничто! Признаваться, что он просчитался, перед теми, чьё положение гораздо ниже, ему не хотелось. Так и копилась ярость, потакая желанию сделать что-нибудь наперекор.
К закату группа вышла к широкому ручью. Начались обычные споры о привале: где устроить и как разделить обязанности. Юлиан, уставший от бесконечных распрей, взял карту и подошёл к Эллиоту поговорить о завтрашнем дне и выбрать самую удобную дорогу. Рикард слонялся неподалёку и нарочно бил баклуши на виду у принца. Юлиан поворачивался к дашкипцу спиной всякий раз, когда он попадался на глаза.
— Будь это просто зверь, — Рикард прервал Юлиана на полуслове, — он бы нас не преследовал. Уже давно напал бы! Явно чего-то выжидает. Вне всякого сомнения, милорд, существо разумно. Это умная тварь, годами промышляющая здесь, годами убивавшая любых своих врагов. И мы не должны избегать её. Мы должны выследить и убить её прежде, чем она сама это сделает с нами. А она попытается, милорд, помяните моё слово.
Никто, кроме Юлиана и Марка, не знал о благородном происхождении братьев Акенов. То, как отряд затаил дыхание, Юлиан встретил улыбкой. Оно и понятно: где это видано, чтобы простолюдин разговаривал с дворянином, как с дурачком?
— Во многих ли рейдах ты побывал, Рикард, сын Акенов?
— Зовите просто Рикард, — дашкипец вызывающе не отводил взгляда.
Для простолюдина это была бы непростительная наглость.
— Что же ты предлагаешь, Рикард? — Юлиан отдал карту Эллиоту.
— Западню!
— Западню? Ты знаешь, где её устроить? И я не знаю. Можно выследить. А можно подождать удобного случая. Но тебя попрошу об одном — помалкивай и делай то, что должно.
На лице Рикарда заходили желваки, но вслух он ничего не сказал. Молча отправился помогать соратникам разбивать лагерь.
Спустя час, когда группа натаскала сухостоя и брёвен для лежаков, старшего из Акенов не досчитались. Первым спохватился его брат, Рохар:
— Где Рикард?
Плаут развёл руками.
— Ушёл в ту сторону, — Варро махнул рукой на северо-восток, вдоль русла ручья.
Рохар вынул из чехла лук, натянул тетиву на его плечи и устремился за братом.
— Говорил же, не расходимся! Держимся на виду! — Юлиан зло схватил меч и повесил его на бедро. — Марк!
Принц осмотрелся по сторонам — рыжей головы рядом не было:
— Где он?
— Конопатый-то? Ходил тут только что. Бледный как смерть. — Дамиан неторопливо связывал между собой брёвна. — Кажись, милорд, маг захворал!
— Найди Марка и веди его ко мне, — бросил Юлиан Эллиоту и пустился вдогонку за Рохаром.
«Этого олуха я сейчас проучу!» — терпение Юлиана лопнуло, и он шёл наводить порядок в рядах.
На выкрики брата Рикард не отзывался. С каждым выкриком голос Рохара становился всё тревожнее, а шаги всё быстрее.
— Иди за мной и помалкивай! — Юлиан свернул направо. Следы сапог Рикарда хорошо отпечатались на влажной почве и вели в сторону от ручья.
Рохар подчинился. Юлиана это безмерно огорчило — не будет повода влепить оплеуху своенравному и неуправляемому дашкипцу. Оба брата довели принца до белого каления.
След глубокий, шаг широкий — Рикард шёл уверенно. «Куда тебя, осла, потащило?» — Юлиан от злости скрипнул зубами. Кусты поломаны... Срывал зло шестопёром? Принц не останавливался, хотя отпечатки сапог становились всё бледнее — на сухой почве вдали от ручья. Зато помогали обломанные ветви.
Рикард оказался на небольшой полянке по меньшей мере в четырёхстах шагах от лагеря. Весь в крови, в разорванной кольчуге и подранный с головы до ног. Он лежал лицом вниз и не шевелился. Рохар подбежал к нему, дрожащей рукой коснулся шеи и облегчённо выдохнул:
— Ещё живой!
Юлиана это не волновало. Он, обнажив меч, с интересом рассматривал следы на поляне. Боя точно не было. Что-то очень сильное таскало и терзало вечно напыщенного дашкипца. На сухой жёсткой почве осталось только два чётких отпечатка. Лапа вытянутая, пять пальцев и когти, вонзающиеся в землю — такие же он видел сегодня утром.
— Я отнесу его в лагерь! — Рохар взвалил на себя бессознательное тело брата.
Внезапно раздался рёв. У принца даже похолодело внутри. Нечто огромное и лохматое выскочило из чащи и понеслось на Рохара. Зубастая пасть, в которой поместилась бы собака, раскрылась и клацнула в том месте, где была голова лучника — Юлиан успел оттолкнуть оторопевшего соратника. Рохар, взрывая землю, отбежал в сторону и выпустил две стрелы. Тщетно. Они отскочили от зверя как от брони.
— Я сделаю из тебя отличную шубу! — Юлиан поднёс к его морде меч, представляя, как эта фраза и его поза останутся в легендах.
Зверь встал на задние ноги, выпрямился и угрожающе зарычал. Юлиан обомлел: перед ним стояла животина высотой в два человеческих роста, напоминавшая волка, но с лапами, отдалённо похожими на человеческие ступни. Это был оборотень.
Юлиан поплатился за вальяжность: неожиданно быстрым ударом зверь ударил принца точно в грудь, разодрав когтистой лапой и дублет, и кожу. Принц впервые за долгие годы испытал боль. По-настоящему сильную, способную у иного помутить рассудок.
Юлиан поднял голову — меча нигде нет. Зато была пасть, которая летела к нему, угрожаяя вот-вот сомкнуть зубы на его шее. В последний миг он схватил челюсти руками. Тяжёлое и неимоверно сильное чудовище медленно продавливало мордой сопротивление принца. Слюна из рычащего рта капала на лицо Юлиану.
Зверь по-собачьи взвизгнул и отпрянул — это увалень Патрик, взявшийся из ниоткуда, полосонул двуручным мечом точно по крупу монстра. Простого волка он перерубил бы пополам, но у этой твари остался лишь неглубокий порез.
Принц вынул проклятые кинжалы. Зверь оскалился и, прихрамывая, стал осторожно обходить Юлиана слева.
— Рохар, стреляй в него! — Юлиан сделал выпад — зверь грозно зарычал.
— Я стрелял! Кожу не пробить!
Зверь бросился вперёд, но Юлиан отпрыгнул в сторону. Рана на груди научила его собранности. Он полоснул оборотня по шее, но животина увернулась. Клацнули зубы — Юлиан успел убрать ногу. Вновь ударил кинжалом, целясь в шею, но только порезал ухо. Принц с удовольствием отметил, что клинки и в самом деле зачарованные — хватило лёгкого касания, чтобы зверь взвизгнул и отпрянул назад.
— Боишься? — Юлиан поднял перед собой проклятый кинжал. — Правильно!
— Где Марк, мать вашу? — проревел сзади Патрик. — Где все?
Зверь повернул голову в его сторону.
— Смотри на меня, лохматый! Ты мой, ты понял меня? — крикнул Юлиан.
Зверь вновь оскалился и зарычал. «Понимает...» — подумал принц, наблюдая, как чудовище встаёт на задние лапы. А это уже опасно: против высокого тяжёлого соперника, равного по силе и скорости, у Юлиана слишком короткие кинжалы! Один промах и ему несдобровать.
Зверь молниеносно махнул лапой, и Юлиан едва успел поднырнуть под неё. Поток воздуха взъерошил принцу волосы. Клинок кинжала блеснул у шерстяной груди. Зверь прогнулся, пропуская мимо смертоносную сталь. Удар лапой сверху вниз пришёлся Юлиану в шею и прижал его к земле. В глазах на мгновение потемнело.
Яркая вспышка, и зверь отлетел на десяток шагов в сторону. Юлиан встал, взял свой меч из рук Патрика и осторожно приблизился к зверю. Глаза открыты, на боку рана. Дыхание частое и прерывистое — словно вот-вот испустит дух.
— Милорд, не подходите, — в голосе Патрика дрожал страх.
— Марк, ты убил его! — Юлиан недовольно обернулся.
Рыжий маг стоял бледный и покачивался, Эллиот поддерживал его под локоть.
— Что с тобой?
— Не понимаю... Я даже сил не приложил, — растерянно ответил Марк.
— Милорд! Милорд! — закричал Патрик.
Юлиан обернулся — зверь вновь встал на задние лапы. Словно человек, он держался за левый бок, не сводя с принца яростного взгляда. Оборотень взревел так, что заложило уши. Опустился на четыре лапы и убежал прочь, сбив Патрика с ног. Огромная туша отбросила верзилу-рудокопа словно куклу.
— Марк, за мной! — крикнул Юлиан.
Принц устремился следом за зверем, желая закончить начатое.
Выследить раненного зверя, весом больше двух коней, проще, чем потерять след. Сумерки сменялись тьмой. Юлиан остановился перед одиноким скалистым утёсом. В основании отвесного склона виднелся вход в пещеру.
— Марк, мне нужен свет, — принц крепче перехватил рукоять меча.
— Марка здесь нет, — просопел Рохар, переводя дух и поправляя за спиной бесполезный лук.
— А ты...
— Из-за этой твари Рикарда больше нет. Я убью её!
«Твоего брата нет, потому что он осёл непривязанный!» — подумал Юлиан, но в слух сказал: — Сочувствую тебе, сын Акенов!
— Нам нужен свет, милорд. Есть кресало?
— У тебя в карманах факел? — съязвил Юлиан.
— У меня есть тарг, — с гордостью ответил Рохар.
— Прям-таки тарг? — усомнился Юлиан.
— Дашкипская смесь из горючих веществ, пропитанных эфирным маслом. Ничто в мире не горит так долго, как кусочки тарга.
— Я знаю, что это! — раздаржённо прикрикнул Юлиан. — Откуда он у тебя?
Рохар промолчал. Он достал три стрелы из колчана и воткнул их остриями в землю. Из поясной сумки вынул четыре длинных тонких мешочка и намотал их на древки стрел у наконечников. Для четвёртого мешочка нашли крепкую ветку и соорудили факел.
— А стрелы для чего? Будем соломенную крышу поджигать? — ехидно спросил принц.
— Увидите.
Дашкипцы — народ странный. Юлиан не стал настаивать. Достал кресало с кремнём и поджёг факел.
В пещере оказалось теплее, чем снаружи. Юлиан шёл вперёд по узкому проходу, пытаясь избавиться от ощущения, что чувствует чьё-то дыхание. Ещё и боевой раж спал, а впереди тьма непроницаемая. Если бы не Рохар за спиной, Юлиан вернулся бы в лагерь.
Через тридцать шагов проход расширился, плавно перейдя в грот. Огромный, размером с три сюмодских амфитеатра. Через два пролома в своде пещеры пробивался лунный свет. Дно грота покрывали волны застывшей извёстки, словно скатерть на траве, с потолка местами свисали капельники, а навстречу им росли такие же с земли.
— Зря ты не взял шестопёр брата, — Юлиан поднялся на возвышенность.
— У меня отравленные стрелы, — бойко ответил дашкипец.
— Бесполезные отравленные стрелы! — Принц всматривался в едва различимые чёрные тени.
— Буду стрелять в глаза и в пасть.
Рохар подошёл ближе и поджёг стрелу с таргом от факела Юлиана. Под пристальным взглядом принца дашкипец выпустил её вперёд, куда свет не добирался. Стрела ударилась о каменистую поверхность, отскочила и улетела в глубину, разбрасывая из разорвавшегося мешочка горящие сгустки тарга. Разочарованный Юлиан повернулся к соратнику:
— Половина тарга не загорелась. А стрелу теперь не найти. И это твоя идея?
Разбросанный тарг не осветил всю пещеру, но немного развиднелось. Рохар прошёл вперёд к горящим кусочкам тарга. Удерживая лук и стрелу в левой руке, он поднял небольшой камень и швырнул его влево.
— Идиот! — прошипел Юлиан.
Камень исчез в темноте и, казалось, только через целую вечность ударился о скалистую поверхность. Один… два… три… четыре удара эхом блуждали по пещере, всё больше раздувая ярость принца.
— Я не намерен ждать до утра! — огрызнулся Рохар.
Шум стих, но зверь не пошевелился.
— Выползай, трус! — крикнул лучник, породив гулкий раскат эха. Рохар с невиданной прытью начал швырять камни по кругу. — Ну же, где ты? — заорал он.
— Рохар, дубина! — рявкнул Юлиан.
— Выходи… давай же!
Рохар вскрикнул. Юлиан кинул ему в бедро гальку и прорычал:
— Когда выберемся, я эту ногу тебе сломаю!
Держась за ушибленное место, Рохар замер. Он поднял указательный палец вверх, наклонив голову:
— Я что-то слышу!
— Где? — Юлиан подошёл к нему и поджёг наконечник стрелы.
— Справа, — прошептал Рохар.
Эхо стихло. В воздухе повисла напряженная тишина. Из темноты раздался едва слышный протяжный рык. Рохар медленно натянул тетиву и отпустил. Горящая стрела рассекла темноту на пять десятков шагов и ударилась о скалу. Мешочек разорвался, рассыпав вокруг вспыхнувшие куски горючего. В бликах пламени появился силуэт знакомого существа. Рохар молниеносно достал из колчана стрелу без тарга и прицелился в зверя.
— Не спеши, Рохар! — тихо произнёс Юлиан.
Рохар вновь не послушал. Зверь без труда уклонился. Рык стал громче. Звук раскатами гулял по пещере. Юлиан дал знак лучнику не шевелиться.
— Смотри на меня! — крикнул принц оборотню. — Смотри на меня!
Зверь на четырёх лапах побежал к Рохару, раскидывая гальку фонтаном. Лучник отпрыгнул в последний миг, но когтистая лапа зацепила дублет, и Рохар, отлетев, ударился о капельник.
Юлиан полоснул зверя по рёбрам. Глубокая рана закровоточила. Оборотень заревел. Свод затрясся, грозя обвалиться. Принц нацелил остриё меча зверю в бедро, но оборотень перехватил меч левой лапой, а правой, схватив за горло, швырнул обидчика о землю. Юлиан перекатился назад, уворачиваясь от когтей. Вскочил, уклонился ещё от двух ударов, подобрал меч и рубанул оборотня по ноге. Лезвие вошло до кости и застряло. Секундное замешательство обернулось пропущенным ударом сверху. Когти разорвали принцу левое ухо и вонзились в плечо.
Оба соперника отпрянули. Оборотень выдернул меч из ноги и яростно ударил им по валуну. Клинок переломился у гарды и улетел в темноту.
— Девяносто три шааха, лохматый! Девяносто три! — крикнул Юлиан, зажимая левой рукой рану.
Зверь ответил неистовым рёвом и бросился на него, едва не снеся голову.
— Ах ты... — Юлиан нырнул под лапу, отпрыгнул назад и достал кинжалы.
Из разорванного уха текла кровь, заливая одежду, а повреждённое правое надплечье не давало свободно действовать одной рукой. Но и оборотень потерял былую резвость: раны от меча на обеих ногах и рёбрах и на правом боку от молнии Марка дали о себе знать. Юлиан уклонялся и пятился, а зверь неспешно наступал, выцеливая или голову, или шею принца. Юлиан дождался удара лапой справа и полоснул кинжалом навстречу. Лезвие проклятого оружия легко рассекло мышцы и связки предплечья. Чудовище словно не заметило этого и другой лапой приложило Юлиана точно в голову. Звон в ушах, темнота перед глазами — принц на мгновенье выпал из действительности.
«Воздух! Воздух!» — Юлиан не мог вздохнуть. Челюсти оборотня тисками сомкнулись на шее принца. чудовище мотало головой, Раз за разом пытаясь переломить принцу позвоночник. Юлиан ударил зверя кулаком по морде. Ещё раз. И ещё. Тщетно. Сознание принца гасло вместе с его жизнью.
Слева, точно в бок оборотня, прилетела горящая стрела. Мешочек с таргом разорвался и зверя с ног до головы охватил огонь. Несколько кусков попало и на Юлиана, но ему было не до этого. Он жадно хватал ртом вожделенный воздух.
— Наслаждайся, ублюдок! — крикнул Рохар, обошёл оборотня и пустил ещё одну горящую стрелу.
Пещера наполнилась визгом и криком. Зверь пытался гасить на себе пламя, словно человек, но вся шерсть полыхала факелом. С оглушительным рёвом оборотень понёсся в глубь пещеры, где исчез за гигантским валуном. Следом прекратился и крик.
изумлённый Рохар смотрел на Юлиана, встающего на ватных ногах.
— А вы живучий, — выдавил из себя лучник и двинул в сторону оборотня.
— Мне повезло, — Юлиан потёр шею.
Принц подобрал кинжалы и поплёся за Рохаром. «Как пить дать натворит сейчас дел!» — Юлиан смотрел в спину дашкипца. Тому, судя по торопливым перебежкам, не терпелось свершить месть.
Зверь лежал на земле, обгоревший, без шерсти. Грудь тяжело вздымалась, из носа текла кровь. Рохар стоял в десяти шагах не решаясь пошевелиться.
— Марк говорил, ваши кинжалы заколдованные. Мол, убьют кого угодно, — лучник не сводил взгляда с оружия в руках Юлиана.
Принц посмотрел на зверя. «Беззащитный и раненый, — Юлиан вспомнил о первой встрече с Кальдом. — Легко убивать в бою... Но не так...».
— Ну и ладно! Сделаю всё сам! — Рохар обошёл оборотня полукругом и встал в двух шагах перед звериной мордой, крепко сжимая в руке отравленную стрелу.
— Рохар, уходи оттуда, — приказал Юлиан.
— С какой стати? — огрызнулся дашкипец.
— Посмотри назад.
В пяти шагах от него в полутьме виднелась темная полоса расщелины. Узкая, шириной не больше шага, но смертоносная, если быть неосторожным. Рохар усмехнулся.
— Это за тебя, Рикард! — лучник замахнулся стрелой.
Зверь вскочил, схватил дашкипца за горло и, рыча ему в лицо, поднёс к расщелине.
— Что же вы за ослы! — Юлиан от злости скрипнул зубами и вогнал кинжал в спину оборотня.
Эвелина не соврала. Всё тело Юлиана пронзила чудовищная боль. Такую ему ещё не доводилось испытывать. Когда Рохар проваливался в расщелину вместе с оборотнем, принц уже не мог ничего поделать. Плата за убийство — смерть убийцы. Проклятие кинжалов всегда исполняло своё предназначение. Всегда, если убийца не сын Арктатского короля. Принц лежал и бился в конвульсиях, не зная, как обуздать собственное тело. Его словно разрывало, жгло, жевало, потом сжимало и размалывало. И так вновь и вновь.
Сколько прошло времени и когда он потерял сознание, Юлиан не сказал бы при всём желании. Он всматривался в лицо Патрика, не узнавая своего соратника.
— Смотри на меня, королевич! Смотри на меня! — Слова Патрика, наконец, сложились в речь.
— Что произошло? Где я? Где все, Патрик? — Юлиан растерянно посмотрел на кинжал в своих руках.
— Сколько пальцев показываю?
— Убери их от моего лица! — Юлиан оттолкнул руку Патрика. Попытался встать, но резкая боль по всему телу заставила повременить с этим.
— Не спеши королевич, надо проверить кости, — Патрик прощупал левую ногу, согнул в колене, разогнул, проверил лодыжку и пятку.
«Королевич?!» — наконец, дошло до Юлиана.
— Кто тебе сказал? Марк? — прохрипел он.
— Раны по всему телу! Я и сам вижу! — Патрик проверил правую ногу. — Большая удача, что кровь сама остановилась. Никогда такого не видел.
— Кто тебе сказал, что я принц? — простонал Юлиан.
— Клешня. Он поручил присматривать. Таз не смогу проверить. Выясним по пути. Нужно прижечь раны, — взгляд Патрика замер на ухе принца.
— С какой стати ты согласился? — Юлиан повторил попытку встать и в этот раз перетерпел боль.
— Это же Клешня, как ему отказать? — удивлённо спросил Патрик.
Покачиваясь, Юлиан подобрал кинжалы и подошёл к расселине.
— Рохар! Рохар! — крикнул принц в темноту.
— Нам нужно возвращаться, королевич. Не тратьте время попусту. Он мёртв.
Летопись Юпаты. Юлиан. Первая треть романа
© Copyright: Роберт Керефов, 2024
Свидетельство о публикации №224021200016
Свидетельство о публикации №224021200016
Рецензии