Архип

Архип погибал.
В прямом смысле, без шуток…

Завтра во Флорентийском университете должен состояться еще один его экзамен. Один из самых страшных. Потому что самый легкий. «Аккомпанемент с элементами импровизации».

А свобода для Архипа – кубинца с русскими корнями – гиблое дело…
Другой разговор - чтение с листа, ансамбль, да хоть пресловутое сольфеджио…
Там все просто – ноты, партия, дирижер, педагог.
Исполняй требуемое – и делов- то…

А вот аккомпанемент с элементами импровизации – тут тебе ни партитуры, ни дирижера… Тут только солист. Или, как в случае с Архипом, солистка.
Читай по губам и глазам, чувствуй сердечный ритм, проникайся темпом и песенной драматургией… Слейся воедино, загляни внутрь…
Вот тогда случится импровизация. Но это не про Архипа…

Его мать почему-то очень любила русский фольклор. Песни, балалайку, сказки и тканые пояса. Недаром парень, взрослея, все больше проникался музыкой, но решил остановить свой выбор на классической гитаре. Хотя на басе тоже умел. Правда, робко и совсем не драйвово…

Архип стеснялся всего – собственного имени, внешности, реакции на себя других.
Тушевался, заикался, потел. Классические переборы и баррэ понемногу его успокаивали и отвлекали. Вот так он и жил – прячась, хоронясь и путано извиняясь за свое непутевое присутствие в чьей-то жизни.

Но дело обстояло еще хуже, чем можно было себе представить.
Мало того, что грядет импровизация.
Архип заболел. Так банально – Архип охрип…

То ли перекуп, то ли коварный кондишен в любимой его столовке…

Парень слег.
Укутавшись в желто-коричневый плед, наглотавшись таблеток, он превратился в комочек, который прижался к спинке кровати. Сознание воспалялось разливавшимся по телу нездоровьем, дышать и глотать было коряво и больно.

Помочь Архипу никто не мог. Родители слишком далеко, девушкой не обзавелся. Друзей – не нажил. Одиночка.

Его всегда спасал сон. От всего. Часто спрятавшись от реальных проблем в объятиях Морфея, он находил ответы и решения в забытьи и видениях. Такая у него была особенность.

Так и сейчас, он просто перестал замечать и реагировать на зарождающуюся болезнь и пытался спать.

…Горячий туман незаметно рассеивался. Воздух из раскаленных мыльных пузырей с противным запахом дешевого стирального порошка постепенно превращался в едва заметные крупинки, которыми можно было дышать, не задыхаясь.

Архип не сразу заметил Мими. Его любимую солистку.
Сначала он отвлекся на какое-то белое пятно, оказавшееся ее улыбкой. Ослепительной и доброй улыбкой. Она возникла сразу, будто материализовалась, а не пришла откуда-то… Легкий сарафан с непозволительно тонкими бретелями. Сланцы. Потасканная жизнью сумка – торба.

- Давай лечиться!) – сказала во сне итальянка, обожающая французский язык.
Перестань меня стесняться. Я хочу завтра спеть под твой аккомпанемент.

Мими аккуратно положила руки на шею Архипа. Сначала с одной, потом с другой стороны прощупала мышцы , прислушиваясь к себе. Положила ладонь на горячую яремную ямку, закрыла глаза.

- Пой со мной. – хрипловато проговорила она. –
Архип пел. Сначала стесняясь даже во сне. Еле слышно, неуверенно, задыхаясь. Потом все увереннее и громче, раскрывая легкие, пребывающие в глубоком изумлении.

- Иииииииииииииоооооооооооооаааааааааааааооооооооооооооуууууууууу – продолжала девушка, гуляя по тональному ряду, смешивая динамику. – Наконец-то я слышу твой настоящий тембр, Архип…

Мими продолжала держать ладони на шее музыканта. То отдаляясь, то приближаясь к его лицу, она сосредоточенно шептала свои молитвы-заговоры. Дыхание – одно на двоих, биение сердца – тоже. Казалось, будто ладони удерживали не шею, а душу Архипа… И было так тепло и спокойно…

Мими отняла руки от шеи, переместив их на голову. Обняла, приблизилась и начала тихонечко дуть. Прилипшие от пота ко лбу волосы парня остались незыблемы, но ресницы почувствовали движение воздуха, затрепетав в ответ.

- Ветер…. Твой ветер. Свободный и свежий, сильный и нужный. Помни о нем. Ты можешь с ним дружить. Творить. Летать… Можно!...

Видение рассеялось также внезапно, как и появилось.
Дышалось легко.
Болезнь отступила.

С наступлением утра Архип проснется совсем другим человеком.
И предмет импровизации станет для него самым излюбленным.
Ведь с тем самым ветром…можно все!