Дневники Елизаветы Дьяконовой. 1900 год

Я вспомнила, что уже читала про Лизу Дьяконову книгу Павла Басинского "Посмотри на меня".

***

Не верят люди многие любви И тем счастливы.
Для иных она желанье, порожденные в крови,
Расстройство мозга иль виденье сна.
Я не могу любовь определить...
Но эта страсть - сильнейшая!
Любить необходимо мне, и я любил Всем напряжением душевных сил.
Так лишь в разбитом сердце может страсть
Иметь неограниченную власть.

Михаил Лермонтов

Человеческие поступки управляются не столько силой разума, сколько силой чувств.

Анатоль Франс

***

"- Видите ли, вы больны не физически, а нравственно...
Вам не надо жить одной...
Непременно надо иметь около себя кого-нибудь, кто мог бы заботиться о вас, развлекать.
Вам необходимо иметь знакомых.
Я вам дам лекарство, но при таком образе жизни, который вы ведёте, при таких условиях вам трудно вылечиться.
Одни лекарства не помогут".
Я сидела неподвижно и молчала...
Страшная усталость охватила меня".

20 декабря 1900 год
Елизавета Дьяконова, 25 лет

"Мне невозможно, немыслимо изменить условия моей жизни, нельзя создать семью, раз её нет, мне не с кем жить.
А если я совершенно одна, кто же позаботится обо мне?
А главное - кто изгладит из моей совести эти воспоминания, этот ужас невольно совершённой ошибки, кто изгладит последствия семейного деспотизма?
Как я не боролась со средой, как не поднялась высоко надо всем, что меня окружало, всё же я человек, и моя душа уязвлена.
Приговор простой и ясный: меня нельзя вылечить, значит, приходится жить под гнётом этого ужасного состояния.
И хотелось бы мне сказать громко: " Люди! Вот среди вас гибнет человек, которому нужно так мало, так мало...
Искра любви, ласки, участия... Дайте мне её - и я оживу!
Я буду снова в состоянии работать!"
Но я знаю, что гордость запрещает мне показывать людям, как я страдаю...
Она и на курсах заставила меня замкнуться в себе ...
И люди всё равно не поймут, что мне надо ...
Так что некому мне этого дать..."

20 декабря 1900 год

"На стене висит печатное объявление: "Служащим принимать деньги и какие бы то ни было подарки от больных строго воспрещается".
По окончании сеанса сиделка становится у дверей, и серебряные и медные монеты так и сыплются в её передник. Никто не ускользает от этого обязательства.
Но меня, как студентки, она побаивается, хотя каждый раз, как я ухожу, провожает долгим, яростным взглядом, потому что я из принципа, понятное дело, не стану давать взяток".

23 декабря 1900 год

"Какая разница между пёстрой, шумной, веселой этой рождественской ночью и нашей, в России!
И мысль уносится далеко далеко, и в воображении - бесконечные снежные равнины родины, среди которых затерялись столицы, города и деревни.
Как хороши эти деревни при лунном свете, как фантастичны леса зимой!
Среди величавой тишины зимнего вечера раздаются колокольные звоны, и эти звуки, мерные, плавные, протяжные, так гармонируют с настроением природы.
Чудная, таинственная, мистическая северная ночь!
Сколько в ней поэзии, сколько странной грусти...
Хочется отрешиться от себя самой, хочется уйти, улететь куда-то, и не знаешь куда...
Хочется уйти из этого мира жить вне пространства, вне времени...
А здесь, здесь!..
Тоска ещё больше сдавила сердце, когда среди крика и шума пробиралась я к себе в свою холодную одинокую комнату.
Не вышла ни к завтраку, ни к обеду...
Студенты-агрономы, такие ограниченные малые, только и умеют говорить о своих репетициях да экзаменах.
Так как я с ними не кокетничаю, то на меня они нуль внимания...."

25 декабря 1900 год

"В любви творческая сила, потому что она создаёт будущее - детей...
Люди часто изображают её аллегорическими фигурами, женщинами в разных позах.
Я бы выбрала проще - нарисовала бы толпу детей.
В них будущее человечества, которое создаёт жизнь.
Почему не избрать ребёнка эмблемой будущего?
Жизнь - творчество, которое поддерживается надеждой...

И на пороге 20 века мысли летят к родине.

Увижу ль я, друзья, народ не угнетенный,
И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной
Взойдёт ли наконец прекрасная заря?"

31 декабря 1900 год
Елизавета Дьяконова, 25 лет