Не могут достучаться...

     Диалог о власти.
    
     Выходит Государственник. На его лице - странное сочетание задумчивости и взволнованности. Он даже как-то взъерошен, хотя хочет выглядеть уверенным в себе человеком.
 

     Государственник
     (в зрительный зал)
     Нас не могут упрекнуть в том, что мы бездействуем. (Входит Анархист). Мы делаем всё, чтобы сохранить государство!

     Анархист
     (Государственнику)
     Зачем?

     Государственник
     Что - зачем?

     Анархист
     Зачем вам сохранять государство?

     Государственник
     Без власти нельзя сохранить ни один народ. А власть - это государство.

     Анархист
     А личность можно сохранять без государства.

     Государственник
     Мне нет дела до ваших личностей!

     Анархист
     Зато нам есть дело до вашей власти. Мы знаем, точнее - видим  требования всех семи её вечных, непреходящих законов.

     Государственник
     (в зрительный зал)
     Тоже мне политолог нашёлся!

     Анархист
     Я не политолог. Да и у вас, у государственников, был только один политолог, и он, очень давно уже, несколько столетий назад, умер.

     Государственник
     А Киссинджер?

     Анархист
     Этот ваш Киссинджер был не столько политологом, сколько любителем поговорить.

     Государственник
       Киссинджер не наш, он - американский!

     Анархист
     Хорошо! Не ваш, а американский Киссинджер не столько в чём-то разбирался, сколько любил поговорить. Записать наговорённое. И опубликовать.  А политология - это не искусство разговора, а способ разобраться в происходящем во власти. Разобраться в том, что власть подчинена требованиям вечных  законов неизбежного морального старения любого порядка властвования, необходимости поиска поддерживающих, точности определения времени, удобного для прихода к власти, благодарности поддержавшим, совершенствования своего порядка властвования, выявления и исправления ошибок в совершенствовании своего порядка властвования и противодействия. В этом всём разбирался только один ваш человек.

     Государственник
     Кто?

     Анархист
     Николай Макиавелли. А он совсем не думал ни о народах, ни о сохранении их культур. Он думал только о государях. Только о личностях правителей. А мы, в отличие, от вас, государственников, думаем о том, каким способом, кроме власти, может любая личность сохранять себя.

     Государственник
     (с иронической улыбкой)
     И что же вы надумали? Точнее придумали, кроме власти?

     Анархист
     Самоуправление.

     Государственник
     (громко восклицает)
     Бред! Глупость! Чушь собачья! Вы сами сказали, что законы власти вечные, непреходящие, и это значит, что не какое-то мифическое самоуправление, а только вполне реальная власть может обеспечить сохранение и отдельных личностей, и отдельных народов!

      Анархист
      (в зрительный зал)
      Да, это действительно так. Мы не можем достучаться до них, государственников, а они, государственники, не могут достучаться до нас, анархистов! (Государственнику). Вечность - понятие относительное. А вдруг ваша, государственническая вечность, когда-нибудь закончится и начнётся вечность совсем другая? Самоуправленческая!

     Государственник
     (в зрительный зал)
     Полная чушь! Как может вечность закончиться? Никак не может! Так что ваши слова - бред, глупость!

     Анархист
     Глупость - это источник мудрости!

     Государственник
     (схватившись обеими руками за голову)
     А! Это невозможно! Я не могу это больше слышать!

     Государственник убегает.

     Анархист
     (в зрительный зал)
     А есть ли у самоуправления законы? У власти, действительно, есть законы. Старения не системы, а любого порядка властвования. . Поддержки. Точности определения времени прихода к власти.  Благодарности поддержавшим. Совершенствования порядка.  Выявления и исправления ошибок. Противодействия. А какие законы у самоуправления? Может быть, самоосознания, оценки окружения с целью выявления угроз сохранению личности, необходимости договариваться и сознательно соблюдать договорённости?  Не знаю, так ли это? Кропоткин говорил не о договорённостях и об их сознательном соблюдении, а о взаимопомощи. Да что Кропоткин!  Само Человечество, с большой буквы,  ещё не придумало законы самоуправления, если они вообще возможны. Да, надо ещё думать. Пойду, подумаю!

      Исполнитель роли Анархиста, так ни до кого не достучавшись, уходит. Диалог о власти пока закончен.