Скворечник

    Однажды настоятель  вместе с братьями решил совершить паломничество в горный монастырь. Я уже был мыслями в горах у могилы святых. Но именно меня оставили присматривать за храмом. Так сказать - оказали доверие. Стало грустно. Сел я на крыльце сарая и стал строгать доску.

           В кроне карагача стоявшего в метрах трех висел скворечник. Обычный скворечник из тонких досок сбитых в коробку с покатой крышкой и отверстием под которым торчал морковкой балкончик, похожий на нос снеговика. За этот скворечник крылатая «братия» устроила драку.

          Из круглого окошка пищал воробей, - «Занято, занято». Вокруг скворечника порхали воробьи и скворцы. Количество птиц определить было сложно, но однозначно можно было сказать, что все они были парами.  Одна пара воробьев уже сидела внутри, куда иногда проскальзывал один из скворцов и устраивал там скандал. Из оконца летели мелкие перья и доносились отчаянные воробьиные писки, - «мы первые нашли это место». Снаружи на скворцов, чирикая, наскакивали воробьи, но те пересвистываясь, разгоняли их крыльями. Скворечник был ядром драки, а вокруг него, порхая, вращались малые и большие пернатые «планеты».

           Скворца вышвыривали изнутри наружу и ему на смену нырял воробей. «Третий лишний»,- чирикали ему засевшие внутри сородичи.  В след за воробьем  влезал еще и скворец.  Тогда доносились всполохи крыльев и удары о стенку скворечника.  Воробьи объединялись против общего врага, а как только того вытесняли изнутри, они тут же начинали «требовать документы» на скворечник друг у друга.  Стоял шум, летели, планируя вниз, разноцветные  перышки. Я забыл про своё рукоделие и смотрел вверх. Меня увлек птичий квартирный вопрос.


   Тем временем в метрах пятидесяти поверх вершин карагачей, плыли по воздуху две сороки. Услышав птичий гвалт они синхронно свиражировали, в сторону шума. Усевшись на верхушке дерева, они довольно быстро вникли в суть проблемы и стали подстрекательски издавать подсказки птицам, вовлеченным в борьбу за место в скворечнике.  Борьба вошла в обостреную фазу.

  На территории храма в выкорчеванных корнях срубленных карагачей жили два песика один длинный и низкий, второй короткий и высокий. Они были дикими. Никто не смог их приручить. Их покойная мать тайно выкормила их на церковных харчах. Они появились внезапно в облачке пыли, преследуя улепетывающего от них чёрного жирного кота, известного под кличкой Уголек.

          Уголек подбежал к дереву. лихо вскарабкался по стволу карагача и уселся, на крышу скворечника, тяжело дыша и озираясь. Песики, подпрыгивая, тявкали снизу. Они наскакивая,  опирались мягкими лапами на ствол дерева. Их языки вываливались из улыбающихся пастей на разные стороны.  Птицы замерли, рассевшись на ветках вокруг кота и смолкли. Они, вертя головой, смотрели на кота то одним, то другим глазом, оценивая габариты нового кандидата на жильё. Из скворечника доносился взволнованный писк воробья. Он высовывал свою клювастую маленькую головку и крутил ей вправо и влево, желая убедиться в безопасности.
               
          Собаки лаяли снизу, остальные сидя на ветках молчали. Первыми очнулись сороки. Они по-сорочьи обратившись ко всем птицам - «Бей кота»,  слетели с веток вниз в его сторону. Лететь им было всего ничего, но этого хватило всем одновременно напасть на кота со всех сторон так, что кот взметнулся от неожиданности и, потеряв опору, как белка-летяга, раскинув лапы как крылья, полетел вниз и свалился на головы лающих собак. От неожиданности те кинулись в рассыпную - кто куда и, думая, что кот бежит за ними, бежали  и забились в знакомые корни. Кот и не думал бежать за ними. Он просто спрятался в картофельном поле над которым в этот момент грациозно пролетали белые бабочки  капустницы.

        Увиденное мною разогнало мою сердечную печаль. Я весело строгал свою доску, думая о том, что Господь легко и просто может вылечить скорбящую душу, вот таким вот удивительным способом — просто показать что-то веселое, что не придумать специально. Над моей головой шумели птицы, а я смотрел в след белых снежинок - пролетающей стаи бабочек однодневок.


Рецензии
Когда мы делаем Священное Писание хлебом насущным, то есть съедаемым каждый день - в нас начинает расти внутренний человек - Божий человек, способный услышать голос Бога в явлениях окружающей действительности.

Евгений Заровнятных   20.02.2024 19:03     Заявить о нарушении