Кузнец и клинок Дьявола

Посвящается моему папе


Виктор сделал щедрый глоток браги и вышел на улицу. Пошатываясь, ступил несколько шагов и остановился, подняв взор к небу.
Бездонная синева мерцала гроздьями звезд-самоцветов. Далеких, неведомых, безучастных. Парень смотрел на них до тех пор, пока не заслезились глаза. Потом опустил веки, чувствуя, как капельки слез теплыми дорожками стекают по скулам.
Отец...
Боль утраты раскаленной иглой прошила сердце и заставила сделать еще один глоток крепленого напитка. Не помогло.
Виктор стиснул зубы и медленно покачал головой, пытаясь отогнать нахлынувшие воспоминания.
Вот папа — высокий, крепкий мужчина с густой бородой и забранными в хвост волосами — словно пушинку подхватывает сына на руки и сажает на плечо. От него пахнет дымом, окалиной и маслом. С высоты его роста кажется, что можно заглянуть за горизонт. Оживленная улица с проселочной дорогой, обложенной булыжниками по краям, из гигантского потока превращается в мерно текущую реку.
Папа — лучший кузнец в поселке. Непревзойденный мастер своего дела, повелитель любого металла. Каждый в округе знает и уважает его. Дамы, завидев этого крепкого бородача, улыбаются и преклоняют головы, мужчины скупо кивают и пожимают руку...
Вот Виктор — бойкий и смышленый мальчишка в просторной рубахе — внимательно наблюдает за работой отца. В кузне невыносимо жарко, горн утробно воет, яркое пламя внутри закручивается причудливыми спиралями, меха, словно легкие гигантского дракона, то раздуваются, то опускаются в четко определенном ритме.
Металл, живой и послушный, подчиняется воле мастера, принимает нужную форму, шипит, звенит, остывает и накаляется добела. Ловко, как фокусник на сцене, кузнец проворачивает пылающую заготовку в воздухе, ловит ее клещами и задувает ослабевшее пламя. Виктор восхищенно приподнимается и хлопает в ладоши от восторга. Довольный отец улыбается, подмигивает сыну и вновь погружается в работу...
А вот они оба — стар и млад — облаченные в кожаные фартуки, с подвязанными волосами размеренно и точно работают молотами по раскаленному бруску железа. Виктор надувает щеки, что едва покрылись первой растительностью. Руки немеют от усталости, пот заливает глаза, но он продолжает трудиться. Отец, конечно же, замечает его усердие, но вида не подает. Лишь кивает этим мыслям, да поджимает губы, гордясь своим чадом...
Серая чума, настоящее проклятье Северных королевств, пришла будто бы ниоткуда. Собрав кровавую дань с прибрежных городов, крайне заразная и почти неизлечимая болезнь перекинулась на деревни и, по слухам, выкосила целые поселения. Ученые, лекари и алхимики оказались бессильны.
Отца не стало в начале весны.
Пламя в горнах угасло, а сама кузня пришла в полное запустение.
Убитый страшным горем, Виктор все лето топил печали в вине и бродил по безлюдным улицам едва не вымершей деревеньки. Несколько раз он пробовал начать работу, возродить семейное дело, но быстро падал духом и запивал с новой силой.
Вот как сейчас.
Сделав еще глоток из бутыли, Виктор утерся рукавом и пошел вниз по улице, вдоль пустых торговых рядов с прилавками.
Холодный осенний воздух забирался под рубаху, колючими пальцами впивался в кожу и с каждым выдохом крал живительное тепло. Но молодой кузнец не замечал этого. Он просто брел по темным проулкам, прикладываясь к браге, чувствуя хмельную горечь на губах и почти нестерпимое жжение в груди.
Дома черными кляксами мелькали перед взором, изредка перемежаясь с пятнами света, что мерцал в окнах или в уличных жаровнях.
На очередном повороте Виктор спугнул бездомного пса, который рылся в мусоре в поисках пищи. Чертыхнувшись, кузнец едва не упал и повис на железной ограде с витыми прутьями и фигурной ковкой.
— А, черт тебя!.. — буркнул он, морщась от боли.
Он положил руку на прохладный металл и замер, позабыв как дышать.
Одного прикосновения было достаточно, чтобы узнать работу мастера. Лучшего мастера в поселке.
Виктор тяжело вздохнул и поднял взор на добротный каменный дом с окованными ставнями, широкими воротами и тремя разнокалиберными печными трубами, выступающими над крышей. Самую маленькую из них Виктор возводил лично.
— Да что ж такое... — сцедил он с досадой.
Опьяненный разум вновь наполнился воспоминаниями об отце, и невыносимая боль сдавила горло.
Парень застонал и с силой швырнул бутыль об стену кузницы. Осколки обожженной глины разлетелись в стороны, оставив на камнях мокрое пятно.
Виктор некоторое время сидел у ограды, изредка всхлипывая и вздыхая, а затем взглянул на массивную входную дверь с тяжелой ручкой, отлитой в форме дракона.
— Ты мог упасть где угодно, Вик, — сказал он самому себе, — но споткнулся именно тут... Какого ж дьявола?..
Он медленно поднялся, оглядел улицу, все еще не веря в такое совпадение. А после, устав ломать голову, фыркнул и подошел к двери.
В кузне у него был оборудован уголок для отдыха со столом и кроватью. А там вполне могла заваляться бутылка-другая крепленого вина, да небольшой узелок сухарей. Хватит, чтобы пережить остаток ночи.
Створка поддалась не сразу — петли успели основательно проржаветь. Внутри пахло пылью и мелкими грызунами. Запалив огарок свечи, кузнец окинул печальным взором охладевший гигантский горн, укрытые мешковиной инструменты, станки и наковальни. Кровля за лето прохудилась, и теперь сквозь дыру в потолке приветливым маяком мерцал Канопус — заветный ориентир всех путешественников и мореплавателей.
Виктор, пошатываясь, обогнул рабочий стол, облаченный в кованое железо, коснулся ребристой рукояти молота, что подарил ему отец, и поймал свое размытое отражение в овальном серебряном зеркале, для которого давным-давно выделывал оправу из тонкой медной проволоки.
Отвернувшись, парень зажег масляную лампу, висевшую возле стенда с заготовками, и сделал шаг к пристенку, где находилась соломенная кровать, но вдруг расслышал за спиной едва различимый лязг и скрип петель.
— Лучше проваливай, кто бы ты ни был... — проговорил Виктор, чуть повернув голову.
— Не самый радушный прием для гостя, — ответил некто с нескрываемой усмешкой. И перешагнул порог мастерской.
Кузнец почувствовал, что начинает злиться. Сжав кулаки, он развернулся и уже громче выпалил:
— Я же сказал, пошел прочь! Кузня закрыта!..
В дверях стоял высокий худощавый мужчина неопределенного возраста. Бледный, точно утопленник, с выцветшими, почти седыми волосами, тонким аристократическим носом и выразительными глазами, крайне необычного блекло-золотого оттенка. Незнакомец был одет в дорогой, расшитый узорами костюм цвета слоновой кости, из нагрудного кармана, словно лепесток пламени, торчал алый шелковый платок.
Виктор запнулся, к своему удивлению чувствуя, как робеет перед этим человеком. Было в нем что-то зловещее, недоброе.
— Здравствуй, кузнец, — сказал «утопленник», чуть склонив голову на бок.
Несколько секунд он изучающе смотрел на мастера золотистыми очами, а затем обнажил частокол мелких ровных клыков в жутковатой улыбке.
Виктора бросило в холодный пот.
— Я... Кто вы? Я вас раньше не видел.
— О-о, я не местный, как ты уже догадался. — Гость без приглашения прошел внутрь, осматривая убранство комнаты. — Мое имя Бельфегор, и я разыскиваю талантливого кузнеца, что живет в этих краях. Знаешь его?
Он остановился и чуть приподнял белесые брови, насмешливо глядя на хозяина мастерской.
Виктор сглотнул вставший в горле ком:
— И зачем же он тебе нужен?
— Для начала, — назвавшийся Бельфегором глубоко вздохнул, — хотелось бы убедиться, что он действительно мастер своего дела...
— Каким это образом? — Молодой кузнец усилием воли взял себя в руки.
Ночной гость улыбнулся краешком рта, не спеша с ответом, медленно обошел стол и потрогал здоровенный молот, что некогда принадлежал отцу Виктора, а теперь покоился на деревянной фигурной подставке.
Кузнец напрягся.
Словно почувствовав это, Бельфегор стрельнул глазами в его сторону, тихонько хмыкнул и обратил внимание на второй инструмент, коим работал сам молодой мастер. Обхватив рукоять тонкой бледной дланью, гость поднял молот и легко, будто тот ничего не весил, повертел его в пальцах.
Мир вокруг неуловимо быстро изменился. В помещении внезапно стало теплее, воздух сделался более густым и тяжелым, а само пространство каким-то чужим, незнакомым.
— Да-а, — протянул гость задумчиво. — Теперь понимаю...
Виктор на мгновение зажмурился, пытаясь прогнать наваждение, а когда вновь открыл глаза, его собеседник уже стоял вплотную к нему. Причем переместился он так быстро, что оставленный им молот только сейчас с глухим стуком рухнул на столешницу.
Кузнец вздрогнул, отшатнулся, но Бельфегор крепко схватил его за плечи и оскалился. Радужка прищуренных глаз окрасилась алым, а черты лица заострились.
— А ты и вправду талантлив, Виктор! — Голос резко стал глубоким и низким. — Мне это нравится!
И красноокий гость гулко захохотал.
Перепуганный кузнец с трудом вырвался из его железных объятий и отпрянул к стойке с наковальней. Схватил первые попавшиеся под руку клещи — выставил перед собой.
— Кто ты такой?! Что тебе нужно?!
Бельфегор закончил смеяться и выдохнул. Не отводя взор, склонил голову на бок и произнес уже обычным тембром:
— Ты ведь все понял, Виктор... Правда?
Пространство вокруг гостя поплыло, наливаясь текучей чернильной темнотой.
Мастер поднял взгляд и увидел, как ожившие тени за спиной собеседника на мгновение сложились в силуэт жуткого рогатого существа, исчадия ада.
— Нет... — прошептал кузнец, теряя голос от ужаса. — Изыди! Прочь!
— О-о-у, — с почти искренним сожалением протянул демон. — Не стоит, уверяю. Я не собираюсь причинять тебе вред. Клянусь, Виктор.
Он поднял ладонь. Роящиеся по углам тени моментально затихли, а окружение вернулось в норму. Даже глаза незваного гостя вновь покрылись сверкающе-белой позолотой.
— С нечистым дел не имел и иметь не желаю! — выпалил кузнец. — Уходи и не возвращайся, демон.
— Так ли ты уверен, юный мастер? — Бельфегор улыбнулся шире прежнего. — Ведь дела у тебя идут совсем не очень... — Он провел пальцем по печной кладке и с легким отвращением тряхнул рукой. — Вот уже несколько месяцев ты только пьянствуешь, да бесцельно слоняешься по улицам. Не можешь найти себя, совладать с чувствами. И нет конца и края этой печали... Не так ли? Я лишь предлагаю тебе небольшую помощь. Так сказать, услуга за услугу. Понимаешь?
Виктор мотнул головой:
— Продать душу дьяволу за горсть монет? Ищи дураков в другом месте.
— Горсть монет? Ну что ты! — Демон скривился. — Я хочу дать тебе гораздо больше, Виктор. Смысл. Шанс раскрыть свой талант, стать мастером мастеров, сделать что-то важное для этого мира... — Он выдержал паузу, внимательно наблюдая за реакцией собеседника, а после добавил: — ...Как твой отец.
Кузнец вздрогнул. Несколько секунд он натужно думал, а затем с ужасом осмыслил сказанное.
— М-мой отец... — с трудом выговорил Виктор, сгорая от боли. — Ты... ты знал его...
Бельфегор медленно закивал, поджав губы.
— Ты сможешь с ним встретиться, мастер. На том краю мира. Я обещаю тебе это.
Обессиленный, Виктор оперся руками на стол и тяжело задышал.
Ночной гость, почувствовав, что склонил чашу весов на нужную сторону, самодовольно сверкнул глазами и принялся деловито изучать висевшее на стене серебряное зеркало с искусно выделанной оправой. Фигура его в нем никак не отражалась.
— Чего... — после долгой паузы начал Виктор. — Что от меня нужно?
— Оу, — резко повернулся демон. — Уговор очень прост: я даю тебе все возможности раскрыть свой талант, стать лучшим из лучших. А взамен, когда придет время, я попрошу об ответной услуге.
— Заберешь меня в ад? — мрачно уточнил кузнец.
Бельфегор пожал плечами:
— Там вовсе не так плохо, как описывают ваши церковники.
— И я буду с отцом?
— И ты будешь с отцом.
Виктор растер лицо руками и пригладил волосы, затем поднял взор:
— Нашу деревню выкосила чума. Кузнец тут теперь никому не нужен.
Посланник ада с улыбкой отмахнулся.
— О, за это точно не переживай! — Он смерил взглядом огромный кузнечный горн и с интересом осмотрел печное жерло. — Работы у тебя будет вдоволь. И платить станут щедро.
Он лукаво подмигнул Виктору. Тот, нахмурившись, промолчал.
— Вижу, мы договорились, мастер, — подытожил демон и вновь жутко улыбнулся.
Он скатал в пальцах крупинку живой тьмы и метнул ее в зеркало. Черное зернышко ударилось в серебряную гладь и магическим образом выжгло на нем темный силуэт с витыми рогами и ухмылкой, — тот самый, что Виктор разглядел за спиной Бельфегора пару минут назад.
— Это тебе на память о нашем уговоре, Виктор, — Бледный гость внимательно посмотрел на кузнеца. — Если вдруг понадоблюсь, можешь позвать меня через свое зеркало, и я приду.
Хозяин кузни осторожно кивнул.
— Что ж, мне уже пора, — засобирался демон, ступая к двери. — Может быть загляну к тебе на досуге... Ах да! Небольшой подарок в честь нашего партнерства.
Он вытащил алый платок из нагрудного кармана и швырнул его в овальный проем печи. Старинный кузнечный горн в тот же миг ожил, вспыхнул кроваво-красным пламенем, будто адский котел, и загудел, нагоняя жар.
— На этом все. — Бельфегор толкнул дверь и взглянул на кузнеца. — До встречи, Виктор! До встречи...
И демон, не дожидаясь ответа, вышел прочь.

***
Виктор проснулся поздним утром.
Яркие лучи уже заливали соломенный пол густым белым светом, пробивались сквозь щели в досках, рисуя на кладке стен желтоватые полосы. Нагретый воздух пах сухими травами, глиной и раскаленным камнем. Вдалеке пели птицы, шумели неразличимые голоса горожан, смеялась играющая неподалеку детвора.
Кузнец поднялся с кровати, уронив пустую бутылку из-под крепленого вина. Еще три таких же стояли на столе рядом с перевернутой кружкой и горстью погрызенных сухарей.
Несколько секунд он сидел, хлопая глазами, ожидая, что похмельная боль ударит его в затылок и сожмет голову стальным обручем. Но чувствовал себя Виктор на удивление бодро.
— Приснится же такое... — пробурчал он, вспомнив вчерашнюю беседу с демоном. — Хех!
Громкий стук в дверь заставил его подскочить.
— Есть кто живой? Открывай!
Виктор растер лицо руками и вышел в кузню. Торопливо обогнул каменный помост с наковальней, чуть не уронил ящики с инвентарем и едва не уткнулся носом в иссиня-черный лик Бельфегора, отпечатанный на серебряной глади зеркала. Изображение демона переливалось тьмой, словно сотканное из тысяч подвижных темных нитей, а глаза изредка поблескивали золотистыми бликами.
— Не может быть! — отшатнулся Виктор. Голова пошла кругом, а сердце от ужаса упало в пятки. — Это был не сон...
Новый стук в дверь, более настойчивый, заставил молодого мастера вернуться в реальность.
— Эй! — донеслось снаружи. — Кузня открыта? Отворяй уже!
— Иду! — гаркнул Виктор через плечо.
А сам в спешке попробовал снять адский портрет со стены. Однако тот словно намертво врос в каменную кладку.
— Ну и черт с тобой... — шикнул кузнец, накинув на серебряный овал кусок старой мешковины. А сам бросился к двери.
На пороге стоял низкорослый, но широкий в плечах пехотинец, облаченный в латный доспех.
Судя по отсутствию у него гербов и выправки, выходило, что в поселок невесть как забрел наемный вояка средней руки. К тому же недавно участвовавший в знатной мясорубке: часть брони была искорежена, кое-где виднелись дыры от усиленных арбалетных болтов, а левый наплечник и вовсе требовал полной замены после страшного удара чем-то очень тяжелым.
— Приветствую, кузнец! — пробасил он хмуро. — Дело к тебе есть...
— Вижу, — сказал Виктор, опытным взором оценив масштаб работы.
Пехотинец хмыкнул в густые усы, достал увесистый кошель и коротко спросил:
— Возьмешься?
— А чего бы нет, — ответил мастер. — Заходи.
Воин благодарно кивнул и протиснулся в дверь.
— Я Брон, — представился мужчина, снимая с пояса укороченную секиру и ножны с клинком.
— Виктор, — сказал кузнец, сделав приглашающий жест.
Наемник исподлобья огляделся, будто ожидал наткнуться тут на засаду, чуть задержал взгляд на заготовках мечей, что покоились на специальной подставке, и позволил себе расслабиться.
— Уютно у тебя, мастер. Во многих кузнях бывал, но здесь-таки хорошо все устроено.
— Благодарю, — сдержанно ответил Виктор, помогая пехотинцу снять броню. И спросил, до конца не веря в происходящее: — А ты сам? Какими судьбами в нашем поселке?
Латник крякнул, махнув рукой:
— Я шел вдоль долины, хотел выйти на Столичный тракт, поискать заработка в пригороде. И тут напоролся на шайку каких-то лиходеев. Думаю, они поджидали там торговый караван, а встретился я. Мерзавцы оказались хорошо подготовлены, меня знатно потрепало... Пришлось просить помощи в ближайших деревнях.
— Что ж, считай, тебе крупно повезло, странник, — сказал кузнец. — Слышал, после вспышки серой чумы, власть короля в регионах ослабла, и многие бандиты совсем обезумели.
— В это я легко поверю, мастер. — Брон избавился от последней части доспеха, перебросил пояс с оружием через плечо и поинтересовался: — Скажи-ка мне, добрый кузнец, есть ли у вас в селе какой постоялый двор или таверна?
— Знаю одно место, — с готовностью отозвался Виктор. — За углом, вниз по улице. Если скажешь хозяйке, что от меня, и накормит досыта, и воды натаскает помыться. А к закату приходи принимать работу, к вечеру управлюсь.
Латник улыбнулся, подкрутил усы толстыми пальцами и ушел, оставив вместе с доспехами плетеный кисет, туго набитый серебром.
Некоторое время кузнец стоял в тишине, не в силах сдвинуться с места. Затем взял мешочек с деньгами, подбросил в руке и покосился на укрытое тканью зеркало.
— Ну ладно, — решил наконец он. — За работу...
Весь день он занимался ковкой и ремонтом.
Дело пошло на удивление споро. Руки будто сами знали, чем себя занять. Металл, точно влажная глина, покорно подчинялся воле Виктора и легко принимал необходимую форму.
Адское красное пламя, которое оставил на прощание демон, подвывало в недрах печи, закручивалось в длинные спирали и играючи раскаляло сталь до нужной температуры. А заодно каким-то волшебным образом придавало железу необычайную, почти алмазную твердость.
Вечером, когда довольный работой латник забрал доспех и ушел, а на улицы опустилась чернильная мгла, Виктор разжег свечи и выложил серебряники на стол. Пересчитав выручку, он некоторое время молча смотрел на блестящие в отсветах огня кругляшки, а после спрятал их в небольшой тайник у основания стены.
— Значит, Бельфегор не солгал, — прошептал он в тишине, — и наша с ним сделка работает... Ох, отец, обещаю тебе, что стану достойным мастером. Вот увидишь...
Виктор постоял еще немного в задумчивости, а затем погасил свет и лег спать.

***
Демон, оказалось, и вправду не соврал. Потому как на утро перед кузницей остановился целый торговый обоз, хозяева которого искали мастера для починки трех грузовых телег, что не выдержали тягот дороги.
Затем Виктору поступил заказ на десяток добротных клинков с укороченной гардой от таинственного господина, скрывающего свое лицо под маской, но платившего при том исключительно золотыми монетами.
После был гладиатор-наемник, прикупивший себе легкую броню, щит и широкий клинок с глубоким долом, заказ от богатого купца на фигурный двуручный топор с серебряным тиснением и самоцветами, еще заказ — на пару самых прочных кольчуг для братьев мордоворотов-охранников, что шли в столицу по приглашению какого-то графа, снова ремонты — карет, повозок, двуколок, телег, а сразу за ними очередь из желающих прикупить себе меч, нож, тесак, метательный топорик, набор наконечников для арбалетных болтов, облегченный шлем и наручи, ростовой щит и кирасу...
Виктор работал день за днем, терпеливо и прилежно, все с тем же упорством и самоотдачей.
Мастерскую он полностью отремонтировал, перекрыл крышу, закупил новые инструменты и оборудование.
Денег теперь с лихвой хватало на что угодно. Но они, как ни странно, интересовали кузнеца все меньше.
Каждый раз погружаясь в работу, он входил в какое-то удивительно отрешенное состояние ума, в котором не было места лишним мыслям, тревогам и заботам.
Виктор зачарованно наблюдал за плавкой стали, ковал ее, обрабатывал, буквально чувствуя материал, ясно понимая, когда нужно изменить температуру, когда нанести еще пару ударов молотом, когда окунуть в масло или дать заготовке «отдохнуть». Вскоре он уже достиг такого уровня мастерства, что мог одним касанием определить точный состав металла, найти в нем слабое место или огрехи ковки.
А еще немногим позже кузнец научился чувствовать и видеть магию, что оставил после себя Бельфегор. Адское колдовство жило в печи, вплетенное в алое пламя, которое никогда не гасло и всегда выдавало нужное количество жара. Оно же висело тусклой тончайшей пленкой, витавшей вокруг зеркала с портретом демона.
Эфемерное, едва уловимое самым краешком сознания, темное волшебство жило в кузне, с каждым днем все глубже проникая в стены, напитывая жаркий воздух, оседая на каменном полу.
Со временем Виктор начал понимать, что демоническая магия подобна незримой удавке, которая постепенно затягивается на его шее. И однажды, когда придет час, эта петля утянет кузнеца прямиком в ад.
Чем чаще погружался молодой мастер в тяжелые думы о грядущей расплате, тем сильнее просыпалась в нем жажда жизни. И даже мысль о почившем отце, что ждет его во владениях Бельфегора, больше не могла утешить беспокойный разум.
Шли месяцы, сменялись сезоны. Поселок, в котором жил талантливый кузнец, вновь наполнился людом, регулярно по тракту проходили караваны купцов, активно шла торговля и бартер. Да и работы в мастерской не убавлялось.
И вот, в один из дождливых летних вечеров, закончивший дела Виктор как обычно прибирался, сметая мусор и расставляя инструменты по местам. Алое пламя в горне мерно покачивалось, сверкая рубиновыми бликами, изредка потрескивая и шипя. Капель барабанила по крыше, прохладный ветер, задувавший в окно, приносил с собой приятный запах влаги и мокрой травы.
Кузнец устало задвинул табурет под стол, повесил киянку на гвоздь и вдруг услышал за спиной тихий шелест. Скрывавшее серебряное зеркало полотно соскользнуло с оправы, обнажив черный абрис рогатого демона. Над гладкой поверхностью едва различимо искрилась аура темной магии.
Виктор нахмурился, подошел, намереваясь вновь укрыть мрачную картину, но потом замер от пришедшей на ум идеи.
Поразмыслив с секунду, он схватил стальной брусок, бывший заготовкой для короткого клинка, и провел им над волшебной пленкой. Та на этот жест никак не отреагировала. Тогда кузнец нашел тонкий серебряный прутик из тех, что он использовал порой для украшения своих изделий, и повторил эксперимент.
Как мастер и рассчитывал, серебро притянуло чары демона, словно магнит.
— Ого... — только и выговорил Виктор, размышляя.
В голову пришла безумная и страшная идея — создать оружие, зачарованный магией ада меч, способный если не убить Бельфегора, так хоть изгнать его из мира людей.
Сердце бешено заколотилось в груди. Виктор дрожащими руками укрыл зеркало, взглянул на кузнечный горн, похрапывающий красным пламенем в полудреме, и судорожно выдохнул.
Задумка была почти неосуществимой. Одно дело ковать железо, но совсем другое наделять его чарами. Если клинок и получится крепким и надежным, то далеко не факт, что им можно будет причинить вред адской сущности. К тому же Виктор не знал истинной мощи Бельфегора, способного, вероятно, обратить человека в пепел одним лишь взглядом или щелчком пальцев.
Однако, несмотря на все сомнения, кузнец решил рискнуть.
Следующие несколько месяцев он вынашивал свою идею, тайком ковал варианты мечей, экспериментируя с составом металлов, формой и габаритами. Затем долго учился добавлять в оружие крупицы волшебства, что осторожно собирал у зеркала.
Первое время выходило плохо. То адское пламя горна отказывалось нагревать зачарованный клинок, то черная магия не ложилась на металл, то наоборот — впитывалась так глубоко, что оружие буквально рассыпалось на осколки, словно стекло.
Но Виктор, захваченный идеей, был терпелив и упорен. Он пробовал снова и снова, изо дня в день, пока однажды, морозным зимним вечером, на наковальню не лег изящный укороченный бастард, с прямой гардой и аккуратной проволочной рукояткой. Зачарованное лезвие получилось черно-серебристым, полосатым, будто тигриная шкура. И над сверкающей обоюдоострой поверхностью мерцала точно такая же пленка, как у портрета Бельфегора.
Кузнец, часто дыша от волнения, перехватил эфес и поводил клинком в воздухе. Тот получился невероятно легким, удобным, словно естественное продолжение руки, и идеально сбалансированным.
— Да... — выдохнул Виктор, любуясь своим творением. — Пугающе и прекрасно! — Он чуть подумал. — Разящий демонов. Так я тебя нарекаю.
Мастер поднес бастард к глазам, провел по всей длине лезвия пальцами, с наслаждением слушая тихий металлический шелест.
А затем бережно обернул его в ткань и спрятал в небольшой выемке за печью.

***
Ночью Виктор почти не спал.
Ему снились лепестки алого пламени, отец, стоящий посреди выжженной пустыни, и рогатые тени с горящими глазами, что мелькали перед взором и шептали на непонятном языке.
Вырвавшись из плена кошмаров, кузнец подскочил на своем ложе, жадно хватая ртом воздух. В висках оглушительно стучало. Рубаха промокла от пота, волосы липли ко лбу, а ноги свело судорогой.
— Черт... — прошептал мастер, вставая.
Он зажег свечу, налил немного воды из кувшина и умылся, с усилием растирая лицо ладонями.
За окном бушевал буран, крупные хлопья снега носились по улице в безумном танце зимы, а стекло постепенно затягивала красивая серебристая паутинка.
Постояв и слегка успокоившись, Виктор прошелся по кузне. Снаружи выл порывистый ветер, шипел каменный горн, отдавая тепло рабочему залу, изредка потрескивали доски на крыше.
Однако было что-то еще.
Едва уловимое уголком сознания, эфемерное, практически неразличимое, как... Магия. Темная магия.
Затаив дыхание, Виктор повернул голову к серебряному зеркалу. Покрывала на нем не было. Как и черного силуэта с рогами.
Мастер остолбенел, чувствуя волну потустороннего колючего хлада, что тяжелой дланью лег на плечи и разлился по спине.
— Здравствуй, кузнец.
Голос был глубоким и сильным, властным, но в то же время — уставшим. Словно бы пережившим саму вечность.
Виктор пересилил себя и медленно повернулся.
У наковальни на трехногом табурете сидел седовласый мужчина в темных одеждах необычного покроя. Скуластое лицо обрамляла короткая пепельно-серая борода. Черные кустистые брови нависали над красновато-желтыми глазами с вертикальными зрачками. Высокий лоб и щеки покрывали мелкие шрамы. Самый большой из них полумесяцем тянулся от виска до века.
Незнакомец оказался широкоплеч и неестественно крепок, крупные узлы мышц были заметны даже под слоями ткани.
За его огромной спиной клубилась кипящая тьма, из которой изредка проглядывали язычки адского пламени.
Но главный эффект производил вовсе не зловещий облик ночного гостя, а окружающая того аура. Невыносимо-тяжелая, гнетущая, вселяющая какой-то необъяснимый животный ужас, заставляющая осознать всю ничтожность своего существования перед могуществом этого господина.
Виктор сразу понял, что рядом с ним не очередной посланник ада, а сам владыка подземных миров, хозяин всех демонов и тварей преисподней — Князь Тьмы.
Дьявол внимательно посмотрел на человека, читая его, как книгу.
— Хм, — произнес он наконец. — Теперь я понимаю, почему Бельфегор выбрал тебя. Талант и упорство. Ценные качества.
— Что тебе нужно? — сделав немыслимое усилие, проговорил кузнец.
Владыка ада устало вздохнул — совсем по-человечески. Странно повел головой, будто прислушивался к далеким отзвукам. И только потом ответил:
— Хороший вопрос, Виктор. Видишь ли, я наблюдаю за твоей жизнью с тех самых пор, как мой непокорный братец заключил с тобой маленькую сделку. Услуга за услугу, так ведь? — Он улыбнулся краешком рта. — Признаюсь, поначалу я не понимал, что он в тебе разглядел. Мне казалось, это скорее жест отчаяния, чем какой-то осознанный план. Но затем... Затем я увидел твою работу и все понял. Такое мастерство пригодилось бы в нашей войне.
— Войне? — Кузнец начал медленно отступать к печи, туда, где находился тайник с волшебным клинком.
— Да, мастер, войне, — кивнул Князь Тьмы, глядя куда-то вдаль. — К сожалению, демоны мало чем отличаются от людей в части своей алчности и жажды власти. Они так же коварны, беспощадны и жестоки. Они всегда хотят залезть повыше, даже если наверху... — Дьявол выразительно посмотрел на мастера змеиными глазами. — ...Сам Сатана.
Виктор остановился у горна, задумался над сказанным и предположил:
— Бельфегор хотел устроить переворот? Убить тебя?
— Не только он. Даже в аду у меня много врагов и недругов.
— Но причем тут я? Простой смертный!
Дьявол вновь устало вздохнул, подумал о чем-то и усмехнулся:
— Не простой, Виктор. А необычайно талантливый. Способный зайти дальше других в своем искусстве. Честно говоря, я рассчитывал как-нибудь украсть твою душу у Бельфегора. Моим легионам тоже нужны мечи и копья.
Кузнец нахмурился, ожидая продолжения.
И Дьявол добавил:
— Но затем ты и вовсе смог меня удивить. Выковав его. — Он посмотрел точно туда, где находился тайник с бастардом. — Разящий демонов... Хорошее имя.
И Князь Тьмы тихо рассмеялся.
Застигнутому врасплох Виктору ничего не оставалось, кроме как выхватить темный клинок из-за укрытия и занять боевую стойку. Опытным мечником он никогда не был, однако оружие в руках держать умел.
В ответ на этот жест владыка ада хмыкнул и поднялся с табурета. Два с половиной метра стальных мышц обошли стол и заняли место напротив кузнеца. Теперь острие меча едва не касалось обтянутого черной тканью живота.
— Прекрасный клинок, мастер, — с искренним восхищением произнес Дьявол. Он наклонился, подставил под лезвие широкую шею и заглянул собеседнику прямо в глаза: — Ты знаешь, что твое изделие способно убить даже меня? Многие из моих братьев и сестер отдали бы все, дабы оказаться сейчас на твоем месте.
— Хочешь забрать его? Так действуй! — сквозь зубы сцедил Виктор. Руки предательски задрожали.
— Ты прав, — кивнул Князь Тьмы, выпрямляясь. — Я пришел сюда за этим клинком. Разумеется, я бы мог просто превратить тебя в груду обугленных костей и спокойно забрать оружие себе, но... — Он скривился и пощелкал пальцами. — Твоя душа уже обещана Бельфегору. И тут такая забавная штука... Я не могу разорвать этот договор. Как бы мне ни хотелось.
Владыка ада устало прикрыл веки и прошелся по залу.
— И что... что все это значит? — растерявшись, спросил кузнец.
Дьявол облизал губы бледным раздвоенным языком. Его глаза сверкнули красноватым пламенем.
— Лично я вижу только один способ решить проблему, мастер...
Но не успел Виктор раскрыть рот, как в дверь оглушительно громко постучали.
— Чтоб тебя!..
Кузнец вздрогнул, едва не опрокинувшись на печь, с грохотом уронил волшебный клинок, а заодно и кочергу вместе с подставкой. Когда же он вновь поднял глаза, в помещении уже никого не было, лишь живая тьма клубилась по углам.
Железный засов примерз к скобам, так что пришлось приложить немалое усилие, дабы открыть створку.
Снаружи стоял сам Бельфегор. Одетый в тот же кремовый костюм, с мертвенно бледной кожей и золотистыми глазами. Зима как будто боялась касаться его худой фигуры — снежинки таяли прямо на лету, а трескучий мороз сдавался адскому жару без боя.
— Приветствую тебя, мастер! — хищно улыбнулся он мелкими зубами.
Виктор помрачнел, безмолвно отступил, пропуская гостя в свою обитель.
— О-о-о! — протянул демон, озираясь. — А я смотрю, ты неплохо обустроился! Дела идут в гору, верно? Все, как я и обещал...
Он прыгучей походкой прошелся по кузне, побарабанил по столу пальцами и вернулся к Виктору, плюхнувшись на высокий стул.
Улыбнулся с ноткой нетерпения:
— Ну? И зачем же ты меня звал?
Виктор вздрогнул, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом.
— Я...
— Это был не он, Бельфегор, — раздался над кузней голос Дьявола.
Демон мгновенно переменился в лице. Надменная улыбка превратилась в испуганную гримасу. Он вскочил, опрокинув стул, заозирался по сторонам, словно дикий зверь, загнанный в ловушку.
Затем посмотрел на пустое зеркало, сверкающее чистым серебром, и обратил яростный взор на кузнеца:
— Что ты натворил, жалкий человечишка?!
Его руки раскалились докрасна и сжались в кулаки. Воздух вокруг оплавился, осыпаясь искрами.
Виктор в страхе отступил к горну, наткнулся пяткой на кочергу, рядом с которой лежал заветный меч. Но поднять его не успел — Бельфегор уже замахнулся для смертоносного удара.
В ту же секунду из темноты выстрелил иссиня-черный жгут. Кнутом он крепко хлестанул демона в грудь и заставил опрокинуться на стол с инструментами.
— Ах-х... — прошипел посланник ада, тронув широкую обугленную полосу на одежде.
Князь Тьмы шагнул из мрака, окутанный темным дымом.
Едва его нога коснулась пола, как все лампы, факелы и свечи в кузне вспыхнули алым пламенем. Даже печь, кадящая тлеющими углями, взвыла и разлилась нестерпимым жаром.
— А вот и сам Его Величество владыка преисподней... — зло хмыкнул Бельфегор. — Зачем же ты пожаловал, великий?
— Ищу себе хорошего оружейника, — ответил Дьявол с каменным лицом.
Демон напрягся и посерьезнел, нахмурив тонкие брови:
— Он мой, братец. Мы заключили сделку.
— Неужели? — повел головой Князь Тьмы.
Несколько секунд они сверлили друг друга взглядами, да так, что пространство между ними буквально захрустело от напряжения.
Виктор тем временем осторожно переставил ногу, рассчитывая в удобный момент подцепить зачарованное оружие носком ботинка.
Бельфегор скривил губы в косой улыбке:
— Ты знаешь, великий, я давно не уступаю тебе в силе. Ты слабеешь, твое время уходит. Скоро я займу огненный трон.
— Я слышал это уже много раз, дружок, — насмешливо произнес Дьявол, хотя глаза его были серьезными.
Демона перекосило от гнева. Стиснув зубы, он опустил голову и едва заметно пригнулся, явно намереваясь нападать. Кулаки сжались так, что захрустели кости.
Виктор приготовился схватить спасительный меч. По спине пробежали капли ледяного пота, а мышцы свело от напряжения.
Секунда...
Другая...
Третья...
Вспышка.
Бельфегор с немыслимой для человека скоростью подался вперед, вскинув руки. Каменный пол под ним треснул, не выдержав нагрузки.
Князь Тьмы в ответ обратился в столб ярких искр и даже не шелохнулся.
Обделенный магией кузнец среагировал последним, успев за это время лишь уронить взгляд под ноги, где лежал волшебный клинок.
Еще спустя долю мгновения перед Виктором вдруг разверзлась темная пучина, из которой показался похожий на призрака адский владыка. Подобрав меч, он крутанулся и совершил им широкий взмах.
Кузнец успел заметить лишь полосатый стальной веер, раскрывшийся перед нападающим Бельфегором.
Время тут же вернулось в привычное русло. Объятая искрами копия Князя Тьмы рассыпалась на части. Фигура растянувшегося в прыжке демона вздрогнула и обмякла. Его отрубленная голова закрутилась в воздухе, фонтанируя черной шипящей кровью, а после с глухим стуком рухнула на пол вместе с туловищем.
— С-святая мать... — только и смог выдавить мастер.
Его била крупная дрожь. Ледяные градины пота заливали глаза. Не удержавшись, Виктор отвернулся и со стоном опорожнил желудок.
Дьявол, будто не замечая этого, повертел клинок в руке, довольно хмыкнул и опустил взор на труп Бельфегора, который медленно поглощала живая тьма.
— Вот и все... — задумчиво произнес он после долгой паузы. Затем повернулся к стоящему на коленях кузнецу, возложил зачарованный меч на предплечье и сказал: — Клинок такой красоты и мощи может быть отдан лишь добровольно. Если ты согласен, я освобождаю твою душу от договора со своим братом и навсегда покидаю эту обитель.
— Согласен, — прошептал полуживой Виктор.
Дьявол медленно кивнул и выпрямился. Сжал кулак, гася красное пламя по всей кузне, и ступил в темноту.
Чуть помедлив перед уходом, добавил:
— Бельфегор солгал тебе, мастер. Твой отец никогда не заключал с ним сделок. Он был хорошим человеком и попал в рай.
Хозяин кузни посмотрел в сверкающие змеиные глаза Князя Тьмы и с благодарностью кивнул.
— Прощай, кузнец! — Владыка ада отвернулся и растаял в кромешном мраке ночи.
Виктор несколько минут сидел на полу в звенящей тишине, а после, изможденный, рухнул и провалился в беспамятство до самого утра.
С тех пор потусторонние силы ему больше никогда не являлись.



14.01.24 – 08.02.24