Зыбкая явь сновидений. Глава 9

— Чудесный кофе, — сказала она, улыбаясь. За домашними хлопотами он немного расслабился и, кажется, забыл стесняться родимого пятна. И Диане без особых усилий удалось завязать разговор.
Рассказывать о себе Диана не любила, да и не имела права, так что ограничилась общими словами. Объяснила, что занимается изучением функциональности сновидений, но её специализация настолько узка, что непосвященному ничего не скажет даже название. Сказала, что это связано с лечением во сне, но не стала уточнять, что спать при этом должны оба — и врачующий, и пациент. А после этого умело перевела разговор на него. Он понял её нежелание открываться и принялся рассказывать ей не столько о себе, сколько о газете, в которой работал корреспондентом, вернее, о забавностях из журналистской практики. Но между делом задавал вопросы, пытаясь выведать о ней что-нибудь, кроме того, что она дозировано преподнесла ему. Диана же, в свою очередь, уклонялась от ответов, переводя потихоньку разговор на Рубена.
Виктор заговорил о нём охотно, невольно рассеивая её опасения. Он рассказал, что Рубен приехал в город года два назад и открыл курсы «Здоровый сон». А для раскрутки начинания заказал в их газете рекламную статью. Писать статью поручили Виктору. Для вхождения в тему тот посетил пару занятий. И выяснил, что талантлив. Виктор не только научился засыпать легко и быстро в любой обстановке, что было целью большинства поступивших на курсы, но и начал управлять своими снами. И Рубен буквально вцепился в него! Он пообещал выставлять рекламные статьи только в их газету, а Виктора предложил обучать бесплатно.
— Как это «управлять» снами? — заинтересовалась Диана.
— Придумывать сюжеты, фон, действующих лиц. Это как съёмка фильма, в котором сам себе сценарист, режиссер, и главный герой.
Диана улыбнулась. Улыбка получилась естественной. Потому что из рассказа Виктора следовало, что Рубен не пытается дублировать Академию Снов. А, возможно, даже подбирает для нее кадры. Её тронула гордость, с которой Виктор рассказывал о своих достижениях.
— А вы разве никогда не пробовали управлять своими снами? — спросил он.
— Пробовала, — снова улыбнулась Диана. — Но это не всегда получается.
И мысленно добавила: например, сегодня ночью я позволила сну управлять мной.
— Вы учились управлять снами у Рубена? — спросил Виктор, и обиженно посмотрел на рассмеявшуюся Диану. Но её смех был таким искренним и заразительным, что он и сам не выдержал, рассмеявшись вместе с ней.
Отсмеявшись, она снова улыбнулась ему. И эта улыбка уже была теплее всех предыдущих, как будто смех растопил остатки утреннего ледка, намерзшего между ними.
— Нет, я не училась у Рубена, — объяснила Диана, — он в некотором смысле мой коллега и давний друг.
— Коллега? — Переспросил Виктор, но Диана утренняя уже уступила место Диане дневной, и новая Диана не уловила интонации, с которой был задан этот вопрос:
— Виктор, мне очень уютно пить кофе на вашей солнечной кухне. Но часы на стене показывают, что у нас осталось всего сорок минут. Мы не опоздаем?
Виктор помрачнел, и Диана почувствовала, что растаявший было ледок между ними нарастает снова.
— Здесь всего десять минут ходьбы. Не беспокойтесь. К тому же Рубен не английский король, чтобы приходить на аудиенцию к нему секунда в секунду. — Последняя фраза прозвучала сердито. И трудно было понять в отношении кого было высказано недовольство — её или Рубена.
Однако он встал и, пока Диана собиралась, вымыл чашки. Диане такая аккуратность понравилась.
В коридоре, когда они уже выходили, она повернулась к нему, и сказала, едва коснувшись пальцами плеча:
— Спасибо вам большое, Виктор.
Он удивлённо посмотрел на неё, и смущённо пробормотал ответ, в котором Диана скорее догадалась, чем расслышала «Не за что».
На улице ярко, не по-осеннему, светило солнце. Виктор, прищурившись, посмотрел на него и вдруг спросил:
— А хотите, Диана, я переверну для вас мир?
— Что?
— Переверну мир. В фигуральном, в художественном смысле! — засмеялся он, довольный произведенным эффектом. По его виду было понятно, что оговорки не было — все вышло, как и задумывалось.
Диана улыбнулась в ответ. Прикинув, что оставшихся пятнадцати минут для серьезных преобразований маловато и не желая обижать его, осторожно ответила:
— Какая женщина откажется от этого? Но при условии, что в результате переворота не произойдет Вселенской катастрофы. И что потом вы вернёте его на место.
— Катастрофы не будет, — уверенно улыбнулся Виктор. — А с обратно, это уж как получится. Пойдемте быстрей, пока солнце в облаках не спряталось.
Они пересекли двор и подошли к обшарпанному двухэтажному дому. Асфальт перед ним был разрисован мелками, а на входной двери кто-то вывел краской «Коля + Варя = Любовь». Виктор распахнул перед ней дверь, пропуская в тёмный подъезд.
После яркого солнца в подъезде ничего не было видно, и Диана замешкалась на пороге.
— Надеюсь, я уже прошел испытание на благонадежность? — Спросил Виктор, — если прошел — давайте руку. Здесь пол неровный.
Предложение было неожиданным. Но ведь только руку, а не руку и сердце! И она протянула ему ладошку. Дверь за спиной закрылась, и они оказались в кромешной тьме.
— Порожек, — предупредил он вдруг осипшим голосом, — ступенька, — и, открыв еще одну дверь, повел ее вниз. В подвал?
— Виктор, куда мы?
— Не бойтесь, все будет хорошо. Даже лучше, чем вы предполагаете.
Но она испугалась. Испугалась не темноты, не Виктора, а пойманной мысли о том, как это приятно — быть слабой. И чувство защищённости, которое испытывала теперь, доверившись Виктору, было для неё новым, непривычным. Вот только привыкать к этому чувству, напомнила себе Диана, не стоит, если она не хочет, чтобы её мир и в самом деле перевернулся.
Лестница, наконец, кончилась. Они остановились, и Диана вновь потянула ладонь, но Виктор не отпустил её.
— А как же я буду руководить вами? Здесь «только без рук!» не получится.
Возражать она не стала. Минутой больше, минутой меньше...Через пятнадцать — двадцать минут они распрощаются навсегда.
— Вот он — перевернутый мир, — сказал Виктор, поворачивая её к слабо белеющей в темноте стене. Чудесная картина предстала перед ней. Лучик, прорывавшийся сквозь дырочку в забитом слуховом окошке, нарисовал на стене целую картину — двор, деревья, голубое небо. Все это жило и двигалось, только вот в перевернутом состоянии.
Диана почувствовала себя маленькой девочкой. И расслабилась, забыв о его руке. Для маленьких девочек естественно, когда их держат за руку.
— Как это? — она, не пыталась скрыть своего восхищенного удивления.
— Ты никогда не видела? — спросил Виктор, переходя на «ты». И по голосу его она поняла, что он рад её удивлению.
— Нет, — призналась она.
И тогда он повернулся к ней, и она поняла, для чего... Ну уж нет, целоваться мы не будем!