Вторяковость и отсос как суть шоубиза

     Жо Йобитц, неспешно продумывая план предстоящего ограбления, коего, видит Бог, еще никто не совершал, решил не останавливаться на грандиозной новации Тарантино, выдумавшего ахинею из тщательно отобранных гангстеров, не знакомых ни с организатором, ни друг с другом, нет, этого в условиях крайних сумерек сознания международных кинематографистов было действительно мало, как у русских все оказывалось неизбежно украденным до нас, так и в мире наживы и чистогана сюжеты казались окончательно исчерпанными, достойные книжки экранизированными, а созданные на ровном месте затяжки и разрывы повествования могли изумить лишь неискушенного зрителя. Поэтому Жо, мысля и существуя, придумал нечто совершенно новое. Набранные случайно бандиты будут делать все что угодно, никак не объединенные общим планом, никак не пересекаясь, погружая зрителя в омут сомнений и бешенства, изредка происходящие абсурдные сцены и тупые диалоги, часто перемежаемые словом  " член ", произносимым гулко и внятно, случайные выстрелы в потолок, а также яростные схватки в узких коридорах и салонах автомобилей будут поддерживать неугасающий интерес зрителей, а в самом конце новейшего и моднейшего фильма все же встретятся гангстеры на сонном берегу затхлого пруда, где будет возлежать в пляжном шезлонге голая Ландер.
    - Это русская кагебешница Мирья Шлонго, - скажет тогда самый основной, ниггер, конечно, с труднейшей судьбой отщепенца, аутиста и конченого мудака, вызывающего попутно с острой жалостью нестерпимое желание поголовной стерилизации и окончательного решения всех вопросов, - она нас наняла, ребьята.
    - Хорошие сиськи ! - выкрикнет лесбийская феминистка в пирсинге и татуировках, компьютерный гений и тайная племянница дона болгарской мафии Жужко Жопича, разрубая рыжую китайским ножиком для рубки цветной капусты.
    В одинокой кучке одежды павшей найдется карта Флинта, и зритель, благодарно рыдая, осознает, что кино - то, по сути - то, еще и не начиналось ...
    - Глохни, - отрывисто бросил Мартин Скорсезе, натужно снимая со своих уставших за долгие годы творчества ног ковбойские сапоги, - мусью сценарист. Говно твой сценарий, ни смысла, ни содержания. Ты придумай, понимаешь, чтобы рыжая Ландер до очучивания в нагом естестве на пляже сыграла бы саму себя в возрасте, скажем, лет семнадцати.
    - Потерю девственности в затхлых казематах кровавой Лубянки предусмотри, - выкрикнул еврейский продюсер Харви Вайншток, по всем понятиям шоу - бизнеса заряжая вдумчиво на клыка претендующей на роль Ландер Жессике Бьилз, - собаку какую жалостливую на двух лапах втисни в историю, а также одинокого дедушку главной героини, коротающего безбожно затянувшиеся дни и годы в коридоре собеса, где ему случайный сосед расскажет презанимательную историю, приключившуюся с его знакомым в сорок втором. Под Бобруйском.
    - Алчность корпораций и неистовость местного шерифа ! - орал Скорсезе, выбрасывая видеокассеты со своими же когда - то действительно фильмами в тот большой кувшин, где тихо сидел украденный у Коллодио Буратино. - Намекни на коварство и подлость советских функционеров, укравших у детей и волшебника из страны Оз, и Супермена, и Аль Капоне, дав взамен дичь и ахуй политруков, кончившихся неожиданно патронов и несказанную доброту деревянного и горбатого от преодоления невзгод робота, мастерски изготовленного артелью имени Кагановича сверх плана.
    - Так это ж натурально Евросоюз получится ! - догадался о конечном результате замысленного сценарист, остающийся неустановленным в этой достойной прискорбия сказочке, ибо ( шикарное словечко ! ) рыжая и с титьками не захотела продолжить банкет с коалой, находящего единственным достоинством укативший в Италию женщины вовсе не отсутствие каких - либо достоинств, как может помыслить какой неравнодушный, а именно титьки, шикарно и красиво преподнесенные под мужского кроя пиджачком, что и не снилось Марлен, например, но не Дитрих, а Мартынычу, великому, как и все тута.