105. Преступление и наказание

Предыдущая глава: 104. Совхоз "Джемете"
http://proza.ru/2024/01/27/99


            Я шла себе беспечно по солнечной "Берёзке", уже после школы, направляясь домой. Всё во мне пело от приближения долгожданной весны, от ожидания надвигающихся мартовских каникул, от предвкушения поездки снова в Анапу к маме. Солнышко уже заметно пригревало, в ещё голых ветвях деревьев гомонили стаи суетливых воробьёв, а на лицах встречных людей я примечала приятную расслабленность и блуждающие блаженные улыбки.

            Проходя мимо конторы СМУ-22 (Строительно-монтажное управление N22), я замедлила шаг - неподалёку от большого крыльца скучковались какие-то люди и озабоченно смотрели на только что подъехавшую большую крытую милицейскую машину с решётками на маленьких окнах. Я увидела, как два милиционера вывели мужчину в наручниках и направились с ним в контору.

              Мужчина выглядел болезненно худым, его серое лицо было измождённым и каким-то безжизненным, он не смотрел ни на кого, устремив свой взгляд вниз. Сердце моё сжалось от острого сочувствия к этому мужчине, всё моё ликование испарилось бесследно, а солнечный день как будто померк и затих...

             Совсем недавно город потрясло страшное событие.  Вот этот самый мужчина по имени Иван (фамилию его, к сожалению, уже не помню) работал в одной строительной организации с моим отцом, тоже стоял в очереди на квартиру как глава семьи с детьми и как болеющий туберкулёзом. Как туберкулёзник, он имел право на льготное получение жилья, но стоял первым в очереди на квартиру уже довольно долго.

             В тот злополучный день Иван пришёл узнать, когда же он уже получит долгожданное жильё, но начальник СМУ-22 Александр Васильевич Мурашко (если мне не изменяет память, то его имя и отчество такие) огорчил Ивана до крайности, объявив ему, что его опять сдвинули в очереди ради какого-то внеочередника, что придётся подождать ещё. Разразился скандал.
      
              Разъярённый Иван побежал домой, схватил заряженное ружьё, вернулся назад в контору и убил наповал А.В.Мурашко в его же кабинете.

              Теперь вот Ивана привезли на место преступления для дачи подробных показаний, и я, по воле случая, оказалась мимолётным свидетелем этого печального события. Да, было жаль убитого начальника - по отзывам отца, он был неплохим мужиком. Но все в отцовской организации жалели также и Ивана, понимали мотивы его преступления, но обсуждали это  только в тихих разговорах между собой.

              Меня всё то, что случилось с Иваном, тронуло до глубины души и было жалко его до слёз - минутная ярость и обида, жажда справедливости спровоцировали это страшное непоправимое действие, которое лишило жизни другого человека, обрушило и жизнь самого Ивана: глядя на его землистого цвета лицо, я понимала, что живым из заключения он уже не вернётся и никогда свою квартиру не получит.

           Конечно, в советское время при распределении квартир частенько допускалась несправедливость, особенно, в отношении простых, честных работяг, у которых не было ни связей, ни лишних денег, чтобы "дать на лапу" - их задвигали в очереди, им давали жильё похуже, с маленьким метражом, с кучей недоделок или огрехов в отделке квартир, на первом или последнем этажах, а лучшие варианты расходились по "блатным" или тем, кто сумел угодить начальству.

            Как показал случай с Иваном, страдали даже льготники от такой вопиющей несправедливости. Но, обычно, отодвинутые очередники молча сглатывали обиду и терпеливо ждали своего счастливого часа - получения долгожданного ордера и ключей от квартиры. Или вежливо жаловались в вышестоящие партийные или государственные органы, прося защиты от произвола начальников, но, как правило, вместо помощи, попадали в разряд жалобщиков и кляузников.

            А вот Ивана, на его же беду, прорвало, и он, отстаивая свои права, поставил жирный восклицательный, я бы даже сказала - "ужасательный" знак в конце своей трагической истории...

         К сожалению, я не помню, каким было решение суда, какова была дальнейшая судьба Ивана и его семьи, хотя, наверняка, отец был в курсе дальнейших событий и поделился со мной этой информацией; я не знаю, какие чувства испытывал Иван  впоследствии, сожалел ли он когда-либо о содеянном или до конца был уверен в своей правоте...

           Но так бывает, когда тебе не хватает разумной внутренней силы противостоять яростному шквалу чувств внутри тебя, жажде мести во имя справедливости, когда все доводы здравого смысла опрокидываются навзничь этой бешеной страстью, этим жгучим желанием сравнять с землёй твоего обидчика и получить реванш. И тогда ты идёшь и против Божьих законов, и против людских, совершая  непоправимое...

Продолжение: 106. Поездка в Анапу
http://proza.ru/2024/02/13/135