Три девицы под окном в Сказке о царе Салтане...

Илл. 1. Терракотовый рельеф «Три Матры» из Бибракта, города эдуев в Галлии (ныне — городище Мон-Бевре близ города Отен с музеем кельтской цивилизации, Франция).
Илл. 2. Drury Nevill & Garland Linda (Триада богинь) . Иллюстрация современной британской художницы Линды Гарленд в стиле фэнтези к книге австралийца британского проихождения, писателя, знатока шаманизма и западных магических традиций Невилла Друри (1945 – 2013).

Три девицы под окном в Сказке о царе Салтане…

Мара Рушева

Аннотация:  «три девицы под окном», героини пушкинской «Сказки о царе Салтане…» сопоставлены с тремя богинями из кельтской триады «Три матроны», изображёнными на терракотовом рельефе из французской Галлии. Чудный остров Гвидона в  представленной литературоведческой интерпретации отвечает, по всей вероятности, Тмутараканскому царству.

***

Стихотворное произведение А.С.Пушкина «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди», датированное августом 1831 г., напечатано в 1832 г. Сказка, несмотря на перечисление литературоведами множества источников сюжетного заимствования в западноевропейской литературе и устном народном творчестве, отразившемся в записях А.С. Пушкина и в более поздних записях собирателя славянского фольклора А.Н. Афанасьева, имеет свои отличительные особенности, среди которых включение такого персонажа как  баба Бабариха, имевшая трёх дочерей (слово баба перед именем Бабарихи, означает, по всей видимости, замужний статус).
 
Первые строки пушкинской сказки рисуют трёх дочерей бабы Бабариха в девичестве. Они прядут за окном, превращая натуральный волокнистый материал в кручёную нить, называемую пряжей. Далее следует беседа, в которой вырисовывается судьба каждой из прях. Первая сестра в желанной роли царицы накормила бы «весь крещёный мир». Вторая сестра «на весь бы мир одна наткала бы полотна». Третья сестра видит свою роль царицы по-своему: «Я б для батюшки-царя родила богатыря». Выбор царя пал на третью из сестёр, первой отведена роль поварихи, вторая назначена ткачихой. Баба Бабариха, мать трёх сестёр, становится царской сватьей.

***

Некоторые сведения о родителях трёх сестёр имеются в литературе по мифологии народов мира и в славянском фольклоре. Имя Бабарихи известно в русских загадочных заговорах, где Бабариха держала «горячу калену сковороду, которая ей тело не жжет, не берет» (не жжёт, не берёт, видимо, в связи с её жаркой природой, а калёная сковорода – горячий круг, атрибут солнечных божеств). Сведения о детях Бабарихи отсутствуют.

В предшествующих работах образ Бабарихи связан  нами с древним мифонимом Барбаре (Барбале, Бабале) из грузинской мифологии и Бабар (Барбал, Барбор) из сванской мифологии, олицетворяющем Солнце, плодородие и изобилие. Зимний день Барабаробы (Св. Варвары) наследует праздник почитания древней богини Барбаре (Бабар) в связи с зимним солнцестоянием. Мифоним в его версиях представлен в работах  Н.А.Брегадзе (Мифологический словарь (гл. ред. Мелетинский Е.М). М.: Советская энциклопедия, 1990 г.; Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-ух томах. М.: Науч. изд. БРЭ Олимп, 1998). Сведений о детях богини не приводится.

Н.А.Брегадзе упоминает лингвистические параллели мифонима с грузинскими названиями круга, колеса, сверкающего в пламени, также с шумеро-аккадским словом bibbirru «сверкающий луч, сияние». В предыдущих работах нами упомянута связь с шумерским Э-баббар «дом - яркий, белый» или «дом восходящего солнца», что прослеживается также в имени молодого месяца Ас-им-баббар, переведённом  Торквильдом  Якобсоном (1995) как «новый свет».

***

Сведения об отце трёх сестёр в пушкинском тексте отсутствуют, но он упомянут в песенном фольклоре уральских староверов из записей Кирши Данилова XVIII в. как сын Лукерьи, брат Чернавы и супруг бабы-бабарихи, называемый много раз в песне «дурнем, бабиным дурнем». Следует отметить, что мать, сестра и супруга дурня являются фольклорными персонажами в русской литературе, персонаж дурня восходит к хеттско-хурритскому произведению II тыс. до н.э. «Песнь о Божественном Кесси, отце гор». Это произведение является матричным для целого ряда мифов разных народов мира об охотнике-страннике, получившем небесный статус созвездия (Кесиль или Орион) или лунного светила (возможно связано с близнечным характером имени).  В библейской трактовке слово Кесиль означает «безрассудный».

В уральской фольклорной песне «Дурьня» имеется апелляция как к хеттско-хурритскому мифу, так и легендарному приключению критского философа Эпименида (VII в. до н.э.), чьи  мотивы обнаруживаются в истории Рипа ван Винкля из рассказа В.Ирвинга. Судьба супруга бабы Бабарихи в тексте пушкинской сказки неизвестна, он отсутствует — быть может, в путешествиях, подобно классическому безрассудному дурню, или ушедши навсегда.

***

В 274 г. (есть мнение, что ранее, вo II н.э.) в Риме был введен божественный титул Sol Invictus «непобедимое солнце», ставший атрибутом императорской власти. Солнечные богини варварских племён утрачивали былое влияние под натиском новых патриархальных времён. В имени Салтана (вне фольклора: султан, солтан) присутствуют два корня: sol «солнце» и устар. than(e) «тан, глава клана; шотл. ист. Scottish thane «шотландский лорд». Вероятно, следует предположить, что бабе Бабарихе не удалось сохранить в царстве Салтана свой влиятельный статус солнечной богини.

В русском фольклоре имелся персонаж Владимир Красно Солнышко, чьим прототипом послужил князь новгородский и киевский Владимир Святославович (956 – 1015), при котором в 988 г. состоялось крещение Руси. До этого восемь лет существовал пантеон языческих богов с введением туда солнечного бога Хорса при отсутствии в списке Шестибожия женского солнечного божества. Оно присутствовало, однако, на русских вышивках красными нитями, в ином статусе (в лунном, видимо) могло воплощаться в Параскеве, временно заменившей Мокошь, и изображаемой на иконах одиночно, либо парно и в триадах: вместе с Варварой, Ульяной и другими персонажами, либо с двумя девами, стоящими по бокам от неё и имющими, судя по небольшому росту, некий дочерний образ (триады женских богинь связывались в эти времена обычно с лунным статусом).
 
Если принять гипотезу, что чудный остров Гвидона являлся в пушкинской сказке мифопоэтическим образом Тмутараканского царства, занявшего в X — XI в.в. часть площади Хазарского каганата, примерно соответствующую территории ранее существовавшего античного Боспорского царства, то события в сказке, включая некий торговый оборот с изумрудными фисташками, считавшимися тогда символом богатства, станут более понятными, хотя ожидать строгой исторической определённости от сказочного текста не приходится.

***

«Трёх девиц под окном, прявших поздно вечерком», принято сравнивать с триадами прях, богинь судьбы: древнегреческими мойрами, римскими парками, скандинавскими норнами, однако пушкинский текст не даёт оснований для таких сопоставлений, поскольку в рассматриваемой сказочной триаде нет резкой дифференциации персонажей по возрасту и не указана очерёдность действий, когда одна прядёт нить, другая сплетает нити, определяя судьбу, а третья перерезает нить, заканчивая жизнь человека.

После довольно долгих поисков соответствий в мифологическом материале народов мира был найден артефакт (илл.1), удовлетворяющий условиям поиска. На терракотовом рельефе «Три Матры» из Бибракта, города племени эдуев в Галлии, существовавшего с конца I тыс. до н.э. до IV в. н.э. (ныне известен как городище Мон-Бевре близ г. Отен с  музеем кельтской цивилизации, Франция) изображены три молодые матроны: первая со спелёнутым ребёнком в руках, вторая со слегка развёрнутом рулоне ткани на коленях, третья с кухонными принадлежностями – посудой для принятия пищи и округлым дырчатым предметом неясного назначения, причём в этой триаде роженица является первой (по счёту слева-направо), ткачиха и повариха занимают второе и третье места. 

То, что триада нашлась во французской Галлии, не удивительно, поскольку именно в кельтской мифологии имелась явная тенденция группировать богов в различные триады и пары (илл. 2. Современное изображение трёх богинь, британская художница Линда Гарланд), и наиболее ранним источником всяческих устных и письменных историй с именами Салтана и Гвидона явилась поэма-хроника Андреа да Барберино «Reali di Francia», относящаяся к XIV в. Там же, во Франции галло-римского периода, как оказалось, нашлись истоки истории о трёх богинях, представленных в пушкинской сказке дочерьми солнечной богини Бабарихи.