Отрицание и умаление

«Отрицание и умаление».

Впервые о том, что людей будут сажать за «отрицание и умаление» преступности каких-либо политических течений прошлого, я узнал ещё до «перестройки». Тогда речь шла о тех, кто пытается отрицать, оправдать или преуменьшить преступления немецких фашистов и их пособников в годы 2-й Мировой войны, в частности, массовый геноцид евреев, называемый «холокост». Тогда, на первый взгляд, это казалось оправданным: фашизм -  чудовищное зло, и попытки его оправдать (время от времени появляющиеся, уже тогда, особенно в неонацистских и антисемитских рядах) вполне естественно воспринимались как кощунство. Я помню публикации в тогдашних «национал-патриотических» изданиях (типа «Русский трактир»), что никакого геноцида евреев при добрейшем Адольфе Алоизовиче не было, потому что печи Освенцима просто физически не могли пропустить 6 миллионов, а к концлагерях и гетто много евреев умерло потому, что их там заставляли работать, а не привыкшие к труду изнеженные еврейские организмы были к этому не приспособлены. Тогда действительно принятые в Израиле и ряде других стран законы, согласно которым за публикации и высказывания подобного рода стали сажать,  воспринимались как справедливое и необходимое решение.

Но уже тогда у меня стали возникать вопросы.

Да, фашистская деятельность должна быть запрещена. Но с идеями, а, тем более с личными мнениями нельзя бороться путем запретов и репрессий. Во-первых, потому что результат  от репрессий за мнения (какими бы неверными они ни были) будет обратным: у будущих поколений, кто знает о холокосте лишь понаслышке, возникнет эффект «запретного плода». Верность или преступность тех или иных идей должна доказываться каждый раз вновь и вновь, иначе аргумент: «это доказано давно, раз и навсегда, и сомневаться в этом преступно» в какой-то момент обязательно перестанет работать, и попытки доказать верность данных когда-то оценок будут обречены, потому что за долгие годы, когда «всем всё было ясно», утрачены навыки дискуссии по этому «раз навсегда решённому» вопросу. А во-вторых, потому что такая практика создаст у властей соблазн расширить подобные запреты и на другие неугодные точки зрения.

И последующая «перестроечная» и «постперестроечная» практика подтвердила мои опасения.

В число политико-идеологических течений, «отрицание и умаление» преступлений которых объявлено преступным, вошли сначала коммунизм, потом исламский радикализм, теперь вот «рашизм», и далее число «запретных» взглядов будет разрастаться, как снежный ком, а сфера мыслей, за которые не будут сажать, будет сжиматься, как шагреневая кожа.

Вообще, это дикость. Что же получается? Если я скажу, что в результате коммунистических репрессий погибло не 100, как сейчас утверждают антикоммунисты, а, допустим, 42 миллиона, как считал Рой Медведев, меня что, посадят за «умаление»? На Украине именно так. И в странах Балтии и в некоторых странах Европы тоже (см. моё «Письмо в посольство Чешской республики»).

А уж если я назову свои собственные оценки (см. мою статью: « В чём нас обвиняют») – так это вообще сразу на фонарь…

При этом, заметьте, посадят не за то, что я призываю к насильственному свержению существующего строя, социалистической революции и диктатуре пролетариата, а лишь за то, что позволил себе сомневаться в некоторых оценках исторического прошлого. Государство нам говорит: «Мы утверждаем, что всё было вот так, и кто усомнится в этом, того (не оспорим, не докажем, что он не прав)  - посадим». Никто не будет с тобой дискутировать: или повторяй официоз, или сдохнешь в камере пыток.

Сажают уже не за «коммунистический тоталитаризм», а за «оправдание или преуменьшение» преступлений коммунистического тоталитаризма, не за терроризм, а за «экстремизм, потому что экстремизм ведёт к терроризму», понимая под «экстремизмом» вообще любую деятельность и высказывания, которые не понравятся властям, и уже даже не за «экстремизм», а за «оправдание экстремизма»  (как Удальцова посадили за то, что выступил в защиту группы коммунистов из «уфимской пятерки»). Скоро начнут сажать за «оправдание оправдателей экстремизма», тогда сажать начнут всех, кто выступает в защиту Удальцова и Стрелкова, а потом за «оправдание оправдателей оправдателей»…

Как при Сталине: если не отрёкся от своего друга или родственника, арестованного как «враг народа» - сам пойдёшь вслед за ним, а если от тебя после этого твои знакомые не отрекутся – и они вслед за тобой пойдут. В результате все люди чести будут уничтожены, останутся одни конформисты и блюдолизы. На Украине, говорят, уже дети стали доносить на своих родителей , что они ведут дома «пророссийские» (или прокоммунистические) разговоры…

Принцип «воронки». То о чем я писал ещё 30 лет назад: когда начинаются репрессии по какому-то признаку, число жертв этих репрессий всегда выходит за пределы первоначально планируемого (см.мою статью: «Рукопись 1»).

Как я писал ещё тогда в своих самописных листовках, которые расклеивал по Москве: «Путь от социализма к капитализму противоречит естественному ходу Истории, и ни к чему, кроме нравственной деградации, гражданской войны и нового, ещё более изощренного тоталитаризма, привести в принципе не может».

Для тоталитаризма коммунизм совсем не обязателен. Тоталитаризм возможен вообще на основе любой идеологии (в том числе и на идеологии, провозглашающей, что «у нас нет идеологии»).

Как мы и предупреждали: откажетесь от коммунизма – получите новый, ещё более изощренный тоталитаризм, но уже на антикоммунистической основе.

И антикоммунистический тоталитаризм ничем не лучше тоталитаризма коммунистического.

С чем я вас всех и поздравляю.

PS  Да, и, кстати: что-то не особенно заметно, чтобы в Европе и на Украине, возмущающихся зверствами коммунистического тоталитаризма, проявляли такое же рвение в подавлении оправдателей фашизма и его приспешников. Совсем даже наоборот…

(С.В. 2024)