Возвращение -2. Глава 10. Дома. Повесть

    Предыдущая глава 9.   http://proza.ru/2024/02/13/789
;               
          Глава 10. ДОМА

     На день рождения первого февраля Женя сделал Саше неожиданный настоящий подарок. Возвращаясь из Москвы, он заехал в Волгоград и привез Аннушку вместе с Анной Алексеевной.

     Как ему это удалось, приходилось только догадываться, но потом Саша поняла, что здесь сработала мужская солидарность. О тонкостях проведенной секретной операции проговорилась, не удержавшись, мама, но это было уже позже, после радостной встречи гостей и отъезда Жени.

    По его просьбе отец Саши сам позвонил в Волгоград Анне Алексеевне и все ей рассказал об изменениях в жизни Саши. И попросил, чтобы бабушка, как бы тяжело ей не было, сама подготовила любимую внучку к встрече с будущим отчимом.

    — Понимаете, дорогая Анна Алексеевна, эти сотни километров между нами, эта отдаленность от города всегда создавали непреодолимый барьер, но сейчас Саша перед отъездом в другой город будет очень рада, если мы все соберемся здесь, у нас в селе. Приезжайте вместе с Аннушкой!

     И в просторных комнатах Сашиного домика стало шумно и людно, как когда-то бывало в дни праздников и застолья в их двухкомнатной квартире на первом этаже, когда был жив Костя, от множества друзей с их женами.

     Но которые сразу буквально растаяли после его смерти, создав вокруг молодой женщины вакуум пустоты, чтобы вроде не беспокоить в горе и самим поскорее забыться. Или просто вычеркнули из списка друзей ту, что выпадала из общей обоймы своей молодостью, разницей в возрасте, незаурядностью.

     Аннушка за длинную дорогу успела раззнакомиться с Женей, болтала, чтобы не скучать и не зевать, будучи непосредственной и разговорчивой.

      "Вся в отца!" — Анна Алексеевна устала от бесконечности белого безмолвия степи, однообразия ничем не разбавленного сверкания сугробов.

     Но за праздничным столом, оглядев скромное убранство незнакомого дома с привычными стеллажами книжного богатства, собранного ее сыночком, сказала строго:

    — Может быть, ты и права Саша, что заводишь новую семью. Одного ребенка легче растить, но легко и остаться совсем одной.

    — Бабуля, ты не одна! У тебя есть я и внук Сережа! — не удержалась Аннушка, обняв любимую бабушку, с которой сидела рядом. Они обе исподтишка разглядывали Женю, и Саша видела, как мужественно Женя терпел эти обстрелы взглядами со всех сторон, по собственной воле ради Саши решив стать единственной мишенью для наблюдательных женщин всех возрастов. И только Сашин отец и она сама, понимая неизбежность этой встречи, всячески старались отвлечь внимание от Жени рассказами и вопросами о Москве, о Германии.

     Анна Алексеевна держалась мужественно, но все вздохнули с каким-то еле скрываемым облегчением, когда выпили чай с тортом, еще раз шумно пожелали Сашеньке здоровья, и, подхватив Анну Алексеевну и Аннушку, Сашины родители засобирались домой.

     Саша с Женей пошли их провожать. На улице мело.

     — Какое счастье, что успели до пурги приехать! — ахнула Саша, когда уже с первых шагов пришлось закрыть лицо варежкой и покрепче схватить Женю под руку.

     Южный ветер укладывал неровные хлопья на заметенную землю строго под углом шестьдесят градусов, посылая эту невесомую влагу из бездны темнеющей сумрачной выси бесконечным потоком.

      Это были комки и комочки, в свете уличного фонаря похожие на неведомых одушевленных, сказочных, даже не бабочек, а инопланетных существ, свалившихся ночью на землю, пока их никто не разглядел

     И Саша отчетливо вспомнила такой же февральский вечер с Костей, когда что-то дома опять пошло не так. Не так посмотрела, не то сказала, и взвихрился опять столб непонимания, взаимной глухоты, когда она выскочила из дома, забыв надеть варежки, услышав вдогонку злой голос Кости:

     — Иди, иди! Там погода только для прогулки!

     Ветер подхватил, и она поддалась его порывам, и пошла, понеслась вперед, попав неожиданно в неописуемое хаотичное движение взметенного снега. И не поймешь, откуда он бьет, взвиваясь и кружа, то ли с неба, то ли, поднимаясь игольчатой резкой пылью, снежной пеленой, с улежавшихся за два месяца сугробов.

    И все это при подсветке заметенной, забитой снегом Луны, от полнолуния которой остался безжизненный, холодящий душу тусклый свет, постепенно гаснущий, темнеющий, а по слабо различимой линии горизонта — черный.

     И ветер вынес ее на лед реки, где когда-то Костя впервые согрел и поцеловал ее, но сейчас это было все так далеко и давно, словно прошла тысяча лет, и от этих воспоминаний стало еще обиднее.

     Руки без варежек даже в карманах замерзли, а ветер гнал все дальше, уже по льду реки в этом ущелье — с одной стороны с забравшимися на высокий обрывистый берег домами, с лаем замерзших собак, с теплом электрических фонарей, с другой — тонущих во мгле заваленных снегом прибрежных кустов и деревьев.

     «Нужно вернуться», — подумалось, но повернувшись, немедленно ощутила всю жестокость и злобу взбесившейся метели. Эта круговерть снега вокруг, как шабаш ведьм в сказках, когда не видишь, где земля, где небо, а только ощущение опасности, что, если не устоишь, упадешь, то одним сугробом к утру станет больше.

     И обида, что эти замороженные деревья весной выпустят листья, и в их прохладе в мае по вечерам пронзительно будут радоваться жизни соловьи. И будет торопливая речка уносить свою печаль в Волгу, а тебя уже не будет.

     И Саша пошла, упрямо наклонившись вперед, обняв сама себя, засунув уже не чувствующие холода ладони в рукава пальто. И тут в селе из-за вывертов погоды вдруг погас свет. И погас весь мир, погрузившись в темноту ночи.

     Но она не успела испугаться, потому что оказалась в объятиях человека, к которому возвращалась через отчаяние этой безумной метели.

     Он, такой большой, сильный, загородил от ветра, горячими ладонями смахнул снег с заледеневшей шапки, целовал ее мокрые щеки, лоб, глаза, а потом оттирал ладони, натянул свои кожаные на меху перчатки, приговаривая:

     — Глупая моя, глупышка! Но куда мы друг от друга убежим, если мы любим друг друга?

     В селе внезапно вспыхнул свет, наверное, включили какие-то резервные линии, и страшный в одиночестве берег вдруг принял очертания земли надежды и человеческого приюта под продолжающимся разгулом стихии.

     А утром вылезшее из наметенных на востоке снежных заносов солнце вдруг так осторожно позолотило окно, точно напомнило, что ему тоже не очень уютно в морозной тиши, и нужно всем немножко потерпеть, даже если невмоготу, чтобы дождаться весеннего разлива ручьев и ранних улыбающихся восходов.

     Женя в течение недели оформил документы на участок под строительство дома недалеко от села, на берегу Еруслана, где рос когда-то роскошный колхозный сад.

     Здесь, как грибы после дождя, вырастали чудесные коттеджи. Женя понимал, что временное, даже роскошное казенное жилье, снятая квартира в Москве, или двухэтажный особняк в престижном районе Саратова на берегу Волги, никогда не заменят своего, даже скромного дома.

     Пока были деньги, нужно было построить жилище для своей новой семьи.

             (продолжение следует)

    Следующая глава 11.  http://proza.ru/2024/02/14/1035