Альковные истории

В заиндевелом, заузоренном морозом окне, в ледяной продышанной линзе Строгановский палаццо, заваленный сугробами. Загребущая снегоуборочная машина на набережной швыряет снег в кузов плетущегося за ней грузовика.
Скоро каникулы. Конец семестра и неяркое январское солнце вызвали лёгкий транс сиротской печали и блуждающую на губах улыбку.
--Поехали в Вырицу на выходные? Всё равно делать нехер.
Шура хороший друг, но бывает невыносим, как массовик - затейник на гулянье в парке культуры и отдыха.
--У меня там есть аппарат, мороженное делать.
Последнее выводит меня из ступора скованной льдом Мойки за окном. По ней только, что мчались сани. На медвежьей полости залитой кровью, безжизненно моталась голова поэта и картёжника.
--Чо за аппарат ?
-- Увидишь.. Тёлок возьмем?
Вот вопрос, так вопрос. Сидя на мраморных ступенях лестницы главного корпуса, мы проводим кастинг кандидаток нашего потока.
==
--Свет, Шура предлагает на лыжах в эти выходные. Ты как? Я готов к отказу и спрашиваю для проформы, чтобы друг не предъявил, что зассал.
--На лыжах?! Без палок.. Её вздернутая бровь заставляет ухнуть моё сердце. Улыбаясь, она ждёт моего вранья.
--Спрашиваешь.. Старый Новый год заодно отметим. Туманно мямлю я.
--Хорошо, я поеду. Неожиданно соглашается она: Но только с Галей.
Я не верю своему счастью.
==
--Шура, Светка согласна ехать, но с подругой. Галка кайфовая, буфера, как у Сабрины. Вписываешься? Сватаю другу неликвид. Друг молча кивает.
Мужик! С таким только по разведкам шастать.
==
Балтийский вокзал, в руках атташе - кейс. Четыре бутылки «Тамянки», болгарского десертного вина рискуют оторвать хлипкую ручку венгерского производства. Ветер калорифера теплым муссоном дует из болтающихся дверей метро.
--Батька там ремонт затеял. Сообщает появившийся Шурик: Проводку хочет поменять.
==
Вагон электрички старого образца, открывающиеся вручную, двери и непривычная планировка сидений купе, располагают к ретро. Пьём ледяное вино из бумажных, пахнущих клеем, стаканчиков. За окном мелькают заснежённые картофельные равнины ленинградской области. Потом мрачные ели стискивает электричку с двух сторон.
==
--Ребята, давайте печку затопим. Так романтично: зима, вечер, огонь..
--Ага.. Кстати, старушка, где-же кружка?!
Быстро падают лиловые сумерки. Печка действительно уютно трещит, выстреливая угольки. Я курю, пуская дым в топку. Девчонки на старой оттоманке, забравшись с ногами, Шура за столом, наклонив голову, выводит:
--Самой нежной любви наступает конец.. Бесконечной тоски распускается пряжа.
==
Поднимаясь по скрипучей лестнице, я опрокидываю какие-то вёдра. Светка сжимает мне руку:
--Тихо ты, медведь. В мезонине, освещённом уличным фонарём, руки мои скользят, стягивая свитер с её тела, вздрагивающего от прикосновения ледяных пальцев.
--Погоди, я сама. Лучше постель нагрей, холодно как в тундре.
==
Мы сплетаемся горячими телами под «L.A.Women» несущуюся снизу. Сбросив ноги, властно переворачиваю податливое тело на живот. Светлана, выгнувшись, тихо стонет сквозь стиснутые зубы. Как шаман качаясь и убыстряя темп, исполняю «удар рога» Уже сладко подмывает в паху, вот-вот и я полечу вниз прохладного водопада оборвавшихся качелей. Ещё толчок, увеличив амплитуду и откачнувшись назад, всей кожей ощущаю удар хлыста, оставившего во рту медный привкус и дрожь в правой руке. Пронзивший меня разряд тока так силён и неожиданен, что моя партнёрша отвечает сдавленным стоном пролившегося оргазма. Вскочив и не понимая что случилось, ощупываю ягодицу. Она ужалена двумя электрическими гадами, торчащими из разобранной розетки, которую я не заметил впопыхах. Светка, бесстыже раскинувшись, ещё вздрагивает на лоскутном одеялке и озадаченно смотрит на меня, прыгающего по комнате в чём мать родила.
--Как здорово, такого у меня ещё никогда не было.
--И не будет!! Этот кретин, Шуркин папаша не обесточил розетку!
Она недоумённо смотрит на скрученные концы электропроводки, повисшие над кроватью. Потом смешно скривившись, со свистом втягивает воздух сквозь зубы и взрывается смехом. Снизу прибегает Шуркец, а потом и Галина. Узнав в чём дело, ржут уже втроём. Я потираю пострадавшую задницу и смотрю в окно. Там, искрясь в жёлтом свете фонаря, бесшумно падают снежинки.
Приходит сосед - пенсионер проверить кто в доме. Обстукав валенки о косяк и хватив стакашок, возвращается к себе. Из бобинного магнитофона «Комета 209» Jim Morisson рассказывает свои сюрреалистические баллады о будущем, сокрытом от нас и нисколько неинтересующем.
Riders in The Storms
Killers on the Road ..
===

Экзамены, зачёты, второй курс окончен. Вечером в городе праздник Алые паруса. Нас пригласили в гости. Со своим вином. Будет весело.
==
Если пройти андеграундными дворами-колодцами за кинотеатром «Художественный», что на Невском и подняться в третий этаж бывшего доходного дома, то можно оказаться в сумрачном ущелье коммунального коридора с нависшими раблезианскими тазами и ржавыми велосипедами, покрытыми пылью и паутиной. Впереди спасительной путеводной звездой маячит прямоугольник света с запахом выпечки и столом занимающим всю небольшую жилплощадь.
На белой скатерти, покрытой сверху зелёной клеёнкой для страховки дежурное блюдо: салат «оливье», в окружении открытых консервных банок и блюдец с кружочками колбасы и лепестками сыра. Весело рассаживаемся за столом. Так и не получив вразумительного ответа на свой вопрос - утверждение: Ну что, ребята всё будет в порядке?!Родители наконец покинули нас.
==
Мы с Шурой знакомы только с хозяйкой - старшекурсницей. Напротив меня целеустремлённо хмурясь, сидит парень в форменке ЛМУ. Обороняемый красно - золотым оберегом с барельефом вождя, он строго изучает мою причёску и категорически отказывается от водки. Сидящее чуть поодаль модное платье его подружки, слишком приподнятое в нужных местах, вызывает мой потный интерес и очевидно, вскорости возникнет конфронтация в вело - тазовом ущелье.
--Да, вы закусывайте.. Что - же вы ничего не едите? Доносится сбоку голос подружки хозяйки:
--Давайте я вам салата положу?
За столом атмосфера армейского борделя перед штыковой атакой. Пьют без тостов под незамысловатое: Будем! С нервной дрожью мы ждём сближения под проигрыватель «Мелодия».Вот оно!
«Для меня нет тебя прекрасней ..» Выводит солист Поющих гитар. Обогнув моряка, я тяну за руку его подружку в соседнюю комнату, танцевать. Здесь свободней, мясистый сюжет на стене в багете истёртой позолоты и альков с плюшевым балдахином ассоциируются со словами Гвадалквивир или Альгамбра. Мы топчемся и я нескромно прижимаюсь. Поцелуй взасос подтверждает наилучшие прогнозы на этот вечер, но появление «таврического» матроса нарушает ход исторических событий. Белая кримпленовая яхта, буксируемая суконным линкором, уходит на всех парах, оставляя в пенных бурунах номер телефона.
==
Разгромленный стол напоминает поле боя: смятый окурок в блюдце, полупустая стопка и шпрот, засохло выгнувшийся, в масляной конвульсии. Мой друг, упившись до изумления, отдыхает на козетке в объятьях старшекурсницы, не оставляющей надежды выходить его к приходу родителей. Пары разбрелись, кто куда под сводами коммунальной пещеры. Подружка хозяйки, мышка с чёрными глазами, в кататонии перебирает голубенькие блины пластинок с выдавленными названиями песен.
--А что, если нам выпить на брудершафт ? Развязно предлагаю я. Потом мы идём целоваться в ванную. Среди развешанного на верёвках гипсового белья она забирается любознательной рукой и хищно мнёт. Выпростав наружу, внимательно изучает, снимая волоски с моей сиренево - разбухшей плоти. Раскинувшись четырёхруким Золотым сечением, разглядываю свои пьяные глаза в туалетном зеркале. И лицо тоже, ничё такое.. Косясь на дверь, начинаю переминаться с ноги на ногу. Становиться немного прохладно со спущенными штанами в санузле дореволюционного жилого фонда. Но тёплое прикосновение и влажное погружение, озвученные спагетти - чмоканием вызывают странный эффект. Я не могу сдержать смех, прущий, как взболтанная газировка из-под пробки. Глядя вниз, вижу озадаченное лицо и это последняя капля, переполняющая чашу впечатлений от праздника Алые паруса. Всхрюкнув храплю, как взнузданный конь, и хохочу во всё горло над бедняжкой Ассоль, так и не дождавшейся своего Артура Грэя. У меня истерика, от молодости, от животного желания жить и обладать. От того, что и завтра всё будет хорошо. И сдал зачёты, и уеду в деревню, где встречу дачных друзей, и расскажу им печальную альковную историю.