Сименон где-то рядом

Когда в поле зрения появился Сименона, не помню, но он прочно ассоциируется с удовольствием от чтения. Сегодня 121 год от момента появления на свет Жоржа Жозефа Кристиана Сименона 13 февраля 1903 г. в Льеже, в семье скромного служащего страховой компании. Дед Жоржа был ремесленником, «шляпником», а прадед — шахтёром. Рабочие люди. И Жорж был труженик. На его счету 425 книг, в том числе трёхтомная автобиография, так значится в Википедии.

Не думаю, что прочитал больше двадцати его книг, для меня Сименон, прежде всего, комиссар Мегрэ. Автобиографическая книга не написана им, а надиктована. На русском книга издана в сокращении, «Я диктую. Воспоминания». В финале книги:
«19 октября 1979
Я решил завершить двадцать первый том серии, названной мною «Я диктую». Более шести лет назад, начиная эту серию, я надеялся открыть себя самого. Удалось ли мне это? Начинаю сомневаться…
Еще совсем юным я ощутил потребность в самовыражении. Я много писал, много диктовал. Не представляю, как бы я мог жить молча».

Двадцать один том серии, судя по всему, вписался в трёхтомное издание. Бельгиец Сименон оставил мир 4 сентября 1989 в Швейцарии на 87-м году жизни. Для меня Сименон всегда был французом; Мегрэ удовлетворённо кивает, — да, конечно, — и раскуривает трубку, типичный парижанин. Он носит пальто с бархатным воротником, не расстается с трубкой и обожает греться у огня. Кто, Мегрэ или Сименон? — Не могу различить. Единственный раз побывав там, где смыкаются Германия, Австрия и Швейцария, не видел ничего, что свидетельствовало бы о наличии границ, когда пересекали их. Другое дело Россия и Украина… нет, не стоит отвлекаться, а то огонь полыхнёт и не трубка задымится…

Было время, вёл дневник чтения. Открыть самого себя за чтением Сименона толком не смогу, но хочется вспомнить, хочется. Извлекаю обрывки записей, комментируя в квадратных скобках.

   11.03.1985: Взял в библиотеке три толстых тома: "Я диктую" Сименона, Гранина (женщина-комиссар, учёный-биолог) и Гамзатова.
Начал читать Сименона, очень нравится.
У кабинета директора траурный портрет (умер Черненко).
[Библиотека во дворе дома напротив Госкомиздата СССР, рядом с площадью Пушкина. В самом доме ВЦ, где кабинет…]

   22.09.2010: Сименон. Тюрьма. Набережная туманов. отпускное чтение…

[Черногория, Бока-Которска, чудесный залив, отдельная тема, но море и горы…]

Проплыл от берега и обратно, на море рябь, пускаться в дальний путь не хочется.
Уже полседьмого, устроились на террасе, каждый на своём лежаке, со своим детективом. У меня Сименон. Смотрю то в книгу, то на восточные горы. Там всплыла рядом с мавзолеем круглая луна, в это время на верхней кромке гряды гор вытянулась цепочка облаков. Голубое небо, бледное к горизонту до прозелени.

Был бы художником, маялся бы от роскоши красок, их неуловимого перетекания друг в друга. Сначала горы розовые, потом та, что левее, к северу, стала чёрной. Деревья внизу, на берегу, освещены великолепно и лодки в тёплом свете. Нет, я не художник, не маюсь, просто смотрю, то в книгу, то на горы и море, в небо, на луну, ещё куда-то, задумавшись, в себя, наверное, но в себе ничего особенного не замечаю. Мне нравится книга, мне нравится этот вечер.

Закрыл компьютер, встал, посмотрел вслед скрывшемуся за горами справа солнцу — сияющее золото разлито под короткой тёмно-фиолетовой полосой облака. Оглянулся на горы за спиной — там тоже фиолетовый вместо розового. Пошли за овощами и вином. Вернулись, наблюдая, как быстро крутится небесная стрелка, на конце которой сияющий Юпитер. Готовит лёгкий ужин, а я пытаюсь сохранить картину вечера. И снова примусь за Сименона.
…
Луна светит над заливом. Юпитер уже недалеко от неё… Вечернее винопитие на террасе [терраса — площадка на крыше трёхэтажного дома на самом берегу, перед домом узкая дорога, за ней узкая кромка песка и камней, дальше море…]. Дочитал "Тюрьму" Сименона, одну из тех вещей, где почти нет интриги, только психологическая драма, финал жизни.
…
[Следующий вечер]
Женщина с фигурой мальчика. Маленькая девочка обливает её из ведёрка, ревёт, когда солёные брызги попадают ей в глаза. Группа англичан в маслиновой роще, где растут цветы, что-то вроде крокусов — нежные сиреневые лепестки, как языки пламени газовой горелки, но длинные…
Дочитываю Сименона, что-то с туманами. Ужин с вином, и вина изрядно. Рыба, салат, картошка. Серебряная монета луны рядом со звездой Юпитера. Внизу ещё гомонятся. Пора спать. Завтра последний день…

[Всё, хватит про море и вино… а жаль.]

   07.01.2013:
Читаю Сименона "Мегрэ колеблется", принимая близко к сердцу. Нравится мне Сименон. Близко к сердцу.
Кажется, даже могу представить себе происходящее.
Молодой женщине, любившей странного, трогательного юриста, специалиста по морскому праву, фаната 64-й статьи, отца семейства, мужа постоянно обеспокоенной женщины… вернёмся к секретарше — ей перерезали горло канцелярским ножом, длинным острым как бритва лезвием. Теперь труп можно унести.
Женщина исчезла, осталось тело в зелёном платье. Весна.
Господин Парандон понял, что он её любил.
Все действующие лица известны. Версии есть. Вернее сказать, есть допущения версий, предчувствия, не обременённые деталями.
Читаю на втором этаже, одевшись потеплее. Передо мной большое окно. За окном зима. Иногда ветер срывает с крыш белую кисею снега, облачка рассеиваются в воздухе.
До обеда убирал массивные ледяные осколки, упавшие с крыши во время предновогодней оттепели. Хорошо, что машина стояла далеко от стены…
Возвращаюсь в кабинет юриста…
Дочитал. Закрыл книгу одновременно с прибытием гостей.
У женщины, которая кажется мне молодой, трое детей и ни одного мужа. Старшие мальчик и девочка, погодки, младшей полтора года. Даму зовут Вероника, я зову её Ника. Играем в "Руммикуб", пьём шампанское, брют, разговариваем. Расспрашиваю Нику о Франции, которую она хорошо знает.
Ника филолог по первому образованию, французский и английский; юрист по второму; психолог-консультант по третьему, которое ей предстоит ещё завершить.
Достаточно оригинальная, тяжеловатая внешность, что объясняется наличием в родословной греков, армян, литовцев. Правда, армяне Петербургские, а греки с Азова. Ника читает толстый том о Блаватской, и ей очень интересно; я видел эту книгу в доме, где она встретила с детьми Новый Год, и провела последнюю неделю.
В десятом часу семейство отправляется к себе на огромном мерседесе, а я привожу в порядок кухню и поднимаюсь наверх.
Постучу по клавишам ноутбука, посматривая в черноту окна, и тоже отправлюсь спать. Обойдусь без чтения.
…
Память не сохраняет всего, что с нами происходит, что видим, что читаем, что чувствуем. То, что мы знаем собственную жизнь — иллюзия.
Если не снабжать прожитое "рамкой", считай, что не жил. Кому-то этого хватает, беспамятному и бессмысленному…

   14.01.2013 (1) Приехала парикмахер Татьяна. Пока стригла, рассказала, что у неё в клиентах внучка Горького, жена сына Берии. Имя сразу забыл. Внучка дружила со Светланой Аллилуевой. Сталин распорядился, или попросил, или как-то там ещё. Мужу было трудно сохранить нервную систему — то его выводили во двор с пистолетом у виска, то его мать. Берия был идеальным отцом.
Кажется, это всё. Поговорить бы с "внучкой".
После пяти гуляю с детьми, санки. Не очень холодно, но ветер неприятный, когда дует в лицо…
Дома дочитал Сименона. Мрачная вещь, но интересная. Только сейчас пришло в голову, что есть что-то от Достоевского. Герой — гадина, как он сам о себе говорит в финале. Судьба, детская психическая травма, пороки человеческие…

  [Через три месяца снова Татьяна. Имя внучка — Марфа Максимовна…]

   01.05.2014: Жорж Сименон. Цена головы. (La tete d'un homme. Fayard, Paris, 1931)
Хмурая осень в Париже. Сижу в кресле около большого дома, загораю. Потом убираю мусор на территории. Потом ложусь на два жёлто-красных квадрата. Потом снова кресло. Солнце уже справа. Во втором часу ухожу в домик, принимаю душ.
Читая, думаю о том, что хочется написать…
[Через две недели.] После прочтения впечатление неясное. Пытаюсь вспомнить…
Организованный Мегрэ побег осуждённого на смерть из тюрьмы…
Слежка…
Случайно входит в дом, где застаёт… тот стреляется…
Ещё странная фигура в кафе, мнящая себя суперменом… не помню, чем кончившая.

   14.11.2015: Жорж Сименон. Маньяк из Бержерака. (1932)
Начал с книгой, завершил в электронном виде.
Читал уже, конечно же читал, но не помнил. И сейчас не уверен… нет — читал.
Ерунда с длинной иглой в сердце, но фигура Мегрэ и его жена рядом спасают положение. Деталей не так уж много, а картина есть (поезд, купе, прыжок из вагона…).

                * * *

Больше записей нет. Не успел объяснить, отчего Сименон мне по душе. Похоже, это отдельная тема. Надо вернуться, перечитать пару книг.

Вернусь на набережную Орфевр, в прокуренный кабинет, присмотрюсь и скажу, что успею. А сегодня остановился на пороге темы в не имеющем к литературе отношения. Да ведь и сам я не литератор. Не написать мне четырёх сотен книг, одну пишу, вся она в черновиках, как их ни назови — литературным дневником, публикациями на сайте прозы, записями на листах.

Осваиваю мовизм, единственный стиль, который кажется мне доступным.