Здравствуй, бескрайнее море

Дорога петляет в гору по открытому плато и наша группа растянулась на много метров. А над плато, над дорогой, над идущими под рюкзаками людьми висит жара. Эй, бродяги, штормовые куртки в рюкзаки - даёшь октябрьский загар!

Вершины крымских гор называют татарским словом - яйлы. Деревьев здесь нет, а почва плодородна и с давних времен эти места используются как пастбища. Вот и сейчас по краю, над самой пропастью, ходят лошади. Трава высохла до желтизны, небо над обрывом чисто от облаков и прозрачно. Лошади щиплют что-то и подставляют солнцу бока.

Грунтовка приводит нас на макушку Демерджи, к цепи скал сложенных из круглых плит разной толщины и диаметра. По ним, как по ступеням, перепрыгивая через глубокие провалы, можно выбраться на самый край. К треноге геодезического пункта. К панораме Алушты и Чатыр-Дага, с тысячеметровой высоты. А между ними, в дымке, горбатой спиной торчит Аю-даг - Медведь-гора. И во многих метрах под тобой лежит тропа через Долину приведений. Там скалы в осенних туманах выглядят силуэтами застывших в танце гигантов. Но это не сейчас.

Я забираюсь на самый верх, берусь за отполированную ветрами стойку треноги, откидываюсь за край обрыва, поднимаю руку, балансирую над пропастью и во весь голос кричу вниз:

- Мореееее, привет!!!

И разбредшиеся по скалам Кирилл, Лена, Варя, Паша и остальные оборачиваются на мой крик. Я чувствую их взгляды.

Юра стоит ближе всех ко мне. Он тоже смотрит вперед на дальний берег внизу и, поддавшись моему порыву, складывает ладони рупором и вторит:

- Привееет, Море!!!

Варвара, легко оказывается на скале напротив. Взбирается на горизонтальную перекладину триангулятора в метре над землей и глядит на Юру, на скалы Чатыр-Дага за Ангарским перевалом, на дальний горизонт. Варя - ловкая и гибкая. У Варвары русая коса толщиной в руку и лицо в веснушках, как в золоте. Его солнце ей дарит. Она смотрит на рябящее зеркало под нами и её голос слышат все на раскаленной в октябре вершине Демерджи:

- Здравствуй, бескрайнее Море.

Тропа уходит вниз и мы тоже идём, чтобы через несколько часов быть на побережье, там, где близкий прибой и шум катающейся в нем гальки, жемчуг звёзд южного неба и прожектора кораблей на чуть заметном горизонте, пламень заката и Аю-Даг в нём. Этот заснувший мордой в море древний зверь, будет скоро гораздо ближе к нам.

Я выйду ночью на берег, положу сидуху у остывшего камня и сяду подперев его спиной. Откупорю мятую флягу с мускатом, которую нёс сюда из Симферополя и, выбрав волну побольше и погромче, кину в неё, как подарок дорогому другу, монету. И может быть в черноморском прибое я услышу короткое:

- Здравствуй. Вот мы и встретились. Снова.