Небесные врата. Глава 5

Матушке я побоялась рассказать и Ладу попросила молчать об этом случае.
— А он тебя поцеловал?
— Нет, я убежала!
— А он какой? Красивый? Чернявый? Курчавый? — не унималась сестрёнка.
— Волосы тёмно-русые, глаза жгут! Даже не знаю, какого они цвета, — не могла в них смотреть.
— А характером каков?
— Видимо, добрый, нежный.
— Ну и всё! Значит, как дедушка говорит, полюбишь ты его!

Я всю ночь ворочалась, не могла никак уснуть. На заре вышла на крыльцо, стала молиться Матушке Царице Небесной и уснула. Как только молитва освободила сердце, сон сковал мои беспокойные мысли, и я тут же оказалась в космосе среди тысячи тысяч звёзд. Под ногами бескрайний бархат пустоты. Пошла вперёд и вскоре оказалась перед аркой из древних валунов. Я дотронулась до неё, чтобы удостовериться, что это не грёзы. Камни были холодные и влажные. Впереди неотчётливо проступал сад.

— Рада, радуйся! Вставай, просыпайся, птичка наша! На пороге заснула, детка! Не спала, видимо, ночь, — мама бережно обняла меня и помогла встать.
— Я видела Небесные врата, мама! — сияла я.
— Радушка, пора, пора, одевайся, голуба моя, — мама направила меня наверх, и я пошла наряжаться.

На ярмарке я тихонечко сидела у прилавка и на вопросы менял отвечала тихо и отстранённо. Батюшка с матушкой тоже ждали жениха. И вот он подошёл, поприветствовал нас, пожелав доброй торговли. Потом подошёл ко мне. Я отводила взгляд, мне было так неудобно! Я даже не могла разглядеть его. Любопытство было побеждено стыдом за вчерашнюю встречу. Он предложил пройтись, а я растерялась.
— Прогуляйтесь, милая, — повелела мне матушка, одобрительно улыбаясь. И я пошла с ним. Мы шли молча, и я не видела ничего вокруг, лишь свои страхи. Тут Светозар подвёл меня к лавке с потрясающими тканями, тесьмой и кружевом, и я очнулась, вылезла из скорлупы птенца-одиночки, а он тут же предложил выбрать самое лучшее.

 Когда мы взяли, что нужно, он повёл меня к сладостям. Я вдруг вспомнила про удивительное ожерелье и серьги, что он подарил мне:
— Светозар, я очень хочу поблагодарить тебя за чудесные драгоценности, что ты мне подарил! И конечно, за эти покупки! Благодарю! — Я подняла на него глаза и почувствовала, как тепло его души нежно окутывает моё сердце.
— А давай купим ещё ткани под то ожерелье! — оживлённо предложил мой жених.
Мы вернулись и взяли прекрасную парчу и ленты, золотые и серебряные нитки и белые сапожки.

Мы ходили радостные и ели пирожки, леденцы на палочке и пили чай из шишек. Я совсем оттаяла и где-то потеряла свой панцирь. Я почувствовала себя девочкой, радующейся первой весенней птичке. Ярмарка снова обрела для меня очертания праздника, я больше не ощущала опасности. Всё будет хорошо!
Я доверилась богу.

Гуляя, мы встречали то одних, то других моих знакомых, и все желали нам счастья. Светозар проводил меня до моих родителей и отошёл, сообщив, что вечером будем выезжать, если я того захочу.
«Если я захочу». Я теперь уже не знала, что хочу. Просто поплыла по волнам, подобно утице. Батюшка сказал за меня:
— Всё так, как договаривались, так и будет.
И этим он провёл черту между мной и мной. Жених пошёл к своим, не смея смущать меня целый день, а я, побыв немного с матерью, побежала искать гадалку. Я нашла её в другом месте, там, где прошлый раз пел странник. Я заглянула к ней в шатёр. Она всё так же сидела среди подушек и раскладывала древние карты.
— О! Моя дорогая! Я так рада! Ам би сабир! — воскликнула она, вставая и звеня подвесками-амулетами, протягивая ко мне свои руки-крылья.
Я вручила ей бабушкин тыквенный пирог.
— Благодарю! Садись, садись ко мне! — приказала она, и я послушно водрузилась на гору подушек.
— Фрея! Помоги, пожалуйста, мне опять надо увидеть Велеса! — взмолилась я.
— Вижу, вижу распутье в твоей судьбе. Ложись, сомкни очи, — и Фрея, подсыпав что-то в лампадку, стала напевать. Её голос тёк, как масло, склеивая мои веки и мысли…

Я перешла грань миров и оказалась сидящей у его кровати. Он спал в своей хижине. Такой красивый и любимый! Пшеничные волосы рассыпались по подушке, высокий лоб, тонкий красивый нос, губы в лёгкой улыбке. Я коснулась их поцелуем. Он ответил. И тут же молниеносно я оказалась рядом с Фреей.
— Ну что? Видела его? — торжествуя, спросила она.
— Видела, но так мало! — улыбнулась я, обняв Фрею. — Когда-нибудь мы будем вместе навсегда?

Она протянула мне карты:
— Вытяни одну!
Я взяла. На карте оказались двое влюбленных, держащихся за руки.
— Да. Вы будете навсегда вместе! — воскликнула гадалка и добавила: — Аль ка ра ми!
— Аль ка ра ми, — повторила я.
— Благодарю, Фрея, прощай! — я выпорхнула из балагана и со своей тайной полетела к родным.

Вечером мы собрались у большого костра, как и всегда на ярмарках. На этот раз я тоже хороводила — усталость ушла, и, даже наоборот, пришло вдохновение и призыв жизни: «Давай, Рада, радуйся! Вот, ты живёшь!»
Хороводы были прямо божественные! Сначала мы закручивались по спирали с песнями под игру свирелей и гуслей. Затем мы пошли по большому кругу, всё быстрее и быстрее, переходя в бег. Вокруг нас двигался в другую сторону ещё один круг, гораздо больше нашего. Энергия всё прибывала и прибывала, и мы набрали большую скорость, и музыка звучала так волшебно!
Светозар всё время играл на гуслях, но его так заразило наше кружение, что, бросив гусли, он уже на скорости присоединился к нашему полёту, смеясь во всё горло.

Потом мы оказались вместе в одном маленьком кружке, и я с удовольствием ощущала, как крепко он держит мою руку. Хоровод закончился, оставив нас почти бездыханными, но очень счастливыми! Ночевали мы на ярмарке в доме у маминых родственников, так как никто не хотел сегодня ехать. Я спала без снов, к моему сожалению, а наутро мы отправились в путь. Телеги с товаром батюшка отправил домой с соседом, а мы двинулись на крытой коляске. Лебеди тоже на коляске и ещё на нескольких телегах везли добро. Мой жених со своим братом Миром — на вороных конях. Светозар держался расслабленно, открыто, радушно общался со всеми, копируя своего отца, а вот Мир больше молчал и во всём слушал брата. Было заметно, как он его почитает.

В полдень устроили привал и перекусили, а вечером уже были за дальним берегом реки у наших знакомых. Ночевали в их тереме. Мы с мамой и сестрой полночи обсуждали свадьбу и жениха. Уснули, когда полностью выговорились и все эмоции сменила чистая сердечная молитва. В этот раз во сне я плыла по реке в маленькой лодочке.

За три дня пути мы очень устали! Только Ёлка моя очень радовалась нашей прогулке: под конец пути она вообще скакала без привязи. Сначала мы боялись, что убежит, да уж больно понравился ей лихой скакун под моим женихом, чтоб неустанно вышагивать рядом. Светозар смеялся, глядя на их игры, переводя лукавые взгляды и на меня. Мои чувства к нему были мне не понятны: неловкость сумеречного лесного знакомства смешала меня. Я колебалась от чувства благодарности и довольства к чувству почти неконтролируемого восторга и страха. Казалось, всё, что женское сердце может пережить, я переживала в то время! Когда же я ловила его благословляющий взгляд, он был такой проникновенный, будто в душу смотрит сам Вышень! За его тишиной и открытостью пряталась, словно сама вселенная, удивительная тайна, разгадать которую мне предстояло вскоре.

Добрались мы поздно вечером, в полной темноте. Кто-то прокричал за воротами, и сразу забегали люди с огнём и открыли, весь наш экипаж заехал внутрь большого двора. Кроме дорожки к дому и просто огромного терема в потёмках ничего не было видно. Да и мы были сонные, еле доплелись до светлицы. Меня отвели в купальню, и я с наслаждением погрузилась в тёплую воду. Спала я в отдельной спаленке очень крепким сном. Во сне я была птицей и парила над чудесными полями, зависая в воздухе и наслаждаясь брызгами хрустального водопада. Я проспала до обеда, и никто меня не разбудил. Ощутив под собой невероятной глубины и мягкости перину, я поняла, что попала в рай! Я, смеясь, с трудом выбралась из объятий сладкого плена постели и стала одеваться. У нас никогда не было зеркал, а здесь оно было большое, овальное, в позолоченной раме, с маленькими речными жемчужинками! Я смотрела на себя, причёсываясь и одеваясь, вплетая в косу любимую ленту, завязала украшенный кольцами очельник и надела свои маленькие девичьи серёжки с бирюзой.

Кто-то услышал, что я встала, и постучал в дверь.
— Войдите! — пригласила я, ожидая кого-то из своих, но зашёл он! Светозар был свеж и чист. Белая с красным рубаха туго опоясана кушаком с узорами. Щегольские штаны заправлены в прекрасно сшитые сапоги. Лёгкий румянец на щеках и вскинутые виновато-игриво длинные брови говорили со мной о чём-то, но глаза о чём-то продолжали молчать.

— Доброе утро, Радочка! — молвил он с нежной улыбкой, подходя ко мне.
— Доброе утро, Светозар!
Он подошёл ко мне почти вплотную. Я поняла, что безумно хочу прижаться к нему! И тут я ощутила какой-то приятный знакомый аромат, исходивший от него, и вдруг воспоминания о той ночи на Купаладу, тот незабываемый поцелуй… Неужели? Не может быть! Да, это был он!
— Любимая моя! — сладко прошептал он.
— Ты узнала меня? Именно сейчас! Ты вспомнила наш поцелуй, когда я, наконец, нашёл тебя и смог коснуться твоих губ…

Я трепетала от волнения и понимала, что главная тайна ещё впереди. Через открытую дверь стало слышно, как кто-то шёл к нам по коридору. Мы молча пошли к двери, как заговорщики, я при этом чувствовала себя пойманной в какие-то сети, только почему-то мне это доставляло большое наслаждение.
До свадьбы жених и невеста не должны были касаться друг друга, и как бы меня ни тянуло взяться за его руку, я изо всех сил терпела и старалась вообще не смотреть на него. Матушка, встретив нас, расцвела в улыбке, подобной самой прекрасной розе:
— А вот и наша соня! Идёмте-ка обедать.

Жених повёл меня, едва касаясь локтя, на открытую веранду. И только сейчас я поразилась изысканной красоте терема. Всё утопало в белоснежных кружевных накидках, занавесках, скатертях и коврах! Широкая, светлая веранда, и ветерок играет занавесями, осыпая пол лепестками роз, плетущихся вдоль опор. Мы со Светозаром сели рядом, и я всю трапезу ощущала тепло его рук рядом с моими.
Затем мы пошли в облетающий золотом осенний сад. Мы бродили по тропинкам, и вместе с ароматом сухих листьев и влажной коры я вдыхала аромат немыслимой тайны, на пороге которой я стояла с полной связкой ключей… Когда мы ушли достаточно далеко вглубь, где нас не могли увидеть, Свет мой притянул меня к себе и, заглянув глубоко в глаза, тихо молвил:
— Ты узнала меня, любимая?
— Да, — ответила я, растерявшись, мы ведь уже выясняли это, — ты целовал меня в ту ночь…
Но он перебил меня, сжав мои ладони:
— Нея! Ты узнаёшь меня?!
Мир закружился вокруг листопадом жёлтых пятен… У меня подкосились ноги, и я упала бы, если б не он. Силы, казалось, покинули меня в тот миг, когда душа воспарила до небес от счастья!
— Любимая, милая моя, Нея! Это я, Велес! — радостно кричал он, и слёзы ручьями текли из моих глаз, превращая весь свет в солнечные блики мозаики.
Это он! Это был он! Вот почему я хотела быть с ним, пусть неосознанно, неопределённо, но ждала и хотела. Я же видела врата, вот мы и вместе!
— Солнце моё ясное! Любимый мой!
Я поцеловала его.
Голова кружилась, но так хотелось всё узнать.
— Как ты смог очутиться здесь?
— Милая моя Радочка! (Я буду так называть тебя здесь.) Время, всё дело в нём. Есть семь Великих тайн мирозданья. Они пока сокрыты от людей ради их же блага. И вот одна из них — время. Принято считать, что оно линейно, то есть «вчера, сегодня, завтра» — такой его ход. Но в действительности всё не так. Волшебным образом я обернулся во времени и попал в ваш мир, специально родившись из моей любимой матушки, каждый день живя, чтобы вновь обрести тебя. Я обладаю чёткой памятью обо всём, что с нами было, и, более того, ощущаю, будто виделись с тобой в моём мире месяц назад. Хоть прошло уже для меня двадцать пять земных лет, а нашей разлуке около месяца. Это кольцо времени.
— Ты так долго шёл ко мне, Велес, а я тебя даже не узнала, — устыдилась я.
— Конечно, я выгляжу по-другому, и ты тоже. Но души наши всегда найдут нас, даже в полном мраке, любимая!
Я коснулась его щёк, носа, погладила бороду, чуть дотронулась до губ.
— Я люблю тебя, Велес! Светозар! Сокол мой ясный!

Мы целовались и целовались, и я не исчезла, я была с ним! Потом совсем на ватных ногах пошла, ведомая самым любимым человеком на земле, к прекрасному резному терему, чтобы готовиться к свадьбе. Счастливая и радостная, как никогда прежде!
Позже Свет ускакал куда-то с последними приготовлениями. Матушки наши и бабушки, созвав дюжину помощниц, готовили к пиру яства. Меня стряпать не пустили, мне разрешалось петь песни и плакать. Собрались девицы соседские, позвали меня в баню. Я пошла с ними, а там был настоящий девичник: цветы, мёд, чай с теми самыми удивительными травами, которыми так пахли волосы Светозара. Мы парились и окунались в большую купель. Это было восхитительно! Затем водили вечерний хоровод в рубашках с веночками на головах и пели тоскливые песни, готовившие меня вылететь из родимого гнезда и попрощаться с детством, с родителями.

Вернувшись в спальню, я упала на колени и славила, и славила, и славила Бога Отца и Матушку Царицу Небесную, благодаря за чудо, случившееся со мной, за жизнь мою прекрасную!
Я уснула легко, как пёрышко, и не запомнила, что мне там снилось, да это и не важно теперь было. Теперь сама жизнь моя перестала быть сном, а стала такой настоящей!
Утром прибежала ко мне Злата, двоюродная сестра Светозара, тихонько напевая обрядовую песнь, стала расчёсывать мне волосы. Затем примчались ещё две девчушки: Сияна и Поляна — и стали одевать меня в свадебное. Сначала белую новую рубашку, расшитую мною золотыми нитями, затем красное навершие, также покрытое обережными узорами, кумачовые сапожки, драгоценное ожерелье-лунницу, подарок моего любимого, серьги, браслеты в тон и, наконец, вместо очелья сверкающую сказкой каруну, такую ажурную и тонкую, какую можно было только отыскать, батюшка мой постарался! Сверху покрыли тончайшей фатой, прикрывающей моё лицо и шею, а сзади опускающейся до земли. Я была готова, взволнована и так счастлива! И вот девы с песнями повели меня вниз, во двор, там нас ждал со всеми родными Светозар. В блистательно белом парчовом кафтане с длинными рукавами, специально скроенными так, чтобы не касаться невесты раньше положенного, белых портах и сапогах, на голове обрядовое очелье с небесным крестом. Мы встретились глазами, и целый мир возник среди нас: мир счастья, радости, солнечного света и бескрайних звёзд! Все пошли в сад на большую поляну, украшенную цветами и лентами. Нежная свирель играла о любви, пели птицы. Мы подошли и стали рядом перед волхвом. Это был тихий старец с бородой почти до земли, он посмотрел на нас и торжественно произнёс:
— Во имя бога Вышеня, во имя любви и гармонии вселенной венчаю вас, Светозар-Велес и Рада-Нея. Пусть Звезда расов хранит вас, пусть матушка Макошь одарит вас славной судьбою! Теперь закройте глаза. Протяните друг другу руки.
Мы вытянули руки, и они сквозь одежду сцепились меж собой.

— Да будут венчаны Светозар-Велес и Рада-Нея! Пусть замкнётся круг, пусть объединит в единое на веки веков! Матушки, подойдите.
Мы услышали, как подошли наши мамы и завязали нам руки рушником. Затем старец запел венчальную, а потом мы открыли глаза. Светозар повёл меня вокруг костра, затем вокруг чана с водой, затем вокруг могучего дуба и, наконец, вокруг свадебного стола. Старец возвестил, что мы стали мужем и женой и требовалось скрепить сие поцелуем. Светозар осторожно снял с меня фату и притронулся губами к моим губам. Я дрожала от счастья. Светозару подали богатый тканый плат, и, сняв каруну и фату, он позвал маму. Свекровь окрутила волосы мои косами вокруг головы, а муж мой бережно накрыл мою голову платом, завязав позади, расправил длинные концы, спускающиеся почти до земли. Затем вновь надел каруну. Теперь я была настоящей замужней женой!
Щёки мои пылали, я глянула на свою мамочку, она вся горела от счастья, а батюшка даже прослезился. Все улыбались, и, кажется, наше счастье передалось всем им!
 Матушка Светозара вновь подошла к нам, мы поклонились ей, она, расцеловав, произнесла:
— Благословляю вас, дети мои, Царицею Небесной!
Батюшка подошёл и провозгласил:
— Благословляю Всевышним! — и тоже поцеловал нас.

Затем благословляли мои родители и все наши старички.

И начался пир! Тепло уходящего бабьего лета радовало возможностью праздновать в саду с птицами, цветами, играми и хороводами! Я вспомнила, с какой радостью Светозар бросился хороводить там, на ярмарке, когда я даже смотреть на него не хотела. Вот и теперь, немного перекусив, побежали в круг — и закрутился хоровод! Затем мы играли в «ручеёк», «третий лишний», «медведя», «лису» и «кукушку». Я так веселилась, как никогда в жизни! Ведь всё, о чём я мечтала, осуществилось! Уже было темно, когда нас с шутками и напутствиями проводили в опочивальню.
Это была комната, переходящая в просторный балкон, посередине неё царила кровать. Тонкие кружевные занавеси на окнах колыхались от лёгкого ветерка, приносящего из сада звуки нежной свирели и ароматы поздних роз. Мы занесли масленые лампы и поставили на полку у кровати. Закрыли дверь. Светозар подошёл ко мне, снял каруну, развязал плат, потом снял с меня навершие, из тонкого шёлка рубашку, развязал мой девичий поясок, что я носила с пяти лет. Я дрожала от волнения.

— Ты такая манящая, лучезарная моя Радочка!
Я обвила его руками.
Шмель проник в открытое окно, подлетел к нежной благоухающей манящей розе и залез хоботком вглубь, упиваясь её нектаром.