С небылицей не дружу! Быль, что помню, - расскажу

В тот давний июньский день на огороде у них конфликт случился. Не зря же на востоке говорят: - "Прежде, чем построить дом, выбери соседа."

Короче, незначительное замечание привело к рукоприкладству. Да что греха таить? И с той и с другой стороны выражения последовали далеко не дипломатические. Уж на что Сергей мата терпеть не мог, и тот сорвался. Петровна же не  видела, что из ссадины на шее течёт кровь; не ощущала, что глаз наливается синевой. Но муж, взглянув на неё, сказал: - Собирайся, пойдём в милицию!

Ох, как же ей не хотелось идти в милицию! Большего позора в своей жизни она не испытывала. Она боялась расспросов, огласки, за спиной смешков и ухмылок! Ей просто хотелось куда-нибудь скрыться. Она шла, опустив голову, и бормотала: - Может, не пойдём в милицию? А, Сергей? Мне и огород больше не нужен!

- Пойдёшь! - резко ответил он. - Неужели ты не понимаешь, если мы не обратимся в милицию, они же обвинят нас. И дальше будет ещё хуже! Это расплата за твою книжку, а  раз уж ты взялась за это дело - терпи!

- Да ведь книжки уже давно нет! Забыли про неё! - не соглашалась она.  - Кто-то, может, и забыл, А вот они до смерти не забудут! И если сейчас мы с тобой  оставим всё без последствий, я перестану себя уважать! И дело даже не в побоях - твоих, моих, просто нельзя жить по звериным законам. Я сразу говорю тебе, что доказать - кто первым нанёс удар - будет очень трудно, никого ж рядом не было. Но я эту истину буду доказывать во что бы то ни стало!

И тогда Петровна поняла, что Сергею ещё труднее, чем ей. Во-первых, что он мужчина; а ещё потому, что его внутренний мир отвергал насилие и, как позже он будет объяснять: - Плохо быть избитым, но ещё хуже ударить самому!

Её же терзали совсем другие мысли, ибо она уже давно не верила никакой милиции, да и не обращалась туда никогда!

В далёком послевоенном детстве во всей округе свои милицейские обязанности за мизерный оклад исполнял дядя Вася Яркоев. Он был грозой для всех пьяниц, мужиков-скандалистов, набедокуривших мальчишек. Каждого жителя от мала до велика он знал в лицо, так как с женой и двумя сыновьями жил рядом. А уж как вся округа уважала дядю Васю!!! Стоило только матери узнать о проделках своего сына, а ещё хуже - мелком хулиганстве, она тут же грозила своему отпрыску: - Ты што, паразит, делаешь? Хочешь, штобы я тебя к дяде Васе отвела, да? Гляди, дождёсся!   В таких случаях набедокуривший мальчишка начинал хлюпать носом и упрашивал мать: - Не надо к дяде Васе, мам! Я больше не бу-уду-у!

Таким же образом наказывала своего разбушевавшегося мужа и не сумевшая совладать с ним дома жена. Она прибегала к дяде Васе на работу, а если скандал в семье разгорался вечером, то и домой к участковому и просила: - Дядя Вася, мой-то опять пьяный пришёл, да драку затеял! Меня побил, ребятишек разогнал! Пойдём к нам! Образумь ты его, окаянного, иначе всю ночь куролесить будет, пьяница проклятый!

- Так ты бы, Груша, (или, Тоня,) к пьяному-то к ему не цеплялась бы! - говаривал в таких случаях дядя Вася. - Пусть бы проспался, а уж завтра и прочла бы ему "Отче наш..." Дядя Вася незлобиво поучает молодуху, а сам подпоясывает ремнём выцветшую гимнастёрку, снимает с гвоздя такую же, видавшую виды с низеньким красным околышем, фуражку и отправляется к дебоширу. Если к этому времени мужик успокоился и на всю комнату раздаётся его храп, а ребятишки вылезли из углов, дядя Вася его не тревожит, а жене строго наказывает: - Как только проспится, скажи, чтобы сразу в участок шёл. И передай, ежели не придёт, хуже будет! Посажу на 15 суток. И на работу сообщу, чтобы и там его пропесочили!

Ну, а если драчун всё ещё куролесит, то, увидев дядю Васю, сразу трезвеет: - Всё, всё! - поднимает он кверху руки. Но участковый строг и непреклонен: - Ты, Николай, што мне прошлый раз обещал? А? Не помнишь? Так я напомню! Посидишь один в кутузке, подумаешь! Я тебя забираю с собой!

И уводил его из дома дядя Вася один, запирал под замок в отдельном помещении, то есть сажал под арест. Не было у милиционера помощников, не было при нём оружия, да и с бумагами дядя Вася сидел от случая к случаю. Только вот на своей территории, где интеллигенции раз, два и обчёлся, а народ проживал разношёрстный - в большинстве своём рабочие, а неподалёку за колючей проволокой - пленные немцы, работавшие на строительстве электростанции, участковый инспектор дядя Вася Яркоев был и детской комнатой милиции, и вытрезвителем, и проповедником.

Учителя местной школы делились с дядей Васей своими проблемами, неурядицами с ребятишками. А участковый, узнав, что тот или иной ребёнок заболел, обязательно побеседует с местным стареньким фельдшером, уже вышедшим на пенсию, и уважительно попросит его: - Флегонт Ильич, в пятом бараке у Маруси Дудниковой дочка заболела. Маруся врача вызвала, но та сегодня не придёт. Так Вы уж не сочтИте за труд, сходИте к девочке. Вдруг там что-то серьёзное!

И Флегонт Ильич, такой же добросовестный и безотказный, которого тоже знает вся округа, берёт в руки свой докторский саквояж и сухоньким кулачком стучит в дверь к больной девочке: - Маруся, мне участковый сказал, что дочка твоя больна. Вот я и пришёл осмотреть её. И потом ещё не раз заглянет к Марусе. А дяде Васе Яркоеву при встрече объяснит, что девочка на поправку пошла.

Миновало то время. И в начале девяностых Петровна увидела другую милицию. Она была в Ленинграде и зашла на рынок, где и услышала женский возглас: - Милиция! Милиция! Стоявшие в разных местах женщины, то ли цыгане, то ли узбеки в спешке засовывали в сумки вещи и, гортанно переговариваясь на своём тарабарском наречии, спешили унести ноги! Тогда как рослые добры молодцы в камуфляже, с автоматами наперевес хватали продавцов и вместе с сумками тащили их к автобусу. Кто-то плакал и просил отпустить. Падали на землю вещи, их топтали, но молодые ребята дело своё выполняли сноровисто, и никакие слёзы их не трогали. Мужчина лет сорока, будучи под хмельком, хрипло захохотал: - Правильно, братва! Так их, спекулянтов!

Пожилые ленинградцы, проходя мимо, качали головами и, стыдливо опуская глаза, торопились уйти с рынка. Петровна же, увидев столь бесцеремонную расправу, какое-то гнетущее чувство испытывала, хотя и не предполагала, что в недалёком будущем и сама окажется в подобной ситуации.

После выхода своей первой книжки она не знала - как реализовать значительный тираж. И кто-то посоветовал ей поехать на книжную ярмарку в Санкт-Петербург. Они с мужем поехали, но ошиблись днём. Ярмарка не работала. А чтобы оправдать бензин, они захватили с собой ведра два клюквы, намереваясь продать её на рынке. Подъехав к Невскому рынку, на входе увидели табличку "Санитарный день".  Она район этот знала, когда училась, общежитие находилось поблизости. Поэтому и предложила мужу: - Поедем к метро, тут рядом.

У метро шла торговля ягодами, фруктами и пр. А чтобы низкой ценой на ягоду не вызывать досаду у местных бабулек, она пристроилась в сторонке, на краю тротуара. Муж поставил столик, принёс коробку с клюквой, а сам отъехал и встал в ряд машин.

-У! Какая крупная клюква! Почём? - спросила первая покупательница. Петровна назвала цену.    - Так дёшево? Беру,беру!   Высыпав в пакет содержимое первого бидона, она услышала сбоку: - Откуда клюква, мамаша?   Она обернулась, увидела милиционера и прямо за собой жёлтый УАЗик, возле которого стоял ещё один служивый

- Из Остречин! Это на границе с Карелией, на островах мы клюкву берём! - объяснила она.       - А документы у вас есть? Разрешение на торговлю, паспорт?
     - Разрешения нет, паспорт у мужа в машине, а удостоверение вот! - протянула она документ. Милиционер, не открывая, сунул его себе в карман, а ей строго приказал: - Садитесь в машину!

Она растерялась: - Зачем в машину? Я же ничего не сделала, клюква у нас своя! А если здесь нельзя торговать, то мы сейчас уедем!    Женщина, купившая клюкву, совала ей лишние деньги, приговаривая: - Возьмите! Вас там оштрафуют!

- За што? - не понимала она.   - Там найдут, за што!    Ещё две покупательницы, пожелавшие купить недорогую ягоду, стали упрашивать милиционера: - Отпустите её! Вон, поглядите, сколько торговцев рядом!   Но блюститель порядка был непреклонен. Он взял Петровну под локоть: - Я сказал, садитесь в машину!

Она поняла, что надо подчиняться, но где её потом найдёт Сергей? И тараторя: - Подождите, я поеду с Вами, поеду, только мужа предупрежу! - она вырвала руку и, гремя пустым бидоном, побежала по тротуару. Сергей, ничего не подозревая, сидел в машине и подрёмывал, они рано выехали. Но когда он услышал шум, увидел бегущую к нему жену, а следом в милицейской форме парня, который на бегу расстёгивал кобуру и кричал: - СТО-ОЙ! СТРЕЛЯТЬ БУДУ! - он с белыми глазами выскочил из машины и бросился к ней.   - Что случилось? - закричал и он. Она упала ему на грудь и стала сбивчиво рассказывать о случившемся, а подоспевший милиционер вновь схватил её за руку.

- Куда Вы её повезёте? В какое отделение? - спросил. Милиционер назвал адрес и повёл её к УАЗику. Прохожие оборачивались и провожали их глазами. - Опять кого-то поймали! - услышала она вслед. Она, уже плохо соображая, полезла в машину. Узкая юбка мешала ей, нога соскальзывала с высокой подножки, но всё же забралась. Слева сидел парень, вероятно, бомж. Справа милиционер посадил ещё одного.   - А клюкву вашу и столик, я, што ли, буду грузить? - услышала она.

Она вновь, громыхая бидоном, стала перелезать через правого соседа, а сидевший слева отобрал у неё бидон и обратился к милиционеру, стоявшему на улице: - Да ты чё, не видишь, в каком  она состоянии?      - А ты помалкивай! - недовольно оборвал его милиционер, однако, столик и коробку в машину поставил. Пока они ехали, бомж шёпотом успокаивал её: - Не плачьте! Вас немножко подержат и выпустят. Штраф только возьмут. Это с нас взять нечего!

В отделении она бросилась к дежурному: - Здравствуйте! Скажите пожалуйста, как Вас зовут?    - Лейтенант Кирдяшов! - представился тот. А доставившие её доложили:     - Вот, клюквой у метро торговала! Без разрешения, без паспорта!
- Да паспорт будет, будет! Муж сейчас привезёт! А что без разрешения, так уж получилось! Мы на рынок ехали, но там сегодня "санитарный день". А Сергей в это время, разыскивая нужный дом, уже дважды объехал вокруг квартала, и только спросив у прохожего: - Где милиция? - узнал, что дом тот во дворе.

Он вбежал в дежурку и, увидев её, вздохнул с облегчением.  - Сергей, покажи мой паспорт. Удостоверению они не верят! Милиционер, который водил её за локоток, взял в руки паспорт, сравнил фото с личностью, сидевшей перед ним и, не обнаружив расхождений с оригиналом, документы всё же не вернул, а убрал в стол, заключив: - Вот сейчас заплатите штраф, и только потом получите назад свои документы!

- Сколько? Сколько заплатить? - достала она кошелёк.   - Щас решим!А кошелёк уберите, штраф платить надо в сберкассе! Мы наличными не берём!

Сергей не выдержал. - Ребята, отпустите её! Она на инсулине, а нам ещё домой ехать! Пытаясь повлиять на милиционеров, он и сам волновался. И в это время ещё один милиционер отделился от двери и встал  сзади Сергея. И когда Петровна взглянула на этого служивого, который с расставленными ногами и руками на прикладе автомата возвышался над  Сергеем, то испугалась ещё больше, но уже не за себя, а за мужа.    - Сергей, подожди меня в машине. Пожалуйста, прошу тебя! Он посмотрел на неё глазами, как у больной собаки, и вышел.

- Её надо отпустить! - сказал дежурный Кирдяшов.     - Да врёт она всё! У них полный багажник товара! - вновь обвинил её милиционер. Она, уже обращаясь только к дежурному, стала объяснять: - Это не товар! Там тираж моей книжки. Вот,посмотрите! Она вынула экземпляр и положила на стол перед лейтенантом. Её душили слёзы, она давилась ими, а милиционер помоложе сказал: - Если вы больная, надо в больнице лежать, а не клюквой торговать!    Она из-под ладошки взглянула на него и с укоризной спросила: - Послушайте, у Вас есть мама? Бабушка, наконец?

- Не трепляйте мне нервы! - фальцетом прикрикнул на неё молоденький и она затихла.   Дежурный, перелистывая книжку, ещё раз повторил: - Отпустите её!    Но тем расставаться с преступницей без штрафа не хотелось, и тогда дежурный вышел. Вернулся через несколько минут с сотрудником в штатском. Тот посмотрел документы, попросил написать объяснение (она уложилась в одно предложение) и сказал: -Вы свободны!

Она прерывающимся голосом поблагодарила дежурного, сказав ему на прощанье: - "Подарите эту книжку Вашей маме и от имени автора передайте ей, что она вырастила хорошего сына!" Сергей уже стоял в дверях. Недовольные милиционеры вынули из своей машины коробку с клюквой, выкинули столик и поехали на службу. Они с Сергеем, наглотавшись лекарств, отправились восвояси.

Позднее и все последующие годы периодически разоблачались оборотни в погонах, но афоризм Глеба Жеглова "Вор должен сидеть в тюрьме" уже никого не пугал, ибо погон пониже делился с погоном повыше, а ворон ворону глаз не выклюет.  На всех телевизионных каналах стали демонстрироваться фильмы про отважных ментов, где каждая неудачная операция (или, тем паче, удачная) заканчивалась выпивкой, а парадная форма доблестных защитников претерпела ба-альшие изменения. Но больше всего поражали фуражки.

Если во времена Союза фуражки вычурностью не отличались, да и на кокарде эмблема скромная - звёздочка, то теперь фуражка с задранной кверху тульей больше похожа на кокошник в древней Руси. Кокошники те были расписаны бисером, украшались. Фуражки нашего века расписаны и разукрашены по-новому - на кокарде аномальная двухголовая сказочная птица, символ власти державной. А уж если бы стихотворный  дядя Стёпа-милиционер надел такую фуражку, то, несомненно, он своей тульей посшибал бы все скворечники на деревьях. А дядя Вася Яркоев при такой фуражке вместо уважения вызвал бы насмешки у дворовой ребятни. Даже у немецкого генералитета во время войны фуражки были намного ниже.

Кстати, старшина милиции Яркоев Василий Григорьевич в памяти многих, кто ещё жив, остался дядей Васей в той самой фуражке со звёздочкой!
      
     2005 год

Продолжение имеет место быть. А пока:

   Грядущее за тучей, ты огради, не мучай!
   Дозволь уйти достойно, когда придёт мой срок,
   Позволь не залежаться, обузой не остаться!
   Согласна и на эхо! Не нынче! Прошу впрок!