Небесные врата. Глава 6

Я проснулась и долго лежала в мягкой постели из лебединого пуха. Я смотрела в пространство над собой и видела, как каждая частичка воздуха светится и вибрирует от энергии, затаившейся в ней, готовая взорваться и солнечными брызгами разлететься в разные стороны. Радость бытия — это была я! Я повернулась к любимому — он безмятежно спал, закинув руку за голову. Я осторожно убрала со лба прядь его русых волос и, залюбовавшись милым, тихо запела.

Так странно было заплетать косы и закручивать их друг за друга, надевать плат.

Светозар подарил мне жемчужные серьги и бусы, и теперь я стала такой нарядной! Вчера вечером и я одаривала всех его родных подарками, выполненными мною за последние десять лет: то и кички, и сороки, и рубашки, и занавески, и панёвы, а мужу моему полный комплект праздничной одежды, расшитый оберегами, всё с мыслями о нём, о Велесе. Какое счастье, что я послушалась родителей! Боже, благодарю тебя за милость твою!

Мы веселились и праздновали ещё два дня, после чего проводили моих родичей и стали потихоньку жить-поживать…
Как-то весной, когда матушка-природа, дрожа от предвкушения летнего тепла и света, сбрасывала с себя лепестки яблоневого цвета, мы лежали в саду и любовались всей этой красотой, пчёлами, птицами, игрой молоденьких листочков, и муж мой любимый молвил:
— Радочка, мне надо сказать тебе кое-что важное для нас с тобой!
Я приподнялась и посмотрела на него, космос в его очах манил меня в неизведанную глубину его мыслей.
— Я знаю, милая моя, мы можем прожить с тобой здесь, на земле, прекрасную жизнь, полную любви и работы, ты родишь мне славных сыновей и дочерей, мы построим с тобой первый звёздный храм, в котором будут венчать молодых, провожать стариков, принимать роды, наставлять молодёжь, постигать и хранить тайны бытия и вселенной, а потом мы станем почитаемыми старейшинами, я вижу эту дорогу так же хорошо, как и этого шмеля, севшего на край твоего подола. Но я вижу и другую дорогу! Она усеяна шипами и страданиями, она ведёт к Небесным вратам, через которые мы сможем пройти в прекрасный цветущий мир — мир бога и человека.
— Ты не хочешь детей? — я очень огорчилась и, признаться, восприняла всё сказанное только через эту мысль.
— Нет, родная, просто я хочу показать тебе, что возможен выбор и сейчас мы стоим на развилке дорог, на развилке миров. Развилка здесь, под этой самой яблонькой.
— Конечно, я бы очень хотела отправиться с тобой в твой мир, но как мы это сделаем, Светозар? — воскликнула я, совершенно не представляя такого чуда.
— Нея, это долгий путь, и, возможно, у нас ничего не выйдет, но всё равно, всё, что мы с тобой для этого сделаем, возвысит нас и поставит на новый уровень совершенства.
— Любимый мой, я согласна, только… — я опустила глаза.
— Что, моя ненаглядная? — он нежно поднял моё лицо за подбородок.
— Только я хочу ребёнка. Потом, конечно, не сразу.
— У нас обязательно будут дети! — расцеловал меня он.
— Слава богу! А что мы должны будем делать?
— Мы совершим одно очень важное путешествие, а также увидим необыкновенных людей! Они нам кое-что поведают. Эти люди — посланцы. Они добровольно перешли сюда в теле, терпя сильные муки, ради просвещения страждущих, готовых принять знания. Будем искать их. От странников все эти годы я черпал информацию и готовился. Как только мы решим с тобой перейти, отправимся к ним. Это не просто и далеко для такой молоденькой девицы, как ты.

Он очень внимательно посмотрел на меня, желая понять, смогу ли я одолеть тяготы приключений.
— Мы должны пройти через Небесные врата, милый, я готова. Я с тобой!
— Нея моя! Я знал, что мы свернём именно на эту дорогу!
И мы скрепили наше решение самой крепкой печатью — поцелуем.
Ещё пару недель Светозар доделывал разные дела в мастерских, а я собирала и разбирала свои сундуки: то брала как можно больше, то, наоборот, отбрасывала практически всё, никак не могла понять, куда мы едем и что брать.
— Любимая моя, — говорил ласково муж, — возьми смену одежды и тёплых вещей немного.

Так я и сделала. Мы собрались. Получили благословение от родителей мужа и, уложив мешки в крытую коляску, пустились в путь.
Ёлка и Вороной стали нашими ногами. Когда уставали, то спали прямо на ходу на мягком матрасе из трав, мяты, полыни, ромашки. Ночью давали коням отдых. Двигались мы в направлении нового прекрасного города Аркаима.

Первые летние денёчки встречали нас таким теплом, что захватившая нас радость приключений неотступно пела в душе свою победную песнь! Светозар удивил меня своими переливчатыми трелями на свирели. Я и не знала, что он так играет! Просто удивительно! Я пела, ощущая своё единение с миром и с ним, любимым! Птицы щебетали в такт наших песен. Завтракали мы фруктами и хлебом, обед варили на костре, а на ужин и вовсе не останавливались. Купались везде, где только было можно. Всё оказалось не таким страшным, как я ожидала. Настроение моего мужа поднялось, он был так счастлив, что мы решились на этот шаг!

Через три дня пути мы решились попроситься на ночлег в один небольшой терем. Захотелось отдохнуть по-человечески и, если повезёт, в баньке попариться.
В теремке этом жила большая семья из восьми женщин да старика-отца. Мама, две бабуси да пятеро дочерей: старшей двадцать с хвостиком, младшей примерно шестнадцать.

Мы представились, но ни о роде Лебедя, ни о моих родных в этих краях не слыхали. Но встретили нас любезно, накормили, приготовили баньку. Напарились мы всласть, так что засыпали, сидя на скамье, и я первая отправилась спать. Комнатка для гостей была маленькая, одна кровать, но я так рада была, что не надо трястись в повозке, что сразу упала в постель и провалилась в крепкий сон.
«Аль ка ра ми!» — говорили во сне мне Веселина с Милой. После этих слов как-то беспокойно стало, и я проснулась. Светозара рядом не было. Стояла ночь. Убывающий тоненький месяц едва-едва освещал дорожку к бане, там до сих пор горел свет свечи.

Я накинула что-то и поспешила к любимому. Я так испугалась: слишком уж долго он там, не случилось бы чего. Я подошла к окошку и заглянула внутрь. Горячий ком сдавил мне горло: Светозар нагишом лежал на скамье в окружении раздетых сестёр, он как будто спал, а они впятером растирали ему спину. Вокруг клубились пары каких-то трав. Ворожеи, впав в какой-то транс, пели невероятно сладкими голосами. В один миг мир стал для меня таким враждебным, таким лютым, что я закричала и побежала прочь.

Очнулась я посреди широкого свежевспаханного поля. Матушка-земля говорила со мной: «Вернись, Радочка! Вернись, доченька, он же муж твой! Смирись».
Я села среди тёплых комьев земли под шатром всевидящих звёзд и разрыдалась. Слёзы и стоны заполнили меня и пролились на пашню. Всё было кончено! «Всё! Предатель!» Я почувствовала необыкновенный прилив сил от испытываемой злости.
Не ведая, куда и зачем, я уверенно зашагала вперёд, через поле, всё дальше и дальше, прочь от любимого.

Когда лютое беспамятство покинуло меня, я остановилась и, оглянувшись кругом, увидела тьму вокруг себя, сгущающуюся, и такие пронзительно яркие звёзды над головой! Их свет прожигал моё сердце до боли. Только эта боль, звёзды и я. И тут я вновь почувствовала защиту, очень мощную, вечную, неподвластную никаким силам божественную защиту. Я поняла, что со мной вообще ничего не может случиться: ни звери не нападут, ни бесы, вообще никто. Я с новыми силами ощутила явное присутствие бога вокруг, и благодать разлилась в моём смертельно раненом сердце, омывая и исцеляя. Матушка Небесная, казалось, прикоснулась к моему челу, приговаривая: «Нея, Нея! Не отчаивайся, дочь наша светлая! Я помогу тебе. Всё ведь не так печально, доченька».

Я чувствовала мурашки, бегающие по спине, будто руки её волшебные гладят меня. На сердце так легко стало! Я обернулась назад, посмотрела вперёд и с лёгкостью пошла дальше, прочь от прошлого…

Так через некоторое время добралась я до избушки на краю поля возле леса. Истошно лаял пёс, видно, учуял меня издалека. Я боялась подойти ближе, но мне очень надо было отдохнуть. Дверь открыл молодой мужчина и, придержав пса, предложил мне войти. Я почувствовала, что всё будет хорошо, и зашла в тёплый дом, где жили сама любовь и забота. Муж, жена и несколько детей. Сколько их было — не понятно, головки то высовывались, то прятались за занавеску, отделяющую комнатку-спаленку. Женщина в сорочке обняла меня, понимая, что случилось что-то неладное, и предложила поесть. Я попросилась на ночлег, и она с радостью нашла мне место в сенях. Я лежала и слушала, как они с мужем возятся, смеются, кувыркаются, и незаметно заснула. Проснулась бодрая и уверенная в своей правоте, вернее, в правильности принятого мною решения — всё же идти в Аркаим. Я не могла логически обосновать такое решение, но оно пришло само, а других вариантов даже не было. Нет, конечно, если порассуждать, я могла бы пойти домой к нам или к своим. Но я не хотела рассуждать. Аркаим — новый город будущего — меня звал к своим вратам.

Семья, в которой мне посчастливилось переночевать, Славы и Алёны, жила бедно, но весело: дети друг за другом ухаживали, мать корову доила, огородом занималась и курами, всё время в работе да с песнями! Слава землю пахал, пшеницей занимался, излишки на рынке менял, ещё избы ездил строить помогал. Жили они далеко ото всех, так как старшие дети родились двойней и Алёна, по закону Рода, должна была отнести их в лес и оставить там умирать. Близнецы — суеверие, пугающее людей издревле, считалось, что этим людям не место на земле, что это нечто тёмное, нелюди вовсе. Алёна пошла с ними в лес, заливаясь слезами, да догнал её Слава, так они и ушли вчетвером с малышами за лес, за реку и дальше за лес. Стали дом строить подальше от людских глаз. И вот что у них вышло. Горечь утраты родного дома ушла, сменившись простым счастьем человеческого бытия.
Поклонившись до земли, я ушла после завтрака, оставив в благодарность в колыбельке младенца кольцо с сапфиром.

Я ушла через поле в направлении Ольшинки, от которой можно было выйти по большой дороге и двигаться в направлении Аркаима. Говорят, этот чудо-город заложили пять лет назад сами гиперборейцы и сам город несёт в себе новые знания и открытия!
Дойдя до реки, я нашла спуск поположе и накупалась вдоволь. Уже выйдя на берег и перекусывая пирожками, что заставила взять меня Алёнка, я вспомнила, как здорово было бегать с девчатами из бани к реке! Как беспечна я была и как всё легко было и чудно! Потом я вспомнила Светозара, и тёплая нежность пробудилась в сердце. Ах, какая я глупая! Он же предатель!

Я переплыла реку и быстро, пока не стемнело, зашагала по лесу к Ольшинке. Засверкали первые звёзды, когда я прошла сквозь деревню и вышла на большую дорогу. Вдруг мне стало так грустно, я опять была одна-одинёшенька посреди большой дороги, а мой любимый даже не знает, где я, и не сможет меня отыскать! Назад, даже если б я захотела, не смогла бы вернуться, слишком далеко ушла! Где спать, я не знала, и шла, пока шли ноги. И когда я совсем выбилась из сил, я упала на колени и прошептала: «Матушка моя Небесная! Дай сил дойти! Отче мой! Помоги!»

И вдруг у дороги, в лесу, сверкнуло что-то, будто бы огонёк!
«Иди туда, дочь наша!» — прозвучало во мне напутствие. Я повиновалась.
Это была маленькая избушка, совсем маленькая, лишь одному человеку там можно поселиться. Я постучалась в освещённое оконце.
— Кто там? — проскрипел какой-то древний, почти не человеческий голос.
— Это я, Рада Лебедь. Пустите переночевать ради бога, — взмолилась я, желая только одного — крепкого спокойного сна.
— Заходи! — продолжал скрипеть неприятный голос, отворяя дверь.
Я заглянула внутрь, тут же пахнуло ароматами грибов и старости. Я зашла и поклонилась старушке лет ста пятидесяти, не меньше.
— Садися сюды, дева, сюды, сюды, — и бабуся подтолкнула меня к скамеечке. — Давай, шо уж там, гутарь приключения свои, а там посмотрим…
И я рассказала её всё без утайки, как путешествие с мужем обернулось для меня горем и разлукой.
— Выпей-ка это… — приказала бабушка и пододвинула ко мне скляночку с мутным зельем внутри.
— Пей, пей, не боись! Всё будет славно!
Я поднесла к губам и как заворожённая проглотила всё до конца.
— Ложись, спи, утро вечера мудренее, — она дала мне подушку и вязаное одеяло, и я погрузилась в облачные сны. Облака были такие мягкие и ласковые, облепляли меня сладким туманом. Я слизывала его с рук, с ног и с хвоста… Я была кошкой, большой и белой, как облако, и парила над избушкой, над лесом, любуясь звёздами в ночи… Видела, как бабуся вышла на поляну и стала крутиться, крутиться, всё быстрее, быстрее и, обернувшись красной девицей, запрыгнула в большую ступу и полетела куда-то прочь из леса.

Когда я проснулась, ночные события ярким пятном держались в моей памяти. Посмотрев на кровать Бабы-яги, я с изумлением увидала её безмятежно спящей в обнимку с чёрным котом. Кот лениво поднял голову и посмотрел на меня жёлтыми горящими глазами. «Что? Понравилось быть летающей кошкой?» — будто бы спросил он.

Я оглянулась — вокруг всё было таким старым, не прибранным и обветшалым. Глядя на это всё под рассветными священными лучами, я встала и решила всё прибрать. К пробуждению старушки я уже вымыла окна и пол, сняла паутину, выстирала скатерть и занавески, заварила чай на травах, которые знала, достала последние свои пирожки и покормила кусочком кота, который перестал наблюдать и перешёл к активным действиям голодного кота: песням и трению о ноги.

Ягуся села и долго пыталась проснуться. Я пригласила её завтракать, и она, окатившись студёной водой и приодевшись, села со мной. Мы молча поели, и я засобиралась. Она подвела меня к тарелочке и заставила смотреть в центр, а сама, нашептав что-то на маленькое дикое яблочко, бросила его катиться по кругу блюдца. Дичка удивительным образом пошла кататься по кругу не переставая, а я не могла глаз оторвать от центра: там сквозь голубую лазурь начинали мелькать какие-то пятна. Вглядываясь в них, я распознала облик Светозара. Вот он обеспокоенный и несчастный скачет на Вороном! Вот останавливает какого-то путника и что-то спрашивает. Вот вновь скачет во всю прыть. Ищет меня!

— Спасибо, бабушка! Значит, он любит меня! Он ищет меня! — воскликнула я со слезами в голосе.
— Глупая ты! — вздыхает Баба-яга. — Любит, конечно, любит! Давно. Не изменял он тебе, поверь старухе! — прокряхтела назидательно она и вытолкнула меня из избы. Я с радостью заторопилась к дороге. «Может, найдёт он меня? А если и не найдёт, теперь я точно в Аркаим должна дойти!»
Целый день воодушевлённая я шла по дороге, не видя почти ничего вокруг, думая о муже, вспоминая его прекрасным возлюбленным Велесом в Солнечном городе. Отойдя немного от дороги, но так, чтобы слышно было, если кто поедет, я присела у берёзки в лесу, когда стало смеркаться, да так и уснула до утра. Утром, прогулявшись вдоль дороги по лесу, я набрела на заросли малины, и это вернуло мне радость бытия. Вперёд я пошла, напевая песни любви.

Около недели я шла, поглощая вместо еды солнечный свет и любовь мира в виде трелей соловья, летающих дивных синих стрекоз, росы на стеблях ежевики. И лишь немного ягод, вода и лесные травы служили мне настоящей пищей. Но вот настал такой день, когда ни мои разговоры с Боже, ни песни, ни матушка-природа не могли проникнуть в моё сердце с любовью. Уныние начало охватывать меня в свои тёмные объятия. К вечеру я невыносимо проголодалась, и к тому же пошёл мерзкий, пронизывающий отчаянием дождик. Я расплакалась и села под каким-то кустом, заворачиваясь во влажный тёплый платок Алёны (спасибо ей!). Наревевшись вдоволь, я не заметила, как стала засыпать. Дождь то усиливался, то переставал, а я так устала, что мне уже стало всё равно. В моей дрёме я увидела прекрасного Велеса, он, словно бог, летел по небу ко мне. Я чувствовала его тепло и даже запах его волос, а милый голос всё напевал и напевал мне:

«Ко мне, любимая,
Лети на крыльях лета!
Ко мне, любимая,
Услышь меня, ну где ты?
Тебя искал всю жизнь,
Голубушка сердечная!
Услышь меня, услышь,
Любимая и вечная…»

Я улыбалась во сне и была так вымотана, что даже не почувствовала, как крепкие руки подняли меня и, прижав к горячей груди, понесли.
Несколько дней я лежала в горячке. Я видела прекрасный город волшебного мира, я летала и танцевала на его улицах, я купалась в его фонтанах и была его птицами, его мотыльками, его солнечным светом.

Когда я очнулась, царила ночь и посреди неба висела круглая луна. Я лежала на груди у мужа, мы спали в нашей коляске, прикрытые вязаным маминым одеялом. Вороной и Ёлка спали рядом, опустившись в траву. Бубенчики-обережки моей сестрёнки свисали, как всегда, с потолка, поблёскивая в свете луны. «Боже Всевышний! Какое чудо!» — чуть не вскрикнула я, осознав, что он нашёл меня! И стала шёпотом благодарить Боже за это счастье. Где мы вообще находимся и сколько я была без чувств? И как он меня нашёл? А, всё не важно! Главное — мы вместе, а всё остальное — пусть будет, как он хочет.

— Родимая! Ты очнулась! Как ты себя чувствуешь? Всё ли в порядке? Как же я о тебе волновался! — вскрикнул Светозар, открыв глаза. Он обнял меня: — Я сейчас всё тебе объясню о том, что со мной тогда было, ведь из-за этого и случилось с нами это несчастье! — он с тревогой поведал мне свой странный рассказ о том, от чего я так долго бежала…

— Когда ты ушла из бани, я думал, ещё немного попарюсь и догоню тебя, Радочка, но я так расслабился, что никак не мог уговорить себя встать. И вдруг в полудрёме я увидел, что со мною сидит полуголая дева и протягивает мне ковш, чтоб я пил. Я так пить хотел! И вот, думаю, выпью водицы и бегом отсюда! И выпил сразу всю лохань, а там что-то такое хмельное было! Голова моя закружилась, и я чуть не упал со скамьи, чьи-то руки меня поддержали, сидеть я уже не мог.
Уложили меня обратно, и чувствую, нежность по мне какая-то сладкая разливается, будто мёд. Пение такое душевное, удивительное заворожило меня. Я не заметил, как провалился в тяжёлую дрёму… Я бы так и уснул, если б не услыхал твой крик. Тут же с меня дурман весь сошёл, я попробовал встать, но ноги не слушались, и мне пришлось бороться с дикой слабостью в теле. Потом чувствую — бегу. Посмотрел на себя — голый совсем! Вернулся, забрал у них свою одёжу, они меня манили, уговаривали, тянули, но я вырвался и бегом к лошадям нашим, а их тоже чем-то опоили — спят бедолаги. Я их трясу, они и ухом не ведут! Я побежал тогда тебя искать, бегал, бегал, кричал, кричал, но всё было напрасно — ты исчезла. Я вернулся к нашей коляске, перед глазами шли видения моего мира, и там была ты, очень грустная и потерянная, звала меня, звала... Я сквозь сон слышал, как ночью пришла ко мне старшая из сестёр, раздетая совсем, легла рядом, я просил уйти, угрожал, но всё без толку, тогда просто взял и вытолкал прочь. Не знал, что могу так с бабами. Да, по-моему, и не бабы они, а бесы были. И проснувшись, скорее за тобой бросился.

— Боже мой, Светозар! Хорошо, что оно всё так на самом деле оказалось, а не так, как я всё увидела, — прошептала я. — Я глянула в окошко бани, а ты там наслаждаешься с девками! И так тебе хорошо, что я чуть не умерла сразу! Для меня в тот момент жизнь вся и кончилась.

И рассказала я мужу о своих приключениях и о людях, что помогали мне. И о том, как смогла вновь вернуть веру в него, в его любовь. Мы уснули на перине из сена в объятиях самой любви, глядя на начинающуюся зарю нового дня…