Возвращение -2. Глава 11. Деньги и книги. Повесть

      Предыдущая глава 10.    http://proza.ru/2024/02/13/1246
      
    Глава 11. ДЕНЬГИ И КНИГИ

      Женю всегда удивляла особенная щепетильность Саши во всем, что касалось денег. Она брала их только на покупку продуктов.

     Сестры Евгения в Германии, их мужья, дети с благодарностью принимали денежные переводы, дорогие подарки, понимая, что это независимое, обеспеченное положение не просто свалилось Евгению на голову или перешло по наследству. Достаток появился в результате работы — долгой, упорной, целенаправленной.

     И в силу природных способностей, умения мыслить нестандартно, не по шаблону, благодаря волевым качествам характера доводить начатое до конца, не жалея себя, испытывая азарт, если все получалось.

     А Саша, словно боялась, что деньги, даже разговор о деньгах сглазят их такие непростые отношения, высосут оптимизм и радость, покроют их налетом чего-то неприличного, даже грязного.

     Все началось еще с их первой поездки на Эльтон. В машине на обратной дороге она сказала независимо и сурово, повернувшись к нему вполоборота:

    — Эту поездку оплатил ты. И не спорь со мной! Теперь я твоя должница. Ненавижу деньги! Они портят любые отношения.

     Женя попытался перевести этот напряженный разговор в шутку:

     — Конечно, должница! И выход у тебя только один — стать моей женой и мне подчиняться беспрекословно. Согласна?

      Саша не ответила тогда.

      Сейчас, когда Женя был почти рядом, если не считать двухсот километров по прямой, загруженный новой работой на новом месте, из-за ее капризов сменив столицу на Саратов, она снова вспомнила тот вечер возвращения вдвоем с озера Эльтон.

    — Почему ты боишься разговоров о деньгах? — Женя понимал, что за эти три дня, проведенных вместе с Сашей в близости и любви, вряд ли она успела раскрыться перед ним, как цветок на солнце, чтобы отцвести и угаснуть безвозвратно, подарив свое благоухание и неповторимость всего на несколько дней.

     — Я не боюсь. Просто не доверяю деньгам. Наличие или отсутствие денег ставит человека в положение раба. Если они есть, человека мучает неудовлетворенность от упущенных возможностей увидеть мир, испытать новые ощущения полноты роскошной жизни с ее разнообразием.

    - А если денег нет, или ты существуешь на тот минимум, когда распределение зарплаты планируется буквально по рублям на месяц, но уже через десять дней шкатулка на полке пуста, и ты выкручиваешься за счет запасов овощей в погребе, достаешь деньги из копилки, если они там завалялись? Варишь постные борщи и супы. И так из месяца в месяц!

     Женя тогда погладил ее по руке: «Маленькая ты моя! Мне хочется сейчас, не заезжая в село, рвануть прямо в Москву. Украсть тебя из твоей жизни, как цыгане раньше крали лошадей. А что, паспорт у тебя с собой, мне ты пока доверяешь? Поехали, Сашенька?»

      Саша рассмеялась, вспомнив, какой Женька тогда был веселый, неузнаваемый, помолодевший, точно эта колдовская волшебная вода соленого озера смыла с них обоих незажившие раны прожитых раздельно лет, унесла боль разочарований и потерь. И эти философские рассуждения о трудностях, об этих чертовых деньгах, отравляющих существование людей на прекрасной Земле, тогда вдруг оказались лишними, потому что Женька притормозил на пустынной дороге, расстегнул ремень безопасности и сжал ее в своих объятиях так сильно, что ей захотелось, действительно, броситься за ним на край света.

     "Интересно, что было бы сейчас, если  тогда помчалась за ним в Москву?" — Саша сидела перед телевизором в новом доме, с новой мебелью, решившись, наконец, переехать в престижный район Саратова к человеку, в которого была влюблена еще в ранней юности.

       Но почему так устроен человек, что когда у тебя все отлично, все равно ищешь болячки в душе, чтобы расковырять их, сделать себе больно, видимо, опасаясь признаться самому себе, что боишься быть счастливым.

     Она вспомнила, как Костя однажды разбил резную деревянную шкатулку, в которой хранились деньги, об пол, когда она уже через две недели после зарплаты оказалась пуста.

     — Если бы мы жили в городе, устроился бы грузчиком на складе или сторожем на базе и калымил бы! — разговоры о переезде в город возникали не часто, но зажатость жизни в двухкомнатной квартире с маленькой Аннушкой и матерью Кости сразу же представлялась обоим. Саша понимала всю его раздражительность, гнев потому, что в селе нет возможности подзаработать, а из зарплаты удерживали алименты на сына, и Костя продолжал тратить деньги на приобретение книг.

     Книги стояли на самодельных стеллажах, грели душу. Погружаясь с головой на всю ночь в мир выдуманных историй и приключений, впитываешь торжество побед, неожиданность радости, возвышенность и пылкость любви героев, и сам живешь потом, как на острие соприкосновений реальности и полета мыслей авторов.

     Но когда однажды Костя сказал:

     — Давай, я продам всю библиотеку, и мы купим новую мебель! — его слова прозвучали, как обидный вызов этой такой прекрасной жизни, как предательство идеалов и их увлечения миром книг.

     И, представив пустые стены вместо полок с книгами от пола до потолка или новый модный шкаф на половину комнаты с подаренными сервизами на зеркальных полках, Саша сказала сердито:

     — Нет! Книги — наша жизнь. Не будем рубить мечту!

     Невозможно, чтобы огонь юношеской восторженности, устремленности вперед, мечтательности закрыл туман обид и неудовлетворенности жизнью, мрак безверия и холод зависти и злобы.

      Разбушевавшаяся перестройка жизни и умов постепенно разрубила мечты юности на мелкие кусочки. И библиотеки шикарных собраний сочинений русской и мировой литературы превратились в хлам, за который никто не даст тебе теперь и копейки.

     И невозможно было представить тогда, как через десятилетия после смерти владельцев, новоявленные недовольные наследники, потратившись, будут вывозить на машинах бесценные экземпляры на мусорные свалки. И там книги упорно не хотели воспламеняться даже от солярки и долго тлели, обожженные снаружи, сохраняя пожелтевшую благородную чистоту внутри, надеясь до последнего, что жестокость к ним, сокровищам мира, будет пресечена опомнившимися от умопомрачения людьми.

     И едкий дым от разоренных библиотек долго потом стелется по низинам, разнося на окружающие поля черные хлопья исчезнувшей невостребованной мудрости.

       (продолжение следует)

     Следующая глава 12. http://proza.ru/2024/02/14/1212