Не такая уж и сказка

      И когда меня сожгли последний раз,
      у меня окончательно испортился характер…

      Аноним

      Спрашиваете, что я думаю о ревности?
      Ах, девочки: женская ревность – это же так скучно!
      Ну, вот скажу дальше, как есть, только не обижайтесь: все женщины – ведьмы, все мужчины – кобели.
      Я – точно.
      И мой – точно.
      И что же: я, получается, ревновать должна каждый раз, когда он, под полной луной, в лес срывается? Ага, борща моего фирменного откушает – и почесал!
      А я, значит, руки должна заламывать и истерику вместе со сковородой заготавливать?
      Ладно, между нами-девочками, признаюсь: в первый раз я тоже немного… расстроилась. Главное, только-только медовый месяц закончился, в домик уютненький на опушке леса въехали, ячейку общества строить начали. Любовь-морковь, всё такое.
      А как-то ночью гляжу – нет его рядом. Никто меня за бочок не кусает, а я уже на самом краю спать так привыкла! И с тылу, из двери приоткрытой, холодом поддувает.
      О’кей, думаю, приспичило муженьку, а удобства у нас на дворе.
      Нет, не угадала!
      Явился под утро, весь такой виноватый, грязи на помытое натаскал-наследил. А у самого морда-то довольная! Чисто как у кота на масленицу!
      Начал что-то там плести про мужскую полигамность и охотничий инстинкт. Ну, отходила его мокрой тряпкой по морде – чтоб в моём доме больше не выражался и инстинкт свой как следует помыть не забыл.
      А про себя думаю: ладушки, полигамный он, то есть, кобель, по-нашему. Так и я ж сразу знала, за кого замуж иду! 
      Можно было б, конечно, тему эту и дальше муссировать, но на кой?
      Налила борща, сама рядом сижу, щёку кулачком подпёрла, вздыхаю. Смотрю, как он, уши к голове прикладывая, борщ трескает.
      Он от моего молчания и вздохов, понятное дело, свою вину ещё больше ощущает. Пошёл, полочку для книг моих колдовских, наконец, к стене прибил. Котлы медные песком надраил. Метлу починил.
      Чисто золото, а не муж!
      Кстати о книгах, котлах и мётлах.
      Вы вот какую версию истории слыхали? Наверняка ту, что французик этот впечатлительный накалякал?
      Да уж конечно: так меня – беззащитную и наивную – в лес к бабушке добрые родственнички с пирожками и отправили!
      Сама пошла!
      Тут как дело было: жила себе спокойно на краю деревни, работу работала. Как от бессилия полового излечить, или, скажем, очередного деревенского олуха приворожить – все бегом ко мне. А как шепнула я доченьке солтыса, что никакое зелье её шнобель фамильный не поправит – сразу «сжечь ведьму»!
      Ой, фсё!
      Так я им и сказала, когда деревню жгла.
      Но годы-то идут. Все эти тусы с чертями, шабаши, спирт на мухоморах – это ж только по первой сотне лет прикольно! Рано или поздно приходит пора осесть, остепениться. Опять же, семью завести.
      И вот муж кобелём оказался – сюрприз-сюрприз! Типа, по хвосту и шерсти раньше непонятно было.
      Ладно.
      Месяц ходил у меня, как шёлковый. Всё по дому делал. Слова поперёк не говорил.
      Ну, мы-то тоже не лыком шитые!
      Я зельеце сварила, в лесу распылила. Ни одна дура крестьянская ночью шляться не пойдёт – гарантирую.
      А как луна в фазу вошла, он борща натрескался и опять в лес дунул.
      Я же плащик из комода достала – и за ним.
      По следу магическому быстро его выследила.
      Главное, весь такой на адреналине, на пафосе! Мачо!
      Меня сквозь деревья увидел, затаился сначала, к земле припал, потом мускулами заиграл, зарычал.
      Я в плаще, капюшон на глаза надвинула, ещё и маску карнавальную нацепила, чтоб не узнал. Ножку в чулочках типа случайно выставила.
      Ну, он хвост-то и распушил.
      — Куда ты идёшь, красавица? – спрашивает, значит.
      Я голосок понежнее сделала, складочки на плаще целомудренно расправила.
      — Иду к бабушке и несу ей пирожок и горшочек масла.
      — А далеко живёт твоя бабушка? – а сам такой, значит, глазками своими похотливыми по мне шарит. Ой, не могу!
      — Далеко, – отвечаю, и на охотничий домик пальчиком показываю. – Вон там.
      — Ладно, – говорит, – я тоже хочу проведать твою бабушку. Давай наперегонки!
      Вот правду говорят: мужчины – как дети! Буду я с ним наперегонки на шпильках по лесу бегать!
      Шла не торопясь, по пути останавливалась, рвала ночные цветы и в букеты собирала. А что? Я – хозяйственная! Мне для зелий надо!
      Да и в борщ я корешки добавляю…
      В общем, помариновала его и пришла уже.
      Стучу: тук-тук.
      — Кто там? – спрашивает. А у самого голос хрипит от возбуждения.
      — Это я, внучка Ваша, – говорю. – Принесла Вам пирожок и горшочек масла!
      — Дерни за верёвочку, дитя моё, дверь и откроется!
      Ах ты, массовик-затейник! Ничего я дёргать пока не собираюсь, не заслужил ещё!
      Да и на двери сроду замка не было.
      Вошла в домик, смотрю – под одеялом спрятался. Уши, лапы, хвост – всё наружу торчит, умора!
      В домике темно, а мне и на руку.
      Говорит так ласково:
      — Положи-ка, внучка, пирожок на стол, горшочек на полку поставь, а сама приляг рядом со мной!
      Хитренький какой!
      Ладно, я и в лежачем положении поломаюсь. Осторожно прилегаю на краешек кровати, вся такая трепетно-доверчивая, капюшон поглубже надвигаю.
      Он лапы ко мне сразу тянет.
      Ну, шлёпаю по ним. А как же сначала получше узнать друг друга?
      Спрашиваю:
      — Бабушка, почему у Вас такие большие руки?
      Приобнимает за плечико, лапой под плащ лезет.
      — Это чтобы покрепче обнять тебя, дитя моё.
      Ну, ладно, для затравки пойдёт. Интересуюсь дальше:
      — Бабушка, почему у Вас такие большие уши?
      Надеюсь, что не скажет: «чтоб жена на них больше лапши навешала»!
      Но нет, про жену – законную, между прочим! – молчок. Пуговки на декольте расстёгивает, отвечает:
      — Чтобы лучше слышать, дитя моё.
      Ага, так я и поверила! Знаю я, как ты внимательно меня слушал, когда я тебе про новенькую сумочку, которую намедни на ярмарке видала, рассказывала!
      Но лапы шаловливые своё дело делают, аж дух перехватывает.
      Отдышалась, опять спрашиваю, поудобнее устраиваясь:
      — Бабушка, почему у Вас такие большие глаза?
      Отвечает, длинным языком лаская мне ушко:
      — Чтобы лучше видеть, дитя моё.
      М-м-м, вот я и посмотрю, как ты утром на меня этими большими глазами взглянешь!
      Ух, что творит, собака! Новый пояс для чулок нашёл, заценил, заинтересовался, ух, как заинтересовался – я бедром чувствую!
      Спрашиваю лукаво, поправляя маску:
      — Бабушка, а почему, стесняюсь спросить, у Вас такой… большой?
      Окончательно теряет терпение. Рычит, разрывая остатки одежды, отбрасывая в угол одеяло:
      — А это чтоб скорее тебя…!
      Ой, охотничек мой!
      Боюсь-боюсь!
      А вы тут со своей ревностью…
      Девочки, успокойтесь!
      Достаньте из комода красный плащик, купите новые чулки, маску, накормите мужа фирменным борщом – и придумайте самую интересную для вас обоих ролевую игру.
      Проверено: выгуливаться отныне будет только под вашим чутким контролем. И творческим руководством!