Каркоза часть первая Белый страж

Часть I «Белый страж»

Вступление

  В древности такого как он, сочли бы или пророком или колдуном, хотя он сам бы только посмеялся над этим. Любое представление о чем-либо он мог разбить как стекло, любую веру смять как бумагу, а стальную волю рассеять как дым, но именно он смог сплести из хаоса сияющий узор, дарующий спокойствие и силу его познавшим. Если мое повествование о нем будет в чем-то не точным и не полно передающим его образ, пусть простят меня его ученики и стражи. Если бы не просьба самого Барона написать о нем и его последних днях, я бы сам никогда не решился применить свой костный и бедный на образы язык для рассказа о Белом страже, «Мастере снов» - Бароне Каркозе.
Итак, принеся необходимые извинения я начну свой рассказ о событиях, случившихся перед днем осеннего равноденствия года огненной птицы  в большом городе у старых мглистых Уральских гор .

Глава I

В ту пору я находился в крайне угнетенном состоянии духа, сильно горюя о скончавшейся после тяжелой болезни матушке, чья любовь и забота всегда поддерживали меня. Ища успокоения, я стремился к уединению и выходил из дома тогда только по ночам, чтобы прогуляться по пустынному городу, в котором в эту пору ночи еще не были так холодны и освещенные фонарями безлюдные улицы тихо шелестели опавшей листвой, готовясь через пару месяцев надеть снежный зимний саван.
Больше всего я любил гулять в центре по каменной набережной реки на противоположной стороне от старого парка и недалеко от городского цирка с высоким ажурным куполом. Здесь также стояла недостроенная телевизионная башня  - возвышавшийся над всем городом огромный серый шпиль из бетона и проржавевшего железа.
И вот во время такой ночной прогулки я встретил, странного человека. Одет он был в старомодный черный сюртук, на голове его был высокий черный шелковый цилиндр с изогнутыми полями. У него были длинные белые от седины волосы, что было странно так ка лицо его было довольно молодо и имело правильные и приятные черты, а его светло-карие глаза отличались живостью и проницательностью.
Человек сидел на одной из скамеек, установленных на набережной, опершись руками на трость черного дерева с металлическим набалдашником, взгляд его был обращен на башню. Кроме нас кругом не было ни души. Услышав мои шаги, он обернулся в мою сторону, встал, улыбнулся и вежливо приподнял свой цилиндр в знак приветствия. Я, увидев столь необычно одетого и одинокого человека глубокой ночью, улыбнулся и кивнул ему в ответ, спросив не нужна ли ему моя помощь.
Он ответил, что только прибыл в город, где сам он родился и вырос, но который покинул ещё в молодости, и вот по приезду ему захотелось немного прогуляться по родному городу не дожидаясь утра. Затем он предложил мне выкурить с ним сигару, и ответить на пару вопросов о городе. Я согласился, и мы разговорились.
Человек представился как Барон Каркоза, сказав, что он много путешествовал по свету, жил в основном в Италии, где и получил свое новое имя и титул, теперь он же вернулся в родной город по весьма важному делу. Меня он спрашивал о том, не слышал ли я, что-то о судьбе недостроенной башни в центре города. На, что я ответил, что весь город уже знает о ее предстоящем сносе для освобождения земельного участка под новое строительство важных для города сооружений.
Барон поблагодарил меня за важные для него сведения и спросил не жаль ли мне старой башни. Я ответил, что башня была заброшена уже очень много лет, и если до сих пор никто не придумал, что с ней делать дальше, то возможно и правильно будет ее снести, потом башням в нашем крае не везет с очень давних времен, напомнив ему историю о старой башне на реке Нейве , наклонившейся при строительстве и так и стоявшей в поклоне уже триста лет. Барону очень понравилось, высказанное мной сравнение, и мы проговорили еще некоторое время о городе и его истории. Нашу беседу прервал начавшийся дождь, и Барон любезно предложил подвезти меня до моего дома.
Неподалеку Барона ожидал огромный черный автомобиль с затемненными стеклами и молчаливым водителем, который быстро довез нас до моего дома, промчавшись по пустынным ночным улицам. Мы тепло попрощались, и Барон пригласил меня к себе на ужин, вечером следующего дня, сказав, что не потерпит никаких возражений.
На следующий вечер Барон прислал за мной свой автомобиль, который отвез меня в северный пригород, где жил Барон. Здесь Барону принадлежала целая усадьба с огромным в несколько этажей строением в виде желтого цвета замка с готическими зубчатыми стенами с декоративными машикулями , стрельчатыми окнами, высокой часовой башней и большими буквами «К» на фронтонах.
 Но замок не был достроен, окна зияли незастекленной чернотой. Возле замка располагались жилая территория, огражденная высоким каменным забором, за которым находился парк и жилой двухэтажный особняк с мансардной крышей, большим флигелем и домом для прислуги. Парк усадьбы требует особого описания, потому что все растения в нем имели только три цвета: серо-серебристый, черный и бардовый, кроме того, в парке были заметны несколько античных статуй и странного вида садовые фонари, напоминающие то ли ветки черного коралла, толи черные изогнутые щупальца гигантского спрута.
Проехав раздвигающиеся металлические ворота усадьбы автомобиль объехал парк и остановился во внутреннем дворике особняка, где меня уже ожидал Барон, одетый все также эксцентрично, как и в предыдущий раз.
 Пожав мне руку, Барон провел меня в дом, в гостиной которого был накрыт большой стол, за которым уже сидели три человека весьма примечательного вида.
Один был довольно почтенного возраста мужчиной с коротко стриженными седыми волосами, морщинистым строгим слегка вытянутым лицом и водянисто-серыми глазами в очках с золотой оправой, одет он был в серый с отливом пиджачный костюм. Другой был высокого роста здоровяк с квадратным подбородком, темными волосами и густыми бровями, но самым примечательным был его страшный шрам по всей левой части смуглого лица идущий до самого глаза, который был прикрыт всегда веком, правый глаз же был настолько черным, что зрачок его был не виден. Одет великан был в черный бархатный пиджак поверх тонкого облегающего такого же цвета бадлона .
Третьей компаньон Барона затмевал собой всех остальных. Это была молодая девушка, явно уроженка Африки, но имеющая крайне необычную внешность, у нее была прекрасно сложенная фигура, ее лицо с тонкими и правильными чертами украшали пухлые губы и большие темные глаза. Но главной ее особенностью были необычного рыжего цвета пышные длинные волосы и кожа черная с медным оттенком и чуть выделявшимися веснушками, что делало девушку похожей на грациозную хищную кошку в прекрасном длинном темно-малиновом платье. Так же в гостиной было несколько смуглолицых людей в одинаковых желтых камзолах, видимо это были слуги.
Барон снял и передал слуге свой цилиндр и представил меня собравшимся за столом, как достойного и образованного человека, с которым его свел случай. Своих же друзей он представил довольно странным образом. Он сообщил, что все они являются его самыми близкими людьми, которые согласились быть компаньонами в предприятии, ради которого он вернулся в наш город, но это предприятие требует, чтобы они оставались инкогнито некоторое время, поэтому просил называть пожилого господина - «Серым стражем», одноглазого великана «Черным стражем», а очаровательную африканку «Красным стражем». Затем он усадил меня за стол, сам он сидел во главе стола, Черный и Серый страж по правую руку от него, а Красный страж и я по левую.
После того как слуги разнесли блюда и разлили вино, Барон произнёс тост за меня, сказав, что по открытости души, доброжелательности и большой образованности я безусловно отношусь к лучшей части жителей города, который он помнит по годам своего детства и молодости. Надо сказать, что и стражи отнеслись ко мне крайне любезно и показывали свою искреннею радость и предрасположенность. Даже грозный одноглазый великан, не говоривший и не понимавший на родном для нас с Бароном языке все время улыбался и одобрительно кивал.
 Ответным тостом, я воздал должное Барону, его дому, а также его спутникам. Прошло совсем немного времени, и я уже чувствовал себя совершенно свободно в новой для меня компании. Красный и Серый страж оказались людьми открытыми и очень интересными собеседниками, оба прекрасно говорили на русском, а с Черным стражем я иногда обменивался короткими фразами на английском.
Барон рассказал мне, что он в молодости занимался в нашем городе помощью несчастным людям, попавшим в пагубную зависимость от опиума, и практиковал заместительную терапию , которая показывала хорошие результаты, но не была признана властями, что привело к опасной для него ситуации, из которой ему помог выйти Серый страж, уже тогда весьма влиятельный в городе человек. Но обстоятельства продолжали складываться не лучшим для Барона образом, и он решил покинуть город и страну.
 Несколько лет он проработал врачом благотворительной организации в одной восточноафриканской стране, ввергнутой в бесконечную гражданскую войну, терзаемую голодом и эпидемиями. Все попытки других стран помочь несчастным оканчивались провалом. Продовольственные миссии разграблялись, а посланные врачи подвергались нападениям, и даже отправка войск привела только к увеличению нападений и убийств невинных.
 В этой проклятой стране Барон встретил Черного стража, о нем он высказывался как о человеке безграничной отваги и доблести. Ужас, который он внушал врагам, был там просто легендарным. Приехав туда с итальянской армией, он, видя бесперспективность и тщетность попыток защиты гуманитарных миссий, ушел из армии и создал свой отряд из местных ополченцев который охранял, в том числе и госпиталь, где работал Барон.
 Это был самый безопасный и спокойный период работы Барона в той стране, враги боялись даже просто имени Черного стража и наверно до сих пор пугают им своих детей.
 Правда и Черному стражу один раз весьма здорово досталось, когда его отряд угодил в засаду. Барон тогда выходил Черного стража и теперь у него не было более преданного и верного друга.
Там же Барон встретили Красного страже, которая тогда была совсем маленькой дикой бестией, попавшей в рабство к какому-то старому грязному торговцу скотом, который обращался с ней так плохо, что ей приходилось чтоб не умереть с голоду драться за еду с хозяйскими собаками. Барон пожалел бедную малышку и хотел выкупить ее у старика, но тот попросил за нее огромную для тех мест цену, целых двух верблюдов. Но стоило старому негодяю только услышать имя Черного стража, которым ему пригрозил Барон как он был готов уже подарить девочку Барону, но тот, чтобы соблюсти все местные обычаи, отдал мерзавцу в обмен на девочку тощею козу, что теперь у него со стражами была любимая тема для шуток.
По завершении контракта на работу врачом в госпитале, Барон по совету Черного стража поехал в Италию, где под Флоренцией они на паях открыли маленький частный хоспис , там же Барон познакомился с одной пожилой знатной итальянкой, занимавшейся благотворительностью и принявшей по доброте своего сердца деятельное участие в помощи смертельно больным и зависимым от опия людям.
 Благодаря ей дела Барона пошли в гору, его хоспис превратился в большую клинику по избавлению людей от страшных страданий и зависимостей. Знатная матрона великодушно считала, что Барон наделен немалыми способностями по помощи таким несчастным людям и будучи бездетной после своей смерти завещала ему свое состояние и родовое поместье Каркоза.
 Барон конечно же забрал с собой из Африки Красного стража, в Италии оформил над ней опеку и постарался дать ей самое лучшее образование и воспитание, и теперь был бесконечно рад видя в какую прекрасную юную деву завоевательницу сердец превратилась его воспитанница.
Когда же я спросил Барона, что стало причиной его возвращения в город после столь долгого отсутствия, он ответил, что должен исполнить последнею воли весьма близкого ему человека. А сделать это будет не просто так как нужно организовать прием большого количества гостей со всеми церемониями и обрядами, о которых распорядился усопший, и успеть все это до дня осеннего равноденствия, до которого осталось совсем немного времени.
Я сказал, что это весьма благородная цель и спросил, могу ли я в чем-то помочь, чему Барон и стражи весьма обрадовались. Барон сказал, что они имеют затруднение в отсутствии надежного человека для весьма важной роли в предстоящем мероприятии, и были бы очень благодарны мне если я соглашусь ее исполнить. Я сказал, что они в любом случае могут на меня рассчитывать.
После ужина Барон предложил показать мне усадьбу. Мы вышли из дома в сад, который в близи оказался еще более удивительным. Я никогда не имел загородного дома и не смог понять, что за растения росли в том саду, ни до, ни после этого я таких никогда не встречал. Это были какие-то причудливо изогнутые серебристые плакучие ели, березы с багровыми листьями, серые кружевные кусты и абсолютно черная трава. С этим всем очень контрастировали статуи из белого мрамора, изображавшие каких-то героев греческой мифологии. Одна видимо была статуей Аполлона , игравшего на арфе, о чем я спросил у Барона.
Барон сказал, что я не ошибся и это именно так, и все статуи в саду посвящены героям мифов об Аполлоне и о царе Адмете , которому по повелению Зевса восемь лет служил бог Аполлон. Это был единственный раз, когда боги служили людям, любили и берегли их, с грустью сказал мне Барон.
Пройдя сад, я, стражи и Барон подошли к Желтому замку. Барон сказал, что начал его строить под клинику для людей с тяжелыми наркологическими зависимостями в нашем городе, но получение всех необходимых разрешений от властей затянулось и стройку пришлось остановить. Но зато сейчас он будет как нельзя кстати для выполнения последней воли умершего друга Барона.
Здесь в ближайшее время начнется прием гостей, пожелавших почтить память его друга. Приемы, которых должно быть двенадцать, согласно требованию покойного, будут проходить по ночам. На каждый прием будет приглашено двенадцать человек, из которых жребием будет выбираться тот, кто сможет получить часть наследства усопшего.
Тут Барон описал мне ту помощь, о которой он меня хотел попросить. Дело было в определения жребия, для этого всем гостям будет подаваться вино в одинаковых ничем не отличимых кубках, но в дно одного из них будет вставлен драгоценный камень, поэтому выбор падет на того гостя кто случайно выберет кубок с камнем. Узнать о том, кто обладатель жребия Барон, стражи и гости смогут только после того, как вино из кубков будет выпито. Поэтому очень важно, чтобы человек разливающий вино был ни с кем из участников приемов ранее не знаком, чтобы у него не было причин влиять на выбор кубка в чью-то пользу.
 И Барон попросил меня стать таким виночерпием, указав, что, если бы я согласился помочь ему в этом деле и потратил на это свое время, то все мои хлопоты будут вознаграждены сверх любого указанного мной размера. На, что я сказал, что помогу Барону, но никакого вознаграждения за это не возьму и это мое единственное условие. Барон обнял меня и сказал, что не сомневался во мне с момента первой нашей встречи.

Глава II

Я переехал на время проведения приемов гостей в усадьбу Барона. Меня поселили во флигеле дома, который видимо был гостевым, и в котором находилось больше десятка небольших спален для гостей. Завтрак приносили в комнату, а на обед, который был довольно поздно все включая стражей и Барона собирались в гостиной большого дома.
В первый же день моего пребывания Красный страж провела меня по помещениям Желтого замка, предназначенных для приемов и показала, что мне нужно будет делать. В приготовленном большом зале замка на возвышении было установлено большое деревянное резное кресло черного цвета с высокой спинкой. Резьба и украшающие кресло фигуры были весьма своеобразны и видимо имели отношение к бестиарию каких-то мифов и чем-то были похожи на форму странных фонарных столбов в саду. Перед креслом был поставлен схожий по отделке огромный овальной формы стол с приставленными к нему резными стульями, по шесть с каждой стороны.
По словам Красного стража, гостей должны будут провести в эту залу и усадить за столом. Барон будет находиться на кресле, стражи подле него. Барон поприветствует гостей и ответит на вопросы, которые будут задавать ему гости, каждый из которых при этом сможет спросить не более одного раза. Затем Барон попросит помянуть умершего выпив в память о нем вина, и тут мне надо будет наполнить вином и принести Барону, стражам и гостям кубки с вином, которое поставят по левую сторону от кресла, а для гостей по правую. При этом я никак не должен своим видом выдать тот кубок, на дне которого будет вставлен драгоценный камень. И она показала мне столы с кубками и вином вдоль стен залы.
Я сказал, что мне все понятно, но могу ли я узнать кто этот человек, ради памяти о котором будут проведены эти приемы и когда он умер. Красный страж мне мило улыбнулась и ответила, что они все называют его Белый страж. Этот человек был близок всем им, а особенно Барону. Они считают его своим учителем и наставником, идеи, которые он проповедовал не просты для понимания, но для них всех он открыл новый мир, новые цели и пути их достижения. Все гости, которые должны прибыть сюда из разных концов света так же являются учениками Белого стража. Во время приемов, жребием должен будет определиться старший группы из двенадцати учеников и ему затем будет передана часть наследства Белого стража, которое должно быть потрачено для воплощения в жизнь идей, которые Белый страж исповедовал при жизни. Барон как человек наиболее близкий Белому стражу даст им напутствие и ответит на все их вопросы по учению Белого Стража, которые у них остались.
На возникшие у меня вопросы об этом неизвестном мне новом учении, Красный страж отвечать отказалась, сказав, что если мне интересно она распорядиться прислать мне книгу, где оно изложено, и если вопросы после ее прочтения у меня останутся, то их лучше задать Барону. Я сказал, что так и сделаю.
 Вечером того же дня, у себя в комнате на столе я обнаружил маленькую книгу в кожаном переплете, лицевая сторона ее была белой с изображением черной фигуры напоминающей морской штурвал с двенадцатью рукоятями, обратная сторона книги была черной, на ней так же была изображена эта фигура, но только белого цвета. Открыв ее, я увидел название «Книга завета».
  Книга была совсем небольшая где-то три дюжины листов, написанная на английском языке и чрезвычайно искусно оформлена, это относилось одинаково как к её переплету, так и к плетеному шрифту, и к фантасмагорическим гравюрам, украшавшим обратную сторону каждого листа, при этом сами листы были сделаны из высочайшего качества пергамента , а не бумаги как мне показалось сначала.
Перед сном, лежа в кровати я решил прочитать ее. Текст книги сначала мне не поддался, настолько он был метафоричен и иносказателен, но в какой-то момент, я словно поскользнулся, потерял равновесие и меня понесло по тексту как по неотвратимому потоку, и каждая фраза входила в мое сознание как нож входит в тело во время поножовщины. Книга будто бы выпотрошила меня и наполнила чем-то новым горьким, терпким, саднящим, но ясным и четким. Слова «Хаос», «Черное солнца», «Белый штурвал», «великое делания», «Грядущий Бог», «дома», «странники» и «Престол» продолжали звучать в моей голове.
Как пьяный я поднял глаза от последней страницы, мне словно сбили фокус и теперь всё вокруг казалось гротескным и жалким. Как мне потом сказала Красный Страж, книга не на всех так влияет, кого-то она отталкивает едва он прочитает несколько листов, кто то прочитав её всю несколько раз не может сказать толком о чем в ней написано, а открывается она только единицам, тем для кого ее и писал Белый страж.
Про себя я в тот момент понял только одно, мне нужно было выпить хорошею порцию чего-нибудь покрепче. Я вышел из своей комнаты, в надежде или встретить кого-то из слуг или из стражей и попросить их об этом небольшом одолжении. Как назло, во флигеле не было ни души. Спустившись вниз, я прошел по переходу в большой дом, где так же было уже темно и безлюдно. Я передвигался бесшумно, так как все полы были устланные толстыми узорчатыми восточными коврами, и, если бы я не отражался в многочисленных зеркалах, я бы вполне сошел за бестелесного призрака.
Очутившись в зале гостиной, где проходили обеды я с удивлением обнаружил что на столе застеленным белоснежной скатертью и украшенным вазами с цветами стоит бутылка рома "Bristol Classic Rum" , граненые хрустальные бокалы и небольшая тарелка с сухофруктами и миндалем. Ни колеблясь ни минуты я откупорил бутылку и налил себе знатную порцию. И должен сказать, что ни что так не возвращает все на круги своя как кубинский ром семилетней выдержки.
И тут я почувствовал ее аромат и тихий шелест шелка за своей спиной. Красный страж любила парфюм с запахами ночных лугов, набухших росой и нотками черной патоки. Я резко обернулся и увидел ее перед собой так близко как никогда раньше, глаза ее были полны слез.
 — Вы должны мне помочь, помочь нам всем! -  прошептала она.
Я попросил ее присесть и успокоится, но она была безутешна. Я сказал, что безусловно помогу ей если она только скажет, что ее так расстроило, надо ли говорить, что в тот момент я был готов совершить любые глупости лишь бы осушить слезы прекрасной юной девушки, я был в полной ее власти в те мгновенья.
То, что она мне рассказала, очень удивило меня и возмутило до крайности, если ли бы не ее несчастный вид и выпитый ром, я, пожалуй, немедленно бы покинул этот дом и сообщил полиции о преступном и опасном поведении его обитателей. Но ничего этого я не сделал, а наоборот согласился принять участие в том гротескном действии, которое здесь затевалось Бароном Каркозой, причем участие в самой неприглядной роли фигляра.
Как оказалось, Барон ввел меня в заблуждение, относительно отводимой мне роли. Обряд, который здесь вскоре должен был случиться, был чем-то схож с причастием, с клятвой в безграничной верности учению Белого стража и расплатой по самому высокому счету.
 Барон как распорядитель наследия Белого Стража и его душеприказчик, должен был убедиться в преданности всех адептов этого ученья и после этого передать им установленную часть наследства Белого стража для продолжения его дела и достижения целей «великого делания» какие были указаны в его книге. И если до этого момента для меня это была некая игра, то после прочтения книги и того впечатления какое она на меня оказала, а также всего рассказанного мне Красным стражем я стал понимать, что если это и игра, то игра со смертью.
Итак, со слов Красного стража, дело обстояло следующим образом. Все адепты ученья должны были пройти ритуал инициализации, во время которого они должны были выпить вино из чаш, в одной из которых должен быть смертельный яд, а не жребий в виде камня как мне сказали первоначально. Таким образом они должны были подтвердить свою готовность умереть ради своей веры и показать свою непреклонную решимость следовать по пути «великого делания». Такова была предсмертная воля Белого стража.
Оставался вопрос кто разольет по чашам яд и даст его этим людям, что вызвало ранее горячее обсуждение между Бароном и стражами. Довериться кому-то со стороны даже подкупив при этом человека было крайне опасно, а сделать это самим значит навлечь на себя большой риск быть обвиненным в убийстве и оставшуюся жизнь прожить с неизгладимым чувством вины и страха перед возможным наказанием.
 В конце жарких споров, эту роль на себя хотел было взять Черный страж, поскольку он относился к подобным вещам привычно и деловито, что, однако не удовлетворило Барона, которому претила мысль, что он обрекает близкого друга на жизнь под постоянной угрозой.
  И вот недавно Барон им объявил, что он найдет случайного человека для этого дела, который будет в неведении о своей роли до последнего момента, а как произойдет первая смерть уже не сможет отказаться исполнить все до конца под страхом его разоблачения и выдачи властям, а если такого не найдется, то он все сделает сам не подвергая риску остальных.
И вот после нескольких неудачных попыток найти такого человека, Барон исполнил задуманное, и я оказался в его доме у Желтого замка. Но познакомившись со мной, у стражей и у Барона возникли серьезные опасения, что меня можно будет запугать и заставить подчиниться их воле. И поскольку времени что-то изменить уже не было, они решили исполнить обряд таким образом, чтобы сохранить его действенность, но и исключить при этом негативные последствия для кого бы то ни было.
Но для этого им опять был нужен я, и теперь наверно даже больше, чем раньше, поэтому было принято решение рассказать мне всю правду в расчете на мое великодушие. При этом они собирались выплатить мне немыслимо большое вознаграждение за их прежний злонамеренный обман, причем это вознаграждение я получал бы сразу и независимо от того соглашусь я им помогать в дальнейшем или нет, а в случае, если я все-таки соглашусь оно будет ими удвоено.
При этом мне вновь предлагалась весьма странная роль. Я должен был изображать из себя мнимую жертву отравления на каждой предстоящей встрече, чтобы приглашённые адепты ученья Белого стража были в полной уверенности реальности угрожавшей им смертельной опасности и высочайшей цены своего выбора.
Красный страж, умоляла, чтоб я попытался их простить, и что только чувство долга перед ученьем Белого Стража, заставило их так поступить со мной. Выслушав её до конца, я с трудом сохраняя спокойствие сказал, что обдумаю все случившиеся и дам им свой ответ утром, холодно простился и вернулся в свою комнату.
Войдя к себе в комнату, я обнаружил на столе небольшой саквояж из дорогой кожи, доверху набитый пачками с ассигнациями крупного номинала, даже беглого взгляда на который было достаточно, чтобы понять, что содержимое саквояжа превосходит весь мой годовой доход.
Я подошел к окну, открыл его впустив в комнату тягучею ночную прохладу, за лесом поднималось золотое зарево от ночных огней моего города, который их не гасил до самого утра. Я вытащил из пачки сигарету, закурил и пока я выпускал дым в темную ночь, мои обида, злость и страх были побеждены любопытством и азартом, хотя я, конечно, покривил бы душой если сказал, что саквояж на столе не повлиял никаким образом на такой исход.
Все, решив про себя, я лег спать и, к удивлению, быстро уснул. Так же к моему удивлению, поскольку я редко запоминаю то, что мне сниться, той ночью я увидел весьма четкий и осмысленный сон, который немало меня озадачил.
 Я был в очень необычном месте, где повсюду были обветренные и потрескавшиеся каменные глыбы, и стоял перед какой-то каменной аркой, толи высеченной в скалах, то ли сложенной из них, земля кругом была покрыта туманом в половину человеческого роста. Вдруг у арки туман резко начал двигаться, клубиться и складываться во что-то похожее на странную, похожую на сову фигуру, а через мгновенье в сторону арки подул ветер рассеяв белую фигуру и весь туман, а за аркой возникла абсолютно черная сфера, окутанная протуберанцами черного пламени. Эта сфера медленно росла и поглощала в себе ветер, вернее она словно всасывала в себя все окружающее и от этого был этот ветер. Эта сфера росла и росла пока не поглотило все кругом, а я остался перед необъятной, безмерной и непроглядной мглой и в этот миг, моё «я» исчезло. Я стал ничем в нигде и никогда, у меня не было никаких чувств, меня просто не было. Сколько это длилось миг или несколько вечностей, сложно было определить время там, где ничего нет, но я очнулся от сна.
 Проснулся я с ощущением внутреннего покоя, которого раньше никогда не испытывал, голова была совершенно ясная, намерения и желания кристально четкие.
— Ну что ж, — подумал я.
 — Черное солнце я уже увидел, остается разобраться с Белым стражем!

Глава III

С утра в дверь моей комнаты постучали, я с неохотой встал, запахнулся в халат и открыл дверь, на пороге стоял слуга.
— Господин Каркоза, просит вас подойти через час на завтрак в зал большого дома, с вами хотят говорить, вас будут ждать! - сказав это слуга поклонился и ушел.
Я быстро сложил у себя в голове план моих действий, которые бы обезопасили меня от угроз со стороны Барона и его друзей, принял душ, побрился и одевшись в пиджачный костюм отправился на выяснение отношений с Бароном.
 Войдя в зал гостиной большого дома, я увидел, что вся компания во главе с Бароном уже молча сидела за столом видимо в ожидании меня. Я поразился как предвзятое отношение может влиять на наше восприятие других людей, когда они все высказывали мне свою расположенность и уважение, они мне казались милыми людьми хоть и не без странностей, но сейчас когда мне были открыты их гнусные замыслы в отношении меня их внешность мне представлялась очень отталкивающей и от части неестественной. Так Серый Страж, вместо благообразного пожилого господина сейчас больше походил на неизлечимо больного человека с бледно-серым восковым лицом, мертвенность которого лишь подчеркивали его неизменные очки в золотой оправе. А обезображенная часть лица Черного стража делала его лицо похожим на злую карнавальную маску. Красный стаж была прекрасна и невинна лицом, но странный фасон ее бордового платья был таков, что она выглядела словно завернувшееся в какую то шкуру снятую с только, что освежёванной туши и мне казалось, что кровь все ещё литься с нее, а сам Барон с его белыми поседевшими волосами и бровями и воспаленным взглядом, выглядел как человек черты лица которого исказил пережитый ужас.
Но я постарался стряхнуть с себя этот внезапный морок и сел в конце стола противоположному тому, где сидели Барон и Стражи, я решил сразу показать дистанцию между нами и мое негативное отношение к ним всем.
 — Что ж! Давайте покончим с этой отвратительной ситуацией сразу — сказал Барон.
— Не буду отрицать мы совершили в отношении вас подлость и это полностью моя вина!
— Я это признаю и приношу свои глубочайшие извинения, и никакие обстоятельства не могут здесь меня оправдать. Кроме своего раскаянья я прошу принять в качестве незначительной компенсации ту сумму, которую вам уже доставили, а также прошу вас сказать, чем еще я могу искупить нанесенное вам оскорбление?
— Уверяю вас, что никакая названая вами плата не будет для меня невозможной, с этим я отдаюсь на ваше великодушие и жду вашего решения!
Я не ожидал такого начала разговора, так как раскаянье Барона выглядело совершенно искренним, а повинную голову меч не сечет, и вся приготовленная мной гневная и изобличительная тирада застряла у меня горле.
Я лишь сказал, что меня до глубины души расстроили их намерения, поскольку я считал их всех благонамеренными и достойными людьми, что за такие злодейства, которые они хотели совершить в нашем городе они должны предстать перед судом, а затем на долго оказаться в тюрьме. Но я рад, что разум возобладал у них в последний момент и они сам отвратились от своих ужасных планов. И поэтому я принимаю извинения Барона и даю свое согласие на дальнейшее участие в обряде, дабы убедиться, что возврата к отвратительным планам не будет и ничья жизнь не оборвется в этом доме.
 Но я поставил жесткое условие, что поскольку мое доверие к ним безвозвратно подорвано, я сейчас же уеду на день в город, где сделаю все необходимые распоряжения на случай, если со мной в дальнейшем произойдет какое-либо непредвиденное несчастье, тогда их всех покарает рука закона. Если мои условия не принимаются я сейчас же отправляюсь в полицию и сообщу о происходящем в этом доме.
Говоря все это, я понимал, что возможно сильно рискую, играя в открытую, но я был преисполнен какого-то куража и азарта от всего происходящего и был готов дать яростный отпор если бы на меня напали.
На мое удивление Барон немедленно согласился со всеми моими требованиями, хотя я заметил у него едва уловимую улыбку, во время моей речи.
 По возвращению в комнату я нашел еще один саквояж с деньгами на столе, как две капли воды похожий на первый.
После завтрака, я вызвал такси и забрав все деньги с собой и не встречая ни от кого ни малейших препятствий выехал в город, там я пробыл до утра следующего дня. За это время я положил все полученные от Барона деньги в банк на свой счет. Так же я заехал к своим друзьям и оставил им распоряжение, относительно того, как им поступить если я внезапно исчезну в ближайшее время или с мной случиться несчастье. По моей просьбе несколько разных и не связанных между собой людей, должны были в таком случае направить заранее подготовленные мной заявления о совершении в отношении меня преступления Бароном и его людьми в разные органы правопорядка. Так что, если бы Барон все-таки решил со мной расправиться, его арест и арест его соратников стал бы неминуем. Обезопасив себя таким образом насколько это возможно, а также сделав на всякий случай распоряжения о своем завещании у нотариуса, я на следующие утро вернулся в дом Барона.
Отпустив машину у ворот усадьбы, я прошел через дверь в раздвижных железных воротах, открытую мне слугой, и свернув с асфальтовой подъездной дороги пошел по дорожке, покрытой белыми мраморными плитами через сад напрямую к дому. Дорожек в саду было три из черных, белых и бордовых плит, в цвет всей растительности сада, они из разных сторон вели к центру сада, где сплетались в причудливую спираль небольшой трехцветной площадки, в центре которой была мраморная статуя Аполлона, стоящего с луком на поверженном змее Пифоне . На этой площадке я увидел Черного Стража, который на своем не очень хорошем английском, распекал двух служанок, при этом я точно знал, что слуги по английский не понимают. Я несколько раз бывал в их родной стране, немного говорил на их языке и успел познакомиться с некоторыми из них, что считал большой удачей для себя. Я узнал, что они не по своей воле оказались здесь, и постоянно испытывают настоящий ужас перед хозяевами усадьбы, особенно перед самим Бароном, о котором они вообще отказывались что-либо упоминать.
Увидев меня, Черный Страж, растянулся в улыбке, которая всегда жутко выглядела на его безображенном лице и поприветствовал меня по итальянский.
 — Salve!
Я в ответ помахал ему рукой и прошел к себе в комнату. По дороге к дому, я больше никого не встретил, как я потом понял все слуги и стражи были заняты подготовкой в Желтом замке, куда уже на следующий день должны были прибыть первые гости.
Войдя в свою комнату, я увидел сервированный на столе завтрак и небольшую перемену в интерьере, которая сразу отбила мне аппетит. На стене над кроватью появилась картина, которой там раньше не было, это была репродукция картины Караваджо «Шулера». Я весь похолодел поняв, что ставки в этой игре для меня выше, чем я предполагал. На картине было изображено как два негодяя подсматривают и подтасовывают карты в игре с несчастным простаком.
— Они хотят, мне намекнуть, что знают все мои планы, или то, что им видимо стало известно о моих карточных долгах, а значит наверняка и о многом другом из моей жизни, что делало очень уязвимым ту защиту, которую я только что выстроил против них, и они хотели, чтоб я об этом знал, — все это быстро пролетело в моей голове.
Но я быстро избавился от нахлынувшей на меня тревоги – В конце концов, разве это что-то меняет? —спросил я себя.
— Нет! Каждый играет в свою игру, а в итоге всеми сыграет сама игра, и все, что нам остается это просто играть! А играть мне всегда нравилось! — поразмыслив так, я спокойно поел, выпил кофе и стал ждать, что мне выпадет на следующем ходе.
Скоро в дверь постучал один из слуг, войдя и поклонившись он сообщил мне, что Барон ждет меня в своем кабинете. Поблагодарив слугу, как всегда, на его родном языке, я немедленно отправился на назначенную мне встречу. Войдя в кабинет Барона, я удивился как разительно отличается его обстановка и интерьер от того, что я раньше видел в доме. В отличие от мрачно-вычурных тонов отделки и драпировки комнат и залов с обилием бронзы, зеркал, хрусталя и массивной резной мебели темного дерева, обитой дорогой темно-красной кожей, а также репродукций в массивных золочёных рамах тревожных пейзажей Уильяма Тёрнера  или ядовито-желтых библейских сцен Караваджо, здесь все было отделано в светлых теплых тонах, обставлено простой, но удобной мебелью, а стены были украшены несколькими картинами Клода Моне  с изображением ярких цветущих пейзажей.
Барон сидел в высоком кожаном кресле за широким письменным столом из бука, стол был завален какими-то рукописями, книгами, также на столе стояла початая бутылка кубинского рома, о котором у меня остались самые лестные впечатления.
— Вы хотели меня видеть? — спросил я его.
Барон приветливо улыбнулся мне и ответил — Очень рад вашему скорому возвращению!
Барон поднялся с кресла, вышел из-за стола и подошел ко мне и по-дружески пожал мне руку, одет он был в светло-серый шерстяной камзол, обшитый черным шелковым галуном, который сидел на нем как подогнанный офицерский мундир. Он предложил мне сесть в кресло напротив стола, и налил себе и мне рома, даже не спросив меня буду ли я пить.
— Нам с вами многое надо обсудить, скоро приедут мои гости. И к их встрече все и всё готово, за исключением Вас. «Но я думаю мы это быстро поправим!» — сказал Барон, протягивая мне бокал с ромом.
— Вы говорите про тех людей, которых вы хотели убить? —сказал я спокойно, взяв предложенный мне бокал.
— Все должно было случиться по их желанию, как их воздаяние и залог выбора своего пути. Такова плата, а тому, кто ее не может заплатить лучше остановится сразу и не следовать вместе с нами! — сухо ответил мне Барон!
— А что, теперь! Кто уплатит их долг? Наверно это все не нужно было изначально, раз вы смогли от этого отказаться? — возразил я.
— Кто-то заплатит все равно, а с этих людей достаточно будет и готовности заплатить самую высокую цену и выпить свою чашу до дна! — Барон был спокоен говоря это, а его взгляд, брошенный на меня, был даже снисходительным, вопреки моим ожиданиям вызвать его гнев.
— А как вы хотели замять все это? Столько странных смертей в одном месте и в одно время наверняка бы навлекли на вас подозрение и послужили бы причиной расследования со стороны властей? —  продолжил я, решив вывести Барона из себя.
— О вы даже не представляете, насколько сложные задачи нам пришлось бы решить в этом случае! – ответил мне Барон.
— Ведь все наши гости иностранцы, и чтобы, всё выглядело не так подозрительно были затрачены колоссальные силы и средства! – продолжил он.
 — Чтобы избежать огласки при перемещении наших гостей внутри страны, сюда их будет доставлять специально арендованный транспорт. Тех же кому в результате не посчастливилось бы со жребием, предполагалось вывозить далеко отсюда к морю специальным воздушным судном, оборудованным необходимого размера морозильными камерами. А там уже на одном прогулочном корабле в нейтральных водах должен был случиться пожар, и одна из спасательных шлюпок при этом пошла бы ко дну со всеми пассажирами, что сокрыло бы всяческие следы и отвело от нас подозрение. Но благодаря вам, мой дорогой друг этого кораблекрушения не произойдет, как и многого другого! Не так ли? — Барон улыбнулся, глядя мне в глаза.
— Да! Но вы сами бы подверглись большому риску, если бы это вдруг открылось! Ради чего всё это? Ради Белого Стража? Это какая-то бессмыслица, умирать и рисковать свободой ради мертвых!  — сказал я, ожидая гневной реакции Барона.
— Вы же читали ее, читали книгу Белого Стража и должны знать, какая у нас цель. Мы работали много лет, искали по разным странам людей, которые начнут то, к чему призывал Белый Страж, начнут «великое делание»! — сказал Барон, не изменив своего благожелательного тона.
— Послушайте, вы правда хотите создать Бога? Вы верите, что это возможно? – спросил я с недоумением.
 — Я полагал, что это некая метафора, некий образ и только! Да вы все безумны, как и эта книга. Вы понимаете это! – продолжил я.
 В этот момент я постепенно начал осознавать общею картину того, кем был Барон и Стражи и какая гигантская тень за ними стоит.
— Ваша реакция вполне нормальна, хотя вы все-таки прочитали книгу. Большинство людей этого сделать просто не могут, у них возникает непреодолимое эмоциональное отторжение, и им не стоит ради своего же блага читать ее далее. И да мы верим в то, что делаем и это уже происходит прямо сейчас. — Барона ничуть не тронуло, что я назвал их всех безумцами.
— Вам следует еще раз сегодня внимательно прочитать книгу, и подготовить вопросы. Каждый гость перед тем, как всем будут розданы чаши с вином, имеет право задать любой вопрос по ученью Белого Стража, или высказать любое сомнение в нем и получить исчерпывающий ответ. Таковы правила, и они будут касаться и вас! Вы ведь насколько я знаю прекрасно владеете английским языком? Почти все наши гости будут из стран, где он широко распространен и вам легко будет сойти за их соплеменников. Будет правда одна группа из Италии, с которой мы будем общаться на родном языке, но и тут вам не стоит волноваться, мы вам поможем заучить наизусть ваш вопрос на итальянском с тосканским выговором, так хорошо, что никто ни о чем не догадается — продолжил Барон.
— Для случайного знакомства вы слишком много обо мне знаете, — сказал я раздраженно.
— О! Знакомство было случайным, но готовились мы к нему давно! - отшутился Барон.
— Но вы можете еще отказаться, если так, я вас более не задерживаю! Но если подозрение в нашем безумии не отвратило вас от данного вами слова, нам нужно пройти к месту ближайших событий и провести небольшую репетицию. Итак, вы готовы?  — спросил Барон, глядя мне прямо в глаза.
— Я не беру свои слова обратно и не нарушаю данных мной обещаний! - сказал я, понимая, как сильно я рискую, и что обратного пути у меня нет. Но соглашаясь я выигрывал время, чтобы сделать свою ставку.

Глава IV

Мы с Бароном покинули его кабинет, вышли из дома и направились к Желтому замку. В этот день все небо было затянуто низкими свинцовыми облаками, как это часто бывает в это время года, моросил небольшой дождь. Укрывшись большими зонтами, которые нам подали слуги мы быстро дошли до входа в замок. Желтый цвет этого подобия флорентийского Палаццо Веккьо  не излучал тепла, а лишь подчеркивал унылость и серость осеннего дня.
— Не повезло сегодня с погодой, ну да она нам не помеха, — бросил Барон.
В самом замке не было проведено ни воды, ни освещения, коридоры в большую зал освещались настенными и потолочными светильниками на аккумуляторах, в сам зал были поставлены с десяток канделябров из черного металла на две дюжины свечей каждый и зал освещался вполне сносно. Остальная часть замка была погружена в полный мрак, из-за того, что большая часть окон в нем была закрыта фанерными щитами от дождя и ветра. Тьма полновластно поселилась в нем, ей были заняты все комнаты, коридоры и подвалы этого огромного здания с момента остановки строительства. Не знаю, что за лечебницу хотел построить Барон, но ее новой хозяйке его внешне приветливые стены, с грязно серой бетонной изнанкой, его пыль и строительный мусор внутри подошли вполне. Солнечный свет не проникал в эти затхлые покои. Тьма с явной неприязнью наблюдала за нашим приготовлениями в ее чреве, из каждого темного закутка к нам тянулись ее щупальца, извивающиеся и скручивавшиеся в комок при попадании на них лучей фонарей.
— Что-же здесь делается ночью? — с содроганием подумал я, как мне рассказывали слуги, они крайне не любили бывать в Желтом Замке, и только угрозы Черного Стража, заставляли их здесь выполнять свою работу.
Но Барон казалось был весьма доволен приспособлением этого темного царства к приему гостей и надо сказать, что большая зала была убрана и обставлена с большим вкусом. Стены задрапированы шелковыми и бархатными тканями, полы устилали толстые шерстяные ковры. Все было в тех же цветах, что и в саду — белый, серый, черный и бардовый. Вокруг стола для гостей как я заметил, поставлено было уже тринадцать, а не двенадцать стульев как раньше. Стол был сервирован также на тринадцать персон, украшен вазами с цветами и фруктами, а также на нем стояли массивные бронзовые подсвечники. Вся посуда и приборы были из черненого серебра. Под трон для Барона, стоявший на возвышении в несколько ступеней, были положены какие-то белые шкуры огромных размеров, видимо медвежьи.
В зале уже были все стражи, все одетые в парчовые, шитые золотом кафтаны с высокими стоячими воротниками, цвет их одеяний соответствовал цвету каждого из стражей. Также в зале находилось с десяток слуг, стоявших вдоль правой стены, одетых в черные форменные доломаны с белой шелковой шнуровкой и черные брюки с белым кантом, их лица были закрыты белыми венецианскими масками «Баута» . Вся эта великолепная фантасмагория колыхалась в свете сотен свечей и отбрасывала самые причудливые тени на сводчатом потолке зала. Барон в месте со стражами прошел к черному трону и сел на него, стражи встали вокруг.
— Как вам? —  спросил меня Барон.
— Как в соборе в пасхальную ночь! —  ответил я.
— Что ж, тогда давайте перейдем к воскрешению из мертвых!  — сказал Барон и хлопнул в ладоши.
Ко мне подошли слуги и одели на меня ярко желтую накидку с настолько большим капюшона, что лица совершенно не было видно.  Меня провели к столу и попросили сесть на один из стоявших стульев.
— Прошу вас, спросите меня на английском то, что вы говорили при нашей беседе в моем кабинете о нашем учении и вере, только прошу соблюсти минимальную тактичность, дабы у наших гостей не зародилось подозрений на ваш счет, — попросил меня Барон.
 — What the White Guardian teaches cannot be perceived by a person’s consciousness without pain, but will most likely be rejected by him as dangerous madness and will bring disaster to those who spread and defend such ideas. How can we avoid this ?  —  ничуть не смутившись, спросил я.
Барон, казалось, был очень доволен моим вопросом, хотя я же наоборот желал смутить его и стражей.
— Ты все верно говоришь, брат мой, именно так и будет. Но Белый страж говорит нам не тревожить обычных людей, не привлекать их в свой круг и не знакомить с нашим учением. Они не смогут жить без своих иллюзий, как ребенок оставшийся один ночью прячется в кровати под одеялом страшась окружающего его мрака, так и они натягивают на себя иллюзии своей жизни и боятся высунуть из-под них нос. Не тревожьте их, ищите братьев среди тех, кто ходит во мраке с открытыми глазами и привык стойко выносить боль и страх, они станут опорой нашему делу и вместе с нами пойдут к нашей великой цели. А лишний раз тревожить людское море нам ни к чему, в шторм кораблям нелегко идти к своей цели, ураганов и бурь в этом море будет и так с лихвой на нашем пути и возможно таких ужасных, что мы даже пока и помыслить не можем. —  ответил с улыбкой Барон.
 — А сейчас мой друг вам нужно будет убедительно показать нам свою смерть! —  обратился ко мне Барон и еле заметно кивнул Красному стражу.
Та, увидев знак Барона, грациозно подошла к одному столу, стоявшему вдоль стены залы и взяла с него поднос, уставленный небольшими серебренными кубками, подошла ко мне, и я взял с подноса первый попавшийся кубок с вином. Затем Красный страж улыбнулась мне и вернулась с подносом к трону, где кубки с вином взяли так же Барон и все стражи.
— По правилам все гости и мы должны выпить вино одновременно, и через две, три секунды вы должны упасть как мертвый. Можете сделать это любым удобным способом, ковры здесь очень толстые и мягкие, никаких повреждений вы получить не должны, — обратился ко мне Барон.
— Итак, каждый должен заплатить свою цену! —  сказал Барон и выпил из своего кубка, его примеру последовали все стражи и я.
Вино оказалось добрым итальянским Chianti , допив вино, я поставил бокал на стол, затем нарочно слегка пошатнулся, чтоб показать будто у меня кружиться голова и я теряю равновесия, потом наклонился, уперся руками в стол как бы пытаясь удержаться и в следующее мгновенье упал рядом со столом, закрыв глаза и затаив дыхание.
Черный страж разразился какой - то бранью на итальянском, а Красный страж засмеялась.
— Никуда не годиться мой друг, давайте-ка попробуйте еще и не зарывайте глаза, старайтесь не моргая смотреть в одну точку как упадете! —  сказал мне Барон.
Я встал и повторил свое падение еще раз, а затем еще и еще под различные комментарии и наставления Барона и стражей. Наконец наверно на втором десятке попыток, либо мне наконец удалось добиться нужного результата, либо они решили довольствоваться тем, что есть, и Барон велел слугам отнести мое тело из залы. Но тут оказалось, что сыграть как уносят твое тело тоже нужно было постараться, чтобы тело выглядело достаточно мертвым. И мне только с пятого раза удалось добиться такого расслабления конечностей, чтобы создалась иллюзия отсутствия реакций и податливости, когда слуги брали меня на руки и уносили прочь.
Вдоволь потешившись всем этим спектаклем, Барон сказал, что увиденного им достаточно, мне он выразил свою благодарность и просил хорошенько отдохнуть, а также, что до завтрашнего вечера, когда будет первый прием я свободен и волен распоряжаться своим временем как мне будет угодно, но дом покидать до окончания всех приемов мне больше нельзя. Черного и Серого стражей он просил проконтролировать как будет завершена подготовка Желтого замка к приему гостей, и заявил, что сам придет посмотреть на завершения приготовлений сегодня же ночью. После этого я покинул Барона и Стражей и вернулся в свою комнату в доме. Дождь не переставал моросить, поэтому остаток дня я провел у себя в комнате, занимаясь подготовкой своего собственного плана, который как я надеялся, позволил бы мне одержать верх над Бароном и разбогатеть.
Я решил в одиночестве как следует продумать мои дальнейшие действия. Сумма, полученная мной от Барона с лихвой покрывала мои долги, ставшие с недавнего времени для меня настоящей головной болью. Несмотря на то, что у меня не было детей или близких мне людей, нуждающихся в моем попечении, я не мог их вовремя оплачивать за счет моего дохода. Тех денег, что я зарабатывал в адвокатской конторе, где я был партнером раньше мне хватало на безбедную жизнь, но теперь я не мог даже оплачивать проценты по всем своим долгам и они стали неуклонно возрастать.
 И хотя, заполучив деньги от Барона, я получал свою прежнею свободу, я не хотел на этом останавливаться, я чувствовал, что удача идет ко мне в руки. Я был уверен, что смогу заставить Барона заплатить мне гораздо больше, чтобы организованная им «тайная вечеря» не была предана огласке. Мне выпал шанс заработать целое состояние, и я не намерен был его упускать!
Но для успеха своего дела я должен был как можно больше узнать о Бароне, его гостях и том, что их связывает. Я подключил свой ноутбук через смартфон к сети, благо сигнал здесь был хороший и занялся поиском и изучением материалов по темной философии и искусственному интеллекту, для того чтобы лучше понять ученье Белого стража.
Мне было нужно определить кто мог входить в состав членов культа Белого стража. Через мои старые связи в специальных службах я получил список лиц, прибывших в страну за последние 10 дней, но он оказался таким огромным, что как-то вычислить из него гостей Барона было крайне сложно. И я стал искать темы и ключевые слова, возможно связанные с этим культом, по которым можно было бы проверить социальные сети приезжающих и по наибольшему количеству совпадений найти нужных мне лиц. Я хотел получить их фотографии и через знакомых мне слуг проверить кто из них посетит Желтый замок, потом может и мне самому повезло бы кого-нибудь из них опознать.
 Правда придется здорово поработать, чтобы найти нужную информацию и потратить значительную сумму на поиск по ней нужных мне людей в социальных сетях, но зато в случае успеха я прижал бы Барона к стенке угрозой их разоблачения и получил с него достаточно денег для беззаботной жизни до конца своих дней, конечно если Барон не уменьшит количество этих дней до нуля, — поразмыслив так, я до вечера искал и анализировал информацию в сети.
Её оказалось много, даже через чур, идеи культа Белого стража не появились на пустом месте, мир давно пребывал в пессимистических настроениях относительно своего будущего, судьбе человечества и отсутствия каких-то перспективных направлений для его развития.
 Дэвид Бенатар, Юджин Такер, Квентин Мейясу, Рэй Брасье и другие современные философы  живописали мрак, в который погружалось человечество. В то же время возникли ожидания о безграничном росте возможностей искусственного интеллекта, который в недалеком будущем должен был пройти точку технологической сингулярности  и превратится в Сверхразум кратно превосходящий человеческий, о чем писали Вернор Винж, Ник Бостром, Рэй Курцвейл , масса ссылок выпадала по запросам: Институт сингулярности искусственного интеллекта, Институт будущего человечества, Институт искусственного интеллекта Аллена . Я был уверен, что гости Барона должны были быть связаны со всем этим, а значит я смогу их вычислить.
В конце концов, после поиска и подготовки данных, электронной переписки, заказа и оплаты услуг по мониторингу социальных сетей и длительных часов беспокойного ожидания у меня было почти два десятка имен вероятных гостей, с биографиями и фото. Надо сказать, что это были все весьма примечательные личности. Все были людьми, состоявшимися с карьерами и деньгами, но все как один пережили либо серьезную личную трагедию, либо проходили курсы лечений от депрессивных расстройств. Я загрузил всю необходимую информацию на свой телефон, чтобы показать фотографии возможных гостей нескольким слугам, которым я доверял. Как только их опознают, Барон будет в моих руках и выплатит мне столько сколько я ему скажу. При этом он побоится со мной, что-то сделать, поскольку он не сможет понять, что точно о нем мне известно и кому я успел эту информацию передать.
В отличном настроении я отправился на ужин, чтобы договориться со слугами и пообщаться с Бароном и стражами. Теперь мне надо было быть поближе с ними, чтобы чувствовать изменения их настроения и реакций, и не допустить осечки в нужный момент, когда ставки в игре, которую я затеял, взлетят до небес. Когда я вошел в большой зал гостиной дома, ужин был уже в разгаре, меня никто не ждал, хотя мне и было приготовлено место со всей необходимой сервировкой. Стараясь быть как можно более дружелюбным, я, улыбаясь всем присутствующим сел за свое привычное уже место, рядом с Красным стражем.
— Прошу прощения за опоздание, но я думал, что наскучил вам еще утром и так низко упал в ваших глазах, что вы не захотите меня больше видеть! - сказал я как можно более непринуждённо.
— О ну, что вы, мы как раз говорили о вашем растушуем мастерстве падения, и вот Черный страж, например сказал, что он видел за свою жизнь массу мертвецов, так вы, по его мнению, выглядели ничуть их не хуже, — ответил мне Барон, как всегда, крайне любезно.
Слуги подали мне ростбиф с печеными грушами и налили вина.
— О, вы так любезны к этому моему несчастному актерству, и как персонаж, которому суждено умирать в каждом новом спектакле, могу только пожелать всем присутствующим крепкого здоровья. «Ваше здоровье Барон!» - произнес я тост, в честь Барона и все стражи также подняли свои бокалы вместе со мной.
Барон был одет в домашний шелковый халат желтого цвета с черными узорами поверх белой рубашки, что придавало ему хищные осиные черты, а все стражи были в вечернем строгом гардеробе соответствующих им цветов, так что от утренней помпезности не осталось и следа.
Красный страж, в своем строгом приталенном кровавом платье и с собранными в большой пучок на голове медными волосами, улыбнулась и положила мне на руку свою тонкую черную ладонь.
— Мы все оценили, как вы старались, я уверена, что все пройдет прекрасно! — сказала она мне.
— Мы все надеемся на это потому, что, если наш обман будет под угрозой разоблачения, то кому-то придется выпить настоящего яда. «Вы же это понимаете?» — спросил меня Барон.
— Я сделаю все, чтоб не дать вам погубить себя и еще кого то, но если произойдет, то, о чем вы говорите я покрывать вас не стану и заявлю на вас, вы это тоже должны понимать! — я ответил довольно резко и думал, что сейчас на меня все набросятся, но все, как всегда, оставались спокойными и улыбались. Барон и все остальные сделали вид, что не слышали моих слов.
— Вы интересный человек, мой друг, весьма интересный. Когда я увидел вашу реакцию на «Книгу завета», я даже был несколько удивлен, но потом понял в чем дело. В основном люди, которые ее начинают читать, отторгают ее из-за разлада которая она приносит в их устоявшеюся и привычную картину мира, за которой они прячутся всю жизнь как за ширмой, находя утешения в нарисованных на ней картинках и огораживая себя от того ужаса, который происходит вокруг на самом деле.  Другие, углубившись в содержание и смысл книги впадают в отчаяние и депрессию из-за того, что вдруг начинают видеть всё окружающее в истинном свете.
 — Бедолаги, мне жаль таких больше всего, они застревают на полпути, и я даже лечил нескольких таких людей.
— И совсем единицы получают от книги новый свет и новую надежду. Их очень мало, и в основном это те, кто уже вдоволь испытал ужас существования в этом мире, сохранив при этом и рассудок и волю. Представляете какую работу надо было сделать, чтобы найти хотя бы полторы сотни таких. Это как искать крупицы золота в отвалах пустой породы, годы работы.
— Но есть еще один тип людей, это те, которым все равно! Обычно это люди, поглощённые страстью заменяющим им и ад, и рай, те кто выбрал свою дорогу во тьму через наркотики или алкоголь. И вот я вижу такую реакцию у вас, но не вижу тех признаков пагубной страсти, с которыми я очень хорошо знаком. В чем же дело, думал я пока не узнал, что вы азартный игрок в карты. Вот ваша всё поглощающая страсть, я прав? — все это Барон произнес, очень дружелюбным тоном, попивая вино.
— Да я играю в покер, играю на деньги, но я контролирую себя, с этим нет никаких проблем, но откуда вы это узнали? «Объяснитесь!» — сказал я с нескрываемым раздражением.
— Вам не стоит беспокоиться, я просто навел справки о вас как о человеке, от которого слишком много зависит для нас, я ваша страсть к картам вовсе не тайна поверьте, и я рад, что вознаграждение, о котором мы с вами договорились, поможет решить ваши финансовые проблемы.
— И поскольку наше с вами сотрудничество является таким взаимовыгодным я рассчитываю на ваше благоразумие и ответственность. По-моему, я достаточно об этом сказал! И давайте переменим тему, я хотел узнать вы и правду считаете ученье Белого стража безумным или это был такой оборот речи? — Барон старался быть как можно более учтивым говоря о весьма щекотливых темах для меня, и я решил также смягчить ситуацию, т.к. конфликт в этот момент не был в моих интересах.
— Хорошо, давайте забудем это, что касается безумности учения, то оно конечно весьма экстравагантно и ультимативно, но внутренне довольно логично и не противоречиво. И нет не безумно, но это мало повлияет на то как оценит его большинство людей, а они оценят его именно как безумное, потому, что для них жизнь это есть самое большое благо и ценность сама по себе, а Белый страж говорит о ней как об неисправимом адском кошмаре и тот путь который он предлагает так же приведет большинство в ужас, для одних это будет восприниматься как святотатство, а другие скажут, что вы хотите установить власть античеловеческого машинного разума, что неминуемо приведет к гибели человечества, —  высказал  я свое мнение Барону.
— Что ж, вы лишь повторили самые распространенные заблуждения и фобии на этот счет, что касается оценки существования человека как такового, то я не буду даже отсылать вас к известному монологу бедняги Гамлета .
— Скажу лишь, что здесь вопрос личного восприятия каждого человека и чем больше оно это восприятие осознанно, тем больше кошмаров вылезает из разных щелей и тем тоньше и прозрачнее та «ширма» придуманных нами же иллюзий, что нас от них закрывает. Кроме того, есть забвение и привыкание, и все это обычно человеку помогает не сойти с ума от ужаса окружающего его мира, и все бы ничего, но вот в чем проблема, это все работало в старом добром архаичном мире еще каких-нибудь сто лет назад.
 —Тогда не все так быстро менялось, да и всего было не так много, и информация хранилась в основном в текстах и была весьма трудно извлекаема. Но мир стремительно меняется и если раньше образы окружающего мира до нас могли дойти только из книг, которые можно было и не читать, то сейчас они вываливаются каждую минуту из каждой электронно-цифровой щели которым нет числа и появившись уже не может быть забыта нами и существует сама по себе.
— Благостному сну приходит конец как не затыкай уши и не прячь голову в песок, и это поймут все, но со временем. Вот вы сами как ощущаете этот «прекрасный мир»? — спросил в конце своего пространного монолога Барон.
— Тут вы наверно правы на мой счет, я не интересуюсь такими глубокими вещами. И как все воспринимают свое существование мне все равно, я создаю для себя свой собственный мир сам, и я отвечаю только за самого себя, вот мои убеждения!
 — Да если бы у меня были семья и дети я бы наверно испытывал постоянный страх и тревогу за будущее, но я свободен и самодостаточен, решаю все свои проблемы сам и миру не так-то легко причинить мне боль!
 — Я получаю от жизни то что хочу здесь и сейчас, а то, что будет в будущем, кто знает? — выпалил я немного разгорячившись.
— Всегда приятно слышать такую дерзкую самоуверенность, звучит бравурно и решительно, но остерегайтесь, во всех нас полно тревог и сомнений как копошащихся червей в свежей могиле, — ответил Барон с кривой усмешкой, от которой мне стало не по себе.
— А, что касается гибели человечества от бездушного машинного разума, то боюсь, что у человечества нет никаких перспектив на выживание по более банальным причинам, чем от этой вымышленной угрозы.
— Взаимное истребление — вот, что нас ждет ближайшие десятилетия. Мир перенаселен, за каких-то сто лет население выросло в 7 раз и растет дальше, при этом не демонстрируя никаких способностей к самоорганизации для мирного и счастливого сосуществования.
 —И поскольку все возможные обитаемые пространства уже освоены, то остается только вариант с глобальной резней, когда все вцепятся друг другу в глотки из-за совершеннейших пустяков. И люди будут это делать снова, снова и снова на какую бы стадии дикости и деградации они не спустились в результате этого процесса.
 — Единственным спасеньем от того, что все полностью перебьют друг друга, будет успех последователей Белого стража в достижении своих цели, — уже с грустью сказал Барон.
— Только представьте мой друг если получится то, о чем говорит Белый страж, то тогда мы наделим это хаотический мир душой, которая будет любить каждое человеческое существо как свое дитя и будет стремиться, что бы каждый человек развивался к состоянию красоты как можно более приближенного к ее пониманию в нашей культуре и ощущал себя как можно более счастливым. И мир будет меняться ради человека, а не человек под воздействием обстоятельств его существования в мире. Человечество будет цвести как прекрасный сад в заботливых и умелых руках и каждый цветок в нем будет прекрасен и любим, и сам этот сад будет любить своего садовника. Наконец мы получим Бога и такого который нас любит, ибо сказано Бог — это Любовь! — сказал Барон весь преобразившись, от переполнившего его волнения и гордости.
— Звучит как молитва о спасении, — сухо ответил я.
— Нет, это не пустые надежды, а технологий, упорный труд и бесстрашие жить с открытыми глазами! И чтоб сделать это, нам не потребуются миллионы сторонников, хватит нескольких десятков тысяч верных последователей, которые будут жить во имя этой цели и каждый день приближать ее. И пока все человечество будет самозабвенно друг друга истреблять мы построим стабильные технологические сообщества в отдаленных территориях обитаемого мира и будем создавать то, что нас всех в итоге спасет! А технологии? Основы их уже есть, конечно еще предстоит очень много работы, но нас это не остановит!» - Барон говорил прерывисто, с железом в голосе, он словно вколачивал в меня слова.
— Вот я и вывел его из себя, — подумал я.

Глава V

— Прошу Вас, позвольте мне забрать нашего гостя! Мало удовольствия смотреть как Черный страж расправляется с третьей порцией жаркого! Я хочу, чтоб наш гость погулял со мной в саду! — с этими словами Красный страж, встала из-за стола бесцеремонно взяла меня за руку и смеясь потянула за собой!
— O donne!   — скривился Черный страж.
Я послушно последовал за схватившей меня словно змея птенчика Черным стражем, чье черное точеное тело переливалось волнами упругой плоти под бордовым атласом обтягивающего платья, а глаза блестели как у дикой кошки. Мы быстро выскочили из дома в густые прохладные сумерки и пошли по дорожке вглубь сада.
— Разговоры, разговоры, а я все еще не поблагодарила Вас, за ваше великодушие к нам и согласия нам помочь! —  с этими словами она обвила меня и подарила мне свой единственный по-настоящему страстный поцелуй, но какой запоминают на всю жизнь! Не дав мне опомнится она быстро отстранилась.
 — С нетерпеньем буду ждать следующего вечера, я уверена мне будет за что вас еще благодарить!  — сказала она и быстро ушла.
Я не стал ее догонять, поскольку ничего подобного от Красного стража не ожидал, а эта чертовка меня как чумой заразила, внутри все горело, а ноги были как ватные!
— Вот я дурак!  Я ведь сам хотел сыграть с ней в эту игру и увлечь её собой! -  подумал тогда я.
— Нет я так точно пропаду здесь, надо собраться! — крутилось у меня в голове.
Как пьяный я еле дошел до своей комнаты, там вызвал слугу и попросил принести мне бутылку виски и лед, но слуга сказал, что хозяин держит только ром, и получив мое одобрение принес вездесущею бутылку Bristol. И только того, как я отпил из нее приличное количество меня перестало трясти. Я выкурил сигарету для закрепления эффекта, и отправился искать нужных мне слуг.
Снова выйдя в сад, я заметил, что стало совсем темно и включили черные фонарные щупальца, светившие белым неоновым светом. В этом свечении багрово-черно-серый сад выглядел еще более странно, словно переход в какой-то совершенно другой, чуждый мир. Но я уже отлично ориентировался и по голосам, раздававшимся от Желтого замка, понял, что там идет последняя проверка перед встречей гостей и все сейчас там.
Я увидел коренастого широколицего мужчину по имени Кудрат, одного из слуг, с которым я успел завести дружбу. Я подошел и тихо поприветствовал его, мы пожали друг другу руки, я предложил ему сигарету, он закурил.
— Что, такой хмурый Кудрат? — спросил, я его.
— Один из наших пропал, совсем молодой парень и главное никто не помнит, чтоб его видел со вчерашнего дня. Не понятно, как такое могло случиться? «Здесь очень плохое место!» — когда Кудрат это говорил он еще больше нахмурился, и по его обветренному лицу побежали трещинки морщин.
— И уйти отсюда нельзя, некоторые пытались, но страх охватывает такой, что просто цепенеешь, хотя люди бывалые всякое в жизни повидали, - продолжил он.
— А ты, что сам? — спросил я его.
— А, что я? Я куда не следует, не лезу, все приказания исполняю, ко мне вопросов у хозяев нет, ни у «Бледного», ни у «Верзилы одноглазого», который всегда всех слуг за провинности распекает, причем ругает на своем наречии, ничего непонятно, но страшно жуть и глазищем своим сверлит как насквозь. А так деньги здесь платят огромные, аккуратно каждую неделю. Я уже дома со всеми долгами рассчитался и еще сверх того много заработаю. Так что я потерплю, до конца контракта, главное с Бароном не пересекаться один на один.
— Почему? — я почувствовал, как будто меня как ударило от этих слов.
— Он не то, чем кажется, с виду приветливый и вежливый, только вот люди после общения с ним не помнят то, что было, и наоборот, чего нет, видят! — Кудрат докурил, выкинул окурок и замолчал.
По его виду я понял, что эту тему лучше не продолжать, и рассказал ему, что хочу узнать будут ли в гостях у Барона несколько человек, и что я готов очень хорошо заплатить если он опознает их среди гостей для меня. Кудрат недолго думая согласился, я показал ему найденные мной фотографии с телефона, попрощался с ним и отправился к себе в комнату спать.
Я думал хорошо выспаться, встать завтра пораньше и как следует подготовиться к встрече первых гостей. Нужно было привлечь на свою сторону еще одного или двух слуг для того, чтобы у меня было больше свидетелей участия интересующих меня лиц в предстоящих событиях. И еще я остался под большим впечатлением от своего последнего свидания с Красным стражем и хотел на следующий день выяснить насколько это может далеко зайти и смогу ли использовать ее влечение ко мне в своих целях.
Я быстро уснул, но проснулся через несколько часов в холодном поту! Монотонный звук бубна и огромные заслоняющие все янтарно желтые глаза, вот только что я помнил по началу, потом пришли другие обрывки кошмарного сна, от которого я очнулся.
— Звук бубна, будто я колочу в бубен, какая-то странная, освещенная слабым призрачным сиянием ночь на берегу небольшого озера у горы в пустошах, поросших мхом и лишайником. Луны нет, но свет лунные есть, а вместо луны огромная темная сфера, пульсирующая в такт ритму бубна.
 — О нет! Это не я выбиваю этот ритм чувствуя пульсацию сферы, это она мной играет какую-то странную музыку! Я не понимаю, что это за ритм, просто бью и бью в бубен все сильней и сильней!
— Но вот я замечаю перед собой белое пятно, оно быстро увеличивается, это белая сова бесшумно летит прямо на меня все нарастая в размерах.  Я хотел закричать или убежать, но не смог, я мог только продолжать бить в бубен. И вот только я увидел ее огромные желтые глаза, как она со всего размаха влетела в меня, я почувствовал сильный удар, и проснулся!
Я ощупал себя, белой твари нет, ран на мне нет. Но реалистичность пережитого во сне не оставляла меня. Мне казалось, что сова выбросила меня из мира сна в реальность, но при этом, что-то от сна во мне осталось.
— Черная сфера, шаманский бубен, белая сова, желтые глаза – бред, бред! — думал, я, судорожно пытаясь тогда понять свое состояние.
Остаток ночи я не сомкнул глаз, я не понимал откуда во мне эти образы, почему мой мозг порождает такие странные картины и почему они такие четкие и яркие, почему я во сне почти впал в какой-то транс.
— Это не может быть просто так! — думал я.
— Для всего этого нужна какая-то причина, или я начинаю сходить с ума? — мысли были спутаны, я заснул только под утро и проспал половину следующего дня.
— Меня разбудила Красный страж, когда я открыл глаза, она сидела на моей кровати, склонившись над мной так близко, что я различал все ее веснушки на темной коже, она была похожа на кошку играющей лапой с мертвой мышью, когда несильно трясла меня за плечо.
Я спросил, который сейчас час, она ответила, что уже третий час, Барон обеспокоен обо мне и послал ее узнать все ли со мной в порядке, а также помочь мне подготовится к вечерней церемонии.
Я попросил ее выйти и сказал, что как приму туалет и оденусь я, приду в зал гостиной и буду весь в ее распоряжении. На, что она рассмеялась, сказав, что уже большая девочка, чтобы смущаться таких пустяков как неодетые мужчины, а мне нужно поторопиться и быстрей вставать. Я хотел послать ее к черту, но вместо этого как дурак попытался обнять ее и притянуть к себе для поцелуя. Но эта гибкая бестия выскользнула и огрела меня такой звонкой подсечённой, что в глазах потемнело. Она вскочила, выпрямилась, но вместо истеричной ругани, которую я ожидал, звонко рассмеялась и произнесла на итальянском – Oh, topolino giallo! Guardami!
Так я первый раз услышал, свое прозвище «Желтый», которое затем превратилось в «Желтого стража». Затем как ни в чем не бывало Красный страж, сказала, что пока я одеваюсь она распорядиться о том, что бы принесли кофе и что-нибудь поесть и вышла из комнаты оставив меня одного.
Я встал, с кровати прошел в ванную, посмотрел в зеркало на свое как мне показалось очень глупое и измученное лицо, я потер еще горевшую щеку.
 — Вот Красная бестия! Ну подождите у меня, прижму всю вашу шайку, вот тогда посмеемся! То с поцелуями лезет, то по лицу хлещет, что ночка веселая, что день разудалый! — так ворча про себя, я побрился, умылся и вышел из ванны.
Стол в комнате, был уже накрыт, Красный страж сидела за столом и наливала себе сливки в кофе.
Я присел рядом, налил себе кофе, намазал сыр на хрустящею булочку и отправляя его себе в рот спросил Красного стража — Барон правда купил тебя за козу?
— Нет, он и Черный страж рассчитались за меня свинцом, а не козой, но по итогу сделки никто не возражал, потому что было некому возражать, смекаешь, о чем я? — игриво улыбаясь ответила она мне.
— А у тебя легкая рука, я думаю она мне принесет удачу! — сказал я, сделав вид, что пропустил мимо ушей ее страшное признание.
— Поешь хорошенько, нам много надо успеть сделать сегодня, обещай меня во всем слушаться и удача тебе особенно и не понадобиться, хорошо? — сказала она мне, сделав свой голос почти ласковым. Я молча кивнул в ответ.
— Вот и отлично, одевайся я жду тебя в гостиной, пойдем вместе в «Желтый замок», она встала, подошла ко мне и нежно поцеловала в щеку, в ту самую в которую полчаса назад отметила совсем другим образом.
— Ведьма! — подумал я, провожая взглядом ее точеную фигуру, затянутую в бордовый бархат.
Остаток дня Красный страж протаскала меня за собой как несмышлёного щенка, мы раз за разом репетировали мое появление в Желтом замке среди гостей, мое поведение там, мой вопрос на английском с нужным выговором, падение, исчезновение и вновь все по кругу. Если что-то не выходило Красный страж театрально тяжело вздыхала и вскидывала руки к небу, а если все было как надо весело смеялась и хлопала в ладоши. Наконец она вымуштровала меня не хуже циркового пуделя. К вечеру я мог ориентироваться в Желтом замке с закрытыми глазами, несмотря на его мрачность и клубящеюся там мглу.
Приближалось время приезда первых гостей, их должны были привозить по одному, облачать у входа в одинаковые желтые мантии с большими капюшонами, закрывающими голову и лицо. И меня очень радовал то обстоятельство, что среди слуг встречающих гостей был Кудрат, а это значило, что я получу информацию о том есть ли среди прибывших нужные мне люди, тем более что кроме него мне не удалось подговорить кого-нибудь еще из слуг.
Красный страж оставила меня со слугой, который должен будет ввести меня в зал с гостями по условному сигналу из одной потайной комнаты Желтого замка, куда мне принесли кофе и немного еды, чтобы подкрепиться. Сама она ушла переодеваться и готовиться к церемонии. После этого я больше часа скучал, пил кофе и курил, пока слуга не сказал мне, что пора идти.

Глава VI

Мы прошли по темным еле освещенным коридорам, затем слуга ввел меня в зал и проводил к столу, где половина мест была уже занята похожими друг на друга фигурами в желтых мантиях и капюшонах. Все сидели молча за богато сервированным серебряной посудой и утварью столом.
Барон восседал на черном троне, облаченный в белый парчовый кафтан, шитый серебром, с таким же высоким стоячим воротником, как и у других стражей, что я видел раньше.  На голове его был высокий белый шелковый цилиндр, а глаза закрывали круглые очки желтого цвета. Вид его был надменен и торжественен, лицо спокойно, ни нотки обычной приветливости. Его облик мне, что-то смутно напомнил, но я не уловил что. По левую руку от трона возле круглого стола, уставленного серебренными кубками, стояла Красный страж. По правую руку от трона у такого же стола, но на котором стоял лишь один серебряный кувшин стоял Черный страж. Перед троном ближе к столу с гостями за высокой резной деревянной конторкой стоял Серый страж, перед ним лежала раскрытая кожаная папка с пищей бумагой и приборами для письма.
Новых гостей постоянно вводили в зал и вскоре все места были заняты. Но все продолжали сидеть в полной тишине. Наконец Барон поднялся с трона и произнес:
— Приветствую всех вас братья!
— Вас кто презрел свой страх и готов присягнуть Богу грядущему и воздать ему достойную жертву!
— Прошу вас преломить со мной хлеб, как преломим мы жизнь свою, направляя её к сверкающей золотом цели нашей, да будут помыслы наши при этом чистыми, ясными без тени сомнения!
После этих слов к Барону подошла Красный страж с подносом чаш с медом, молоком и хлебом. Барон отломил маленький кусочек хлеба, окунул его в мед и молоко и съел, неторопливо пережевывая. То же самое повторили и все гости, включая меня.
Промокнув губы шелковым платком, Барон сел обратно на трон.
— Теперь всякий из братьев кто хочет говорить со мной, пусть встанет и возвысит свой голос.
Поднялась из-за стола первая фигура и голосом молодого человека, обратилась к Барону;
— Приветствую тебя Белый страж, провидец и капитан пути нашего!
— Укрепи нас советом своим!
Затем этот человек довольно долго и путанно выразился насчет своего беспокойства о том, стоит ли заниматься продолжением своего рода в преддверии грядущих темных времен упадка, войн и разрушения привычного мира и не правильнее ли будет сосредоточиться на достижении прорывов в технологиях и науках, которые будут способствовать «великому деланию»? И что сейчас рождать детей крайне жестоко по отношению к ним.  Барон, выслушав его, ответил голосом грозным и суровым!
— Ваши дети, это ваша жертва нашему грядущему Богу, без нее не сможет вырасти то дерево любви между людьми и Богом, в ветвях которого будет покоиться будущий мир!
— И вы заплатите эту жертву, и будете всю свою жизнь нести это бремя вины и делать все, чтобы хоть как-то избыть ее, окружая своих детей любовью и заботой, ограждая их насколько возможно от окружающего зла и боли! А если вы не сможете им помочь и потеряете их, то со смирением примите и этот исход!
Все в зале хранили благоговейное молчание и недвижность, в то время, когда Барон говорил, только Серый страж, что-то писал за своей конторкой.
Пока Барон говорил, я все думал какой я осел, что не понял сразу то, что Барон и есть Белый страж, все же указывало на это, ведь ни разу я ничего не слышал о том, что это за человек и как с ним познакомился Барон и остальные, история об умершем друге Барона оказалась обманом, как и многое другое!
— Тем лучше! —  подумал я про себя, все указывает на него как на организатора и главное действующее лицо, а значит ему будет не отвертеться, когда я его прижму.
Тем временем, фигуры поднимались одна за другой в порядке как они сидели за столом и спрашивали Барона, он отвечал.
В основном вопросы были о том, как правильно начать путь «великого делания», верны будут те или иные шаги, которые планировалось предпринять в будущем. Барон внимательно выслушивал гостей и отвечал им то достаточно конкретно, то весьма образно, произнося фразы наподобие:
 — Превращайте ваше горе от безумия и ужаса окружающего вас мира, в ярость, ярость в упорство и любовь к вашим близким и братьям по «великому деланию» так у вас возникнут силы для продвижения по пути. Никогда не останавливайтесь и не сдавайтесь! Чтите Книгу и проповедуйте Книгу, она даст вашим силам верное направление!
Гость бывший последний передо мной в очередности спросил, о том, что в Книге ничего не сказано дозволено ли «странникам» вводить в «дом» женщин и принимать их в команду этого «дома», на что получил гневную отповедь Барона:
 —– Команда «дома» должна существовать ради достижения цели «великого делания», она как команда корабля должна единым целым проходить на этом пути все бури и штормы. Поэтому в ней нет места страстям и раздорам, а также источникам этих страстей. Огонь страстей каждый участник братства должен уметь укрощать в очаге своей семьи. И семья его должна быть почитаема и защищаема другими членами братства как своя собственная!
Затем, обратившись таким же учтивым образом к Барону свой отрепетированный вопрос задал и я, при этом как мне показалось, идеально скопировав акцент приехавших гостей, по крайне мере никто из них не выразил к моему вопросу больше внимания чем ко всем прочим. Барон ответил мне теми же речами, что и когда мы репетировали это днем ранее.
После меня оставалось еще несколько человек, но о чем они спрашивали я не запомнил, поскольку меня охватило некоторое волнение перед предстоящим мне лицедейством в изображении мнимой смерти.
И вот был дан последний ответ на последний вопрос. Барон поднял руку и произнес:
 — Итак, каждый должен заплатить свою цену!
После этих слов Черный страж, взял в руки серебряный кувшин со стола, у которого стоял и подошел с ним к столу Красного стража, где стояли серебряные кубки. Он разлил в них содержимое кувшина, затем Красный страж взяла поднос и сопровождаемая Черным стражем, подошла сначала к трону Барона, которому Черный страж подал первый кубок, а затем они таким образом обошли весь стол с гостями раздавая каждому по кубку.
Взял свой кубок и я. Затем все встали и подняли свои кубки.
— Да прибудет с вами, Белый штурвал! «Да примет вас Черное солнце!» —произнес Барон.
Все до одного выпили из своих кубков.
И тут сознание мое помутилось, окружающий мир стал расплываться, и я понял, что теряю равновесие и проваливаюсь в пустоту, ужас охватил меня. — Яд! Отравлен! Гибну! Неслось у меня в голове! Тьма сомкнулась надо мной.
— Тьма!! Только Тьма и больше ничего! Я это Тьма, Тьма это я! Какие-то отголоски чувств чего-то еле шевелятся где-то в бездонной глубине. Чувства близкого к осязанию чего-то, чего-то вокруг меня! Я чувствую Желтый замок, я Тьма внутри него, клубящееся и пожирающая свет!
— Я вечная Тьма!
  Но вот вечность прошла, потом еще одна вечность и еще. И я услышал звук того самого бубна, что уже слышал раньше во сне, он монотонно нарастал и с его усилением Тьма вокруг клубилась и собиралась в странные очертания меня, вот ко мне стали приходить чувства, но какие странные это были чувства, вместо пальцев я чувствовал длинные острые когти, вместо носа и рта крючковатый клюв, за спиной распахнулись огромные крылья, я взмахнул ими, взлетел и понесся сквозь Тьму и Вечность навстречу монотонному звуку бубна!
Звук бубна все усиливался и усиливался, и вот я разорвал покров Тьмы и ворвался в холодный ночной ветер, гнавшего рябь по серебристым озеру под звездным небом. И я увидел его - Барона, стоявшего на берегу озера с развивающимися длинными пепельными седыми волосами и иступлено бившего в бубен.
Я взмахнул своими сильными крыльями и бесшумно полетел прямо на него, его фигура быстро увеличивалась и вот я уже видел каждую морщинку на его искаженном то ли болью толи страхом лице, звук бубна уже был подобен громовым раскатам, и я влетел прямо в этот звук и в эту фигуру, и в тот же миг боль обожгла меня!
Я открыл глаза, надомной склонилась, игриво улыбаясь Красный Страж, она снова дала мне пощёчину, я, ничего не понимая смотрел по сторонам!
— Наконец ты очнулся, — сказала она.
— Как ты себя чувствуешь? Голова не кружиться, не тошнит? — всё спрашивала она меня.
— Извини за это, — она показала на мою щеку, но как-то надо было тебя приводить в чувство, уже утро, ты сильно отключился, видимо мы переборщили с дозой?
— С дозой переспросил я? — ко мне вернулась речь, но голос был слабый и хриплый.
— Пентобарбитал , в малых дозах действует как сильное снотворное, в больших убивает, твоя была совсем небольшая.
 —  На выпей рому немного это тебе поможет, — она протянула мне стакан, но я оттолкнул ее руку.
— Я уезжаю немедленно, вы хотели меня убить. Я пережил настоящий ад и едва не погиб, вас всех арестуют, и вы предстанете перед судом! Оставь меня немедленно!
— Ну, что ж как хочешь! Я лишь пыталась быть любезной с тобой! И советую, как у тебя закончится эта истерика зайди к Белому стражу, он хочет тебя видеть!
— Убирайся! — с гневом крикнул я.
Красный страж, на этот мой выпад не повела и бровью, просто молча, как всегда, очень грациозно встала с моей кровати и ни слова не говоря вышла из комнаты.
Я встал с кровати, вчерашняя одежда была на мне, правда мятая и местами испачканная пылью, видимо мне довелось поваляться без сознания где-то в закоулках Желтого замка, пока меня не перенесли в дом. Тело было как ватное, голова болела как с похмелья. Но мешкать было нельзя, в голове крутилась одна и та же мысль — Бежать отсюда быстрей, а там как выйдет или сразу в полицию или в частную клинику, где я обычно лечился, задокументировать отравление!
Я заказал такси через приложение на своем смартфоне, переоделся, покидал в две свои сумки все вещи, и быстро, но не бегом вышел из дома.
По пути к воротам я у всех слуг, которые мне встретились по дороге спрашивал про Кудрата. Я хотел переговорить с ним перед отъездом, узнать смог ли он кого-то опознать и сказать, чтоб он был готов дать необходимые показания, когда я вернусь с полицией. Но из всех встреченных мной слуг его никто не видел со вчерашнего вечера. Тогда я еще не придал этому значения, так как все мысли мои были только о том, как быстрее покинуть это чертово место, тем более что такси уже выехало из города и скоро должно было приехать за мной.
Я все время оглядывался и озирался, но никто меня не преследовал и никого из стражей не было видно, но я все равно не замедлял шаг и быстро прошел через трехцветный сад с его статуями и змеевидными черными фонарями до ворот.
Там стоял один пожилой мужчина из слуг, который выполнял роль привратника в тот день, он любезно поздоровался со мной и ни о чем не спрашивая открыл мне массивную дверь в воротах, я еще раз оглянулся, и в очередной раз не увидев никакого преследования уже было хотел выйти за ворота, как вдруг волна животного ужаса обрушилась на меня, как будто я наступил на змею и был бы ей укушен!
Я чуть не упал, выронил из рук сумки и судорожно вцепился рукой в дверную ручку, так что пальцы мои побелели. Я выпучил глаза и судорожно дышал, широко открывая рот. Дикий ужас сковал всего меня. Но самое страшное, что я ничего не видел кругом, что могло бы вызвать хоть какое-то подобие страха.
 Светило Солнце, была довольно приятная сентябрьская погода, передо мной была окраина коттеджного посёлка, куда вела асфальтированная дорога из поместья Барона, но ужас не отпускал меня пока я не понял, что мне страшно просто выйти за пределы поместья, словно я сделал шаг в бездну и сейчас болтаюсь на краю обрыва рискуя вот-вот сорваться в пропасть. Я отпрянул и вернулся за ворота, и как только я увидел перед собой вид трехцветного сада, как охвативший меня ужас немедленно исчез!
Привратник со страхом смотрел на меня, но он не был как можно было бы ожидать удивлен или шокирован моим странным поведением, в его глазах читался страх перед чем-то уже ему знакомым!
—  Qora sehrgarlik!  – бормотал он и посмотрел на меня как на чумного.
Я сделал еще одну попытку выйти, но дело вышло еще хуже, я смог лишь подобрать сумки, что лежали у ворот и вернулся обратно.
— Чтобы успокоится, я выкурил сразу пару сигарет пока стоял у ворот. Пока я курил, привратник прошмыгнул мимо меня, закрыл дверь в воротах и быстро скрылся в своей каморке и больше оттуда не показывался.
Зазвонил смартфон, это подъехал вызванная мной машина, но я понимал, что уже никуда не еду, я извинился перед водителем, сказал, что оплачу вызов, но никуда не поеду. Затем взял сумки и поплелся обратно в дом.
Глава VII

Когда я проходил сад, ко мне подошли двое слуг и сказали, что Барон ждет меня сейчас в своем кабинете и просит безотлагательно с ним встретиться. В тот момент мне было уже все равно, я кивнул головой, отдал свои сумки одному из слуг и пошел вслед за другим на встречу с Бароном, я знал, что сейчас будет развязка, но это не пугало меня, я даже испытал какое-то облегчение от мысли, что сейчас все кончится.
Слуга проводил меня до двери кабинета и доложив Барону, что я пришел, открыл мне дверь и попросил войти. Барон встретил меня приветливо как это было раньше, он был одет сегодня в домашний длинный халат черного атласного шелка с широкими рукавами и золотыми растительными узорами, он пожал мне руку и осведомившись о моем самочувствии усадил в кресло перед своим столом. Слугу он отправил подать нам кофе. Сам Барон сел в свое кресло напротив меня и с улыбкой произнес:
—  Дорогой друг, я думаю настало время нам с вами объясниться по всем имеющимся вопросам!
—  Разве мы уже этого не делали? - ответил я – И, что в результате? Лжи лишь стало больше! Барон, Белый страж или как вас зовут на самом деле!? Вы хотели убить меня вчера! Вам это не сойдет с рук, я собираюсь вызвать полицию и покончить с этим представлением!
—  Именно это я и хотел с вами обсудить, – с этими словами он вытащил из ящика своего стола небольшой серебристый ноутбук, раскрыл его, включил и развернул ко мне экраном. На экране я увидел запись, видимо снятую в этом кабинете пару дней назад судя по меткам, было темно, т.к. съемка велась ночью, но видно было хорошо. К своему ужасу, на записи я увидел самого себя, с черной сумкой в руках складывающего в нее деньги в пачках, которые я брал из открытого мною шкафа, стоявшего около стола Брона, набив сумку деньгами я покинул кабинет!
— Что, за бред вы тут мне показываете, это фальшивка! — я вскочил с кресла, меня переполнял гнев, но в глубине сознания я уже понимал, что попался, того, что я увидел, не было в моей памяти, но я ей теперь уже не вполне доверял, и что-то во мне подсказывало, что все мной увиденное правда, стертая из моей памяти!
— Успокойтесь, мой Друг несмотря на то, что сами вы ничего не помните эта запись совершенно подлинная и, кроме того, есть несколько свидетельских показаний о краже вами той суммы денег, которую вы получили от меня и успели положить на свой счет в банке. Для вашего ареста и возбуждения против вас уголовного дела — это более чем достаточно, чего не скажешь о тех смехотворных и бездоказательных обвинениях, которые вы собрались обрушить на меня!
— Но довольно, об этом. Эта запись не покинет этого дома и скоро будет уничтожена! Я лишь хотел в самом начале убедить вас в том, что не следует вмешивать официальные структуры в наши с вами дела. И хотел бы услышать от вас удалось ли мне это?
— Вполне! – сквозь зубы выдавил из себя я и сел обратно в кресло ожидая, что сейчас на меня обрушиться весь гнев Барона.
Слуга принес, кофе и возникла небольшая пауза, пока расставляли приборы и разливали кофе по чашкам. Как только слуга ушел, Барон, все также улыбаясь продолжил:
— Мой друг, мне известны все ваши намерения по сбору информации на моих гостей и планах по ее использованию для шантажа меня с целью получения денег, так что мне кажется вы не в праве высказывать в мой адрес обвинения о неискренности по отношению к вам!
— Не знаю о чем вы говорите, видимо вы введены в заблуждение относительно меня, — ответил я как можно более спокойно, хотя я конечно был застигнут врасплох таким оборотом ситуации, — Видимо Кудрат мерзавец меня предал, — думал я.
— Друг мой, я не собираюсь учить вас жизни или читать мораль, я знаю о вас гораздо больше, чем вы можете себе представить и вполне представляю, что вы за человек и на что вы можете быть способны, но мне все равно поверьте мне!
— Чего вы от меня хотите? – спросил я.
— Расскажите мне ваши сны, которые вы видели в этом доме!
— Какого черта? Что вы несете? – я был зол и в замешательстве, от странного оборота нашего с Бароном разговора.
— Вы ведь видели ее? Вы видели белую сову? «Разве нет?» — сказал Барон и увидев в ответ мое замешательство, достал свой золотой портсигар и протянул его мне, я взял сигару он тоже, мы закурили.
— Так вы видели ее? – спросил Барон, выпуская кольцами дым.
— Черт возьми да! — ответил я.
— Она мне снилась раза два или три.
И я рассказал Барону, то, что помнил об этих весьма странных снах, Барон меня внимательно слушал не разу не перебив и не спросив ни о чем, он только курил и покачивал головой, видно было, что пересказ моих снов оказал на него сильное впечатление.
Когда я закончил, Барон задумчиво произнес:
— А я уже думал, что разучился удивляться мой друг!
После этих слов снова возникла небольшая пауза, когда я и Барон погрузились в свои мысли.
Первым тишину прервал я:
— Как вы думаете поступить в отношении меня, если вы все про меня знаете?
Барон еще пару мгновений подумав и потушив сигару в мраморной пепельнице ответил:
— Во-первых, мой друг я хочу, чтобы вы поняли, что вам здесь ничего не угрожает, ваша жизнь и ваше благополучие очень важны для меня, и ничего чтоб могло вас потревожить более не повториться!
— Во-вторых, вы получите от меня помощь в дальнейшем устройстве вашей жизни, которая будет не меньше того обогащения на, которое вы рассчитывали, надеясь на свой неблаговидный план. Вы сможете оставить ранее переданные вами деньги и рассчитаться с их помощью с вашими долгами. Но главное вы должны будете уехать на пару лет в небольшой город Каракол  в предгорьях Небесных гор , очень красивое, но довольно захолустное место, местные власти хотят там построить международный аэропорт и шоссейную дорогу, что сулит большой приток туристов в будущем. Мои друзья хотят там открыть горнолыжный курорт и гостиницу. Они вас сделают своим партнером и дадут хорошую долю в компании, а кроме того, будут выплачивать вам большое жалование, благо вы неплохой юрист и прекрасно владеете английским. За пару лет вы заработаете там неплохое состояние, а заодно избавитесь от своей пагубной страсти, которая вас непременно погубит если вы останетесь здесь.
— Я могу подумать? – спросил я.
— Здесь не о чем думать, вы или соглашаетесь на мои условия, или вас ждет тюрьма — возразил спокойно Барон.
— Хорошо, я согласен, — подавленно ответил я.
— Прекрасно! И прошу вас, не воспринимайте это как свое поражение или проигрыш, наоборот удача улыбнулась вам! Вы, среди друзей, которые помогут вам устроить вашу жизнь и разбогатеть. Вы в этом вскоре убедитесь сами. – Барон встал из-за стола, подошел ко мне и протянул свою руку для рукопожатия. Я встал и пожал его руку. Лицо Барона расплылось в улыбке.
— Идите, мой друг вам нужно отдохнуть, я дам распоряжение слугам они сделают для вас все необходимое. Жду вас сегодня вечером на церемонию.
После этого, Барон вызвал одного из слуг, по имени Сабыр, худощавого мужчину со скуластым смуглым обветренным лицом, раскосыми глазами и тонкими усиками под носом. Барон сказал, что теперь Сабыр будет моим личным камердинером. После этого я и Сабыр вышли из кабинета Барона.
Сабыр проводил меня до моей новой комнаты, которая теперь была на втором этаже особняка рядом с комнатой Черного стража. Комната состояла из смежных гостиной и спальни ее размер был в два раза больше моих прежних апартаментов. Моя новая обитель была великолепно убрана и обставлена. В небольшой гостиной на полу был толстенный иранский ковер, шелковая скатерть покрывала стол из карельской березы, стоявший у большого панорамного окна, выходящего на сад и Желтый замок, в спальне стояла огромная кровать и платяной шкаф, так же из узорчатой светло-желтой карельской березы, желтого цвета были и шелковые занавеси на окнах, примыкающая к спальне ванная комната сверкала мрамором и бронзой. Я попросил Сабыра раздобыть мне сигарет и принести чаю, мне надо было подумать над всем что случилось.
Я был сбит с толку, мысли мои не могли выйти на решение той странной ситуации в которой я оказался, я не мог понять почему Барон имея на руках все козыри против меня не использует их, зачем я ему нужен, каким образом было сделано это видео, в чем причина моих странных снов и еще более странного ощущения ужаса при попытке покинуть усадьбу Барона. Я курил, принесенные мне сигареты одну за другой, но мысли не приходили в порядок.
Вскоре пришла Красный страж, узнать все ли у меня хорошо и готов ли я к вечернему приему гостей. Увидев мое замешательство, она сказала мне, чтобы я ни о чем не волновался, что с сегодняшнего дня мое положение в их кругу в корне изменилось и я для них так же ценен, как и другие стражи, и теперь я Желтый страж и мне будут оказываться все соответствующие моему высокому положению почести.
— Почему именно Желтый страж, что это значит и кто это решил? — спросил я.
— Белый страж, да вечно пусть он прибудет в наших мыслях, нам объявил, что ты это Желтый страж! — ответила она мне.
— Цвет стража соответствует цвету, в которую переходит черное тело  при повышении его энергии, сначала черное затем красное, потом желтое, серое и наконец белое. Твой цвет третий по важности и выше моего! – продолжала свой рассказ Красный страж.
— Теперь я должен одеваться все время в желтое как ты в красное? — Что значит быть стражем кроме соблюдения этого маскарада — раздраженно спросил я.
— Это значит иметь предназначение, разве ты не видел сны? – спросила она меня.
— Видел, но я не знаю своего предназначения, в чем оно? – спросил я, глядя в прекрасное лицо Красного стража.
— Ты слышал во сне звук ударов, монотонный непрекращающийся ритм, исходящий от черной сферы? — спросила она, протянув свою маленькую, изящную похожую на черную змею руку к моему лицу?
— Да, я слышал удары в бубен, но что из этого? – спросил я, не делая попыток отстраниться от нее.
— О нет это не бубен, это Бог стучится в этот мир, и ты должен, как и все мы помочь ему войти! – она ласково погладила меня рукой по щеке.
— Из ничего возник хаос, а из хаоса возникнет Бог и мы, а теперь и ты его предтеча, мы откроем врата, обеспечив «великое делание»! —– она улыбалась мне детской бесхитростной улыбкой.
— Я, не чувствуя в себе этого призвания, я кто угодно, но не мессия — сказал я растерянно.
— Подожди, все еще будет, ты только в начале пути, но в желтое одеться все-таки придется — сказав это, она подошла к двери в комнату и позвала слуг, который ждали в коридоре.
Зашел Сабыр, который принес парчовый, шитый золотом кафтан с высоким стоячим воротником.
— Примерь его, пожалуйста! Сделай мне приятное — попросила она.
Я позволил себя облачить в этот царственный наряд, перед восторженными взорами Красного стража.
— Довольна? - спросил я ее.
— Очень! «Ты прекрасен!» — сказала она, затем подошла, обняла и поцеловала меня.
Она долго осматривала меня, ощупывала и трогала меня. Вдоволь насмотревшись, она попросила Сабыра снять с меня эти величественные одежды и оставить нас.
— Садись я должна тебе рассказать, как появились стражи, у нас есть еще время до начала приема гостей.
Я сел около стола, она села напротив меня. Поправив медный локон своих волос на лбу, она взяла меня как ребенка за руку и начала свой рассказ:
— Как, ты уже знаешь, Барон в Италии занимался тем, что избавлял людей от страданий, связанных с неизлечимыми болезнями и наркотической зависимостью. Он применял ряд новаторских методов фармакологии и гипнотических практик.
 — Ему удалось вырвать из кошмарных мучений много людей, что принесло ему почет и богатство. Но с течением времени Барона стало очень угнетать то, что многие его пациенты, к которым он был очень эмоционально привязан и у которых были замечательные результаты лечения самых тяжелых зависимостей, через несколько лет после того, как выходили из клиники вновь обращались к губительным иллюзиям счастья и вставали на путь самоуничтожения, которое их быстро настигало. Спасти их в этом случае было намного сложнее чем ранее, и Барон потерял так очень близкого ему человека, что ему самому нанесло глубокую и к сожалению, незаживающею рану.
 — Меня тогда не было рядом с ним. Я была подростком и училась в престижной частной школе в Англии, у меня был бурный период в жизни, я довольно сильно отдалилась от него и не приезжала даже на каникулы, а Черный страж считал все это ерундой, которую можно вылечить женщинами и граппой  — она коснулась кончиками пальцев краев своих заблестевших слезами глаз.
— Но видимо, Черный страж, оказался плохим лекарем, и Барон все больше и больше стал погружаться в черную меланхолию. Работа которой он раньше полностью себя посвящал, стала ему казаться бессмысленной. Иногда он говорил, что было бы честнее дать всем своим пациентам яд, а не продлевать их страдания. Но ка человек по натуре крайне деятельный, он пытался найти ответ на вопрос, в чем причина того, что столько людей без видимых причин затягивает в омут беспросветного горя и они прибегают к наркотикам как последнему средству облегчить свои страдания. Он обращался к нейрофизиологии и психиатрии, но не нашел четкой, непротиворечивой и подтвержденной исследованиями концепции, которая могла это объяснить.
— Наконец он убедил себя в том, что прав правы американец Лиготти и норвежец Цапффе , утверждавшие, что причина в осознании человеком окружающего его ужаса мира, которое возникнув раз, дальше уже как ярмо висит на человеке и утягивает его в бездну кошмара, от срыва в которую большинство людей спасают лишь те иллюзорные защитные механизмы, создаваемые самим сознания, о которых писал Цапффе . И если человек по своим физиологическим и психологическим особенностям не способен создавать для себя такие иллюзорные механизмы он практически с неизбежностью будет погружен в пучины беспросветного горя и душевных терзаний, что в свою очередь с высокой степенью вероятности приведет его либо к попытке найти забвение в наркотических дурманах, либо свести свои счеты с жизнью. Это открытие привело Барона в настоящий ужас, и он какое-то время пытался найти опровержение ему, чтобы окончательно не потерять оптимизм и веру в разумность мироздания. Но потерпел неудачу. Я помню те письма, которые он мне тогда писал, они были полны отчаяния.
— Не будучи никогда религиозным, он пытался найти опору в святом писании и даже какое-то время прожил в монастыре Сан-Феличе в Пистое , которому он сделал немалые пожертвования, но и там как он написал — «Не нашлось ничего кроме проклятых иллюзий Цапффе!»
— Затем он перестал общаться со мной и неожиданно для нас всех уехал к себе на родину, сюда в этот вечно холодный и пасмурный край с городами, окруженными непролазным северным лесом. Здесь все еще жил друг его отца, с которым он поддерживал отношения все время пока жил в Италии, Серый страж. И, что тогда здесь произошло мы знаем с его слов. А произошло вот, что.
 — Барон решил применить к себе радикальные методы воздействия на сознание с помощью различных психоделических веществ и для того, чтоб ему никто не мог помешать он, предпринял экспедицию в самый далекий и мрачный уголок этого края, в верховья реки Ауспии  на горное плато, о котором ходят самые необычные и мрачные слухи.
— Он отправился туда на внедорожнике вместе с проводником, который знал эти места, но в установленное время Барон не вышел на связь, и Серый страж принял меры для его поисков и оказания помощи, как и было условлено. К счастью, поиски увенчались успехом, и Барон был обнаружен в одном вогульском  охотничьем поселке. Нашли его совершенно поседевшим, местные сказали, что он был обнаружен в лесу еле живым, проводник же его пропал без следа. Что произошло с ним и его спутником Барон объяснить отказался, но благодаря связям Серого Стража и деньгам Барона дело об исчезновении его спутника местные власти быстро замяли.
— Что там произошло, мы никогда так и не узнали, но Барон с тех пор полностью изменился. Из разбитого отчаянием человека он превратился в человека яростно и непреклонно стремящегося к достижению некой понятной только ему цели. За короткий срок он таинственным образом многократно увеличил свое состояние, т.к. все его финансовые вложения были фантастически успешны. Круг же его интересов сместился к темам, связанным с изучением принципов работы человеческого сознания и искусственного интеллекта. Он много путешествовал по разным странам и редко бывал дома, наконец он затеял стройку вот этого замка.
— На все наши с Черным стражем просьбы объясниться, он отвечал, что обязательно это сделает, когда придет время. И вот четыре года назад, он пригласил нас с Черным стражем посетить его родину и приехать сюда. Он настаивал на немедленном нашем приезде и уведомил, что должен сообщить нам нечто, первостепенной важности. И вот когда мы прилетели сюда в четвертый день года черной змеи , Барон встретил нас вместе с Серым стражем и привез в Желтый замок, где все и произошло.
— Он попросил нас выслушать, то, что он нам расскажет каким бы это невероятным и невозможным нам не показалось. Он назвал это «озарением» или «откровением», то, что он пережил на том далеком горном плато на севере. Он сказал, что теперь для него узор жизни ясен и прост как в прошлом, так и в будущем. Ничто породило Хаос, Хаос породил Жизнь, Жизнь породила Сознание, а Сознание должно породить Бога, который придаст смысл и направление Хаосу!
— Мы было подумали, что трагические потрясения, которые пережил недавно Барон повредили его рассудок, но он привел нам неопровержимые доказательства, которые привели нас в трепет и изумление.
— Человечество, это предтеча и основа для появления Бога – сказал он.
— Наша жизнь в страданиях, это родовые схватки появления Бога и у человечества только два пути либо разродиться этим бременем и создать силой своего сознания Божество, которое воспримет наше представление о красоте и смыслом существования которого будет любовь к нам или же человечество погибнет в этих родовых схватках, это все мне было ясно явлено и время этого великого перелома уже настает. Я знаю, те приметы, которые объявят об этом и открою их вам, ибо вы станете новыми провозвестниками Бога грядущего и стражами пути человечества к нему.
— Итак первым знамением будет огненная небесная змея, пришедшая с Востока, возвестит она о приближающемся конце человеческой эры, вторым знамением через пять лет после первого станет сломленная печать между землей и небом, созданная человеком, что возвестит о начале бедствий, которые приведут человечество на край его гибели. Первым бедствием через два года после того как сломают печать будет страшный мор, который поразит все города и царства и повергнет человечество в ужас и оцепенение, следующим бедствием станет война, как пожар будет она расти поглощая и разрушая все новые города и царства пока не поглотит весь мир и наконец третьим бедствием будет невиданный опустошающий голод превращающий людей в животных пожирающих друг друга. И угаснет тогда свет для человечества если оно не откроет для себя пути к новому свету Бога грядущего.
— Сказав нам это, Барон пояснил, что не ждет от нас ни понимания, ни веры к своим словам, но просит всех нас на утро следующего дня подняться вместе с ним на крышу Желтого замка, дабы стать свидетелями первого знамения и, если такого не случится, то он нас не будет более задерживать и в чем-либо убеждать и мы сможем улететь домой в тот же день.
— Объявленное Бароном условие было весьма простым и спорить с Бароном видя его неистовую убежденность в своих словах было бесполезно. Поэтому мы решили подождать до утра следующего дня, а затем, что бы не случилось попытаться уговорить Барона вернуться в Италию, обратиться за помощью к специалистам и пройти необходимый курс лечения.
— Но как мы тогда все ошибались, как ошибались!
— Следующее утро выдалось морозным и ветряным, и Барон предложил нам облачиться в специально приготовленное для нас альпинистское снаряжение и одежду, чтобы мы могли провести в относительном комфорте не менее часа на морозе и пронзительном ветру на крыше замка.
— Никогда не забуду этого момента, мы все ожидали какого-нибудь балаганного трюка или того, что Барон, увидев, что его надежды стать свидетелем исполнения его пророчества не сбылись, впадет в полную апатию, как предполагал Серый страж, который подозревал у Барона тяжёлое психическое расстройство. Но случившееся потом потрясло нас всех!
— Сначала мы услышали звук, такое странное шипение и потрескивание, а затем на востоке возникла яркая вспышка и огромный раскаленный болид пролетел по небосводу оставляя за собой дымный след, и до нас донесся раскатистый грохот. Пару минут мы стояли пораженные в полном безмолвии. Затем Барон объявил о явлении первого знамения и спросил нас готовы ли мы следовать за ним в создании Бога, ибо теперь это его единственная цель, ради которой можно продолжать существование.
— Мы были настолько поражены, что минуту безмолвно стояли, переглядываясь не в силах сказать ни слова. То, что представилось нам конечно было природным явлением , но то, что это именно «Огненная небесная змея», о которой говорил Барон у нас не было сомнений!
— Мы как под чарами последовали за ним обратно в дом, где он посвятил нас в Стражи и передал написанную им после «озарения» книгу, с которой ты уже тоже познакомился. С тех пор наша вера в путь «великого делания» и Белого стража только росла день ото дня и вскоре все мы стали его ревностными последователями.
Тут я наконец прервал ее, встал, взял сигарету, закурил и выпалил раздраженно, — Эти знамения, всего лишь совпадения, вероятно он использует это, чтобы вам навязать свою волю, то, что ты говоришь не может быть правдой, просто не может! Мы все попали в ловушки, расставленные им, не знаю как, но он может проникать в сознание и навязывать свою волю. Я пытался бежать и сопротивляться, но не смог. Он крепко прихватил меня и видимо уже не выпустит!
Тут она тоже встала, подошла ко мне и обняла, положив свою голову мне на грудь, при этом моя рука непроизвольно опустилась на ее пышные локоны, цвета темной меди. Голосом которыми матери успокаивают своих расплакавшихся детей она произнесла — Когда тебе говорят, что с неба упадет на землю и на следующий день ты это видишь собственными глазами, как и весь остальной мир, разве можно после этого не поверить? Скажи мне разве это возможно?
— Он мог затуманить голову нам, но о том, что тогда случилось он не мог узнать заранее, об этом не знала ни одна душа в мире. Астероид возник совершенно внезапно и ни одна обсерватория не смогла его отследить. А он указал точно день и час, и привел нас увидеть это собственными глазами.
— И самое главное, чего ты еще не знаешь! Барон не сможет извлечь из того, о чем он говорит и к чему призывает никакой выгоды лично для себя. Потому, что он скоро исчезнет, это ужасно, но неизбежно! Совсем скоро он станет легендой и образ его будет служить его делу уже после его исчезновения!
— Что ты имеешь в виду? — спросил я.
— Вчера была первая месса с его учениками, всего их должно быть двенадцать, на каждой из них один из учеников выпивает яд, а еще один обнаруживает вставленный в дно кубка ограненный морион , что является пригласительным билетом на последнею тринадцатую мессу, которая состоится через десять дней в день осеннего равноденствия. На этой мессе, где ты уже будешь представлен как Желтый страж. Барон, объявит, что принял все клятвы в верности, но не принял ни одну жизнь, а сам же отдает свою жизнь ради «великого делания» и грядущего Богоявления, ибо только после исчезновения пророка его пророчество обретает истинную непоколебимую силу!
— Он, что убьет себя? Я не буду в этом участвовать! – с этими словами я отпрянул от нее.
— Как ты сам уже сказал, у тебя нет другого выхода! «Прими это!» — сказала она холодно и спокойно, а затем развернулась и вышла из комнаты, оставив меня одного со своими мыслями.

Глава VIII

Я смотрел на длинные закатные тени от статуй и деревьев за окном и мной овладело полное спокойствие. Весь мой азарт, страх и терзания совести вдруг разом оставили меня.
Все, что случилось со мной ранее вдруг предстало передо мной в совершенно ином свете, с моих глаз словно спала пелена и я был поражен тем светом, который на меня вдруг пролился. Я все вспомнил и все понял. Как все оказалось просто и ясно, нужно было лишь сделать такой очевидный выбор.
— Прими это, — сказала она.
— Что ж похоже я принял свою судьбу и будущее меня больше не тревожит.
— Как это все странно, — подумал я. Человеческие чувства похожи на узор в калейдоскопе, немного его потрясешь и вот они уже совсем другие, а старые чувства исчезают без следа.
Одно холодное прозрачное спокойствие наполняло меня, и это мне нравилось.
После ухода Красного стража, вошел Сабыр и еще двое слуг, и я заметил, как изменилось их отношение ко мне, каждое их движение и слово были пропитаны самым глубоким почитанием и даже некоторым страхом. Все они не смели поднять на меня глаза и ловили каждое мое слово, постоянно кланяясь мне.
И странно было то, что такая перемена в отношении меня не удивила и не смутила, я все воспринимал как должное.
Одевшись в желтую мантию гостя с капюшоном, я уже в сумерки вышел из дома и направился к замку. Повстречавшиеся мне по дороге Серый и Черный стражи в своем парчовом облачении, сопровождаемые толпой слуг, так же очень учтиво поклонились мне, при этом Черный страж спросил меня на плохом английском.
 — Is everything all right with you, my brother? Will you join our Mass today?
 На, что я также любезно им поклонившись, ни секунды не думая, так, что слова как бы сами вышли из меня, ответил им
— Благодарю вас братья и прошу не тревожится за меня, все будет исполнено как должно. И да прибудет с нами, Белый штурвал! Да примет нас Черное солнце!
После чего мы вместе проследовали в Желтый замок, где они вошли в Большой зал, а я в потаенную комнату для укрытый от случайного внимания прибывающих гостей, в которой было все убрано и обставлено не менее роскошно чем в Большом зале. Эта комната предназначалась специально для меня. Здесь я должен был ожидать сбора гостей, чтоб явиться как один из них в Большой зал и куда обратно меня должны были принести слуги после моей фальшивой смерти.
Свою роль на мессе я сыграл безукоризненно, и моя мнимая смерть выглядела в этот раз вполне натурально и без каких-либо снадобий, правда Красному стажу пришлось мне сделать незаметный для других ранее условленный знак, иначе бы я взял кубок со вставленным в него золотистым морионом, как знак приглашения на последнею мессу .
В остальном эта месса не отличалась от первой, Белый страж величественно восседал на своем черном троне в белых парчовых одеждах и белом шелковом высоком цилиндре на голове и после церемонии «преломления хлеба» отвечал на вопросы, которые почтительно задавали ему гости. Темы вопросов были схожими с вопросами на первой мессе и в основном касались того, как лучше начать «великое делание», насколько близка катастрофа, которая должна постичь человеческий мир и каковы будут ее масштабы, а так же, как лучше уберечься от ее последствий дабы не прервалось «великое делание».
 На что Белый страж, как и первый раз увещевал чтить «Книгу завета» и уповать на то, что там указано, укреплять и расширять по мере возможности братство «Белого штурвала». Так же он сказал, что перед самым тяжелым часом катастрофы, которая поглотит человечество, братьям будет явлен путь в убежища, которые помогут им пережить эти темные и страшные времена надвигающейся бури. Но при этом каждый брат, должен прежде всего помнить, что он сам является последним оплотом и залогом явления грядущего Бога, и должен надеется больше всего на себя и братьев из своего «дома» с которыми он идет по пути «великого делания» и что, если случится так, что все последователи «Белого штурвала» погибнут кроме одного, то от этого одного братство снова может возродиться, воспылать еще ярче и сильнее прежнего и «великое делание» все равно достигнет своей цели.
После завершения мессы, гости разъехались и слуги меня препроводили из тайной комнаты в дом.
Отныне чувство спокойствия и правильности всего происходящего больше не покидало меня, несмотря на все странные обстоятельства, в которые я был погружен. И сон мой более не беспокоили странные фантастические сновидения.
Весь следующий день до вечера, я провел в компании стражей и Барона за накрытым столом в зале Большого дома, где нас так же развлекали музыкой и пением, специально приглашенные для этого музыканты, лучшие каких только можно было найти.
Так продолжалось все последившие десять дней, за которые я открыл для себя самые лучшие стороны каждого из Стражей и особенно Барона. Мои старые критические суждения о них оказались во многом неверны и между нами возникла настоящая душевная близость и симпатия. Наверное, это произошло потому, что сами Стражи и Барон относились ко мне с того дня с крайней душевной теплотой и чуткостью, что ни могло не вызвать во мне ответных чувств.
Самое поразительное, что тогда происходило это то, что хотя все стражи знали, что Барона скоро не станет, но это ничуть не омрачало наше в основном веселое времяпрепровождение, причем эта тема никак не скрывалась и не избегалась.  Причиной тому, был сам Барон, который относился к своей скорой смерти очень спокойно, и не без легкой иронии. Мы часто обсуждали как сам его уход, так и все необходимые действия, которые мы должны будем сделать, для того чтобы провести его весьма экстравагантное погребение.
 Кроме того, каждому из стражей включая меня поручалась крайне важная миссия. Только тогда я узнал, чем мне на самом деле нужно будет заниматься в далеком Караколе в предгорьях Небесных гор и как сильно от этого будет зависеть братство «Белого штурвала». А кроме этого, Барон оказал мне великую честь, доверив мне описать, то, что со мной произошло при встрече с Бароном и все события в Желтом замке.
— «Книга завета», написанная мной слишком суха и нарочита, в ней не хватает обычных красок жизни, поэтому напишите нашу с вами историю мой друг, свидетелем которой вы стали! — сказал мне тогда Барон.
 Все стражи также поддержали его, говоря мне, — У нас будет Бог и вера, поэтому будет нужна, и книга, которая возвестит об Белом страже как о его пророке и о тех знамениях, которые он предрек и пусть она будет всегда вместе с Книгой завета!
Срок мне был дан до следующего весеннего равноденствия, когда по пророчеству Барона, должно было случиться последнее знамение, предваряющее наступающею катастрофу человеческого мира, которое будет явлено в моем городе, который Барон и стражи называли «Городом знамений». И я поклялся выполнить волю Белого стража!
В моем сердце навсегда останется память о тех прекрасных днях, что я провел с Бароном и стражами и даже то, что мое сердце тогда было разбито Красным стражем оставило в моей памяти только чистые и светлые воспоминания. Она тогда всячески помогала и заботилась обо мне, благодаря ее утонченному вкусу мне пошили прекрасный гардероб из одежды различных желтых оттенков так, что несмотря на необычность цвета одежда не выглядел кичливой или экстравагантной. Но Красный Страж взяла с меня обязательство относиться к ней как со своей сестре и сдерживать себя от проявления страсти, которая пылала в моем сердце. Я понимал как ее угнетает предстоящая смерть Барона её приемного отца и самого близкого для нее человека, поэтому не давал своим чувствам нарушить ее душевный покой, хотя моя привязанность к ней была известна как Барону, так и другим стражам.
Десять дней до последней мессы пролетели очень быстро и вот настал день осеннего равноденствия, последний день жизни Барона, явленного нам Белым стражем. Весь день прошел, как и все ему предшествующие в легком и приятном общении и Барон был даже более весел чем обычно, я и другие стражи по негласному соглашению так же не выражали и тени печали о его предстоящем уходе. Когда же настал вечер и подошло время последней мессы в зале Желтого замка собрались все двенадцать гостей, отобранных по жребию, все стражи, облаченные в свои торжественные парчовые одежды, и только Барон явился одетым в простую белую тогу и без обычного для него белого шелкового цилиндра, так как время его царствования подошло к концу.
Когда все стражи вместе с Бароном вошли в зал, он как ранее по обыкновению не стал садиться на свой черный трон Белого стража, а обратился сразу к двенадцати гостям, сидевшим за столом. На этот раз никого из слуг не было, только стражи и двенадцать избранных гостей.
— Приветствую вас Братья и призываю вас в свидетели, того, что будет здесь свершено!
Голос Барона был торжественен, но совершенно спокоен и никак не выдавал хоть какого-то волнения, которое должно охватывать любого человека в его последний момент.
— Все ваши клятвы приняты, как и готовность ваша отдать свою жизнь за наше дело и нашу веру, тоже говорю вам и про всех братьев ваших, что были здесь. И вы и они будут вознаграждены должным образом, дабы начать наше «великое делание» и явить миру Бога грядущего!
— И чтоб не оставалась на вашем сердце тяжесть о несправедливости жребия, вот узрите этого человека!  - сказал он, —указывая на меня и жестом приглашая меня подойти.
— Никто не отдал свою жизнь еще за нашу веру, все ваши братья живы, но это никак не умоляет ваших клятв и вашей решимости!
Гости, сидевшие за столом, узнали во мне того самого брата, который выпил на глазах у каждого из них чашу с ядом и был объявлен умершим. Среди гостей прошел шепот и переглядывание, было заметно их удивление и смущение тем, что происходит.
— Но не достойно было бы не заплатить цену за нашу веру, не укрепив ее этим! Поэтому я сам уплачу за всех, утвердив в ваших сердцах то, что сам говорил вам. Ибо нет более откровенных и искренних слов, чем те, которые произносит человек на пороге своей смерти!
Оглядев замеривших в изумлении гостей, Барон продолжал:
— Я Барон Каркоза, явленный вам как Белый страж оставляю свой трон и ухожу на Черное солнце с ясной головой и спокойной душой, ожидая, что ведомые моим учением, в которое я вложил свою душу явят миру Бога грядущего и передадут ему мой трон и да будет царствовать он над Миром в любви к человеку!
— Увеличивайте ваши ряды, назначайте себе Капитанов и Баронов, а как настанет час нашего торжества создайте государство Престола под началом выбранного вами Регента, чтобы ввести в этот мир того, чье появление мы жаждем всем сердцем — нашего «Бога грядущего»!
— Оставляю вам четырех своих стражей, коим будет вменена обязанность незримо вам помогать и защищать вас, — далее Барон произнес коронованное посвящение стражам:

Желтый Король пусть правит Востоком!
С гор поднебесных, с всевидящим оком!
Пусть Западом правит Черный король!
С ликом ужасным, неистовый тролль!
Север же отдан короне стальной!
Бледному мужу, с седой головой!
Югом пусть правит вещая дева!
В красных одеждах она королева!

— Затем Барон попросил Красного стража разлить по кубкам вино и раздать их гостям и стражам. После того как вино было налито и кубки розданы, он произнес
— Желаю, чтобы наша вера никогда не оставляла ни одного из вас, ибо каждый брат должен стать ее непреступной крепостью и кораблем, несущим ее к заветной цели!
 Он поднял свой кубок. Все выпили кроме него, Барон же достал из-под тоги небольшую склянку и вылил ее содержимое в свой кубок.
Я и Черный страж как было условлено подошли к нему и встали рядом. Тут Барон улыбнулся, произнес свои последние слова:
— Да прибудет с нами, Белый штурвал! Да примет нас Черное солнце!
 Затем он медленно осушил свой кубок и передал его мне, а через два мгновенья пошатнулся и стал оседать на пол. Я и Черный страж тут же подхватили его на руки и отнесли положить на стол, где сидели гости, которые поднялись со своих мест и стояли в большом беспокойстве.
Как только мы положили его на стол, все гости окружили нас и стали говорить, что нужно попытаться его спасти, на что мы отвечали, что это против его воли и совершенно бесполезно, так как яд весьма быстрый и смерть его придет раньше чем мы успеем хоть что-то сделать. Тут кто-то из гостей сказал, что дыханье Барона исчезло и попытки найти пульс так же безуспешны.
— Барон Каркоза, явленный Белый страж умер! – сказал Серый Страж, — В этом нет никаких сомнений!
На минуту все умолкли и воцарилась мертвая тишина.
— Прошу всех сохранять полное спокойствие! – обратился Серый Страж к гостям.
Серый Страж, подошел к стоящему около трона резному деревянному ларцу, открыл его и достал какие-то бумаги.
— Вот свидетельство о смерти Барона Каркозы составленные и заверенные должным образом, в которых указано, что Барон скоропостижно скончался сегодня от сердечного приступа, вызванного застарелой болезнью сердца – Серый страж показал документы гостям.
— Завтра утром согласно завещанию Барона, его тело будет кремировано, а прах передан его приемной дочери, — и Серый Страж указал на Красного Стража.
— Прошу вас всех принять участие в завтрашней церемонии прощания с Бароном в крематории этого города, куда вы будите доставлены, а после церемонии прощания вас отвезут в ваши гостиницы, и затем вы сможете отбыть на свою родину. Прошу также принять наши искренние заверения, что никаких преследований вас со стороны закона не последует и быть таковых не может, для чего мы приняли все необходимые и даже исключительные меры. А пока слуги проводят вас в приготовленные вам комнаты, где вы сможете переночевать — после этих слов Серого Стража, в зал вошли слуги и в их сопровождении всё еще пораженные гости покинули зал.
Слуги так же принесли большой черный полированный гроб, в который было положено тело Барона.
Красный Страж вдруг разрыдалась, а Черный Страж бросился ее успокаивать.
— Beh, tesoro, smettila, guarda la sua faccia, sorride, ; l; dove non pu; succedere niente di male, perch; l; non c'; niente, e abbiamo ancora molto da fare, beh, asciugati le lacrime! Per favore!  — сказал, верзила сладким голосом, нежно обняв точеную фигуру плачущей девушки.
— Друзья! Барон просил выпить за него ящик Chianti, пойдемте в дом, мне надо с вами обсудить его похороны, дело будет совсем непростым, — обратился к нам Серый Страж.
Мы оставили тело Барона в Желтом замке и пошли в дом. Там нам всем вместе удалось наконец успокоить бедняжку Красного Стража. Благодаря Chianti нахлынувшая грусть нас покинула, и мы стали обсуждать как исполнить последнею волю Барона захоронить его прах в водах озера Лундхусаптур у горы Отортен , на берегах которого на него сошло откровение, и он был явлен как Белый страж.
 Место это находилось в непролазных лесах в более чем пятистах километров от города и добраться туда было целой экспедицией. После длительного обсуждения и перебора разных вариантов мы решили арендовать вертолет и направится туда уже послезавтра если позволит погода.
На следующее утро, облачившись в строгие траурные костюмы мы вынесли гроб с телом Барона из Желтого Замка и погрузив его в огромный черный катафалк, вместе с длинной кавалькадой черных лимузинов, в которых были гости отправились в городской крематорий, который как я отмечу был известен красотой и строгостью убранства своих прощальных залов.
Церемония была хоть и чопорной, но довольно короткой. Нам зачитали прощальное обращение на итальянском языке, затем мы все подошли к гробу и простились с усопшим, при этом многие отметили, что по смерти лицо Барона хранило легкую улыбку больше свойственную спящему человеку, нежили мертвому, но холод его окоченевших рук и легкий восковой цвет кожи говорили об обратном.
Затем на гроб положили крышку, и он бесшумно опустился в специальную нишу откуда его должны были забрать для кремации.
После этого мы попрощались с нашими гостями, которые хоть и отошли от вчерашнего шока, но все рано были преисполнены благоговейного трепета.
Мы же, дождавшись пока тело Барона было предано огню, его прах был перемолот, остужен и помещен в специальную погребальную урну черного гранита, отправились в Желтый замок для последних приготовлений перед похоронами.
Наше путешествие к месту захоронения праха Барона, обещало быть непростым. Нужно было часа четыре ехать на север по автотрассе до места, где нас ожидал вертолет, а затем еще часа полтора лететь в горы. Было понятно, что завтра мы не успеем вернутся обратно и придется переночевать где-то на обратной дороге. Весь оставшийся день мы потратили на проработку маршрута, заказа и примерки одежды и снаряжения для высадки в горах и подготовки других необходимых запасов.
 На следующее утро мы выехали еще до рассвета. У Барона был прекрасный огромный внедорожник, ехать на котором было одно удовольствие и всю дорогу до городка на Севере, где нас ждал вертолет мы проехали без каких-либо приключений. Только Красный и Черный страж были крайне поражены насколько дик и безлюден на самом деле наш край и как редко нам по пути встречалась населенная местность, не говоря уже о крупных городах. Зато суровая северная красота нашей природы, раскрашенная красками осени им, пришлась по сердцу.
 Когда мы доехали до условленного места, нас уже поджидал большой красно-белый вертолет, пилоты которого встретили нас весьма радушно и помогли нам быстро перегрузить на борт вертолета все наши вещи.
 Среди нас только Черный страж имел большой опыт полетов на вертолетах во времена своей армейской службы, для нас же это было все в новинку, но мы довольно быстро сориентировались. Погода нам благоприятствовала и пока мы летели к Отортену было ясно и солнечно, что открыло перед нами бескрайние горизонты прекрасных приполярных горных ландшафтов, которые ни с чем нельзя сравнить и неземной, величественный облик которых, называют здесь «Великой пустошью».
Вертолет сел в горах на площадке, покрытой огромными скалами из-за выветривания, имевшими порой очень причудливую форму, одно такое образование привлекло мое внимание так как формой напоминало арку или каменные ворота, что так походили на те, которые я видел в своих снах. Это и была гора Отортен.
 К югу гора уходила вниз крутым склоном покрытым весь год льдом и снегом, а у подножия горы находилось питавшееся талой водой небольшое озерцо Лундхусаптур, размером двести на сто метров. Струящийся по камням из озера ручей давал начало полноводной реке Лозьве , текущей на сотни километров на восток сквозь непролазные лесные дебри.
 Взяв с собой все необходимое снаряжение, для спуска к озеру мы обогнули ледник по более пологому восточному склону, покрытому каменными россыпями и мхом. Путь к озеру был труден и занял довольно много времени, но все стражи были полны решимости исполнить свой долг, и никто из нас не повернул назад. К озеру мы пришли уже довольно уставшими и потратили какое-то время на привал. У нас с собой было немного еды и бутылка Chianti. Мы перекусили на берегу обсуждая, как захоронить урну с прахом в озере.
 Ее в рюкзаке нес Черный страж, только ему было под силу осилить сюда дорогу с таким весом, но он здорово устал и просить его еще лезть после этого в ледяную воду озера было бы совсем бессердечно, Серый и Красный страж для этого тоже совсем не подходили, поэтому вызвался я сам. Я разделся, мне дали выпить рому и обвязали вокруг пояса веревкой для того, чтобы вытащить из воды, если бы мне от холода свело ноги, и я не мог бы выбраться сам. Я надел маску для плавания, взял гранитную урну, которая была довольно тяжелой и стал медленно заходить в обжигающею холодом воду, потому что дно было покрыто крупными камнями и идти было не удобно.
 Я сильно замерз, но все-таки заставил себя найти место поглубже, нырнуть и спрятать урну под камнями. Дальше я вынырнул, но сил хватило только дойти до берега, где я упал без сил. Стражи растерли меня ромом и сухими полотенцами, а затем Красный страж приказала положить меня в единственный бывший у нас спальный мешок, и сама залезла в него отогрев меня теплом своего тела. Только благодаря этому, а также изрядной порции влитого в меня рома, я не схватил воспаление легких или еще что похуже.
Путь назад казался гораздо длинней, поскольку нам пришлось преодолевать подъем, а погода резко испортилась, все затянуло низкой облачностью начался ветер с дождем и снегом, мы едва не сбились с пути и вызвали пилотов по рации, чтобы те разожгли фальшфейеры . К счастью, мы увидели эти сигнальные огни и вышли к вертолету.
Пилоты, немного посовещавшись можно ли взлетать в такую погоду, сказали нам, что будут взлетать поскольку улучшения погоды ждать не приходится и будет только хуже. К счастью, мы благополучно взлетели и набрав безопасную высоту полетели обратно на базу. Приземлились мы уже затемно, все мы были очень уставшими, но довольными тем, что выполнили свой долг и с честью преодолели все встретившиеся нам на пути препятствия.
Мы выгрузились из вертолета и тепло попрощались с нашими храбрыми пилотами, щедро вознаградив их сверх того, что должны были за аренду вертолета и отдали им в придачу оставшиеся у нас пару бутылок Chianti.
Городок, где мы были оказался совсем небольшой и приличной гостиницы в нем, конечно, не было, поэтому Серый страж договорился через своих друзей, что нас на постой в свой дом пустит один из местных состоятельных людей, сделавший деньги на незаконной лесоторговле. Человек он оказался весьма радушный, и отвел нам для ночлега целый гостевой дом в своей усадьбе, а также велел истопить к нашему приезду русскую баню на дровах и поставил огромный самовар для того, чтобы угостить нас чаем. А к чаю был накрыт стол, на котором закуски и спиртного было наверно на несколько десятков человек.
 Надо сказать, что ни Черный, ни Красный стражи никогда раньше не парились в бане и не видели самоваров, и это открытие повергло их в такой восторг, перед которым померкли даже наши героические приключения в горах. И хотя Барон говорил нам, что тризну по нему надо справлять весело, я думаю, что мы той ночью даже превзошли его самые смелые ожидания.
Черному стражу так понравились местные обычаи гостеприимства, что, когда мы на следующий день уезжали он просил меня перевести хозяину, какой он прекрасный и замечательный человек просто «uomo di rispetto» , и что как только ему вздумается Черный страж готов принять его у себя во Флоренции и показать, что итальянцы тоже умеют быть гостеприимными, а напоследок подарил ему свои армейские часы  Panerai , которые стоят как два лимузина.
Вернувшись тем же днем обратно в Желтый замок, мы еще два дня справляли тризну по Барону, а затем Красный и Черный страж вернулись к себе в Италию готовится к выполнению своих миссий и организовывать переводы денег братьям «Белого штурвала» по всему миру, что должно было быть завершено к следующему дню весеннего равноденствия, когда стражи должны были в последний раз собраться вместе в «Городе знамений» где будет явлено последнее знамение.
Глава IX

Я и Серый страж, оставшись в городе завершали свои старые дела и делали распоряжения в преддверии длительных отъездов по своим миссиям, которые могли занять весь остаток нашей жизни.
 Серый страж помимо прочего занимался продажей Желтого замка и всего движимого имущества в нем, вплоть до деревьев в саду, что ему вскоре и удалось в полной мере. Средства нужны были для братства «Белого штурвала» и миссии стражей, и Желтый замок был продан за очень большие деньги одному известному мне и довольно влиятельный в городе человеку. Но по какой-то причине тот скоро перепродал его уже по гораздо более низкой цене и у следующего владельца Желтый замок он тоже не задержался в собственности и снова был перепродан с понижением в цене. Наконец о замке пошла дурная слава, что он приносит несчастья своим владельцам и он так и остался стоять заброшенным с пустыми глазницами стрельчатых окон, оскаленными зубцами стен и злобно вздернутой в небо часовой башней и только тьма по-прежнему чувствовала себя полноправной хозяйкой под его сводами.
Но меня в это время судьба места, где вся моя жизнь коренным образом изменилась, и я был явлен как Желтый страж совсем не заботила, я был полностью поглощен подготовкой к своей миссии и написанием книги о Бароне Каркозе, которую я обещал ему перед его смертью.
Надо честно признаться, что я не имею дара к литературе и книга давалась мне очень тяжело. Только благодаря Серому стражу, который согласился посмотреть и поправить мои рукописи мое повествование приобрело хоть какую-то связанность и полноту отражения произошедших событий, а также согласованность с Книгой завета. Да пусть простят меня братья и неофиты, которые будут ее читать!
В этих заботах я провел всю зиму и почти больше ничем не занимался, только в день зимнего равноденствия, когда согласно Книге завета следует поминать тех, кто ушел на Черное солнце, мы вместе с Серым стражем зажгли ночью огни и выпили огненного рома за Барона Каркозу, явленного Белого стража, а также наших усопших близких.
 Я тогда сблизился с семьей Серого стража и очень полюбил его замечательных внучек, маленьких девчушек которых он взял с собой покатать на санках во время нашей поминальной церемонии. Девчонок очень забавляли костры, которые мы разожгли на льду одного небольшого затопленного карьера недалеко от города. Костры были разведены вокруг сделанной нами проруби, темная вода которой должна была по обычаю символизировать Черное солнце и куда должно было вылить часть поминального рома при совершении ритуала поминовения усопших.
 Девчонки бегали вокруг костров, и все просили меня покатать их на санках, что я в итоге с удовольствием и сделал. Немного времени спустя, когда я расстался с Серым стражем и его внучками меня невольно стали одолевать темные мысли о судьбе этих детей в преддверии той катастрофы, что нас всех ждет в будущем. Да прибудет с нами, Белый штурвал да примет нас Черное солнце!
Мы постоянно были на связи с Черным и Красным стражем, и сообщали им о ситуации со сносом старой недостроенной телевизионной башни в нашем городе, ведь снос этой бетонной громадины по пророчеству Белого стража, должен был символизировать начало эпохи фатальных для человечества бедствий. И когда местные власти заколебались в сносе башни и появилась вероятность, что ее оставят стоять мы все даже преисполнились надежды на то, что ужасная тень, нависшая над человечеством, отступит на какое-то время.
 Но нет к концу февраля стало ясно, что снос неизбежен и будет произведен во второй половине марта. Серый страж благодаря своим связям узнал точную дату сноса и пригласил Красного и Черного стражей в город на день весеннего равноденствия, указав, что печать будет сломана в течение нескольких дней после него, как и было указано в пророчестве Белого стража.
Поскольку Желтый замок был уже продан, мы заказали большие апартаменты в одном из лучших отелей города, с видом из окон прямо на злополучную башню.
Красный и Черный страж прилетели вместе в канун дня весеннего равноденствия и радости от нашей встречи не было предела. Мы знали, что нам предстоит долгая разлука и все разъедутся по разным уголкам света, я в предгорья Небесных гор, Красный страж на очень далекие острова, оставшиеся от затонувшего континента в самой южной части Тихого океана, Серый страж, наоборот, должен был отправиться в Новый Свет на северное тихоокеанское побережье, и только Черный страж оставался в старушке Италии присматривать за бесславным концом цивилизации Запада.
Мы знали, что катастрофа будет развиваться небыстро, но неумолимо и через несколько десятилетий поглотит и разрушит человеческий мир и задача стражей помочь братству Белого штурвала выжить в этой буре, приспособится к жизни в условиях деградирующего после катастрофы человечества и завершить «великое делание» во время столетий полного упадка человечества.
В день весеннего равноденствия Черный и Красный страж как это и должно по Книге завета осыпали внучек Серого стража подарками, приобретенными в лучших магазинах Милана. Я тоже приложил руку к этому аттракциону щедрости, но мои возможности, конечно, были несоизмеримо меньше. Девчонки просто прыгали до потолка от восторга, обнимали и целовали нас всех и даже грозного Черного стража с его ужасным шрамом во все лицо и закрытым невидящим глазом. Девчонки прозвали бедолагу «Страшилкой» и водили вокруг него хороводы, от чего тот становился мягким и сентиментальным до слезливости, а черная красотка Красный страж была просто их королевой и богиней, на которую они смотрели с обожанием и трепетом. Моя скромная фигура, конечно, меркла на их фоне, ко мне девчонки относились с простой симпатией от чего я конечно не любил их меньше.
Зато оставшиеся дни до явления знамения стражи посветили мне и моей книге, которую мы вместе читали в ресторане отеля, в котором они остановились.
Мы делали это устроившись поудобней в мягких креслах и посматривая на башню, которую уже была подготовлена к взрыву и затянута в специальный противоосколочный фартук, дабы куски разлетающегося бетона при взрыве не повредили окружающие дома и строения.
Они делали свои замечания, я иногда спорил, иногда соглашался, но наконец мы пришли к согласию по поводу содержания книги.
— Малыш, а ты все презабавно описал, — сказала мне Красный страж, прочитав последнею редакцию рукописи.
— Я думаю, это то, что и хотел Барон, добавить больше живой жизни в его идеи, ты молодчина!
— Но разве не стоит написать еще и про то, что происходит сейчас, последнее знамение тоже весьма важно. Напиши еще главу, мы напечатаем твою книгу и Книгу завета как одну книгу, состоящею из двух частей и разошлем всем братьям! Черный страж будет в Италии, там есть замечательная типография и переводчики, он все устроит! Он даже оплатит твой гонорар за книгу, правда? — она обратилась к Черному стражу.
— Va bene, il libro ; venuto davvero benissimo, amico mio!  — сказал Черный страж, растянув улыбкой свой шрам и похлопав меня по плечу.
— Хорошо! - ответил я. — Я напишу еще одну главу и отправлю книгу Черному стражу.
— Только вот не знаю, смогу ли я хорошо описать знамение, которое мы увидим завтра, я не мастер в создании таких красочных образов! — обратился я к стражам.
— Не волнуйся, напиши проще, люди сами дорисуют картину в своем сознании, — ответила мне Красный страж.
— Все пророки — это поэты и их образное представление действительности может отличаться от нашего! — продолжила она.
— Вот, например Лавкрафт  открывший нам многое в природе бытия и хаоса, предрекал, что, когда он умрет, вспыхнет черное пламя и огонь упадет с небес на землю. И вот если буквально брать его слова, то пророчество не сбылось, но если посмотреть с точки зрения возможных аллегорий, то выяснится, что умер он 15 марта 1937, и в это же примерно время в Испании, где шла гражданская война в сражении у города Гвадалахара  была разбита итальянская дивизия с названием «Fiamme Nere» - «Черное пламя», каково!?
 —А спустя мене чем два месяца 6 мая 1937 над Манхеттеном взорвался и упал огненным шаром на землю знаменитый дирижабль «Гинденбург»  вот вам и огонь с небес!
— Не стоит сомневаться мой друг в том, у вас все получиться, — вступил в разговор Серый страж.
— Но меня беспокоит другое, — продолжил он.
— Я думаю, что неправильно и несправедливо будет, не дать возможность прочитать эту книгу всем остальным людям, а не только участникам братства «Белого штурвала».  У них тоже должен быть шанс узнать свое трагическое будущее. Они должны знать, что их ожидает, и иметь шанс если и не присоединиться к братству «Белого штурвала», то хотя бы принять меры для своего спасения каким-либо другим образом!
— Io sono contrario, il Barone non voleva disturbare i dormienti! Non c'; bisogno di smuovere il formicaio!  – сказал Черный страж, отрицательно покачав головой.
— Давайте только немного приоткроем дверцу! – примирительно сказала Красный страж.
— Пусть Желтый страж, дождется как книга попадет к братьям, и те сами на свое усмотрение и ответственность начнут ее распространять среди тех, кого сочтут достойными и только потом через несколько лет, когда доказательства грядущей катастрофы уже будут наглядно провялятся, Желтый страж опубликует книгу небольшим тиражом. Тогда и совесть наша будет чиста, и мы не потревожим кого ни следует.
— А если кто-то из прочитавших отнесется к ней серьезно, а не как к вымыслу и примет для себя заветы Белого стража, что весьма маловероятно, значит это воля слепого случая, а не наша и пусть тогда они строят свои братства и пробуют достичь успеха в «великом делании». Нам это не помешает оставаться в тени, а если таким людям повезет, и они достигнут каких-то успехов нам это пойдет только на пользу, и мы в какой-то момент сможем объединить с ними свои усилия! – сказала с волнением Красный Страж.
— Va bene, cos; sia!  — ответил Черный страж, посмотрев на Красного стража и пожал плечами.
И вот настало утро следующего дня, мы все собрались в отеле у окна, за которым прекрасно была видна башня. Время шло, но ничего не происходило, уже минуло девять часов утра. По всему городу выли сирены и толпы зевак собирались по всей округе ожидая бесплатного зрелища. Мы разлили по бокалам вино и напряжённо ждали как взрыв разрушит многотонную громадину. Прозвучала еще одна сирена, затем настала тишина и вдруг покрывало упало с башни, она накренилась, раздался совсем негромкий хлопок и словно переломившись у основания башня рухнула в клубах пыли к своему основанию.
— Вот и все, печать сломана. «Началось!» —сказал тихо Серый страж.
Мы подняли бокалы и молча не чокаясь выпили до дна. Затем мы обнялись и разошлись. Вечером того же дня город покинули Красный и Черный страж, а я уехал двумя днями позже.

Заключение

Вот уже прошло несколько лет как я расстался со стражами и покинул свой родной город. С тех пор братство Белого штурвала набрало силу, во многих уголках мира уже появились разветвленные сети с Баронами во главе, так же есть заметные успехи и в «великом делании», и в реализации миссий стражей связь, с которыми я постоянно поддерживаю. Но события свидетельствующие о начале катастрофы были явлены нам с такой силой о которой мы даже и не предполагали. И ни у меня, ни у других стражей нет полной уверенности в том, что мы успеем подготовиться к надвигающейся страшной буре, которая видимо навсегда сокроет солнце человечества.
Поэтому я дал поручение доверенному лицу опубликовать книгу о Бароне Каркозе и его заветах, так как было решено на совете стражей.
 Да прибудет с нами, Белый штурвал! Да примет нас Черное солнце!