География жизни. Глава 14. Ляпня

       - Там где клен шумит
         Над речной волной
         Говорили мы
         О любви с тобой.

         Опустел тот клен,
         В поле бродит мгла.
         А любовь как сон
         Стороной прошла.

                "Синяя птица"

                - 1 -
               
       1976 год. Сентябрь.
    Как-то так вышло, что весь этот год был в разъездах. Сначала Набережные
    Челны, потом Макеевка, далее Ленинград и в завершение Ляпня.
       Это была наша вторая и последняя "картошка". Конесно, восприятие было уже
    другое. Всё шло на опыте и поэтому было менее интересно, хотя всё относитель-
    но. Если в Сергеевке мы были одной группой, как на островке в бушующем океане
    страстей, то здесь было несколько групп Металлургического факультета.
       С нами были "74-ТОМ-1", "ЛП-3", "ЛП-2", "МЛП-2" - литейщики и термисты.
    Жили мы не по избам, а в общем барачном павильоне, точнее интернате.
       Мы-то еще что-то напоминающее цивилизацию, в отдельных комнатах, а девчо-
    нок, вообще, заселили в каком-то клубе. Мрак! Да и только.
       Жили у речки. По утрам прохладно, выходили умываться прямо к ней. Мелкая,
    холодная. Бр-р! Спартанские условия. Смутно вспоминаются борозды, но все-таки
    отыскал записи и дальше будет поподробнее.

                - 2 -

       Село Ляпня расположено на юго-западе Нижегородской области в двухстах
    километров от столицы Поволжья и 12-ти от районного центра Гагино в пойме
    реки Пекшань.
       Река эта аккуратно делит село на две половины и две улицы. История его
    насчитывает более 450 лет.
       А происхождение названия вовсе не от фамилии помещика, что владел им и
    тем более не от того, что будто мастер какой-нибудь лепил, лепил, да не
    вылепил. Нет!
       Река Пекшать протекает вблизи строптивой реки Ежать, что впадает в Пьяну.
    Речка Пьяна слишком извилиста, потому так и называется.
       Предки наши неспроста облюбовали эти места. Река Пекшать образовала пой-
    менные места, обнесенные хвойным и широколиственным лесом. В них-то и води-
    лось огромное число промыслового зверя - бобры, лисы, соболь, горностай.
       Близлежащие народы были марийцы и мордва. Так что по-мордовски "пекшать"
    означает липа. Отсюда и название "Липня". А для более благозвучного народного
    выговора - Ляпня.
       Первая церковь была здесь построена в 1650 году и простояла до 1934 года.
   
       Во времена Ивана Грозного граница между Казанским ханством и княжеством
    Московским как раз проходила по здешним окрестностям. Два похода царя на
    Казань были неудачными, а третий завершился победой.
       Одна из легенд гласит, как одна девушка мордовка, услышав об измене против
    царя, предупредила дружину его, а сама погибла. Жаркие проходили бои в этих
    местах. После одного из таких приказал Иван IV погибших воинов похоронить и
    насыпать на братской могиле курган, который стоит и доныне и зовется
    "Каравашек".
       За победу в тех боях были подарены земли эти и село князю Кольцову-
    Масальскому, имеющему польские корни, но перешедшему на службу царю.          
    На то грамота есть, что в музее Гагино хранится, что дети его по наследству с
    1762 года владели этим селом.
       Во времена бунта Пугачева в 1774 году много осталось документов о пособ-
    ничестве местного населения в крестьянском восстании. Пятеро были осуждены 
    на казнь, но после помилованы по распоряжению Екатерины Великой.
               
       Село было достаточно многочисленным и по описи 1782 года проживало здесь
    1373 человека и  оно считалось наиболее крупным в Нижегородской губернии.
       Любопытно, что сейчас в 2024 году в нем проживают 349 человек, а в восьми-
    летней школе учатся 24 ученика. Уехали все.

                - 3 -

       Но в то время в 1976 году, когда мы приехали, здесь был довольно крепкий
    богатый колхоз, созданный еще в 1930 году. Но тем не менее от дешевой рабочей
    студенческой силы он не отказывался.
       Мы добирались на электричке от Московского вокзала. Вот наши фотки на
    площади Революции. Табличка сбора - "74-ТОМ-2". Обязательно с нами шляпы,
    моя и Валерина, гитары.
       Мы в студенческих стройотрядовских куртках. Вглядываюсь в лица. Мы уже
    перешли на 3-й курс, позади "начерталка", "термех", первый год военной кафедры.
    Волосы уже отросли за лето, все волосатики, пряди на ушах, модно было.
       Наше ядро! Паша Курпяков, Александр Гриншпон, Серега Столяров, Валера
    Иванов, Дьяков, Кузнецов, конечно! Серега Столяров с неотразимой улыбкой,
    в супермодном костюмчике в клетку, Коля Сытин, "драконы" то есть.
       И девчонки, молодые, красивые, улыбающиеся: Наташа Скворцова, Таня Фрухт,
    Нина Моисеева, Валя Мосина, Нина Чоха. У меня авоська с яблоками. 14-й вагон.

       Вот мы в пути. Таня Белоусова, Людмила Высокосова, Вера Стороженко,
    Лариса Спирина. Карты. Гитара. Утренний обед. Песни.
       Любимая фраза Кузнецова:
       - Мужики! Что же мне делать?
    Но не это главное. Главное то, что жить просто интересно и заманчиво, а все
    курьезы проходят, уступая место веселью.
       Это из дневника.

                - 4 -

       12-30. Приехали на станцию Лукоянов.
    Море рюкзаков. Фуфайки, сапоги. Солнечно. Мы фотографируемся на вокзале на
    фоне плакатов и графиков, лезущих все выше и выше навстречу заре коммунизма.
       Ждем машину. Вот Серега Афонин с бородой и гитарой, Славка Ченин, Вадик
    Доценко. Это "ЛП-3". Две неразлучные подружки Таня Кузьмина и Ирина Шикина
    в модных клешах и платочком на шее у Тани. Редкая фотография, где мы, маль-
    чишки "74-ТОМ-2" все всемером!
       Село Ляпня. Прибыли! 4 сентября. Интернат.

                Часть 1. Бытиё.

       Первично - бытиё! Еще Карл Маркс говорил. С него и начали.
    Если бы присуждался вымпел за благоустройство комнаты - его дали бы нам.
    Переменяли кровати, зеркала, принесли стол. Павлик у нас был по хозяйственной
    части, профессионал, сразу развернул выдающуюся деятельность!
       У девочек по другому. Раскладушки. Ложе отдыха. "Место разврата".
    Клуб. Биллиард. Танцы.
               
       Воскресенье.
    Орали песни под черным беззвездным небом:

       - Тридцать метров крепдешина,
         Пудра, крем, одеколон.
         Два бидона самогона,   
         Ленинградский патефон.

    Слово "керосин" почему-то заменяли словом "самогон". Хоть и не совсем               
    в рифму.

       Понедельник.
    Вика - это растение. Пыль. Глупый руководитель. Возня между группами.
    Халтурили на борозде. Получали лошадей, ведра. Ездили ГЛЯДЕТЬ поле.
       Проблема со жратвой не решалась долго, порядка недели.

       И неудивительно, что во Вторник, оказавшись на кухне я оказался первой
    мишенью для поварих. Впрочем, Дьякову досталось еще больше, потому что с пол-
    дня я рванул в поле. Оставшаяся половина дня - картошка.

       Среда.
    Медленно, еле-еле ползли за лошадьми. Павлик - главный конюх. Славка -
    завхоз. Нина Чоха и Людмила постоянно на кухне.

       Четверг.
    Почти то же самое.

       Пятница.
    На поле по "техническим" причинам было тяжко. Приезжал Адясов - доцент
    с бригадой "ТЕМПа". Это наш юмористический КВН-овский театр миниатюр от
    Политеха. Помню их сценку - "Табле", стол по-английски.

       Суббота.
    Работали до обеда. Банный день. Лень. Вечерняя драка.
   
       Воскресенье.
    Наконец-то вкалывали как следует! До обеда. 18 борозд за полтора часа.
    Еще из бытия стоит отметить, что погода за два-три дня была с дождем. А так -
    ничего! Сухо.

                - 5 -

                Часть 2. Сознание.

       Я сознательно опустил вечерние часы, потому что глупил страшно.
    Только один раз у нас с Лариской было неплохо и никаких нервотрепок.
       Высыпали звезды. Запах сена, запах волос. Всё смешалось в одну черно-
    синюю бездну над головой. Такого количества звезд в жизни я больше никогда 
    не видел. Летели минуты, летело время. Только рядом была Таня Васильева         
    и сковывала движения.
       Утром всё показалось сном. Пошли ненужные разговоры, проблемы, выяснение
    отношений, недосказанные слова, намеки, вообще, всё совершенно иное.
       Была кончина Мао Цзе Дуна и пустые танцы.

                - 6 -

       А что мы тогда пели кроме "Клена"?

       - Поезд длинный смешной чудак,
         Знак рисуя твердит вопрос.
         Просто что-то не так, не так?
         Что-то не удалось.

                Юрий Кукин.

       - Тополя, тополя все в пуху.
         Потерял я любовь, не найду.
         Потерял я любовь и девчонку свою.
         Вы постойте, а я поищу.

                Сергей Любавин.

       - Тени становятся больше и больше,
         Ты на перроне стоишь и молчишь.
         Слышишь как счастье уходит наше,
         Ты уезжаешь вместе с ним.

                Дворовая.

       - Когда войдешь в трамвай, ты рот не разевай
         И шарить по карманам, по карманам не давай.
         Монету доставай, вперед передавай.
         Ведь это наш Канавинский трамвай.

       - Уберите кота с моего живота
       - Мой папа генерал
       - Интегралы, интегралы.
   
    И еще фразы:
       - Так, так! Хорошо!
    Или:
       - Чай, не графья какая!
         Чай, не позор!

       А по полу всю ночь бегал пьяный ёжик. Кто-то принес.

                - 7 -

       Вот некоторые фразы и зарисовки того времени:

       - Прошу отнестись к моим стихам со снисхождением, ибо творил я их в
    условиях дикого произвола со стороны тещи.

       - Мне кажется, что Шекспир писал лучше чем я?
       - Скромность вас погубит!

       - Вчерась написал роман. Куды его девать?
       - Надоть переходить на стихи. А чаво?

       - Я пОднял Нину
         Наполовину.
         Потом картину,
         Потом стихи я отнес...

         В корзину!
         Туда же Нину!
         Туда картину!
         Наполовину...

      - Я купил с позолотою брошку
        Приколол тебе к теплой груди.
      - Попробуйте сначала приколоть себе.

      - Тишину с двумя окнами в комнате нарушали только действия Ивана и Евдокии.
      - Поменяйте тишину с двумя окнами на отдельный полумрак с совмещенной
   ванной.

      - Какая-то сырость, пухлость, свежесть, сушь.

      - Запомни, изменяя мне ты изменяешь всей стране.

      - Настроение у меня было хоть улетай! Как будто кто-то мне прилепил крылья
   сзади. Я сел за письменный стол...
      - Напрасно. Надо было полетать, успокоиться.

      - К виду его продолговатого лица добавлялась рассеченная нижняя губа
   со шрамом на лбу.

                - 8 -

      Пролетели три недели. Ровно три, час в час, даже минуты те же. 4 сентября
   мы уезжали из Горького, 25-го сентября в 9-05 мы были на станции Петряевка
   вблизи от Автозавода.
      Сейчас самое время вспомнить, что же было за эти три недели? Немного я
   писал, но там это было невозможно, да и не стоило. Все лезли от скуки в эту
   валявшуюся записную книжку, а она была, увы, предназначена не всем.

                - 9 -

      Возникает непонятное ощущение несходства, несоответствия того, что записано
   здесь и того, что было на самом деле. Как будто заставляют меня писать другое
   и угрожают еще при этом.
      Что ж, буду предельно откровенен.
   Единственно, что неподкупно, это слова песен. Изменить их нельзя, а без изме-
   нения они они довольно точно передавали всю картофельную атмосферу и психо-
   логию того времени.
      От "Клена" до "30 метров крепдешина". Среднего, пожалуй, и не было.
   Или мы беззаботно улыбались, ехали перемазанные, довольные, грязные на машине
   и горланили песни:

      - Шерсти белый полушалок,
        Фирмы "Мозера" часы.
        Два атласных одеяла
        И спортивные трусы!"

      Либо замыкались в себе, ногами нащупывали в темноте путь по доскам с одного
   села на другой, чтобы понять слова песен, спрятать горечь неудач.
      Первая часть "картошки" была событийная, а вторая прошла в пережевывании
   этих событий., в их осмыслении.
      Грину повезло больше, у него и концовка получилась. Были, конечно, какие-то
   неприятности, но надо признать, время првел он интереснее, чем я.
      Я как-то остался один.

      Были душещипательные разговоры с Верой Стороженко. Но всё кончилось опять
   неприязнью к Лариске. Потом я действовал по-Кузнецовски, потом по-Дьяковски,
   когда же и здесь вышло половина-наполовину, впал в омут безразличия.
      Иногда нервы не выдерживали и ругался из-за ничего с Дьяковым, с Кузне-
   цовым. Ближе всех мне оставался Грин. Запомнилось, как болтали мы с ним в
   стоге сена о Наташке Скворцовой. Он спрашивал меня:
      - Что делать?
   Сначала мне было безразлично. Ради скуки? Пожалуйста! А в последние дни это
   вызывало у меня зависть и я просто озлобился на Наташку. Она отнимала у меня
   Грина! Ревность взыграла? Это несколько банально, но:
      - Что делать? Чернышевский?

                - 10 -

      По утрам стало еще холоднее. Еще с вечера нагретые батареи к середине ночи
   остывали и тогда, ни одежда, ни одеяло не спасало от холода. Лишь фуфайка
   накинутая сверху выручала.
      Еще вначале, выбегая умыться к речке Пекшать  ощущали росу под ногами,
   то после наступления заморозков роса превращалась в иней. Глядишь на него и
   становится еще холоднее. Вода ледяная, прозрачная.
      На борозде пронизывающий ветер, так что все сопели носом.
   Удивительная разница - начало сентября и конец! Днем-то может и не так
   чувствуется, а вечером не сравнить.
      Но маршрут был у нас один - танцы, лежанки, интернат.

                - 11 -

      Трудно писать о себе. Вот у Чехова есть рассказ "Жена". Повествование
   ведется от инженера, старичка лет 46-ти ( в то время у нас этот возраст ассо-
   циировался со старостью ). Когда он говорит о себе, складывается впечатление,
   что он вроде - ничегО! Даже жалко его старость, что у него молодая жена.
      Его любовь к ней. А когда говорит его жена о нем же - другая картина.
   Эгоист! Себялюбец! Бессердечный, злой!
      Серьезная, глубокая вещь, но спустя полста лет воспринимается иначе.
   Написано с тонким чувством юмора.

      Вот ведь как получается! Я всегда спорю с Наташкой, она хочет убедить меня,
   что я плохой. Так открыто, зло, просто поражаюсь!
      Ее доводы строятся на том, что я всё преломляю через себя, не хочу понять
   других и на любое моё слово звучит:
      - Если у тебя плохое настроение, то не порть его другим!
   Я знаю, что я не идеален, бываю груб, иногда говорю не к месту. Но всегда ли?
   Меня хотят слепить одного, а я разный.
      С Лариской я тоже ругаюсь, с Валей Юченковой, с Ириной, даже с Верой.
   Отстаиваю себя, а зачем? Если так много людей обо мне одного мнения? Это       
   как-то получается, что я хочу сделать одно, а люди понимают иначе, хуже.
      Гриншпону прощают всё, он со всеми в хороших отношениях, а меня пытаются
   завалить. Как на экзамене. Наверно, я стою того, но я не нахожу причин.

      Вот эпизод!
   Сергей Дьяков, как обычно если не в духе  поиграет 1-2 песни на гитаре и всё
   Наташка Скворцова его упрашивает. Я ей говорю:
      - Не унижайся!
   Она со злостью уже обрушивается на меня:
      - Ты из зависти! Вот если бы ты умел играть...
   И так далее.

                - 12 -

      Мелочь. Эпизод. О Сергее писать не стоит, мы уже достаточно с Сашкой о нем
   поговорили. У него иногда проскакивают искорки жадности. Но ему прощается.
      Особенно неприятно было 19 сентября. Неприятно было за Веру, сколько
   говорили, говорили, а чуть ослаблен контроль и растаяла. Все мы летаем в
   иллюзиях.
      Вывод: все они такие! А требуют чего-то от парней, процесс эмансипации
   зашел слишком далеко. Черезчур.
   Опять же о Наташке, хотя и без меня девчонки о ней неважно отзываются. Она на
   словах верна принципам, а на деле? Даже Грину было неприятно.
      Хотя я не злопамятный и с Верой у нас отношения будут прежними, а больше
   и не с кем. С Валей Мосиной как-то шаблонно. Она на "картошке" ближе сошлась
   с Верочкой. Раньше мне было как-то все равно, а теперь союз Вера+Лариса
   раздражает.

                - 13 -

      Интересное я сделал открытие. Два года были вроде вместе Валя Мосина и
   Татьяна Васильева, а оказывается, что они даже не подруги. Просто одной труд-
   но, нужно к кому-то прибиться. Такая же пара верно Галя Юсупова и Марина
   Гарбер?               
      Таня Фрухт лишь одна. Я помню, придет она в Зал заседаний, посмотрит на
   нас, как мы бесцеремонно валяемся на раскладушках.
      - Какие вы стали, мальчишки!
   Она еще верит в чистоту чувств, в дружбу группы? Что-то перекликается с Валей
   Мосиной. Некоторая банальность, мы другие. Все избегают общества Тани и даже
   жалко ее.
      Испортились ли те девчонки из 42-й? Я некоторое время работал с ними.
   В общем, не так сильно как казалось. Хотя курят и не боятся водки.
   Да ладно! А мы что? Лучше что ли?
      Только вызывает все же зависть, как они умеют веселиться, хотя бы для
   контраста с девчонками из Зала заседаний.
      Меньше всех изменилась Нина Чоха, она очень близко принимала к сердцу все
   выкрики голодных студентов на счет кухни. Просто становилось неприятно   
   и просто жалко ее!
     Людмила всех лучше время провела, я ее все же плохо знаю и их отношения
   с Геркой.
      Нина Моисеева! Как она краснеет, когда Валя Юченкова им с Сергеем Лащиловым
   кричит:
      - Моисеевы! На выход!
   Татьяне Белоусовой надоело быть одной. Это очевидно. Но не везет, что сдела-
   ешь? Не везет. Даже хуже чем мне.

                - 14 -

      Как-то с Грином мы болтали о группах. Сошлись на том, что из всех самая
   интересная "ЛП-3". Самая непутевая, взбалмошная, но как-то нам ближе, своя!
   "ЛП-2" не то, гнилая от Сереги Молчина до Батурина, от Мишки до Герки, "Чук
   и Гек", племянник декана Шура.
      "74-ТОМ-1"? Разрозненное впечатление. Только Гоша - душа-человек! Но один -
   это не группа. С девчонками не общался, не знаю. Валя, Оля, Света. Только по
   слухам от Сашки Кузнецова.
      "74-МЛП-2"? Так и осталось белое пятно. В общем, всех знаю по "войне", но
   чтобы близко - нет. Староста Таранов испортился страшно. Пить стал. Был такой
   мальчик. И на тебе! Гена! Гена! Заводила - Курышев, в общем, неплохой парень.
   Это не Шура Большаков или Джон.
      Витенька, Володя Улащик, наш комик!
      - Кто такой огромный ящик?
        Это Вовочка Улащик!
   Певец Афоня, Вадик Доценко, Юрка Моисеев, Вадим Воронин, сосед Грина по койке,
   ну и Славка Ченин, мой одноклассник.

      Наши "драконы" отдельно. Шура Глазов - третий дракон. Лучший друг Дьякова
   Фомин. Как они в свое время профессору Пчелину экзамен сдавали, якобы со
   свадьбы только что!
      Валера Иванов стрельбище устроил из поджига, метание ножами. Гроза индюшек,
   гусей и куриц! Комната №3.               
     Девчонки из "МЛП-2" во главе с Галиной, Лариской, Людой.               
  Смутное воспоминание.
      Помню, как "фрутовку" таскали нам Воронин, Таранов. Ну и пили они крепко!
   Потом "драконы", потом "ЛП-2", потом мы. Скромно - 10-ть из 20-ти.
      Алкоголиком станешь!

      Как-то я симулировал ангину. Злость взяла, все гуляют! Ну и я день. Хотя
   горло, правда, болело. Вечером на танцы пошел. Вот тогда девчонки кричали
   на меня. Я не спорил, только смеялся про себя.
      Помню, как картофель чудесно сортировали, как тележки нагружали.
   В конце все были злы, даже девчонки такие спокойные, как Таня Белоусова и
   Валя Мосина. 23-го числа устроили бунт.
      - Не пойдем работать!
   Отвели душу, хотя все равно пошли. Ругались с "74-ТОМ-1" из-за ведер.
      Сейчас уже смешно. Зачем?

      Можно массу всего еще вспомнить, но главное сказано.
   А мелочи? Да черт с ними!
      Теперь я живу городской жизнью, хотя следы деревни еще отмываю.

                27.09.76г.

      Запись окончилась.
   Вот такие страсти кипели 48 лет назад. С переживаниями, конфликтами, работой,
   пьянкой, любовью, чувствами.
      Всё как в жизни! Натурально!

             И песня:

      - Этот дождь меня у вашей
        У калитки повстречал.
        Я просил, чтоб он подольше
        К вам в окошко постучал.

        Вот уже идет неделя.
        К вам стучится дождь в окно.
        Ни ответа, ни привета
        Не дождался от него.

                Кап-кап-кап! Стучит дождик.
                К вам стучится дождь в окно.
                Тук-тук-тук! Стучит дождик.
                К вам стучится дождь давно...

                1976 г.